Текст книги "Психология взрослости"

Глава 7
Социальная функция взрослых: осуществление политических и гражданских прав и обязанностей

Аристотель говорил, что человек – существо политическое. Поэтому еще одной социальной функцией взрослых является осуществление своих политических и гражданских прав и обязанностей. Одним из прав является участие в выборах различных органов управления. Конституция РФ устанавливает, что гражданин, не достигший 18 лет, не имеет права голоса на выборах, не достигший 21 года, не может быть избран депутатом Госдумы, тот, кто моложе 35 лет, – президентом России.

Опросы социологов, проведенные в нашей стране и обобщенные С. Г. Айвазовой и Г. Л. Кертман (2001), показывают, что интерес населения нашей страны к политике не очень высок: ею интересуются меньше половины россиян (табл. 7.1). При этом если мужчины в равной мере склонны интересоваться и не интересоваться политикой, то среди женщин, не интересующихся ею, в 1,5 раза больше, чем интересующихся. И это не случайно. Еще со времен Древней Греции и Рима и во многом до сих пор существует гендерный стереотип, что политика – чисто мужское занятие (Mayer, Schmidt, 2004).

Таблица 7.1. Проявление интереса к политике россиянами, процент случаев (данные опроса 10.02.2001 г.)

Уровень информированности о политических событиях. Основная часть россиян в большей или меньшей степени бывают информированными о политических и государственных событиях в стране. Однако при сопоставлении уровня информированности о текущих событиях мужчин и женщин выявляется, что, о чем бы ни шла речь, женщины неизменно демонстрируют меньшую осведомленность. Например, об объединении двух партий в России – «Единства» и «Отечества» – в апреле 2001 г., через несколько дней после принятия этого решения, знали 37 % мужчин и 29 % женщин, «что-то слышали» – 34 % первых и 27 % вторых, а впервые услышали от интервьюера – соответственно 24 и 35 % (при этом 6 % мужчин и 9 % женщин не смогли ответить на вопрос о том, знают ли они что-либо о данном событии). В мае 2001 г. 54 % мужчин и 37 % женщин знали о том, что в России созданы семь федеральных округов, в которых работают полномочные представители президента, «что-то слышали» (за год, прошедший со времени создания института президентских полпредов) – 25 и 29 %, а 18 % мужчин и 27 % женщин услышали об этом впервые.

Подобные примеры, по мнению С. Г. Айвазовой и Г. Л. Кертман, можно приводить бесконечно. Различия в уровне информированности обычно несколько «увеличиваются», когда речь заходит о внешнеполитических сюжетах, и «сокращаются», когда затрагиваются темы, в большей мере связанные с повседневной жизнью граждан, но и в этих последних случаях мужчины неизменно оказываются более осведомленными (табл. 7.2).

Таблица 7.2. Выраженность интереса к политическим новостям у россиян, процент случаев (данные опроса 13.06.1998 г.)

Данные этой таблицы свидетельствуют о том, что новости, сообщаемые СМИ, занимают женщин значительно меньше, чем представителей сильного пола.

Совершенно естественно, что и обсуждают политические вопросы женщины намного реже, нежели мужчины. Впрочем, доля респондентов, которые никогда не говорят о политике, среди мужчин и женщин практически одинакова.

Приведу еще один пример из работы С. Г. Айвазовой и Г. Л. Кертман (2001). Осенью 1998 г. респондентам предъявили список всех хоть сколько-нибудь известных политических партий и движений России и попросили указать, какие из них являются левыми, а какие – правыми. Ни одной левой партии не смогли назвать 46 % мужчин и 63 % женщин, ни одной правой – 56 % мужчин и 69 % женщин.

Меньший интерес женщин к политике феминистки объясняют особенностями воспитания мальчиков и девочек. В процессе социализации поощряется независимое, уверенное поведение мальчиков, ориентируемое на достижение целей, и зависимое поведение девочек, ориентируемое на заботу об окружающих. «В детстве мальчику говорят, что когда он вырастет, то сможет однажды стать президентом, а девочка может надеяться на то, чтобы выйти замуж за мужчину, который однажды станет президентом» (Renzetti, Curran, 1992). И что здесь плохого? Хилари Клинтон, побывав в качестве супруги президента США, потом сама захотела занять его место.

Согласно данным В. Э. Бойкова (2007), 83 % взрослых считают, что участие в выборах является их гражданской обязанностью. При этом электоральная активность в различных группах избирателей выглядит следующим образом: в возрастных группах до 30 лет она традиционно минимальна (57,6 %), а в возрастных группах 50–59 лет, 60 лет и старше максимальна – 69,6 и 76,1 (среди пенсионеров – 77,6 %). Это обстоятельство имеет существенное значение, связанное с межпоколенческими различиями ценностных ориентаций. Например, представители старших возрастных групп относительно острее переживают сложные социальные проблемы, которые будут находиться в эпицентре предвыборной борьбы партий. Кроме этого, старшему поколению избирателей в большей мере, нежели молодым людям, свойственны традиционные для российского менталитета чувства патриотизма, гражданского долга и т. д., что также оказывает существенное влияние на ход и итоги выборной кампании.

Среди сторонников КПРФ преобладают старшие (55–65 и более) возрастные группы, а среди сторонников СПС – младшие (18–29). У сторонников ОВР и «Яблока» не наблюдается статистически значимых величин стандартизованных остатков. Это значит, что голосование за них не связано с возрастом (Г. Артемов, 2002).

Что касается собственно политического участия женщин, то ему во многом препятствует широко распространенный в массовом сознании патриархатный стереотип, согласно которому политика в принципе – не женское дело. Эту точку зрения разделяют более трети российских граждан, причем, хотя женщины поддерживают ее несколько реже, чем мужчины, она пользуется широкой популярностью и у них (С. Г. Айвазова, Г. Л. Кертман, 2001) (табл. 7.3). На открытый вопрос о том, в каких организациях хотели бы работать респонденты, упоминания о тех или иных политических объединениях или о политической деятельности вообще (упоминания, надо отметить, не слишком многочисленные) в подавляющем большинстве случаев принадлежат мужчинам.

Таблица 7.3. Мнение россиян об участии женщин в политике, процент случаев (данные опроса 03.03.2001 г.)

Данный стереотип ограничивает возможности участия женщин в публичной политике уже потому, что резко снижает их шансы на успех на выборах: весомая доля избирателей ни при каких обстоятельствах не голосует за кандидатов-женщин. Но и часть тех женщин, которые обладают кругозором и социальным темпераментом, необходимым для эффективного участия в политике, априори признают политическое пространство «мужским» и предпочитают искать иные пути самореализации.

Л. Артемьева (2004) отмечает, что проведенный в 2001 г. в Курганской области социологический опрос на тему «Женщины и политика», в котором приняли участие представители администрации, руководители предприятий, представители партий, общественных движений и различных категорий населения, еще раз подтвердил существующее положение вещей. На вопрос анкеты: «Как вы считаете, политика – это женское дело?» 38 % ответили категорично отрицательно. По смыслу высказываний респондентов аргументы «против» образуют три основные группы:

• удел женщины – дом, семья, дети;

• женщина по своим психологическим особенностям не может заниматься политикой;

• политика портит женщин, они теряют себя как представительницы прекрасного пола.

Активно неприятие женщин в политике высказывают не только мужчины, но и сами женщины; не только люди пожилого возраста с устаревшими взглядами, но и молодежь в возрасте от 17 до 30 лет.

В целом опросы подтверждают, что наше общество и большинство самих женщин не готовы принять женщину-политика. Чтобы успешно соперничать с мужчинами, женщина должна быть во много раз одареннее мужчины и не слишком женственной. Как отмечают социологи, на верхи власти попадают лишь женщины, прошедшие жесткий отбор: образованные, имеющие за собой поддержку той или иной политической партии или семейную традицию – карьеру отца, мужа; скорее состоятельные, обладающие незаурядными личными качествами, чаще всего немолодые.

В 1980-х гг. установилось относительно конвенциональное описание причин низкого уровня представительства женщин в политике (Costantini, 1990, Bookman, Morgan, 1988, Helblom, 1987, Randall, 1987). Среди наиболее значимых факторов политического участия указывались политическая социализация, структурные и ситуационные (биографические) факторы.

Рассмотрим влияние каждого из блоков факторов на политическое участие женщин.

Разная политическая социализация ориентирует мужчин и женщин на разные роли, разное отношение к политике и активной деятельности вообще. Политическая сфера считается неподходящей сферой для приложения жизненных сил женщины. Даже после изменения представлений о гендерных ролях в 1970-х гг., политика оставалась той сферой, где разные роли женщины приходят в максимальное противоречие друг с другом. Политически активная женщина «должна прийти к осознанию себя как личности <…> которая разрешает <…> противоречие между убеждением в собственной политической эффективности <…> и общественным представлением о том, что никакая женщина не может достичь достаточного (для политика) уровня компетентности» (Genovese, 1993) <…>

Мужчина приходит в политику преимущественно в целях своей карьеры. В этой сфере также, как семье, он специализируется на «инструментальных» функциях, ориентируясь на внешние задачи системы. Женщины-политики гораздо в меньшей степени ориентируются на карьеру, они специализируются на «экспрессивных» функциях, внутренних задачах системы, обеспечивая интеграцию ее членов.

Второй блок причин представляют структурные факторы участия, т. е. те факторы, которые связаны с социальной структурой общества. Среди них выделяются неравномерность в распределении ресурсов, которые мужчины и женщины могут использовать в политике. Определенное гендерной системой неравенство в уровне образования, доходов, опыта работы приводит к тому, что женщины меньше представлены в тех слоях, из которых происходит рекрутирование в политику, поэтому их шансы на политическое участие значительно меньше. Женщины часто приходят в политику из сфер образования и здравоохранения, обладая меньшим политическим опытом, чем мужчины. В последние годы, однако, ситуация меняется, растет количество женщин – юристов и бизнесменов, имеющих богатый политический опыт.

Третий блок составляют ситуационные (биографические) факторы. Они связаны с особенностями жизненного пути женщины в современном обществе. До сих пор в большинстве своем женщины несут ответственность за ведение домашнего хозяйства и воспитание детей и именно поэтому не имеют достаточного времени или энергии для политической деятельности. Не случайно женщины, как правило, приходят в политику в более позднем возрасте по сравнению с мужчинами, а в среде «женской политической элиты» чаще встречаются одинокие, разведенные, вдовы.

Это не означает, что мужчины не испытывают конфликта между политической карьерой и семейной жизнью. Однако мужчины занимаются политикой, несмотря на такой конфликт, а женщины из-за такого конфликта склонны отказываться от политической карьеры. Поданным некоторых исследований, женщины гораздо реже, чем мужчины, удовлетворяют свои политические намерения (Renzetti, 1992).

Кроме этих трех блоков факторов авторы указываются также на такие причины низкого политического участия женщин, как дискриминация, препятствующая их политической активности. Она проявляется как в нежелании предоставить женщинам ключевые политические посты, так и в нежелании избирателей голосовать за женщин. Подчеркивается, что в настоящее время и электорат, и мужчины-политики становятся более лояльными по отношению к женщинам (Welch et al., 1985, Costantini, 1990).

A. Темкина, 2005.

Иначе обстоит дело в Западной Европе. В 1990-х гг. доля женщин среди членов законодательных собраний в Скандинавских странах, а также Дании и Нидерландах составляла 30–40 %. Примерно на этом же уровне находится в этих странах представительство женщин в органах муниципальной власти и парламентов провинций. В Европейский парламент от 12 стран ЕС избрано 28 % женщин-депутатов. Тем самым под сомнение был поставлен и «железный закон»: чем больше власти – тем меньше женщин.

В то же время в таких странах, как Великобритания, Греция, Япония и других, женщины в парламентах составляли не больше 10 %. В среднем во всех парламентах мира женщины составляют только 11 % от общего числа их членов (Г. С. Еськов, 1993).

В ряде стран Европы установлены квоты женского представительства в руководстве партиями, социальными движениями, парламентами, которые не превышают 30 %.

Несмотря на то что в XX в. произошел существенный сдвиг в умонастроениях относительно политической деятельности женщин (например, в США в середине 1930-х гг. были готовы проголосовать за женщину-президента около 33 % американцев, а в 1990-х гг. – около 85 %) и вторая половина XX в. охарактеризовалась прорывом женщин в высшие эшелоны власти (в Дании, Нидерландах, Норвегии треть министров – женщины, а в Швеции – даже половина; президентами и премьер-министрами становились Карасон Акино в Индонезии, Беназир Бхуто – в Пакистане, Индира Ганди – в Индии, Маргарет Тэтчер – в Великобритании и т. д.), большинство политиков – мужчины. В конце 1990 г. среди глав государств было 96 % мужчин, а среди мирового корпуса министров – 97 % (Д. Майерс, 2000). Особенное недовольство участие женщин в политике вызывает в мусульманском мире. Когда Беназир Бхуто стала премьер-министром, главнокомандующий вооруженными силами не отдавал ей воинского приветствия на том основании, что отдавать честь женщине противоречит исламу. В исламских странах осуждают мужей, позволяющих своим женам заниматься политикой. Немаловажную роль играет здесь мнение, что политика и материнская роль женщины несовместимы. Так, Б. Бхуто успела за время премьерства родить трех детей и поэтому ее называли «вечно беременным премьером». В результате последнюю беременность она вообще скрыла от общественности.

Многие молодые женщины считают, что их устремленности в политику будут препятствовать замужество и наличие детей. Характерно, что больше стараются заниматься политикой те молодые женщины, которые знают о существовании гендерного неравенства, чем те женщины, которые не знают об этом (Bernstein, 2005). Несмотря на имеющиеся сдвиги в занятиях женщин политикой, существенные различия между уровнем участия мужчин и женщин в политике остаются; политика до сих пор рассматривается как мужское занятие (Mayer, Shmidt, 2004).

Поскольку женщины представляют в политике «социальное меньшинство», это, как считают некоторые женщины-социологи, грозит обществу большими неприятностями, так как «чисто мужская политика обречена на провал» (E. М. Зуйкова, Р. И. Ерусланова, 1999). Есть даже мнение, что бесконечные войны, рэкет, расхождение слова и дела и многое другое – все это от того, что политикой занимаются одни мужчины.

Жизнь показывает, что мужская модель руководства страной себя исчерпала. Новое тысячелетие – эра женщин.

E. М. Зуйкова, Р. И. Ерусланова, 2001.С. 183.

Однако как тут не вспомнить А. К. Толстого,[21]21
  Толстой А. К. История Государства Российского от Гостомысла до Тимашева. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1969. Т. 1.С. 381–382.


[Закрыть] который писал:

 
Тут кротко или строго
Царило много лиц,
Царей не слишком много,
А более цариц.
 
 
Бирон царил при Анне;
Он сущий был жандарм,
Сидели мы, как в ванне,
При нем, das Gott erbarm!
 
 
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка только нет.
 
 
Какая ж тут причина
И где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
 

А уж сколько женщин-террористок было в России в конце XIX – начале XX в., это известно каждому прилежному школьнику. Только у одного Б. Савинкова в его «Воспоминаниях» упомянуты имена более 30 женщин-террористок, обладавших не меньшим, а подчас и большим фанатизмом, чем мужчины-террористы.

И именно при М. Тэтчер англичане воевали с Аргентиной. Не удалось ей погасить вражду и между католиками и протестантами в Северной Ирландии, несмотря на то что ее называли «железной леди» (среди мужчин такого «титула» удостоился лишь Бисмарк). Поэтому ничего, кроме улыбки, не может вызвать название книги: «Женщины в управлении – безопасность в стране и мире» (М., 1999). Политика и управление страной – дело гораздо более серьезное, чем это представляется некоторым женщинам-феминисткам.

Конечно, участие женщин в политике – это веление времени. По мнению М. Дедерикс, женщины больше заботятся о социальных проблемах и более активно подталкивают правительства к решению этих проблем. Кроме того, они менее уверены в завтрашнем дне и более осмотрительны, нежели мужчины, поэтому стремятся больше финансов направлять на детские учреждения, медицину, пенсии. Женщины склонны проявлять несколько меньшую «щедрость» в отношении военных статей бюджета, чем мужчины. В ходе одного из опросов, проведенного в России в 2000 г., респондентам было предложено представить ситуацию, при которой налогоплательщики могли бы самостоятельно решать, на какие государственные нужды они направили бы некоторую часть уплаченных ими налогов, и указать, как они сами распорядились бы этим правом. И если 49 % мужчин заявили, что потратили бы эти деньги, в частности, на армию и флот (у них эта статья расходов заняла второе место, уступив только здравоохранению – 59 %), то среди женщин так распорядиться своими налоговыми отчислениями сочли нужным только 38 % (третье место после здравоохранения и образования – соответственно 65 и 58 %) (С. Г. Айвазова, Г. Л. Кертман, 2001). Это объясняется тем, что в силу большей прямой физической агрессивности мужчины гораздо чаще предпочитают, чтобы уважение иноземцев к нашей стране было замешано на страхе (табл. 7.4).

Таблица 7.4. На чем должно базироваться уважение к России, процент случаев

Причем мужчины значительно чаще, чем женщины, демонстрируют готовность санкционировать рискованную «игру мускулами» на международной арене, способствующую, по мнению многих, достижению этой цели.

Мировой опыт парламентаризма показал, что если в законодательном органе 10 % мест занимают женщины, то это облегчает принятие законов в защиту детей, а 20–30 % женщин-депутатов обеспечивают более легкую реализацию программ, отражающих интересы женского населения.

В Советском Союзе была установлена квота для участия женщин в органах власти. Поэтому в начале 1980-х гг. в Верховном Совете депутатов трудящихся СССР их было 32,8 %, в таком же Совете РСФСР – 35 %, в союзных республиках – 36,2 %, в автономных республиках – 40,3 %[22]22
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1990. № 10.


[Закрыть] Однако они, впрочем как и депутаты-мужчины, не оказывали никакого влияния на принятие тех и иных решений, так как голосование проходило как единогласное «одобрямс».

Положение существенно изменилось при выборах без квоты. В 1990 г. женщин – депутатов Верховного Совета РФ было всего 3 %, Верховного Совета СССР – 8,9 % от общего количества депутатов. В Государственную думу России в 1993 г. избрали 13,6 % женщин, в 1995 г. их стало 9,6 %, а в 1999 г. женщин было выбрано еще меньше – 7 % (тогда как женского населения в стране 52 %, т. е. большинство, хотя и небольшое).

Л. Артемьева (2004) отмечает, что один из российских политиков (интересно, какого пола) сказал с иронией: «Равноправие у нас только в балете. Там есть мужская и женская партии». Однако здесь он, что называется, попал пальцем в небо. Женские партии как раз были созданы и участвовали в выборах, но не прошли в Государственную думу: «Женщины России» и Российская партия защиты женщин не смогли набрать необходимого минимума голосов. Они получили 2,04 и 0,80 % соответственно. Получается, что женщинам не нужны защитники в лице самих же женщин, они больше доверяют мужчинам.

А вот мужской политической партии нет, все партии по половому составу смешанные: в списке КПРФ женщины составляли 10 %, «Медведь» – 10, «Яблоко» – 10, ОВР – 12, СПС – 17 %.

Среди самих женщин существует убеждение в том, что политика – не женское дело, но, несмотря на давление социальных стереотипов, некоторые женщины выбирают политику в качестве своей профессиональной деятельности, но 70 % из них не вполне уверены в своих силах.

Распространенность в России патриархатного восприятия женщины как домохозяйки подтверждается также исследованием Фонда общественного мнения, поданным которого 65 % мужчин и 35 % женщин ни при каких обстоятельствах не будут поддерживать женщин, выдвигающихся в органы государственной власти (Е. Г. Овчинникова, 2000).

П. И. Дынин, 2003. С. 313.

Сами женщины относятся к своему выбору двояко: на сознательном уровне – положительно, на подсознательном – испытывают чувство вины, чувство неполноценности из-за несоответствия принятым в патриархальной культуре типам женской социализации. Так что дело, скорее всего, в менталитете женщин, а не мужчин. E. М. Зуйкова и Р. И. Ерусланова (2001) считают, что «субъективными причинами отчуждения женщин от политики является низкая активность самих женщин в силу консервативности существующих взглядов, весьма активно поддерживаемых средствами массовой информации. Следует отметить и низкую конкурентоспособность женщин в политической сфере, особенно в период избирательных компаний. Мужчины, находящиеся у власти, не содействуют продвижению женщин к власти» (С. 105). Авторы ратуют за новое введение избирательных квот для женщин. Но как же тогда быть со свободным волеизъявлением народа? Разве это не будет нарушением демократии, за которое так ратуют феминистки? И что должны делать партии? Ради квоты искусственно тянуть в свои ряды и в депутаты женщин? А если не удастся, то депутатское место должно пустовать?

Доля женщин в федеральных и региональных органах власти и управления остается крайне низкой, а порой даже снижается. Сегодня Россия находится на 74–м месте в мире по представительству женщин на уровне принятия решений. В Государственной думе их всего 7,7 %, в Совете Федерации из 178 сенаторов только 7 женщин. Среди депутатов законодательных собраний регионов в целом по стране около 9 % женщин.

Получается, что политические решения как на федеральном, так и на региональном уровне принимают практически одни мужчины. Не в этом ли заключается одна из причин пробуксовок и негативных последствий проводимых реформ?

А ведь у наших соседей в Северной Европе ситуация совершенно иная. Так, в 2003 г. Финляндия стала первым европейским государством, в котором оба высших поста в государстве занимали дамы: президент Тарья Халонен и глава кабинета министров Аннели Яаэттеенмяки. В какой-то степени это, видимо, исторически закономерно, потому что именно здесь женщины еще в 1906 г. впервые в Европе были узаконены в правах с мужчинами. Примечательно, что в ту пору Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи и без одобрения Санкт-Петербурга не принималось ни одно важное политическое решение, так что можно сказать, что русский царь, монарх традиционный и консервативный, как ни странно, стоял у истоков европейского равноправия. Женщины уже давно активно участвуют в политической жизни этой страны. Сейчас в финском парламенте они составляют 37 %, 8 из 18 членов правительства Финляндии – женщины.

Сегодня положение женщин в этой стране оценивается всеми как весьма благоприятное. В 1987 г. был принят Акт о равноправии, запрещающий дискриминацию по половой принадлежности в целом и в профессиональной сфере в особенности. Властям и работодателям предписано добиваться равноправия во всех сферах. Согласно поправкам к Акту, принятым в 1995 г., не менее 40 % служащих в муниципальных органах власти и правительственных комиссиях должны составлять женщины. На государственном уровне созданы и совершенствуются все условия для реального равноправия.

Может показаться интересным тот факт, что в ежегодном докладе Всемирного экономического форума в 2003 г. Финляндия признана страной с наиболее конкурентной экономикой. В первой десятке названы еще две северные страны – Швеция Дания, занявшие соответственно 3-е и 4-е места. Россия в этой классификации находится на 70-й позиции. Примечательно, что представительство женщин в парламентах Скандинавских стран самое высокое в мире: в Швеции – 42,7 %, в Дании – 37,4, в Норвегии – 36,4, в Исландии – 34,9 %.

Г. С. Матвеева, 2004. С. 4–5.