Текст книги "Терра Инкогнита"

– Руби, что происходит?

– Анабиозный отсек больше не изолирован. Судя по изображениям с камер – около сорока процентов вышедших из криосна демонстрируют неконтролируемую агрессию, не теряя при этом основных когнитивных функций. Мне сложно судить о человеческом поведении, но анализируя имеющиеся данные, могу предположить, что эти люди представляют угрозу для себя и окружающих, и вероятность рецессии их состояния до верхних границ психической нормы равна не более 0,3%. Налицо типичные симптомы повреждений головного мозга, связанные с аварийным выходом из анабиоза…

Всё-таки она была очень многословна, эта Руби.

– Понятно. Построй безопасный маршрут. Как мне пройти к аварийному люку, чтобы никого не убить?

Ответ на вопрос был прост и понятен:

– Никак. Вы пересекли анабиозный отсек на пути сюда.

* * *

Они завладели стрелковым оружием. На это их рассудка хватило. Как и на то, чтобы распознать в существе в скафандре неизвестной модели чужака. А вот на то, чтобы послушать, что именно орёт из динамиков на нескольких языках это самое существо – на это неповреждённого объёма мозга осталось недостаточно.

Не везло парню с лысыми в последнее время. Сначала – Туроп, потом – Сверчки, теперь – эти… Лысые дядьки из охраны, видимо, и до криосна не отличались интеллектом, туго было у Космической программы с кадрами под конец её существования… Но кое-что вбито у них в подкорку – например, навыки стрельбы и подчинение приказам. Может, они ещё и опознавали друг друга по лысинам?

Коридор заполнили выстрелы из лазганов первых моделей, мощных и неэкономичных, на съёмных батареях. Сбрендившие охранники палили в белый свет как в копеечку, вопя и беснуясь. Импульсы прожигали в переборках настоящие дыры, пропахивали борозды на стенах… Сью ринулся вперёд в тот самый момент, когда у одного из лысых автоматически отщёлкнулась батарея, и он с яростью пнул её ногой и выдернул из кармана у своего товарища запасную. Обворованный усугубил и без того сложную ситуацию. Матерясь, он размахнулся и врезал прикладом лазгана воришке прямо по макушке, спровоцировав того на ответку: выстрел в упор – прямо в грудь.

Дикие вопли, матерщина, звуки выстрелов – Сью ворвался в эту сутолоку, подобно тарану, за несколько мгновений прикончив их всех.

– Дурдом какой-то… – скафандр запачкан красным, тела психов в неестественных позах лежат вдоль стен, некоторые дымятся. – Так, а это ещё что?

Впереди, там, где располагался тот самый зал, с обломками стула у стены, слышалось многоголосье толпы. Виньярду очень сильно не хотелось туда соваться, но делать нечего – обходной путь к другому выходу на поверхность и крюк по ледяным пустошам мог занять несколько часов. А потому – он осторожно заглянул в прозрачные двери и сунул бластеры в зацепы: здесь они, в общем-то, не должны были понадобиться.

Люди внутри не выглядели агрессивно. Они шатались туда-сюда, что-то бормотали и подвывали. Кто-то рисовал в воздухе пальцами замысловатые фигуры, другие приплясывали, третьи замерли, причудливо изогнув руки и ноги в приступе каталепсии…

Наметив маршрут через зал, Сью рванул вперёд, молясь Богу, чтобы удалось обойтись одними пощёчинами. Ну его на хрен, пусть с ними роботы разбираются!

Глава 17, в которой Сью решает, что встретил чужих

– Двести километров? Как это можно себе представить? – Виньярд уже подлетал к Ганимеду и общался с зависшим на орбите Плутона «Полуконем-Полукрокодилом».

Спасский на экране развёл руками:

– Ну, а что тебя удивляет? Толщина ледяного слоя примерно такая, под ним – настоящий водный океан, согретый теплом от ядра спутника. Кажется логичным, что наши предки решили устроить базу именно здесь, а не на безжизненной поверхности. А что касается технических моментов – я могу набросать тебе два-три сценария на коленке прямо сейчас. Например, плазменный бур на автоматической платформе с компактным ядерным реактором – почему нет? Двести километров пройдёт за пару месяцев, упадёт в океан, потом – пробурит тетрагональный лёд, опустится на раскалённое ядро и – до свидания. Никаких радиоактивных отходов и туннель готов! Ну это так, прикидки…

– Ладно. Спущусь – погляжу что там как. Надеюсь, массового помешательства больше не обнаружится.

– Верхний блок станции «Виночерпий–1» пуст. Живые организмы гарантированно отсутствуют до восемнадцатого уровня включительно, далее у меня нет допуска, – заявила Руби. – Но есть другая проблема.

Виньярд напрягся.

– Тяжёлые орудия у меня под контролем, «Эрнест» и даже «Полуконь-Полукрокодил» смогут выйти на орбиту беспрепятственно… А вот локальная оборона – турели, охранные роботы – этим руководит автономный управляющий компьютер. Придётся его перенастраивать вручную.

– И как это сделать?

– Спуститься на «Виночерпий–2».

– Дайте угадаю, – мрачно кивнул Виньярд. – Это – ниже восемнадцатого уровня, да? Те самые двести километров?

– Но я смогу проложить вам самый безопасный маршрут! Если вы будете двигаться строго по нему и в темпе, рекомендованном мной – вероятность погибнуть окажется не более 3,75%, что, учитывая ваши боевые навыки – крайне мало!

– Спасибо, Руби, огромное спасибо. Спасский, если я помру – передай на Ярр, что я просил считать меня монархистом. А Алисе передай… Нет, ничего ей не передавай, она и так всё лучше всех знает.

Выбирая между подвижностью и защитой, и учитывая местные 0,15 G, Сью решил отказаться от тяжёлого бронескафа в пользу лёгкого сталкерского доспеха. В конце концов – при столкновении с роботами можно и по стенкам побегать! Бластеры и мачете остались при нём – чрезвычайно удобная штука. А вот плазменный резак решил не брать – в прошлый раз он так и проболтался за спиной большую часть времени. Не выпиливать же ему все двери в Солнечной системе? К тому же – у него был какой-то мифический статус инспектора, чтобы это ни значило!

* * *

Он так и сказал, стоя на льду перед массивными воротами:

– Прибыл инспектор вооружённых сил. Немедленно предоставьте доступ к внутренним помещениям базы!

И это сработало! Раздался какой-то хриплый, надсадный звук сирены, который тут же сорвался на визг и заткнулся. Замигали, подсыпая искр, оранжевые проблесковые маячки. Через несколько минут раздался ржавый скрип, и створки ворот поехали в стороны, одна из них тут же застопорилась и задёргалась на месте, вторая же продолжила движение, образуя достаточную для человека зазору.

Сью шагнул вперёд, и ему наперерез выкатилось нечто среднее между тележкой из супермаркета, танком и терминатором. Броня облупилась и поржавела, одна из фар болталась на проводах, вывалившись из гнезда, но этот гусеничный приземистый монстр очень даже угрожающе поводил влево-вправо пушкой Гатлинга, а патроны в ленте, которая виднелась в зазоре между оружием и коробом, блестели масляно и хищно.

– Приветствую на базе «Виночерпий–1», сэр, личный состав гарнизона построен, сэр! – проскрежетало из вокса. – У нас серьёзные небоевые потери, сэр. За прошедшие с последней инспекции восемьсот семьдесят семь земных лет мы потеряли восемьдесят процентов боевых единиц, сэр! Но мы готовы выполнять любые поставленные руководством задачи, сэр! Доложил временно исполняющий обязанности командующего гарнизоном старший стрелок Z–13, сэр!

– Спасибо, стрелок! – решил не сбавлять обороты Виньярд. – Сюда уже движется подкрепление – ремонтные дроиды будут очень скоро, все оставшиеся в строю получат техобслуживание и апгрейд вне очереди. Оборонительная система «Рубеж» должна установить контроль над элементами базы, и тогда мы наведём здесь порядок, боец!

– Сэр, рад слышать, сэр!

Строй видавших виды боевых дроидов первых поколений браво лязгнул оружием.

– Необходимо отключить управляющий компьютер базы, чтобы «Рубеж» смогла принять командование, стрелок. Как мне это сделать?

– Сэр, нам запрещено вмешиваться в работу гражданских систем, сэр…

– У меня есть все соответствующие полномочия, боец. И я их использую для того, чтобы вернуть гарнизону настоящую, стопроцентную боеспособность! А вас, старший стрелок Z–13, я утверждаю в звании командующего гарнизоном, и после прибытия корабля, в качестве поощрения, обеспечу информационно-вычислительными мощностями для наилучшего исполнения положенных обязанностей!

Такая речь пришлась по нраву железному служаке. Управляющий компьютер от дел базы самоустранился, и невозможность выполнять программу в полном объёме тяжким бременем лежала на электронном гарнизоне. Теперь же, когда на базе «Виночерпий–1» есть облечённый полномочиями ЧЕЛОВЕК (!) – первый за восемь веков – ситуация имела шансы на улучшение! Тем более, месседж от системы «Рубеж» подтвердил статус инспектора, а сенсоры Z–13 уже просканировали сетчатку глаза и тембр голоса для идентификации.

– Мне нужен доступ к серверам. Где ближайший терминал? – спросил Виньярд.

Если о специфике Плутона он знал – там строили корабли, то функционал Ганимеда оставался тайной. И этот пробел следовало заполнить – мало ли какая хрень ждёт его под ледяной толщей?

* * *

«Виночерпий» специализировался на генной инженерии и всему, что могло помочь адаптации живых организмов к условиям чуждых миров. Именно благодаря местным наработкам появились те волшебные пилюли, именно отсюда, как начал подозревать Виньярд, росли ноги многих странных явлений в жизни таких планет как Кондопога, Ракоци, Атенрай, Талейран… Человеческое тело – ресурс не менее важный, чем космические корабли, и технократы-антаркты вбухали в антропологические и биологические исследования уйму ресурсов!

Ни одного живого или мёртвого человека Сью так и не обнаружил, шествуя по заброшенным переходам «Виночерпия–1» в сопровождении охраны из роботов-ветеранов. Местный управляющий компьютер послушно, но со скрипом открывал автоматические двери, включал уцелевшую подсветку по пути следования. И на том спасибо, потому как по какой-то причине функционал его был сильно ограничен.

Какая ирония – Виньярд никогда не любил роботов и компьютеры, а теперь постоянно проводил время в их обществе. Спартак, Руби, теперь вот этот бравый Зет и его команда…

– Сэр, мы добрались до точки назначения, сэр! – отрапортовал Z–13 и клацнул затвором пулемёта.

Пулемёт в замкнутом пространстве планетарной базы – это сурово. Но лазганы в эпоху сборки этой серии дроидов ещё только-только набирали популярность, о бластерах и вовсе речи не шло. Виньярд глянул на тронутый коррозией корпус кабины лифта:

– Он вообще работает?

– В последние семьсот пятьдесят восемь лет никто не проверял, сэр!

Семьсот пятьдесят восемь? То есть – что-то тут всё-таки происходило и после краха Космической программы?

– Это нормально, – откликнулся Сью и шагнул внутрь кабины.

Z–13 вкатился следом за ним, и пол лифта пугающе закряхтел:

– Я буду защищать вас, сэр!

– Э-э-э-э… Ладно. От чего защищать?

– От возможных угроз.

– Каких угроз-то?

– Возможных.

– Фак.

Скорость лифта достигала семи метров в секунду – примерно 25 километров в час. Толщина ледяной коры Ганимеда – около 200 километров. В лифте предстояло провести около восьми часов. Сью помучил некоторое время Зета вопросами о том, что их может ждать внутри, с помощью уни-инструмента, ножа и матюгов вставил ему на место фару и провёл кое-какой ещё косметический ремонт. Доблестный старший стрелок остался доволен – его не ремонтировали тысячу лет!

А потом Виньярд завалился спать. Внутренний будильник сработает – он был в этом уверен.

* * *

Сью с опаской глянул в тёмный зев лифтовой шахты над головой. Двести километров! Если он вдруг тут застрянет, если подъёмник сломается… Бр-р-р-р! Виньярд отогнал навязчивые мысли и шагнул вперёд.

«Виночерпий–2» представлял собой огромный пузырь из бронестекла, с переборками и несколькими палубами, радиусом около трёх тысяч метров. Судя по схеме, ядро управляющего компьютера располагалось рядом с реактором, в самом низу конструкции. Оба этих важнейших элемента имели примитивное водяное охлаждение, которое обеспечивалось свободной циркуляцией океанической воды в системе. Лифт прибыл в самый центр станции, так что пройти предстояло не так и много – по лестницам. Локальные эскалаторы и элеваторы работать отказывались.

– А тут есть жизнь! – удивлённо произнёс Сью, и Z–13 тут же направил в ту сторону пулемёт, наведясь по направлению взгляда парня. – Да погоди ты! Это просто грибы!

Фосфоресцирующий нарост мицелия покрывал собой пол, перемычки, частично – внешнее бронестекло. Сью с опаской ступил на белые, мерцающие голубым и розовым нити грибницы, и двинулся в сторону лестницы. Робот на гусеничном шасси лестницы явно недолюбливал, но мужественно подкатился к самому краю и теперь покачивался туда-сюда, проверяя надёжность своих гироскопов.

– Глянь-ка, какое разнообразие! – помимо грибов тут, оказывается, имелись ещё лишайники и какая-то красноватая поросль типа ламинарии, и некие губчатые наросты по углам.

Света от мицелия и возможностей ночного виденья сталкерского шлема вполне хватало для того, чтобы ориентироваться в пространстве. Медленно ступая по лестнице, Виньярд с удивлением разглядывал радужных слизней, светящихся букашек и что-то похожее на земной тополиный пух, но – явно живой и тоже переливающийся бледным сиянием, и парящий в воздухе.

– Да тут целая экосистема! Не хуже чем на «Кашалоте»! Академики бы душу дьяволу продали, чтобы тут покопаться… Может, ещё и покопаются, если мы всё это не угробим, а, Зет?

Вж-вж! Зет всё так же нерешительно шевелился у границы самого верхнего пролёта лестницы. Наконец, его электронные мозги просчитали, что помедли робот ещё немного – и инспектор, единственная надежда на восстановление боеспособности гарнизона скроется из виду! И потому издав бодрый гудок, старший стрелок ринулся вниз, и, подвывая и повизгивая тормозами, прокатился по ступеням, с грохотом ударившись о переборку, развернулся и снова повторил подвиг.

– Нормально. Но есть другой вопрос – как мы будем подниматься наверх? – прокомментировал поведение командира гарнизона парень. – Подумаю об этом завтра? Если оно будет, это завтра…

* * *

Терминал управляющего компьютера был полностью покрыт мицелием. Из-под него одиноко мигала парочка огоньков – зелёный и красный.

– Придётся нарушить это благообразие, уж простите… Жаль, что у меня нет огнемёта! – пробормотал Виньярд.

В тот же момент откуда-то сбоку полыхнула струя пламени, запахло жареными грибами и ещё чем-то тошнотворным. Сью уже успел прицелиться из бластера, но опустил оружие:

– Зет! Это что за дела?

– Огнемёт предусмотрен как основное средства для борьбы с агрессивной небронированной органикой, сэр! К сожалению, я использовал всё топливо, что оставалось в резервуарах, сэр! Надеюсь, помимо подкрепления к нам прибудет ещё и груз с боеприпасами… Сэр! Я проведу рекогносцировку, осмотрю местность, сэр.

Z–13 залязгал траками, отправляясь на патрулирование. Виньярд сверился с планшетом и, кивнув сам себе, потянулся к обычной круглой кнопке, которая запускала вывод управляющего компьютера из спящего режима. Что-то стрикнуло, потом загудело всё громче и громче, набирая обороты. Мигание огней под пеплом грибницы становилось всё интенсивнее, и, наконец, загорелся один из мониторов со стандартным экраном загрузки. Пол отсека завибрировал, что-то полилось и забулькало, запиликало… Скорее всего, реактор начал работать на полную мощность, потому что там и сям загорелись светильники, превращая мистическую обстановку, созданную биологической флуоресценцией местных форм жизни, в обычный ангар, заляпанный с ног до головы бесцветной, местами шевелящейся слизью.

«Виночерпий–2» засиял как ёлочная игрушка, выдавая во тьму кромешную Ганимедского подлёдного океана потоки яркого света из заработавших светильников. Виньярд замер, пытаясь осознать увиденное: окружающие станцию воды были полны жизни!

Сонмы бесцветных существ устремились к станции, привлечённые светом, окружили её сплошной массой. Одни из них напоминали земных медуз, другие – гигантских кальмаров, диковинных глубоководных рыб, рачков, ленточных червей… Зрелище поистине жуткое! Виньярд чувствовал, как по спине пробежала капля холодного пота: один, в стеклянном пузыре, посреди водяной толщи, окружённый кошмарными тварями… А ну как они разобьют обшивку?

– Клоол буул грал когландоол! – раздался булькающий голос совсем близко, и парень, уже перекатываясь в сторону и занимая позицию за укрытием, осознал, что разглядел чешуйчатую руку, которая потянулась к одному из тумблеров.

Клац! Свет померк, но через секунду снова включился ПНВ шлема, замерцал мицелий… Большая часть жутких обитателей водных глубин тоже светилась – с той или иной степенью интенсивности. Они как будто очнулись от гипноза и вернулись к своей обычной жизни… Океан вскипел – вечная борьба за существование предполагала необходимость питаться, и возникло чувство, будто все они разом решили сожрать друг друга.

Но это интересовало Сью в меньшей степени. Человекоподобная фигура, покрытая чешуёй, с головой странной формы и перепонками между пальцами рук, которая тыкала в кнопки управляющего компа и что-то там булькала – вот это было чем-то на самом деле удивительным!

– Стоять, Зет-тринадцать! Не сметь открывать огонь!

Робот был уже здесь, и ствол пулемёта держал под прицелом незнакомца.

– Крагл колгоол грубл блобло! – отмахнулся перепончатый. – Илглук брло!

И продолжил тыкать в терминал.

– Это неприемлемо. Руки прочь от компа, чучело! А то я тебя сейчас сам продырявлю! Мне нужен доступ к системе – и я его получу, это понятно?

– Дробл блуум!

Да он тут был не один! Пяток таких же чешуйчатых типов выдвинулись из дальних тёмных уголков. Утешало одно – оружия Виньярд не рассмотрел, так что теоретически он мог прикончить их всех.

– Не-не-не, ребята! Или ты отходишь от компа, или я стреляю, ну! Айн… Цвай…

– Брло-о-о… – разочарованно протянул водяной и шагнул в сторону. – Хфагн дрлаа!

Он потыкал пальцем в экран, и Сью увидел, что там, в простейшем текстовом редакторе верхним регистром набрано несколько строк. Так вот чем он занимался!

– Зет, не спускай с них глаз! Если они хоть дёрнутся – применяй огнемёт!

– Но, сэр…

– Никаких но!

Да-да, Виньярд помнил, что в огнемёте не было топлива. Но допустить стрельбу длинными очередями в замкнутом пространстве он не мог – пуст хоть таранит их, что угодно делает… Окуляр шлема вжикнул трансфокатором, и Сью прочёл следующее: «МЫ ЛЮДИ. МЫ ТЕБЯ ПОНИМАЕМ. МЫ НЕ НАПАДЁМ. МЫ ХОТИМ ЖИТЬ. ТЫ ЧЕЛОВЕК? ТЫ НАС ПОНИМАЕШЬ? ТЫ НЕ НАПАДЁШЬ? ТЫ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ?»

– Ни хера себе! – сказал Сью. – Я человек, я вас не понимаю, но вот это вот сейчас прочесть смог. Я на вас не нападу, если вы не будете мешать мне работать. И я очень сильно хочу жить!

– Буль-буль-буль! – обрадовались местные. – Брл-брл! Гло-о-о-о!

Тот самый, первый – снова подошёл к терминалу и вопросительно уставился на Виньярда своими чёрными глазами без белков. Вообще, вид у него примечательный, и Сью даже цокнул языком от удовольствия, подобрав подходящей слово:

– Валяй уже, Ихтиандр. Пиши-пиши, авось наладим контакт! Человеко-медведов видал, человеко-упырей видал, даже эльфов видал. Человеко-Ихтиандров до вас – не видал! Велик космос, мать его ети!

Глава 18, в которой рыцарей выпускают порезвиться на Воле

– Какого хрена они воюют? – удивился Гарри-со-Шрамом. – Планета – дерьмо, правительство – преступники и коррупционеры, перспектив против Империи Полудня в общем-то никаких… Они реально думают, что Протекторат им поможет?

– Уже помогает, – пожал плечами Иштван Чонгор. – Где, ты думаешь, была группировка войск с орбиты Талейрана?

– Ну, официально – на учениях… А что – правда тут?

– Ну а где? Кто такие вот эти «Good guys» по-твоему?

– Если бы они воевали за нас – я бы сказал, что добровольцы, а если бы за наших врагов – сказал бы, что наёмники…

– Да-да, разведчики и шпионы… Это мы в курсе, – ликан вдыхал морозный воздух Воли, сдвинув забрало шлема. – Штурмовики Протектората они. Внезапно и массово уволившиеся из разных воинских частей. В основном – талейранские «Буйволы», но есть там и «Санглеры», и «Мустанги», и Бог знает кто ещё… А Пангея обеспечивает доставку.

– Как те ОБЧР – прямо на орбиту? – понимающе кивнул Гарри-со-Шрамом.

– Точно. Швыряют десантные боты и контейнеры с припасами в верхние слои атмосферы, а местные их встречают. Если позарей нет.

– Билет в один конец?

– Билет в один конец, – согласился Иштван.

Гарри-со-Шрамом никак не мог привыкнуть к своему новому статусу. По какому такому признаку Гай Джедидайя Кормак отбирал своих рыцарей Круглого стола – это было тайной за семью печатями. Чего общего могло быть у ликана с Ракоци, наследного принца Ярра, бывшего штурмовика-конфедерата, сумасшедшего красноглазого стрелка с Имерины с непроизносимым именем, старого медведа-кондопожца и ещё пары-тройки таких же жутких типов с мутным прошлым и спорадически дуроватым настоящим? Рыцарь Ярра – это глаза и руки монархии. Человек с максимальными полномочиями, вплоть до объявления войны и мира именем короля. Правда – ответ держать приходилось тоже лично перед монархом, поэтому своим статусом никто злоупотреблять не собирался. И вот теперь он, Гарри, и ещё трое новоиспечённых рыцарей находились на грешной земле Воли.

По официальной версии – для инопланетных разведок, с целью изучения боевых действий в условиях позарей. Местные атмосферные явления давали возможность экстраполяции оборонительной доктрины Ярра на Волю. Что есть позари, как не природный аналог ЭМИ-оружия? И где ещё, кроме Воли, можно посмотреть, как будут вести себя современные армии в таких условиях?

Были и другие причины прибытия на Волю доверенных лиц монарха Ярра и прочих небесных тел: субъективные и вместе с тем – прагматичные.

«Главное богатство – это люди» – повторял Гай Кормак.

И даже в такой клоаке, которой была эта планета-тюрьма, король рассчитывал при случае найти сотню-другую хороших специалистов или просто – хороших людей. Экспериментальные медицинские эвакуационные машины позволяли буквально воровать во время возмущений геомагнитного поля оставленных своими соратниками раненых благодаря мощной системе экранирования и продвинутым стелс-технологиям.

Пятёрка медэваков была доставлена сюда Силами Разведки Боем вместе с пилотами – уже больше двадцати дней назад. Локальная база яррцев располагалась в кратере потухшего вулкана, на просторах одного из многочисленных вольских бедлендов – территорий, негодных для поселения и хозяйственного освоения. Именно здесь от трудов праведных отдыхали рыцари Круглого стола. И, как догадывался Гарри-со-Шрамом, их проверка в деле, способность принимать тяжёлые решения и взаимодействовать друг с другом и была самой главной целью всей этой суеты на Воле.

Гарри осмотрелся. Номенджанахари – тот самый стрелок-имеринец – заканчивал выгрузку эвакуированных раненых из обеих задействованных в сегодняшней миссии машин.

– Эй, Иштван, – сказал он. – Они ведь все – рашены! Почему тогда так яростно убивают друг друга?

– О мой юный красноглазый друг, по твоей логике и ты, и Дум-Дум оба – зумбцы? – Иштван широко улыбнулся.

В ответ раздалось гневное шипение.

– Видишь ли, люди склонны обобщать и упрощать… – продолжил вещать ликан. – Называть всех жителей сектора Рашен «рашенами» – то же самое, что тебя и меня назвать атлантиками. Чушь?

– Чушь, – согласился Номенджанахари. – Но они же говорят на одном языке! Ну, мы тоже, но raha tiako tsy ho azonao aho…

Иштван отмахнулся:

– Вот и я об этом, vörös szemű korcs! Тут живёт полсотни этносов, и Воля – жуткая мешанина из всех. Ну да, около половины из них – одного корня с рашенами… Примерно как гвадалахарцы и жители Порто-Россо, понимаешь? А в таких случаях для ненависти тут полно поводов… А ещё – они защищают Родину.

– Волю? Свою тюрьму?

Гарри-со-Шрамом включился в беседу:

– Синдром такой был… Когда заложники стали доверять террористам. Они, понимаешь, тут пообвыклись, а процентов тридцать так и вовсе – зажили вполне приемлемо. Мастерские открыли, закусочные, вон – свинофермы даже у некоторых, рыбохозяйства. Ну да, платят взятки, отстёгивают местным боссам – но это зло привычное, и жопа в тепле, и брюхо набито каждый день. А те, которые живут плохо – они боятся, как бы не стало ещё хуже… Так что эти имперские инициативы по приведению жизни в секторе к общему знаменателю, и архангелы с автоматами и бластерами в руках – оно им и на хрен не надо, верно?

– Им нравится дерьмо, в котором они живут? – ещё раз переспросил имеринец.

– А что, на твоей этой Имерине не было тех, кому нравилось дерьмо, в котором они жили? Что-то я не припомню массовых революций, реформ или исхода на Ярр…

– У нас Зумба под боком, мы не могли…

– Не сверкай на меня глазами, у них, скорее всего, тоже найдётся куча причин… Пойдём лучше пообщаемся с ранеными – глядишь и ответят на твои вопросы… – Гарри распрямился во весь свой гигантский рост и зашагал к дверям с красным крестом.

* * *

В медотсеке, куда сносили эвакуированных, уже было занято сорок коек из шестидесяти. Здесь залечивали раны представители всех сторон конфликта: «Хорошие парни», дружинники местных воротил, антикесаревские партизаны и прокесаревские ополченцы. И один имперец.

 
– Chernyj voron, chtozh ty v'eshsya
Nad moeyu golovoj?
Ty dobychi ne dozhdesh'sya
Chernyj voron, ya ne tvoj!
 

– негромким, хорошо поставленным баритоном выводил он.

Высокий, атлетичный мужчина с чёрными, как смоль, усами с закрученными кончиками, короткой стрижкой и мощными руками, сложенными под головой. Нога его помещена в контейнер с медицинским гелем, так что ему больше ничего и не оставалось, кроме как напевать под нос. Повернуться к монитору, на котором демонстрировали очередное шоу Туропа Кассовица, рашен не мог.

– Заткнись, заткнись, сука имперская! – один из местных, крупный телом мужчина со шкиперской бородкой был парализован до пояса, но злобы своей не растерял. – Заткни свой поганый рот!

– А то что? – хмыкнул имперец и продолжил петь:

 
Zavyazhu smertel'nu ranu
Podaryonnym mne platkom,
A potom s toboj ya stanu
Govorit' vsyo ob odnom.
 

– Заткнись, говорю!

– Да сам ты заткнись, – рявкнул один из дружинников. – Нормально поёт!

– У-у-у, все вы тут одним миром мазаны, суки! Только спина на место встанет – рядком вас всех сложу… И по хрен мне на этих мутантов! – это он, видимо, яррцев имел в виду.

– Ну-ну, – сказал Гарри-со-Шрамом, входя в отсек. – Я бы на это посмотрел.

Прозвучало весомо, и партизан внезапно подавился слюной. Ещё бы! Сто пятьдесят килограмм жёсткого как камень мяса, усовершенствованных металлокерамикой костей, потрохов, способных переваривать гвозди, и мозгов изощрённого интеллектуала, чьим хобби между боями было вычитывание каждой попавшей в руки книжки и разгадывание логических головоломок. Он был уникумом, этот гигантский адепт огневой поддержки, ныне – рыцарь Круглого стола, надёжа и опора монархии Ярра. А рожа его совсем не подходила благородному кавалеру. Скорее – кровожадному людоеду. Гарри принципиально не выводил уродующий его облик рубец, занимающий чуть ли не всю левую сторону лица. Какой же он Гарри-со-Шрамом без шрама? Обычный Гарри, каких миллионы в секторе Атлантик.

Больше всего на свете Гарри любил читать, но лучше всего у него получалось наводить ужас на окружающих. На всех, кроме усатого рашена, по всей видимости.

– Слушай, друг! – сказал рашен. – Сил больше нет эту муть смотреть! Есть что почитать? Хоть и на англике, мне всё равно… Книжечку потолще, а? Планшет-то всё равно не дадите…

Гарри-со-Шрамом радостно улыбнулся, и в отсеке как будто сразу потемнело.

– У меня есть «Броненосный народ» – эдакая дичь про войну с разумными арахнидами, и «Основы деятельного пессимизма» Зборовски. Могу одолжить денька на два.

– Неси обе.

– Нет проблем, я схожу. Но нас с ребятами интересуют кое-какие моменты…

Лицо рашена тут же окаменело, и Гарри обезоруженно поднял ладони вверх:

– Да мне на хрен не сдались твои военные тайны! Нам с философской точки зрения!

– А-а-а-а, это можно. Валяй, спрашивай…

* * *

Одному – книги, второму – конфеты, третьему – ортопедический валик вместо подушки. Гарри-со-Шрамом нашёл подход к каждому. Даже бородатый вольный партизан купился на свиную отбивную с острым кетчупом.

– Мне пообещали двести кредитов в день и новый шунт, если я уволюсь из штурмовиков и подпишу контракт с «Good guys», – говорил Чак Робертс. – Кто, если не мы? У нас на Ред Сокс каждому известно: Кесарев – плохой парень, он оказывает это, как его… «Дестабилизирующее влияние на сектор Рашен», вот! Он настоящий диктатор, так говорил в Сенате Хайтауэр. Мне нравится Хайтауэр, м? Он из рейнджеров, но и в рейнджерах есть крутые ребята. Да, мы с парнями подписали контракты, чтобы помочь народу Воли отстоять демократию… Нет, я ни черта не знал про Волю до сих пор, но вроде как у них был парламент и выборы, а Кесарев направил своих солдат сюда и уничтожал мирное население, потому что они не хотели поддаваться оккупации. Планета-тюрьма? Коррупция? Разница в уровне жизни? Та не-е-ет, мистер, это вы наслушались рашенской пропаганды. Это Империя Полудня – тюрьма народов, и Кесарев – главный коррупционер. У него дворцы на Таматархе и гарем из девственниц! А на Чебаркуле на заводах работяги за гроши вкалывают… И он катается верхом на кондопожском медведе с голым торсом. Не-е-ет, голый торс у Кесарева, а не у медведа, вы что, в гала-сети не видели? С местными мы особенно не общались, только обучали вот этих чудил владеть современным оружием, взяли штурмом пару городов, которые перешли на сторону Империи, и там уж было не до церемоний… Орбита за рашенами, так что мы использовали барражирующие боеприпасы с напалмом. В Иф удалось войти только после того, как выгорела половина жилых кварталов… Там-то меня и контузило, и вот я здесь!

– … Своим умом жили! Вот понятия были какие – вот по ним и жили, – почесал бороду партизан со странной фамилией Довгялло. – Я тоже не местный, меня с Коша Большого сюда выкинули. Тут вообще местных почти нет… За что? Так водой разбавлял субстанции для лекарств. Ой, ну и шо с того убудет? Я ж не яд туда совал! Ну на разнице и жил, и неплохо жил! Я и тут неплохо жил – до того как кесаревы с неба посыпались, суки! Ну кой хер им тут нужен был? Нехай бы на своей Таматархе… А мы тут как-нибудь сами. Смертность? Ну так везде мрут, шо? Поприезжают городские и думают тут им будут сопли вытирать. А неча! Я никому в рот не смотрел, открыл автосервис, набрал себе гавриков… Ну так много лишних деталей в механизмах, по нынешним обстоятельствам они народу без надобности. Ну сымали их, да. На разницу и жил. Так катались дальше машины, шо? Ну мрут, ну да. Так и на кой хер мне тут Империя с их указивками – так делай, так не делай! Только выпишите меня отсюда, я этому усатому всё припомню! Они ко мне пришли с этими указивками и бизнес закрыли… А я в партизаны ушёл! Нам тут эти кесаревы и даром не надо, и с доплатой не надо! Нехай свою Империю Полудня на своей Таматархе…