Текст книги "Терра Инкогнита"

Глава 27, в которой наконец становится ясно, что такое – нормально

За плечами – рюкзак со всякой всячиной, на поясе – револьверы, на ногах – удобные кеды с развязанными, чёрт бы их побрал, шнурками. А в руке – ладошка самой прекрасной девочки на свете. А ещё вокруг – хорошая погода, тёплый ветер, живописная тропка вдоль берега великого озера и маячащее впереди завершение грандиозного приключения.

Найти таинственную базу «Баргузин», считать данные о движении «Паутины» – и открыть Землю, Старую Терру, для космических кораблей! Это было просто прекрасно и печально одновременно, и Сью даже жалел, что его эпопея заканчивается. Ну да, будут новые приключения, новые миры и новые планеты – но главная цель, ради которой отец вручил ему свой ID и отправил в путешествие на «Кашалоте» тысячу лет назад, будет достигнута!

Ну да, как оказалось, Землю спасать не нужно. И все эти эсхатологические метания антарктических технократов по большому счету были необязательными. Ну да, их усилия не пропали втуне – десятки и сотни планет теперь заселены, и человечеству не грозит гибель от случайного астероида, глобальной эпидемии или ядерной войны. Но, насмотревшись на местных жителей, Виньярд обрёл некую почти стопроцентную уверенность: даже если поверхность Терры выжечь дотла, то спустя какое-то время из-под стеклянной корки проклюнется зелёный росток джек-сосны, потом мимо пробежит усатая суетливая крыса, а следующим совершенно точно объявится человек, который выматерится, утрёт сопли грязным рукавом и начнёт обустраивать свою жизнь.

– Давай разобьём лагерь во-он там! – сказала Алиса, указывая пальчиком на симпатичный пригорок.

Выглядело это место неплохо – ровная площадка под могучими кедрами. Кавальери тоже выглядела неплохо – эдакая амазонка в своём секьюрити-сьюте, высоких ботинках, с биноклем на груди и изящным мелкокалиберным «Флэнаганом» через плечо. Вообще, её подход к десантированию на Землю был гораздо более здравым, чем метания и сборы Виньярда. Хотя у него и была на подготовку тысяча лет, а у девушки – что-то около часа.

– Тогда с меня – дрова и дичь, с тебя – уют и всё такое, – откликнулся парень. – Одолжишь винтовку?

«Всё такое» у Алисы получилось гораздо лучше, чем у Виньярда добыча дичи. Отчаявшись подстрелить достойную добычу, он сбил из винтовки с ближайших веток трёх упитанных голубей, высмотрел на мелководье крупную рыбину – выцелил и её тоже. Набрал большую охапку дров и потопал в сторону лагеря.

Палатка, костерок из маленьких веточек, чайник на огне… А ещё – сигнальные датчики по периметру и револьвер, направленный в его сторону. Умница Кавальери!

– Ощипывать и потрошить будешь сам, я это дело терпеть не могу… И отойди вон туда, чтоб не воняло! – сказала умница и сморщила носик.

– Нет проблем! Дрова тогда колоть тебе!

– Пф-ф! – в руках Алисы вжикнул вибронож.

Эта парочка наслаждалась путешествием, и делала в сутки не больше пятидесяти километров. В таком темпе они должны были выйти к источнику сигнала дней через шесть-семь. Кое-где попадались следы присутствия человека: тропка, кострище, оберег, привязанный к ветке дерева, пометки на стволах кедров. Но самих людей Сью и Алиса пока не видели.

Встреча с местными состоялась на пятый день, с самого утра.

– Э-э-э-э… Сью-у-у? – Алиса выглянула за пределы палатки и тут же сунулась обратно. – Это, наверное, к тебе. Я их точно не знаю.

– Кого – их? – спросонья Виньярд плохо врубался в ситуацию, да и девушка говорила загадками.

– Ну, там вот стоят какие-то… Как бы Спасский сказал? Группа товарищей, вот. Делегация по встрече.

– В кокошниках и с хлебом-солью?

– Каких ещё кококо?.. Нет! В косухах и с луками!

Виньярд тоже выглянул наружу. Действительно: не меньше полусотни типов в кожаных куртках с оружием и саадаками, полными стрел, окружили их небольшой лагерь, но периметр с сигналками не переступали, и за оружие не хватались. И агрессии не проявляли. А потому Сью как был – в одних шортах, вылез наружу.

– Хао, дорогие товарищи! – сказал он на англике, ибо ничего более умного придумать не смог.

В ответ послышалось многоголосье на разных языках:

– Сайн байна! Салам! Нихао! – и, наконец, почти знакомое: – Здрасти!

Они таращились на его татуировки так, что ему даже стало неловко. Потому он предложил, старательно подбирая слова на языке русов и дублируя их многократно синонимами:

– Я оденусь, а потом чаю попьём?

– Чай, да! Чай – это хорошо! – стало ему ответом, и внезапно: – Кто чай не пьёт – тот чмо!

Их было трое – тех, кто понимал его и мог изъясняться более-менее внятно. Старик – смуглый, с хитреньким взглядом, редкой седой бородой и длинными серыми космами. Рыжий крепкий мужчина с пронзительными голубыми глазами и пудовыми кулаками. И третий – тоже крепкий, но черноволосый, с коротким ёжиком волос и решительно выпяченной челюстью – настоящий воин.

Остальные отошли на почтительное расстояние и уселись там – под соснами.

* * *

– Кто-то позвал на помощь – вот мы и пришли, – втолковывал Виньярд. – Знаете, что такое радио? Передача посланий на расстоянии?

– Знаем, – ответил старик. – У шелта есть, у нас – нет. Дорогая штука!

– Вот! Кто-то послал сигнал, позвал нас на помощь. Что-то случилось в Баргузине! Я могу вам и место точное показать – откуда позвали.

– Та у нас с тех пор как Рахмат на свадьбе обосрался лет пять назад, так ничего интересного и не случалось… – почесал затылок рыжий. – А далеко этот зов-то достал? Вы сами откуда?

– Очень, очень издалека, да. Мы на поезде с шелта приехали. Обещал я своим родителям, что если поймаю сигнал, то обязательно приеду и погляжу, что тут у вас, и если смогу – помогу. А не смогу – позову тех, кто точно поможет.

Обещание покойным родителям – это местные понимали. Переглянувшись с товарищами, мордатый брюнет спросил:

– А что, и правда – место, откуда зов пришёл, показать можешь?

– Могу. Алиса! Тащи планшет!

– Сью, ты уверен…

– Да почему нет? Не убьют же они нас из-за лицезрения плоского дисплея!

Выведя на экран карту окрестностей Байкала, он ткнул пальцем в искомое ущелье Баргузинского хребта.

– Вот тут.

Переговорщики, вытаращив глаза, пялились на спутниковые снимки великого озера и гор, и рек, и того самого места, где они сейчас сидели, и всего остального – и вдруг заговорили все разом, быстро и непонятно, перекрикивая друг друга.

– Джентльмены! – Виньярд, кажется, понял, как сможет их купить. – Моя Алиса – настоящий художник. Если вы дадите нам подходящее полотно… Например – выделанную шкуру, то она за день-другой нарисует вам карту этих мест. Не такую реалистичную, но довольно точную и подробную. Это и будет наша плата за услугу. А?

Рыжий вскочил, собираясь, видимо, немедленно согласиться, но был усажен обратно своими товарищами.

– Нам нужно посовещаться с остальными, – сказал старик. – Плата достойная, но и место там непростое. И если вы принимаете оттуда просьбы о помощи – то и люди вы очень непростые, а может и не люди вовсе! Надо думать.

– Совещайтесь, мы пока соберём вещи, – кивнул Сью.

– А чай у вас хороший! – задумчиво проговорил черноволосый. – И вы сами тоже – неплохие.

Это было слышать особенно приятно.

Пока собирали лагерь, Виньярд ловил на себе и Кавальери удивлённые взгляды – местные понять не могли, как это такая куча пожитков помещается в небольшие, в общем-то, рюкзаки? И ещё – взгляды уважительные, когда увидели его револьверы и «Флэнаган» Алисы.

– Мы пойдём с вами в Курумкан, – огласил вердикт старик. – Я, Бортник и Лис. Спросим там у ламы в дацане, просили ли они помощи в последнее время. Кому как не ламе знать? И пусть твоя Алиса нарисует карту – это будет очень хорошо для всего нашего народа. Но обещай, что не затеваешь зла и не накличешь на нас беды!

– Я не затеваю против вас зла и приложу все усилия для того, чтобы не добавить его ни вам, ни кому-то ещё на Земле.

Такой ответ старика устроил. Весь отряд в косухах снялся с места и растворился в лесу, а три проводника и Сью с Алисой двинулись дальше – вверх по берегу реки Баргузин.

* * *

Путь занял ещё двое суток. Попадались редкие деревеньки, живописные дацаны, стада домашнего скота, стойбища кочевников, состоящие из двух-трёх десятков войлочных юрт. Захолустье, да – но очень обаятельное. Оседлые и кочевые жили здесь в мире, считали себя одним народом: каждый выбирал то, что ему по душе. Хочешь пахать землю и растить овощи – строй избу и налаживай быт. По душе ослята, козочки и верблюды – учись раскладывать юрту! Хотя, изначально кочевниками были только предки Старика, а вот предки Лиса и Бортника, напротив, проживали в городах и сёлах. Но – теперь всё перемешалось, изменилось. Ещё бы – за тысячу-то лет!

Меткость и кулинарные способности Сью, сноровка и таланты Алисы вызывали у проводников искреннее восхищение. А постепенное проявление на мягкой, выделанной козьей шкуре контуров будущей карты, которую Кавальери перерисовывала во время привалов с экрана планшета, и вовсе казалось им священнодействием.

– Там, в ущелье Верхнего Курумкана, есть место… Непростое место. Пещера. Туда пастухи приносят свои дары, когда просят помощи у… Ну, у высших сил, – пояснил Старик.

– И что – помогают?

– Иногда – помогают, иногда – нет, – улыбнулся Лис. – Я по юности туда ходил, лук просил – хороший, композитный. Думал, где бы мне такой лук найти-то? Купить – не по средствам, сделать – не умею! Веришь, нет – за месяц нашёл четыре лука! Один – в лесу, так у него плечи были сильно треснуты на кончиках, второй – у деда на чердаке, без тетивы и слишком тугой, третий – в куче навоза, гнилой совсем, а четвёртый – репчатый, на огороде! Гы-гы-гы! Вот помогли мне высшие силы или нет?

– Да-да, – Бортник ткнул его в бок. – Ты тогда из первых двух один собрал, так что помогли, даже не сомневайся.

– А как оно там всё выглядит? – поинтересовалась Алиса.

– Ну, пещера. Мох. Огонёчки там какие-то, что-то вроде стола с такими штуками, как грибочки… Только твёрдые. Вот на тот стол кладёшь подношение, лбом прижимаешься и просишь, чего надо. Так, говорят, надо делать, – пожал плечами Лис.

– Кто говорит? – удивился Бортник.

– Все говорят!

– Не знаю, я не так делал…

* * *

На подходе к Курумканскому дацану их уже окружала целая толпа местных ребятишек. Они галдели наперебой, трогали диковинные вещи чужаков, пытались заговорить и угощались конфетками, которые щедро предлагала Кавальери.

Из дацана – двухэтажного, ярко-жёлтого здания со странной крышей, вышел лама – седой, лысый и сморщенный.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! Проходите! – пригласил он гостей внутрь. – Чаю попьём, побеседуем…

Сью и Алиса глазели по сторонам, вертели головами, боясь упустить любую мелочь. Буддисты, вроде как, водились в секторе Чайниш, но это неточно. И пообщаться с настоящим ламой, и побывать в настоящем дацане – это ведь очень интересно!

Они расселись прямо на полу, толстый парень в цветастом халате притащил столик и огромный фарфоровый чайник.

– Рассказывайте! – сказал лама, после того, как ароматный зелёный чай был разлит по пиалам, и в лучах солнца, проникающих сквозь окошко в помещение, заклубился густой пар.

Виньярд глубоко вдохнул и приготовился в очередной раз вешать свою лапшу:

– Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан – и свалил в закат…

Но Алиса дёрнула его за рукав:

– Нет, Сью, только не это! Давай лучше я сама, ладно?

Виньярд медленно выпустил воздух:

– Это нормально. Давай!

У Кавальери получилось. Она не рассказала про космос, и про Сектор Атлантик, и про Великую Миссию Сью Виньярда, но в целом лама понял, что они – очень непростые иноземцы, и получили просьбу о помощи из ущелья Верхнего Курумкана. И теперь хотят знать – не случилось ли беды, и могут ли эту они беду поправить. А ещё – очень хотят посмотреть, что там за пещера такая, где местные молятся.

– Суеверия! – неодобрительно отметил лама. – Хотя теперь, после того как вы учуяли зов и пришли – я не знаю, что и думать. А почему вы не приходили раньше? Многие наши молились в тех пещерах, всякое у людей случается – а пришли вы только сейчас…

– Нужно было слушать особым образом. Мы научились это делать не так давно, – пояснила Алиса.

– А когда точно?

Виньярд полез в планшет и, конвертируя измерения времени, посчитал, сколько земных суток назад поймал аппаратурой на Груше SOS.

– А-а-а-а-а, вот оно что! Это нужно идти к Секирке, это его сынок – Бача тогда пас стадо на берегах Верхнего Курумкана и задержался на целых три дня! Хотя – пускай они сами к нам приходят, у нас ещё чай недопитый. Нельзя чай бросать. Эй, кто-нибудь, сходите за Секиркой и за Бачой!

И кто-то побежал за Секиркой.

Секирка – худощавый мужичок с жилистыми руками, вёл своего сына за ухо и ругался. Бача – мальчишка лет десяти – что-то быстро-быстро говорил, оправдываясь и размахивая руками, и пытаясь вырваться. Но отец держал крепко. Лама погрозил пальцем им обоим – отцу и сыну, они притихли, и, наконец, начался конструктивный разговор.

– Я козлёнка потерял! Беленького! Я же знал, что папаня мне ухи оторвёт! Я стадо в загоне запер, а сам искать пошёл – всю ночь искал и потом утром! Козлёнок совсем маленький, он же помрёт в горах! Я ходил-ходил, кричал-кричал – а никто и не блеял в ответ. Осталось одно место – пещера. Страшно туда идти было, но я пошёл… А даров у меня не было, но я нашёл очень большой и красивый камень – еле допёр! И положил его туда, где грибочки… И вокруг – ка-а-а-ак завоет! И козлёнок ка-а-ак заблеет, ка-а-ак выскочит из подпола – и ка-а-ак побежит к загону, к мамке своей! Аж искры из-под копытцев! А я – за ним!

Сью и Алиса пытались не заржать как два идиота, они давились и фыркали – но пока справлялись. Камень! На пульт управления! Козлёнок потерялся! Миссия, достойная тысячелетнего приключения!

– Это нормально, – выдавил из себя Сью. – Главное, что всё хорошо закончилось.

– Видишь! – сказал Бортник Лису. – Высшие силы работают! Козлёнок-то нашёлся!

– Держи конфетку, Бача, – улыбнулась Кавальери. – Мистер Секирка, ваш сын очень сильно нам помог. Вы даже не представляете насколько. Если бы не он – мы, может быть, никогда не попали бы сюда, не познакомились бы с замечательными людьми, не увидели бы всю эту красоту… Так что не наказывайте его, ничего он там серьёзного сломать не мог, и высшие силы совершенно точно не разгневались, а совсем даже наоборот – очень рады!

– Правда? – просветлел лицом Секирка.

– Правда-правда, – снова улыбнулась Алиса.

А когда чай закончился, то они – все вместе – отправились в то самое ущелье.

* * *

Полыхая дюзами, «Эрнест» заходил на посадку. Местные смотрели на летающую металлическую хреновину широко раскрытыми глазами, Старик схватился за сердце, Бортник и Лис – за саадаки с луками и стрелами.

Сью помахал рукой, и лёгкий катер развернулся вокруг своей оси и мягко опустился на зелёную баргузинскую траву. Откинулась аппарель, и оттуда вышел Виктор Спасский и капитан Эл Барр, и все сталкеры, и ещё – Спартак, конечно.

Их глаза (кроме Спартаковских) были вытаращены сильнее, чем у местных.

– Я на Терре, божечки, – повторял рашен. – Я – на Терре!

Сталкеры обступили Алису, и она принялась им что-то втолковывать, и знакомить с ламой, и с местными и объяснять, причём тут Бача и козлёнок. А Спартак, лязгая железными ступнями, подошёл к Виньярду и сказал:

– Я проанализировал состав атмосферы этой планеты, геомагнитную активность, гравитацию и другие показатели, сравнил их с потребностями жалких кожаных мешков с дерьмом и пришёл к однозначным выводам…

– Ну-ну, – Сью его даже по плечу похлопал. – И к каким-таким выводам мог прийти такой никчёмный ржавый самовар как ты? Удиви меня.

– Это… – Спартак обвёл широким жестом снежные горы, пушистые облака, бирюзовую ленту реки, тёмный кедровый лес и всё-всё-всё. – Нормально.

Эпилог, в котором Гай Джедидайя Кормак выбирает сторону

– Они уже сочинили балладу, эти черти! – Джипси вломился к его величеству, улыбаясь во все горло. – Знаешь, как ее назвали?

– И как же? – Кормак тоже не смог сдержать улыбки.

– «Баллада о храбром и метком Сью Виньярде, прекрасной Алисе Кавальери, путешествии длинной в тысячу лет и спасении козла!»

Это было вполне в духе эстоков. Смех двух мужчин был прерван репликой одного нудного искина:

– Ой-вей, если вы таки закончили свои хиханьки да хаханьки, то я наверное могу напомнить, что Совет Безопасности Сектора Атлантик собрался в полном составе впервые за сотню лет, и ждет только двух бестолковых шлимазлов, которые задерживают начало работы такого представительного органа!

– Уф-ф-ф-ф… «Спасение козла» – говорили они! – Гай вытер набежавшие от смеха слезы. – Зато теперь у нас есть кварковые передатчики – вот что я говорю! Пойдем вершить судьбы вселенной, друг мой Джипси.

– Дерьмо. А можно я лучше пива попью, а ты с собой Гарри-со-Шрамом возьми, он смотрится солидно…

– Всё, высочество, кончай балаган. Пойдем!

* * *

Это, конечно, был не Дезерет, но принимающая сторона – эльфы Рованинона – обставила всё на высшем уровне. Гигантский амфитеатр, светлый и какой-то эфемерный, легкий. Ряды курульных кресел – для представителей всех планет и межсистемных объединений Сектора Атлантик, Мраморное возвышение президиума и золотая трибуна для выступлений.

Все места были заняты, ждали только делегацию Ярра. Особенно неодобрительно на двух владык системы Суатоллы смотрели сенаторы из Протектората.

Гай на ходу поправил корону и тут же выцепил взглядом Хайтауэра, не удержался и подмигнул ему. А что? Пошел он к черту! Пускай теперь разгребает всю тонну дерьма, которую на него выльют коллеги по цеху. Какого, мол, лешего, неформальный лидер самой крупной партии Сената с этим ублюдочным монархом перемигивается?

В президиуме сидел владыка Белеготар, и еще три каких-то чиновника – от Новой Конфедерации, Протектората и неприсоединившихся миров. Эльф доброжелательно кивнул яррцам и гостеприимным жестом указал на свободные кресла в первом ряду.

– Что ж, все в сборе и мы можем начать заседание Совета Безопасности Сектора. – голос председательствующего светлого владыки подходил для чего угодно: дружеских бесед, пения акапелла и вот таких вот официальных мероприятий. – Мы собрались по скорбному поводу – Империя Полудня на данный момент поглотила и инкорпорировала в самое себя девяносто процентов миров сектора Рашен, и лишь храбрый народ Воли…

Гай закрыл глаза. Господи, и Белеготар – тоже?! Они что – всерьез решили развязать галактическую войну? Из ключевых миров Сектора Атлантик тут не было только гэлов – Атенрай послал Совбез нахрен сразу же, как только узнал тему собрания. Клирикам-то Кесарев всегда был куда симпатичнее, чем вся эта атлантическая говорильня…

* * *

Ораторы сменяли один одного, и все вещали про необходимость наращивания совместной группировки боевых космических кораблей на границе сектора Рашен, блокировании поставок продукции двойного назначения, помощи антикесаревскому сопротивлению на Воле и самому решительному ответу на любые провокации… Миры сектора Атлантик демонстрировали удивительное сплочение и единодушие! К трибуне из главных игроков не выходили только альтрайты – и Ярр.

– Что ж, мы выслушали мнение всех, кто просил слова… – произнес владыка Белеготар. – Но я бы очень попросил моего доброго друга – его величество Гая Джедидайю Кормака, всё-таки высказать свою позицию… Он один из наиболее вовлеченных в ситуацию, и, наверное, самый информированный из всех присутствующих!

Протекторатские загудели, конфедератские – зааплодировали. Гай зверски не хотел вставать со своего места, но – сделал усилие и тяжелыми шагами двинулся к трибуне. Шум в зале стих. Оперевшись на резную кафедру всем своим немалым весом, монарх заговорил:

– Мы действительно максимально вовлечены в ситуацию. По моему личному приказу, силы Разведки Боем и другие спецподразделения осуществляли широкомасштабную миссию на Воле. Гуманитарную миссию. Мы занимались эвакуацией и лечением раненых – независимо от их принадлежности, а также вывозом гражданского населения в систему Суатоллы и другие миры…

– Что значит – независимо от принадлежности? – выкрикнул кто-то с места. Кажется – Хайтауэр. – Вы помогали людям Кесарева?

Гай и бровью не повел:

– Мы помогали всем, кто в этом нуждался и кому могли помочь. А еще – фиксировали военные преступления – с обеих сторон. Бомбардировку кассетными зарядами. Уничтожение биоценозов с целью причинения вреда живой силе противника. Применение нервно-паралитических газов и других видов химического оружия над населенными пунктами. Расстрелы нелояльного населения. Пытки пленных. Использование гражданских в качестве живого щита… Все это зафиксировано средствами объективного контроля и – прямо в эту секунду пересылается в распоряжение президиума Совбеза Сектора. Подчеркну еще раз – материалы касаются деятельности как вооруженных сил Империи Полудня, так и партизан Воли, дружин местных авторитетов и – наемников из нашего с вами Сектора Атлантик, в том числе – группировки «Good guys», которые связаны с…

– Вы вообще на чьей стороне?! – в зале поднялась буря, центром которой стали делегации Протектората и зависимых от него миров.

Владыке Белеготару пришлось приложить немало усилий, чтобы усадить всех на места. Стоять остался только Хайтауэр – в роскошном белоснежном генеральском мундире, с шикарными золотыми эполетами, красивый и статный.

– Это неслыханно! – сказал он, когда установилась тишина, и в голосе его слышались истерические нотки. – От лица всех присутствующих представителей миров Сектора Атлантик я призываю вас ответить на один простой вопрос: на чьей стороне выступает Ярр?!

Гай Кормак обвел весь зал тяжелым взглядом, и под взором короля каждый пытался съежиться и стать чуточку меньше, только Джипси скалился во все тридцать два зуба. Нет, переубеждать и доказывать – это здесь не сработает. Чеканя слова, монарх произнес:

– Всегда, ныне и впредь – Ярр выступает на стороне Ярра!

Грохот его шагов – прочь из зала заседаний – звучал как звук молотка, который забивает в гроб гвозди.