Текст книги "Смертельный мир"

Где же ты, брателло? Неужели не видишь меня? Неужели не собираешься спасать? Или, быть может, сейчас ты не смотришь сверху на мир за стеной, быть может, в это самое время ты носишься по Москве, разыскивая пропавших людей? Они здесь, эти люди. Ты сумел найти очень многих, и в твоей власти вытащить их из-за стены, вернуть в нормальный мир. В твоей власти вытащить меня, брателло!

– Остановитесь! – пронзительный женский крик перекрыл общий шум голосов.

Вместе с десятками людей Фрол повернул голову. Нет, кричала не Наташа, а его жена, царевна Купафка. Она стояла перед кардиналом, и, казалось, готова в него вцепиться.

– Не делайте этого, Ваше преосвященство! – потрясая кулачками, кричала чернокудрая девчонка в лицо человеку, бывшему почти в четыре раза ее старше. – Ведь его действительно могут сожрать ры…

Кардинал попытался зажать ей рот ладонью, но царевна вывернулась и с размаху влепила ему звонкую пощечину. Народ разом ахнул.

– Если вы не остановитесь, я все расска…

Ответная пощечина оказалась гораздо крепче, – несмотря на возраст, Манай мог еще дать сдачи, тем более девчонке. Купафка полетела на землю, но подняться самой ей не дали. Двое жандармов подхватили ее под мышки, третий, по знаку кардинала засунул царевне в рот скомканный платок.

– Отпустите ее! – заорал Фрол.

– Этому тоже вставьте кляп, – велел кардинал оказавшемуся рядом Молдавецу.

Лейтенант жандармов среагировал мгновенно, через полминуты Фрол, как и Купафка, удерживаемая жандармами, мог только мычать. Потирая покрасневшую щеку, кардинал некоторое время переводил взгляд с нее на него, потом жестом подозвал Векру. Отойдя с царицей в сторонку, Манай коротко ей что-то сказал, и когда та кивнула, подошел к Фролу, все еще стоявшему на стремянке со связанными над головой руками, и незаметно для остальных подмигнул ему:

– Наш уговор остается в силе. Но я решил усилить эффект, а ваша жена сама подвигнула меня на это. Не волнуйтесь, господин Фрол, не в наших интересах, чтобы вас сожрали. Тем более, мы с вами договорились, как настоящие джентльмены…

После чего Его преосвященство поднял руку, призывая тишину.

– Господа! Мы собрались здесь, чтобы принести в исполнение приговор в отношении преступника, поднявшего руку на короля по время парламентерских переговоров. Но только что все вы стали свидетелями преступления не менее кощунственного. Во время объявленного всеобщего перемирия царевна Купафка прилюдно подняла руку на самого кардинала! Тем самым, нарушив один из незыблемых законов нашего мира!

А это заслуживает смерти!

Поэтому я своей властью, а также властью, данной мне самим Творцом, осуждаю царевну Купафку на смертную казнь «путем погружения в озеро, привязанной к рыболовному крючку на корм рыбам» одновременно с ее мужем, ранее приговоренным к подобной же казни! Повелеваю приговор привести в исполнение немедленно!

* * *

Купафку подвесили к крюку точно так же, как и Фрола, и теперь они смотрели друг другу в глаза. Их рты оставались заткнуты кляпами, и Фрол не мог успокоить жену, а она пожаловаться, как ей страшно. Фролу тоже было страшно. Если брателло видел их, то давно должен был спасти…

Царевича и царевну слегка раскачивало и крутило на медленно опускаемом крюке. Вот они опустились ниже края обрыва, на котором собрались зрители. Все они, за исключением Наташи, не раз присутствовали на подобных казнях, разве что теперь вместо одного живца на крюке болтались сразу два.

«Какой же это все-таки жестокий мир!» – успел подумать Фрол, когда почувствовал, что его ступни коснулись воды. Он инстинктивно поджал их и увидел, как расширились от ужаса глаза Купафки. Сейчас и ее ноги окажутся в воде. Промокнуть не страшно. Пугало то, что в любую секунду из глубины могла появиться гигантская рыбина и сомкнуть свои челюсти на беззащитных телах.

Фрол вдруг четко осознал, что если брателло Василий так и не приложит руку к его спасению, то ни кардинал, ни короли или царица не отменят приговор. Палачи! Лживые, трусливые палачи! Как же ему захотелось крикнуть эти слова тем, кто обрек его и его бедную жену на лютую смерть…

Вода достигла пояса и сразу резко – подбородка. Фрол успел глубоко вдохнуть и увидел, как то же самое сделала зажмурившаяся Купафка. Уж лучше бы они висели друг к другу спинами! В следующее мгновение они полностью погрузились в воду. Интересно, что произойдет раньше – их сожрут, или они захлебнутся?

Нет, захлебнуться им, похоже, не позволят. Веревка потянула приговоренных вверх и до пояса вытащила из воды. Но почти сразу – новое погружение и новый подъем. До Фрола, который и сам был заядлый рыбак, дошло, что таким образом палачи, как бы «играют» живцами, чтобы поскорее привлечь внимание рыбы. Но разве в планы кардинала входила их скорая гибель?

А гибель оказалась совсем рядом. Фрол увидел ее сквозь прозрачную воду при очередном погружении – огромную полосатую рыбину с разинутой пастью, готовой вот-вот смокнуться на двух людях-живцах…

Часть третья
Обратное преобразование

Глава первая
Возвращения

Никогда еще не испытывал Фрол такого сонмища чувств. Радость, легкость, возбуждение, ощущение рвущейся наружу силы, сознание, что при желании, можно взмыть в воздух и полететь. Восторг, огромный всепоглощающий восторг!

Фрол открыл глаза. Брателло Василий в футболке «динамовских» цветов и таких же спортивных штанах сидел в кресле напротив и смотрел на него с нескрываемым интересом. Сам Фрол, прикрытый пушистым пледом, тоже сидел в кресле. Двоюродных братьев разделял журнальный столик с постеленной скатеркой, двумя пластмассовыми стаканчиками, до краев наполненными прозрачной жидкостью, наверняка – водкой, еще в двух стаканчиках – томатный сок, на пластмассовых же тарелочках – кусочки Бородинского хлеба, нарезанные дольками сырокопченая колбаса, сыр, соленый огурец. Господи, как же давно Фрол не пил и не ел всего этого!

– Брателло, – вздохнул Фрол. – Спас все-таки! – Он попытался подняться, но понял, что правую руку удерживает что-то жесткое. Свободной левой откинул плед и увидел наручники, застегнутые на его запястье и вокруг подлокотника кресла.

– Это я подстраховался, – пояснил Василий и, наклонившись вперед, переставил один из стаканчиков с водкой поближе к Фролу. – Давай, кузен. С возвращением!

Фрол машинально потянулся к стаканчику, но дотронувшись до него, отдернул руку.

– А Купафка? Где моя Купафка?

– Живехонька, – Василий кивнул в угол комнаты, где на кровати лежала поверх одеяла обнаженная девушка с разбросанными по подушке мокрыми волосами. Правая рука ее тоже была прикована наручником к трубе батареи.

– Это моя жена, Василий. Отпусти ее.

– Жениться успел? – удивился милиционер. – Ну, ты даешь, кузен!

– Сними наручники с моей жены. Она не преступница!

– Успеется, – невозмутимо сказал брателло, поднимая свой стаканчик. – Ты лучше выпей.

На этот раз Фрол поднял стаканчик и, выдохнув, приложился к водке. Какая брага сравнится с сорокоградусным напитком! Все пить не стал, запил томатным соком, который оказался прилично соленым, – Василий хорошо знал пристрастия своего двоюродного брата. Огурец тоже оказался то, что надо – пахучим, хрустящим, сочным. А колбаса, а Бородинский! Господи, сколького же еще он был лишен, живя в мире за стеной.

– Очень сильно я похудел? – спросил Фрол, хрустя огурцом.

– Я хорошо помню, каким ты был в свои семнадцать лет. Кстати, борода тебя сильно изменила. Если бы ты со своей женой так изобретательно в койке не кувыркался, а я бы не присматривался, мог и не узнать. Хорошо, что бороду сбрил.

– Присматривался, говоришь? – нахмурился Фрол.

– Ага. Знаешь, какой кайф за вами сверху наблюдать! Да и записи просматривать тоже нормально. Войны, казни, секс – все что хочешь. Я несколько рабочих дней прогулял. Да теперь и не вернусь я в ментовскую – не могу лишать себя такого удовольствия…

– Так чего ж ты меня раньше из этого ада не вытащил!?

– Ада? – вскинул брови Василий. – Все дни, что я за тобой наблюдал, ты только и делал, что трахался, да из арбалета по мишени стрелял…

– А знаешь, что я перед этим прошел?! – закричал Фрол. – Две стрелы в ногу получил, к четвертованию был приговорен, принцессой-извращенкой оттрахан, едва каннибалами не сожран, едва на кол не посажен… А мой мизинец?! – он показал беспалую руку. – Как думаешь, куда он подевался? Моя женушка лично отрезала и съела в сыром виде. Обычай у них, видите ли, такой, – у будущих мужей мизинцы жрать!

– Потрясно! – у Василия загорелись глаза.

– Потрясно? – переспросил Фрол. – А ты хоть представляешь себе, каково это быть живцом?! Быть привязанным к крючку и погружаемым в воду, где тебя в любой момент может проглотить рыба?!

– Вот к этому? – Василий вытащил из кармана и положил на стол маленькую палочку с веревкой и крючком на конце. Орудие казни, только что едва не принесшую Фролу и его жене жуткую смерть.

Каскадер взял наполовину полный стакан и опрокинул содержимое себе в рот. Запил соком, закусил. Перед глазами возникла приближающаяся рыбья пасть. Как ни крути, а Василий все-таки спас его и Купафку. Но зачем брателло держит их в наручниках?

– Зачем ты заковал нас в браслеты?

– Я же говорю – подстраховался, – ответил тот и тоже допил водку. После чего достал из кармана приборчик, похожий на пульт от телевизора. – Вот эта чудо-штучка способна подарить столько всего… Возможность обогатиться, возможность отомстить врагам, возможность обладать любой женщиной… Прежний владелец пользовался преобразователем больше сорока лет. Он очень разумно его применял и прожил, наверное, самую интересную, самую неповторимую, не похожую ни на чью другую, жизнь. Это… Это должно принадлежать только одному. Мы не сможем поделить преобразователь, кузен…

– Мне не нужно ничего делить, брателло, – горячо заговорил каскадер. – Отпусти меня и мою жену, и если хочешь, можешь потребовать, чтобы мы с тобой никогда больше не встречались. А я пообещаю, что забуду про преобразователь и владей им себе на здоровье!

– Нет, Серега. Я не стану рисковать. Эта маленькая штучка значит слишком много, чтобы оставался хотя бы один шанс ее лишиться.

– И… что ты собираешься с нами сделать?

– Верну своего любимого кузена туда, откуда извлек. И буду за ним присматривать и покровительствовать. Могу, если хочешь, назначить своим наместником, то есть, поставить на место нынешнего кардинала…

– А моя жена?

– Ее я тоже верну, но только чуть позже. Уж больно она в койке соблазнительна. Ты бы видел со стороны…

Кресло, на котором сидел Фрол, было громоздким, тяжелым. С прикованной к подлокотнику рукой нечего было думать бросаться на Василия. Подстраховался оперуполномоченный грамотно. Даже посуду с выпивкой и закуской использовал почти невесомые, это не граненый стакан, или фарфоровая тарелка, удачно метнув которые, можно попасть в лицо, а дальше действовать по обстановке. Оставался журнальный столик. Фрол, как бы невзначай, стукнул ногой по одной из его ножек – к полу не прикручен. Если сконцентрироваться и вложить все силу, можно поднять, швырнуть…

– Где я? – донеслось со стороны кровати.

– Купафка, не волнуйся, мы живы. Мы в нормальном мире. Мой брателло Василий спас нас.

– Ой, что это у меня на руке? Спас? В нормальном мире?

– Слишком много вопросов, красавица, – Василий подошел к кровати. Купафка села, поджав ноги, стараясь прикрыть наготу свободной от наручника рукой. – Ты узнаешь ответы, если будешь слушаться папочку.

– Мой папочка – Максим Николаевич. Творец.

– Даже так? – удивился Василий. – Он мне ничего не…

Журнальный столик, подхваченный Фролом за ножку и брошенный со всей силы, угодил оперуполномоченному в спину. Потеряв равновесие, Василий грохнулся на пол. Выроненный преобразователь упал на одеяло прямо к ногам взвизгнувшей Купафки.

– Прибор! – закричал Фрол, рванувшись вперед и таща за собой на выворачиваемой руке кресло. – Брось мне прибор. Вон ту штуку.

Купафка поняла его слишком поздно. Вскочивший Василий опередил ее на какое-то мгновение, а в следующее – выборочный преобразователь уже был направлен на Фрола.

– Я ожидал от тебя чего-то подобного, кузен! Ты всегда был ловок. Но-но, успокойся. Не стоит подходить близко! Мне достаточно нажать на кнопку!

Фрол его не слушал, продолжая идти вперед, на пятившегося двоюродного брата, таща за собой неподъемное кресло. И хорошо понимая, что это единственный шанс, который больше не повторится. Но и этого шанса Василий его лишил…

Фрол очнулся, ощутив легкий озноб. Лежа на спине на чем-то жестком, он медленно приоткрыл глаза, потом сел. Не было, комнаты, не было кресла и кровати с прикованной к батарее Купафкой. Вокруг – голая каменная поверхность, и сам он тоже был голым.

– С возвращением, – сказал он самому себе и, поднявшись, побрел на вершину Нейтрального острова. Там царевич Фрол собирался подумать и решить, какой выбрать мост для перехода на землю…

* * *

– Не брыкайся, кому говорю. Все равно никуда не денешься. Лучше расслабься и получ… Ай! Дура!

Василий соскочил с кровати и затряс прокушенным до крови пальцем. Девчонка, зубы которой едва не сделали его калекой, вжалась в угол, выставив острые колени. Ее правая рука оставалась прикованной наручниками к трубе батареи, левая металась в тщетных поисках хоть какого-нибудь орудия защиты.

– Вот, чертовка! – Лизнув рану, Василий сплюнул покрасневшую слюну и вышел из комнаты.

До девушки донеслось нагромождение звуков, которых она никогда в своей жизни не слышала. Все-таки догадалась – это мелодия, и не успела подумать, что, наверное, кто-то должен запеть, как услышала проникновенный голос:

 
Стою на скале, смотрю в море,
В голову приходят мысли о стенах,
Наблюдаю полет вольной птицы,
А в голове возникает…
 

Василий вернулся с забинтованным пальцем и с еще одними наручниками. Молча придвинул к кровати, где приготовилась к обороне пленница, тяжелое кресло, затем приноровился и схватил отмахивающуюся руку. Накинуть наручники и приковать руку к деревянному подлокотнику, было делом техники.

– Говорил же – никуда не денешься!

Сейчас эта обнаженная девчонка казалась даже более соблазнительной, чем в постели с Сергеем. Особую привлекательность добавляли спутавшиеся черные кудри, не успевшие высохнуть после вынужденного купания. А еще – ее беззащитность. Василий принялся скидывать с себя одежду.

– Твой брат вернется и отомстит! – выкрикнула пленница.

– Мой кузен вернется, только если я этого захочу, – Василий запрыгнул на кровать и, не позволив себя лягнуть, навалился на семнадцатилетнюю царевну. Купафка вдруг поддалась, и он победно вдавил ее в себя. Но в следующее мгновение зубы чертовки впились ему в щеку, и милиционер вновь оказался на полу.

Кто ж ее так кусаться-то научил?! А если бы за нос зубами схватила! Нет, такой секс – себе дороже станет. Дрожащей рукой Василий схватил выборочный преобразователь, направил на жену брата и нажал на зеленую кнопку. Опустевшие наручники, звякнули по батарее. Василий аккуратно расправил скомканную простынь и обнаружил то, что искал – неподвижного крохотного человечка.

Нажатие кнопки серого цвета, и появившийся из выборочного преобразователя тонкий голубоватый луч коснулся уменьшенной в сто раз девушки. Неспешно манипулируя приемлемо-переносящим лучом, Василий приподнял ее, перенес по воздуху к подставленной ладони и, не прикасаясь к хрупкому созданию, перешел в соседнюю комнату. Он не до конца освоился в обращении с чудо-прибором, хотя и знал, что подставлять ладонь не было необходимости. Конец приемлемо-переносящего луча, как бы приклеивался к выбранному объекту и мог удерживать его в воздухе, удлиняясь, либо укорачиваясь, до тех пор, пока владелец прибора не введет соответствующую функцию «освобождения». После чего луч исчезал, а объект оставался лежать там, куда его перенесли, или же падал с высоты, на которой была введена функция «освобождения».

Василий остановился перед макетом местности, огражденным стеной высотой около метра. На макете, освещаемом люстрой, имелись горы и леса, огромное озеро с несколькими островами, поля, пролегающие через них дороги, множество строений без крыш. Если приглядеться повнимательней, то на дорогах можно было заметить движение, а если напрячь зрение, или перегнуться через стену, становилось понятно, что движутся человечки, очень маленькие человечки.

Еще один такой же человечек был сейчас на конце приемлемо-переносящего луча. Первым желанием Василия было опустить строптивую девчонку в то самое место, откуда он ее извлек, на самом деле, спасши от неминуемой смерти. То есть, бросить царевну Купафку в озеро, где ее непременно сожрали бы рыбы. Но нет, это слишком просто. Тем более что Купафка навряд ли успеет прийти в сознание и, значит, не поймет, какую совершала ошибку, кусая его. Да и не хотел он смерти жене своего двоюродного брата. Но хотел, во-первых, наказать, а во-вторых, в скором времени все-таки поиметь ее, как женщину.

Наказать – проблем не составляло. Достаточно было перенести молоденькую царевну в любую казарму пришлых, или бойцов, либо вообще – на Княжий остров. Хотя извращенцы князьки навряд ли оценят красоту девичьего тела, скорее, проявят свои каннибальские качества. Проще всего было опустить Купафку, как и всех преобразованных, на Нейтральный остров – пусть сама выбирает, по какому магнитному мосту перейти на землю, чтобы там же быть изнасилованной, либо бойцами королевства Горного, любо королевства Лесного.

Василий поморщился. Нет, бойцы пока что обойдутся. Ему интересней обладать царевной раньше других. А для этого надо сделать так, чтобы она осознала, что находится в полной его власти и стала покорной.

Приемлемо-переносящий луч, на конце которого зависла крохотная девушка, начал удлиняться до тех пор, пока не оказался над самым центром мира за стеной, затем переместился вправо и стал снижаться к глади озера, туда, где из воды выпукло торчали два небольших острова. Василий выбрал тот, что был более округлым. На нем не росли ни деревья, ни трава, поверхность была абсолютно голой – обычный булыжник, который создатель мира за стеной подобрал на улице и бросил в озеро, чтобы разнообразить пейзаж.

От острова до ближнего берега было совсем чуть-чуть. То есть, чуть-чуть для него, Василия, а для человека, живущего в мире за стеной, это расстояние равнялось примерно ста шагам. Доплыть можно. Но только тем, кто умеет плавать. А, как было известно Василию, рожденные в мире за стеной, плавать не умели – бесполезное занятие, если учесть, что единственным водоемом здесь было это самое озеро, населяемое гигантскими прожорливыми рыбами.

Он опустил бесчувственную царевну в самый центр острова и ввел функцию освобождения. Луч исчез. Василий не успел поинтересоваться у Максима Николаевича, преобразовывал ли он родившихся в мире за стеной по несколько раз. Впрочем, это не имело значения. Теперь он сам стал Творцом, и мог делать с этим миром все, что заблагорассудится. Для начала же надо понаблюдать за поведением девчонки, оказавшейся на маленьком необитаемом острове. Без одежды и без еды. От жажды не загнется – вокруг вода. А через день-другой он преобразует Купафку обратно и ласково поинтересуется, будет ли чертовка продолжать кусаться? Тем временем песня продолжалась:

 
Мама, я очень болен,
Мама, нас лечат не те врачи.
Те, кто нас заразил этим, врачует нам раны.
Именно поэтому я неизлечим…
 

Глава вторая
Новый кардинал

– С прибытием на землю Лесного королевства, молодой человек!

Сергей Фролов, только что перешедший Восточный мост Нейтрального острова, остановился и спокойно посмотрел на приветствовавшего его всадника, в руках у которого был заряженный арбалет, недвусмысленно направленный ему в лицо. Раньше он этого человека не видел. А вот один из двух пеших бойцов, присоседившихся к всаднику, показался знакомым. И тот, кажется, тоже его узнал.

– Господин виконт, так это же Фролм! – воскликнул боец. – То есть, царевич Фролм, которого сегодня на корм рыбам… отпра… ви… ли…

По мере окончания фразы глаза говорившего все больше округлялись, словно он и сам не верил в свои слова.

– Как такое может быть, капрал? – недоверчиво поинтересовался всадник. – Ты, наверное, обознался.

– Капрал Заиц абсолютно прав, – вспомнил Фрол имя бойца, с которым вместе оборонял Рубежную крепость. – Сегодня, сразу после того, как погасло третье солнце меня и мою жену, царевну Купафку погрузили в озеро на корм рыбам. Это видели все, собравшиеся на казнь. Но Творец своей дланью перенес ее и меня в потустенный мир. Вместе с орудием казни перенес.

– Как? – растерявшийся виконт опустил арбалет. – Зачем?

– Да затем, чтобы преобразовать нас обратно и дать инструкции новому кардиналу, то есть, мне. Инструкцию, как впредь должна протекать жизнь в мире за стеной, – Фрол развел руками и, словно только сейчас вспомнил, что абсолютно голый, чуть ли не приказным тоном сказал:

– Лучше дайте-ка мне плащ, виконт. И проводите на аудиенцию к Его величеству королю Гурлию. Пока второе солнце не погасло.

* * *

Как и всех дворян Лесного королевства, виконта Вихора время от времени назначали в караул у Восточного моста Нейтрального острова. Почти каждое дежурство кто-нибудь переходил с острова через мост, но такого необычного пришлого он встретил впервые.

Виконт Вихор не присутствовал на сегодняшней казни. В это время по приказу принца Чингая он занимался обменом пленных. Когда в мире за стеной шли войны, пленные становились настоящей обузой для тех, кто их пленил, поэтому, после объявления перемирия, воюющие стороны первым делом договаривались о «людской рокировке», как любил выражаться кардинал Манай.

Обмен прошел успешно – одиннадцать бойцов вернулись на территорию Лесного королевства, и виконт Вихор отправился доложить об этом командующему армией генералу Ткачу. По дороге завернул к Восточному мосту и, как оказалось, вовремя. Пришлый Фролм, в котором капрал Заиц признал царевича, и которого сегодня, якобы, казнили, вдруг заявил, что он – новый кардинал!

Вообще-то нужно было его связать, но пришлый вел себя слишком уж самоуверенно, можно сказать, по – хозяйски. Оставив бойцов продолжать караулить мост, молодой капитан указал пришлому, накинувшему на плечи плащ Заица, дорогу и направил коня вслед за ним, на всякий случай, держа наготове арбалет…

Нельзя сказать, что мысль назваться новым кардиналом пришла Фролу неожиданно. За короткие минуты общения с брателлой Василием в квартире Максима Николаевича, тот, обмолвился, что готов сделать кузена своим наместником. Обмолвился – считай, предложил, а он, Фрол, считай, согласился. И пусть кто-нибудь попробует доказать обратное. Манай и Халимон, Гурлий и Векра – четыре самых влиятельных человека мира за стеной знают, что изначальный Творец низвергнут и томится сейчас в тюрьме Королевского стана, так же, знают они и, что Фрол – брат нового Творца.

Правда, Фрол понятия не имел, как Василий поведет себя в дальнейшем. Чужая душа – потемки, пусть даже это душа – двоюродного брата. В любом случае лучше уж хитростью выдать себя за кардинала, чем начать нов5ые похождения в мире за стеной в качестве черни.

Дорога, ведущая вдоль обрывистого берега озера, повернула направо, миновала небольшой лесок, и вскоре Фрол увидел Пентакль – самую крупную и массивную крепость Лесного королевства. Он обернулся с немым вопросом к виконту Вихору, но капитан отрицательно покачал головой и кивнул вперед. На что Фрол лишь пожал плечами и молча продолжил путь. Время на лишние разговоры тратить не хотелось: за два-три часа его отсутствия в мире за стеной вряд ли произошло что-нибудь новенькое, зато подумать Фролу было о чем.

Пентакль остался в стороне, но теперь Фрола сопровождали два всадника – второй выехал из крепости и присоединился к виконту Вихору. Царевич к их разговору не прислушивался, важнее было запомнить незнакомую местность – наверняка, пригодится.

Впереди заблестела полоска воды, отделяющая от берега большущий остров – Королевский стан. Приведенный в действие подъемный мост плавно опустился на берег, как раз в тот момент, когда Фрол и сопровождавшие его всадники оказались напротив южной надвратной башни. По сравнению с выпуклыми магнитными мостами Нейтрального острова, этот мост, сооруженный из плотно подогнанных бревен, был ровным и широким – два всадника могли разъехаться, не задев друг друга. Фрол вновь обернулся на виконта и, получив утвердительный кивок, первым ступил на мост.

И сразу с противоположной стороны ему навстречу вышел вооруженный арбалетом человек. В котором, при приближении, Фрол узнал еще одного бойца, с которым вместе сражался на стенах Рубежной крепости. Только теперь нашивки на плаще крепыша Кургузого свидетельствовали, что он не просто боец, а ни много, ни мало, лейтенант Лесного королевства.

– Как тесен мир за стеной! – улыбнулся Фрол лейтенанту, которому не так давно чуть ли ни силком всучил в руки заряженный арбалет. – Смотрю, в люди вышел, офицером стал, а, Кургузый.

– Живой? – слегка удивился тот. – А я слышал, что тебя, как живца, на корм рыбкам отправили?

– Было дело, – согласился Фрол. – Только не по зубам я здешним рыбам оказался.

– Молодца, парень, – Кургузый тоже позволил себе улыбнуться, но тут же вновь нахмурился. – А еще я слышал, что ты тоже в люди вышел, царевичем стал.

– Не только царевичем. Но также и новым кардиналом. Так что можешь называть меня Ваше преосвященство.

– Правда, что ли? – усомнился лейтенант и наконец-то обратился к всадникам, остановившимся за спиной Фрола. – Почему же вы, господа, карету для Его преосвященства не нашли?

– Лейтенант, – не стал переводить разговор в шутку виконт Вихор, – нам необходимо встретиться с Его величеством Гурлием до наступления ночи.

– Необходимо, значит, встретитесь, – тоже посерьезнел Кургузый. – Король сейчас в кремле, в своих апартаментах…

* * *

Не было в мире за стеной второго такого человека, поведение которого так сильно поражало воображение правителя Лесного королевства. Одно только упоминание имени пришлого Фрола подразумевало, какое-то необычное происшествие. Последним таким происшествием стала казнь, вернее, имитация казни царевича и царевны Купафки. Кардинал Манай рассчитал все правильно – Василий Фролов, занявший место прежнего Творца, не допустил гибели двоюродного брата и, по всему выходило, что перенес его в потустенный мир. Оставалось ждать дальнейшего развития событий. И король прекрасно понимал, что случиться может все что угодно, вплоть до скорейшего уничтожения мира за стеной.

С тех пор, как Гурлий познакомился с Ташенькой, это был первый вечер, когда они никак не могли начать заниматься любовью. Красавица-жена не находила себе места в королевских покоях, от его ласок отмахивалась, а на расспросы мужа о самочувствии, отвечала лишь, что сейчас ее беспокоит только Фрол и та девчонка, которую ни за что ни про что приговорили к смертной казни. Королю это не нравилось. Он родился и вырос в жестоком мире, в котором приходилось забывать о частых потерях друзей и знакомых и быть беспощадным к врагам.

Конечно, казнь Фрола и его жены в любое мгновение могла превратиться из имитации в настоящую трагедию, но ведь риск был оправдан. А если уж на то пошло, человек, поднявший руку на короля, ударивший короля не в бою, а во время переговоров, заслуживал казни! Да, царевич врезал ему по зубам для пущей убедительности, сначала предупредив, что тем самым собирается привлечь внимание нового Творца. Вот только удар у него получился слишком сильным, и еще – не стоило Фролу кричать: «За Наташу!»

Никогда в жизни Гурлий не испытывал чувства ревности, но теперь по-настоящему мучился. Чтобы выяснить все до конца, он собрался расспросить Ташеньку об отношениях с ее знакомым по потустенному миру, когда в дверь постучали и мушкетер-караульный слегка неуверенно доложил:

– Ваше величество, у вас просит аудиенции э-э-э кардинал э-э Фрол.

– Кардинал?! Фрол?! – одновременно вскричали король и королева и, посмотрев друг на друга, так же одновременно спросили:

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Проведи э-э-э его в мой кабинет! – распорядился Гурлий и уже вдогонку караульному крикнул:

– И усильте охрану! У моего кабинета – тоже усильте!

Обернувшись к Ташеньке, он увидел на ее лице улыбку, растолковать которую можно было по-разному.

– Ты радуешься, что твой знакомый остался в живых, или усмехаешься над моей излишней осторожностью? – Спросил Гурлий, прицепляя к поясу шпагу.

– Фрол всегда был каскадером, то есть, подменял киногероев, а здесь за такое короткое время стал сначала царевичем, а теперь – кардиналом, – ответила она, продолжая улыбаться.

– Ты в своем мире тоже только играла принцесс, а в мире за стеной стала настоящей королевой! А ведь могла бы остаться задрипанной…

– Хочешь оскорбить? – глаза Наташи сузились в две щелочки.

– Нет, не хочу, – сдержался Гурлий, никогда не видевший ее такой. – И если есть желание, можешь пойти со мной, хотя жены королей обычно на таких аудиенциях не присутствуют.

– Но теперь, Ваше величество, кажется, наступили новые времена, – сказала она, беря короля под руку. – Вон и Творец сменился, а вслед за ним сменился и кардинал.

– А вот это еще вопрос, – прищелкнул пальцами Гурлий…

В отличие от сопровождавших дворян, Фрол, с капральским плащом на плечах, не удосужился склонить голову перед вошедшей в кабинет королевской четой. Он и на Гурлия-то лишь мельком бросил взгляд и впился в глазами в Наташу, которая заметно похудела и побледнела. Зато ее улыбка, которую так любил бывший каскадер, осталась прежней.

– Граф Филат, виконт Вихор! – приветствовал своих подданных король, и дворяне вновь поклонились. – Царевич Фрол?

– Кардинал Фрол, Ваше величество, – поправил тот. – Хотя и царевич тоже.

– Господин граф, – обратился король к Филату, – передайте генералу Ткачу, чтобы завтра с самого утра все наши бойцы были в полной боевой готовности. Господин виконт, вы останетесь в стане. А нам, с… моим гостем необходимо обсудить важные государственные дела.

– У вас не поворачивается язык назвать меня кардиналом? – чуть насмешливо спросил Фрол у Гурлия, когда дворяне покинули кабинет.

– А я не знаю, как вас называть? – подумав, ответил король. – Вы пока что ничего не рассказали. И даже после того, как расскажите, я все равно не буду знать, верить вам или не верить.

– Однако Манаю вы верили.

– Его преосвященству Манаю верил еще мой отец. И каждый живущий в мире за стеной справедливо считает его первым после Творца.

– Какого Творца? – вскинул брови Фрол. – Того, что сидит сейчас в ваших застенках?

– М-да… – король развел руками, не находя слов.

– А где твоя жена, Фрол? – нарушила возникшее молчание королева.