Текст книги "Смертельный мир"

Глава девятая
Абсолютно невозможный побег

Полотенце! Наташа не могла думать ни о чем другом, кроме полотенца. По словам царицы Векры и ее дочери Скорпы оперуполномоченный Василий Фролов после секса давал им одно и то же полотенце, чтобы женщины смогли вытереться. Как и предполагал Фрол, хорошо знавший своего двоюродного брата, и с первой, и со второй Василий действовал практически по одинаковой схеме: изъятие из мира за стеной, преобразование, секс, во время которого рука партнерши была прикована наручником к трубе батареи, затем – легкое угощение спиртным и едой… По плану Фрола все должно было произойти именно во время угощения.

Выполняя драконье требование нового Творца, на следующий день после возвращения в мир за стеной царицы Векры, в условленное время на Нейтральный остров поднялась царевна Скорпа. После преобразования она повела себя в постели с Творцом еще более сексуально, по сравнению со своей матерью, и, в то же время, более ласково, можно сказать, с рабской покорностью. Именно этого больше всего любил в женщинах Василий.

По словам обратно преобразованной и вернувшийся домой Скорпы, со своей ролью она справилась. А роль сводилось к тому, чтобы хоть немного усыпить бдительность Василия, дать ему понять, что все в мире за стеной осознали его исключительность, абсолютное над собой превосходство и готовы подчиняться любым его требованиям. На самом деле подобное осознание всегда было в отношении прежнего Творца. Новый, о котором до сих пор знали единицы, оказался не лучше старого.

Более того, именно тех, кто знал о смене Творца, прежде всего, коснулась его, как сказал Фрол, «драконья сущность». Творец, словно безжалостный сказочный дракон, потребовал по очереди предоставить для своей услады самых знатных девушек мира: царевну Скорпу, королеву Ташу, княгиню Щеппу, принцессу Истому и царевну Купафку. Именно в таком порядке, а дальше, как сказал Василий, прежде чем обратно преобразовать царицу Векру, будет видно. И, кстати, перечисленные Творцом девушки остались одними из совсем немногих, которые недрогнувшей рукой Творца не были скормлены рыбам.

Что взбредет ему в голову в дальнейшем, не хотелось даже предполагать. Поэтому, несмотря на всю унизительность, создавшейся ситуации, король Гурлий и его жена, и царица Векра, и царевич Фрол, при инициативе последнего, выработали план, который Наташе и предстояло осуществить…

Полотенце, о котором она не могла не думать, висело на плече Василия. Он вернулся в комнату под песню «Перекресток» группы «Чиж и С°»:

 
На подушке осталась, пара длинных волос,
На подушке осталась пара твоих светлых волос.
И почти машинально…
 

Василий был в шлепанцах и красном махровом халате. Держа поднос, разукрашенный под хохлому, переставил с него на журнальный столик тарелку с бутербродами, запотевшую бутылку водки, два пластмассовых стаканчика и с довольным видом посмотрел на свою пленницу:

– А ты знаешь, я сегодня с утра специально ходил в кино и, как думаешь, какой фильм посмотрел?

Наташа, сидевшая на кровати, поджав ноги, заставила себя улыбнуться и пожала плечами, при этом наручник на ее правом запястье звякнул о трубу батареи.

– Авантюрно-исторический фильм «Мушкетер на всю жизнь» с Натальей Завьяловой в главной роли! Мне понравилось. И в постели ты тоже ничего, прям, как в последний раз сексом занималась…

– Ты тоже ничего, – Наташа вытерла свободной рукой пот со лба. – Так меня еще никто не имел.

– Ха-ха-ха! – Василий наконец-то бросил ей полотенце, а сам взялся за бутылку.

…Несколько дней назад Наташа, запертая в доме капитана Евдоккима, который насиловал ее два вечера подряд, придумала неплохой способ, как себя защитить, или хотя бы частично отомстить. Завернула в обрывки плаща черепки от разбитой плошки, перемешенные с мокрым песком, и завязала все это в тугой узел. Получилось что-то наподобие махалки, которую она довольно удачно пустила в ход против насильника. Но тогда у нее имелись две свободные руки и время, чтобы подготовиться к обороне. Сейчас было все гораздо сложнее…

– Ха-ха, кто бы мог подумать! – Василий, разливавший водку по стаканчикам, прямо-таки сиял. – Позавчера мне довелось поиметь царицу, вчера – царевну, а сегодня – саму королеву. Да еще такую красивую, такую замечательную артистку кино!

Он подошел к пленнице с наполовину наполненным стаканчиком и бутербродом с красной икрой. Наташа, закончившая вытираться, сложила полотенце и оставила его в прикованной руке, другой рукой взяла стаканчик с водкой…

…Фрол успел ей рассказать, что Василий никогда не считался большим выдумщиком, и если в детские игры двоюродных братьев вносилось разнообразие, то инициатором всегда выступал младший. Василий, как правило, повторялся, его анекдоты неизменно были «с бородой», если к нему приставал какой-то жест, то обязательно подсмотренный в каком-нибудь фильме, это касалось и поговорок, и привычек. К примеру, привычки пить с девушкой на брудершафт…

Василий подсел к ней на кровать, его стаканчик с водкой был почти полон. Минуту назад он похвастался, какую замечательную поимел артистку, и Наташа очень хорошо понимала, что сейчас должна сыграть, наверное, самую главную роль в своей жизни.

– За знакомство – на брудершафт? – Наташа улыбнулась и лукаво подмигнула человеку, уничтожившему почти всех женщин мира за стеной.

– За знакомство! – расплылся в улыбке Василий.

Они чокнулись и сплели руки со стаканчиками. В песне «Перекресток» как раз начался мощный проигрыш. Наташа набрала полный рот обжигающей жидкости и дождалась, когда Василий сделает два глубоких глотка. После чего сразу с резким выдохом выплеснула водку ему в лицо. Не дав опомниться, перехватила полотенце, набросила его на шею Василия и принялась душить. Наручник больно впился в выворачиваемое запястье, но Наташа понимала, что другого шанса избавиться от Творца не будет ни у нее, ни у кого другого.

И все-таки Василий вырвался, задыхающийся и ничего не видевший из-за попавшей в глаза водки, скатился с кровати, и Наташа не смогла его удержать. Но зато она заметила валявшийся на простыне маленький блестящий ключ. Дотянуться до которого удалось только кончиками пальцев ноги. Ей никогда не доводилось открывать наручники, и с первой попытки сделать этого не получилось. Слава богу, получилось со второй!

Наташа освободилась, но это не значило, что оказалась в безопасности. Василий почти пришел в себя, ему осталось всего лишь достать выборочный преобразователь. Правительница Лесного королевства бросилась на Василия разъяренной кошкой. Наполовину вытащенный из кармана преобразователь, полетел в дальний угол комнаты, а Наташа от сильного удара в грудь отлетела к двери и приложилась затылком о косяк. Казалось, после этого закаленному в тренировках и драках оперуполномоченному ничего не стоит справиться с девушкой, но Василий предпочел сначала завладеть выборочным преобразователем.

Понимая, что не сможет его опередить, Наташа выбрала единственно правильное решение – бросилась вон из комнаты и из квартиры.

Из одежды на ней абсолютно ничего не было. Плевать! Главное – не попасть под поле деятельности выборочного преобразователя, главное, убежать, как можно дальше. Она не стала звонить в двери – ждать пока откроют слишком опасно, да и откроют ли? Наташа помчалась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и задевая стены. А когда выскочила на улицу, сразу выбежала на шоссе и отчаянно замахала руками, призывая остановиться первую же машину.

Глава десятая
Атаман Фрол

– А почему новый Творец не обратил внимания на меня? – с вызовом спросила Угла. – Я, что, не такая красивая, как Щеппа?

Чего-чего, а подобной реакции Фрол не ожидал. Он вообще-то долго не мог решиться и рассказать княгиням о драконьих требованиях брателлы Василия. Как-то язык не поворачивался поставить молодую девушку перед жестоким фактом: либо она добровольно поднимается на Нейтральный остров, чтобы быть сначала преобразованной, а затем изнасилованной, либо ее ждет смерть и хорошо еще, если мгновенная.

Но когда Фрол, простояв несколько часов на вершине Главной княжеской башни, вглядываясь в Нейтральный остров, все-таки рассказал княгине Щеппе о предстоящем выборе, та лишь пренебрежительно фыркнула, словно, давая понять, что ничуть не напугана таким «приключением». А ее двоюродная сестра и вовсе заревновала!

– Странные вы здесь все, – сказал Фрол, стараясь не смотреть на нос Углы, из-за формы которого брателло, скорее всего, ее и проигнорировал. – Хотя…

Он вспомнил реакцию той же царевны Скорпы в аналогичной ситуации:

– Послушай, Щеппа, не знаю, чем закончилось или закончится преобразование королевы Таши, но в любом случае постарайся не перечить Творцу в его желаниях, он не извращенец и не выдумщик, просто больше всего ценит в женщинах покорность.

– Да ладно, ничего страшного, даже если чего-нибудь выдумает, – усмехнулась Щеппа и толкнула локтем в бок Углу. – Да, сестренка?

– Нет, ты все-таки у него про меня обязательно спроси, – потребовала та.

– О, господи! – вздохнул Фрол и посмотрел на жену. – Ты им не успела рассказать, как вел себя с тобой Василий?

– Ей некогда было, – ответила вместо царевны Щеппа и вдруг рассмеялась, а Купафка зарделась.

– Вы это о чем? – не понял Фрол.

– Да не важно, – сказала Щеппа. – Лучше скажи мне, атаман, когда мне с нашего острова уходить. Ведь до Нейтрального еще добраться надо. А вокруг война, враги, вдруг не пропустят?

– Вообще-то у нас с кардиналом был уговор о содействии в этом деле. Он в курсе всего, и было бы неплохо, чтобы предоставил вам свою карету…

– Господин атаман! – позвали в это время снизу. У подножия башни стоял капрал Бэкин. – На берегу материка прямо напротив выдвижного моста остановилась карета Его преосвященства.

– Где сам кардинал? – спросил Фрол.

– В карете только возничий, лейтенант Галлузо. Его преосвященство с небольшим отрядом жандармов перебрался в крепость герцога Делибалта.

– А другие горные?

– На опушке леса. У них две повозки и, кажется, они собираются нас блокировать…

– Ну, что, княгиня, – обратился Фрол к Щеппе. – готова покинуть родной остров?

– Да хоть сейчас! – беспечно ответила девушка.

* * *

За короткое пребывание в мире за стеной Фрол успел повидать очень много жестокости в разных ее проявлениях. Испытал жестокость и на своей шкуре, порой и сам действовал не очень милосердно. Но лишь сейчас осознал жуткую вину за происходящее.

Атаман и вместе с ним Купафка и Угла, Клюгк и Цинизм, Ушац и Бэкин стояли бок о бок на крепостной стене, обращенной на берег, куда только что сошла по выдвижному мосту княгиня Щеппа. Мост еще не до конца убрался в крепость, а княгиню уже окружили четыре всадника Горного королевства, среди которых оказался и сам король Ащук, подъехали и две повозки с возничими. Княгиню Щеппу не посадили в кардинальскую карету, как надеялся Фрол. Вместо этого лейтенант Галлузо тут же укатил на карете прочь, а оставшиеся на берегу горные бесцеремонно затащили княгиню на одну из повозок и начали срывать с нее одежду…

– Эй, капитан Фрол! – крикнул, гарцующий на коне Ащук. – Ты, наверное, не понял лейтенанта Галлузо, который вел переговоры от моего имени. Может, ты кого-то и видел в гробу, но мне неизвестно, что это такое…

– Немедленно оставьте девушку в покое! – потребовал Фрол.

– Мы ничего с ней не сделаем, если ты подчинишься приказу своего короля и покинешь Княжий остров, чтобы сегодня же выступить на последний бой с Лесным королевством.

– Ты не мой король! – возразил Фрол. – И до лесных мне нет никакого дела. А вот княгиня Щеппа – неприкосновенна. Сам Творец пожелал встретиться с ней завтра! Отпусти ее, гнида, иначе…

– Завтра Творец с ней и встретится, – не дослушал Фрола новоявленный король. – А сегодня мы будем прикасаться к ней все по очереди. Если, конечно, ты со своими людьми сейчас же не выдвинешь мост.

– Гады! – крикнула княгиня Угла.

– Атаман, если мы подчинимся, они расстреляют нас прямо на мосту, – сказал Фролу Клюгк.

– Понятно, что расстреляют, – согласился тот. – Ушац, ты сможешь достать эту гниду из своего арбалета?

– Давно бы достал, атаман, – покачал головой разбойник. – Но слишком уж далековато.

– Эй, на острове! – снова крикнул король горных. – Мы начинаем. И я с удовольствием стану первым.

– Не смей, сволочь!

Крик насилуемой княгини резанул по ушам. Но никто не собирался затыкать ей рот. Щеппа продолжала кричать, Купафка плакала, Углу трясло от ярости, а Фрол готов был кусать себе локти, от бессилия. И тут ему пришла в голову мысль.

– Так, господа островитяне, вот что мы сделаем, – сказал атаман. – Виконт Цинизм, ты останешься здесь с Купафкой и Углой, и вместе с ними по моему сигналу выдвинешь мост на тот берег. А мы вчетвером, – Фрол по очереди посмотрел на Клюгка, Ушаца и Бэкина, – переправимся на плоту на царский берег и перебьем этих гаденышей.

– Но, как же рыбы, Фрол! – воскликнула Купафка.

– Ничего, у нас есть опыт, как с ними справиться.

– Атаман, – нахмурился Цинизм, – вскоре должно погаснуть второе солнце, а ночью…

– Плевать мне на ночь! И на Творца мне тоже плевать, раз он допускает такое, – Фрол кивнул в сторону берега, откуда продолжали доноситься крики Щеппы. – Не будем терять времени, господа!

* * *

Третье плавание на плоту оказалось для Фрола самым безопасным. Возможно потому, что расстояние от Княжьего острова до берега Женского царства было совсем небольшим. Клюгк и Бэкин налегали на весла, атаман по привычке вооружился копьем для отпугивания рыб, а Ушац был наготове с арбалетом.

Рыбина у поверхности воды успела показаться всего один раз, но очень удачно выпущенная Ушацем стрела, попала ей в голову и вынудила скрыться в глубине. У самого берега плот подвергся ощутимому удару в дно, и Фрол с компанией, не дожидаясь следующего нападения, быстренько покинул далеко небезопасное плавсредство.

Они побежали по лесу, придерживаясь берега. Лес был не очень густой, невдалеке справа виднелся просвет – дорога к Октаэдру, где сейчас должно было продолжаться празднование свадьбы Скорпы и Сизого. В Октаэдр он тоже собирался наведаться и разобраться с убийцей своей тещи, но немного погодя. Прежде всего – освобождение княгини Щеппы.

Когда атаман добежал до опушки, с которой были видны две повозки с копошившимися людьми, княгиня уже не кричала, до Фрола доносились лишь стоны да покряхтывания. Он кинул взгляд на стену Княжьего острова, отсюда на ней никого видно не было, но вряд ли и Купафка, и Угла куда-то ушли.

Мелькнула мысль: «Вот сейчас он, сам себя провозгласивший атаманом, прикажет трем молодым людям, подставляя себя под стрелы, выйти на открытое пространство, чтобы попытаться освободить княгиню. Ее родные братья причинили немало боли и Клюгку, и Ушацу, да и Бэкину, чьи друзья погибли вчера при переправе на Княжий остров. Так почему же они должны рисковать из-за этой княгини своими жизнями? И почему он готов рискнуть сам?»

– Арбалеты приготовили? – спросил Фрол, и все согласно кивнули. – Так, растягиваемся в неширокую цепочку и по моей отмашке одновременно выходим. Пока нас не заметили, не бежим, но идем очень быстро. Постарайтесь не стрелять в одних и тех же. Ушац, на тебя надежда особая. Все!

Внезапно выскочившую из леса четверку должны были бы заметить сразу, но все без исключения горные слишком увлеклись княгиней Щепой. Только когда атаман со своими людьми приблизились к повозкам на расстояние прицельного выстрела, кто-то из насильников поднял тревогу. И тут же в них полетели стрелы.

– Так их, гадов! Бейте! – закричали с крепостной стены, и Фрол, на бегу перезаряжавший арбалет, узнал голос Купафки.

– На-на!

– Есть, сука!

– ЕСТЬ, СУКА! – тоже заорал атаман, когда после его первой, улетевшей в молоко стрелы, вторая пробила грудь спрыгнувшему с повозки горному.

– А-ах! – выдавил из себя Бэкин, прежде чем ткнуться лицом в землю.

– На-на!

– Не приближайтесь! Или я убью ее! – теперь уже завопил Ащук – единственный, кого пока что пощадили стрелы нападавших. Оставшись на повозке король занес шпагу над лежащей под ним Щеппой.

– Стойте! – велел Фрол своим бойцам и остановился, тяжело дыша. – Не трогай ее, Ащук, мы тебе ничего не сде…

Но тот его не слушал. Острие шпаги пробило горло девушки, а король горных, словно в припадке ярости, стал бить еще и еще. Над его головой просвистели две стрелы, с крепостной стены Княжьего острова доносились проклятия, рычащий Фрол со всех ног несся к повозке, а Ащук, держа шпагу двумя руками, все бил и бил уже мертвую княгиню.

Кинжал, брошенный Фролом, вонзился ему чуть ниже кольчуги, в область пупка. Ащук как-то машинально, будто палку, швырнул в приближающего Фрола шпагу, от которой тот без труда уклонился, схватился за рукоятку кинжала, выдернул его из живота и вместо того, чтобы обратить оружие против капитана, опустился на колени и вновь ударил мертвую Щеппу.

Второй раз вонзить кинжал в тело княгини Ащуку не удалось. Фрол запрыгнул на повозку и врезал королю кулаком в нос. Падая назад, тот отмахнулся кинжалом, лезвие которого вспороло атаману кожу на подбородке. Не обратив на это внимания, Фрол навалился на Его величество и принялся бить кулаками по лицу. Наотмашь, со всей силы. До тех пока не понял, что бить больше нет смысла, что король Ащук уже мертв…

– Атаман! Жандармы! – вернул его в реальность Клюгка. – Мост! Давайте мост! – крикнул бывший капитан в сторону крепости. И опять – к Фролу:

– Бежим, атаман, нам не отбиться.

Спорить не было смысла – шестеро всадников в плащах красноватого оттенка неслись к ним во весь опор.

Но прежде чем побежать за спешащими к выдвигающемуся мосту Клюгком и Ушацем, атаман Фрол бросил взгляд на изуродованное тело княгини Щеппы, а после чего плюнул в окровавленное лицо короля Ащука.

Глава одиннадцатая
Сбежавшая королева

Наташу разбудило щебетание птиц и какой-то отдаленный шум. Не веря ушам, она открыла глаза. Было светло, но свет лился не с неба-потолка из люстры с тремя плафонами, а из обычного застекленного окна с приоткрытой форточкой. Наташа спрыгнула с кровати и подскочила к окну. С высоты третьего этажа открывался вид на типичный московский осенний дворик, с акациями и тополями, начавшими терять листья, заасфальтированными дорожками и парой пустых скамеечек, осветившихся лучами проглянувшего из-за облаков утреннего солнца.

Дома! Она дома, в нормальном мире. В мире, не огороженном четырьмя высоченными стенами, которые не преодолеть, а в доме с обычными окнами и потолком! Наташа окинула взглядом комнату – больничная палата с двумя кроватями, одна из которых была заправлена. Она не помнила, как сюда попала, но предшествующие этому вчерашние приключения проявились очень отчетливо…

…Она не смогла справиться с Василием, слишком опытным оказался оперуполномоченный. Зато успела убежать, прежде чем тот направил на нее выборочный преобразователь.

Наташа выскочила на вечернюю московскую улицу и отчаянно замахала руками, призывая остановиться любую машину. Не каждый водитель готов подсадить обнаженную девушку, боясь какой-нибудь подставы, но Наташа была слишком красива, чтобы ее призывы долго оставались тщетны.

– Поехали, поехали! – взмолилась она, запрыгнув в остановившуюся легковушку.

Водитель не стал задавать лишних вопросов и надавил на газ. Оглянувшись, Наташа увидела через заднее стекло выскочившего из подъезда Василия. В красном махровом халате и, кажется, босиком он вскинул руку по направлению к машине, и Наташа, вскрикнув, пригнулась, обхватив голову руками. Водитель, молодой очкастый парень рывком увеличил скорость и с визгом тормозов свернул в переулок.

– От кого убегаем, красавица?

– Он меня изнасиловал и хотел… хотел! У него прибор такой…

– Так тебе в милицию надо. Заявление писать.

– Да, да, в милицию! Пожалуйста!

– Хорошо, хорошо, – вскоре, после очередного поворота очкастый остановил машину в каком-то дворе и уставился на Наташу. Спохватившись, она прикрыла наготу руками.

– Только лично мне в милиции абсолютно нечего делать, – сказал водитель. – Еще подумают, что это я тебя изнасиловал.

– Но я скажу… – возразила, было, Наташа, но очкастый ее перебил:

– Ты все им скажешь, когда я буду отсюда далеко. Ты адрес своего насильника запомнила?

– Запомнила, – кивнула Наташа.

– Это хорошо. А отделение милиции отсюда буквально в двух шагах. Выйдешь из арки и направо, там – увидишь. Пойдем, я тебе кое-что дам.

Он вышел из машины и, открыв багажник, стал в нем копаться. Наташа, которую всю трясло, открыла дверь, но ступить на асфальт не решалась. Очкастый подошел и протянул засаленную телогрейку.

– На, прикройся. И давай, беги к ментам, а я из-за тебя подставляться не собираюсь.

Наташа, наконец, выбралась из машины и продела руки в рукава подставленной телогрейки, которая оказалась ей чуть ниже поясницы.

– С-спасибо, – сказала девушка с прозвучавшей ноткой упрека.

– Пожалуйста, – ухмыльнулся очкастый и, не удержавшись, шлепнул ладонью по голому заду девушки.

– Это в счет моего гонорара за спасение от маньяка, – невозмутимо пояснил он зло сверкнувшей глазами Наташе. – Из арки – направо.

Она молча развернулась и сначала пошла, а потом бросилась бежать. Очкастый не обманул, опорный пункт отделения милиции оказался поблизости. Запыхавшаяся Наташа проскочила мимо оторопевшего сержанта-охранника и подбежала к окошку дежурного.

– Брателло! Меня изнасиловал брателло! – выпалила она. – У него выборочный преобразователь. Он уменьшает людей. У него в квартире мир за стеной. Он всех там может убить, скормить рыбам. Он маньяк, маньяк…

– Девушка, девушка, – дежурный с капитанскими погонами встал и окинул Наташу взглядом с головы до ног. Она была явно не в себе: растрепанная, босая, в видавшей виды телогрейке, под которой из одежды, кажется, ничего нет. Оказавшиеся за спиной девушки сержант-охранник и мужчина, одетый в гражданское, не отрывали от нее заинтересованных взглядов.

– Вы протараторили сразу слишком много слов, – успокаивающе сказал капитан. – Давайте по порядку. У вас документы есть?

– Какие документы?! Я совсем голая от него убежала, прямо на улицу…

– Как вы сюда попали в таком виде?

– Меня довезли. На машине. Водитель дал телогрейку. Если бы не он, Василий уменьшил бы меня снова…

– Марка и номер машины?

– Я не знаю, не запомнила. Но я запомнила тот дом и квартиру, в которой мир за стеной. – Наташа торопливо назвала домашний адрес Максима Николаевича.

– Участковый Коряжный, это, вроде бы, твоя территория? – обратился капитан к мужчине в штатском.

– Так точно! – откликнулся тот.

– Ваше фамилия, имя, отчество?

– Завьялова Наталья Дмитриевна, – машинально ответила Наташа. И тут же перешла на крик:

– Да при чем здесь фамилия, имя?! Меня изнасиловали, понимаете? Из-на-си-ло-ва-ли!

– Кто?

– Новый Творец. Брателло. Василий. Он тоже мент. Он брат Фрола…

– Женя, Коряжный, ты что-нибудь понял?

– Сейчас поймем. Прихвати-ка ее! – велел участковый сержанту.

Тот послушно завел Наташины руки за спину, а Коряжный быстро расстегнул пуговицы и распахнул телогрейку. Наташа ахнула и стала вырываться. Не получилось.

– Ну и что же мы наблюдаем? – бесцеремонно разглядывая Наташу, спросил участковый и сам же ответил. – Молодое, идеально-красивое женское тело. Без единой ссадины, царапинки или кровоподтека. О каком же насилии может идти речь, уважаемая Завьялова Наталья Дмитриевна? Изнасилованные выглядят совсем по-другому, – и, положив руку на грудь девушки, он слегка ущипнул ее за сосок.

– Подонок! – закричала Наташа и безуспешно попыталась лягнуть участкового. – Ты – такой же, как он! Вы все менты такие же! Отпусти!

– Оставь ее в покое, Коряжный, – велел капитан. – И ты, сержант, отпусти ее. И вызови-ка скорую.

Сержант выполнил приказ, а Наташа поспешно застегнулась на все пуговицы и одернула телогрейку. Бросила злобный взгляд на участкового, и тот благоразумно отступил на пару шагов.

– Зачем – скорую? – спросила она.

– Ну, если вы напишите заявление об изнасиловании, то вас должен осмотреть врач.

– Поймите же, что не во мне дело! – снова закричала Наташа. – У брателлы, то есть, у Василия Фролова в руках выборочный преобразователь. С помощью его он может уменьшать людей, а потом переносить их в мир за стеной. А там – делать с ними все, что угодно!

– Да не кричи ты! – Повысил голос капитан. – Что за брателло такой?

– Он стал новым Творцом. Завладел преобразователем, уменьшил старого Творца и перебросил в мир за стеной. А потом стал переносить в нормальный мир девушек и насиловать. А тех, кто ему не понравился Василий скормил рыбам. Барбусам!

– Что значит, скормил барбусам?

– То и значит! Они же маленькие!

– Барбусы?

– Люди, идиот! Люди маленькие. Вот такие, – Наташа показала пальцами размер в треть спички. Капитан, бросил взгляд на Коряжного, тот выразительно покрутил пальцем у виска.

– Так, сержант, где там наша скорая?

– При чем здесь скорая?! – перешла на визг Наташа. – При чем здесь скорая!!!

Она начала биться в истерике, отмахиваясь от сержанта, пытавшегося ее утихомирить, выбила стакан с водой из рук участкового, порываясь выбежать на улицу. И, кажется, последним, что она видела, прежде чем впасть в беспамятство, был белый халат врача.

Наверное, ей вкололи солидную дозу успокоительного. Может, оно было и к лучшему. Наташа хорошенько выспалась и чувствовала себя набравшейся сил. Но что делать дальше? Горький опыт общения с милицией подсказывал, что необходимо выработать абсолютно другую тактику поведения.

Чтобы забыть о мире за стеной, как о дурном сне, даже речи быть не могло. Нельзя сказать, чтобы тот мир стал ей дорог. Но в мире за стеной остался любящий ее муж – несчастный король Гурлий, потерявший на полях сражений трех сыновей; остался Фрол, рисковавший ради нее жизнью; осталось много других людей, которых в любой момент мог уничтожить новоявленный Творец.

Да и саму ее, как свидетеля, Василий Фролов вряд ли оставит в покое! Ведь он же мент, а значит, знает способы поиска скрывающихся людей, значит, ему несложно будет вычислить и ее. Не ровен час, уже вычислил?!

Наташа запахнулась в больничный халатик и вышла из палаты. В конце коридора показалась медсестра, Наташа спокойно двинулась ей навстречу и, толкнув дверь в соседнюю палату, вошла в нее, как в свою. Кажется, ей начинало везти – палата оказалась одноместной и пустой, хотя кровать и не была заправлена, зато на одной из тумбочек рядом с вазой, в которой стоял роскошный букет кремовых роз, лежал мобильник.

Номер телефона Дмитрия Красавского Наташа помнила наизусть. «Мушкетер на всю жизнь» долго не брал трубку, возможно, еще не проснулся после очередной затянувшейся вечеринки. Наконец, она услышала недовольное «Алло».

– Димочка, это я! – торопливо заговорила Наташа. – Пожалуйста, не перебивай, и выполни мою просьбу. Я очень-очень прошу тебя помочь мне…

* * *

Старший уполномоченный Василий Фролов считался неплохим специалистом по розыску пропавших людей. Адрес, по которому временно проживает киноартистка Наталья Завьялова, он узнал быстро. Да и сделать это было несложно, особенно после того, как Василий обнаружил среди вещей в квартире Максима Николаевича ее сумочку с паспортом, мобильником, записной книжкой…

Но прежде чем искать беглянку, он, хорошо понимая, что Наташа, скорее всего, первым делом заявится в милицию, поспешил покинуть квартиру старика, прежде наведя в ней порядок, закрыв и замаскировав дверь в комнату с миром за стеной.

Не прошло и часа, как Василий, воспользовавшись ключом, найденным в Наташиной сумочке, проник в ее квартиру. Обычную однокомнатную квартиру в спальном районе, которую артистка снимала уже больше года, и в которую Наташа должна была вернуться если не этим же вечером, то хотя бы на следующий день. Здесь были ее вещи, наверняка, где-нибудь в укромном месте хранились деньги, ценности. Старший оперуполномоченный не стал их искать – все это были мелочи. Главное, чтобы в квартире появилась хозяйка. Пусть даже не одна, а с подругой или другом, пусть даже с нарядом милиции. Василий был готов воспользоваться выборочным преобразователем столько раз, сколько понадобится для устранения свидетелей, и в первую очередь – Наташи, знавшей тайну мира за стеной.

Она не вернулась домой ни вечером, ни ночью. Василий терпеливо ждал до тех пор, пока часов в десять утра не услышал звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине входной двери. Дождавшись, когда дверь закроется, и кто-то пройдет в комнату, он выглянул из кухни с выборочным преобразователем наготове.

– Вот так сюрприз! – сразу узнал он в растерявшемся при его виде мужчине обладателя лихо закрученных усов, главного героя фильма «Мушкетер на всю жизнь». – А где же вы оставили свою принцессу, господин мушкетер?

– Кто вы такой? – воскликнул Дмитрий Красавский.

– Старший оперуполномоченный Фролов, специалист по розыску пропавших людей, – представился Василий и протянул Красавскому раскрытое служебное удостоверении. – Что вы делаете в квартире разыскиваемой Натальи Завяловой?

– Она, она сама попросила, – залепетал герой-мушкетер, – приехать забрать ее вещи и привезти. У меня ключ, у нас общие ключи, мы здесь иногда встречаемся.

– Куда привезти?

– В больницу. Она мне адрес сказала, я записал, – Красавский достал из кармана сложенный вдвое листок. – Вот, палата номер тридцать четыре…

– Это точно?

– Да. Только она просила никому…

– И ты напрасно ее не послушал, – сказал Василий, нажимая зеленую кнопку выборочного преобразователя…

Сейчас он сильно пожалел, что накануне вечером не стал обзванивать больницы, находившиеся поблизости от дома старика, с вопросом о поступивших странных клиентах. Мысль такая была, но победила уверенность, что Наташа вернется домой. Вместо этого она отправила на квартиру своего любовника Красавского. На его беду…

* * *

Наташе действительно очень повезло. Вернувшаяся в палату девушка, одетая в больничную пижаму, конечно же, удивилась при виде непрошенной гостьи, разговаривавшей по ее мобильному телефону, но возмущаться такой бесцеремонностью не стала, для начала решив разобраться, что к чему. А когда Наташа, не переставая извиняться, назвала себя, девушка сразу ее узнала и радостно сообщила, что только вчера в очередной раз пересматривала «Мушкетера на всю жизнь», который ей безумно нравится.

Звали ее Татьяна Синицына, и, как выяснилось, с Наташей она была ровесницей. Лечь в больницу на обследование «в связи с общим плохим самочувствием» Татьяну уговорил отец – известный в Москве адвокат.

Судя по всему, Татьяна была достойной дочерью своего отца. Попросив Наташу для начала коротко изложить суть свалившихся на нее проблем, она пообещала помочь. Первым делом посоветовала Наташе никуда из ее палаты до поры до времени не уходить, а сейчас же лечь в постель, укрыться одеялом с головой и притвориться спящей, мол, врачи предписали больной Синицыной покой, вот она эти предписания и выполняет. Наташа послушалась, а Татьяна поспешила на первый этаж караулить Дмитрия Красавского.