Текст книги "Магистр"

В этот момент Гарт отшатнулся от меня и посмотрел мне в лицо странным взглядом, в котором смешались ужас и восхищение. Или восхищение и ужас.

Настоятель между тем повернулся к своему монаху и приказал:

– Проводишь нашего гостя в гостевую келью, а после того как он отдохнет, познакомишь его с монастырем.

Гарт склонился в поклоне и тут же направился к выходу из покоев настоятеля. Я проследовал за ним и уже у самого выхода оглянулся. Настоятель Соро смотрел мне вслед, и на его лице были написаны… жалость и сострадание.

Мы снова оказались в подземном каменном коридоре. И тут я, щелкнув пальцами, зажег свой волшебный огонек. На этот раз Гарт только испуганно глянул на мерцающее сияние и, ничего не сказав, поспешил вперед.

И в этот момент я почувствовал, как мое истинное тело, почти онемевшее без движения в пещере над дорогой к Поднебесному, неожиданно испытало несказанное облегчение. Я не сразу сообразил, что это исчезла одна из моих теней. По-видимому, та, что обреталась в Стелящемся Потоке.

Я довольно ухмыльнулся, произнес формулу ликвидации этого своего дубля и собрался переместиться в Преклони Голову. Но в этот момент какая-то неведомая сила буквально выдернула мое сознание из дубля, я тут же оказался… на деревянном коньке крыши монастыря Брошенное Несчастье.

* * *

Во дворе монастыря настоятель Норг продолжал отчитывать своего монаха. Тот уже успел свернуть торжественный покров и, видимо, поэтому огрызался с гораздо большим жаром, чем прежде.

И тут я понял, почему меня так резко перебросило в Брошенное Несчастье. Видимо, в запале один из спорщиков произнес Слово! Меня прошиб холодный пот – значит, я прослушал Слово!

«Что же теперь делать?..» – металась в моей голове единственная мысль, и поэтому вопли спорщиков проходили мимо моего сознания. Я тряхнул головой, и тут же снизу донесся угрожающий голос Норга:

– А ну-ка повтори, что ты сказал?..

– А что я сказал-то… что я сказал-то?.. – вдруг понизил голос огрызающийся монах.

– Ты не увиливай! – еще сильнее заорал Норг. – Ты заявил, что наш торжественный покров ни на что не годен, что если уж ты сам смог пройти от кривой березы до ворот монастыря, то…

– …Маг тем более пройдет… – еще глуше пробубнил монах.

– Ах ты тварь косолапая! – взорвался настоятель. – Значит, чародей должен топать по болотной жиже только потому, что твое паскудство не утонуло в болоте!..

Но я уже не слушал доносившиеся со двора вопли. Слово было сказано и, как по заказу, повторено.

С высоты крыши я огляделся. Вокруг было пусто, монахи, по всей видимости, занимались своими делами внутри здания, и только настоятель со своим недотепой продолжали выяснять отношения во дворе. Но их скрывала от меня стреха крыши. Я глубоко вздохнул и прошептал формулу мгновенной ликвидации тени, а сам перенесся в Преклони Голову.

* * *

А там моя тень по-прежнему прогуливалась в осеннем саду в сопровождении сытого Злата. Мы шагали в полном молчании. Мой спутник, явно не склонный к пребыванию в тишине, сделал несколько попыток разговорить мою тень, но наткнувшись на сосредоточенное нежелание обсуждать последние монастырские события или отвечать на вопросы глубоко личного характера, был вынужден умолкнуть и теперь понуро шуршал подошвами по опавшим листьям. Он двигался шагах в пяти сзади меня и при этом специально шагал не по расчищенной дорожке, а рядом с ней по густо присыпанной листьями траве.

Я оглянулся и молча поманил его кивком головы. Хотя мой «помощник» делал вид, что любуется окрестностями, он сразу заметил мой кивок и поспешил на зов. Когда он приблизился, я негромко поинтересовался:

– И что, в вашем монастыре всех встречают таким занимательным представлением?

– Нет!.. – Этот улыбчивый монах снова довольно растянул губы. – Просто настоятель получил сообщение, что к нам направляется Серый Магистр, ну и решил его как следует встретить.

– Интересно… – усмехнулся я в ответ, – чем же это Серый Магистр так не угодил вашему настоятелю?

– Так он вообще не верит, что этот чародей существует в природе…

– Вот как?! Не верит, но встречу подготовил…

– Так он встречал самозванца…

– Понятно… И что, после встречи почтенный Агалт по-прежнему не верит в Серого Магистра?

И тут Злат неожиданно стал совершенно серьезным.

– Я точно сказать не могу, только когда он меня к тебе посылал, я услышал, как отец хранитель ему шепнул, что надо с тобой быть поаккуратнее, что ты можешь натворить дел в монастыре.

– Хм… – Я пожал плечами. – Каких дел они от меня ждут? Мне всего-то и надо, что предназначенное для меня Слово…

Злат снова ухмыльнулся.

– Я так понял, что они этого Слова не знают, поэтому и опасаются, что ты из них душу вытряхнешь… Если ты, конечно, истинный Серый Магистр.

– Ах вот как!.. Значит, ваш монастырь утерял завещание отца Хэлфа?! – На этот раз моя усмешка была довольно неприятной. – А ну-ка пошли к настоятелю.

И я круто повернул назад.

Меня охватил страх пополам с чудовищной яростью. Не хватало только, чтобы из-за этих разжиревших познавателей Сути вся наша работа, все наши жертвы, да и самый смысл моей жизни пошли псу под хвост!

Теперь уже толстому Злату некогда было раздумчиво шуршать листьями. Он едва поспевал за мной и сразу обнаружилось, что бедняга страдал одышкой.

Тем не менее, когда я добрался до заднего крыльца монастыря, Злат располагался всего лишь в шаге позади меня, хотя и пыхтел, словно отпариватель утюга.

Я поймал первого попавшегося монаха и, схватив его за воротник хламидки, поинтересовался:

– Где, милейший, я могу увидеть вашего настоятеля?

Монашек захлопал глазами, затем, задрав подбородок, глянул в небо и прохрипел:

– Если отец-настоятель оправился от своей немочи, то сейчас он должен быть в своем кабинете…

– Это какой же немочью он страдает? – переспросил я, напрочь забыв о собственных проказах.

– Желудочной… – коротко ответил монах и дернулся, пытаясь освободить воротник своей хламиды.

Я в сердцах плюнул и, повернувшись к Злату, скомандовал:

– Веди в кабинет настоятеля…

Злат с такой скоростью ринулся по коридору, что отпущенный мною монах едва успел прижаться к стене, дабы не быть растоптанным моим помощником.

Мы поднялись на второй этаж, и через несколько мгновений Злат распахнул передо мной роскошные двустворчатые двери.

Я вошел в просторную приемную, в которой хозяйничал молодой паренек в привычном темном одеянии, изготовленном, правда, из отличного шелка. Быстро подойдя к его столу, я оперся ладонями на столешницу и навис над сжавшимся на своем стуле пареньком.

– Где настоятель?

Я, конечно, не кричал, но мой голос был, по-видимому, не менее страшен, чем моя разъяренная физиономия, поэтому паренек ответил мне, просто не успев придумать хоть какой-то лжи:

– В отхожем месте, господин…

– Как, он еще оттуда не вылез?!

– Он только что туда направился. У него очередной спазм…

– Ах у него спазм?! Щас я ему произведу инъекцию! Где его сортир?!

Паренек слегка замялся, но когда я гаркнул: «Говори!..» – он тут же доложил:

– В кабинете, дверь за столом у окна… Только… – попытался он что-то добавить, но я его уже не слушал. Рванув витую бронзовую ручку на себя, я вломился в кабинет настоятеля.

Большая светлая комната была поделена на две части длинным узким столом для совещаний, примыкавшим одним концом к большому письменному столу, располагавшемуся у противоположной от входа стены. Левая стена представляла собой почти сплошное окно в хитром, изысканно-тонком переплете, вдоль правого стоял тяжелый застекленный шкаф, наполненный разнообразными, порой довольно странными предметами. В стене за письменным столом действительно виднелись две небольшие двери.

Широким шагом я направился к двери, что была у окна, не обращая внимания на трех дородных монахов, сидевших у приставного стола и резко оборвавших при моем появлении довольно шумный разговор. Все трое уставились на меня с плохо скрываемым страхом.

Я сделал знак следовавшему за мной Злату, чтобы он оставался в кабинете, а сам прошел в подсказанную секретарем настоятеля дверь.

За ней оказался довольно короткий коридорчик, оканчивавшийся еще одной дверкой, из-за которой доносилось характерное кряхтение и не менее характерный запах.

Я рванул дверь, и накинутый с противоположной стороны крючок, не выдержав рывка, выскочил из скобы.

Настоятель сидел на стульчаке с перекошенной физиономией, но мне было не до сострадания. Я схватил его за шиворот рубахи, сдернул со стульчака и потащил по коридору к кабинету, не обращая внимания на то, что ноги бедняги путаются в спущенных штанах, а его роскошная сутана осталась висеть на гвоздике в отхожем месте.

Через минуту мы вернулись в кабинет, и я, вытолкнув настоятеля на середину, задал всей четверке интересовавший меня вопрос:

– Вы помните, в чем заключается завещание отца Хэлфа?!

Все присутствующие, включая Злата, уставились на настоятеля Агалта, а тот…

Вы себе представить не можете, насколько мужчина бывает выбит из колеи, если у него спущены штаны. Можно подумать, что для сильного пола нет ничего более постыдного, чем собственная неприкрытая задница. Во всяком случае, настоятель Агалт вел себя в полном соответствии с изложенной только что максимой. Он был бледен, и отнюдь не из-за расстроившегося желудка, он странно приседал, сведя ноги вместе и пытаясь дотянуться до лежащих на полу штанов. Однако если ему это удавалось, он с такой скоростью пытался натянуть несчастные штаны на свои ноги, что неизбежно выпускал их, когда они застревали на согнутых коленях. Короче, настоятелю было явно не до ответов даже на самые грозные вопросы.

В течение нескольких долгих секунд все присутствующие наблюдали эту суетливую борьбу настоятеля с собственной одеждой, и вдруг раздался голос одного из сидящих за столом монахов:

– Может быть, мы переключим наше внимание с достопочтенного настоятеля… ну хотя бы на меня и дадим ему спокойно одеться… А я тем временем попытаюсь ответить на достаточно сложный вопрос нашего гостя.

Пять пар глаз оставили в покое голый зад настоятеля и уперлись в говорившего.

Надо сказать, что этот монах мне сразу не понравился. Его хитрющая физиономия без слов говорила, что он просто не может не обмануть слушающего его человека. Но краем глаза я заметил, с каким почтением взирают на него его коллеги, и решил подождать продолжения.

Ждать пришлось недолго. Убедившись в том, что он перехватил наше внимание, монах почесал себе нос и совершенно спокойно заявил:

– Да, нашим монастырем действительно было утеряно завещание отца-основателя…

Я едва не зарычал от ярости, а монах, выполнив эффектную паузу, продолжил:

– Но монастырь в этом не виноват. Восемьсот лет назад все руководство монастыря практически в одночасье скончалось от черной оспы, а настоятель сошел с ума. Передать завещание Хэлфа следующему поколению было просто некому…

«Довольно слабое утешение, – мелькнуло у меня в голове, – и наверняка вранье…»

Но монах еще не закончил своего выступления.

– К счастью, не все потеряно. Сам отец Хэлф посетил наш монастырь после постигшего нас несчастья! Он, как записано в наших древних хрониках, сам назначил нового настоятеля и имел с ним долгую приватную беседу. Кроме того, он сотворил Темное Окно, за которым хранится наша часть его завещания. Вспомните, как говорится в шестнадцатой книге «Бытия» нашего монастыря: «…И тогда великий Хэлф еще раз пришел в горы Тань-Шао к монастырю Преклони Голову, чтобы восстановить утраченное монахами завещание. Но, не доверяя более хрупкой человеческой плоти, великий Хэлф сотворил Темное Окно и поместил свое завещание за ним, так чтобы Серый Магистр сам, своей рукою, мог извлечь его, когда наступит срок исполнения пророчества…»

И монах торжествующим взглядом оглядел собравшихся.

Настоятель, как оказалось, успел за это время несколько привести себя в порядок и сразу же перехватил инициативу.

– Только ты, гость, должен знать следующее: если ты не являешься истинным, ожидаемым, Серым Магистром, то за Темным Окном тебя ожидает нечто худшее, чем просто гибель!

– Худшее, чем гибель? – переспросил я. – И что же это такое?..

– Откуда мне знать? – Настоятель ощерился в язвительной улыбке. – Я же не выдавал себя за Серого Магистра и не совался за Темное Окно…

Он немного помолчал, оглядывая меня прищуренным глазом.

– Мы хотели спасти тебя…

Увидев мою недоверчивую ухмылку, настоятель повысил голос:

– Да! Мы хотели спасти тебя от незавидной участи! Именно поэтому мы показали тебе ночную битву с крыскиным воинством!.. Именно поэтому мы хотели, чтобы ты покинул наш монастырь, хотя бы и заболевшим!.. Но ты сам выбрал свой путь!.. Я отведу тебя к Темному Окну, и поступай как знаешь! Только имей в виду: если ты не тот, за кого себя выдаешь, то погубишь не только себя, но и весь наш мир. Ты готов взять на себя такую ответственность?

Теперь уже пять пар глаз уперлись в мое лицо, но это меня мало смутило.

– Я-то готов, а вот почему это ты, отец-настоятель, так недоверчиво относишься к возможности появления Серого Магистра?..

Настоятель Агалт несколько оторопел, а затем в его глазах загорелся какой-то мрачный огонек.

– Хорошо, я открою тебе тайну, известную только мне. Она передается от настоятеля к настоятелю только в нашем монастыре… – Агалт немного помолчал, а потом продолжил более спокойным тоном: – Отец-хранитель уже сказал, что Хэлф во время своего последнего посещения долго разговаривал с назначенным им настоятелем. Именно во время этой беседы он посоветовал не особенно рассчитывать на появление Серого Магистра…

– Вот как?! – перебил я настоятеля.

– Именно так! – резко подтвердил он. – Настоятель монастыря удивился не меньше твоего, ведь с самого основания монастырей Тань-Шао ожидание Серого Магистра было их основным предназначением. Но в ответ на это удивление Хэлф только рассмеялся. Если и появится человек, называющий себя этим именем, сказал он, то скорее всего это будет самозванец.

– А кроме того, он советовал вам не делиться этой информацией с настоятелями других монастырей… Ну разве что намеками склонить их к такой же мысли… Не так ли?

Лицо настоятеля Агалта вытянулось, а я усмехнулся, догадываясь, кто именно устроил весь этот аттракцион с гибелью руководства одного из монастырей и поправкой к первоначальному завещанию.

– Ладно, – махнул я рукой, – мне понятна ваша позиция… Теперь веди меня к Темному Окну.

– Хорошо, я отведу тебя, – ответил настоятель тоном Юлия Цезаря, а затем, немного смутившись, добавил в стиле Чарли Чаплина: – Только мне необходимо одеться…

И он тут же бросился в угол кабинета и исчез за маленькой дверкой. А все находившиеся в кабинете замолчали, погрузившись в свои невеселые думы.

Агалт вернулся через несколько минут, закутанный в свой роскошный черный балахон и с восстановленным чувством собственного достоинства. Он величественно кивнул мне, приглашая следовать за собой, и направился к выходу из кабинета. Я поманил Злата и последовал за настоятелем. Однако, мало доверяя своим негостеприимным хозяевам, я на всякий случай нашептал коротенькое заклинание Малого Уха и прилепил его к письменному столу настоятеля.

Мы спустились вниз и, пройдя коротким коридором, снова оказались на заднем дворе монастыря. Настоятель повел нас в сад и здесь, оглянувшись, потребовал:

– Пусть Злат останется здесь, ему совершенно незачем идти вместе с нами.

Быстро прикинув, нужен ли мне лишний свидетель, я знаком приказал Злату остаться, после чего Агалт снова двинулся вперед по одной из самых малохоженых дорожек. Ее, по-видимому, и не чистили, потому что под ногами тут же сухо зашуршали опавшие листья.

Настоятель уводил меня все глубже и глубже в сад. Уже и монастырские постройки скрылись за облетевшими деревьями, а вдоль дорожки пошли заросли каких-то совсем не фруктовых кустарников. Сад постепенно переходил в довольно запущенный парк. Наконец, перевалив через невысокий холм, мы спустились в узкую лощинку, и здесь, возле низко стелящихся кустов, настоятель остановился.

– Ты все еще настаиваешь на своем? – неожиданно грустно спросил он меня.

– Я не имею права отступить, слишком многое зависит от того, смогу ли я отыскать свой Путь, – в тон ему ответил я.

При этих моих словах настоятель заметно вздрогнул и пристально посмотрел на меня.

– Может быть, ты действительно тот, кого мы столько ждали?.. – тихо, словно для самого себя пробормотал он, а потом нагнулся и приподнял лежавшие на земле ветви. Под ними открылось черное стоячее зеркало воды. Во всяком случае, так мне показалось в первое мгновение.

– Вот то самое Темное Окно, которое оставил для Серого Магистра Хэлф… И прошу тебя, не надо ни в чем винить наш монастырь…

Последние слова настоятеля были настолько неожиданны, что я не удержался и ответил:

– Это Окно оставил совсем не Хэлф.

Настоятель вскинул на меня удивленный взгляд, и я пояснил:

– Если бы ты задумался, то и сам бы понял, что смерть и безумие, поразившие ваш монастырь восемьсот лет назад, а также последующая поправка завещания Хэлфа организованы врагом основателя монастырей Тань-Шао.

– Но почему тогда этот враг выбрал именно наш монастырь?.. – Настоятель явно был сбит с толку и все-таки пытался отстоять авторитет монастыря и своих предшественников. – Почему он не сделал того же в других монастырях?..

– Видимо, именно в вашем монастыре появился человек, которого можно было сбить с дороги Истины… Именно его и назначил Ариман новым настоятелем монастыря. А потом эта «тайна», передаваемая от настоятеля к настоятелю, была освящена авторитетом первых руководителей и временем.

– Но если это так, тогда тебе нельзя заглядывать в это Окно! – сдался настоятель.

– А как мне еще можно узнать Слово, доверенное вашему монастырю? Я думаю, что Ариману не удалось его уничтожить. Он смог только значительно затруднить доступ к нему.

– Так что же делать?.. – Агалт был, похоже, очень расстроен.

– Тебе – ничего. Возвращайся в монастырь и жди, – ответил я устало.

Я действительно очень устал. Вести пять теней почти сутки – это очень тяжело. Поверьте мне, что это гораздо тяжелее, чем в одиночку разгружать железнодорожный вагон.

Медленно опустившись на землю, я молча наблюдал, как настоятель монастыря Преклони Голову опустил свою гордую голову и сначала медленно, а затем все более ускоряя шаг направился прочь от круглого зеркала Темного Окна.

Именно в этот момент я ощутил два почти одновременных толчка, словно слизнувших накопившуюся во мне усталость. Это две мои тени прекратили свое существование, освобождая мое сознание от необходимости непосильного разделения.

Мои силы удвоились, но одновременно я почувствовал настоятельную потребность переместиться в Замшелый Камень. Там явно что-то назревало.

«Ну что ж, – подумал я про себя, – это Темное Окно ожидало меня восемьсот лет, подождет еще несколько часов». Оставив свою тень отдыхать возле круглого черного зеркала, я направился в самый древний монастырь Тань-Шао.

* * *

Мое истинное тело лежало на боку в пещере недалеко от Поднебесного. Неяркий свет, проникавший в дальний угол пещеры, едва освещал его, но даже в этом неверном свете было видно, как осунулось мое лицо и ввалились щеки. Казалось, этой неподвижной фигуры коснулось само Измождение. Но мне некогда было заниматься своим телом, меня ждали в монастырях еще невысказанные Слова.

Время подходило к обеду, и мы с настоятелем Исатом возвращались с прогулки, которую он предложил сразу после завтрака. Настоятель оказался прав – предгорья осенью были прекрасны, особенно буковая роща, начинавшаяся сразу за стенами монастыря и тянущаяся до первого горного ручья. Осеннее солнце, омывая высокие стройные деревья, бросало на их серую гладкую кору нежно-белый, чуть подкрашенный розовым тон, так что казалось, наши лошади двигались в каком-то величественном храме между колонн каррарского мрамора. Высокая летом трава полегла и копыта лошадей ступали по этой упругой подстилке неслышно, не нарушая очарования осенней тишины.

Может быть, поэтому немногословие моей тени не слишком удивило настоятеля, рассчитывавшего, по-видимому, на откровенный разговор.

Когда я оказался в седле высокой каурой кобылы, мы уже приближались к воротам монастыря. Два монаха, дежуривших с этой стороны, шустро распахнули одну из створок и впустили нас во двор, где уже поджидал конюх с двумя своими помощниками. Спешившись, я повернулся к настоятелю и с чувством произнес:

– Отец-настоятель, я должен принести тебе огромную благодарность за эту чудесную прогулку. Я прекрасно отдохнул, а кроме того, чистый осенний лес будит такие ясные спокойные мысли…

Исат довольно улыбнулся:

– Я почувствовал, что тебя что-то гнетет, поэтому и предложил прогуляться. А вот после обеда, если у тебя будет желание, мы посетим такое замечательное место… Правда, добираться туда придется пешком.

– Пешие прогулки – тоже замечательное времяпрепровождение, но ты знаешь, что меня ждут неотложные дела. Когда же твой отец-хранитель решится произнести доверенное монастырю Слово… – Я посмотрел прямо в глаза настоятелю и, усмехнувшись, добавил: – А может, он забыл его?..

Исат покачал головой.

– Перед нашей прогулкой я еще раз говорил с отцом-хранителем. Он сказал, что ждет знамения или прямого указания Хэлфа.

– Бюрократ! – не выдержал я принятого благодушного тона. – Я что, должен был представить справку от Хэлфа, что я Серый Магистр?

– Не надо раздражаться, – мягко ответил настоятель и дружески положил мне руку на плечо, – отец-хранитель боится ошибиться, боится передать завещание не тому, кому оно предназначено… Ты должен понять его…

Переговариваясь таким образом, мы подошли к дверям трапезной.

Стол уже был накрыт, но в зале находился только отец-ключник. Увидев нас, он оторвался от созерцания монастырского двора, в который выходило окно, и с улыбкой спросил, обращаясь в основном ко мне:

– Как тебе понравились наши места? Чудо, как хороши, не правда ли?..

– Да, действительно, такую чудесную сказочную природу теперь редко можно встретить, – согласился я.

– Вы ездили верхом?.. – не то спросил, не то констатировал отец-ключник и, увидев мой кивок, с сожалением добавил: – Значит, вы не были там…

– Если наш гость захочет, – перебил его настоятель, – то после обеда мы с ним туда прогуляемся. – Потом, явно желая сменить тему разговора, он недовольно поморщился: – Ну что это отец-хранитель опять задерживается!.. По его милости мы будем хлебать остывшую уху!

И настоятель направился к двери, намереваясь, видимо, послать кого-нибудь за отцом-хранителем. А отец-ключник, потянув меня за рукав, горячо зашептал мне на ухо:

– Обязательно пройдись после обеда к нашему гроту. Исат его почти никому не показывает, а место, я тебе скажу, просто замечательное. Если повезет, то ты найдешь там изумруд в пару тому, что у тебя на пальце!

– Интересно!.. – удивился я. – Там что, драгоценные камни под ногами валяются?..

– Нет… – заговорщицки улыбнулся отец-ключник, – но иногда там проходит некая особа, после которой на земле остается один изумруд. Только подобрать его надо сразу после ее ухода, иначе он пропадет!..

– Интересное местечко… – согласился я.

– Интересное и очень красивое… Да что там – оно просто волшебное.

– И где это? Далеко от монастыря? – Признаться, я был заинтригован.

– Не очень… – хитро улыбнулся отец-ключник. – А если отец-настоятель после обеда забудет о своем обещании, ты ему напомни, что он обещал погулять с тобой там, где ходит королева.

«Вот оно!» – Я похолодел от внезапного озарения. Слово было сказано! И сказано вовсе не отцом-хранителем!

Это меня рассмешило. Бедняга, он так обставлял свою значимость, свое высокое предназначение. Он ждал знака свыше и требовал расписки от самого Хэлфа. А передал мне завещание Хэлфа совсем другой человек. И к тому же этот человек даже не понял, что он совершил!

– И напрасно ты улыбаешься! – услышал я обиженный шепот отца-ключника. – Я называю так наш грот, потому что там ходит Королева Изумрудов…

– Не обижайся на меня, отец-ключник, – поспешил извиниться я. – Просто у меня богатое воображение и я представил себе, что действительно отыщу пару своему изумруду…

– Что вы там шепчетесь?! – раздался звучный голос настоятеля. – Давайте за стол, а отец-хранитель придет позже, у него дела…

И Исат направился к своему месту за обеденным столом. Мы с отцом-ключником последовали к своим стульям.

Отец-хранитель появился в зале, когда на стол была поставлена третья перемена. Он выглядел сосредоточенным и при этом светился сознанием хорошо выполненной работы.

Разговор за столом был поверхностным, и поэтому никто не обиделся, когда усевшийся на свое место отец-хранитель оборвал его многозначительным покашливанием. Мы обратили к нему свои вопросительные взоры, но отец-хранитель не торопился делиться с нами своими новостями. Только наложив себе полную тарелку обжаренных шампиньонов с зеленью, он солидно произнес:

– Я в течение четырех часов молился великому Хэлфу, чтобы он дал мне знак относительно интересующего нас вопроса.

Хранитель сурово, но благожелательно посмотрел на меня и сунул в рот дольку шампиньона. Тщательно прожевав и проглотив гриб, он продолжил:

– Так вот! Мне было знамение, и теперь я могу сказать, что если в течение полной недели наш гость не допустит непростительной ошибки, я смогу через семь дней передать ему завещание Хэлфа!

И он торжествующе обвел взглядом обедающих, подчеркивая значимость своего сообщения.

Я грустно вздохнул и негромко промолвил:

– К сожалению, я не могу ждать семь дней. Учитывая важность и срочность моей миссии, я должен буду покинуть монастырь сразу после того, как побываю там, где ходит королева.

Настоятель и отец-ключник были озадачены и огорчены, услышав от меня, что я не дождусь установленного срока передачи завещания. А вот отец-хранитель был сражен наповал. Он сидел, словно пораженный громом, с выпученными глазами и торчащим изо рта грибом. По подбородку у него текла подлива, а руки самопроизвольно шарили по скатерти в поисках неизвестно чего.

Тут, проследив за моим взглядом, и настоятель, и ключник узрели состояние своего коллеги. С минуту три пары глаз рассматривали беднягу, сраженного четырьмя словами, которые, как он считал, были известны ему одному.

Наконец он слегка разжал зубы и застрявший гриб с облегчением шлепнулся обратно в тарелку.

– Но как?! – выдавил он из себя вопрос, понятный только мне.

Я небрежно пожал плечами и коротко ответил:

– Серая магия…

– А-а-а… – понятливо протянул отец-хранитель и закрыл рот. Его тело обмякло, а глаза приняли нормальное состояние. Теперь и он выглядел таким же, как настоятель и ключник, – озадаченным и огорченным.

Но я не позволил им вдоволь насладиться своим огорчением. Посмотрев через стол на настоятеля, я негромко спросил:

– Кстати, почему мы до сих пор там не побывали?..

Вопрос был задан таким тоном, что настоятель Исат вздрогнул. Потом, пожав плечами, он неуверенно произнес:

– Я был как-то не уверен в необходимости показывать это место…

– Да? – Нотки сарказма, появившиеся в моем голосе, заставили настоятеля еще больше растеряться. – И что, там действительно кто-то ходит и попадаются изумруды?!

Настоятель опустил глаза и совсем тихо ответил:

– Да, но очень редко…

– А ты сам видел того, кто там проходит?!

– Только один раз… – еще тише ответил настоятель.

– А ну-ка вспомни хорошенько, как это было!

И когда настоятель Исат прикрыл глаза, вспоминая свое давнишнее приключение, я внезапно и беспощадно вторгся в его сознание.

Передо мной было совершенно чудесное место. Невысокий, покрытый травой и мелким кустарником холм, спрятанный в глубине чистой буковой рощи, имел у своего подножия довольно глубокий каменный грот. Из него по замшелым камням выбегал маленький кристально чистый ручеек. Заднюю стену грота было не видно, ее скрывал густой полумрак. Совсем рядом с гротом, полускрытый густой высокой травой, лежал большой серый валун, сидя на котором можно было погрузить ноги в чистую прохладную воду.

На этом камне расположился молодой монах.

Было совершенно неясно, как он попал в это место. В его возрасте он должен был быть очень загружен монастырскими обязанностями. Тем не менее монашек никуда не торопился. Он откинул с головы капюшон, снял свои довольно грубые башмаки, опустил ступни ног в воду и, откинувшись назад, подставил лицо с зажмуренными глазами просверкивающему сквозь густую листву буков солнцу.

Несколько минут перед моим взором стояла эта незамысловатая картинка, словно память настоятеля наслаждалась давним чудесным мгновением.

Но вот монашек вздрогнул, поднял голову и открыл глаза, словно его кто-то позвал. Он оглядел свой тесный мирок, и вдруг его лицо застыло, а глаза расширились. Он, не отрываясь, вглядывался в глубь грота.

А оттуда спокойно и размеренно выплыла высокая женская фигура, одетая в длинное темное, слегка переливающееся на солнце платье. Ее голову украшала высокая корона из слегка желтоватого металла, украшенная крупными зелеными камнями, бросавшими во все стороны веселые зеленые искорки.

Фигура медленно прошла мимо монаха, перешагнула через ручей и направилась к близким деревьям. Дойдя до них, она постояла, всматриваясь в чащу, а потом повернулась и медленно пошла обратно к гроту. Пройдя еще раз мимо изумленного монаха, она вошла в грот, но прежде чем исчезнуть в его темноте, она повернулась, взглянула на… меня и легким жестом поманила к себе. Именно меня, а не сидевшего на валуне монаха!

Затем она окончательно исчезла в глубине грота.

Монашек тут же вскочил со своего камня и, сделав несколько шагов в сторону пещерки, присел над травой. Когда он выпрямился, на его ладони зеленым светлячком блеснул изумруд.

В этот момент изображение дернулось и пропало.

Я тряхнул головой и огляделся. Оба помощника настоятеля растерянно топтались возле его кресла. Сам настоятель сидел с опущенными веками, из-под которых текли слезы, и обиженно шептал:

– Нет, она меня не позвала… Она меня не позвала… Нет, она меня не позвала…

Я быстро встал и, подойдя к настоятелю, положил ладонь ему на лоб. Он мгновенно замолчал и через секунду задышал ровнее.

– Отнесите его в спальню, пусть он спит до утра… – посоветовал я монахам, а сам вернулся на свое место. И тут, прямо над тарелкой с какой-то едой, я набормотал формулу ликвидации для этой моей тени и, оставив ее дожидаться одиночества, поспешил к Темному Окну монастыря Преклони Голову.

Черный, лаково поблескивающий зрачок волшебного зеркала глянул мне в лицо. Темное Окно. Ловушка, приготовленная Ариманом для исполнителя предначертания Ахурамазды, принявшего в этом мире имя Хэлфа. И теперь мне было необходимо заглянуть в эту ловушку. Вряд ли я найду там Слово, но обойти ее в своих поисках я не мог. Таков был мой Путь.