Текст книги "Магистр"

Как раз почти на границе видимости из желтого песка торчал обломок какой-то буроватой скалы. Именно на него я решил и ориентироваться.

Я толкнул каблуками сапог лошадиные бока, и копыта моего коня ступили на песок пустыни, сразу утонув в нем до половины. Сопровождавший меня волк на секунду замер на последней зеленой траве, словно принюхиваясь к чему-то чужому, и тоже сделал первый нерешительный шаг.

В ту же секунду раздался негромкий хлопок и Пропат принял свой человеческий облик. Я удивился такому решению, но его ошарашенный вид подсказал мне, что эта трансформация произошла помимо его воли.

– Что случилось? – встревоженно поинтересовался я.

– Сам не пойму!.. – пожал он плечами. – Со мной такого никогда не было… Такое ощущение, что я не могу удержаться в нечеловеческом облике, что-то меня из него выбрасывает. И ты знаешь, я не способен принять ни один из доступных мне обликов, кроме человеческого…

– А ты попробуй еще раз… – сочувственно предложил я.

– Я и пробую!.. Только ничего не получается!.. – начал раздражаться он.

Я соскочил на землю и взял его за руку.

– Знаешь что, пойдем-ка пешком. И держись за меня. В конце концов мы не знаем, что именно мешает вам пересекать Границы.

После этих слов Пропат с испугом взглянул на меня и вцепился в мой рукав. Дальше мы пошли пешком, проваливаясь по щиколотку в мелкий сыпучий песок.

Пройдя не больше двадцати шагов, Пропат начал как-то странно озираться и постепенно замедлять движение. Скоро он совсем остановился и твердо заявил:

– Мы идем не в ту сторону!..

– Почему?.. – удивился я, обломок бурой скалы – принятый мной ориентир – по-прежнему виднелся прямо впереди.

– Нам нужно шагать прямо! – уверенно ответил Пропат, махнув при этом рукой вправо, – а мы слишком сильно забираем влево!.. Так мы скоро повернем назад!..

– Ты ошибаешься… – мягко возразил я, – мы направляемся вон к тому бурому камню, который торчит впереди… – И я указал на свой ориентир.

– Да?.. – неуверенно переспросил Пропат. И нехотя согласился: – Ладно, пошли…

Однако уже через несколько шагов он снова начал тянуть меня вправо, утверждая при этом, что идет к тому самому обломку, на который я указал. Мне пришлось остановиться. Я развернул Пропата лицом к себе и, пристально глядя ему в глаза, как можно убедительнее заговорил:

– Магия Границы старается развернуть тебя. Пойми, вам не удается преодолеть Границу именно потому, что вы теряете ориентировку. Вернее, не теряете, это магия Границы сбивает ее. Именно это заставляет вас возвращаться или кружить в песках до изнеможения! Сейчас ты крепко зажмуришь глаза и я поведу тебя. На меня эта магия не действует, и я смогу перевести тебя через Границу. Какие бы сомнения тебя ни грызли, следуй за мной! Понял?

Он утвердительно кивнул головой, но в его глазах уже плясали чертики сумасшествия. Он очень хотел мне верить, но уже не верил! И все-таки в нем достало силы зажмурить глаза и крепко стиснуть мою руку.

Мы снова двинулись вперед, но через несколько шагов его рука задрожала и он снова рванулся вправо, едва меня не повалив. Когда ему не удалось повернуть меня туда, куда гнала его магия, он с горячей убежденностью заговорил:

– Мы идем не в ту сторону! Неужели ты не видишь, что мы уже сделали почти полный круг и впереди снова видна трава! Вон, посмотри, ее так хорошо видно! А нам надо идти вот в этом направлении! Вон же лежит тот камень, про который ты говорил!..

При этом глаза его были плотно зажмурены, а все тело вздрагивало словно в ознобе.

Я, не отвечая на его вопли, продолжал тянуть его за собой, однако это становилось с каждым шагом все труднее. Он все сильнее упирался и не умолкая доказывал необходимость свернуть. Наконец, он просто заорал:

– Ну куда ты меня тянешь! Ты что не видишь, что мы идем к обрыву! А над обрывом кружат какие-то большие хищные птицы и… Слушай, неужели ты не чувствуешь, как оттуда воняет!.. Это же трупный запах!.. Там догнивают останки таких же, как ты, упрямцев.

И тогда я понял, что мне не справиться с его неудержимым стремлением повернуть назад, он был слишком силен. У меня оставалась единственная возможность перейти Границу вместе с Пропатом – оглушить его и погрузить на лошадь. Я очень не хотел этого делать, но он не оставлял мне выбора.

Глаза моего буйного спутника были по-прежнему закрыты. Я размахнулся левой рукой, но в этот момент раздался знакомый негромкий хлопок и в моей руке вместо человеческой ладони оказалось извивающееся змеиное тело!

Я чисто инстинктивно отбросил от себя обвивавшую мою руку двухметровую змею, и та пестрым извивающимся ручейком устремилась вправо, все больше и больше забирая назад. Скоро она скрылась между невысоких барханов, а спустя пару минут я услышал новый хлопок, и песок выбросил из себя человеческую фигуру, которая быстро, почти бегом, бросилась к еще видневшимся позади зеленым кустикам предграничья.

Я пожал плечами: «Что ж, значит, не Пропату суждено первому пересечь древнюю Границу…»

Взобравшись в седло, я не торопясь двинулся к облюбованному мной камню.

Чем ближе я подъезжал к своему ориентиру, тем сильнее занимала меня мутная желтоватая пелена, скрывавшая мой дальнейший путь. Она не двигалась и не становилась прозрачнее по мере моего приближения. Наоборот, жарко струящийся воздух, наполненный, казалось, неким песчаным выпотом, превращался в занавес, раскинувшийся от края до края песчаной равнины и пропадавший где-то высоко в синеве неба за редкими облаками.

Скоро я оказался в двух шагах от этого струящегося занавеса и, спустившись на землю, осторожно приблизился к нему. Ни какого-то особенного жара, ни движения воздуха я не ощутил. Мои органы чувств, кроме зрения, даже в обостренном состоянии не отмечали наличия какой-либо преграды. И тогда я, потянув за собой коня, сделал шаг внутрь этого непонятного явления.

Со всех сторон меня охватил желтый струящийся и переливающийся огонь. Его длинные языки облизывали мое тело, не причиняя мне ни малейшего вреда. Я шагал сквозь пламя песчаного цвета, а оно беззвучно обтекало меня, как ненужную ей, случайно занесенную в ее переливающееся нутро частичку.

Я сделал внутри этого феномена всего четыре шага и…

…И оказался на голой песчаной равнине, которая обрывалась в трехстах с небольшим шагах впереди меня. Невдалеке, чуть правее от принятого мной направления начинались лесистые предгорья, а слева, у недалекого горизонта, виднелась темная мокрая полоса, которая, покидая песок пустыни, превращалась в небольшую, но достаточно многоводную реку. И текла эта река как раз в сторону пустыни!

А позади меня вставал жарко струящийся воздух, наполненный цветом окружающей песчаной равнины!

Я вздохнул и снова взобрался в седло. Оглядевшись с высоты своего коня, я развернул его в сторону гор. Мне до черта надоели пустыни и болота, я хотел в Богом проклятые горы!

5. БОЛОТО

…Не слишком ли мы привыкли к избитой мысли о том, что русский язык «великий и могучий»? Кто из нас хоть раз в жизни ни повторил с гордостью высказывание одного не слишком древнего мыслителя о том, что французский язык – это язык любви, немецкий – язык философии, а русский – язык поэзии!

А кто из нас вспомнит, когда он последний раз пользовался поэтическими возможностями русского языка? Вот, например, как можно опоэтизировать по-русски простое русское слово «болото»?..

– Багодарение Морю, наш господин справедлив и милостив, не то что господа с равнины или из пустыни!

Я автоматически оглянулся назад и бросил взгляд на еще видневшиеся с высоты предгорий пески Границы.

– Нет, это не пустыня! Это так, песочек! А вот южнее, там, где солнышко припекает, вот там-то настоящая пустыня! Говорят, до Войны эта пустыня тянулась на много миль, до самого южного моря, которое тогда называли океаном – такое вот странное, не очень понятное название. Но и теперь эта пустыня – очень неприятное место. Я там был дважды с поручениями от своего господина… Б-р-р-р!

Мой случайный попутчик так передернул плечами, что чуть не свалился со своего осла.

Мы не спеша продвигались по дороге, петлявшей по предгорью и медленно поднимавшейся все выше и выше. Я выехал на эту дорогу, а вернее, на тропу, которой она начиналась, почти сразу после того, как покинул приграничную пустыню. Она была узка и безлюдна, но я и не рассчитывал обнаружить многолюдный тракт вблизи от Границы. Тропа, как мне показалось, вилась в нужном мне направлении, а когда она расширилась настолько, что на ней стали видны следы от колес, я полностью уверился в правильности своего выбора.

А еще через некоторое время мой конь нагнал маленького осла, на котором гордо восседал невысокий толстяк, одетый в темно-синий, почти форменного покроя кафтан, расшитый к тому же серебряным позументом, такого же цвета штаны с желтым почему-то кантом, желтые же чулки и башмаки. На голове толстяка красовалась синяя широкополая шляпа.

Услышав позади цокот копыт моего коня, он обернулся и его щекастое румяное лицо сразу озарилось добродушной улыбкой. Как только наши животные поравнялись, он заговорил, и с тех пор, в течение уже почти двух часов, не умолкал, позволяя мне только изредка вставить в разговор одно-два слова или задать короткий вопрос.

Я уже знал, что толстяка зовут Попур Кашат, что он полномочный поверенный своего господина и возвращается из весьма ответственной поездки на равнину. Он также сообщил мне, что до замка хозяина здешних мест его осел доберется к сумеркам и что меня там примут со всевозможным гостеприимством, так как его господин очень любит свежих людей, а тем более таких опытных и знающих путешественников, как моя милость.

Я не знаю, почему Попур решил, что я опытный путешественник, но разубеждать его не стал. Во-первых, потому, что он все равно не дал бы мне сказать ни слова, а во-вторых, потому, что он в конце концов был прав. И вообще его болтовня была настолько интересна, образна и наполнена информацией, что доставляла мне массу удовольствия.

– Всем хороша наша страна, – продолжал между тем мой говорливый спутник. – Уж мне-то ты можешь поверить – я проехал ее из конца в конец. И только две вещи в ней нуждаются в изменении! Необходимо увеличить ее территорию и уменьшить количество властителей! Ты наверняка знаешь, что нашу страну на хорошей лошади можно проехать с востока на запад за двадцать восемь дней, а с севера на юг – за тридцать. Жителей в ней не больше пятисот тысяч. И что с того, что практически все они в той или иной степени владеют магией, когда на этой крошечной территории хозяйничают девять самовластных властителей! И это если не считать самого самовластного! Это хорошо, что он не имеет ничего, кроме замка, да и тот расположен в весьма отдаленном месте.

Тут Кашат задумался, но всего лишь на секунду.

– Слушай, я раньше как-то не задумывался, а ведь это действительно странно! Верховный правитель страны, обладающий к тому же самой серьезной магической силой, не пытается по-настоящему захватить власть… Вмешивается в дела других правителей только тогда, когда их распри принимают совсем уж чудовищные формы. Да что там говорить, его видели-то последний раз лет двадцать назад, когда он наводил порядок на равнине… Правда, разобрался он тогда со всеми проблемами жестко и эффективно!

В голосе толстяка недоумение быстро сменилось восхищением.

– А к нашему господину верховный правитель всегда относился с особым расположением!.. – Теперь в его говорке преобладала гордость. – По всей стране известно, как он однажды сказал нашему господину: «Серый да синий – лучшие цвета в мире!»

Он с торжеством посмотрел на меня, и я, усмехнувшись, поддакнул:

– Я тоже после серого больше всего люблю синий цвет…

– А я люблю синий с серебром, – тут же перебил меня толстый Попур, стараясь не упустить инициативу в разговоре.

– Горам он как-то больше всего подходит. Хотя в горах можно отыскать любые, самые прихотливые цвета, на любой вкус, на любую магию… Ты раньше бывал в горах?

– Неоднократно… – уверенно ответил я. – Правда, в ваши горы я забрел впервые…

Честно говоря, окружающий нас пейзаж можно было назвать горным с большой натяжкой. Ни покрытых снегом пиков, ни ледников, ни обрывов и пропастей, таких, как на Земле или в том же Тань-Шао, здесь не наблюдалось. Радовавшие наш глаз горы были лишь немногим больше забайкальских сопок, да стояли потеснее.

Тем не менее толстяк с некоторым недоумением посмотрел на меня, а потом, словно что-то сообразив, заявил:

– Ну, юго-западные прибрежные меловые холмы вряд ли можно назвать горами!..

Я прикусил язык… Это ж надо, совершенно не зная географию страны, пускаться в рассуждения о своих горных походах. Не рассказывать же этому толстяку о своих хождениях за три мира!..

А Попур продолжал свою болтовню, живо объяснив самому себе мою оплошность:

– Хотя, если настоящих гор никогда не видел, и те холмики можно назвать отрогами! Я слышал, как тамошние рыбаки гордо говорят «в наших горах»! А ты, значит, оттуда родом?..

На этот раз я был начеку и ответил очень обтекаемо:

– Да нет, вообще-то я с равнины…

Он не стал уточнять, откуда именно, зато задал другой, не менее каверзный вопрос:

– И, как полный человек, чем занимаешься?..

Я уже слышал такое словосочетание – «полный человек», но не мог сразу сообразить, где и когда. Еще более встревожившись, я сделал вид, что не расслышал последнего вопроса, а поинтересовался в свою очередь:

– Это что ж за гора такая странная?! Я такого никогда не видел!.. Почему она вся синяя?!

Попур Кашат повернулся в указанном мной направлении. Впереди, из-за поворота дороги, выплывала высокая гора, густо заросшая странным лесом чисто синего цвета. На вершине этой необычной горы виднелись постройки такого же синего цвета.

– Это и есть Синергия! – гордо воскликнул Попур, слегка подпрыгнув в седле. – На вершине замок моего господина, а вся гора покрыта синими реликтовыми лесами! Это главное наше богатство! Любой правитель с равнины отдаст половину своей территории за одно синее дерево!

– Хм, – недоверчиво скривил я губы, – неужели никто не додумался рассадить у себя такой лес?..

– Синий реликтовый лес не растет нигде, кроме Синергии! – высокомерно бросил толстяк и пнул пятками башмаков своего осла в пузо. Тот сразу прибавил ходу.

Наверное, я и сам мог догадаться, что синий лес нигде, кроме этой горы, не растет. Все остальные горы – и те, которые остались позади, и те, что вздымали свои вершины по бокам и впереди, – были привычно зелеными.

С того момента, как Синергия показала нам свой синий бок, разговорчивость моего попутчика значительно пошла на убыль. Он поторапливал своего осла и время от времени шумно вздыхал. Только приблизившись уже к самому началу подъема на вожделенную гору, он повернулся ко мне и с радостной улыбкой бросил:

– Сегодня я буду ночевать дома!.. Две недели был в дороге… Вот мои обрадуются…

После этих слов я с отчетливой завистью посмотрел на толстяка. Хотел бы я сейчас подъезжать к Москве!.. Пусть даже на осле!.. Я живо представил себе эту картину и чуть не расхохотался.

Наконец мы вплотную приблизились к синим деревьям. Это были высоченные, не меньше пятидесяти метров растения, очень напоминавшие нашу лиственницу пушистыми лапами мягкой хвои. Вот только гладкая толстая кора и сами узенькие длинные хвоинки были чистого синего цвета. Деревья стояли редко, но никакого подлеска, кустарника, других деревьев под ними не было. Землю устилала опавшая хвоя, лежавшая толстым слоем на чистом золотом песке. Воздух был чист и прохладен, в нем чувствовался какой-то непонятный мне, но приятный тонкий аромат.

И едва только мы оказались под синими кронами, как невероятная, огромная магическая волна захлестнула меня, наполняя каждую клеточку моего тела поразительной, неповторимой Силой. Я буквально купался в магической мощи и словно губка впитывал ее в себя. Никогда еще я не ощущал себя настолько всесильным. Только спустя несколько минут охвативший меня восторг начал спадать, я как будто понемногу привыкал к новому для себя ощущению невообразимой магической силы.

Скоро мы, поднимаясь по петляющей дороге, оказались у ворот, перегораживающих ее. В обе стороны от этих тяжелых кованых створок уходила невысокая белокаменная стена, служившая скорее декоративным обрамлением раскинувшегося за ней городка, чем оборонительным сооружением. Белая неширокая нить стены аккуратно обходила здоровенные синие деревья, очевидно, бывшие значительно старше ее.

В воротах вольготно расположились двое крепких парней, изображавших караул. Единственное, что позволяло отнести этих ребят к воинскому сословию, было то, что надетая на них одежда претендовала на звание мундира. Ярко-синие куртки и такого же цвета штаны, заправленные в сапоги, были самым немыслимым образом расшиты желтым галуном. На уголках стоячих воротников поблескивали, если я не ошибался, знаки различия. Нахлобученные головные уборы, напоминавшие высокие папахи, имели здоровенные лаковые козырьки.

Ну и, конечно, ребята были вооружены. На поясе у одного, весьма мешаясь владельцу, болталась длиннющая рапира без ножен, а второй лихо размахивал маленьким топориком на длинной рукоятке, очень похожим на те, что были в руках наших царских рынд.

Когда мы подъехали ближе, крепыши оставили какую-то замысловатую игру, которой они увлеченно занимались, встали перед распахнутыми настежь воротами и широко заулыбались, встречая наш караван.

– Ну что, дядя Попур… – закричал один из парней, – …вернулся наконец? Ждут тебя, ждут! Санда твоя совсем недавно домой пошла, а то все здесь стояла! Непременно, говорит, мой Попурчик сегодня приедет!

Признаться, имя «Попурчик» меня страшно развеселило, однако я не подал виду, стараясь не обращать на себя внимания. Но мою фигуру спрятать было трудно, поэтому я не слишком удивился, когда второй стражник спросил толстяка:

– А кого это ты с собой везешь?

– Этого путешественника я встретил на дороге. Он направляется как раз к нашему господину, ну я и пригласил его с собой. Все равно мне сначала нужно заехать в замок, вот я его и провожу, а то что ж человеку плутать…

– А… – протянул страж. – Значит, первый раз на Синергии? – обратился он теперь уже ко мне.

– Можно сказать – первый… – Расплывчато ответил я и снова перехватил удивленный взгляд Попура.

Стражники расступились, внимательно наблюдая, как мы проезжаем в ворота, а затем, перестав обращать на нас внимание, вернулись к прерванной игре.

– И что же они здесь сторожат? – усмехнувшись, спросил я.

– Как что?! – удивился толстяк. – Вдруг ворота кого остановят, вот они его и схватят!..

– Как это – ворота остановят? – не понял я.

– Ну как-как?.. Они же заговоренные… Если в Синергию попробует пройти нежелательная личность, ворота ее остановят и будут держать до тех пор, пока стража не вызовет капитана. А уж он будет разбираться с пришлецом.

Последнее слово снова знакомо резануло мне ухо, но возвращаться к нему я не стал.

– И что же, ваши ворота никогда не ошибаются? Может, как раз я и есть злоумышленник? – прикинувшись наивным, поинтересовался я.

Попур с усмешкой посмотрел на меня:

– Я же тебе говорил, что служу у нашего магистра полномочным поверенным. И имею при этом уровень мага. Неужели ты думаешь, я не распознаю злодея?!

– Так может, я тоже маг и очень хорошо замаскировался?

– То, что ты маг, и не слабый, я сразу понял… – огорошил меня Попур. – Только злодейства в тебе нет. Иначе и я почуял бы это, и ворота тебя не пропустили бы. В этом случае ты вообще никогда не увидел бы Синергию!

В его голосе прозвучало столько пафоса, что я с невольной улыбкой представил его на сцене в роли Фальстафа.

Мы двигались все по той же дороге. Только теперь она петляла мимо небольших аккуратных чистеньких домиков, стоявших в глубине маленьких и, по-видимому, только что вымытых с мылом двориков. День клонился к закату, и людей во дворах было немного, потому что подошло время ужина. Те же немногие прохожие, что встречались нам на улице, бросали на нас разве что мимолетный взгляд.

Постепенно поднимаясь все выше и выше, мы выехали на широкую, прямую, хорошо замощенную улицу. Дома на ней были столь же малы, как и в пригороде, однако сразу стало понятно, что это центральный проспект городка, главное место, где народ имеет возможность себя показать и на людей посмотреть. Впрочем, и на центральном проспекте прохожих было немного, так что город производил впечатление достаточно провинциального, нет, скорее даже патриархального. Было ясно, что на его центральной улице не разбивает свои яркие шатры ярмарка тщеславия.

Скоро короткий прямой проспект вывел нас на просторную центральную площадь, середину которой занимал прекрасный фонтан, посылающий свои алмазно поблескивающие струи высоко в небо. На другой стороне площади, прямо за фонтаном, я увидел единственное в городе трехэтажное здание, весьма напоминающее петербургский Зимний дворец в миниатюре. Его центральную часть украшал парадный вход, поблескивающий стеклами высоких дверей, а короткие крылья продолжала великолепная литая чугунная ограда, замыкавшая в обширный, но строгий прямоугольник большой дворцовый парк. Основу парка составляли все те же синие лиственницы, однако в отличие от оставшегося позади синего леса в парке присутствовало значительное количество аккуратно подстриженных кустарников, а землю под деревьями покрывал ровный изумрудно-зеленый ковер газона. Как я понял, площадь, дворец и дворцовый парк занимали самую вершину Синергии.

Мой попутчик, неожиданно оказавшийся представителем местной знати, смело направил своего осла прямо к центральному входу, возле которого возвышался солидный привратник в уже привычной синей униформе. Завидев нас, он приоткрыл дверь и что-то крикнул. Почти следом за этим на площадь выскочили два мальчика и, подбежав к нашим животным, взяли их под уздцы и остановили. Мы спустились на землю, и два юных пажа повели коня и осла к воротам, видневшимся в парковой ограде.

Заметив, что я провожаю взглядом свою лошадь, Попур Кашат поспешил меня успокоить:

– Не волнуйся, твой конь оказался в надежных руках, и как только в нем появится надобность, ты получишь его в наилучшей форме…

Привратник распахнул перед нами дверь и приветливо улыбнулся мне, хотя я не помнил, чтобы нас представили друг другу. Сразу за дверью располагался просторный круглый зал, где нас поджидал еще один слуга в синей ливрее.

Увидев Попура Кашата, он радостно заулыбался, но когда следом за толстяком в дверях появился я, его живая физиономия выразила некоторую растерянность. Он быстрым шагом направился в нашу сторону и, приблизившись, склонился в поклоне.

– Советник, я рад приветствовать тебя в Синергии. Повелитель распорядился провести тебя к нему, как только ты войдешь в замок, но… – Слуга слегка замялся. – Но он не отдавал никаких распоряжений насчет твоего спутника…

Попур бросил на меня быстрый и весьма удивленный взгляд, а затем спросил вновь склонившегося в поклоне слугу:

– Ты хочешь сказать, что господин не знал, что я направляюсь в Синергию не один?

– Я не могу рассуждать о степени осведомленности повелителя… – быстро ответил тот, – я лишь прошу разрешения доложить о твоем спутнике и получить указания на его счет…

– Ступай… – коротко бросил Попур и снова посмотрел на меня изучающим взглядом.

Слуга удалился, а Попур направился к одному из диванов, располагавшихся около круглой стены, и, усевшись, жестом предложил мне расположиться рядом. Однако мне не хотелось сидеть, я и так слишком много времени провел в седле. Вместо этого я принялся рассматривать роспись, покрывавшую стены зала от пола до потолка. Эта роспись явно иллюстрировала какую-то историю и очень меня заинтересовала.

Увидев, чем я собираюсь скрасить свое ожидание, Попур Кашат немедленно вскочил со своего удобного места и присоединился ко мне, явно собираясь давать пояснения к изображению на стене. Но начал он несколько неожиданно:

– Не правда ли, чудесная роспись?

– Да, – согласился я, – роспись хороша! Интересно, как художнику удалось сделать изображение настолько живым?

Попур очень довольно ухмыльнулся:

– Оно и есть – живое!

– То есть как?! – не понял я.

– Это изображение живое! – повторил мой жизнерадостный спутник. – Если ты внимательно приглядишься, то заметишь, что фигуры на росписи двигаются! Правда, очень медленно, но это отлично видно, если запомнить их расположение, а потом посмотреть роспись ну хотя бы на следующий день!

Я уставился на стену немигающим взглядом и рассматривал ее, пока в глазах не появилась резь и из них не потекли слезы. Судя по всему, мой экскурсовод был прав – фигуры действительно слегка передвигались.

– Но как?! И зачем?! – воскликнул я.

– Магия, – пожал плечами толстяк. – Эта роспись была выполнена много веков назад и с тех пор совершенно не выцвела. Ее поддерживает магическая Сила Синергии. – Он немного помолчал и, внезапно став абсолютно серьезным, добавил: – Если верить старым преданиям, роспись отображает то, что происходит в действительности. Все эти люди, животные, города, моря и дороги существуют на самом деле. Только мы не знаем, где все это находится. Иногда мне кажется, что на этой росписи изображен наш Мир Спокойной Воды…

– Как ты сказал?.. – воскликнул я и оторопело уставился на толстяка.

– Мир Спокойной Воды… – растерянно повторил он, не понимая, что меня удивило. – Ты что же, не знаешь, как называется твой собственный мир?

Я мгновенно пришел в себя. То, что я оказался в мире, пригрезившемся мне когда-то давно не то во сне, не то в бреду, не давало мне права терять самообладания. Поэтому я хмуро пробурчал:

– Там, откуда я пришел, наш мир называют Болото!

– Неужели где-то еще сохранилось это древнее название?! – в свою очередь изумился толстяк. – Я и не думал, что им пользуются где-нибудь, кроме древних книг!

В этот момент нашу занимательную беседу прервал вернувшийся слуга, который с поклоном предложил нам следовать за собой.

– Повелитель сказал, что примет сразу вас обоих, – пояснил он на ходу.

Это был довольно необычный путь. Выйдя из круглого зала с такой поразительной росписью, мы попали в маленькую комнатку без окон. Я даже не слишком удивился, когда эта комнатка, чуть вздрогнув, начала подниматься – именно лифт она мне и напомнила, только, пожалуй, чересчур просторный. Поднимались мы недолго, и когда комната остановилась, слуга распахнул дверь. Попур Кашат быстро выкатился наружу, а я значительно более осторожно последовал за ним.

Мы находились в огромном полукруглом зале, выпуклое окно которого было абсолютно прозрачным. Если это было стекло, то такого огромного стекла мне никогда не приходилось видеть – окно не имело переплета. Но скорее всего это окно было создано с помощью той самой невероятной магической Силы, которая буквально окутывала всю Синергию. Из чудесного окна открывался поразительный вид на окружающие горы, и я сразу заметил, что дорога, по которой мы подходили к Синергии и поднимались к городу, прекрасно просматривается из этого зала. Мне сразу стало понятно удивление, с которым мой попутчик воспринял весть о том, что властелин Синергии не знал о моем прибытии.

А сам хозяин этого кабинета уже шагал к нам через этот огромный зал от своего рабочего стола, расположенного у глухой каменной стены.

Это был высокий, чуть сутуловатый старик, одетый в одежду, очень похожую на мою собственную, с той только разницей, что она была интенсивного синего цвета. Его длинные серебристо-седые волосы и длинная белоснежная борода эффектно выделялись на синем фоне.

Он остановился в нескольких шагах от нас и властным движением руки остановил Попура, пытавшегося было начать свой доклад. Его пронзительные глаза под косматыми белыми бровями буквально впились в мое лицо. В зале повисло странно-напряженное молчание. Я тоже не отрывал взгляда от горбоносого лица старика.

Это взаимное разглядывание длилось несколько минут. Неожиданно старик опустился на одно колено и произнес рокочущим голосом:

– Добро пожаловать, господин! Я рад приветствовать тебя в Синергии!..

Сначала я ничего не понял, но придушенный шепот Попура сразу объяснил мне все:

– Серый Магистр!..

Я даже слегка растерялся. Судя по реакции владельца замка и его советника, в этой стране знали и высоко чтили Серого Магистра, а я при этом был твердо уверен, что никто из моих знакомых под этим именем здесь не бывал! Значит, либо кто-то подготовил почву для моего прихода, либо я узурпировал чей-то авторитет, и авторитет не малый!

Однако надо было вести себя в соответствии с принятым именем, поэтому, шагнув к старику, я поднял его с колена и, еще раз взглянув в его потеплевшие глаза, произнес:

– Я тоже рад тебя видеть, Синий магистр…

Мы прошли к рабочему столу хозяина, он уселся в свое кресло, а я расположился в удобном кресле с другой стороны стола. Синий магистр обратился ко мне:

– Что привело тебя к нам? – Но тут же повернулся к стоявшему рядом Попуру: – Ты можешь идти, сегодня ты больше не понадобишься, а завтра я найду время тебя выслушать.

Толстяк молча поклонился и собирался уже удалиться, но я остановил его:

– Мне кажется, что Попуру Кашату стоит задержаться, хотя я понимаю, сколь велико его желание немедленно отправиться домой. Во время нашей непродолжительной совместной поездки я успел убедиться в его незаурядном уме, прекрасном знании страны и преданности Синему Дому. Я думаю, он сможет дать дельный совет и в моем случае.

Толстяк польщенно улыбнулся и, получив утвердительный кивок своего господина, разместился в кресле напротив меня.

– А теперь о причинах, заставивших меня побеспокоить Синергию, – продолжил я разговор. – Меня очень интересуют две вещи, которые, как я абсолютно точно знаю, сейчас находятся в Мире Спокойной Воды. Во-первых, это боевая пара меч и кинжал. Меч светлый, кинжал вороненый. Эта пара почти наверняка обладает неизвестными пока мне магическими свойствами. Можете вы мне подсказать хотя бы приблизительное местонахождение такого оружия?

Попур заерзал в своем кресле, ему явно было что сказать, но он ожидал разрешения Синего магистра, а тот не торопился давать ему это разрешение. Несколько секунд старый магистр раздумывал, а затем неторопливо ответил:

– Под такое описание подпадают несколько боевых пар. Полный маг Соленый Нос имеет похожую пару. Он управляет Вестой, городом во владениях Желтого, и является его подданным. Затем полный маг Якоби из Башни Гнилого Апельсина. – Магистр усмехнулся. – Он отказался от лена и занимается чистой магией. Все надеется переплюнуть Оранжевого магистра и занять его место. Весьма странная личность, но я точно знаю, что у него имеются похожие меч и кинжал… Эти двое, пожалуй, наиболее подходящие фигуры…