Текст книги "Нищий. Дикие земли"

– Включить голографическое изображение!

Аранна рядом со мной ойкнула, а остальные выдохнули, когда вместо стенок «Ковчега» перед ними развернулись трехмерные картинки того, что происходило сбоку, спереди и сзади.

– Вот это да! – вздохнул Каран. – Ведь расскажешь кому-либо – не поверят! Вот это колдовство! Интересно, а он женщин нам создать не может? Я бы не отказался…

– Кто про что, а ты всегда про баб, – фыркнула Аранна. – Вот скоро закончим тут и через пару дней будем в Амараке, там и разгуляешься. А то впору уже от тебя прятаться – как маньяк разглядываешь, того и гляди изнасилуешь.

– Конечно, а потом твой Викор ноги вырвет! Нет уж, я лучше подожду… – Каран рассмеялся и замер, жадно разглядывая окрестности и внутренности транспортера.

Ехать было недалеко, можно спокойно дойти пешком, но мне хотелось прокатить друзей, да и тащить тяжелый контейнер – никакого желания. Я не стал укладывать его в грузовой отсек, и теперь он лежал рядом со мной, отливая синим блеском.

Кралоты категорически отказались ехать, заявив, что они на месте будут раньше, чем мы притащимся на этой коробке. Я не сомневался. Эти существа импонировали мне своим здоровым цинизмом и чувством юмора – иметь таких друзей было очень приятно, а стать их врагом – больше, чем несчастье, – беда.

Мы вышли из «Ковчега», я тащил контейнер, а остальные с удовольствием наблюдали, как их шеф корячится, волоча тяжеленную штуку.

Каран ханжески заметил по этому поводу:

– Вот как трудно быть настоящим хранителем – таскай всякие тяжести, а это влияет на цвет лица.

– Ты, пижон! – не выдержал я и рассмеялся, глядя на его постную рожу. – Сейчас сам потащишь эту штуку как миленький! Надо же тебе понять, как трудно приходится хранителям, и пожалеть их!

– Я сразу отказываюсь – вдруг она вредная какая-то! – опасливо глянул воин на синий цилиндр. – Тебе-то чего, ногу оторвало – встал, отряхнулся, новую прирастил и дальше пошел! А мы, простые люди, должны беречь свои органы… особенно некоторые.

– Это какие же? – не выдержала Аранна. – Язык, что ли? А то тебе трепать нечем будет?

– Злая ты… Когда буду выбирать себе жену, позабочусь, чтобы не была такой злобной! Моя будет на руках меня носить!

– Это тебе тогда гномку надо. Она тебя на одну ладонь положит, другой прихлопнет, в лепешку, – хмыкнул Бабакан. – Ладно, хватит трепаться, давайте-ка подумаем, как нам проход расширить к подземелью – ну не лазить же нам все время как собакам… м-дя. Ну в общем, не хочу я ползать на четвереньках! – Гном покосился на подозрительно наблюдающих за ним кралотов. – А вообще я люблю собак! Это самые лучшие существа на свете, – повысил он голос на всякий случай, вдруг не услышали?

– Вообще-то я тоже думал над этим делом. Действительно стремно как-то залезать в развалины как в нору, волоча за собой предметы. Грязно, пыльно… и неохота. Надо расчищать вход.

Над ним висела огромная куча древнего «бетона» – обычный бетон давно бы разложился на составляющие, но эти стройматериалы еще находились, так сказать, в состоянии полураспада.

Что я мог сделать? То же, что и обычно, – заклинание ветхости, удар воздушным тараном, выбивающий камни с места… И так час, два, три… до тошноты.

Вход я очистил только к вечеру – все были в каменной пыли, белые, словно маляры во время покраски.

– Я вас таких не пущу в «Ковчег»! Пошли мыться! – решительно отправил я нашу команду на помывку.

Это заняло еще час – пока дошли до ручья, пока плескались в воде, пока прополоскали и отжали шмотки, вот час и пролетел. Зато теперь мы могли во весь рост пройти в подземелье, не корячась на четвереньках, как звери.

В коридоре ничего не изменилось – на полу наши следы, пыль, обломки приборов и кости. Еще в прошлый раз я узнал, что это был дополнительный выход, что-то вроде тайного или запасного – для эвакуации при непредвиденных обстоятельствах. Основной вход был из здания, расположенного выше, – оно сейчас лежало в руинах. Длинная лестница, коридор… вот и дыра в двери. Жаль, конечно, дверь, но как бы я иначе попал внутрь? В подземелье так же темно, как и было.

– Привет, Егар!

– Привет, Викор. Процесс формирования человеческих тел завершен на восемьдесят процентов. Придется еще подождать.

– Я не за этим пришел, я сейчас реанимирую твой реактор. Теперь ты поживешь еще немного на этом свете. Видишь, что у меня в руках?

– Вижу. Контейнер. Только пожить мне все равно не придется. Я и так не живу.

– Что, чувству юмора научился за сто тысяч лет?

– Я уже говорил: прочитал все книги, что были, и знаю, что такое чувство юмора. Возможно, оно у меня есть, в отличие от некоторых людей.

– И ты говоришь, что он не живой? – крякнул от неожиданности Бабакан. – Да он напоминает Карана, только у того юмор дурно пахнущий, а этот потоньше издевается. Ты, того… дотащишь сам эту штуку? Больно уж не хочется опять переться вниз по лестнице…

– Дотащу. Подержи-ка его, я сейчас перекинусь в дракона, так удобнее будет.

Я быстро разделся, потом взял у Бабакана контейнер и взмахнул крыльями, подняв ветер и пыль вперемежку с какими-то крошками. «Может, тут и прах людей? – отстраненно подумал я, сплевывая захрустевшую на огромных драконьих клыках белесую каменную пудру. – Куда-то же они отсюда делись?!»

Пролеты мелькали один за другим так, что голова начинала кружиться. Спуск, даже на крыльях, занял довольно много времени, но и он закончился.

Реакторный зал был тих и темен, ни огонька. Казалось, вот тут-то и обитают неприкаянные души тех, кто не успел покинуть биокомплекс после бомбардировки. Чем они бомбардировали? А так ли это важно? Все живое погибло, остались только разумные машины. Нападавшие, вероятно, планировали их использовать в дальнейшем. Люди всегда ценились меньше, чем вещи.

Контейнер легко скользнул в свое гнездо. Крышка закрыта… В зале загорелся свет, и раздался голос Егара:

– Благодарю. Системы работают на восемьдесят процентов. Идет проверка сети. Подключаются все возможные функции. Сети проверены. Обеспечение ремонтными модулями семьдесят семь процентов.

– У тебя тут тоже есть ремонтные модули? – с интересом спросил я.

– Есть. Они поддерживают жизнеспособность комплекса. Лифт опущен, можешь подняться.

Возле лестницы открылась широкая дверь, за которой была кабина лифта, вмещающая объем не меньше «Ковчега». Я удивился, неужели персонал ездил туда-сюда на такой здоровенной штуке? Потом сообразил: а зачем им туда ездить? Все автоматизировано, там и нечего делать-то людям. А вот доставить оборудование – лифт способен вместить мощный погрузчик – другое дело, не на руках же тащить эти аппараты.

Дорога до верха заняла пять секунд. Да, это не крылья утруждать. Интересно, что толчка от инерции я не испытал. Антигравитация? Вполне, запросто могло быть.

Снова приняв свой обычный облик, я спросил Егара:

– Егар! Ты можешь провести анализ состояния моего тела? Насколько я отличаюсь от обычных людей, способен ли к воспроизведению, каковы перспективы на жизнь для моего тела? В общем, можешь ли ты узнать все о моем теле? Конечно, не разбирая его для этого на запчасти.

– Твои запчасти мне не нужны. При желании я могу вырастить любую запчасть для любого организма, только нужны необходимые химикаты. После того как будут готовы нужные тебе тела, химикатов останется на несколько человеческих органов. Пройди в лабораторию шестьдесят семь, там стоит закрытый бокс, открой крышку, раздевайся и ложись в него. Процесс обследования займет два часа. После этого я смогу ответить тебе на вопросы.

– Егар, ты прибери тут. Пыльно, мусор… И в лабораториях тоже, наверное.

– Ремонтные модули займутся проблемой после полной проверки их работоспособности. Жду тебя в лаборатории.

– Ребята, ну что, шагайте, наверное, в лагерь? Я как освобожусь, сразу приду. Хорошо? Чего вы тут торчать будете? Или вы хотите побродить, посмотреть?

– Нет уж. Мы в лагерь. Вообще не понимаю, чего мы с тобой сюда тащились? – Каран пожал плечами. – Лучше бы ужином занялись. Да, я пойду перестираю барахло и искупаюсь еще раз, чтобы ни один паскудник не обозвал меня вонючкой. Кстати, собакам тоже иногда надо мыться! – Воин покосился на ухмылявшихся кралотов. – Пошли, собачки, искупаемся?

– Каран, смотри не рискуй – утопят на хрен, – предупредил Бабакан. – Забыл? Они же как рыбы в воде плавают. Кралоты же перевертыши, только не в драконов, как Викор, а во что-то вроде рыб!

– Ну не будут же они топить своего лучшего друга, правда, собачки? – ухмыльнулся Каран. – Может, они меня плавать научат… в ручейке.

– Все, шагайте, я пойду в лабораторию, – прервал я их стеб. – Аранна, иди тоже с ними, я потом тебе все расскажу, ага?

– Ладно. Только не задерживайся, после вчерашнего я нервничаю – опять пропадешь еще…

Лаборатория была залита светом, а бокс чем-то напоминал аналогичный в солярии – я не бывал в этих заведениях, но реклама, проедавшая мозг, постоянно крутилась в ящике. Ну что же, буду и я делаться гламурным… Едва я об этом подумал, как крышка «гроба» надо мной захлопнулась и голос Егара проговорил:

– Расслабься, ни о чем не думай, даже можешь спать, если хочешь.

Спать? Ну что же – спать так спать. Усилием воли я успокоил бьющееся сердце – все-таки предстоящая процедура, вернее, ее результаты меня волновали. Через несколько минут я почувствовал, как меня что-то кольнуло в руку, потом еще раз – в плечо, и я стал засыпать. Вряд ли Егар что-то ввел мне, просто сказалась усталость и нервные перегрузки в последнее время, да и трансформации не остались без последствий, так что… со спокойной совестью я уснул.

– Викор, просыпайся! Викор! Проснись! – послышался мне голос во сне. Потом я понял, что не во сне, а я все еще лежу в этом «гробу».

Крышка открылась, и я сел в боксе, зевая.

– Ну что, Егар, получилось? Смог меня обследовать?

– Да. На девяносто пять процентов мне понятно, что с тобой случилось и как ты стал таким, каким стал.

– Главный вопрос: я могу иметь детей?

– Можешь.

– Дети унаследуют какие-то патологические изменения?

– Вот тут уже вопрос интересный – это мне неясно. Это в тех пяти процентах, что я не смог расшифровать.

– Это как так? – неприятно удивился я. – Ради этого как раз я и затевал обследование, а не чтобы удовлетворить твое любопытство. Ты так ничего и не выяснил? Ты, великий суперкомпьютер? Ерунда какая-то…

– Давай я расскажу тебе все с самого начала, потом сам скажешь, могу я на сто процентов решить или нет.

– Хорошо, давай сначала, – недовольно буркнул я, медленно натягивая на себя бомжевские штаны. Первое, что я сделаю в цивилизованных краях, нашью себе нормальной одежды и всегда буду иметь ее запас в «Ковчеге».

– Ты внес в себя вирус, изменивший твое тело. После того как вирус сделал свою работу, его колония погибла, растворилась. Но свое дело она сотворила – твои мыслительные процессы усилены, ты получил способность трансформироваться, и не только в драконов. Фактически ты можешь трансформироваться во все, во что ты захочешь, хоть в кралотов, хоть в драконов, хоть в людей. Ты – существо иной породы, чем все остальные люди. Этот вирус великолепен. Он задал твоему организму нужные способности и исчез, оставив только следы. Теперь ты не являешься его носителем. Никаким иным способом нельзя заразиться этим вирусом, кроме как поместив такой же «камень» в тело человека. И он повторит твой путь. Вернее, может повторить твой путь. Вероятность не стопроцентная. Существует опасность, что вирус может так изменить мозг, что личность исчезнет и останутся только звериные инстинкты – есть, пить и так далее. Организм сам выбирает наилучшую форму, обеспечивающую его существование. Как оказалось, это форма дракона. Ты, когда обращался в дракона, не чувствовал позыва улететь и забыть о людях?

– Чувствовал, – признался я, – меня удержал только страх за друга. Он умирал, и мне надо было его лечить.

– Ты пересилил свою звериную составляющую только потому, что у тебя был стимул – вернуться к другу. Если бы его не было, ты бы стал зверем. Можешь сказать ему спасибо.

– Уже сказал, – ухмыльнулся я, – он меня обматерил. Ладно, дальше – что это за красные камешки?

– Вероятно, это закапсулированные колонии вирусов. Процесс размножения начинается после того, как колония попадает в тело человека. Наверное, под воздействием твоего излучения и твоей крови. Они тут же распадаются, и идет работа, продолжающаяся несколько дней. В себе вирусы несут и наследственную память. Например, о тех структурах, в которые ты можешь превратиться – в того же дракона. Ты говорил, что есть легенда, будто бы это застывшая кровь драконов, которую находят в пустыне, – так вот, возможно, это недалеко от истины. Я предполагаю, что кровь, взятую у зараженного донора во время инкубационного периода, как-то обрабатывали, вирусы капсулировались и превращались в камни. Твоя кровь на это уже не годится, вируса в ней нет. Как попали камни в пустыню? Возможно, где-то там была лаборатория фаналонов, в которой они производили эти колонии. Наш ответный удар уничтожил их города, разрушилась и биолаборатория, а камни разнесло по пустыне. Иногда они всплывают у людей. Теперь о детородной функции. Интересный вопрос: ты можешь зачать ребенка, но какие будут его свойства – неизвестно. Унаследует ли он твои особенности или же останется похожим на мать – вопрос открытый. Твой ген настолько изменчив под твоим управлением, что ты сам можешь задавать внешний облик своему будущему детищу при зачатии. Нужно только думать о том, каким ты хочешь его видеть… и осторожно, чтобы твоя подруга не родила зверушку. Вот теперь тебе понятно, почему я был не до конца уверен? Я думаю, что ты меня понял. Когда ты рассказывал мне об этом мире, я уловил, что ты не отсюда, – у тебя мелькали картины иного мира, напоминающего наш. Я сделал логические выводы. Ты мне расскажешь о своем мире?

– Да, расскажу… Погоди, я немного отойду после твоего рассказа, у меня должно все уложиться в голове. Скажи, а как подействует вирус на гномов? Или эльфов?

– А как я могу это сказать, если не делал обследований? Я обследовал только тебя. Все. Если они похожи на тебя строением, геномом, то все, что я сказал, относится и к ним. На девяносто девять процентов это так и есть, судя по имеющимся данным. Но полной уверенности у меня нет. Мне самому очень интересно, что получится у тебя в результате твоих сексуальных упражнений – может получиться интересный биологический опыт.

– Э! Ты о моем ребенке говоришь, а не о подопытном животном! Егар, не забывай этого!

– Извини, я увлекся.

Компьютер замолчал, а я долго думал, что я скажу Аранне? Она мечтает о ребенке, а вдруг родит «не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку»? Она меня возненавидит или я не знаю женщин!

Упс! А что я упустил из рассказа? Что-то этакое важное… А-а-а! Я могу принимать любой облик! Ни фига себе! Я – Протей![4]4
  В древнегреческой мифологии сын морского бога Посейдона и нимфы Наиды, обладающий способностью превращаться в разных зверей и птиц.


[Закрыть] Зовите меня просто – Протей, к вашим услугам! Кто он там был? Какой-то божок, что ли? Помню только, что он мог превращаться в кого угодно. Вот теперь и я такой божок! Не впасть бы в безумие. А что – везде есть храмы Протея, мне приносят дары, а я жирую и только кувыркаюсь с Аранной! Ну класс! Вот ты раскатал губу-то, Витька! Такие турусы на колесах понастроил, любо-дорого поглядеть. Я рассмеялся, потом в голову пришла мысль: а этого-то я не спросил! Ну-ка!

– Егар, скажи, какова предположительная продолжительность моей жизни?

– Неизвестно. Убить тебя практически невозможно – если только не повредить мозг. Если мозг не сможет контролировать тело, то все – ты умер. А что касается жизни – при каждом изменении ты строишь тело заново, обновляешь его, и оно у тебя появляется в максимально пригодном для жизни состоянии – то есть ни болезни, ни повреждения твоему телу не страшны, если твой мозг жив и если он в сознании.

Ну класс! Это я что, еще и бессмертный? Стоп! Не обольщайся – почти бессмертный, пока мне башку не разобьют. Или не продержат в бессознательном состоянии – тогда я просто умру от голода, и все. Вот нет в мире совершенства, да? И с голоду я могу сдохнуть… Кстати, о голоде – не пора ли отсюда сваливать? Там ребята небось уже мяса нажарили… Если честно, приелось мне уже это мясо – целыми днями мясо, мясо, мясо, – лепешки горячей хочу, овощей хочу. Скоро как звери станем на одном-то мясе. Как это еще эльфы терпят – памятник им при жизни поставить! Они же на овощной диете почти все время сидят, а тут одно мясо. И не ноют… Молодцы все-таки.

Я спрыгнул с бокса и спросил:

– Егар, какова готовность тел?

– Восемьдесят семь процентов. К утру будет готово.

– Хорошо. Я пока ухожу, приду утром. Вот что: ты попробуй боевые модули реанимировать. Может, сложишь из них что-то рабочее. Поставь защиту на всякий случай, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И вот еще – отремонтируй двери. Уверен, найдется, чем их заварить. Ты как-то можешь меня видеть и слышать, когда я стою перед ними?

– Да, могу, датчики исправны.

– Тогда не пускай никого, кроме меня. Хорошо? Только меня.

– Будет сделано. Когда придешь – рядом с дверью есть пластина с отпечатком руки, – приложи к ней свою, и дверь откроется. Твои данные есть в моей базе, и я узнаю тебя в любом облике, даже если ты приложишь не руку, а лапу.

– Тогда все. До завтра. Я ухожу.

– До завтра, Викор.

Обратная дорога заняла немного времени. Друзья сидели возле костра и с интересом наблюдали, как я паркуюсь. Ясное дело, для них это было еще совсем непривычное зрелище – передвижной «дом». Я вышел из транспортера и подошел к костру.

– Ну что нового, Викор? – спросила меня Аранна. – Егар тебя осмотрел?

– Осмотрел. Давай будем ужинать? – Мне совсем не хотелось сейчас рассказывать ничего из того, что мне выдал компьютер. Потом как-нибудь…

Друзья продолжали смотреть на меня выжидающе, я не выдержал и сказал:

– Давайте я потом расскажу, попозже? В общем-то, ничего нового, чисто личное, обо мне. Не хочется это обсуждать.

– Чувствую, командир не в духе. Не будем его тревожить – все равно потом выжмем тайну, – рассмеялся Каран. – Не выдержит, расскажет. Давай, командир, ешь, отдыхай, завтра увидимся с Амалоном и Марасой, да?

– Ой, не напоминай! Я аж подавился! Увидимся, да… Умеешь ты улучшить настроение… – У меня даже кусок в горле встал. Каран напомнил мне о завтрашнем свидании с вновь воплощенными моими покойными друзьями. Я очень боялся, вдруг что-нибудь сорвется или получится как-то не так…

Ночь мы опять спали в транспортере – уже и Аранна стала привыкать к его непривычному комфорту, в сравнении с брезентовой палаткой, конечно.

Утром, не дожидаясь, когда гном начнет долбить в борт железякой, мы оделись и вышли из машины.

Все уже были наготове, и хотя не показывали вида, но все-таки волновались. Не каждый же раз возвращаешь из небытия людей, да еще и знакомых. Впрочем, Аранна, Алдан и Бабакан их и не знали, а вот мы с Караном… Он тоже был сильно взволнован и, когда я проходил мимо него, тихонько сказал:

– Я очень хочу, чтобы получилось. Вдруг и я… ты меня верни в какое-нибудь тело, ладно? Очень уж хочется посмотреть, что там будет дальше… пожить еще хоть как.

Я посмотрел ему в глаза и кивнул.

У входа в биокомплекс мы были через минут двадцать. Все кучно собрались и ждали меня, пока я закрывал транспортер.

Мы спустились в подземелье. Дверь уже была заделана стальными листами, а рядом с ней я увидел пластину с мерцающим отпечатком руки. Приложил ладонь – дверь мгновенно и бесшумно ушла внутрь стены, вторая тоже, – и мы оказались внутри.

– Привет, Егар!

– Привет, Викор.

– Что с телами? Процесс завершен? Удачно? – У меня замерло сердце. – Получилось или нет?

– Завершен удачно. По-другому и быть не могло. Подвести могли только старые химикаты, но все обошлось. Тебя проводить к ним?

– Да, конечно!

– Проходи в восемьдесят пятую лабораторию, я их перевез из купели в помещение для наблюдения. Когда будешь подходить, я открою дверь.

Мы пошли по уже знакомому коридору. Все вокруг сияло чистотой, было отдраено, как и полагалось в биологическом центре. Обломки модулей убраны, пыль вытерта. Кстати сказать, от волнения я не обратил внимания – в коридоре, перед дверями и на лестнице тоже все было вытерто и убрано. Егар явно не пожалел энергии на уборку.

Дверь лаборатории исчезла в стене, как только мы к ней подошли. За ней была небольшая комната, как тамбур, с закрытой второй дверью. Я подергал ручку, но она не открылась, а Егар пояснил:

– Зайдите все в дезинфекционный тамбур, сейчас будет пущен газ. Не дышать двадцать секунд!

Все зашли, дверь закрылась, и помещение заволок желтоватый туман. А мне подумалось: не хватало еще попасться в газовую камеру… чего там у компьютера на уме, черт его знает! Решил пока подольше не вдыхать – вдруг и правда травит, зараза! Смешно, но на всякий случай… Через двадцать секунд мощная вытяжка вынесла остатки газа, и мы облегченно вдохнули. Хорошо еще кралотов с нами не было – как их тонкий нюх перенес бы такие химические атаки, непонятно. Аранна не удержалась и нюхнула этой гадости, раскашлялась – минуты три мы ждали, пока кашель не прекратится.

Егар назидательно сказал:

– Я предупредил – не дышать. Пройдите, дверь открыта.

Мы вошли в комнату. Там на кроватях, похожих на те, что показывают в фильмах о дорогих зарубежных клиниках, лежали два человека – мужчина и женщина. Они были обнажены, притянуты к матрасам эластичными лентами типа тех, что прижимали меня к креслу в транспортере. Рядом находилось множество приборов непонятного назначения, а возле кроватей механическое существо с множеством рук – наверное, медицинский робот. Эти роботы стояли неподвижно – ничего не происходило, а значит, делать нечего.

Какого черта мы не подумали об одежде для них? Каково будет им проснуться голышом в компании знакомых и незнакомых людей?

После этих мыслей я повернулся к друзьям и сказал:

– Это… ребят, не обижайтесь, но я попрошу всех отсюда выйти. Ладно? Я сразу не подумал, но сами представьте: каково им будет очнуться голышом в нашей странной компании! Извините.

– Да ниче, мы понимаем, – пожал плечами Каран, – ждем тебя снаружи. Пошли, пошли все. Еще насмотримся на них. Кстати, а красотку-то хорошую сделали! Одобряю!

Они повернулись и, пересмеиваясь, пошли через дверь в тамбур. Дверь снова закрылась, и я остался наедине с «новорожденными».

Искусственные тела представляли собой парня и девушку около двадцати лет от роду, физически крепких, в самом расцвете сил.

Я передал Егару мое представление о том, какими должны быть эти люди, и он четко выполнил заказ: парень был ростом около ста восьмидесяти пяти, хорошо сложенный, с четкой мускулатурой и лицом Амалона – таким он мог быть тогда, когда был молод.

Марасу сделал красоткой. У нее и были черты лица тетушки – в молодости она была довольно симпатичная, сама говорила, что парни за ней бегали табунами, – но тут им придали больше аристократизма, сделали их тонкими, как будто выточенными из мрамора резцом гениального скульптора. Она была похожа на самых красивых эльфиек – напоминала чем-то Аранну, кстати сказать.

Или красота всегда совершенна и абсолютна, поэтому все красотки похожи друг на друга, или же я, когда передавал образец, по которому компьютер создавал это тело, представлял не только тетушку, но и мою подругу. Фигура точно была слеплена с эльфийки: длинные юношеские ноги, поджарый плоский живот, упругая небольшая грудь, крепкие мышцы, рост сто семьдесят пять сантиметров – идеал женщины.

Я остался доволен телами и сказал об этом Егару:

– Я доволен результатом. Очень качественные тела. А мозг у них такой же совершенный, как их тела?

– Мозг очень совершенный, вот только пустой, как пустой файл. Информации в них никакой. Они даже есть сами не могут. Если хочешь их выпустить в жизнь, придется закачивать в них много информации и учить их не меньше года ею пользоваться. Ты уверен, что нужен был такой расход оставшихся химикатов?

– Уверен. Сейчас ты увидишь, что будет.

Я постоял, собираясь с духом, посмотрел, как поднимается и опускается широкая грудь парня Амалона, и решился.

Перед глазами поплыли строки некромантского заклинания, я сосредоточился на образе Амалона, на лежащем парне… есть! Парень застонал, и его глаза из бессмысленно блуждающих по потолку шариков превратились в настоящие глаза живого разумного человека. Он попытался встать, ленты его не пустили, Амалон повернул голову, прокашлялся и спросил:

– Где это я? Я же умирал!

– Вы и умерли. Но я вас вернул с того света, – у меня сорвался голос, – вы теперь в новом теле, я вернул вашу душу, учитель.

– Ты вернул меня… – Его глаза расширились, он рванулся: – Мараса! Они убили Марасу!

– Стойте, Амалон, остановитесь и не делайте резких движений! Сейчас я вам все объясню!

И я в течение минут пятнадцати объяснял, как все получилось.

– Вот так, учитель. Я не мог не воспользоваться возможностью и не вернуть вас к жизни. Я не знаю, вдруг вы ругать меня будете за это…

Неожиданно Амалон начал смеяться:

– Викор, может, я, конечно, и мертвец, но не идиот же! Ну кто откажется прожить еще одну жизнь, да в молодом красивом теле! А то, что я, может быть, теперь и не буду магом, – да пес с ним, с этим! Знания лекаря у меня никто не отнимал, да и… кто знает, может, я еще и смогу магичить?! Не смогу – так найду другую работу, молодому-то все можно! Это мертвецу ничего нельзя. Ты давай скорее Марасу возвращай! Эх, какой ты ее красоткой сделал, хм… Не со своей пассии копию снял случайно? – Я ему уже рассказал вкратце, кто нас ждет за дверью. – Ладно, не красней, я понимаю, что любимая для каждого – это лучшая женщина на свете. Давай, давай приступай! – нетерпеливо прикрикнул он.

– Тогда молчите и не мешайте мне. Ни звука!

Я сосредоточился и опять начал творить заклинание воплощения. Через минуту тело девушки задергалось, она повела глазами – посмотрела вокруг, увидела свое обнаженное тело и сказала что-то вроде:

– Ой! Чего это такое? Ой-ой!

– Тетушка, вы были убиты, я вас вернул к жизни, – сказал я, стараясь не смотреть на голую Марасу, чтобы не смущать ее. – Рядом с вами Амалон, я его тоже вернул. Егар, освободи их от привязи!

– Ты уверен? – раздался голос ниоткуда. – У них еще нарушены двигательные рефлексы, тут же попа́дают на пол.

– Кто это? – ошеломленно спросил Амалон. – Какой-то бог? Кто это говорит?

Мне показалось, или в воздухе прозвучал смешок – компьютер явно забавлялся. Потом он сказал с оттенком уважения:

– Поздравляю, Викор, твой опыт удался! Я не знаю способа вытащить человеческую сущность из информационного поля. Этот мир далеко ушел по пути совершенствования возможностей мозга, пока я находился в изоляции. Может, он и не повторит наш убийственный путь…

– Какой путь? Чего он говорит? Кто это такой? – недоумевал Амалон. – Где мы вообще находимся, Викор! Чего ты молчишь?

– Амалон, мне надо будет вам очень многое рассказать. Пока что помолчите и делайте все, что я вам скажу. Это и вас, тетушка, касается. Егар, у тебя там точно нет чего-нибудь, чтобы им надеть, прикрыть наготу? А то как-то неудобно разговаривать, и им неловко.

– Одежды нет, истлела. Могу дать пластиковые мешки, проделаю в них дырки для головы и рук. Будет как одежда.

Почему-то мне кажется, что у компьютера извращенное чувство юмора… Кого это он мне напоминает?..

– Пес с тобой… тащи свои мешки! Хоть чем-то им надо задницу прикрыть!

– Амалон, Мараса, осторожно садитесь на край кровати и ни в коем случае не вставайте! Категорически нельзя… а-а-а! Черт! Тетушка, ну какого рожна вы не слушаетесь?! – Тетушка тут же попыталась встать на ноги, усиленно прикрываясь руками, и, естественно, грохнулась навзничь, как солдатик, накрыв собой Амалона, успевшего сесть на край кровати.

Они образовали живописную скульптуру, что-то вроде «Вечной весны» Родена – я видел ее копию в городском музее, когда в детстве нас водили на экскурсию. Фигуры были голые, девушка очень соблазнительная, и училка срочно утащила нас в другой зал – смотреть на иконостас, чудом спасенный из какой-то церкви от злых большевиков. Этим она якобы спасала нас от разврата, не подозревая, что только вчера на вечеринке мы раздевали своих девчонок и занимались чем-то покруче, чем парочка, запечатленная скульптором.

Шума и сумятицы добавил медицинский робот, выскочивший откуда-то из ниши с противоположной стороны комнаты и тащивший два пластиковых мешка ядовито-желтого цвета. В мешках действительно, как скальпелем хирурга, аккуратно были сделаны прорези с боков и круглая дырка вверху, для головы.

При появлении страшных чудовищ Мараса взвизгнула и вцепилась в Амалона, создав уже совсем порнографическую скульптуру.

– Так, хватит изображать… тесные объятия. Одевайтесь! Вот вам одежда! – Я кинул мешки на постель Амалона и отвернулся.

Сзади раздалось шуршание, потом затихло – вроде все, бальные платья надеты, пора и вальсировать!

Я обернулся… и чуть не упал со смеху – Амалон и Мараса выглядели так потешно в своих супернарядах, похожие на ярко-желтых цыплят, что я не мог удержаться и заржал.

Амалон вначале нахмурил брови, потом посмотрел на Марасу и тоже начал смеяться, через минуту хохотали уже все в комнате, по-моему, даже искин хихикал, глядя на это безобразие.

Отсмеявшись, я посмотрел на парочку и сказал:

– Привет, друзья! Все-таки я вас спас. Тогда – не успел. Теперь спас. Все, что мог, сделал… – У меня навернулись слезы, я незаметно отер их рукой – все-таки это необыкновенное чудо, то, что случилось. – Здесь, за дверью, мои друзья. Давайте знакомиться с ними.

– Давай! – в один голос заявили Амалон и Мараса.

– Егар, скажи им, чтобы вошли.

Через несколько минут дверь уехала в стену, и друзья вошли в комнату. Мараса увидела Карана:

– Ой! Каран тут! А это, наверное, твоя подружка, Викор?

– Я не подружка, я жена! – гордо заявила Аранна.

– Ой, как хорошо… Я давно ему говорила, что ему надо остепениться, а то лезет все время куда-то очертя голову, а потом неприятности! Жена хоть его сдерживать будет!

Аранна рассмеялась – мысль о сдерживании привела ее в восторг.

– Думаю, мы с вами подружимся, тетушка, – сказала она, отсмеявшись.

– Да какая я теперь тетушка! – улыбнулась Мараса, с удовольствием рассматривая свои ноги и руки. – Зовите меня просто Мараса и на «ты», ладно? Я еще слишком молодая для «вы». – И она разразилась заливистым смехом.

– Что же, и я тогда просто Амалон, – усмехнулся лекарь. – Теперь не я тебя учу, Викор, а ты меня. Зовите меня просто Амалон и на «ты». Теперь у меня новая жизнь.

– Хорошо, Амалон. Мне вам с те… хм… с Марасой нужно многое рассказать. Начнем с того, что я представлю моих друзей: вот этот бородатый толстяк – великий гном Бабакан, если бы мылся почаще – был бы совсем великим, Карана вы знаете, это вот моя жена Аранна, а это ее брат, Алдан. Тот голос, что вы слышали, это был Егар, тоже мой друг, искусственный мозг, управляющий всем этим заведением. Ну а что это за заведение и где оно находится – вам придется рассказывать долго, поэтому сейчас на этом пока остановимся. Сейчас вы попробуете встать, ребята вам помогут, и походить по комнате. У вас пока что расстроены двигательные функции, как после долгой болезни, вам нужно расходиться, привыкнуть. Душе надо вжиться в тело. Потом все пойдет легче.