Текст книги "Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации"

В ночь на 10 января восстал киевский пролетариат против Центральной Рады. Часть петлюровских войск отказалась выступить против рабочих и осталась нейтральной, некоторые части присоединились к восставшим.

В это время вспыхивает восстание моряков и грузчиков в Крыму.

В Керчи, Ялте, Феодосии восстановлена Советская власть. Флот на стороне Советов. Центральная Рада окончательно выброшена из Севастополя. Дредноут «Воля» – надежда Ц. Рады – отрекся от нее и поднял общечерноморский флаг…

Со всех концов Украины получаются сообщения в ЦИК и Народный Секретариат о том, что на местах восстанавливается власть Советов, и петлюровские войска спешно отступают к Киеву:

Со стороны Екатеринослава красногвардейцы заняли Пятихатку и Знаменку.

По линии Курск – Киев занят Путивль, и наши продвигаются дальше к Конотопу.

По линии Полтава местные отряды, объединенные с советскими войсками, продвигаются на Киев, уже заняли Лубны и приближаются к станц. Гребенка. Движение не встречает серьезного сопротивления. Всюду организуется Красная гвардия…

Со стороны Бахмач – Киев повели наступление советские войска и железнодорожные красногвардейцы. Как только наши войска начали подходить к Гребенке, российские войска, под командой т. Берзина, охранявшие железнодорожную линию Гомель – Бахмач, начали продвигаться и заняли Бахмач. Петлюровские войска отступили и, продвигаясь к Киеву, взрывали все мосты. С занятием Бахмача войска пополнились отрядами Красной гвардии, и тогда донские железнодорожные рабочие присоединились к вооруженным силам, шедшим под командованием т. Берзина, и стали преследовать отступающих петлюровцев, принявшись спешно чинить мосты и исправлять сделанные отступающими петлюровцами повреждения.

Вооруженная борьба ширилась, сходясь революционным кольцом вокруг Киева[70]70
  Смотри схему № 1.


[Закрыть]. А в самом Киеве все рабочие, как один человек, встали на борьбу с Центральной Радой. Целые заводы вооружились поголовно. Те, кто не могли сражаться с винтовкой в руках, поддерживали борьбу всеобщей стачкой. Часть гарнизона, понтонный батальон, 3-й авиационный парк и полк Сагайдачного присоединились к восставшим рабочим. Большая часть гарнизона сохраняет нейтралитет. Против рабочих выдвинуты полуботьковцы, дорошенконцы и грушевцы. Выступление восставших началось одновременно со всех концов города. Арсенал, оба вокзала, железнодорожные мастерские подготовлялись к обороне, на улицах города рабочие сооружают баррикады. Город объявлен Центральной Радой на осадном положении, комендантом города назначен известный своими расправами полковник Ковенко. Вся жизнь в городе замерла. Хлеб выпекают только для повстанцев, под контролем стачечного комитета, вода и свет прекратились…

В ночь на 18 января Народный Секретариат получил извещение, что в Киеве идут ожесточенные сражения рабочих с петлюровскими войсками, участки города переходят из рук в руки, и пока нельзя учесть, на чьей стороне будет победа.

Срочно дается распоряжение ускорить продвижение Гребенка – Киев и Бахмач – Киев на поддержку киевского пролетариата. Народный Секретариат постановляет делегировать тт. Ауссема и Лапчинского политическими представителями в группу войск, шедшую под командой Муравьева, а на т. Коцюбинского возложить общее командование всеми вооруженными силами, борющимися против Центральной Рады.

Наши вооруженные силы стали спешно продвигаться на Киев.

…Наши войска подошли к Нежину, – сообщает[71]71
  Как это, так и большая часть военных сообщений, приводимых в данной главе, помещены в «Вестнике Укр. Народи. Республ.» – январь, Харьков, 1918 г.


[Закрыть] Коцюбинский из Бахмача, – и, верно, возьмут его без бою. Петлюра с разбитыми войсками отступил к Носовко по направлению Гребенка – Киев. Мосты на Трубеже исправлены, и мы сможем двигаться дальше. Нами заняты Черкасы, Фастов, Корыстовка…

Все время продвигаемся, – следует сообщение из группы войск Гребенка – Киев. – Сейчас походным порядком идем с Ягодина на Борисполь. Мосты через Трубеж еще исправляются. Чехословаки в Борисполе, Яготино держат строгий нейтралитет. Они хлопочут о пропуске их на французский фронт через Сибирь…

21 января из Киева в Народный Секретариат прибыл посланный от рев. штаба железнодорожный рабочий с требованием ускорить продвижение советских войск, так как Петлюра стянул все войска в Киев и, за отсутствием патронов у рабочих, долго держаться против петлюровских войск, прекрасно вооруженных, будет невозможно…

Народный Секретариат срочно сообщил тт. Коцюбинскому и Ауссему о положении восставших рабочих в Киеве и потребовал от них ускорить продвижение советских вооруженных сил.

Но отступившие к Киеву, под напором советских войск, гайдамацкие отряды Петлюры дали значительный перевес силам Центральной Рады. Петлюровцам удалось разъединить рабочих и окружить их по частям. После этого Петлюра предложил восставшим сдать оружие, гарантируя полную неприкосновенность. Большинство вооруженных рабочих отрядов ответило отказом, продолжая отчаянно бороться. Но недостаток патронов и вооружения давал значительный перенес силам противника, и участки города один за другим стали переходить в руки контрреволюционеров.

В ночь на 23 января обе наши группы войск Бахмач – Киев сходятся в Дарнице. К этому времени в Киеве уже началась кровавая расправа петлюровцев с обессиленными рабочими.

Арсенальцы, забаррикадировавшиеся в главном здании Арсенала, 6 дней без пищи и с незначительным запасом вооружения выдерживавшие ураганный артиллерийский обстрел Арсенала, длившийся с утра и до поздней ночи, вынуждены были сдаться на условиях, предложенных Центральной Радой. Но как только оружие было сдано, гайдамаки по приказу офицера приступили к дикой расправе.

…Очевидцы этой сдачи, спустя несколько дней, не могли спокойно говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить осажденным. Их всех, не исключая раненых и сестер милосердия, заставили бежать через рвы и окопы и в это время били прикладами, кололи штыками, расстреливали[72]72
  «Известия Киевского Совета Р. и С. Д.», от 30 января 1918 г., № 1.


[Закрыть]…

То же, что и в Арсенале, происходило на вокзале и в различных районах… Удержались к приходу советских войск только часть железнодорожников на бронированном поезде и забаррикадировавшиеся в железнодорожных мастерских.

С 23 января начинается наступление советских вооруженных сил из Дарницы на Киев. К ним навстречу по ночам из города пробираются рабочие, и уже вместе с войсками начинают пядь за пядью брать и очищать город от петлюровцев. И Ауссем, и Коцюбинский сообщают из Дарницы:

Наступление идет успешно. Линия железной дороги и все шоссейные и грунтовые дороги заняты нами. В настоящий момент идет штурм Печерска в двух направлениях: со стороны Киева 1-го на Арсенал и со стороны Цепного моста на Лавру, где противник особенно сильно укрепился. Отряды «Червоного Казацтва» действуют великолепно.

23 января вспыхивает восстание в Николаеве, в последнем из крупных городов, где еще оставалась власть Центральной Рады.

Около двух часов дня (23-го) произошло столкновение между Красной гвардией и петлюровцами, вызванное сторонниками Рады. На поддержку Красной гвардии вышли рабочие всех заводов. После вооруженной борьбы, продолжавшейся несколько часов, Красная гвардия заняла отделение Государственного Банка, казначейство, почту, телеграф и вокзал. Вечером осажденные рабочими петлюровские войска сдали оружие. Вся власть в городе перешла в руки Совета… День 24 января прошел совершенно спокойно. Работают все заводы, открыты магазины, и город принял «полностью нормальный вид».

В Киеве 24 января бой идет уже в самом городе. По сообщениям Ауссема и Муравьева:

Заняты нами арсенал, крепость, лавра. Белогвардия держится еще на Киеве 1-м… Освобождены из заключения 500 рабочих, взятых в плен Ц. Радой. Освобожденные рабочие снова взялись за оружие. На улицах идет непрерывный бой, то же под городом…

26 января главная часть города очищена от петлюровцев.

Продвинулись по Александровской улице и заняли дворец и участок на Александровской площади. Заняты товарная и пассажирская станции, Васильковская и Караваевская улицы и очищаем Лукьяновскую.

В ночь на 27 января тт. Ауссем, Коцюбинский и Лапчинский сообщают в Народный Секретариат:

К нам в штаб прибыла делегация от Киевской городской думы и, во имя Украинской Советской власти, просила приостановить обстрел города. Ответ нами дан следующий: обстрел города может быть приостановлен только в том случае, когда: 1) сегодня же, 26 января, в 3 часа дня все лица, ведущие на улицах вооруженную борьбу против революционных масс, сдадут оружие и вывезут его на площадь перед вокзалом Киев-пассажирский; 2) к этому же времени выдать виновников контрреволюционного движения в Киеве, членов так называемого Генерального Секретариата, министров и военного комендант. Эти условия выработаны нами вместо со штабом.

Делегация городской думы ответа не дала, заявив, что она передаст эти требования на обсуждение общественных деятелей и через два часа явится с ответом. Но больше делегация не являлась. 27 января политические представители Нар. Секретариата сообщили уже из Киева:

Наконец, окончательно овладели городом. Освободили из тюрьмы тт. Чудновского, Боварского, командира особой армии Егорова и других революционеров. Киев окончательно очищен от контрреволюционных банд, разрозненные группы которых еще ночью стали покидать город. Генеральный Секретариат бежал на автомобилях по Житомирскому шоссе. Петлюра с оставшимися войсками отступил на Житомир. Советская власть Киева начинает возобновлять свою деятельность. Coоpганизовался Ревком. Завтра состоится первое заседание Киевского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Нами выпущено следующее воззвание к населению[73]73
  Воззвание было напечатано листовкой и в «Вестнике Укр. Народн. Республ., от 4 февраля 1918 г. № 28, г. Киев.


[Закрыть]:

Товарищи и граждане!

После жестокого артиллерийского обстрела, после отчаянной борьбы на улицах Киева наши войска заняли столицу Украинской Республики.

Председатель низвергнутого правительства называл нас в своих выступлениях северными варварами-завоевателями, нас клеймили именем великорусских империалистов, но это была такая же правда, как утверждение Центральной Рады, будто она является истинным выразителем надежд и чаяний всего украинского народа.

С Радой, проводившей политику соглашательства с буржуазией украинской, российской и заграничной, с Радой, изменившей своему народу заключением позорного мира с австро-германскими империалистами, боролись не северные варвары, не чужеземные завоеватели, а мы, представители пролетариата и беднейшего крестьянства Украины, войска же Российской федерации являлись лишь верным союзником в борьбе с нашим внутренним заклятым врагом – украинской националистической интеллигенцией и стоящими за ее спиной группами городской буржуазии и деревенского кулачества.

И не даром с упорством отчаяния отстаивали свои позиции «щирые» украинцы из Центральной Рады, отстреливаясь до последнего патрона, отбиваясь до последнего издыхания, – они знали, что с нашей стороны пощады им не будет, не им лично, а их привилегиям, их стремлениям опекать меньшего брата.

Взявши власть вооруженной рукой, мы, представители рабочих и беднейших крестьян Украины, передадим ее только съезду Советов рабочих, солдат и крестьян Украины, на котором угнетенные классы украинского народа сами выяснят свою волю и порешат, как им строить жизнь.

До тех же пор перед лицом революционного городского и сельского пролетариата Украины, всей России и всего мира обязуемся высоко держать красное знамя рабоче-крестьянской революции, знамя международного братства и социализма.

Жизнь, к которой мы стремимся, не похожа на прежний проклятый строй насилия и произвола человека над человеком. И мы не боимся ропота возмущенной буржуазии и жалобного писка интеллигентов, обвиняющих нас в насилии и разбое. Да, мы насильники, но над насильниками, над теми, кому порядок и законность нужны для выжимания соков из ближнего, да, мы разбойники, потому что разбиваем вековые оковы рабства рабочих и крестьян.

Мы говорим рабочим и крестьянам: разбивайте свои кандалы как материальные, так и духовные, отбросьте все сомнения и нерешительность, берите все в свои руки и стройте сами новую жизнь.

Не беда, если вначале не все будет ладиться. Будут ошибки, неизбежные в новом деле, будут неудачи. Учитесь на ошибках и идите дальше – только таким путем можно стать господином своей жизни.

Помните, что позади нас – постылое рабство, впереди – тернистый путь великой творческой работы и упорной борьбы за царство равенства и братства, за социализм.

Да здравствует свободная отныне Украина, свободная от всяких господ, хотя бы и украинских! Да здравствует всемирная рабоче-крестьянская революция! Да здравствует социализм!!!

27 января в г. Киеве, главном и последнем оплоте буржуазно-помещичьей контрреволюции, объединившейся вокруг Центр. Рады и ее Генерального Секретариата, подняли красное знамя – знамя победы революционных масс. 28 января состоялось первое заседание Киевского Совета рабочих, солд. и крест, депутатов. 30 января вышел первый номер «Известий» Киевского Совета Раб. и Солд. Депутатов.

С 16 января по 28 января, одиннадцать дней, киевский пролетариат вел отчаянную вооруженную борьбу с войсками Ц. Рады. И в эти «незабываемые дни, – писал орган Киевского Совета, – пролетариат Киева проявил удивительный, беспримерный героизм и беззаветное самопожертвование. Сотни пролетариев отдали свою, в большинстве случаев молодую, жизнь за великую цель освобождения человечества от ига капитала. Великие и трагические дни Парижской Коммуны невольно приходили на память в эти дни, когда под градом пуль и орудийным огнем пробирались десятки девушек и женщин рабочего класса в осажденный арсенал с хлебом, медикаментами, снарядами, приносили патроны на передовые позиции, когда участки города переходили из рук в руки, и потом в дни кровавой расправы петлюровских наймитов с восставшими рабочими»…

Больше 2000 сознательнейших пролетариев выбыло в это восстание из рядов киевского пролетариата…

4 февраля киевский Совет Раб. и Солд. Депутатов и весь киевский пролетариат хоронили своих погибших товарищей. В две братские могилы, в Александровском парке, в один день и час опустили 750 красных гробов с останками расстрелянных и изувеченных деятелями контрреволюционной Центральной Рады.

С освобождением Киева восставшие массы Украины, боровшиеся за власть Советов, могли праздновать свою победу. Низвергнутый Генеральный Секретариат и деятели Центральной Рады бежали в Австрию, и по всей Украине, кроме части Волынской губернии, куда отступили остатки петлюровских войск, власть перешла к Советам Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов. Вооруженная борьба рабочих и крестьян Украины за власть Советов закончилась полной победой революционных масс.

27 января состоялось последнее в Харькове заседание Народного Секретариата, на котором большинство приняло решение о немедленном переезде в Киев. По этому вопросу в Народн. Секретариате были большие дебаты. Часть народных секретарей решительно высказалась против немедленного переезда, указывая, что Киев, в первое время, будет военным лагерем, и все силы там нужно будет отдать на охрану и оборону города и на организацию и укрепление фронта против Петлюры, находившегося всего в 20–30 верстах от Киева. По их мнению, поэтому Киев менее всего годен для правительственной работы, которая теперь, с освобождением всей Украины, должна значительно расшириться. Вследствие этого предлагали выждать с переездом всего правительства, а в Киеве пока оставить тех трех народных секретарей, которые ранее были откомандированы политическими представителями ЦИК Сов. Украины, и группу войск, двигавшихся на Киев, с предоставлением этой тройке широких полномочий. Товарищи, внесшие предложение о немедленном переезде, настаивали на своем предложении, мотивируя его политическими соображениями: «Киев – столица Украины. На место свергнутой контрреволюционной Центральной Рады должно немедленно прибыть Советское правительство»… И, кроме того, указывали, что «на время создавать комиссариаты в Харькове нецелесообразно и сложно, а в Киеве аппарат уже имеется, созданный Центральной Радой»…

При голосовании большинство высказалось за немедленный переезд, и меньшинство, оставшись при особом мнении, потребовало занесения в протокол его протеста по поводу принятого решения. В первый раз народные секретари резко разошлись во мнении, и соглашение не было достигнуто.

В тот же день состоялось заседание пленума ЦИК Советов Украины. От имени Народного Секретариата было внесено предложение о немедленном переезде в Киев. Пленум ЦИК принял это решение большинства Народного Секретариата.

29 января ЦИК Советов Украины и Народный Секретариат выехали в Киев. Через две недели в Харькове был составлен Совет Народных Комиссаров, под председат. тов. Артема, и Донецко-Криворожская область объявлена отдельной Советской республикой.

Часть третья

1. Пребывание ЦИК Советов Украины и Народного секретариата в Киеве

30 января (12 февраля[74]74
  С февраля 1918 г. введен новый стиль.


[Закрыть]) l918 г. Советское правительство переехало в Киев. В тот же день президиум ЦИК разослал следующую телеграмму[75]75
  «Известия Киевского Совета Раб. и Солд. Деп.», от 14 – 1 февраля 1918 г., № 3.


[Закрыть], адресованную всем Советам на Украине, Всероссийскому Центр. Исполн. Ком. Советов Раб., Солд. и Крестьян. Депутатов, Совету Народных Комиссаров и редакциям газет:

Киевская Центральная Рада и контрреволюционные силы, группировавшиеся вокруг нее, сломлены и разбиты советскими войсками, и 30 января сего 1918 года Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины и Народный Секретариат Украинской Рабоче-Крестьянской Республики переехали из Харькова в Киев.

Меньше трех месяцев прошло со дня захвата Центральной Радой государственной власти, меньше двух месяцев, как делегаты первого Всеукраинского Съезда должны были бежать из Киева в Харьков, чтобы иметь возможность открыть свой съезд и избрать стой государственный орган – ЦИК Советов Украины, – и меньше месяца со дня решительной борьбы рабочих и крестьян Украины против насилий, чинимых Ц. Радой. На всей Украине государственная власть перешла к Советам Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов.

…Все рабочие украинские, все беднейшие крестьяне, все солдаты, из окопов вернувшиеся в свои родные села и деревни, – писал орган ЦИК[76]76
  Орган ЦИК Советов Украины – «Вестник Украинской Народной Республики», перенесенный из Харькова, начал выходить в Киеве на русском и украинском языках.


[Закрыть], – все они с презрением отвернулись от политиканов, которые обманно захватили в Киеве управление государством. Все они встали на сторону власти истинно народной… Теперь народная власть, власть рабочих и беднейших крестьян на Украине, в лице Всеукраинского центрального Исполнительного Комитета Советов Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов и выделенного им из себя Народного Секретариата, вступила в свои законные права и овладела всем аппаратом управления Республики…

12 февраля вечером состоялось заседание Исполнительного Комитета Киевского Совета Раб. и Солд. Депутатов[77]77
  После падения Ц. Рады Исполком Киевского Совета состоял исключительно из большевиков; представители мелкобурж. партий в Совете оставались, но в Исполком не входили.


[Закрыть] под председательством Андрея Иванова. С приветствием от ЦИК и Народного Секретариата киевскому пролетариату и докладом о положении на Украине и работе Советского правительства выступила Е. Бош, народный секретарь по внутренним делам. Доклад никаких возражений не вызвал, но члены Исполкома, информируя о положении в городе, требовали скорейшего вывода войск, находящихся под командованием Муравьева, из города и принятия экстренных мер со стороны Нар. Секрет. к скорейшему продвижению продовольственных грузов и урегулированию вопроса о дензнаках. Требуя вывода войск Муравьева, товарищи с возмущением говорили об арестах и расстрелах, производившихся штабом Муравьева, и сообщали, что действия штаба вызвали громадное недовольство населения, а на заседании Киевского Совета Раб. и Солд. Депутатов – 28 января – была принята единогласно резолюция[78]78
  «Заседание Совета Р. и С. Д. 28 января» – в «Известиях Киевского Совета Р. и С. Д.», от 30 января 1918 г., № 1.


[Закрыть], предложенная фракцией большевиков, следующего содержания:

…Совет выражает решительное осуждение непрекращающимся самосудам над пленным врагом, которые пятнают славную победу пролетариата. Киевский Совет Раб. и Солд. Депутатов вменяет в обязанность Исполнительному Комитету и военно-революционному Комитету принять самые решительные меры для прекращения самосудов и требует, чтобы все без исключения арестованные представлялись на суд Революционного Трибунала. Опозорившие себя убийством безоружных должны быть исключены из рядов социалистической армии и преданы революционному суду. Не унижайте себя подражанием гнусности низвергнутой контрреволюции. Довольно насилий! Да здравствует справедливый суд организованного пролетариата! Киевский С.Р. и С.Д. объявляет, что на территории его власти смертная казнь отменяется.

После вынесенной Советом резолюции Муравьев издал приказ по армии, в котором заявил: «Категорически запрещаю самочинные обыски, а тем более самосуды» и указал, что «право обысков и арестов принадлежит только Военно-революционному комитету, в лице гражданского комиссара тов. Чудновского»… Но, несмотря на этот приказ, самочинные обыски и аресты продолжаются и проводятся не кем другим, как ближайшим помощником Муравьева – командующим 2-й армией Ремневым.

Что же касается продовольствия и финансов, то большинство членов Исполкома считало, что крайне тяжелое продовольственное положение, создавшееся в городе, усугубляется предписанием секретаря по финансовым делам, тов. Ауссема – «не принимать к уплате «карбованцы», что этой мерой был вызван денежный голод, создавший невыносимые условия для рабочих, получавших в последнее время зарплату исключительно «карбованцами», и находило, что временно «карбованцы» следует оставить, а изымать их из обращения только постепенно.

В ту же ночь состоялось заседание Народного Секретариата, где в экстренном порядке были обсуждены вопросы, выдвинутые Исполкомом Киевского Совета, и принят ряд решений во исполнение требований Исполкома. Тотчас было послано т. Лугановскому, народному секретарю продовольствия, постановление Народного Секретариата: экстренными поездами высылать продовольственные запасы, находящиеся в распоряжении Советского правительства в Харькове, и срочная телеграмма в Госбанк в Петроград о немедленной высылке дензнаков.

15 февраля состоялся пленум ЦИК Советов Украины, на котором единогласно принято было обращение «К рабочим, крестьянам и всему населению Украины». В воззвании говорилось, что с изгнанием из Киева «правительства предателей интересов народа – правительства буржуазной Ц. Рады, – оплот контрреволюции разбит, и на Украине нет больше власти буржуазии и соглашателей. Рабоче-крестьянское украинское правительство, избранное в декабре в Харькове, распространило свою власть на всю Украину… Спокойно и твердо оно будет вести свое дело строения Украины… Беспощадно сурово сметать врагов Советской власти… Нет больше помещиков и капиталистов… Вся земля переходит в распоряжение земельных комитетов и Советов Крестьянских депутатов… На всех фабриках и заводах должен быть введен строгий рабочий контроль… Все частные банки сливаются с государственным в единый Народный Банк. Рабочие и крестьяне Украины должны немедленно приняться за работу по укреплению власти Советов на местах»… Пленум принял решение на 20 февраля (ст. ст.) созвать II Всеукраинский Съезд Советов. С первых дней переезда ЦИК Советов Украины и Народного Секретариата работа Советского правительства сосредоточивается в самом Киеве. Это вызывалось, с одной стороны, тяжелым положением в самом городе, с другой – сосредоточением силы и внимания на разворачивании комиссариатов.

Положение в городе вызывало серьезные опасения, с продовольствием дело обстояло катастрофически. За 2 недели вооруженной борьбы, когда все базары были закрыты, и всякая доставка продуктов прекратилась, рабочие и беднейшие слои населения проели все свои скудные запасы и остались буквально без куска хлеба. В момент, когда город еще очищали от последних петлюровских банд, перед Ревкомом уже встала первейшая и неотложнейшая задача – изыскать продовольствие немедленно.

С этой целью 27 января (ст. ст.) Ревком вызвал деятелей городской продовольственной управы для переговоров. После заявления с их стороны о готовности приступить к работе под контролем Советской власти, Ревком вынес постановление о возобновлении деятельности Городской Продовольственной Управы, которой поручил в срочном порядке приступить к учету имеющихся в городе продовольственных продуктов и распределению их среди беднейшего населения и, в первую очередь, среди рабочих.

Но попытка удовлетворить первые требования запасами, имеющимися в городе, оказалась тщетной. Интендантские склады к моменту прихода советских войск были расхищены войсками Ц. Рады; опустошенными оказались и склады продовольствия разных общественных организаций; немало постарались по части расхищения продовольствия мародеры, воспользовавшиеся тем, что во время боев, с момента фактического безвластия, продовольственные грузы некому было охранять; поработало также и «вольное казачество» – войска Д. Рады, – которое, отступая, разрушало железнодорожные пути, уничтожало продовольствие, уже погруженное в вагоны и предназначенное для Киева.

Поезда с мукой, заготовленные Народным Секретариатом (предвидевшим возможность продовольственных затруднений в Киеве) и пришедшие вслед за советскими войсками, оказались каплей в море требований, шедших как от рабочих и военных организаций, так и от городской бедноты.

Без доставки извне удовлетворить нужды сегодняшнего дня даже только рабочего населения не представлялось возможным.

Подвоз же из ближайших деревень шел слабо, – крестьяне опасались налетов петлюровских банд, а доставка продовольственных грузов из ближайших губерний тормозилась неисправностью железнодорожных путей. И «костлявая рука голода так угрожающе протянулась над Киевом, как никогда еще за все время революции», – писал орган Киевского Совета.

Катастрофическое продовольственное положение значительно ухудшалось почти полным отсутствием денежных знаков.

Ц. Рада наводнила город не имевшими никакой ценности бумажками, расплачиваясь в последние недели своего существования исключительно «карбованцами» – дензнаками, выпущенными Генеральным Секретариатом и аннулированными Народным Секретариатом Советов Украины, еще в бытность в Харькове, постановлением от 20 января. Кроме того, большинство рабочих и служащих не получили жалованья за январь, многие – и за декабрь.

С изданием приказа народн. секретаря финансов, требовавшего «карбованцы» к уплате не принимать, Ревком, предвидя крайне тяжелое положение рабочих и городской бедноты, принял следующее постановление[79]79
  «Известия Киевского Совета Р. и С. Д.», от 14 – 1 февраля 1918 г. № 3.


[Закрыть]:

…Принимая во внимание тяжелое положение трудящихся масс, в руки которых попали выпущенные Генер. Секр. украинские деньги… производить обмен на общероссийские деньги по справкам, выдаваемым Советом Раб. и Солд. Депутатов, Профессиональными Союзами, Земельными Комитетами, Фабрично-Заводскими Комитетами, Железнодорожными коллективами, советами и комитетами служащих и прочими демократическими организациями, – удостоверяющими, что эти деньги были получены в качестве заработной платы или вознаграждения за труд… Размен обмениваемой суммы ограничивается для каждого лица 400 рублями…

Но этой мерой положение не улучшалось, так как в первый же момент потребовались громадные суммы для обмена «карбованцев» и на уплату жалованья рабочим и служащим. Удовлетворить эти громадные потребности не представлялось нмкакой возможности, банки и казначейство были пусты. Министры Ц. Рады, удирая из города, захватили весь золотой запас, оставив груды никому ненужных «карбованцев», а сумма, привезенная Советским правительством из Харькова, была крайне незначительна, по сравнению с требованиями. Отсутствие же дензнаков прежде всего ухудшало положение рабочих, которые тщетно обивали пороги банков в надежде немедленно получить то, что даст им возможность утолить голод сегодняшнего дня…

Наряду с продовольственными и финансовыми затруднениями, положение значительно осложнялось отсутствием порядка и спокойствия в городе. Оставшиеся петлюровцы и черносотенные банды, пользуясь отсутствием надлежащей организованной охраны, устраивали стрельбу на окраинах и вооруженные налеты на винные склады и погреба. Уголовные, выпущенные из тюрем деятелями Генерального Секретариата перед бегством своим из Киева, хозяйничали по ночам по обывательским квартирам и магазинам. А хулиганского вида типы пьяные бродили днем по улицам города, задевали прохожих и устраивали всяческие дебоши. Прекратить эти бесчинства и установить хотя бы сравнительный порядок в городе не представлялось возможным.

Охрана города требовала до 4000 человек караула, а в распоряжении Киевского Исполкома и Советского правительства таких сил не было. Старые караульные части, с установлением Советской власти в Киеве, расползлись по домам, а солдаты киевского гарнизона рассматривали падение Ц. Рады, как конец всякой вооруженной борьбы, отказывались продолжать военную службу и требовали демобилизации. Красная гвардия гор. Киева была крайне утомлена почти двухнедельными беспрерывными боями, рассматривала себя как временную охрану, и неохотно несла караулы, требуя себе смены. Отряды же Красной гвардии, присоединившиеся в к советским спискам, с установлением Советской власти в городе, поспешили возвратиться к себе на места. Приходилось численно небольшими отрядами «Червоного казацтва» и еще меньшими численно самоотверженными отрядами Красной гвардии нести караулы в городе и держать фронт против отступивших на Житомир петлюровских войск. И вследствие этого не только не удавалось поддерживать порядок в городе, но и арестованные охранялись слабо. В. Лукъяновской тюрьме пришлось оставить весь караул и персонал старый, назначив только своего комиссара, который оказывался совершенно бессильным что-либо предпринять, и арестованные контрреволюционеры и бандиты чуть ли не в тот же день исчезали из-под ареста. Ко всему еще присутствие в городе войск и особенно штаба Муравьева, отказывавшегося подчиняться распоряжениям Народного Секретариата Советов Украины, усложняло организацию охраны.

Штаб Муравьева расположился в центре города и, не считаясь совершенно с постановлениями Исполкома Киевского Совета Раб. и Солд. Депутатов и Ревкома, наводил порядок в городе по-своему. Приказами штаба Муравьева, сыпавшимися как из рога изобилия, заклеивались буквально все свободные места на зданиях и телеграфных столбах. Приказы большей частью шли вразрез с постановлениями местной Советской власти. А по улицам города раскатывал на автомобиле Ремнев – весьма сомнительный субъект, пролезший в штаб Муравьева – с вооруженной группой и, держа винтовки наизготовку, останавливали извозчиков и автомобили, требуя от имени Советской власти предъявлять документы и сдать оружие, если таковое имеется. Этим налетам подвергались не только обыватели, но и ответственные советские работники. В первый же день приезда в Киев, возвращаясь с заседания Исполкома, мы были остановлены мчавшимся на нас автомобилем, с которого неслись грозные крики: «Стой, или будем стрелять!» Нас окружила группа человек в 5–6 вооруженных людей, направив в упор на нас оружие. На наш вопрос: «В чем дело?», последовал приказ: «Руки вверх», а к нам подошел сам Ремнев. После осмотра наших документов самочинная «охрана» быстро вскочила в автомобиль и полным ходом умчалась. Все вместе наводило панику на население и давало повод обывателям, меньшевикам, бундовцам и эсэрам кричать об анархии в городе, вызванной властью большевиков. Эти крики с особой энергией подхватывались ставленниками Ц. Рады, продолжавшими подпольно вести свою работу против Советской власти. Необходимо упомянуть, что с победой революционных масс только министры Ц. Рады бежали, но все чиновники Генерального Секретариата и все контрреволюционные силы, собравшиеся под крылышком Центральной Рады, остались в городе и, «бессильные в открытом бою, они прилагали все усилия к тому, чтобы восстановить против Советской власти широкую обывательскую массу». Их работа значительно облегчалась гуманностью Киевского Исполкома Совета Раб. и Солд. Депутатов и тактикой ответственных партийных товарищей.