Текст книги "Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации"

Городская Дума продолжала существовать, представляя из себя оплот всех контрреволюционных сил, объединившихся вокруг Ц. Рады. Заседания ее происходили чуть ли не ежедневно и в большинстве случаев конспиративно, под видом экстренных заседаний, так что большинство принимаемых решений оставались скрытыми от советских работников. Детище Городской Думы – Продовольственная Управа – держала в своих руках все дело снабжения населения продуктами питания, так как Исполком Совета Раб. и Солд. Депутатов хотя и избрал 30 января продовольственный комиссариат, на который возложил всю организацию продовольственного дела в гор. Киеве, оставил, однако, Городскую Продовольственную Управу в прежнем составе, как исполнительный орган Продовольственного Комиссариата. Таким образом, отцы города, рьяно поддерживавшие Ц. Раду, активные враги Советской власти, имели возможность беспрепяттовенно и бесконтрольно организовывать свои силы и вести работу против Советской власти.

Все мелкобуржуазные социалистические партии, представители которых являлись активными деятелями Городской Думы, объединились в ней с октябристами и кадетами и образовали единый фронт контрреволюции. Имея свою прессу, Киевский Исполком закрыл только буржуазные и черносотенные газеты, оставив демократические и «социалистические», – и они повели открытую кампанию против «большевиков» и всех их мероприятий.

Украинские демократы из «Новой Рады», «информируя» население, пишут: «В тот час, когда царит физическая сила, как бы она себя ни называла, не может быть полного и всестороннего освещения событий». А их друзья из «Neue Zeit» разъясняют, что должно скрываться под полным и всесторонним освещением: «теперь большевистский террор уничтожил все завоевания революции на Украине. Он, правда, восстановил единство российского фронта, но еще большой вопрос, какого фронта – всероссийской революции или всероссийской контрреволюции». А «социалисты» из бундовского «Фольксцайтунг» авторитетным заявлением своего лидера, М. Рафеса, предостерегают своих товарищей от участия с «большевиками в их анархической работе», дабы не брать на себя ответственность за «террористические и анархические действия захватчиков», так как «каждый серьезный человек поймет, что расстреляна, в Киеве не контрреволюция, а революция». Сотрудник той же газеты Фукс с упреком спрашивает своих читателей: «Неужели большевистская отрава прошла в сердца и уши также и еврейского пролетариата и они с удовлетворением встретят освобождение, которое будет принесено им штыками с севера?»

Контрреволюционную работу так называемых социалистов и деятелей Городской Думы активно поддерживали ставленники Ц. Рады из наших же комиссариатов.

Народным Секретариатом Советов Украины принято было решение развернуть немедленно все комиссариата, используя уже существующий государственный аппарат. Все государственные учреждения, переименованные Ц. Радой в министерства, за время господства Генерального Секретариата были украинизированы путем замены ответственных служащих своими ставленниками. С падением Ц. Рады все служащие министерств остались на местах. По упорно циркулировавшим в городе слухам, все ответственные служащие получили от Генерального Секретариата плату золотом за несколько месяцев вперед и директивы оставаться на местах, стараясь всячести взрывать работу Советского правительства изнутри, и ожидать быстрого возвращения министров Ц. Рады обратно в Киев. Эти слухи подтверждались тем, что даже заведующие различными управлениями, «щирые украинцы», делавшие вид, что русским языком они владеют с трудом, с переездом Советского правительства начали сами заявляться в кабинеты Нар. Секретариата с докладами о положении дел во вверенных им управлениях и за получением директив от Советских комиссаров.

Впечатление они производили гнуснейшее и не внушали большинству товарищей ни малейшего доверия. Но увольнять их Народный Секретариат считал нецелесообразным – во-первых, за отсутствием другого кадра служащих, во-вторых, считал, что с увольнением мы их теряем с глаз, а наблюдая в учреждении, имеем возможность, в случае нужды, принять более решительные меры.

С этим мнением не все Народные Секретари были согласны. Несогласные товарищи указывали, что при таком положении, по существу, аппарата не будет, а будет внутренний шпионаж и контрреволюционный контроль всех действий Советского правительства и что лучше иметь 10 служащих, на которых можно положиться, чем 100 человек явных врагов.

Но так как это было решением большинства, то пришлось вести работу при старом составе, давая незначительные поручения начальникам управлений и проводя решения через технический аппарат, обходя начальников. Это не только затрудняло работу, но создавало крайне неустойчивое положение комиссариатов, которые строились на песчаном фундаменте.

И не только в комиссариатах, но и во всех государственных организациях ставленники Ц. Рады остались на местах. И вся эта петлюровская свора начала действовать единым фронтом, стараясь использовать продовольственный и финансовый кризис, созданный министрами Ц. Рады, против Советской власти.

С первого часа работ Народного Секретариата в Киеве его приемные стали осаждаться делегациями от всевозможных организаций с жалобами на отсутствие денег и требованиями продовольствия.

Особенно жестоко приходилось комиссариату внутренних дел, так как по постановлению Народного Секретариата, еще в Харькове. ни одна ассигновка не проходила без подписи Народного Секретаря внутренних дел. Это решение было принято с целью политического контроля. С 9 часов приемная загружалась делегациями от больниц, лазаретов, приютов, инвалидов и проч. и проч. с заявлениями, что их склады пусты, что они не получали последние недели ни фунта продовольствия и доедали остатки, что сейчас у них ничего нет и уже сутки, а то и двое голодают и «молят» Советскую власть накормить их. Заведующие детскими приютами приводили группами изможденных детей, которые при слове «хлеб» начинали громко рыдать. Приползали парализованные, безногие и безрукие инвалиды, подкрепляющие свои требования истерическими выкриками и дикими угрозами. Приемная бывшего губернаторского дома с раннего утра запружалась этими делегациями, и никакими мерами не удавалось ее освободить. Одна волна сменялась другой, – за одним требованием шло новое, и море слез, истерик и угроз крайне осложняло творческую работу.

Но наряду с действительно тяжелым продовольственным положением рабочих в этих воплях больниц и приютов о хлебе и деньгах было много лживого, состряпанного агентами Ц. Рады и проводимого ее заведующими.

Во главе каждой делегации, составленной обязательно из низших служащих, являлся заведующий, который и говорил от имени делегации. А так как все хозяйство находилось в ведении заведующих, то низшим служащим оставалось только подтвердить, что они действительно ничего не получают. Но действительно ли в складе ничего нет, а если нет, то куда ушли запасы, – этого они не знали…

В связи с создавшимся положением в городе Народному Секретариату и ЦИКу пришлось отдавать большую часть своих сил и времени на местную работу.

Первую острую нужду в продовольствии удалось изжить срочной доставкой продовольственных запасов, находившихся в распоряжении Советского правительства. Но эти запасы были невелики, вся работа тормозилась отсутствием дензнаков, и вопрос о продовольствии не разрешался. Продовольственный отдел Киевского Исполкома Совета Раб. и Солд. Депутатов принял шаги к учету всех запасов муки, имевшейся в городе, и издал следующее постановление[80]80
  «Вестник Укр. Народн. Республ.», от 27/8 февраля 1918 г., № 27, г. Киев.


[Закрыть]:

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

В целях точного учета наличности имеющихся в г. Киеве запасов муки, Киевская Городская Продовольственная Управа и Продовольственный Отдел С.Р. и С.Д. издают нижеследующее обязательное постановление:

1. Все места хранения муки, как-то: мельницы, пекарни, склады и торговые помещения, принадлежащие как частным лицам, так и кооперативным и иным общественным организациям, обязуются доставлять в Отдел Продовольствия при Сов. Раб. и Солд. Депутатов (Крещатик № 2, комната 7), не позже пятницы 22/9 февраля сведения об имеющихся у них запасах муки.

2. Всем перечисленным учреждениям и лицам с момента опубликования сего постановления строжайше воспрещается выдавать муку без разрешения Городской Продовольственной Управы.

3. Все домовладельцы и управляющие домами или лица их заменяющие, а также Домовые Комитеты обязаны сообщить в Отдел Продовольствия при Сов. Раб. и Солд. Деп. сведения о мучных складах, расположенных в их владениях, с указанием лиц и учреждений, владеющих означенными складами.

4. Не считаются запасами, хранящимися со спекулятивной целью, запасы муки у частных лиц, не превышающие одного пуда на члена семьи.

5. В случае обнаружения запасов муки, о которых не были даны сведения, таковые запасы будут немедленно конфискованы, а владельцы их будут предаваться суду Революционного Трибунала.

6. Проверка запасов производится исключительно членами Комиссии, организованной Отделом Продовольствия при Сов. Раб. и Солд. Деп., и Гор. Прод. Управы, снабженными соответствующими удостоверениями.

Отдел продовольствия при Совете

Рабочих и Солдатских Депутатов.

Киевская городская Продовольственная Управа.

Но сведения о запасах в Продовольственный Отдел не поступали, запасы, обнаруживаемые комиссией, были крайне ничтожны, а заготовка в ближайших селах и деревнях не производилась из-за отсутствия дензнаков. 7 февраля (ст. ст.) Продовольственный Отдел принял решение, ввиду отсутствия дензнаков, организовать товарообмен между городом и ближайшими селами через рабочие организации, которые снабжать мануфактурой и срочно направлять по селам. С этой целью принято было решение учесть имеющуюся в городе мануфактуру. 8 февраля издано следующее постановление:

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Киевской Городской Продовольственной Управы и Продовольственного Отдела Совета Рабочих и Солдатских Депутатов

Для выяснения наличности имеющегося в г. Киеве запаса мануфактурных товаров, Киевская Городская Продовольственная Управа совместно с Продовольственным Отделом Киевского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов издает нижеследующее обязательное постановление:

1. Все общественные и частные учреждения, кооперативы и проч. организации, равно и лица, имеющие в пределах г. Киева оптовые и розничные склады и магазины, обязаны представить в Киевскую Городскую Продовольственную Управу сведения об имеющихся у них к моменту подачи сих сведений о количестве мануфактурных товаров, аршинных и штучных.

Примечание: В представленных сведениях должно быть точно указано: 1) количество, 2) подробное наименование товаров, как, например: 50 кусков, 3000 аршин бязи, фабрикант, ширина, сорт.

2. Сведения принимаются в помещении Управы, Крещатик, 2, комн. 43, исключительно в понедельник 25 сего февраля (12) с 10 час. утра до 5 час. вечера. С момента подачи сведений всякая продажа товаров воспрещается, впредь до особого распоряжения Киевской Гор. Прод. Управы и Продовольственного Отдела при Совете Рабочих и Солдатских Депутатов.

Примечание: Правильность подаваемых сведений должна быть заверена мануфактурной секцией Киевского союза торг. – промышл. служащих.

3. Банки, комиссионные конторы, транспортные общества, жел. – дорожн. станции, почта, пароходные пристани, ломбарды, находящиеся в районе г. Киева, и др. учреждения и заведения, имеющие у себя на хранении или в залоге вышеуказанные товары, обязаны сообщить о количестве таковых Киевской Городской Прод. Управе не позднее понедельника 25 сего февраля к 10 часам утра.

4. Всем перечисленным в п. 3 сего постановления учреждениям и лицам, имеющим у себя вышеуказанные товары на хранении или в залоге, воспрещается с момента опубликования сего постановления выдавать эти товары без разрешения КГПУ.

5. Все домовладельцы и управляющие домами или лица их заменяющие, а также и Домовые Комитеты обязаны сообщить КГПУ 25/12 сего февраля о нахождении в помещении их усадеб учреждений, имеющих запасы мануфактурных товаров.

6. В случае обнаружения скрытых товаров, о коих не было своевременно представлено сведений, таковые будут конфискованы КГПУ.

7. Воспрещается вывоз из пределов г. Киева мануфактурных товаров по жел. – дор., водным путям, по почте, гужем и др. способами, без соответствующих на то разрешений КГПУ.

8. Настоящее обязательное постановление вступает в силу со дня его опубликования.

9. Виновные в нарушении сего обязательного постановления подвергаются, сверх конфискации товаров, суду Военного Революционного Трибунала.

Киевская Городская Продовольственная Управа.

Продовольственный отдел Киевского Совета

Рабочих и Солдатских Депутатов.

Киев, февраля 20/7 дня, 1918 г.

После опубликования этого постановления мануфактура из частных магазинов и складов неизвестно куда исчезла, и в распоряжение Г.П. Управы для товарообмена поступили только мизерные запасы из кооперативных складов.

Народный Секретариат, принимая ряд мер к обеспечению города продовольствием, урезал до минимума все расходы, выделив значительную часть имевшихся в его распоряжении сумм на заготовку в ближайших селах продовольствия, поручив это т. Гриневичу, которого назначил заместителем т. Лугановского, и 24 февраля опубликовал следующее обращение[81]81
  «Сборник постановлений и распоряжений рабоче – крестьянского правительства Украинской Народной Республики». Изд. ЦИК, Таганрог, 1918 г., за № 67, с. 5.


[Закрыть]:

ВСЕМ СОВЕТАМ КРЕСТЬЯНСКИХ, РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ, УЕЗДНЫМ И ВОЛОСТНЫМ ЗЕМЕЛЬНЫМ КОМИТЕТАМ

Ввиду острого положения продовольственного дела как в России, так и на Украине, грозящего гибелью народному хозяйству и всем завоеваниям народа и революции, смертью миллионам крестьян и рабочих, Народный Секретариат Украинской Народной Рады Крестьянской Республики обращается ко всем Советам Рабочих и Крестьянских Депутатов Украины, ко всем крестьянам и рабочим с призывом спасти страну и революцию от гибели.

Капиталисты и помещики, деревенские кулаки, хотят задавить революцию рукой голода и не дать голодающему крестьянству и рабочим хлеба.

Необходимы немедленные меры борьбы с этим злом.

Необходима беспощадная борьба с помещиками и кулаками-спекулянтами и укрывателями хлеба.

Ввиду этого Народный Секретариат предлагает всем местным Советам Крестьянских и Рабочих Депутатов немедленно приступить к реквизиции всех излишков и других продовольственных продуктов по установленным твердым ценам и перевозке их, пользуясь для этого имеющимся техническим аппаратом продовольственных организаций.

Надлежит немедленно всем, у кого имеется излишек хлеба и других продовольственных продуктов, сделать о сем заявление в местные Советы или продовольственные организации.

Все укрыватели и спекулянты подлежат аресту и преданию революционному суду, как враги народа и революции, и будут караться со всей строгостью, вплоть до конфискации всего имущества и отдачи на принудительные работы.

Советы должны проявить всю решительность в борьбе со спекуляцией и злостным укрывательством, не останавливаясь перед применением в необходимых случаях вооруженной силы.

Из излишков реквизированных запасов хлеба и продовольствия будет снабжаться прежде всего местное беднейшее крестьянство, не имеющее хлеба.

Медлить нельзя.

От этого зависит спасение страны и революции от гибели.

Народный Секретариат.

В общем, продовольственное положение города, хотя и вызывало большие тревоги, но хлебные грузы непрерывно поступали, и удавалось не только удовлетворять нужды рабочих, но и давать нетрудовому населению регулярно по ½ фунта хлеба на едока. Вопли о голоде стали постепенно стихать. Хуже обстояло с охраной города и дензнаками.

Для облегчения организации охраны Народный Секретариат поспешил вывести лишние войска из города. Муравьеву было предъявлено ультимативное требование – прекратить издание приказов, касающихся внутренней жизни города, привлечь к ответственности Ремнева за его самочинные действия и немедленно выступить на фронт против Петлюры. После отказа Муравьева выполнить последнее требование, он был отозван Советом Народных Комиссаров с Украины.

Но с уходом Муравьева и других отрядов положение с охраной не улучшилось. Отряды Красной гвардии уменьшались с каждым днем, так как рабочие считали, что, покончив с Ц. Радой, они должны поскорей вернуться к своим станкам. Этот взгляд поддерживался руководящими киевскими работниками, в среде которых царило то же настроение, что и в рядах киевских рабочих: «Мы победили, Ц. Рада свергнута, и теперь все силы должны идти на работу мирного строительства».

Заменить Красную гвардию старыми войсками не представлялось никакой возможности; старые солдаты, даже самые преданные Советской власти, требовали, если не демобилизации, то хоть кратковременного отпуска, чтобы съездить домой. И это стремление было настолько велико, что никакими мерами удержать их не представлялось возможным.

Мобилизация же новых военных сил шла медленно. Рабочие и солдатские массы жаждали мира, и на военную «службу» шли или вполне сознательные, или же кому деваться было некуда. Вновь сформированные отряды были численно не велики и являлись каплей в море требований, увеличивавшихся с каждым днем в связи с наступлением петлюровцев.

Военный комиссариат ЦИК ставил основной своей задачей формирование новой армии, но в Киеве его захлестнула демобилизационная волна, и его работа главным образом свелась к выдаче отпусков и приему дел от старых военных организаций.

Киевский Исполком, в первые дни надеявшийся своими силами справиться с охраной города, столкнувшись с первыми трудностями, переложил всю тяжесть охраны на плечи Советского правительства и не только не оказывал активного содействия во всей этой работе, но все указания Народного Секретариата насчет формирования военных сил и учета имеющегося в Киеве военного снаряжения не встречали его активной поддержки.

При всех этих условиях охрана города как внутри, так и извне налаживалась крайне медленно. А борьба с крепнущими контрреволюционными силами, сосредоточенная в руках «Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией», организованной из представителей Исполкома Киевского Совета и членов ЦИК, затруднялась отсутствием крепкой организованной охраны в городе.

Что же касается финансов, то тут Народный Секретариат оказывался совершенно бессильным, и положение не только не улучшалось, но ухудшалось с каждым днем.

С опубликованием объявления, что «карбованцы» принимаются к обмену, к банкам повалили толпы народа.

Запас денежных знаков, привезенный из Харькова, стал быстро таять и, главным образом, шел на обмен «карбованцев». Обещанные Советом Нар. Ком. суммы на покрытие обмена не шли, и кассы отделений Государственного Банка и казначейства с каждым часом опустошались; приходилось урезывать выдачу дензнаков даже для выдачи зарплаты.

17 февраля Народный Секретариат принял постановление потребовать от предпринимателей уплаты за дни восстания зарплаты рабочим, а 19 февраля опубликовал следующий декрет[82]82
  «Вестник Укр. Народ. Республ.», от 19/6 февраля 1918 г. № 25.


[Закрыть]:

ДЕКРЕТ ОБ УПЛАТЕ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ РАБОЧИМ ЗА ДНИ ВОССТАНИЯ

В дни январского восстания рабочие Украины и в частности г. Киева не могли выходить на работу, сражаясь на улицах с контрреволюцией.

Ныне контрреволюционная буржуазия не только отказывается уплатить рабочим за эти дни невыхода на работу, но даже осмеливается угрожать им репрессиями.

Народный Секретариат Украинской Рабоче-Крестьянской Республики не может допустить такого издевательства над революционным пролетариатом и поэтому постановляет:

За дни невыхода на работу во время январского восстания предприниматели обязаны немедленно, по издании сего декрета, уплатить рабочим причитающуюся им заработную плату полностью.

Лица, отказывающиеся исполнить настоящее постановление и таким образом препятствующие рабочим бороться за свободу и торжество советской социалистической власти, будут предаваться суду революционного трибунала и караться самым беспощадным образом.

(Подписи народных секретарей.)

Но эта мера не облегчила положения, – предприниматели заявили, что все их суммы находились на текущем счету в банках, и если банки выдадут им по их текущим счетам, то тогда они немедленно выплатят рабочим, в противном же случае они лишены этой возможности.

На заседании Исполнит. Комитета Киев. Совета от 18 февраля тов. Крейсберг – комиссар Киевского отделения Государственного Банка – в своем докладе отмечает, что ежедневно в очередях у Государственного Банка возникают недоразумения. Большое недовольство замечается среди рабочих. Последние получки им были выданы сплошь и рядом только украинскими деньгами. Дензнаков, имеющихся сейчас в Банке, недостаточно для того, чтобы выдавать полностью по требованию заводских комитетов. Частным лицам по текущим счетам выдается только по 200 руб., а по требованиям для уплаты жалованья служащим и рабочим только ¼ часть ассигновок. По заслушании этого сообщения Исполком принял постановление, что «тяжелое положение, вызванное обменом «карбованцев», побуждает членов Исполнительного Комитета высказаться за необходимость признать эти деньги действительными», и решил немедленно же сговориться по этому вопросу с Народным Секретариатом, для чего тут же выделили делегацию, которая направилась на заседание Народного Секретариата.

Народный Секретариат не мог согласиться с постановлением Исполкома, во-первых, потому, что не считал эту меру выходом из создавшегося положения, а во-вторых, она вела к установлению особой денежной системы для Украины, так как Совет Нар. Комиссаров заявил через комиссара Государственного Банка Ю. Пятакова, что в случае признания «карбованцев» он немедленно прекращает высылку дензнаков на Украину. Таким образом, признание «карбованцев» лишало возможности получки дензнаков из Государственного Банка, а прекращение получки из Государственного Банка, отсутствие в Киевском отделении Госбанка значительных сумм «карбованцев» и отсутствие заготовленных дензнаков у Народного Секретариата создало бы неизбежно в первое время еще худшее положение.

Решено было немедленно переговорить с Советом Нар. Комиссаров, и если Госбанк не имеет сейчас достаточных сумм для покрытия обмена, то предложить временно оставить в обращении «карбованцы» с тем, что с получкой необходимых сумм из Гос. Банка они постепенно будут изыматься из обращения. Принято было постановление, что «облигации займа свободы, ценностью до 100 рублей номинальных, краткосрочные обязательства и серии Государств. казначейства имеют хождение наравне с соответственными кредитными билетами».

При переговорах с комиссаром Госуд. Банка Ю. Пятаков заявил, в ультимативной форме, от имени С.Н.К., что ежели «карбованцы» не будут аннулированы, то Петроградский Гос. Банк не вышлет больше ни копейки денег в распоряжение Украинского Советского правительства.

Положение создалось безвыходное, и все мероприятия Народного Секретариата, без срочной получки сумм из Гос. Банка, являлись жалкими паллиативами.

Сейчас же после переговоров Ю. Пятаков – комиссар Госуд. Банка – приехал в Киев с целью выяснения финансового положения на Украине и организации деятельности киевского отд. Госбанка. Начались заседания Народного Секретариата и Исполкома и совещания в отделении Госбанка. Ю. Пятаков снова подтвердил требование С.Н.К. и пообещал ускорить высылку необходимых для покрытия «карбованцев» совзнаков.

Но обещаниями, заседаниями и совещаниями кассы Банка и казначейства не пополнялись, а весть о приезде комиссара Госбанка разнеслась с молниеносной быстротой по городу, и осада Банка и казначейства приняла угрожающие размеры. Товарищи, не без возмущения, указывали Ю. Пятакову, что было бы несравненно целесообразней не беспокоиться с приездом, а поспешить со своевременной высылкой обещанных сумм и что он своим приездом только ухудшил положение, вызвав несбыточные надежды в рабочих массах.

Ю. Пятаков через несколько дней уехал с заверением немедленно выслать установленную сообща с ним сумму. Но до ухода из Киева Советское правительство Украины так и не получило требуемых и обещанных сумм.

Отсутствие дензнаков не могло не отразиться на всей деятельности ЦИК и Народного Секретариата; местные казначейства требовали пополнений, Исполкомы крупных рабочих центров били тревогу, а Народный Секретариат советовал им извернуться и подождать. Неудовлетворенные и возмущенные этим ответом, они избирали делегации, которые отправляли в Петроград в С.Н.К., прерывали сношения с Народным Секретариатом и не считали для себя обязательными его постановления и предписания.

Но если местам приходилось туго без дензнаков, то центру и того хуже. Все мероприятия Народного Секретариата упирались в пустые кассы. К 25 февраля даже жалованье «Червоному Каацтву» и красногвардейцам выплачивать было уже нечем, и вся работа срывалась.

А тут еще ко всем трудностям присоединились разногласия в своей, большевистской среде.

Между киевскими ответственными работниками, членами Исполкома и парткомитета, и работниками Советского правительства постоянно происходили столкновения по вопросам нашей тактики. Киевляне считали необходимым более мягкую политику в отношении мелкобуржуазных партий – предоставить «социалистам» свободу выступления как на собраниях, так и в прессе. Считали необходимым сохранение Город. Думы и решительно возражали против репрессий в отношении лиц из «социалистических» партий, ведущих открытую организационную и агитационную работу против Советской власти.

В результате этих постоянных столкновений киевские товарищи сосредоточили свое внимание не столько на борьбе с контрреволюцией, сколько на действиях и распоряжениях Народного Секретариата. В связи с этим масса времени уходила на советы с киевлянами, и вместо экономии сил для творческой работы получалась хищническая трата времени на бесконечные заседания, разговоры, споры и протесты.

Персональный состав Народного Секретариата стал вызывать недовольство киевлян. В составе Народного Секретариата они не видели для себя авторитетных лиц и повели кампанию против отдельных членов Народного Секретариата.

Это отношение киевлян сказалось и на настроении некоторых членов Народного Секретариата… Некоторые товарищи начали держать курс на киевлян, и в среде большевиков, входивших в Народный Секретариат и ЦИК, нарушилась солидарная работа, и без того уже сорванная принципиальными разногласиями с левыми с.-р. Вопросы, обсуждаемые в Народном Секретариате, уже не проходили единогласно, большевики голосовали несолидарно, и решения часто принимались незначительным большинством.

Заседания Народного Секретариата происходили ежедневно, по вечерам. Но нередко заседания созывались экстренно, не в обычное время, и на них присутствовали не все члены Народного Секретариата. Это приводило к тому, что решения, принятые на таких заседаниях, голосами своих же товарищей, нередко опротестовывались отсутствующими членами Народного Секретариата – большевиками, несогласными с принятыми решениями.

Левые с.-p., попав в Киев в среду своих товарищей по партии, с которыми они после некоторых препирательств не только сговорились, но и объединились и сообща приступили к изданию своего органа «Борьба», начали не только на заседаниях ЦИК и Народного Секретариата, но и в своей газете выступать с протестами против решений большинства, печатать свои декларации и проч. и проч. И, пользуясь отсутствием части членов ЦИК, выехавших на места для продвижения продовольствия и проведения съездов Советов, стали опротестовывать в печати постановления ЦИК, заявляя, что эти решения не обязательны, ввиду отсутствовавшего кворума[83]83
  Заседания ЦИК в Киеве происходили 2 и даже 3 раза в неделю, но с отъездом членов ЦИК не всегда в полном составе.


[Закрыть]. Их выступления на решения ЦИК и Народного Секретариата влияния не имели, так как левые с.-р. находились в значительном меньшинстве, но солидарная работа внутри нарушилась, и не было единства действий и извне. Заседания ЦИК и Народного Секретариата бесконечно затягивались, отрывая время и силы на принципиальные споры, а проведение в жизнь решений Советского правительства тормозилось протестами самих же членов его.

Но, несмотря на всю сложность создавшегося положения, до разрыва мирных переговоров все препятствия постепенно преодолевались, советские и партийные (большевики) работники отоварились и действовали солидарно. Советские органы крепли и хотя медленно, но разворачивали свою деятельность. С началом оккупационных действий германской армии усиливается разлад в своей среде, и единство действий в партийных большевистских рядах срывается.

Числа 13/26 февраля получились сообщения о разрыве мирных переговоров, а вслед за этим приехали представители ЦИК Советов Украины из мирной делегации – Шахрай и Медведев – с сообщением, что Украина исключена из Брестского договора, заключенного Германией с Россией, и что в тексте мирного договора, предъявленного Украине, имеется пункт, на который делегация не может дать ответа без решения ЦИК Советов Украины.

Текст мирного договора в Народном Секретариате подвергли детальному обсуждению и единогласно, при воздержавшемся Шахрае, приняли решение: идти на всяческие уступки, вплоть до признания договора, заключенного с Германией Центральной Радой, о вывозе известного количества хлеба, но твердо стоять на требовании исключить из мирного договора 4-й пункт, гласящий об уничтожении советской власти на Украине.

Созванный по этому вопросу экстренный пленум ЦИК, заслушав доклад мирной делегации и решение Народного Секретариата, единогласно принял резолюцию, выработанную Народным Секретариатом, доизбрал в мирную делегацию тт. Нероновича, Затонского, Руденко и Терлецкого и предписал им срочно выехать в Брест.

Решение ЦИК Советов Украины было сообщено Киевскому Совету Р. и С. Депутатов и встречено единодушным одобрением большинства пленума Совета.

Но только выехала делегация, как получилась телеграмма от т. Сталина с сообщением, что германская делегация отказывается продолжать переговоры с делегацией Советской Украины, так как мирный договор с Украиной подписан уже представителями Центральной Рады, и что германские войска перебрасываются с Юго-Западного фронта на Украину. На экстренном заседании ЦИК Советов Украины, после обсуждения создавшегося положения, было принято постановление бороться до последней возможности с оккупационными войсками и все силы бросить на организацию обороны. Это решение было принято единогласно всеми партиями, входившими в ЦИК, и встречено было общим одобрением Киевского Исполкома и громадным большинством Совета. Для мобилизации вооруженных сил большинство членов ЦИК срочно выехало на места. Сейчас же после пленума ЦИК, постановлением Народного Секретариата, был организован военный штаб по обороне города. Начальником штаба назначен Павлов (с.-р. прапорщик), приехавший с группой товарищей – Кузьминым, Ленговским, Быком и др. – из расформированной 7-й армии. (Кандидатуру Павлова Народный Секретариат принял по рекомендации прибывших с ним товарищей.) Тов. В. Примаков был назначен чрезвычайным комиссаром по охране города.