Текст книги "Красавец для чудовища"

Приключения начинаются

Выходя из такси, Инга отметила, что паразит дал координаты «Jus Olympic» для оплаты проезда и мысленно отминусовала эту сумму из премии, которую уже хотела было ему заплатить при расставании.

В глаза бросилось отсутствие курильщиков из ее офиса в традиционном месте, под разлапистой и кривой елью. Не оглядываясь на привязчивого «Аполлона», она стремительно миновала холл, прошла к лифтам – двери словно по команде распахивались, в спину летели недобрые взгляды. Инга ударила на кнопку семнадцатого этажа, отметив с удовольствием тот факт, что калужский карьерист отстал. Так, с чуть кривой и самодовольной ухмылкой она и появилась в зеркальном холле с эмблемой «Jus Olympic» – золотой орел с расправленными крыльями и свитком пергамента в лапах.

Ингу встретил привычный нежный аромат кофе со сливками, ненавязчивого и дорогого парфюма, светлая мебель в зоне ресепшен.

К начальнице бросилась перепуганная, бледная до трясущихся губ и зеленых мешков под глазами Татьяна:

– Инга Павловна! Я до вас все утро не могу дозвониться! Звоню, звоню, а у вас вне зоны действия сети, – выпалила она на одном дыхании: – У нас проверка!

Инга, не останавливаясь, кивнула:

– Хорошо, проверка. Почему вид такой испуганный? Или к нам белые ходоки[4]4
  Вымышленная нечеловеческая раса из книги «Песнь льда и пламени» Джорджа Мартина и сериала «Игра престолов».


[Закрыть] пожаловали с проверкой?

– Не-ет, – Таня округлила глаза с выражением нечеловеческой скорби. – Налоговая!

– Налоговая так налоговая, – Инга была спокойна, как танкист в броне: давно, еще на заре своей карьеры она на собственной шкуре поняла, что кадры решают все, и планомерно избавлялась от случайных людей в «Jus Olympic». Только «повернутые» на своей работе юристы, только педантичные до тошноты бухгалтера и экономисты, только тихие и несуетливые секретари с высокой стрессоустойчивостью. Таня сейчас неприятно удивляла начальницу. – Полина Артемовна уже в курсе? Когда надо приехать к ним?

Таня еще больше округлила глаза и побледнела. Ловко вынырнув из-за плеча начальницы, перекрыла собой проход к кабинетам:

– Они ЗДЕСЬ.

Инга остановилась, оценивающе посмотрела на секретаря:

– Выездная? – автоматически поправила сережку и пожала плечами: – Ну, выездная так выездная. Кто приехал, Василь Егорович? – Василий Егорович Темрюк был их инспектором уже лет пять, очень толковый и грамотный, спокойный и не злобствующий понапрасну специалист. Нормальный адекватный мужик.

Татьяна качнула головой:

– Пузанков.

Вот это оказалась новость. Пузанков – специалист новый, слухи о нем ходили довольно противоречивые. Но это ладно. Главное – Инга знала это совершенно точно – он занимался валютными операциями и крупными налогоплательщиками. Ну, очень крупными. Ингина «Jus Olympic» для него – как для атомного ледокола Борисовские пруды.

– Ну, Пузанков так Пузанков, – она пожала плечами, выровняла дыхание и, величественно отодвинув секретаря с ресепшен, двинула к кабинету главного бухгалтера, надевая на лицо белозубую улыбку, кутаясь флером непробиваемого спокойствия человека, которому нечего скрывать и нечего опасаться.

Одно было печально и заметно отравляло чувство самоуверенности: отсутствие тонального крема и нормального макияжа. «Черт. Надо было тормознуться у Летуаля», – мелькнуло в глове.

А из кабинета бухгалтерии выплескивалась паника.

Главбух и другие ценности

Полина Артемовна Федорчук – очень грузная дама с зефирно-бледным лицом и модным «ежиком» на голове, недавно отметившая пятидесяти пятилетний юбилей – занимала пост главбуха «Jus Olympic» без малого семь лет. Ей было все лень, кроме цифр. Баланс – ее фетиш. Ровные ряды цифр в табличке – ее бог. Она не курила, не участвовала с девочками из финансового отдела в посиделках и чаепитиях, но при этом была в курсе всего. Она сидела за стеклянной перегородкой «аквариума», отделявшей ее от команды бухгалтеров, финансистов и экономистов, словно снежная королева – у всех на виду, все под контролем.

Заставить ее паниковать – штука невозможная, нереальная, невероятная: у нее ни один мускул не дрогнул, когда в две тысячи четырнадцатом обвалился курс рубля, а у «Jus Olympic» депозиты. Она трое суток не уходила домой, выгадывая на разнице в курсах по кредитам в рублях и вкладах в валюте, позволив Инге в итоге остаться в приличном плюсе и вовремя закрыть валютные сделки.

Но сейчас Полина Артемовна оказалась краснее помидора. Напротив нее деловито устроился Павел Пузанков – амбициозный брюнет со взглядом бультерьера и челюстью Щелкунчика заполнял журнал проверки.

– Добрый день, Павел Игнатьевич, – Инга ослепительно улыбнулась, протянула руку.

Инспектор привстал, пожал изящные пальчики, кивнул на притихшего главбуха:

– А мы тут с Полиной Артемовной уже беседуем, вас заждались. Немного нервишки вам потреплю, Инга Павловна, дорогая, не обессудьте – работа такая.

Инга раздраженно повела плечом: с чего, интересно, молодежь придумала оригинальничать, изъясняясь в стиле героев «Ревизора»… Хотя, некоторая ирония в этом была. Инга придвинула себе стул, бросила сумочку на тумбу для оргтехники, поправила воротник блузки:

– Ой, да какие там нервишки. Вы какими судьбами к нам? Вроде не планировали же, – улыбнулась, излучая уверенность в собственной правоте и непогрешимости, старательно игнорируя покрасневшее, в бисеринках пота, лицо Полины Артемовны.

– Да вот, руководство направило, – он неопределенно кивнул куда-то на северо-запад Москвы.

Инга прищурилась, еще больше напомнив налоговику готовую вцепиться в глотку тигрицу:

– А предмет проверки можно узнать? Период? – указательным пальцем она подтянула к себе бланк распоряжения. – Наталью Игоревну отчего же вы не позвали к себе?

Она уколола взглядом главбуха: Наталья Тухтамыш, сотрудница Ларочкиного отдела арбитражной практики, отвечала за работу с госорганами. Пригласить юриста из соседнего кабинета при начале проверки – это первый пункт внутренней инструкции.

Полина Артемовна округлила глаза, сглотнула:

– Только что вышла, на пять минут.

Инга лениво подперла голову кулаком, пододвинула и развернула к себе бланк распоряжения о проверке. Взгляд цеплялся за ровные буковки. Все по форме, все по порядку. Замерла на графе «основание»… «Требование прокуратуры? В самом деле?»

Пузанков между тем подсунул ей лист приказа, ткнул ручкой в строку, где следовало подписать.

Инга величественно собрала листки, улыбнулась:

– Я почитаю и все подпишу. Так что проверять будем?

Инспектор весело ухмылялся.

– Да так, по мелочи. Правильность исчисления налогов проверим, за прошлый год.

Инга просияла:

– Вот и отлично. В каком порядке будем работать, вы уже обсудили с Полиной Артемовной, да? – она исподтишка посмотрела на главбуха: та, воспользовавшись передышкой, пришла в себя, краснота с лица спала, взгляд стал изображать что-то еще, помимо испуга.

Пузанков вздохнул, уперся локтями в столешницу:

– Кабинетик мне Полина Артемовна любезно выделила. Реестр накладных, счетов из программы за нужный период выкатила, я сверюсь с представленными в Инспекцию данными. Мне будут нужны оригиналы документов, – инспектор всем своим видом изображал дружелюбие. Встал. – Ну, увидимся еще сегодня, не будем друг друга задерживать.

Он неторопливо вышел из стеклянного аквариума, за которым работала главбух. Инга смотрела ему в спину, цепляя неуловимый флер тревоги, охватившей и ее.

– Что происходит, Полина Артемовна? – процедила сквозь зубы, продолжая лениво улыбаться. – Что за паника, суета?

Протяжный вздох разогнал по крошечному аквариуму горький аромат «Ангела» Мюглера[5]5
  Парфюм «Angel» Дома MUGLER.


[Закрыть].

– Он ищет что-то конкретное, – пробасила главбух, отодвинула в сторону архивную папку.

– С чего именно вы так решили? Он так сказал?

– Назовем это интуицией.

– Что именно он ищет – интуиция молчит?

Полина Артемовна пожала покатыми плечами. Кажется, она уже совсем пришла в себя, или так отрезвляюще на нее подействовало появление начальницы.

– Понятия не имею, – бросила, стягивая с полных палец кольца – верный признак того, что настроение у нее окончательно испорчено. – Но он особенно тщательно собирал все данные за второй квартал прошлого года.

Инга нахмурилась:

– А что у нас было во втором квартале прошлого года? Что-то крупное? – она прищурилась, вспоминая.

– Ничего особенного, это и странно, – Полина Артемовна взяла в руки гигантский, как и сама ее фигура степлер, заправила скобами. – Вы были в командировке с пятнадцатого по восемнадцатое апреля, два раза выступали по иску Rubinoff к Райффайзену. Что еще? Закрыли сделку по AFS, там страховая покрыла убытки по поврежденным контейнерам. Это уже в мае платеж был… Работа с американцами по девелоперскому контракту. В июне вообще все спокойно, как в болоте. Отпуска начались.

– Как в болоте, – Инга задумчиво расставляла по полочкам прошлогодние события, изучала носок собственной туфельки. Что-то важное было в этих числах. – Обратите внимание на валютные операции, курсовые разницы. И, Полина Артемовна, еще раз проверьте правильно ли исчислена налогооблагаемая база. На всякий случай. И если что, оперативно подавайте уточнение и доплачивайте, – главбух недовольно хмыкнула, но спорить не стала. Инга покосилась на нее: – И еще. обзвоните контрагентов за этот период, у кого были недавно проверки, плановые, внеплановые, как прошли, есть ли претензии.

– Думаете, встречка[6]6
  Встречная налоговая проверка.


[Закрыть]?

Инга не стала отвечать – какое имеет значение, что думает она. Нужно понять в эти несколько часов, пока Пузанков «крыжит» нужные ему документы, что именно они ищут. Что именно она и Полина Артемовна Федорчук упустили. Потому что их риски – это риски их клиентов. А клиенты у них и так нервные.

Сделка

Выйдя из кабинета главбуха, Инга прикрикнула на девушек из финансового отдела, столпившихся в проходе.

– У вас работы нет? Что за коллекция изваяний!

Девушки стайкой испуганных стрижей разбежались по рабочим местам, а Инга прошла к кабинету кадровика, временно выделенному инспектору Пузанкову, ослепительно улыбнулась, заглянув:

– Павел Игнатьич, чайку не желаете? – тот вскинул каменное лицо от бумаг, дежурно оскалился:

– Благодарю душевно, но позже.

– Мигните, если вам что-то понадобится, – Ингу еще раз передернуло от вычурности речи инспектора.

Она выскользнула в коридор. Весть о проверке уже не только разнеслась по кабинетам подчиненных, она и обросла невиданными подробностями и сплетнями. Инге пришлось заглянуть в отдел арбитражной практики, чтобы приструнить подопечных Ларисы. Поторопила Наталью Тухтамы́ш вернуться на помощь Полине Артемовне – все-таки гораздо спокойнее, когда проверка проходит не только под бдительным контролем главбуха, но и юриста: надо-не надо, а кое-какие нарушения в работе проверяющих могут «отбить» все результаты проверки.

Ну, или почти все.

Вот и сейчас, Инга уже поставила «зарубку», что Пузанков явился в одиночестве, а в распоряжении налоговой значился еще его коллега с красноречивой фамилией Бо́льский и еще один – Владимир Михайлович Василе́вич.

Отдел по работе с физлицами в полном составе, вместе с его бессменным руководителем Котеночкиным Михаилом Михайловичем, чинно пил чай, и, судя по пустоте вазочек с печеньем, уже давно.

– Работаем, коллеги, работаем, – Инга выразительно повысила голос. – Михаил Михайлович, ну что же вы?

Котеночкин обвел присутствующих многозначительным взглядом:

– Разбавляем стресс.

Инга замерла в дверях:

– У вас-то какой стресс? Не к вам же проверка, – покачала головой и осуждающе вздохнула, направилась в приемную.

Там уже воцарился «Аполлон», а около него ворковала Танечка с ресепшн.

– … Мы с вами вполне можем обеспечить взаимозаменяемость, – томно вещала она, облокотившись на столешницу и нависнув над Швецовым белоснежным жабо. – Одно ведь дело делаем.

– К сожалению, это вряд ли, – Инга не видела его лица, но по красноречивому тону помощника прекрасно его себе представила и ухмыльнулась. Василий продолжил медово-ледяным голосом: – Круг наших служебных обязанностей существенно различается. Да и, Татьяна, посудите сами, если бы Инга Павловна хотела поручить вам работу помощника руководителя, она бы не обращалась в кадровое агентство. Вы прекрасны на своем месте, – голос мягко поставил девушку на место, – только выходишь из лифта, а там – вы, как цветущая роза.

«Оё-ё, подхалим-то какой», – простонала про себя Инга. Танечка, однако, ничего не заметила – просияла, запомнив из всего монолога только «цветущую розу». А, завидев начальницу, поспешно подобрала жабо и ретировалась на свое рабочее место.

Инга проводила ее задумчивым взглядом, поправила очки.

– Василий…

– …Андреевич, – невозмутимо подсказал молодой мужчина, вставая из-за стола и оправляя полы пиджака.

– Василий Андреевич, – она подошла ближе, тонкие пальцы уперлись в темное дерево стола, – возможно, мое вчерашнее состояние и некоторая слабость позволили вам думать о том, что мое мнение на ваш счет может измениться. Разочарую вас. Мне по-прежнему нужен помощник женского пола. Не смотря на вашу очевидную компетентность, мне сложно вас представить сотрудником «Jus Olympic», – она изучала его лицо, скульптурный изгиб тонких губ, настороженно-внимательный взгляд. Вздохнула: – Хотя бы потому что не смогу предотвратить ненужных интрижек в офисе. Вы, знаете ли, – она сама не заметила, как ступила на опасную территорию и запаниковала: горячая волна пробежала по позвонкам. – Вы молоды, не обременены обязательствами и определенно вызываете у некоторых молодых сотрудниц интерес.

Карие глаза калужского гостя по-кошачьи прищурились:

– Это дискриминация по гендерному признаку. Вам не стыдно вообще?

Инга хотела ответить резко, так, чтобы больше этот карьерист не возникал в ее офисе, уже приоткрыла рот и набрала в легкие воздуха. В коридоре послышался шум торопливых шагов, а в следующее мгновение в приемную влетела Лариса с округлившимися от удивления глазами:

– Инга Павловна, запрос из Минюста по «Согласию». Просят пояснить перевод денежных средств по выставке в Питере в мае прошлого года.

Инга нахмурилась:

– Это когда я курс лекций читала по иноагентам? И что надо Минюсту?

– Проверяют своевременность включения «Согласия» в реестр иноагентов.

– А мы здесь при чем? – Инга начала злиться. – Ларис, ты же знаешь, что им следует ответить? В чем дело-то?

– Так и отвечать? – сотрудница напряглась. – Послать? Вот так прям конкретно?

Инга пожала плечами:

– Конечно. Надо проверять «Согласие» – пусть проверяют. Мы-то здесь при чем?

– Они же через прокуратуру затребовать могут, – Лариса растерянно моргала.

Инга отчеканила:

– Вот пусть и запрашивают через прокуратуру.

В сердце поместилось дурное предчувствие. Оно методично скребло в груди, пульсировало в висках муторно-тревожным. Что-то происходит.

Она медленно вошла в кабинет, устало притворив за собой дверь. Включила компьютер.

Привычные дела, проверка иска по «Мерилл Консалтинг», который Ларисин отдел все никак не мог доделать, а формулировки описательной части – она видела это совершенно отчетливо – никуда не годились. И этот калужский карьерист прав, сто тысяч раз прав, с таким обоснованием их разнесут в пух и в прах.

Она отложила документы, прикрыла глаза. В голове навязчиво крутилась несформулированная пока мысль. Зыбким облаком витала она в воздухе, мелькала между строк.

Налоговая.

Минюст с запросом, превышающим полномочия.

Что следующее?

Монитор мигнул принятым сообщением. Инга мазнула взглядом – локальная сеть, приемная.

Файл в скрепке и комментарий: «Только что передали».

Инга толкнула компьютерную мышь, вызвала файл. Список затребованных Пузанковым данных. Шестнадцать экселевских листов. В основном – второй квартал прошлого года. Инга просмотрела внимательнее, пытаясь разглядеть между строк ответ на тревожное «почему» и не находя.

Рука потянулась к внутреннему телефону, к черной кнопке с ником «Ирина».

– Василий Андреевич, зайдите.

Молодой мужчина появился в кабинете, как ни в чем не бывало. Греческий профиль, вьющиеся волосы гладко зачесаны назад, в золотисто-карих кошачьих глазах – уверенность и сытое спокойствие. Инга подавила в себе волну раздражения.

Василий замер у входа.

– Садитесь, – она кивнула на стул у брифинг-приставки справа от себя. Подождала, пока Швецов займет место. – Я предлагаю вам сделку. Неделя в качестве моего помощника. Вы будете осуществлять планирование, формирование и ведение моего рабочего и личного календаря, подготовку и организацию мероприятий, встреч, совещаний внутри и снаружи «Jus Olympic», полную travel поддержку, в т. ч. со сложной логистикой. Хотя, скорее всего, встречу придется отменить из-за этой проверки, – она раздраженно отбросила в сторону карандаш. – Далее, на вас ляжет выполнение деловых и личных поручений. Взаимодействие с партнерами и поставщиками услуг. Телефонное и очное общение, моя личная деловая переписка. На русском и английском языках, выполнение несложных переводов. Подготовка презентаций при необходимости. Подготовка аналитических материалов, справок… Контроль за исполнением моих поручений сотрудникам. – Она замолчала, посмотрела на хранившего спокойствие мужчину: – Но, Василий, если мы не сработаемся, вы уходите. Если я увижу, что вы поощряете неформальные отношения с сотрудницами, вы уходите тут же. Согласны?

Она не сводила с него глаз. Ждала, что мужчина отведет взгляд.

– У меня встречное предложение, – неожиданно добавил он и подхватил съехавший к краю стола карандаш, вернул в органайзер. – Если у вас не будет ко мне претензий за эту неделю, то я остаюсь.

Инга усмехнулась:

– Не зарывайтесь, Василий. Если я решу, что вас стоит оставить, то испытательный срок у вас будет, как у всех сотрудников – три месяца. И не днем меньше.

– Вы реально думаете, что это проблема – продержаться три месяца и не закрутить роман с той же Танечкой? – ирония в глазах как солнце в янтаре. Хмыкнул: – Инга Павловна, на таких условиях вы проиграете.

Инга смерила его ледяным взглядом:

– У меня нет задачи выиграть пари. Здесь не детский сад.

Он встал.

– Тем не менее, я принимаю ваши условия. И вы мне должны химчистку салона.

Инга закусила губу, уставилась на собственные руки: бледный маникюр на коротко остриженных ногтях, тонкий ободок кольца из белого золота с изящным светло-серым топазом. Это ее мир и ее территория. Что бы не надумал себе этот красавчик.

– Я могу приступить к исполнению своих обязанностей? – донеслось словно с другой планеты.

Инга кивнула.

– Подготовьте список всех моих личных контактов с начала прошлого года. И список контрагентов.

Удаляющиеся шаги, шелест закрывающейся двери.

Что же происходит?

Почему второй квартал?

Снова открыла файл от Пузанкова. Распахнула окно бухгалтерской программы. Никаких рисковых сделок. Да, несколько валютных операций. Все кристально чистые. Да, сложная схема выплат, но при этом прозрачная как байкальский лед. Налоги выплачены на всех этапах, она лично проверила всех контрагентов.

Шум в приемной.

Нервы натянуты словно канат над пропастью. Глаза уставились в проем.

Софико, самая молодая сотрудница Полины Артемовны, заскочила без стука в кабинет.

– Инга Павловна, у нас проблема, – сливово-синие глаза смотрели со смесью удивления и ужаса. – В архиве нет затребованных налоговой документов.

Документы

– То есть как нет? – Инга прекрасно понимала, что это означает, но факт отсутствия бухгалтерских документов требовал осмысления.

– Нет. Я смотрела. Наталья Тухтамыш искала. Все искали. Нет их там.

В проеме появился Василий, подхватил парализованную от волнения девушку под локоть.

– Пойдемте, покажете мне, где вы их искали.

Они исчезли за прозрачными дверьми приемной, и чем дольше они не возвращались, тем отчетливее Инга понимала, что произошла катастрофа. Нет, не такая, из-за которой можно сразу лапки кверху поднять, но неприятность большая грозила всем. И ей, как руководителю, и Полине Артемовне, как главбуху. И тонны, тонны отписок, пояснений, объяснений, протоколов… Недели и месяцы, вырванные из нормального темпа работы.

– Черт возьми, как все не хорошо-то, – в сердцах прошептала она, не в силах пытаться вникать в дело «Мерилл Консалтинг».

Василий не вернулся и через сорок минут. Инга не выдержала, направилась в архив.

* * *

Притихшие коридоры, осторожный шелест голосов из бухгалтерии. Инга дернула ручку двери архива – заперто.

В бухгалтерии – Полина Артемовна, пятеро ее «девочек» и Наталья Тухтамыш, приставленная по поручению начальницы, сидели, смирно сложив руки на коленях, за столом перед Василием.

– Полина Артемовна, еще раз спрашиваю: кто несет ответственность за ведение архива? Четко и ясно, фамилия и должность этого человека.

– В данный момент Тамара Кирилловна, – пробасила главбух, показывая глазами на бледную до синевы женщину со старомодной «ракушкой» на затылке. – До нее, год назад, его вела Ирина, помощница Инги Павловны и ваша предшественница.

Василий кивнул:

– Согласно архивному реестру, документы за апрель были прошиты и пронумерованы в папки под номерами от двенадцати по шестнадцати. Май, соответственно, с семнадцати до двадцати одной. Июнь – двадцать два, двадцать три и двадцать четыре. Итого тринадцать папок, сформированные в короба по три папки в каждом. Речь о стандартных архивных контейнерах? Вот таких? – он поднял с пола и поставил перед притихшими дамами прозрачный пластиковый ящик.

Женщина с «ракушкой» на затылке мотнула головой:

– Мы такие используем с начала этого года, для закрытых кварталов. В том году мы еще использовали стандартные, картонные короба.

Василий убрал пластиковый короб, придвинул пустую картонную коробку.

– Наполнение ящиков стандартное? Такое же как у остальных? – осторожный кивок в ответ.

Инга зашла в кабинет, села у двери, спросила весело:

– Все тринадцать папок что ли исчезли? Четыре контейнера?

Василий отрицательно покачал головой.

– В итоге не найден контейнер с папками восемнадцать, девятнадцать и двадцать. С одного из контейнеров сорвана пломба, отсутствует одна из папок, двадцать четвертая, за июнь. Итого отсутствуют четыре папки: восемнадцать, девятнадцать, двадцать и двадцать четвертая.

У Инги брови невольно полезли на лоб:

– То есть как сорвана?

– Так. Аккуратно, – он протянул ей сотовый, на экране которого высветилась фотография с отклеенным с двух сторон прямоугольником с синей печатью и размашистой подписью Полины Артемовны.

Инга обвела взглядом присутствующих сотрудниц: дело принимало новый, совершенно неожиданный, поворот.