Текст книги "Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров"

Потерянная Олимпиада, или Ошибка Тихонова

После победы на чемпионате мира все помыслы Тихонова и сборной СССР сосредоточились на зимней Олимпиаде, которая должна была состояться в феврале 1980 года в американском городе Лейк-Плэсид. Напомним, что в 1960 году Олимпиада уже проходила на территории США (в Скво-Вэлли) и тогда нашим хоккеистам не повезло – они заняли 3-е место. Поэтому перед Тихоновым была поставлена задача осуществить реванш. Тем более, что эта Олимпиада имела и политический подтекст: после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 года холодная война обострилась и американцы хотели использовать любую свою победу в Лейк-Плэсиде для пропагандистских акций. И особенно они хотели победить нашу хоккейную сборную. Ведь она уже четыре Олимпиады подряд (1964, 1968, 1972, 1976) завоевывала исключительно золотые медали. Естественно, перед Тихоновым была поставлена задача продолжить эту славную традицию. Однако…

Обкатка нашей сборной началась в сентябре на играх на приз «Руде право» в Праге. Обкатка прошла успешно: сборная СССР выиграла все матчи: у канадцев 5:3, у финнов – 4:1, у шведов – 8:2, у чехословаков – 6:4. И завоевала главный приз. Играли мы в четыре звена, где тройки нападения выглядели следующим образом: 1) Михайлов – Петров – Харламов; 2) Балдерис – Жлуктов – Капустин; 3) Макаров – В. Голиков – А. Голиков; 4) Мальцев – Шостак – Якушев. Первая тройка забила 4 шайбы, вторая – пять, третья – шесть, четвертая – две. Как видим, лидером здесь была третья тройка (братья

Голиковы забили четыре шайбы), что ясно указывало на то, что молодежь в нашей сборной подобралась хорошая и начинает теснить ветеранов (в составе сборной дебютировал и молодой защитник – Алексей Касатонов из ЦСКА).

Однако на Призе «Известий», который проходил в Москве в декабре, братья Голиковы потеряли своего прежнего партнера – Макарова, поскольку Тихонов решил перевести его в другую тройку – к Балдерису и Жлуктову, заменив Капустина. Теперь с Голиковыми играл их одноклубник по «Динамо» Александр Мальцев. Но тройка в таком составе не выстрелила – забила всего лишь три шайбы (А. Голиков – 2, Мальцев – 1). Зато тройка Макаров – Жлуктов – Балдерис забила 7 шайб (Балдерис – 3, Макаров и Жлуктов – по две). Приз «Известий» сборная СССР выиграла, увеличив тем самым число своих оптимистов накануне зимней Олимпиады. Правда, у самого Тихонова на душе было тревожно, поскольку динамовское звено вызывало у него вопросы. Послушаем его самого: «В сборную пришли вроде бы те же самые хоккеисты «Динамо», что выступали в национальной команде в прошлом сезоне в матчах Кубка вызова и на чемпионате мира. Однако это, в сущности, были уже другие хоккеисты. Обиженные, капризные и, главное, плохо подготовленные. А объяснялась плохая подготовка команды прежде всего, как я считаю, тем, что команда отказалась от принципов работы, принятых при Юрзинове (этого тренера сняли с тренерства в «Динамо» весной 1979 года, хотя под его руководством команда заняла в чемпионате СССР 2-е место; вместо него пришел Виталий Давыдов. – Ф. Р.).

Снижение потенциальных возможностей игроков «Динамо» было очевидным: и функциональный, и игровой уровень оказались явно недостаточны. Динамовцы, приглашенные в сборную страны, плохо сыграли в турнире «Руде право» (братья Гликовы были исключением, а всего в сборной играло в тот период семеро динамовцев. – Ф. Р.), команда не слишком хорошо выступала в чемпионате страны, а результаты турне, которое совершило «Динамо» на рубеже нового года по Северной Америке, оказались просто катастрофическими. Но когда армейцы и динамовцы вернулись в январе из-за океана домой, времени на переформирование сборной уже не оставалось: в отличие от чемпионатов мира, проходящих в апреле – мае, Олимпийские игры проводятся в начале февраля…»

Хоккеисты приветствуют друг друга перед поединком олимпийских сборных США и СССР на зимней Олимпиаде в Лейк-Плэсиде—1980

Игры олимпийского турнира начались 12 февраля, когда наша сборная сыграла с командой Японии и победила ее с разгромным счетом 16:0. Наша команда играла в четыре звена. В первое вошли: защитники – Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; во втором звене играли: защитники – Валерий Васильев («Динамо») и Сергей Стариков (ЦСКА), нападающие – Александр Скворцов («Торпедо», Горький), Виктор Жлуктов (ЦСКА) и Хельмут Балдерис (ЦСКА) (Сергей Капустин на Олимпиаду не попал); третье звено: защитники – Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин (оба – «Динамо»), нападающие – Сергей Макаров (ЦСКА), Владимир и Александр Голиковы («Динамо»); четвертое звено: защитники – Юрий Лебедев («Крылья Советов»), Александр Мальцев («Динамо») и Владимир Крутов (ЦСКА).

Как видим, в нашей сборной появились двое дебютантов, причем оба из ЦСКА: Сергей Стариков и Владимир Крутов. Оба сделают прекрасную карьеру в составе нашей национальной сборной. Хотя ту Олимпиаду и проиграют.

Как известно, камнем преткновения для сборной СССР тогда станет сборная США, которая обыграет нас со счетом 4:3. В том матче у наших ребят практически ничего не получалось, а тут еще и у Тихонова сдали нервы: на последних секундах первого периода, после досадного гола, пропущенного Третьяком, он демонстративно снял нашего прославленного вратаря, выпустив вместо него Владимира Мышкина. Этот жест пагубно повлиял на психологическое состояние наших игроков (оно и без этого было плохим), что не позволило им собраться. Игру не смогли переломить даже лидеры сборной – тройка Михайлов – Петров – Харламов. Впрочем, они на той

Олимпиаде были не в самой лучшей форме. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Во время турне ЦСКА по Канаде и США в начале 1980 года канадская печать много писала о возрасте нашей «парадной» тройки: в начале 1980 года им, вместе взятым, было уже больше… 100 лет.

В той поездке Петров и его партнеры выступали неудачно, игра не клеилась. Наблюдения эти огорчили меня. Огорчены итогами выступлений были и сами хоккеисты – и Борис Михайлов, и Владимир Петров, и Валерий Харламов, хотя все трое полагали, что, когда придет час решающих матчей, они сыграют на пределе собственных возможностей и снова подтвердят свой класс. Я попытался убедить неразлучных друзей в том, что целесообразнее – это будет отвечать интересам и команды, и их личным – одного из трех, например Бориса, или Валерия, или даже Володю, перевести в другое звено, а на его место поставить молодого хоккеиста. Я напоминал своим лидерам, что однажды они уже разлучались. Было это, кстати, тоже на Олимпийских играх, в 1972 году, в Саппоро, и команда оказалась там первой, и все трое получили по первой золотой олимпийской медали. Там Харламов играл вместе с более опытными Анатолием Фирсовым и Владимиром Викуловым, а с Петровым и Михайловым выступал Юрий Блинов, хоккеист ЦСКА, который был моложе знаменитых мастеров. Тренер ЦСКА и сборной страны Анатолий Владимирович Тарасов считал это решение исключительно удачным.

Но экскурс в историю не убедил наших лидеров. Они мне в ответ напомнили другое важнейшее соревнование того года – чемпионат мира, где они опять были разлучены и где наша команда впервые после девяти побед подряд на чемпионатах мира уступила мировую корону хоккеистам Чехословакии.

Чем руководствовался я, начиная разговор с ведущими мастерами?

Канадское турне напомнило мне прямо и настоятельно, что нельзя больше откладывать то, что запланировано было еще года два назад, – реконструкцию знаменитой тройки. Мне хотелось ввести в звено свежие силы и тем самым, во-первых, продлить хоккейный век больших спортсменов, а во-вторых, максимально полно использовать в интересах команды их богатейший опыт.

Журналисты, да и тренеры не раз подчеркивали, что эта тройка представляет собой громадную силу именно как единое целое. Это было, несомненно, так. Но Михайлов, Петров и Харламов были сильны и как три первоклассных мастера. Каждый и сам по себе мог творить чудеса. Рядом с ними мог бы сыграть с очевидной пользой для команды хоккеист любого таланта и любого масштаба.

Но три друга настаивали на том, что они хотят выступить на Олимпийских играх вместе, говорили, что это, может быть, их последний турнир такого уровня, и просили меня дать им возможность еще хоть раз сыграть в одной тройке. Первое звено команду не подводило.

Я не был согласен, что сходить Борис, Владимир и Валерий должны одновременно, но в споре с ними у меня не хватало одного аргумента: они и вправду на чемпионатах мира играли, как правило, отлично, не давая поводов для критики. И особенно хорошо тройка выступила на последнем перед Играми чемпионате мира, в 1979 году. Да, у них случались в сезоне срывы, в частности, в некоторых матчах чемпионата страны, в международных турнирах, но вот в главном…

И я уступил настоятельным просьбам знаменитых мастеров.

И потому считаю, что только один виноват в том, что первая тройка дала нашей сборной в Лейк-Плэсиде меньше, чем могла, меньше, чем ждали от нее тренеры, команда, болельщики. В матчах с финнами и канадцами Петров и его партнеры не забили ни одного гола (здесь память подводит тренера: с финнами отличился Михайлов, забивший одну шайбу, а в игре с канадцами он забросил уже две шайбы. – Ф. Р.). Впрочем, этого можно было ожидать: силы замечательных мастеров не беспредельны, а опекали наших лидеров соперники так же внимательно, как и прежде. Не хватило сил им и на решающий матч – с американцами: в этот день Борис, Владимир и Валерий тоже не сумели забросить ни одной шайбы.

Так команда была наказана за то, что ее тренер не проявил достаточной твердости в претворении в жизнь своих принципов в формировании сборной в целом и отдельных ее звеньев. Надо было, конечно же, в январе, перед выездом за океан, действовать решительно, заменить некоторых игроков, иначе сформировать первую тройку…»

В Лейк-Плэсиде наша хоккейная сборная заняла 2-е место (золото досталось американцам), что было расценено как провал.

Вспоминает В. Фетисов: «Мы проиграли Олимпиаду. Договорились на общем собрании с тренерами – на обратном пути не пить, матом не ругаться, в Москве держаться одного мнения, что проиграла вся команда, а не кто-то один виноват.

Летим на Ил-62 обратно на Родину. Валера Васильев послал меня, как молодого, за багажом, он обещал летчикам подарить клюшки. Стюардесса показала, как попасть в багажное отделение, я вытащил клюшки из хоккейного баула, полез из люка наверх и вижу: Васильев трясет Виктора Васильевича Тихонова за шкирку: «Я тебя сейчас выкину из самолета». Скандал, все бросились их разнимать. Оказалось, Васильев сидел у летчиков и услышал, что в первом классе Тихонов стал обвинять Харламова и Михайлова, других опытных игроков, мол, они старые, зачем мы их взяли, из-за них проиграли. Васильев это услышал и вылетел как пробка от летчиков: «Мы же договорились, что вся команда проиграла»…»

Уже в наши дни Тихонов добавил еще несколько штрихов к неудаче нашей сборной в Лейк-Плэсиде: «После игры со шведами некоторые так перебрали, что за руки – за ноги пришлось носить по номерам… Обидно, что ребята ко мне не прислушались. После того, как незадолго до Игр мы разгромили сборную США 10:3, хоккеисты расслабились. Хотя каждый день твердил: «Забудьте. Наши главные соперники на Олимпиаде – не чехи, а именно американцы». Но достучаться до игроков не смог. Все были уверены, что снова легко с ними разберемся. За это поплатились. А американцы к тому же бежали на допинге, в этом у меня сомнений нет. Что-то им кололи…»

На мой взгляд, ошибки, допущенные Тихоновым, конечно же, сыграли свою роль в нашем поражении в Лейк-Плэсиде. Но было и другое – звездный час тренера американцев Херба Брукса, который выпал именно на февраль 1980 года. Он шел к этому часу ровно двадцать лет – с Олимпиады в Скво-Вэлли, где американские хоккеисты, как мы помним, тоже завоевали золото. Брукс тоже был включен в ту сборную США (ему тогда было 22 года), но потом отцеплен от нее буквально накануне Игр. И эта заноза осталась в его сердце на долгие годы и саднила не переставая. Все эти годы он мечтал избавиться от этой занозы, но не знал, каким образом. Как вдруг в конце 70-х именно его определили старшим тренером сборной США на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде. Брукс понял: это тот самый шанс, который он не имеет права упустить. И он взялся «мастерить» сборную из студентов нескольких университетов: Бостона, Миннесоты, Висконсина, Огайо, Северной Дакоты. Перед его глазами прошли четыре сотни (!) студентов-хоккеистов от 18 до 22 лет, из которых он выбрал 20 человек: двух вратарей, шестерых защитников и двенадцать нападающих. В помощники себе он взял тренера Крэйга Пэтрика, для которого это тоже был дебют на международной арене.

Как Брукс подбирал себе игроков? Будучи психологом, он решил составить анкету, в которой было 300 вопросов. Но ни один из них не касался… хоккея. Брукс интересовался жизненными приоритетами опрашиваемых, их умением преодолевать усталость и боль. Вот что было для него самым главным. Далее послушаем рассказ журналиста А. Поликовского: «Херб Брукс готовил своих парней 5 месяцев. Он мучил их, после тренировочных проигранных игр заставляя бегать стометровки и прыгать тройным, он вдалбливал в их немудреные хоккейные головы, что готовит их для великого события и что для них скоро настанет час судьбы. И он сумел за 5 месяцев превратить этих милых, приятных, обаятельных, спортивных студентов в сплоченную, готовую биться до конца и ложиться костьми команду…»

Не стану спорить с утверждением Тихонова о том, что американские студенты-хоккеисты применяли перед игрой допинг. Однако одним ли допингом можно объяснить тот факт, что на той Олимпиаде сборная США выиграла в шести матчах, два свела вничью (оба со шведами и оба со счетом 2:2) и ни одного матча не проиграла. Она обыграла самих чехословаков со счетом 7:3! Разве можно объяснить эту череду побед одним применением допинга? Здесь, судя по всему, было иное, а именно – сборная США словила свой звездный час, поймала вместе с тренером тот самый кураж, который так часто помогает даже неприметным командам стать чемпионами. В отличие от Брукса, наш тренер Тихонов этого куража тогда поймать так и не смог, чему свидетельством и были те ошибки, о которых шла речь в его собственных словах.

Тихонов и смена поколений

В чемпионате СССР, который завершился в мае 1980 года, все оставалось неизменным: ЦСКА снова стал чемпионом, обогнав столичное «Динамо» на 13 очков (80 против 67), а «Спартак» на целых 19 очков. Гегемония ЦСКА, где были собраны лучшие игроки страны, стала безоговорочной, чего ранее никогда не было. Раньше, как мы помним, чемпионство ЦСКА обязательно нарушалось каким-нибудь столичным клубом: либо «Спартаком» (1962, 1967, 1969), либо «Крыльями Советов» (1974). В конце 70-х и в 80-е эта традиция прекратится, из-за чего интерес к внутрисоюзному первенству несколько снизится. Однако спортивных начальников это волновало в меньшей степени, поскольку на первом плане были дела сборной, костяк которой составляли именно хоккеисты ЦСКА.

Армейцы Москвы продолжали оставаться сильнейшими и в Восточной Европе, раз за разом завоевывая Кубок европейских чемпионов. Например, в бытность тренером Анатолия Тарасова они побеждали в этом Кубке шесть раз подряд (с 1969 по 1974 год). При Константине Локтеве они победили лишь однажды (1975/1976). При Викторе Тихонове череда побед была продолжена: в 1977–1980 годах ЦСКА трижды выигрывал Кубок. Причем в финальной части турнира 1980 года, который проходил в конце августа 1980 года в Инсбруке (Австрия), ЦСКА разгромил всех своих соперников с разгромным счетом: финскую «Таппару» 8:0, шведский «Модо» 7:1, чехословацкий «Слован» 11:1. Кстати, в составе последнего играли несколько игроков сборной ЧССР, в том числе и братья Штясны – Петер, Мариан и Антон. Так вот Петер и Антон именно во время того Кубка европейских чемпионов сбежали в Канаду.

Тренеры сборной СССР в разные годы:

верхний ряд – А. Чернышев, Б. Кулагин, В. Тихонов,

нижний ряд – В. Егоров, А. Тарасов, К. Локтев, В. Юрзинов

Как мы помним, первыми в Чехословакии подобный побег осуществили знаменитый игрок все того же «Слована» (1962–1974) и сборной ЧССР (1965–1974) Вацлав Недоманский и игрок «ЗКЛ» из Брно (1965–1974) и сборной (1969–1974) Рихард Фарда, которые летом 1974 года сбежали в канадский клуб ВХА «Торонто Тороз». Спустя шесть лет по их следам отправились и братья Штясны. Причем приглашение играть в ВХА получил лишь один из них – Антон, но вместе с ним за компанию решил попытать счастья и Петер. Из Инсбрука они позвонили в Канаду и вызвали к себе представителей клуба «Квебек Нордикс». Те примчались спустя 24 часа, поскольку понимали, какая это удача – заполучить в свою команду (а она тогда звезд с неба не хватала) сразу двух талантливых хоккеистов. В итоге братья Штясны были вывезены в Канаду, где весьма успешно вписались в новую команду – стали главными ее бомбардирами. Однако сборная ЧССР потеряла двух своих талантливых игроков.

Но вернемся к сборной СССР.

После провала в Лейк-Плэсиде Виктору Тихонову и Владимиру Юрзинову дали последний шанс – выиграть Кубок Швеции, который проводился в апреле 1980 года в Гетеборге. Если и этот турнир наша сборная бы проиграла, то судьба наших тренеров была бы решена не в лучшую сторону – их ждала отставка. Поэтому они повезли на турнир несколько обновленную команду по сравнению с той, что играла на Олимпиаде. Так, было видоизменено первое звено – из него был изъят Владимир Петров (Тихонов обвинил его в плохой игре и оставил дома), и вместо него введен молодой игрок Владимир Крутов, хорошо показавший себя на Олимпиаде. Причем его поставили на место Валерия Харламова, на левый фланг, а легендарного хоккеиста сместили в центр на место Петрова.

Не взял Тихонов в сборную и другого ветерана – Валерия Васильева из второго звена, а вместо него был приглашен его одноклубник по «Динамо» Юрий Вожаков, которого поставили в пару с маститым Владимиром Лутченко. Кроме этого, в сборную был вновь приглашен еще один молодой защитник – Ирек Гимаев (как мы помним, он мог играть как в защите, так и в нападении, как это было, к примеру, на Кубке вызова в феврале 1979 года), поставленный в пару к Сергею Старикову.

Были оставлены дома лидеры второго звена Виктор Жлуктов и Хельмут Балдерис, после чего второе звено в нападении выглядело так: Сергей Макаров – Владимир Голиков – Николай Дроздецкий (дебютант из ЦСКА). Два других звена нападения выглядели следующим образом: 3) Юрий Лебедев – Александр Мальцев – Виктор Тюменев; 4) Александр Скворцов – Владимир Ковин – Михаил Варнаков (эту тройку из горьковского «Торпедо» вернули в сборную после годичного перерыва).

С этой командой Тихонов и Юрзинов выиграли Кубок Швеции, победив во всех четырех матчах: 6:3 с финнами, 7:2 со шведами, 4:1 с канадцами, 2:1 с чехословаками. Причем главным «забивалой» в нашей команде стал дебютант Николай Дроздецкий, забивший 4 шайбы (две в матче со шведами и по одной в играх с финнами и чехословаками). Три шайбы у нас забросил другой молодой хоккеист – Сергей Макаров (две финнам и одну шведам). Две шайбы были на счету Владимира Голикова (со шведами). Короче, молодежь не подкачала, чего не скажешь о ветеранах. Например, Михайлов забил две шайбы, Харламов отметился всего лишь одной шайбой, а Мальцев и Лебедев вообще не забили.

Между тем в самом начале 80-х в сборной СССР оставалось лишь несколько хоккеистов, кто начинал свою карьеру в ее составе десять лет назад – в самом начале 70-х. Это были: Владислав Третьяк, Валерий Васильев, Александр Мальцев, Владимир Петров и Валерий Харламов (Борис Михайлов летом 1980 года уйдет на тренерскую работу в ленинградский СКА). В этот же список можно включить Юрия Лебедева и Виктора Шалимова, которые начали играть в сборной в первой половине 70-х. Все остальные игроки пришли в главную национальную команду страны в конце 70-х. Например, в той сборной СССР, которая победила на чемпионате мира и Европы в апреле 1981 года, призывников конца 70-х – начала 80-х было 16 человек. Если брать клубное представительство, то оно выглядело следующим образом: ЦСКА – одиннадцать игроков (Владислав Третьяк, Вячеслав Фетисов, Сергей Бабинов, Алексей Касатонов, Сергей Капустин, Виктор Жлуктов, Сергей Макаров, Владимир Крутов, Сергей Макаров, Андрей Хомутов – дебютант, Николай Дроздецкий – дебютант); «Динамо» (Москва) – шесть игроков (Владимир Мышкин, Василий Первухин, Зинэтула Билялетдинов, Александр Мальцев, Владимир и Александр Голиковы).

Несколько клубов были представлены одним молодым игроком. Это были: «Спартак» (Москва) – Сергей Шепелев; «Торпедо» (Горький) – Александр Скворцов; «Трактор» (Челябинск) – Николай Макаров.

Отметим, что на том мировом турнире в 1981 году в нашей сборной не играли две признанные звезды, которые представляли два разных поколения игроков: Валерий Харламов (ветеран) и Хельмут Балдерис (молодежь). Почему же их не взяли? Начнем с последнего.

Балдерис весной 1980 года, после очередного чемпионата СССР, решил уйти из ЦСКА. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Балдериса я случайно увидел в команде «Латвияс Берзс», сразу ухватился: «Что за парень?» – «Не берите его. Намучаетесь, от него все отказались». А меня катание его поразило. Но брак у него был громадный – на скорости с шайбой не очень управлялся. Все с крюка у него убегала. Упустит момент – плачет на скамейке. Я капитана отправлял успокаивать.

Но еще в 80-м я сказал, что Балдерис пойдет вниз. Когда приехали в Москву с Олимпиады, он написал заявление об уходе из ЦСКА. Пытался его отговорить: «Хельмут, ты в самом соку! Еще пару лет можешь отыграть на высочайшем уровне. Нельзя это терять». Тот ни в какую. Объясняю: «В Риге будешь на порядок сильнее всех. Уже никто не заставит вкалывать. Это тебя погубит. К тому же у тебя наигранное звено с Капустиным и Жлуктовым. А так будешь в сборной, как Мальцев, из одной тройки в другую шататься». Но он не послушался. Отыграл Балдерис год в Риге на одном коньке и сдулся…»

А теперь послушаем рассказ самого Х. Балдериса: ««В 1977 году я перешел из Риги в ЦСКА не из-за Тихонова. Мог уклониться от поездки в Москву, но самому хотелось сыграть с большими мастерами. В ЦСКА брали отличных хоккеистов, многие не сумели заиграть. Я решил попробовать себя.

А на Тихонова у меня была обида. Ведь в 1976 году он меня на Олимпиаду не отпустил. Одно дело, когда готовят команду и тебя не отобрали, потому что есть кто-то сильнее. Тут не может быть обид. Но когда в твой клуб приходит телеграмма с вызовом, а тебе об этом даже не говорят… Ведь как было?

Перед этим, в конце 75-го, Борис Павлович Кулагин, тренер «Крыльев Советов» и сборной Союза, предложил мне играть в «Крыльях» и сказал: «Думай до конца сезона, потом ответишь. Но на Олимпиаду ты едешь, 100 процентов». Меня даже вызывали и спрашивали, с кем хочу играть в сборной. А потом пришла телеграмма из Госкомспорта России в Спорткомитет Латвийской ССР с вызовом для меня. Тихонов это скрыл. Еще и наговорил Кулагину, что я пьянствую и дебоширю, по ресторанам хожу. Я об этой телеграмме понятия не имел. После Олимпиады Кулагин приехал в Ригу, на игру… А я три гола забиваю, передачи даю. Он рассердился даже: «А мне доложили, что пьянствуешь. Но я посмотрел, как ты играешь, и понял, что это вранье»…

Почему Тихонов меня не отпустил? Видимо, ревность. Просто выругаться хочется. Он не хотел, чтобы я уходил. Такое время было, делали, что хотели…

Перед моим отъездом в Ригу Тихонов сказал: «В сборной ты больше играть не будешь»…

Из ЦСКА я ушел потому, что не стал больше Тихонова слушать – он уговаривал меня остаться. Мы тогда проиграли Олимпиаду. Тренеры обещали не обливать игроков грязью. А потом я открыл газету и узнал, что в поражении в финальном матче от американцев виноваты Голиков и Балдерис. Я написал заявление и вернулся в Ригу. Тем более, что сразу предупреждал Тихонова: поеду в Москву только на цикл до 1980 года. Хотя нам с женой хорошо в Москве жилось. Но любовь к родной Риге перевесила. Меня всегда тянуло в город, в котором я родился, ходил в школу, научился играть в хоккей, где живут мои соотечественники. В ЦСКА я часто разговаривал на эту тему с ребятами, приехавшими в Москву из других городов, причем они выступали не только в ЦСКА, но и в «Спартаке», «Динамо», «Крыльях Советов», и их столица влекла не только возможностью играть в более сильных клубах. Это был отличный шанс уехать из провинции, где чаще всего кроме катков, в лучшем случае Дворцов спорта и ресторанов, ничего интересного для них не было. А Рига и в советское время оставалась западным городом, во многом отличавшимся если не от Москвы, то от Челябинска, Горького, не говоря уже об Ухте или Инте, где начинали играть мои партнеры в ЦСКА Жлуктов и Капустин. Кстати, не остался в Москве и Юрис Репс, хотя у него была прекрасная возможность продолжить службу во внутренних войсках, а теперь неплохо жить в российской столице. Во всяком случае, мне хорошо известно, что Виталий Семенович Давыдов много заботится о ветеранах: всех трудоустраивает, оказывает материальную помощь, а Репс все-таки выбрал Ригу…»

После того как в 1980 году из ЦСКА ушли Балдерис и Капустин, распалось их звено и в сборной СССР. А ведь тройка Балдерис – Жлуктов – Капустин в конце 70-х имела все шансы стать первой в сборной, сменив на этом посту тройку Михайлов – Петров – Харламов. Однако этой смены так и не случилось. И снова послушаем В. Тихонова: «Мера таланта – величина неопределенная. Думаю, однако, что Капустин, Жлуктов и Балдерис были в ту пору потенциально очень сильны, они действительно могли бы пойти дальше выдающихся своих старших товарищей. Их дарования обещали многое. Три талантливейших хоккеиста были объединены в одну тройку, по своему игровому амплуа они удачно дополняли друг друга, и оттого казалось, что остановить это звено соперникам будет трудно.

Но выяснилось, увы, что объединенные в один микроколлектив три звезды не всегда становятся тем ансамблем, который потом надолго задает тон в хоккее. Хоккеисты тройки остановились в росте – и все вместе, как звено, и каждый в отдельности. Играли и тренировались с неохотой, не стесняясь напоминать, что в ЦСКА они не просились. Особенно демонстративно свое недовольство выражал Сергей. Хельмут умел скрывать свое разочарование и нежелание работать через не могу.

И Хельмут, и Сергей играли и трудились с душой не всегда, недолго. Чуть что было не по ним, как они тотчас же просили отпустить их из ЦСКА. Хельмут, когда нагрузки возрастали, когда что-то не получалось, снова и снова просился в Ригу, Но возможно ли при таком настрое, при таком отношении к делу трудиться истово и страстно, до седьмого пота? Возможно ли совершенствовать свое мастерство?

Об улучшении игры, о повышении класса игроков в отдельности и звена в целом не могло быть и речи. И наивно было ожидать, что уж если не в ЦСКА, то в сборной они сыграют отменно.

Сергей Капустин держался на пристойном уровне за счет высоких требований, предъявляемых к нему в ЦСКА. Он подчинялся, надо признать, этим требованиям. Неохотно, подчас открыто выражая недовольство, но подчинялся. Не раз говорил я Сергею, что как только сумеет он «доказать» тренерам, что эти требования не для него, так сразу же сдаст…»

Капустин, как и Балдерис, в том же 1980 году покинул ЦСКА, перейдя в «Спартак». Однако для него двери сборной после этого не закрылись, и он отыграет в ней еще три года. Кстати, и Балдерис однажды (в 1983-м) вернется в сборную СССР, но это будет уже несколько иной Балдерис.

Что касается Валерия Харламова и его непопадания на Кубок Канады, то в сентябре 1980 года он выступал в товарищеских играх в Швеции и Чехословакии – играл в звене с Михайловым и Крутовым. Сыграл шесть матчей и забросил всего лишь две шайбы. И на Приз «Известий» его не взяли. Как и на серию товарищеских игр в январе 1981 года. Из их легендарного звена в сборной остался лишь один Владимир Петров, игравший на чемпионате мира с Макаровым и Крутовым.

Однако в августе 1981 года Харламова вновь привлекли в сборную – в играх на турнире «Руде право» (тот этап проходил в Стокгольме). Харламов играл с Сергеем Макаровым и дебютантом сборной Игорем Ларионовым (ЦСКА). Но звено не выстрелило, забив в четырех матчах всего лишь две шайбы (обе были на счету Ларионова). Поэтому в сентябре, на Кубок Канады, Тихонов Харламова не взял. По словам тренера: «Валерия не было в списках кандидатов в сборную команду страны, когда мы проводили тренировочный сбор. Однако он блестяще сыграл финальный матч Кубка европейских чемпионов, и потому мы пригласили Валерия в Скандинавию (на «Руде право». – Ф. Р.), зная, естественно, заранее, что матчи в Италии ни в какое сравнение с тем, что предстоит нам выдержать в Канаде, не идут.

Харламов в составе сборной не тренировался, он готовился по плану ЦСКА – не к началу, но к концу сентября, когда стартует чемпионат страны. Однако по уровню мастерства, по силе своего характера, мужеству своему Харламов всегда достоин выступления в сборной, характера у него, как говорится, на троих. Но вот по функциональной готовности… Валерий не набрал еще формы, и отставание его от партнеров было велико. Не было пока еще той двигательной мощи, благодаря которой этот блестящий форвард успевал действовать повсюду.

Мы с ним обстоятельно поговорили. Валерий в заключение сказал:

– Виктор Васильевич, я все понимаю. Я действительно не в форме…

Потом пришел Владимир Владимирович Юрзинов. Разговор продолжался втроем. Валерий пожаловался, что у него не хватает сил играть. Мы ему рассказали, что нужно делать, предложили программу действий.

– Бегать надо по двадцать-тридцать минут каждый день. Тогда в ноябре – декабре ты уже будешь в хорошей форме.

Валерий Харламов

Отыграешь на турнире «Известий» и начнешь готовиться к чемпионату мира…

Харламов ответил:

– Я все понимаю, я дал вам слово… Почему вы мне поручаете работу с молодежью, я понимаю… Сделаю все, чтобы они играли…»

Как мы знаем, то непопадание Харламова в состав сборной СССР, уехавшей на Кубок Канады, станет роковым – 27 августа 1981 года легендарный форвард погибнет в автокатастрофе. А наша сборная в память о нем выиграет тот престижный турнир.

Потеряла сборная и талантливого игрока из числа молодых – Александра Голикова. Однако эта потеря не носила трагического оттенка, как в случае с Харламовым. Вот как об этом рассказывает все тот же В. Тихонов: «После ухода Владимира Владимировича Юрзинова из «Динамо» в этой команде произошел резкий спад в подготовке хоккеистов. Некоторые ведущие мастера посчитали, что программа, которую давал им Юрзинов, чрезвычайно сложна и не нужна.