Текст книги "Полное собрание стихотворений"

«О сердце, сердце! Позабыть...»

 
О сердце, сердце! позабыть
Пора надменные мечты
И в безнадежной доле жить
Без торжества, без красоты,
 
 
Молчаньем верным отвечать
На каждый звук, на каждый зов,
И ничего не ожидать
Ни от друзей, ни от врагов.
 
 
Суров завет, но хочет бог,
Чтобы такою жизнь была
Среди медлительных тревог,
Среди томительного зла.
 

5 августа 1898

«Давно стараюсь, и напрасно...»

 
Давно стараюсь, и напрасно,
Поработить себя уму.
Смиряться сердце не согласно,
Нет утоления ему.
 
 
А было время, – простодушно,
Хоть и нелепо, жизнь текла,
И сердцу вольному послушна
Мысль раболепная была.
 
 
Ты в тайне зрела, возрастала,
Ты извивалась, как змея, —
О мысль моя, ты побывала
На всех просторах бытия.
 
 
И чем меня ты обольстила?
К чему меня ты увлекла?
Ты ничего мне не открыла
И много, много отняла.
 
 
Восходит солнце, как и прежде,
И светит нежная луна,
И обаятельной надежде
Душа бессмертная верна.
 
 
И ясен путь мне, путь мой правый,
Я не могу с него свернуть, —
Но неустанно ум лукавый
Хулит единый правый путь.
 
 
О, если б бурным дуновеньем
Его коварство разнесло
И всепобедным вдохновеньем
Грозу внезапную зажгло!
 
 
О, если б огненные крылья!
О, если б в буйстве бытия,
Шипя от злобы и бессилья,
Сгорела хитрая змея!
 

10 июня – 14 августа 1898

«Узкие мглистые дали...»

 
Узкие мглистые дали.
Камни везде, и дома.
Как мне уйти от печали?
Город мне – точно тюрьма.
 
 
Кто же заклятью неволи
Скучные стены обрек?
Снова ль метаться от боли?
Славить ли скудный порок?
 
 
Ждать ли? Но сердце устало
Горько томиться и ждать.
То, что когда-то пылало,
Может ли снова пылать?
 

15 августа 1898

«Печальный дар анахорета...»

 
Печальный дар анахорета,
С гробниц увядшие цветы,
Уединенного поэта
Неразделенные мечты.
 
 
Иных сокровищ не имею
И никогда не соберу.
Судьбе противиться не смею,
Аскетом нищим и умру.
 

16 августа 1898

«Холод повеял в окно...»

 
Холод повеял в окно —
И затворилось оно.
 
 
Снова один я, и в мире живом,
И не обманут промчавшимся сном.
 
 
Снова я грустен и нем.
Где же мой кроткий Эдем?
 
 
Пестрым узором напрасно дразня,
Темные стены глядят на меня.
 
 
Скучная лампа горит.
Скучная книга лежит.
 

22 августа 1898

«Язычница! Как можно сочетать...»

 
Язычница! Как можно сочетать
Твою любовь с моею верой?
Ты хочешь красным полымем пылать,
А мне – золой томиться серой.
 
 
Ищи себе языческой души,
Такой же пламенной и бурной, —
И двух огней широкие ковши
Одной скуются яркой урной.
 

22 августа 1898

«Мечты о славе! Но зачем...»

 
Мечты о славе! Но зачем
Кумир мне бронзовый иль медный,
Когда я в жизни робко-нем,
Когда я в жизни странник бледный?
 
 
На шумных улицах, где я
Иду, печальный и усталый,
Свершать в пределах жития
Мой труд незнаемый и малый,
 
 
На перекрестке, где-нибудь,
Мое поставят изваянье,
Чтоб опорочить скорбный путь
И развенчать мое изгнанье.
 
 
О, суета! о, бедный дух!
Честолюбивое мечтанье!
Враждебно-чуждых жизней двух
Столь незаконное слиянье!
 
 
Я отрекаюсь наперед
От похвалы, от злой отравы,
Не потому, что смерть взойдет
Предтечею ненужной славы,
 
 
А потому, что в мире нет
Моим мечтам достойной цели,
И только ты, нездешний свет,
Чаруешь сердце с колыбели.
 

23 августа 1898

«Не поверь лукавой лжи...»

 
Не поверь лукавой лжи,
Не тужи, не ворожи,
Покоряйся.
Что пропало, не вернешь,
Ждешь чего, то, верно, ложь,
Не прельщайся.
Краток праздник бытия.
Жизнь твоя и не твоя, —
Наслаждайся.
 

28 августа 1898

«Мы людей не продаем...»

 
Мы людей не продаем
За наличные,
Но мы цепи им куем,
Всё приличные, —
 
 
И не сами, а нужда, —
Цепи прочные,
Ну а сами мы всегда
Непорочные.
 

23 августа 1898

«Скучная лампа моя зажжена...»

 
Скучная лампа моя зажжена,
Снова глаза мои мучит она.
 
 
Господи, если я раб,
Если я беден и слаб,
 
 
Если мне вечно за этим столом
Скучным и скудным томиться трудом,
 
 
Дай мне в одну только ночь
Слабость мою превозмочь
 
 
И в совершенном созданьи одном
Чистым навеки зажечься огнем.
 

26 августа 1898

«Вот минута прощальная...»

 
Вот минута прощальная
До последнего дня...
Для того ли, печальная,
Ты любила меня?
 
 
Для того ли украдкою,
При холодной луне,
Ты походкою шаткою
Приходила ко мне?
 
 
Для того ли скиталася
Ты повсюду за мной,
И ночей дожидалася
С их немой тишиной?
 
 
И опять, светлоокая,
Ты бледна и грустна,
Как луна одинокая,
Как больная луна.
 

27 августа 1893

«Надо мною, как облако...»

 
Надо мною, как облако
Над вершиной горы,
Ты пройдешь, словно облако
Над вершиной горы.
 
 
В многоцветном сиянии,
В обаяньи святом,
Ты промчишься в сиянии,
В обаяньи святом.
 
 
Стану долго, безрадостный,
За тобою глядеть, —
Утомленный, безрадостный,
За тобою глядеть,
 
 
Тосковать и печалиться,
Безнадежно грустить,
О далеком печалиться,
О бесследном грустить.
 

28 августа 1898

«На улицах пусто и тихо...»

 
На улицах пусто и тихо,
И окна, и двери закрыты.
Со мною – безумное Лихо,
И нет от него мне защиты.
 
 
Оградой железной и медной
Замкнулся от нищих богатый.
Я – странник унылый и бледный,
А Лихо – мой верный вожатый.
 
 
И с ним я расстаться не смею.
На улицах пусто и тихо.
Пойдем же дорогой своею,
Косматое, дикое Лихо!
 

29 августа 1898

Огненный мак

 
В черном колышется мраке
Огненный мак.
Кто-то проходит во мраке,
Держит пылающий мак.
 
 
Близко ли он иль далеко,
Тихий маяк?
Близко ль ко мне иль далеко
Зыблется красный маяк?
 
 
В черном колеблется мраке
Огненный мак.
Господи, дай мне во мраке
Этот спасительный мак.
 

30 августа 1898

«Ночь настанет, и опять...»

 
Ночь настанет, и опять
Ты придешь ко мне тайком,
Чтоб со мною помечтать
О нездешнем, о святом.
 
 
И опять я буду знать,
Что со мной ты, потому,
Что ты станешь колыхать
Предо мною свет и тьму.
 
 
Буду спать или не спать,
Буду помнить или нет, —
Станет радостно сиять
Для меня нездешний свет.
 

1 сентября 1898

«Камыш качается...»

 
Камыш качается,
И шелестит,
И улыбается,
И говорит
Молвой незвонкою,
Глухой, сухой,
С дремою тонкою
В полдневный зной.
 
 
Едва колышется
В реке волна,
И сладко дышится,
И тишина,
И кто-то радостный
Несет мне весть,
Что подвиг сладостный
И светлый есть.
 
 
На небе чистая
Моя звезда
Зажглась, лучистая,
Горит всегда,
 
 
И сны чудесные
На той звезде,
И сны небесные
Со мной везде.
 

12 сентября 1898

Другу неведомому

 
О друг мой тайный,
Приди ко мне
В мечте случайной
И в тишине.
 
 
В мою пустыню
Сойди на миг,
Чтоб я святыню
Твою постиг.
 
 
В бездушном прахе
Моих путей,
В тоске да в страхе
Безумных дней,
 
 
В одежде пыльной,
Сухой тропой
Иду, бессильный,
Едва живой.
 
 
Но весь жестокий
Забуду путь,
Лишь ты, далекий,
Со мной побудь.
 
 
Явись мне снова
В недолгом сне,
И только слово
Промолви мне.
 

18 сентября 1898

«Друг мой тихий, друг мой дальный...»

 
Друг мой тихий, друг мой дальный,
Посмотри, —
Я холодный и печальный
Свет зари.
 
 
Я напрасно ожидаю
Божества, —
В бледной жизни я не знаю
Торжества.
 
 
Над землею скоро встанет
Ясный день,
И в немую бездну канет
Злая тень, —
 
 
И безмолвный, и печальный,
Поутру,
Друг мой тайный, друг мой дальный,
Я yмpy
 

14 сентября 1898

«Томленья злого...»

 
Томленья злого
На сердце тень, —
Восходит снова
Постылый день,
Моя лампада
Погасла вновь,
И где отрада?
И где любовь?
 
 
Рабом недужным
Пойду опять
В труде ненужном
Изнемогать.
Ожесточенье
Проснется вновь,
И где терпенье?
И где любовь?
 

16 сентября 1898

«Угас дневной надменный свет...»

 
Угас дневной надменный свет,
Угомонились злые шумы, —
И наступает ваш рассвет,
Благие творческие думы.
 
 
Темнее сумрак за окном,
Светлее кроткая лампада.
В уединении ночном
Успокоение, отрада.
 
 
Преображается в мечтах
Дневное горькое томленье,
И все, что было злость и страх,
Теперь смиренное моленье.
 
 
Благоухая и звеня,
Восходит к божьему престолу,
А тени суетного дня,
Скользя, бледнея, никнут долу.
 

16 сентября 1898

«Я напрасно хочу не любить...»

 
Я напрасно хочу не любить, —
И, природе покорствуя страстной,
Не могу не любить,
Не томиться мечтою напрасной.
 
 
Чуть могу любоваться тобой
И сказать тебе слова не смею,
Но расстаться с тобой
Не хочу, не могу, не умею.
 
 
А настанут жестокие дни,
Ты уйдешь от меня без возврата.
О, зачем же вы, дни!
За утратой иная утрата.
 

16 сентября 1898

Звезда Маир

1 «Звезда Маир сияет надо мною...»

 
Звезда Маир сияет надо мною,
Звезда Маир,
И озарен прекрасною звездою
Далекий мир.
 
 
Земля Ойле плывет в волнах эфира,
Земля Ойле,
И ясен свет блистающий Маира
На той земле.
 
 
Река Лигой в стране любви и мира,
Река Лигой
Колеблет тихо ясный лик Маира
Своей волной.
 
 
Бряцанье лир, цветов благоуханье,
Бряцанье лир
И песни жен слились в одно дыханье,
Хваля Маир,
 

15 сентября 1898

2 «На Ойле далекой и прекрасной...»

 
На Ойле далекой и прекрасной
Вся любовь и вся душа моя.
На Ойле далекой и прекрасной
Песней спадкогласной и согласной
Славит все блаженство бытия.
 
 
Там, в сияньи ясного Маира,
Все цветет, все радостно поет.
Там, в сияньи ясного Маира,
В колыханьи светлого эфира,
Мир иной таинственно живет.
 
 
Тихий берег синего Лигоя
Весь в цветах нездешней красоты.
Тихий берег синего Лигоя —
Вечный мир блаженства и покоя,
Вечный мир свершившейся мечты.
 

22 сентября 1898

3 «Всё, чего нам здесь недоставало...»

 
Всё, чего нам здесь недоставало,
Всё, о чем тужила грешная земля,
Расцвело на вас и засияло,
О Лигойские блаженные поля!
 
 
Мир земной вражда заполонила,
Бедный мир земной в унынье погружен,
Нам отрадна тихая могила
И подобный смерти, долгий, темный сон.
 
 
Но Лигой струится и трепещет,
И благоухают чудные цветы,
И Маир безгрешный тихо блещет
Над блаженным краем вечной красоты.
 

23 сентября 1898

4 «Мой прах истлеет понемногу...»

 
Мой прах истлеет понемногу,
Истлеет он в сырой земле,
А я меж звезд найду дорогу
К иной стране, к моей Ойле.
 
 
Я все земное позабуду,
И там я буду не чужой, —
Доверюсь я иному чуду,
Как обычайности земной.
 

22 сентября 1898

5 «Мы скоро с тобою...»

 
Мы скоро с тобою
Умрем на земле, —
Мы вместе с тобою
Уйдем на Ойле.
 
 
Под ясным Маиром
Узнаем мы вновь,
Под светлым Маиром
Святую любовь.
 
 
И всё, что скрывает
Ревниво наш мир,
Что солнце скрывает,
Покажет Маир.
 

22 сентября 1898

6 «Бесстрастен свет с Маира...»

 
Бесстрастен свет с Маира,
Безгрешен взор у жен, —
В сиянии с Маира
Великий праздник мира
Отрадой окружен.
 
 
Далекая отрада
Близка душе моей, —
Ойле, твоя отрада —
Незримая ограда
От суетных страстей.
 

10 января 1901

«В глубокий час молчания ночного...»

 
В глубокий час молчания ночного
Тебе я слово тайное шепну.
Тогда закрой глаза, и снова
Увидишь ты мою страну.
 
 
Доверься мне опять, иди за мною,
На здешний мир не подымая глаз,
Пока, объятый тихой мглою,
Полночный светоч не угас, —
 
 
И всё, о чем душа моя томится,
И для чего не надо слез и слов,
Перед тобою загорится
В ночной стране безмолвных снов.
 

24 сентября 1898

«О, жизнь моя без хлеба...»

 
О, жизнь моя без хлеба,
Зато и без тревог!
Иду. Смеется небо,
Ликует в небе бог.
Иду в широком поле,
В уныньи темных рощ,
На всей на вольной воле,
Хоть бледен я и тощ.
Цветут, благоухают
Кругом цветы в полях,
И тучки тихо тают
На ясных небесах.
Хоть мне ничто не мило,
Все душу веселит.
Близка моя могила,
Но это не страшит.
Иду. Смеется небо,
Ликует в небе бог.
О, жизнь мол без хлеба,
Зато и без тревог!
 

26 сентября 1898

«Дни за днями...»

 
Дни за днями...
Боже мой!
Для чего же
Я живой?
 
 
Дни за днями...
Меркнет свет.
Отчего ж я
Не отпет?
 
 
Дни за днями...
Что за стыд!
Отчего ж я
Не зарыт?
 
 
Поп с кадилом,
Ты-то что ж
Над могилой
Не поешь?
 
 
Что же душу
Не влачат
Злые черти
В черный ад?
 

26 сентября 1898

«Вереницы мечтаний порочных...»

 
Вереницы мечтаний порочных
Озарили гнилые темницы:
В озарении свеч полуночных
Обнаженные пляшут блудницы,
 
 
И в гремящем смятении трубном,
С несказанным бесстыдством во взгляде,
Потрясает сверкающим бубном
Скоморох в лоскуточном наряде.
 
 
Высоко поднимая колени,
Безобразные лешие лают,
И не ищут скрывающей тени,
И блудниц опьянелых ласкают.
 
 
И, внимая нестройному вою,
Исхудалые узники плачут,
И колотятся в дверь головою,
И визжат, и хохочут, и скачут.
 

26 сентября 1898

«Он шел путем зеленым...»

 
Он шел путем зеленым
В неведомую даль.
За ним, с протяжным стоном,
Влеклась его печаль,
Цеплялась за одежду,
Хотела удержать,
Последнюю надежду
Старалась отогнать,
 
 
Но тихие лампады
Архангелы зажгли,
Суля ему отрады
В неведомой дали, —
И нежное дыханье
В безрадостную тьму
Блаженное мечтанье
Навеяло ему.
 

27 сентября 1898

«Чиста любовь моя...»

 
Чиста любовь моя,
Как ясных звезд мерцанье,
Как плеск нагорного ручья,
Как белых роз благоуханье.
 
 
Люблю одну тебя,
Неведомая дева,
Невинной страсти не губя
Позором ревности и гнева.
 
 
И знаю я, что здесь
Не быть с тобою встрече:
Твоя украшенная весь
От здешних темных мест далече.
 
 
А мой удел земной —
В томленьях и скитаньях,
И только нежный голос твой
Ко мне доносится в мечтаньях.
 

29 сентября 1898

«Забыв о родине своей...»

 
Забыв о родине своей,
Мы торжествуем новоселье, —
Какое буйное веселье!
Какое пиршество страстей!
 
 
Но всё проходит, гаснут страсти,
Скучна веселость наконец;
Седин серебряный венец
Носить иль снять не в нашей власти.
 
 
Всё чаще станем повторять
Судьбе и жизни укоризны,
И тихий мир своей отчизны
Нам всё отрадней вспоминать.
 

30 сентября 1898

«Ты незаметно проходила...»

 
Ты незаметно проходила,
Ты не сияла и не жгла.
Как незажженное кадило,
Благоухать ты не могла.
 
 
Твои глаза не выражали
Ни вдохновенья, ни печали,
Молчали бледные уста,
И от людей ты хоронилась,
И от речей людских таилась
Твоя безгрешная мечта.
 
 
Конец пришел земным скитаньям,
На смертный путь вступила ты
И засияла предвещаньем
Иной, нездешней красоты.
 
 
Глаза восторгом загорелись,
Уста безмолвные зарделись,
Как ясный светоч, ты зажглась,
И, как восходит ладан синий,
Твоя молитва над пустыней,
Благоухая, вознеслась.
 

1 октября 1898

«Опять сияние в лампаде...»

 
Опять сияние в лампаде,
Но не могу склонить колен.
Ликует бог в надзвездном граде,
А мой удел – унылый плен.
 
 
С иконы темной безучастно
Глаза суровые глядят.
Открыт молитвенник напрасно:
Молитвы древние молчат, —
 
 
И пожелтелые страницы,
Заветы строгие храня,
Как безнадежные гробницы,
Уже не смотрят на меня.
 

1 октября 1898

«Пришли уставленные сроки...»

 
Пришли уставленные сроки,
И снова я, как раб, иду
Свершать ненужные уроки,
Плодить пустую меледу.
 
 
Потом унылый вечер будет,
И как мне милый труд свершить,
Когда мечты мои остудит
Все, что придется пережить!
 
 
Потом полночные печали
Придут с безумною тоской,
И развернут немые дали,
Где безнадежность и покой.
 

2 октября 1898

«Громадный живот...»

 
Громадный живот,
Искаженное злобой лицо,
Окровавленный рот,
А в носу – золотое кольцо.
 
 
Уродлив и наг,
И вся кожа на теле черна, —
Он кудесник и враг,
И свирепость его голодна.
 
 
На широком столбе
Он сидит, глядит на меня
И твердит о судьбе,
Золотое копье наклоня.
 
 
»Сразить не могу, —
Говорит, – не пришел еще срок,
Я тебя стерегу,
Не уйдешь от меня: я жесток.
 
 
Копье подыму,
Поражу тебя быстрым копьем
И добычу возьму
В мой костьми изукрашенный дом».
 

2 октября 1898

«Если трудно мне жить, если больно дышать...»

 
Если трудно мне жить, если больно дышать,
Я в пустыню иду – о тебе помечтать,
О тебе рассказать перелетным ветрам,
О тебе погадать по лесным голосам.
 
 
Я позвал бы тебя, – не умею назвать;
За тобой бы послал, – да не смею послать;
Я пошел бы к тебе, – да не знаю пути;
А и знал бы я путь, – так боялся б идти.
 
 
Я холодной тропой одиноко иду,
Я земное забыл и сокрытого жду, —
И безмолвная смерть поцелует меня,
И к тебе уведет, тишиной осеня.
 

3 октября 1898

«Затхлый запах старых книг...»

 
Затхлый запах старых книг
Оживил в душе былое,
В злой тоске пережитое,
В тихом звяканьи вериг,
 
 
Дни, когда, смиренный инок,
В келье тесной, близ икон,
Я молился, окружен
Тучей пляшущих пылинок,
 
 
И славянскую печать,
Прихотливые узоры,
Отуманенные взоры
Ухищрялись разбирать.
 

5 октября 1898

«Ветер в трубе...»

 
Ветер в трубе
Воет о чьей-то судьбе,
Жалобно стонет,
Словно кого-то хоронит.
 
 
«Бедные дети в лесу!
Кто им укажет дорогу?
Жалобный плач понесу
Тихо к родному порогу,
 
 
Ставнями стукну слегка,
Сам под окошком завою, —
Только немая тоска
К ним заберется со мною.
 
 
Им непонятен мой зов.
Дети, обнявшись, заплачут.
Очи голодных волков
Между дерев замаячут».
 
 
Ветер в трубе
Плачет о чьей-то судьбе,
Жалобно стонет,
Словно кого-то хоронит.
 

6 октября 1898

«Ты ничего не говорила...»

 
Ты ничего не говорила, —
Но уж и то мне был укор.
К смиренным травам ты склонила
Твое лицо и кроткий взор.
 
 
И от меня ушла неспешно,
Вдыхая слабый запах трав.
Твоя печаль была безгрешна,
И тихий путь твой не лукав.
 

8 октября 1898

Голос из публики

 
Сочиняй ты, как другие,
Я б стихи читал такие,
Всё приятное любя.
Что ж ты пишешь? О невесте,
О любви, вражде и мести
Мало речи у тебя.
 
 
Всё бесстрастные иконы,
Покаянные каноны
Да в лампадках слабый свет,
А потом туман, болото,
Угрожающее что-то, —
Сон бессвязный, смутный брел,
 
 
Коли гонишься за славой,
Декадентскою отравой
Ты людей не угощай,
Но пиши стихи про бедных,
Иль касайся тем безвредных,
И понятно сочиняй.
 

8 – 9 октября 1898

«Слабеют силы...»

 
Слабеют силы,
Трудней идти,
Но не унылы
Мои пути.
 
 
Длиннее ночи,
Темнее дни.
Мечта, мне в очи
Взгляни, блесни.
 
 
Грозится злоба,
Но страха нет,
С мечтой мы оба, —
Отраден свет.
 

18 октября 1898

«Цветик белоснежный...»

 
Цветик белоснежный
У тропы тележной
Вырос в месте незнакомом.
Ты, мой друг, простился с домом,
Ты ушел далече, —
Суждена ль нам встреча?
 
 
Цветик нежный, синий
Над немой пустыней
Вырос в месте незнакомом.
Ты, мой друг, расстался с домом,
От тебя хоть слово
Я услышу ль снова?
 

13 октября 1898

«Для чего в пустыне дикой...»

 
Для чего в пустыне дикой
Ты возник, мой вешний цвет?
Безнадежностью великой
Беспощадный веет свет.
 
 
Нестерпимым дышит жаром
Лютый змей на небесах.
Покоряясь ярым чарам,
Мир дрожит в его лучах.
 
 
Милый цвет, ты стебель клонишь,
Ты грустишь, ты одинок, —
Скоро венчик ты уронишь
На сухой и злой песок.
 
 
Для чего среди пустыни
Ты возник, мой вешний цвет,
Если в мире нет святыни
И надежды в небе нет.
 

17 октября 1898

«День туманный...»

 
День туманный
Настает,
Мой желанный
Не идет.
Мгла вокруг.
На пороге
Я стою,
Вся в тревоге,
И пою.
Где ж мой друг?
 
 
Холод веет,
Сад мой пуст,
Сиротеет
Каждый куст.
Скучно мне,
Распрощался
Ты легко
И умчался
Далеко
На коне.
 
 
По дороге
Я гляжу,
Вся в тревоге,
Вся дрожу, —
Милый мой!
Долго стану
Слезы лить,
В сердце рану
Бередить, —
Бог с тобой!
 

20 октября 1898

«Полуночная жизнь расцвела...»

 
Полуночная жизнь расцвела,
На столе заалели цветы.
Я ль виновник твоей красоты,
Иль собою ты так весела?
 
 
В озарении бледных огней
Полуночная жизнь расцвела.
Для меня ль ты опять ожила,
Или я – только данник ночей?
 
 
Я ль тебя из темницы исторг
В озарение бледных огней?
Иль томленья томительных дней —
Только дань за недолгий восторг?
 

4 декабря 1898

«Дни безрадостно-пустынны...»

 
Дни безрадостно-пустынны,
Верный спутник мой – тоска,
И она и я невинны,
Что свобода далека.
 
 
Для меня закон – смиренье,
Удаленье от борьбы
И безмолвное терпенье
В испытаниях судьбы.
 
 
Жизнь моя над суетою
Вознеслась, земле чужда,
Предначертанной стезею,
Непорочная звезда.
 

20 декабря 1898

«Поет печальный голос...»

 
Поет печальный голос
Про тишину ночную,
Глядит небесный лебедь
На лилию земную.
 
 
На ней роса мерцает
От четырех озер.
В лазоревое море
Она подъемлет взор.
 
 
Поет печальный голос
О чем-то непонятном.
Пред смертью ль горний лебедь,
В пути ли невозвратном?
 
 
Она в печали нежной,
Она как снег бела,
Ее волна колышет,
Ее лелеет мгла.
 

22 – 23 декабря 1898

«Не надейся на силу чудесную...»

 
Не надейся на силу чудесную
Призорочной черты, —
Покорила я ширь поднебесную,
Одолеешь ли ты?
 
 
Я широко раскрою объятия,
Я весь мир обниму, —
Заговоры твои и заклятия
Ни на что, ни к чему.
 
 
Укажу я зловещему ворону
Над тобою полет.
Новый месяц по левую сторону, —
Ты увидишь, – взойдет.
 
 
На пути твоем вихри полдневные
Закручу, заверчу;
Лихорадки и недуги гневные
На тебя нашепчу.
 
 
Всё покрою заразою смрадною,
Что приветишь, любя,
И тоской гробовой, беспощадною
Иссушу я тебя.
 
 
И ко мне ты покорно преклонишься,
Призывая меня,
И в объятьях моих ты схоронишься
От постылого дня.
 

24 декабря 1898

«Суровый звук моих стихов...»

 
Суровый звук моих стихов —
Печальный отзвук дальной речи.
Не ты ль мои склоняешь плечи,
О вдохновенье горьких слов?
 
 
Во мгле почиет день туманный,
Воздвигся мир вокруг стеной,
И нет пути передо мной
К стране, вотще обетованной,
 
 
И только звук, неясный звук
Порой доносится оттуда,
Но в долгом ожиданьи чуда
Забыть ли горечь долгих мук!
 

6 января 1899

«В дневных лучах и в сонной мгле...»

 
В дневных лучах и в сонной мгле,
В моей траве, в моей земле,
В моих кустах я схоронил
Мечты о жизни, клады сил,
И окружился я стеной,
Мой свет померк передо мной,
И я забыл, давно забыл,
Где притаились клады сил.
 
 
Порой, взобравшись по стене,
Сижу печально на окне, —
И силы спят в земле сырой,
Под неподвижною травой.
Как пробудить их? Как воззвать?
Иль им вовеки мирно спать,
А мне холодной тишиной
Томиться вечно за стеной?
 

6 января 1899

«Невеста тихая приходит...»

 
Невеста тихая приходит.
Какие белые цветы!
Кого она с собой приводит?
О чем в очах ее мечты?
 
 
Она сложила странно руки,
Она склонила взор к земле.
Ее весна – заря разлуки,
Ее пути лежат во мгле.
 
 
Идет в святом благоуханьи,
Колебля белую фату
И в угасающем дыханьи
Струя холодную мечту.
 

20 марта 1899

«Недотыкомка серая...»

 
Недотыкомка серая
Всё вокруг меня вьется да вертится, —
То не Лихо ль со мною очертится
Во единый погибельный круг?
 
 
Недотыкомка серая
Истомила коварной улыбкою,
Истомила присядкою зыбкою, —
Помоги мне, таинственный друг!
 
 
Недотыкомку серую
Отгони ты волшебными чарами,
Или наотмашь, что ли, ударами,
Или словом заветным каким.
 
 
Недотыкомку серую
Хоть со мной умертви ты, ехидную,
Чтоб она хоть в тоску панихидную
Не ругалась над прахом моим.
 

1 октября 1899