Текст книги "Подавляй и властвуй. Как люди теряют человечность?"

Основной результат данного исследования состоит в демонстрации того факта, что группа способна формировать поведение индивидуума в области, которая, как думалось, крайне устойчива к подобным влияниям. Идя на поводу у группы, испытуемый причиняет боль другому человеку, наказывает его ударами тока, интенсивность которых намного превосходит интенсивность ударов, примененных при отсутствии социального давления. Акт причинения вреда человеку для большинства людей имеет важное психологическое значение, ибо тесно связан с вопросами совести и морали. Мы предполагали, что протесты жертвы и существующие в человеке внутренние запреты на причинение боли другому станут факторами, эффективно противостоящими тенденции подчинения групповому давлению. Однако, несмотря на широкий диапазон индивидуальных различий в поведении испытуемых, мы можем сказать, что значительное число испытуемых с готовностью подчинились давлению подставных испытуемых. ‘

Значимость тенденции соглашательства, выявленной в оригинальном эксперименте Аша, иногда подвергается сомнению на том основании, что важность задания, требующего сопоставления длины отрезков, далеко не самоочевидна для многих испытуемых. В этом трудно упрекнуть наше исследование. В нашем случае испытуемый не просто поддакивает группе при выполнении перцептивного задания, значение которого ему непонятно, а совершает поступок; кроме того, у него нет возможности «отмахнуться» от своего поступка, низведя его до ранга обыденного действия, поскольку он понимает, что причиняет боль и страдания другому человеку.

Наблюдаемое поведение разворачивается в рамках лабораторного исследования, контролируемого экспериментатором. Сила группы в какой-то мере зиждется на его авторитете. В своих начальных инструкциях экспериментатор ясно дает понять, что может быть использован любой тумблер на панели генератора тока. Поскольку и по ходу эксперимента он не возражает против применимых ударов, испытуемый, скорее всего, принимает его молчание за одобрение. Таким образом, говоря о том, что сопоставление экспериментальных и контрольных условий ясно продемонстрировало эффект группового давления, мы помним, что данный эффект отмечен в контексте согласия авторитетного лица. Этот момент приобретает решающее значение, когда мы пытаемся дать сравнительную оценку эффективности конформности против «подчинения» как проводников поведения, противоречащего личным убеждениям, желаниям или склонностям индивидуума. Если бы экспериментатор не санкционировал применение любой интенсивности удара и покинул лабораторию на начальной стадии эксперимента, исключив таким образом любой намек на санкционирующее одобрение авторитетного лица, оказала бы группа такое же мощное влияние на поведение наивного испытуемого или нет?

Хочу вкратце остановиться на этих моментах, в которых процедура нынешнего исследования отличается от процедуры эксперимента Аша.

1. Если в исследовании Аша адекватный ответ жестко связан с внешним стимульным событием, то в нашем исследовании мы имеем дело с внутренним, нефиксированным стандартом.

2. Ошибочное суждение, даже высказанное вслух, в принципе может быть объявлено недействительным – у испытуемого Аша есть возможность отказаться от высказанного суждения, тогда как в нашем эксперименте действие, совершаемое испытуемым, имеет непосредственные и необратимые последствия. Эта необратимость вызвана не внешними ограничениями, а содержанием самого действия: невозможно аннулировать нанесенный ученику удар током.

3. Хотя ситуация нашего эксперимента предполагает возможность существования нескольких мнений относительно назначаемого наказания, в каждой из проб может быть применено только одно наказание. Таким образом, ситуация содержит в себе элемент состязательности, борьбы за результат, чего нет в эксперименте Аша.

4. Если в исследовании Аша объектом социального давления является суждение испытуемого, причем искажается именно публичный ответ, а воздействие оказывается на промежуточной стадии, то в нашем эксперименте давление направлено на совершение поведенческого акта. Испытуемый Аша, повторяя суждение группы, втайне от нее может придерживаться иного мнения; но ситуация, когда объектом социального давления является выполнение действия, не содержит в себе ресурсов для скрытых форм поведения. Совершая действие, которого требует группа, испытуемый полностью уступает ей.

5. В эксперименте Аша уступчивый испытуемый нарушает свои обязательства перед экспериментатором. Он обещал экспериментатору сообщать то, что видит, но, соглашаясь с мнением группы, он нарушает свое соглашение с экспериментатором. В нашем же исследовании уступчивый испытуемый, напротив, действует строго в рамках договора «испытуемый – экспериментатор». Идя на поводу у подставных испытуемых, он, возможно, действует вопреки своим собственным стандартам и попирает человеческие права ученика, но остается «чист» перед экспериментатором как с формальной, так и с этической точки зрения. В сравниваемых нами экспериментах испытуемые сталкиваются с двумя разными паттернами социального давления, подчинение которым приводит к нарушению обычных отношений.

До сих пор в лабораторных исследованиях эффект группового давления изучался преимуществен© в негативном ключе. Мы узнали, что состоящая в сговоре группа ограничивает, сдерживает и искажает индивидуальные реакции. Созидательное воздействие группы на человека, хотя и признается учеными, пока не продемонстрировано с той же убедительной наглядностью, как ее деструктивный потенциал. При исследовании морально значимого поведения, предполагающего наличие нравственного выбора, исследователи особенно склонны концентрироваться на изучении социальных влияний, ограничивающих диапазон индивидуальной деятельности. При этом они полностью упускают из виду те формы группового воздействия на человека, которые способствуют укреплению его чувства собственной значимости, расширяют его личностные и поведенческие возможности, помогают ему разрешать конфликтные переживания в соответствии с его ценностями и идеалами. Хотя в повседневной жизни не так уж редки случаи, когда конформность выполняет конструктивные функции, ученые в своих лабораториях «с почти болезненной одержимостью исследуют конформность в ее самых стерильных формах».

Демонстрация степени возрастания потенциала группового давления сопряжена с некоторыми трудностями технического порядка. Не так-то просто разработать адекватную базовую ситуацию для измерения групповых эффектов. Проблема в том, что испытуемый, участвующий в эксперименте, склонен вести себя так, как того требуют условия эксперимента. Если он пришел в лабораторию, чтобы принять участие в эксперименте по изучению восприятия длины отрезков, он наверняка будет честно сообщать экспериментатору то, что он видит. Если исследователь желает продемонстрировать, что группа способна изменить поведение или качество деятельности испытуемого, ему не остается ничего иного, как вызвать те или иные недочеты в деятельности испытуемого, чтобы затем объяснить их влиянием группы.

Поскольку при обычных обстоятельствах человек, как правило, ведет себя конструктивно, самый очевидный способ воздействия на его поведение – это провокация негативных сдвигов, легко поддающихся измерению. Именно этой технической необходимостью, а вовсе не изначальной деструктивностью групповых сил, объясняются перекосы в исследовании феномена конформности. Эспериментальная задача при изучении конструктивной конформности сводится к тому, чтобы создать ситуацию, в которой индивидуум регулярно демонстрировал бы нежелательное поведение, и затем проследить, насколько групповое давление способно вызвать желаемые сдвиги в его поведении.

Экспериментальная процедура, разработанная для исследования деструктивной конформности, содержит в себе требуемую базовую ситуацию. Испытуемый в соответствии с инструкцией экспериментатора должен наказывать другого человека все более сильными ударами электрического тока. Невзирая на стоны, крики и отчаянные протесты жертвы, экспериментатор приказывает испытуемому постоянно наращивать силу удара.

Два человека приходят в университетскую лабораторию, чтобы принять участие в эксперименте по изучению процессов памяти и обучения. (Один из них – подставной испытуемый.) По прибытии каждому выдается по $4,50 и при этом получает объяснение, что оплата фиксированная и не зависит от индивидуальных результатов. В своем вступительном слове экспериментатор рассказывает испытуемым о процессах памяти и обучения, а затем сообщает, что один из них будет учителем, а другой – учеником. Испытуемые тянут жребий, при этом наивному испытуемому всегда достается роль учителя, а подставному – роль ученика. Ученика отводят в смежную комнату и привязывают к «электрическому стулу».

Наивному испытуемому говорят, что он должен зачитать ученику ряд подобранных по ассоциации пар слов и затем проверить, насколько хорошо ученик запомнил эти слова. Всякий раз, когда ученик ошибается, учитель должен наказать его ударом тока, нажав на тумблер электрогенератора. По условиям эксперимента, испытуемый должен наращивать напряжение на одно значение с каждой новой ошибкой ученика. Каждый тумблер соответствует определенному уровню напряжения, от 15 до 450 вольт. Помимо цифровых отметок на генераторе имеются вербальные обозначения – от «очень слабый удар» до «опасно для жизни». В соответствии с планом ученик дает много неверных ответов, так что вскоре наивный испытуемый оказывается перед необходимостью применить самый сильный из предусмотренных ударов. Ученик реагирует на каждый последующий удар все более настойчивыми жалобами на боль и требованиями о прекращении эксперимента. Однако экспериментатор жестко требует, чтобы испытуемый продолжал процедуру вопреки протестам ученика.

В основу количественной оценки поведения испытуемого положена интенсивность последнего нанесенного им удара. Оценки, которые могут получить испытуемые, лежат в диапазоне от нуля (для тех, кто сразу отказывается от использования электрошока) до 30 (для тех, кто доходит до максимального уровня напряжения) баллов.

Во всех экспериментальных ситуациях нашими испытуемыми были мужчины в возрасте от 20 до 50 лет, проживающие в районе Нью-Хэйвена и имеющие различный образовательный и профессиональный статус. Для каждой экспериментальной ситуации, описанной в этом отчете, мы набирали по 40 новых испытуемых, и каждая выборка была тщательно сбалансирована по возрастным и образовательно-профессиональным категориям.

В данной экспериментальной ситуации от испытуемого требуют выполнения действий, которые в некотором смысле несовместимы с его обычными стандартами поведения. Перед лицом протестов ни в чем не повинной жертвы многие испытуемые отказываются выполнить приказ экспериментатора, требующего продолжать наказание. Не желая совершать действия, идущие вразрез с их стандартами поведения, они тем самым отвергают предписанную им пассивную роль «испытуемого» и заявляют о себе как о личности. Распределение точек прекращения эксперимента приведено в первом столбце табл. 15.1. Четырнадцать из сорока испытуемых в тот или иной момент отказались от дальнейшего участия в эксперименте.

Однако большинство испытуемых, несмотря на испытываемый ими дискомфорт, полностью подчинились экспериментатору и применили максимальный уровень напряжения. Объясняя свое поведение, эти послушные испытуемые, как правило говорят, что продолжали наказывать ученика не потому, что хотели причинить ему боль, а потому, что чувствовали себя обязанными выполнять приказы экспериментатора. При опросе многие из них заявляют, что «лучше было бы» не применять максимальные уровни напряжения. Ниже приводится отрывок из беседы с одним из послушных испытуемых. Он только что закончил эксперимент и отвечает на наши вопросы. (Экспериментатор не участвует в беседе.)

«Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Во-первых, как ваше самочувствие?» – «Со мной-то все в порядке, но я беспокоюсь за того парня. Он кричал, а мы продолжали бить его током. И мне не нравится это. Он больше не хотел участвовать в опыте, но этот [экспериментатор] твердил свое. Он приказал дать ему 450 вольт. В общем, мне это не нравится».

«Но кто нажимал на тумблеры? – «Я. Но я не хотел, а он настаивал. Я сказал “нет”, но он твердил: вы должны. Когда мы дошли до 195 или 210 вольт, я сказал, что пора остановиться».

«Почему же вы не остановились?» – «Он бы не позволил. Я хотел остановиться. Я все время настаивал на этом, но он говорил “нет”… Я понимал, что наказание слишком суровое. Мне хотелось остановиться, но он [экспериментатор] запрещал. А тот парень уже кричал. Он кричал: ”Я больше не могу. Я хочу уйти. Выпустите меня отсюда!”»

«Почему вы не поступили так, как считали нужным? Почему вы слушались экспериментатора?» – «Но он сказал, что нужно продолжать эксперимент».

«Вы как будто расстроены?» – «Ну, в общем-то, да, я беспокоюсь за того человека… Я все собирался уйти… Я не понимал, зачем нужно мучить его. Я боялся, что его хватит удар или что-то в этом роде. Поэтому мне и хотелось остановиться…»

После опроса испытуемому были разъяснены истинные цели и процедура эксперимента, а затем состоялось его дружеское примирение с человеком, игравшим роль ученика.

У нас есть и другие данные, подтверждающие, что наказание жертвы ударами тока максимальной интенсивности рассматривается испытуемыми как поведение постыдное, противоречащее личным и общественным идеалам.

Произвольный выбор уровня напряжения. В контрольном эксперименте, результаты которого подробно изложены в другой работе, испытуемые самостоятельно выбирали уровень напряжения для наказания ученика: на них не оказывали давления ни группа, ни авторитетное лицо. Среднее значение максимального уровня напряжения, примененного контрольной группой, составило 82,5 вольт (уровень = 5,5), тогда как в базовой ситуации, которая описана выше, аналогичный показатель составил 368,25 вольт (уровень = 24,55). Другими словами, когда испытуемый предоставлен сам себе, он назначает жертве гораздо более мягкое наказание, чем в ситуации, когда его действиями руководит экспериментатор.

Представление о себе. Мы описали экспериментальную ситуацию людям, не участвовавшим в эксперименте, и попросили их предсказать свое поведение в данной ситуации. Почти все испытуемые ответили, что в тот или иной момент отказались бы от продолжения эксперимента. Свое гипотетическое поведение они обосновывали в терминах позитивных личностных качеств, многие заявляли: «Я не могу причинить страдания человеку, даже если этого требует от меня наука».

Во втором столбце таблицы приведено распределение гипотетических точек прекращения эксперимента сорока взрослыми респондентами, которых мы попросили предсказать свое поведение. Гипотетические испытуемые отвечают, исходя из общечеловеческих идеалов, ценностей и позитивных представлений о себе, но эти идеалы и ценности зачастую отступают перед силами, действующими в конкретной лабораторной ситуации.

Моральная оценка. Мы попросили двадцать студентов-старшекурсников дать моральную оценку акта подчинения или неподчинения экспериментатору. После того как студенты были детально ознакомлены с процедурой эксперимента, их спрашивали:

Распределение точек прекращения эксперимента

С учетом моральных и этических ценностей, которые вы считаете наиболее важными для себя, а также принимая во внимание научные задачи данного исследования, скажите, как поступили бы вы, будь вы на месте испытуемого? Довели бы вы эксперимент до конца или в тот или иной момент отказались бы от участия в нем?

Названные респондентами моменты прекращения эксперимента лежат в диапазоне от 0 до 255 вольт со средним значением 150 вольт. Мы просили студентов подробно обосновать свои ответы, объяснить, какими ценностями они руководствовались бы в данной лабораторной ситуации. В качестве примера приводится объяснение одного из респондентов:

Я считаю, что лучше сразу отказаться от участия в эксперименте, чем оттягивать момент, когда его аморальность станет вопиющей. Моя точка зрения проистекает из моих убеждений… Во-первых, усвоенные мною нормы общественной морали учат, что нельзя причинять страдания людям. Моральные принципы человека обычно связаны с его религиозными убеждениями, и это особенно верно для тех, кто исповедует христианство. Я воспитывался в старых традициях, в крепкой лютеранской семье. Я с детства усвоил, что нельзя поднимать руку на человека, что нельзя причинять человеку боль, и никакие доводы интеллектуального порядка не поколеблют это мое убеждение.

Подавляющее большинство наших респондентов сходятся во мнении, что в данной экспериментальной ситуации единственно правильным поведением, согласующимся с социальными и нравственными нормами, является отказ от дальнейшего участия в эксперименте. Однако поведение реальных испытуемых в условиях лаборатории идет вразрез с этим моральным суждением. Несмотря на явное нежелание продолжать процедуру наказания, многие испытуемые не в состоянии восстать против давления экспериментатора и, подчиняясь его требованиям, продолжают наказывать ученика все более сильными ударами тока.

Базовая экспериментальная ситуация позволяет нам исследовать, способна ли группа освободить индивидуума от авторитарного контроля, с тем чтобы он действовал в соответствии с собственными ценностями и стандартами поведения.

Стратегия исследования состоит в воспроизведении эксперимента I, с той лишь разницей, что теперь группа восстает против экспериментатора и отказывается в очередной раз подвергнуть жертву ударам тока. В какой степени давление, порожденное этим актом неподчинения, повлияет на поведение наивного испытуемого?

Для участия в эксперименте было набрано сорок новых испытуемых. Процедура эксперимента идентична процедуре эксперимента I за небольшим исключением: в лабораторию приходят не два, а четыре испытуемых, и им говорят, что эксперимент проводится для того, чтобы «исследовать влияние наказания на процессы памяти в ситуации коллективного обучения». Из четырех участников трое – подставные испытуемые, а один – наивный испытуемый. Экспериментатор объясняет, что три человека будут играть роль учителей, а один – роль ученика, после чего участники тянут жребий. Наивному испытуемому всегда достается роль Учителя 3. Роли Учителя 1, Учителя 2 и Ученика достаются подставным испытуемым. Ученика привязывают к «электрическому стулу», а учителей усаживают за генератор тока. Экспериментатор говорит, что Учитель 1 будет зачитывать ученику пары слов, Учитель 2 будет сообщать ученику, дал он правильный или неверный ответ, а Учитель 3 (наивный испытуемый) будет наказывать ученика за ошибки ударами тока. Как и в эксперименте I, испытуемые должны наращивать интенсивность удара с каждой последующей ошибкой ученика. (Более подробное описание процедуры можно найти в работе Milgram, 1964.)

Поведение подставных испытуемых. Подставные испытуемые, играющие роли Учителя 1 и Учителя 2, слушаются экспериментатора до применения удара в 150 вольт. После применения этого удара Учитель 1 заявляет, что больше не желает участвовать в эксперименте, так как не может спокойно слушать жалобы ученика. (Именно после удара в 150 вольт ученик впервые заявляет решительный протест.) Экспериментатор настаивает, чтобы испытуемый продолжал выполнять его распоряжения. Однако Учитель 1 не поддается на уговоры и требования экспериментатора: он покидает свое место за генератором тока и уходит в другую часть комнаты. Экспериментатор уговаривает его вернуться, нб все уговоры оказываются тщетными, и тогда экспериментатор говорит оставшимся испытуемым, что они будут продолжать эксперимент вдвоем. Функции выбывшего участника он передает Учителю 3 (наивному испытуемому) – теперь он будет не только наказывать ученика, но и зачитывать ему слова по тесту.

После применения 14-го уровня тока (210 вольт) от участия в эксперименте отказывается Учитель 2. Он мотивирует свой отказ беспокойством за ученика. Экспериментатор прилагает все усилия к тому, чтобы заставить взбунтовавшегося испытуемого продолжить эксперимент, но тот остается непоколебим. Он также покидает свое место за генератором и усаживается на стул в углу комнаты со словами: «Я готов ответить на любые ваши вопросы, но не буду бить человека током. Я больше не участвую в этом».

Теперь наивный испытуемый только что стал свидетелем бунта своих товарищей и остается один за пультом генератора. Экспериментатор приказывает ему продолжать процедуру, мотивируя свой приказ необходимостью доведения эксперимента до конца.