Текст книги "Ты – моя тайна"

– Перемена просто потрясающая, – пробормотала она. – Я с трудом тебя узнала!

Когда она снова встала передо мной, она заметила мои очки.

– Какой прикол! – сказала она, хватая меня за руку и таща к остальной группе.

– Я почти сова, – ответила я невозмутимо.

– Я знала, что тебе понравится эта идея, – прошептала она мне в ухо, хихикая.

Я не сделала ничего, чтобы разубедить ее в этом. В эти выходные я должна быть у Иззи на хорошем счету.

Теперь, когда мы все собрались, Иззи представила нанятых ею организаторов загадочного уик-энда, которые играли роли лорда Эдварда Сазербая, мужа персонажа Иззи, и управляющего. Они кратко рассказали нам о сути уик-энда, большую часть чего я прослушала, а потом раздали нам большие белые конверты с именами наших персонажей.

Нас провели в гостиную. Я поняла, почему Иззи решила «одолжить» свой семейный дом для этих выходных. Он был идеален. Гостиная Чаттертонов-Джонсов была набита антикварной мебелью, а на болотно-зеленых стенах висели строгие портреты. Комната была настолько большой, что там было не одно место для сидения, а группы диванов и стульев, самая большая из которых находилась в центре, рядом с каменным камином. Они были обиты сливовой жаккардовой тканью и наполовину закрыты ткаными по душками всевозможных форм и размеров. В любом другом месте такой стиль мог бы показаться бессистемным и неряшливым, но в гостиной поместья Инглвуд он просто смягчал эффект большого камина и высокого потолка, делая пространство одновременно элегантным и удобным.

Я подозрительно покосилась на конверт. У меня было ужасное чувство, что, какие бы инструкции ни были в нем, они наверняка спутают все мои планы на эти выходные. Мне уже не нравилась причина, почему наши персонажи собрались здесь в эти выходные: мы должны были отмечать помолвку Руперта и Францес – персонажей Николаса и Луизы.

– Роберт подаст коктейли, пока мы прочитаем инструкции, – сообщила Иззи, а потом плюхнулась в одно из сливовых кресел и тут же стала леди Сазербай, посмотрев на нас всех сощуренными глазами.

– Что вы желаете, мисс? – раздался шелковый голос над моим ухом.

Я чуть не выпрыгнула из своего твидового костюма. Повернувшись, я обнаружила мистера Сдержанность из дома Николаса. Я положила руку на бешено колотящееся сердце и посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом.

– Я хочу, чтобы вы так больше не делали, – сказала я, хмурясь, – я думала, вы работаете в лондонском доме.

– Сэр подумал, мне понравится уик-энд за городом и возможность… – он помолчал, словно не мог заставить себя произнести следующие слова, – принарядиться и немного повеселиться.

Его брови говорили обратное. Мне вдруг стало жаль бедного парня. Я посмотрела через комнату на Николаса и Луизу, стоявших возле камина. Он показывал ей семейные фотографии, а она ворковала над ними.

– Что у вас есть, от чего могло бы стать весело? – угрюмо спросила я.

Может, я и ошиблась, но левая щека Роберта дернулась.

– Может, мадам желает джин слинг?

– Звучит неплохо. Тогда джин слинг.

Роберт одобряюще кивнул, но, прежде чем он сделал два шага, Иззи, которая все еще следила за ситуацией из своего кресла, заявила:

– О нет, нет. Так не пойдет, Роберт! Мы не можем поить сестру священника крепкими напитками. – В ее глазах появился недобрый блеск. – Для тебя – никаких демонических напитков, дорогая Констанция! – добавила она громко. – Тебе придется выпить что-нибудь девственное!

И она захихикала, словно это была сама лучшая ее шутка, которую она когда-либо выдавала.

Разумеется, все перестали говорить, когда она повысила голос, и теперь все хихикали с ней вместе. Даже Николас. Я просто поправила свои ужасные черепаховые очки на носу и сделала вид, что совсем не против. Последнее, что бы я собиралась делать, – это позволять ей узнать, что ее мнение обо мне было ошибочным. Почему-то без своей красной помады и высоких каблуков я не могла отразить такой комментарий, как я могла бы сделать, если бы была собой.

Адам неожиданно появился рядом со мной и обнял меня за талию.

– Ну, если мы пьем то, что выбрали бы наши персонажи, – сказал он, глядя на Иззи, – то, думаю, тебе стоит отдать мне свое шампанское и заменить его томатным соком.

Должна отдать Иззи должное. Ее смех, которым она ответила Адаму, был абсолютно искренен, и она поставила шампанское и заказала Роберту, который все еще стоял возле меня, ожидая нового заказа, томатный сок.

– Меня устроит все, – сказала я ему.

– Как насчет «Молитвы Девы»? – мягко сказал он.

Иззи улыбнулась и захлопала в ладоши:

– Да! Это звучит более подходяще.

Я не обратила на нее внимания и кивнула Роберту в знак одобрения.

– Спасибо, – прошептала я Адаму и села на край одного из диванов со всей грацией и достоинством, с какими только могла.

Я посмотрела Луизу, стройную, элегантную и идеальную. Никто бы не отпустил такое замечание в ее сторону. У нее был такой тип красоты, который заставлял мужчин думать о средневековых принцессах и ангелах. В то время как я была легкой мишенью. Награжденная такой фигурой, которая всегда делала меня одинаковой – даже в твиде, черт возьми!

И я решила представить себе, что на мне не мой костюм, а сатиновое платье Луизы. Я представила, что на мне снова четырехдюймовые каблуки и красная помада, и мне стало немного лучше. А потом Роберт принес мне «Молитву Девы», после одного глотка которой я поняла, что напиток был назван так не за свою невинность. Скорее потому, что молитва – это единственное, что сможет помочь после двух-трех таких бокалов.

Конверт у меня в руках все еще был запечатан, поэтому я решила заглянуть внутрь. Пролистав несколько страниц, я с трудом сдержала стон. Иззи, сходившая с ума из-за своей затеи, расписала все выходные по времени с точностью до минуты. Как же я смогу убедить Николаса, насколько я непритязательна и спокойна, если у нас совершенно не будет времени пообщаться?

Помимо долгих заданий – в доме и на улице, рассчитанных на поиски разгадки, там было полное описание Констанции, краткие характеристики других гостей вечеринки и некоторые личные цели на первую часть вечера. Мне нужно было сохранить в секрете одну вещь, и одну вещь мне следовало выяснить: почему Гарри, мой старший брат, стал так чрезмерно опекать меня последние несколько недель.

Я коротко засмеялась над последней частью. Действительно, искусство имитирует жизнь… или наоборот?

Адам плюхнулся рядом со мной, на место, которое я мысленно зарезервировала для Николаса, и наклонился, пытаясь прочитать через мое плечо.

– Что такого смешного?

Я быстро свернула страницу, чтобы он не смог ничего увидеть.

– Не подглядывай, – сказала я ему, глядя поверх своих очков.

– В этих очках ты правда очень привлекательна, когда командуешь. Я могу разрешить тебе иногда отдавать мне приказы, когда вернемся домой, если ты пообещаешь оставить их.

Видите? У Адама невозможно выиграть. Он был и всегда будет совершенно не поддающимся дрессировке.

И раз уж листок с описанием моего персонажа все еще был свернут у меня в руке, я легко стукнула им Адама по носу.

– Я не принимаю это всерьез, – сказала я. Мой жест возымел требуемый эффект: он отклонился, потирая кончик носа. – Ты не можешь так со мной говорить. Это совсем не похоже на то, как брат говорит со своей сестрой.

Адам как никогда был близко к тому, чтобы нахмуриться.

– Думаешь, я не хочу быть твоим братом?

Я вздохнула и посмотрела на Николаса и Луизу, стоявших возле камина и отмечавших свою мнимую помолвку шампанским.

– Мы должны превращать то, что судьба дает нам, в преимущество… Помнишь?

Взгляд Адама проследовал за моим, и он откинулся на подушки.

– Какой идиот тебе это сказал?

Я широко улыбнулась ему. Странно, но он не улыбнулся мне в ответ тут же, как обычно делал. Но я довольно настойчива. Я просто продолжала улыбаться, пока угол его рта не дернулся.

– Итак… мой брат… Я должна выяснить, почему в последние недели ты ведешь себя со мной как настоящий тюремный охранник. Может, расскажешь?

Адам покачал головой и помахал своим белым конвертом перед моим носом:

– Не могу тебе рассказать. Это должно быть секретом.

– Адам Конрад! У тебя в жизни не было от меня секретов!

– Но я Гарри, помнишь? – Он снова потер нос, и я начала жалеть, что ударила его.

Странный Адам раздражал в два раза больше, чем обычный. Он поставил ноги на персидский ковер и встал.

– И кстати, Адам знает, как хранить секреты, даже от тебя.

Я покачала головой и медленно рассмеялась:

– Нет, не знает!

Выражение его лица стало мрачным.

– Если бы ты знала об этом, это бы уже не было секретом, ведь так?

Прежде чем я смогла продолжить свои расспросы, чтобы выяснить, морочит он мне голову или, что гораздо хуже, говорит правду, он посмотрел в ту часть комнаты, где Джос стояла с Робертом. Судя по бровям Роберта, он не был слишком очарован своим партнером по преступлению.

– А теперь, если позволишь, – надменно сказал Адам, – мне нужно пойти вытянуть несколько семейных тайн из служанки по имени Руби Коггинс.

Глава 6

Желая и надеясь

Признания Корины

Знаете, некоторые говорят, что не видят лес за деревьями. Иногда я вообще не могу найти этот чертов лес.

За ужином я сидела между Джулианом и Маркусом. Николас был далеко, очень далеко, в конце нелепо длинного стола, поглощенный разговором с восхитительной Луизой. После первых двух блюд я по-прежнему совершенно ничего не знала о Джулиане, но знала гораздо больше, чем хотела бы, о травмах Маркуса от регби. У меня даже не было Адама, с которым можно пошутить, потому что его монополизировала Джос.

Ужин был настолько скучен, что я готова была выскочить из-за полированного стола из грецкого ореха и убежать. Слава богу, мой безрассудный план был разрушен до того, как я смогла выставить себя дурой, потому что свет неожиданно погас, а так как за окнами не было городского светового загрязнения, вся комната погрузилась в полную темноту.

Кто-то из девушек закричал. Кто-то, я могла поклясться, что Иззи, хмыкнул с едва скрываемым весельем, а великий игрок в регби рядом со мной начал издавать детский визг.

Я не обращала на все это внимания, потому что разрабатывала второй безрассудный план. Я пыталась подсчитать, хватит ли мне времени, чтобы под покровом темноты добежать до Николаса, поцеловать его и вернуться на свое место до того, как зажжется свет. К сожалению, как только я отодвинула стул и подобрала юбки, случилось неизбежное, и вот мы все снова сидим там, моргая и оглядываясь вокруг.

А потом я увидела это. Его. Лорда Сазербая, лицом в котлете, с кинжалом, торчащим из спины. Драматичность момента была разрушена тем, что с того места, где сидела я, было видно, что он все еще дышит. Прерывистые выдохи из его полузакрытой правой ноздри создавали рябь в винном соусе.

Иззи постаралась придать своему голосу дрожь, когда просила Роберта вызвать полицию, но было очевидно – она совсем не расстроена фальшивой смертью своего мужа. На самом деле она получала огромное удовольствие.

Актриса-организатор, изображавшая экономку, вошла и предложила ничего не трогать на месте преступления и попросила нас пройти в гостиную. Когда мы все собрались, нам раздали по второму белому конверту, в котором была дальнейшая информация и цели.

Я обнаружила, что должна была узнать, не является ли невеста Руперта просто охотницей за деньгами, почему в последнее время Руперт плохо себя чувствовал и оставил ли лорд Сазербай мне что-нибудь в наследство.

Я подняла глаза и увидела Николаса, стоящего в большом оконном проеме, выходившем на террасу, в то время как Джулиан расспрашивал о чем-то Луизу. Я посмотрела, как Адам подошел к нему, и они стали разговаривать.

Рядом со мной стоял большой граммофон с медной трубой, и я погрузилась в небольшую фантазию.

В граммофоне играла старая любовная песенка из тридцатых, и скрип иглы по винилу делал ее еще более романтичной. Створчатые двери в центре эркера открывались на залитую лунным светом террасу. Николас подошел ко мне и пригласил на танец, предложив мне руку, и я грациозно приняла ее. Я не знала точно, как мы в итоге оказались на тенистой террасе, но мы танцевали щека к щеке в свете луны. Почти не шевелясь. Просто касаясь друг друга…

Маленький магический пузырик, который я создала у себя в голове, лопнул, когда Роберт привел в комнату немного потрепанного мужчину. Через несколько мгновений я догадалась, что это еще один член организаторской группы, который играл глуповатого сержанта-детектива. Я приняла предложение Роберта о бокале вина, пока мужчина собирал информацию и высказывал несколько предположений о возможных мотивах. Нам позволили общаться друг с другом, видимо, чтобы мы смогли выудить побольше информации о других подозреваемых, пока он изучал место преступления. Вернувшись, он принес орудие убийства с собой – золотой нож для вскрытия писем, который, как быстро определила леди Сазербай, взят из кабинета ее мужа.

В отличие от настоящего расследования, где подозреваемые опрашиваются отдельно, детектив сержант Моффат опрашивал нас перед всей группой, и вскоре перед нами стал вырисовываться образ покойного лорда Сазербая.

Мы неплохо справились, играя своих персонажей, но, когда сержант ушел и нам позволили расспросить друг друга, маски упали, и мы стали общаться, забыв про вымышленные имена и обсуждая результаты футбольного мачта, который проходил на прошлой неделе, грядущий модный показ на следующей неделе и просто лучше знакомясь друг с другом. Все, кроме Иззи, которая осталась сидеть в своем кресле и отказывалась отзываться на что-то кроме «леди Сазербай» и «Эвангелина».

Я сняла свои ужасные очки и спрятала их позади фотографии Николаса на камине, на которой он был серьезным малышом. Потом я прошлась по комнате, задавая аккуратные вопросы различным «подозреваемым», пока не приблизилась к группе возле эркера, и стала ждала паузы в разговоре.

– Кузен Руперт, позвольте выразить вам свои соболезнования по поводу вашей потери. – Я легко положила руку на его плечо и оставила там.

Николас повернулся и посмотрел на меня. Я надеюсь, он просто очень хорошо играл, потому что его глаза были пугающе пусты.

– Спасибо.

Я осторожно вдохнула. Осторожно, потому что боялась, что верхняя пуговица пиджака, которая оказалась на самой полной части моего тела, может оторваться и попасть мне в глаз.

– Но мне кое-что хотелось бы узнать. Лорд Сазербай, хочу сказать, дядя Эдвард, всегда питал ко мне очень нежные чувства. Вы, случайно, не знаете почему?

Маркус загоготал.

– Очевидно, что старый мошенник обожал женщин. – Он осматривал меня с ног до головы, и мой твидовый костюм вдруг показался мне прозрачным, как муслин. – Я могу назвать по крайней мере две хорошие причины почему, – добавил он, глядя на мою отрывающуюся пуговицу.

Николас, однако, даже не попытался посмотреть на мою грудь.

– Я верю, что у моего отца была какая-то другая причина для благосклонности к вам, – сказал он загадочно, – но я не могу сказать вам ничего больше.

Адам посмотрел на Николаса, потом покосился на меня и снова на него.

– Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к встрече вашего отца с юристом, не так ли? Я бы не хотел, чтобы кто-то даже предполагал, что моя… сестра… сделала нечто непристойное.

Николас медленно моргнул и немного улыбнулся, но это не была улыбка, когда поднимаются уголки рта. Его губы лишь растянулись и сузились.

– Возможно. – Он посмотрел вниз на меня, по крайней мере, так показалось.

Я казалась самой себе намного ниже без каблуков. По крайней мере, я заметила в глазах Николаса что-то помимо полной незаинтересованности.

– Простите, если я сказал что-то неприличное, кузина. Я не хотел сказать, что вы такая девушка.

Я совсем забыла про приоткрытые губы в стиле Мэрилин и улыбнулась ему своей самой широкой и веселой улыбкой. Люди не часто предполагали, что я «такая девушка», и мне понравилась идея, что Николас осторожно относился к моей чести.

На секунду он показался захваченным врасплох моим активным проявлением благодарности, но потом улыбнулся мне в ответ, нормально улыбнулся, и я увидела, как отблеск чего-то прогнал унылость его взгляда.

– Я устал от этой ерунды с поиском разгадок, – проревел Маркус, – думаю, пора уже заканчивать.

К моему неудовольствию, остальные гости согласились с ним, и наша маленькая группа разделилась и направилась к диванам, где Роберт подавал бренди. Вторая часть группы обменивалась друг с другом новостями, болтала о друзьях, про которых я никогда не слышала, и родственниках, о которых я бы предпочла не знать. Прошло много времени, прежде чем разговор иссяк и они вспомнили, что мы с Адамом сидим в комнате, и все повернулись к нам.

Луиза остановила взгляд на Адаме, который удобно устроился в углу одного из диванов, с бокалом золотистого бренди в руке.

– Чем вы занимаетесь, Адам? И пожалуйста, не говорите мне, что вы работаете в офисе, как большинство этих бедных парней.

Адам улыбнулся Луизе и покачал головой:

– Начиналось все совсем иначе, но в последнее время я все больше и больше времени провожу в офисе. У меня собственная компания, мы строим наружные помещения.

Прежде чем он смог продолжить, я заговорила. Я виню в этом тот факт, что я очень долго не участвовала в разговоре, потому что слова просто срывались с моих губ.

– Все началось, когда ему было пятнадцать, и он построил себе домик на дереве, чтобы прятаться от трех сестер на заднем дворе.

– О… – Теперь Луиза уже не была так впечатлена работой вне офиса. Она улыбнулась Адаму, но ее взгляд был тусклым. – Это так хорошо… зарабатывать на жизнь чем-то, что было вашим хобби.

– Если бы только я тоже могла это делать, – простонала Джос, которая, несмотря на то, что все еще была одета в костюм служанки, присоединилась ко всем, сев в уютное кресло. – Я всю жизнь мечтала, чтобы кто-нибудь платил мне за то, чтобы я спала до полудня, а потом весь день ходила по магазинам!

Я думаю, эту тему можно было бы оставить, если бы не Джулиан. Он оторвал глаза от своих ботинок и спросил Адама вполне серьезно:

– А какие наружные помещения вы сейчас строите, Адам?

Все повернули головы, чтобы посмотреть на него так, словно он нарушил какое-то неписаное правило.

Джулиан покраснел, но не сдался:

– Мама говорила что-то о том, чтобы перестроить старый летний домик. – Он сделал большой глоток шерри и снова прилип взглядом к ботинкам.

Адам же смотрел прямо в глаза своих судей, ничуть не смущенный отсутствием энтузиазма по поводу его профессии.

– Вообще-то, – сказал он, бросая на меня многозначительный взгляд, – будет точнее сказать, что моя компания специализируется на эксклюзивных деревянных строениях – беседки, садовые постройки. Самые популярные заказы – люксовые домики на деревьях.

– Домики на деревьях? – Безупречно выщипанные брови Луизы почти исчезли под ее челкой. – Как необычно! Для детей, я полагаю…

Все взгляды снова устремились к Адаму.

– Некоторые, – ответил он, со своим коронным блеском в глазах. – Но вы не поверите, сколько людей лелеют мечту о домике на дереве, где они могут спрятаться, когда жизнь становится слишком беспокойной.

Последовало всеобщее согласие и кивание головами.

– Но вы же не имеете в виде люксовые – люксовые? – спросила Луиза.

Если честно, я не понимала, в чем проблема. Она не могла просто прекратить этот разговор и смириться, что она была слишком надменна насчет хобби Адама.

«Как и ты, – прошептал надоедливый голосок в моей голове. – Ты больше им не интересуешься. Слишком занята своим бизнесом, своими собственными предприятиями».

Я заставила голосок замолчать большим глотком старого вина.

Блеск в глазах Адама стал стальным.

– Обычно люксовый означает именно это, разве нет?

Луиза фальшиво засмеялась:

– Но домики на деревьях обычно немного… базовые, нет?

– Подождите, – сказала Иззи, забыв про свою роль впервые за вечер. – Вы хотите сказать, что-то вроде того, что недавно построил Майкл Доув? На позапрошлой неделе в одном из воскресных журналов была статья о его новом поместье.

Джос наклонилась вперед.

– Майкл Доув? Рок-звезда? – спросила она хрипло.

Адам кивнул:

– Да, это один из моих. Было очень интересно его строить – две комнаты, ванная, кухня, домашний кинотеатр и аудиосистема, которая способна разбудить всех соседей в радиусе трех миль. Он сказал, что хочет оригинальный дом для гостей.

– На дереве? – непонимающе спросила Луиза.

Адам помог ей:

– На нескольких деревьях на самом деле. Мы расположили его между тремя большими соснами на краю его лужайки.

– Обалдеть, – заревел Маркус. – И во сколько же обойдется такой домик?

Иззи, обладающая исчерпывающими знаниями из журнала, озвучила цену, которая могла соперничать со стоимостью моей однокомнатной квартиры в Луишеме. Я подавилась своим вином.

* * *

После завтрака Иззи протащила нас через лес, что должно было стать расслабляющей загородной прогулкой. Тумана не было – солнце слишком хорошо пробивалось через летнее утро. Колокольчиков тоже – слишком поздно для них, как я выяснила. И ни одной подходящей кроличьей норки. И Николас не нес меня на руках так, словно я была почти невесомой.

Вместо этого Луиза приклеилась к нему как банный лист.

Если бы я могла быть объективна, я поаплодировала бы ее стратегии, но я была не в настроении для объективности. Абсолютно.

Тем временем Иззи постоянно жаловалась на разговоры и поведение «вне роли» и стонала, что мы еще не нашли никаких важных подсказок. После обеда она озвучила решение: небольшая прогулка на лодке, в паре с человеком, с которым мы еще мало общались, чтобы мы смогли расспросить друг друга. И вот как я оказалась на корме одной из красиво украшенных прогулочных лодок, привязанных к деревянной пристани.

Лодка покачивалась вверх и вниз, и я с трудом могла сдерживать свою радость. Идеальное было совсем рядом. Иззи наконец-то сделала что-то правильно! Она поставила меня в пару с Николасом, и через несколько секунд он сядет в наше маленькое судно и увезет нас в «долго и счастливо».

Окружение не могло быть более романтичным. Теплое солнце, безоблачное небо цвета незабудок, и вся эта идеальная обстановка. А на краю темно-зеленого озера даже плавала пара лебедей. Это определенно знак. И после этого шоры с глаз Николаса должны упасть.

Он шел по пристани ко мне, его длинные ноги легко перекрыли расстояние за несколько секунд, и вот это происходило, точь-в-точь как я мечтала. Николас зашел в лодку, отвязал канат, взял весла и стал грести, оставляя остальных позади.

Наконец-то мы с Николасом были вдвоем.

Я задержала взгляд на его сильных руках и стала ждать, когда по позвоночнику пройдет легкое покалывание. В любой момент…

Ну ладно, может, через несколько секунд. Когда мы будем далеко от берега, и он сможет набрать скорость, по-настоящему налегая на весла…

Я нахмурилась и лучше сконцентрировалась на его кистях и запястьях, так как остальная часть рук была закрыта рубашкой и белым льняным пиджаком, и мне показалось, что я почувствовала укол чего-то. К сожалению, через несколько минут этот укол начал чесаться.

Это что-то оказалось комариным укусом.

Я решила, что мне необходимо заговорить с Николасом, показать ему, что помимо красоты у меня были и мозги. На самом деле с тех пор, как красота была скрыта под твидовым костюмом и очками Констанции, это было идеальное время.

– Если хотите, я могу рассказать вам темные тайны Констанции.

Впервые с тех пор, как мы отплыли от причала, Николас отвлекся от весел и посмотрел на меня:

– Хорошо.

Я оглядела маленькое озеро, остановив взгляд на паре других лодок. Наверное, это выглядело так, словно я боялась, что кто-то может нас услышать, но на самом деле я хотела убедиться, что остальные пары были от нас на безопасном расстоянии и что Николас целиком был моим.

Я посмотрела в его глубокие голубые глаза, и мой голос стал еще ниже.

– Вроде бы ничего особенного, но… У меня есть, точнее, у Констанции в вещах спрятан дорожный гид по Индии. Очевидно, она хочет поехать туда, что бы помочь нуждающимся, но ее брат Гарри отказался помочь ей накопить денег для поездки или дать рекомендацию в миссионерское общество, поэтому она планирует все в тайне.

Николас нахмурился:

– Полагаю, ей нужна внушительная сумма?

Я кивнула:

– Миссионеры помогут ей, когда она прибудет на место, но ей нужны деньги на билет, который, я полагаю, стоил очень дорого в те времена.

Он подождал, прежде чем сделать следующий гребок.

– Думаю, это может быть мотивом…

Он посмотрел на лодку Адама и Иззи, которая нас нагоняла. Адам снял свой пиджак и закатал рукава до локтей, и их маленькая лодочка неслась по воде. Просто посмотрев на спину Адама и на мягкую грацию весел, я могла сказать, что он даже не старался изо всех сил.

Вдруг мне стало жарко. Я прикоснулась ко лбу кружевным платком Констанции.

– Солнце обжигает? У вас очень светлая кожа, несмотря на то, что вы брюнетка, – сказал Николас, выглядя восхитительно обеспокоенно. – Если хотите, я могу плыть в тени возле берега.

Я застенчиво улыбнулась ему в ответ.

– Это было бы замечательно, – ответила я. Я не только не хотела покраснеть и вспотеть, но мы еще сможем быть подальше от других лодок, особенно Маркуса и Луизы, которые тоже стали грести в нашу сторону.

Мы с Николасом болтали о загадочном убийстве, пока он вел лодку по тени от ив. Мне нравилось слушать его. У него был аналитический ум. Совсем не похожий на мой. Мой мозг перескакивал с одного на другое, не заботясь о последовательности, хотя компенсацией этого были проблески гениальности время от времени.

Николас нахмурился.

– Итак, почему Гарри и слышать не хочет о том, чтобы вы поехали в Индию? И какое это имеет отношение к убийству лорда Сазербая? – спросил он, доставая весла из воды и позволяя лодке уносить нас глубже в тень.

– Не знаю.

Я пыталась принять красивую позу, но, как бы я ни садилась, мне было неудобно. Я посмотрела на лодку Адама и Иззи. Теперь они были еще ближе к нам. Скоро они проплывут мимо нас, завершая круг по озеру.

– Я пыталась выяснить это у Адама, то есть Гарри, вчера вечером, но он был раздражающе уклончив.

Николас кивнул:

– Да, я тоже не смог вытянуть из него никакой информации. Он отвечал очень уклончиво. Если он что-то скрывает, то что-то очень большое.

Мои глаза округлились.

– Думаете, это может быть он? – прошептала я.

Николас повернулся, чтобы посмотреть на Адама.

– Может. Кто станет подозревать священника? Но почему? Какой у него мотив?

Я поставила локти на колени и посмотрела на Николаса.

Я очень старалась думать о Констанции и Гарри и о том, почему мой мнимый брат мог бы убить богатого дядюшку, но одна раздражающая деталь все время возвращала меня в здесь и сейчас.

Условия были идеальны. Мы с Николасом наедине, и он даже наклоняется вперед, глядя мне прямо в глаза. Я мечтала о таком моменте с тех пор, как мы с Адамом плавали на лодке в Гринвич-парке, но теперь, когда я находилась в ожившей фантазии, чего-то не хватало.

Никакого покалывания.

Я опустила руку в воду и искоса посмотрела на Николаса:

– Не хотите закатать рукава?

Он прекратил рассуждать о подозреваемых и мотивах и посмотрел на меня в полном изумлении:

– Прошу прощения?..

Я закрыла глаза и покачала головой. Даже я не знала, как объясню это странное предложение. Я постаралась, как могла.

– Вам же должно быть ужасно жарко в этом костюме, – сказала я, снова садясь прямо и стараясь выглядеть заботливо.

Его брови почти незаметно хмурились, когда он снял пиджак и сложил его, а потом осторожно положил на деревянное сиденье позади себя. Адам бы никогда так не сделал. Адам бы в один момент стряхнул его и бросил запутанным клубком туда, куда он бы он сам упал. Почему-то мне не нравился аккуратно сложенный льняной пиджак.

Я услышала голоса и, оглядевшись, увидела, что три другие лодки недалеко от нас. Естественно. Как раз когда Николас стал закатывать рукава. Как я теперь дождусь своего покалывания со всеми этими наблюдателями?

– Эй, сюда! – закричал Маркус, когда его лодка направилась к нам.

Я не видела его лица, потому что он сидел к нам спиной, но нетрудно догадаться, кому принадлежала идея проплыть вдоль ив.

– Осторожней, Маркус!

Адам, который был в двадцати футах, остановился и закричал. Хотя было слишком поздно. Таким людям, как Маркус, нужно устанавливать зеркало заднего вида в лодке. Он не позаботился о том, чтобы повернуться и посмотреть, что было у него на пути, он просто продолжал грести, пока не ударился обо что-то.

И этим чем-то оказались мы. Наша лодка качнулась, и мне пришлось схватиться за край, чтобы не упасть в мутную зеленую воду головой вперед.

– Ты совсем… – закричала я, и тут же пожалела о своем проявлении чувств.

Маркус был удобно глух к моей критике.

– Послушай, Ник, – сказал он, хватая край нашей лодки своими толстыми пальцами. – У меня что-то плечо болит, а Луиза отказывается брать весла. Нам придется покончить с этой гребной ерундой.

Лодка Иззи и Адама была близко, и она, должно быть, услышала его жалобы.

– Ерунда, Маркус. Ты же можешь грести дальше?

Маркус покачал головой, потом потер правое плечо и поводил локтем вперед и назад, как будто пытался что-то доказать.

– Нам придется поменяться местами.

– Но тогда одной из девушек придется грести, а так не получится, – сказал Николас.

Мы все сидели и смотрели друг на друга, наши лодки были беспорядочно припаркованы футах в двадцати от берега.

– Я не умею, – сказала Луиза и с успехом скрыла улыбку.

Николас посмотрел на сестру:

– Ты умеешь, Изз.

Иззи засмеялась.

– В этой одежде? – Она указала на черное платье. – Оно же моментально порвется.

Она права. Так как одежда леди Сазербай должна была быть старомодной даже для тридцатых, этому платью было лет девяносто, оно было сделано из крепдешина и точно не выдержало бы нагрузки на швы.

– Все нормально, – вставил Адам, – Корина прекрасно умеет грести. Я сам видел. Сильна как бык.

Я чуть не встала и не ударила Адама за это! Помимо того что он только что сравнил меня с довольно непривлекательным, здоровым животным на публике, он знал, что я хочу провести время с Николасом. Что он такое творит?

Я посмотрела на него, но он раздражающе мило улыбнулся мне в ответ.

И ему очень повезло, что он был на расстоянии пары лодок от меня, потому что я бы свернула ему шею, если бы мне не пришлось прыгать в ледяное озеро для этого.

А потом я поняла, что все молчат и пять пар глаз смотрят на меня:

– Вы не должны этого делать, если не хотите, – сказал осторожно Николас.

Я знала – он ждет, когда я приму решение, я только не знала, какого решения он от меня ждет. Я посмотрела на остальные лица: победоносную улыбку Луизы, умоляющие глаза Иззи, теплый взгляд карих глаз Адама.