Текст книги "Особые обстоятельства"

Глава двадцатая

Иррилий

Проснулся я еще до рассвета. И первое, что увидел, – мрачное лицо Аррши. На миг стало жалко орчанку, но она сама выбрала отказаться от корфы. Ее предупреждали о последствиях. В итоге на женскую половину не пустили, но это не так неприятно, как то, что придется Аррше все пребывание в Игенборге сидеть в четырех стенах. Риграсс отдал именно такой приказ, так как боялся, что первое же предложение орчанке утех за деньги сорвет всю миссию. Так как Аррша наглеца убьет не глядя.

– Лорд Иррилий, – мрачным тоном произнесла Аррша, глядя куда-то в потолок, – прошу вас о помощи.

И чуть прикоснулась кулаком к мощной груди, состоящей скорее из мышц, а не из приятных женских округлостей.

– У вас есть капитан, – не пошел я навстречу.

Во-первых, меня несколько нервировало наличие орчанки в спальне. Учитывая, что она во всеоружии, а я в постели и пока плохо соображаю, что к чему.

– Капитан сказал, что я сама сделала выбор.

Несмотря на неприязнь к Риграссу, я одобрил его ответ Аррше.

– Ну и почему я должен ответить по-другому?

– Потому что я – хороший воин и больше пользы принесу во дворце, охраняя вас.

Ладно, с этим доводом я был согласен. Но возникало другое препятствие.

– Капрал, – проговорил тихо, но сурово, – понимаю, что вне экспедиции я не вправе отдавать вам приказы, а вы – подчиняться. Тем не менее не могли бы вы выйти и дать мне привести себя в порядок. Я не привык обсуждать дела так рано и в таком виде.

Я и правда сидел в постели, прикрытый тонкой простыней. А спал по привычке обнаженным. Потому сейчас хотелось сгрести в кучу валявшиеся вокруг подушки и прикрыться ими.

Аррша, к счастью, просто повернулась и вышла. При этом вся фигура ее говорила о том, что капрал просто изо всех сил сдерживает себя и не бросается с угрозами. Ох уж эти орчанки-воины. Безжалостно выкорчевывают из себя все женственное, постоянно нарываются на вызовы, что-то доказывают. Кому, зачем?

Одновременно я отыскивал взглядом одежду, которую еще вечером забрала с собой прелестная девушка в таком откровенном одеянии, что глаза сами собой поворачивались следом за ней. Судя по ее заявлению, всех девушек в мужскую часть прислали для наслаждения гостей. В итоге я насладился сполна: отдал ей всю одежду и попросил до утра не беспокоить. И просто провалился в сон. На нормальной постели, с отличным бельем и в безопасности.

Одежда, чистая и идеально отглаженная, отыскалась на специальной вешалке в форме мужского силуэта. Торопливо одевшись, я некоторое время провел в ванной комнате. И только потом вышел к Аррше. Та дожидалась в круглой гостиной, обставленной с игенборгской роскошью. Остальных членов экспедиции я не увидел. Но и немудрено: солнце только-только начинало окрашивать верхушки гор. И в здании царила приятная сонная прохлада. На полукруглых диванах, обитых нежнейшей тканью, остались лежать прозрачные платки. От них сильно пахло духами. Остальные следы вечернего отдыха уже убрали.

В разговоре с Арршей я вспомнил, что дипломатия с орками считалась не самой сложной, но самой унылой. Они упрямые, упертые и остальные слова на букву «у». Их не надо перехитрять, их надо уломать. Уговорить и убедить. Порой на это уходило сил больше, чем на то, чтобы перехитрить самого прожженного правителя.

В итоге через час я договорился с Арршей, что попытаюсь пообщаться насчет нее. Попытаюсь – ключевое слово. Судя по тому, что я изучал про Игенборг, нравы тут суровые. И если женщина изначально не скрыла лицо, то все, ее репутация навеки испорчена. С одной стороны, Аррша могла наплевать на подобное. С другой – она рвалась на службу. А Риграсс ей запретил, так как опасался, что к орчанке могут подойти любители экзотики. И тогда почти двухметровая Аррша с выдающимися мышцами просто вобьет осмелившегося в землю.

Кое-как отправив воительницу спать – оказывается, она всю ночь шаталась по мужской половине, задирая стражу, – я выдохнул и вышел в коридор. Широкий и длинный, он разделял мужскую и женскую половины. Чтобы проникнуть к леди, надо было открыть большие двустворчатые двери, сплошь украшенные перламутровыми накладками и росписью. А еще договориться с двумя стражниками, что замерли возле них.

– Агаси, на женской половине есть ваша жена или невеста? – спросил один из стражей, когда я подошел к ним и попросил впустить.

– Нет, – ответил коротко, вспомнив при этом сначала Дэрин, отчего сердце кольнуло, а затем Арджану.

Гордая воительница, надеюсь, не разнесла женскую половину по кирпичикам.

– Тогда мы не можем вас впустить, агаси, – с искренним сожалением сообщил стражник. – Там находятся дары акифу, на которые не могут смотреть посторонние мужчины.

– Мы были в одной экспедиции, – заметил я, – и никто лица не прикрывал.

– Да, во время походов или в чужих краях все по-другому. Но сейчас вы в Игенборге. И потому дары акифа должны быть в неприкосновенности от мужских взглядов. До вечера.

Ладно, я прекрасно все понимал. Но Арджана-то – не дары, она-то может выйти.

И, точно отвечая моим мыслям, дверь приоткрылась. Из-под корфы сверкнул знакомый темный взгляд капрала Маррингл. Судя по нему, пребывала Арджана далеко не в радужном настроении.

– Как они сражаются в этих долбаных тряпках? – процедила она тихо, подходя ко мне.

Стража изображала истуканов. В то время как я невольно разглядывал капрала. О ее одежде тоже позаботились, так что теперь мундир и все остальное блестели чистотой. А пахло местными притираниями. По мне, так слишком сильными для нее.

– Дело привычки, – сообщил тихо. – Прогуляемся?

– А нас за это камнями-то не побьют? – поинтересовалась Арджана уже прежним тоном.

– Доверься дипломату, – предложил, не замечая, что мы стали общаться не так официально.

Хотя почему бы и нет.

Странно, но новость о замужестве Дэрин ударила не так больно, как могла. Да, обидно, да, хотелось отомстить высшему, но как-то все быстро внутри меня успокаивалось. Или просто на время отодвинулось в сторону, пока на первом месте была миссия.

Мы прошли коридором и оказались на просторном балконе с великолепными каменными перилами, украшениями в виде статуй невиданных птиц и животных. Первые лучи солнца только-только протянулись по полу. Я подошел к перилам, коснулся прохладного камня. Его добывали в местных шахтах. Светлый, с золотистыми прожилками, он точно набирал тепло за день и постепенно отдавал его ночью. И даже сейчас на ощупь казался не холодным, а приятным.

Арджана облокотилась рядом, пробормотала:

– Я очень хочу вернуться домой.

– Приложу все усилия, чтобы это случилось как можно скорее.

Она повернула голову, осознав, что это зависит в основном от меня. Казалось, карие глаза заглянули в самую душу, и захотелось ее успокоить.

– Насчет договора была проведена большая подготовительная работа. Акиф тянул, всячески показывал свою незаинтересованность, но впервые за долгое время дело сдвинулось с мертвой точки. Император предложил ему то, от чего он не сможет отказаться, – утерянную святыню его народа. Нам удалось разыскать ее и вернуть.

Теперь уже можно рассказать, а так это была строго засекреченная информация. Все переговоры вел я, и император высоко оценил проделанную мной работу, поэтому и доверил возглавить миссию.

– Это ее особо охраняли в повозке?

– Да. Не знаю, как об этом пронюхал синдикат. Отбей они груз – и могли бы диктовать любые условия акифу, но мы выстояли. Торжественное возвращение святыни планируется сегодня вечером. Не знаю, откуда акиф узнал про вас, но вы с Диантой приглашены на праздник вместе с нами. И я пришел передать Тильде, что она вечером танцует.

– Хорошо, – кивнула Арджана.

– Можно вопрос? – полюбопытствовал я. – Тильда опять характер показывала? Мне показалось, что тебя вывели из себя.

– Нет, выпускать из женской половины не хотели. Служанки уже с утра настаивали заняться подготовкой к приему, как будто мало нас вчера мыли и натирали. Пришлось напомнить, что я воин, а не подарок акифу, и у меня есть круг обязанностей. Еле отвязалась от них.

– Меня на женскую половину вообще не пустили, – усмехнулся я.

Арджана выглядела такой забавной в ужасе перед всеми женскими штучками. Это она не знает, что готовиться с утра – еще не предел. Моя мать, например, перед важными приемами или праздниками во дворце за три дня садится на специальную диету и день проводит у себя в покоях, делая маски и притирания. Зато в итоге выглядит восхитительно и до сих пор по праву считается первой красавицей, не уступая первенство более молодым эльфийкам.

– А Арршу на праздник пригласили? – вспомнила Арджана об орчанке.

Я внутренне вздрогнул, вспомнив утреннее пробуждение. Хватило же наглости в спальню заявиться! Орчанки и такт несовместимы. Хотя Арджана тоже наполовину орк, но она совсем другая. За наносной грубостью, без которой не выжить в армии, скрывается ранимая девушка. Да и внешне отличается от мужеподобных орчанок. Взяла самое лучшее от обоих народов: от орков силу, выносливость, а от людей красоту и женственность. Один голос чего стоит!

– Нет, про нее не упоминали.

– Это из-за корфы. Служанки уже сообщили, что теперь она считается муной, недостойной появляться в приличном обществе.

– Я попрошу за нее перед акифом. Попробую упирать на то, что она на воинской службе, а у нас не принято скрывать лица, – пообещал я, хотя делать это не очень хотелось. Сама виновата.

Арджана же лишь безразлично кивнула, пребывая в своих мыслях.

– Значит, мы сегодня подарим подарки, подпишем договор и можем ехать обратно? – с надеждой спросила она.

Я искренне рассмеялся, ловя себя на мысли, что получаю огромное удовольствие от нашего разговора. Арджана была такой неиспорченной, наивной в некоторых вопросах, что это умиляло.

Было приятно общаться с ней наедине, без крутящихся солдат поблизости. Когда ей не приходится разыгрывать строгого командира и есть возможность быть самой собой.

И эта девушка мне нравилась. Она не вворачивала в разговор бранные словечки, не была груба, еще раз доказывая, что все это наносное. Ее речь вообще довольно правильна, что говорит о хорошем воспитании. А еще в ней напрочь отсутствует кокетство. Надоели атакующие меня дамы при дворе, да и общество Тильды вытянуло все жилы.

– Если бы все было так просто, дипломаты бы были не нужны, – ответил я и не сдержал улыбки. Арджана так забавно сморщила нос. Подозреваю, она не сильно чтит нашу братию. Но в то же время это и приятно. Признаться, я устал от всеобщего восхищения. Намного лестнее то, что мне удалось произвести на нее впечатление своим умением владеть мечом. Я помню ее восхищение во время нашего тренировочного спарринга.

Да и самому себе можно признаться – безбожно красовался перед ней во время утренних разминок, чувствуя, что она наблюдает. Все же ее пренебрежительные взгляды при нашем знакомстве меня задели, и хотелось доказать: дипломат – это не значит немощный.

Мои слова заметно расстроили Арджану, и я поспешил успокоить:

– Акиф готов к подписанию. Конечно, придется утрясти многие пункты договора, но это не займет много времени. Надеюсь, за месяц управимся.

– Сколько?! – ужаснулась она.

– Арджана, предыдущий дипломат только месяц встречи с акифом дожидался. Они приехали в неудачное время, здесь шли ритуальные праздники, во время которых акиф не общался с представителями другой веры.

– Что же нам здесь так долго делать?

– Отдыхать. Тильду передадим акифу, и можете завтра с Диантой город посмотреть. К женщинам здесь относятся уважительно, можно гулять спокойно. Только прошу, не стоит забывать про корфу. Аррше из-за нее запретили в город выходить. Тогда не надела, а теперь уже нельзя, а идти без нее – явный способ нарваться на неприятности. С этим у них строго, а нам нельзя рисковать, пока не подпишем договор.

– Это если капитан разрешит прогулку, – вздохнула она.

Я заметил, что в последнее время Арджана его всеми силами избегает, а вот он бросал на нее такие собственнические взгляды, что вызывал желание поучить манерам.

– Я с Адарантом договорюсь. Люди заслужили отдых, ничего плохого, если расслабятся в городе.

– А если драку устроят или к женщинам местным пристанут? – встревожилась она, видимо, хорошо зная, как отдыхают военные.

Вот это мне в ней тоже нравилось – ответственность. Она переживала об успехе миссии и своих людях, а не думала о том, как бы пройтись по местным магазинам.

– Здесь привыкли к приезжим. В питейных заведениях можно найти гетер любви, а за домогательства к приличной женщине – тюрьма и суровое наказание, вплоть до смерти. Думаю, среди ваших людей глупцов нет, но в любом случае мы проведем инструктаж, как вести себя в городе.

– Я и сама с ними еще поговорю, – решительно произнесла она. – Где, кстати, их разместили?

– Я провожу.

И мысленно вздохнул, испытывая сожаление, что пора возвращаться к делам. Да и Адарант хотел поговорить с Арджаной, проинструктировать, чтобы следила за Тильдой. С танцовщицы станется выкинуть в последний момент какой-нибудь финт.

Арджана

– Парни, глядите, какая птичка залетела к нам!

Мое появление в мужской казарме не осталось незамеченным. Я вначале напряглась, что меня узнали, но нет.

Рядовых разместили в длинном одноэтажном здании рядом с резиденцией. Скромно, но чисто, и вместо тюфяков – нормальные постели.

– Воробушек, – обозвал кто-то.

Ласково скалясь, меня раздевали взглядами. Я же начинала медленно дымиться от злости на идиотов.

– О, неужели и нам перепало? – послышались отовсюду шепотки. – Вчера баб прислали только начальству, а то, что у нас яйца уже опухли, никого не волнует.

До этого спящие мужчины привстали на кроватях, а те, кто уже не спал, вскочили со своих мест. Меня стали обступать, и я почувствовала себя ланью, загоняемой стаей волков. Премерзкое ощущение наложилось на злость после разговора с Адарантом. Тот потребовал, чтобы поведение Тильды вечером было идеально, а за любую ее выходку собирался винить меня.

Как будто я в няньки нанималась!

«Мне безразлично, как вы ее будете умасливать, но чтобы перед акифом на празднике предстала соблазнительная дева, а не стервозная истеричка!» – до сих пор звучали в ушах слова мага.

Ну нарры его дери! Я – воин! Максимум могу пообещать голову оторвать, если себя плохо вести будет.

Градус настроения после такого разговора резко упал, и я направилась в казарму проверить своих парней. Надела сверху накидку в пол, чтобы скрыть форму, и что я вижу? Оживились сучьи дети!

– Детка, чего застыла? Проходи, мы не обидим.

– Приласкаем, приголубим.

– Я первый! – заявил кто-то позади меня.

Обернулась, увидев рыжего онорийца. Наглый, как всегда. Во всех заварушках он первый.

– А почему это ты? – возмущенно раздалось отовсюду.

– Моя постель первая от входа, мне и пробу снимать.

Меня обняла за талию лапища, притягивая к себе. Я произвела захват руки, поднырнула под нее и резко дернула, заламывая вверх и перемещаясь к рыжему за спину. Он согнулся и застонал от боли. Отпустила, придав ускорения пинком колена под зад.

– Нарровы ушлепки! Совсем мозги растеряли? – заорала я, сдергивая закрывающую лицо ткань, чтобы узнали.

Идиоты изменились в лице и попятились. Я же воспользовалась поводом сорвать злость и выматерила их, вспоминая самые закрученные выражения.

Выдохнувшись, обвела взглядом притихших парней и сузила глаза:

– Гоблины вислоухие, вам примера Аррши мало? Хотите все время здесь на привязи сидеть? Так я вам это устрою, если ваши мозги не в состоянии запомнить простые правила. Повторяю: если на женщине корфа – она добропорядочная! Даже зенки пялить не сметь, не то что своими свинячьими рылами к ней лезть. Пусть она хоть голая перед вами стоит, главное – голова и лицо закрыты!

Меня просто предупредили уже, что нечистоплотные местные разводят так приезжих. Подсовывают им развратно одетых девок, но в корфе, и только какой-нибудь дурачок сунется к ним, обдирают как липок, грозя жалобой властям. А там все серьезно – или тюрьма, или веревка на шею, или оскопят. Несколько солдат из первой миссии так повесили, и рисковать своими парнями я не хотела.

Парни же лишь при одном упоминании голой женщины заухмылялись и расслабились. Вот же дебилы!

– А если корфа есть, а лицо открыто? – спросил один из умников.

– Добропорядочная женщина открывает лицо лишь в кругу семьи и близких, – отчеканила я.

– Капрал, а у вас лицо открыто, – ехидно заметили. – Это теперь как?

– Повторяю для идиотов – в кругу семьи и близких, а вы мне все как братья слабоумные, я несу за вас ответственность и собираюсь доставить ваши задницы домой в целости и сохранности, – отчеканила я. – Вот только нарвитесь, я вас сама оскоплю! Ясно? Или запомните, или хоть друг другу на лбу напишите: если у бабы голова покрыта, а лицо закрыто, даже клочком тряпки полупрозрачной, – она табу! Иначе прощайтесь с бубенчиками.

– Так где нам тогда нормальных баб найти? – зачесали они затылки.

Да-а-а-а-а, у некоторых голова думать перестает, когда в разговор вступает головка.

Я бы поспорила, что искомые ими бабы попадали под категорию нормальных, но ответила:

– В питейных заведениях есть жрицы любви. Вот только и желающие развести дурней на деньги там тоже ошиваются. Смотрите в оба и головой думайте, а не тем, чем ниже. В целях безопасности по одному в город не ходить и товарищей одних не оставлять. Даже по нужде по парам ходить придется. Если профукаете товарища, со всех спрошу!

Сделав внушение и убедившись, что с моими людьми все в порядке, пошла обратно на женскую половину. Признаться, шла как на каторгу, стоило только представить, что буду заперта с Тильдой до самого вечера. Адаранту хорошо, они с дипломатом и магами к акифу на аудиенцию днем приглашены. Будут грамотами и заверениями в вечной дружбе обмениваться, а нам ждать праздника. Как бы сдержаться и самой ее не придушить?!

«Ничего, если замахнется еще раз на Дианту, лично ее свяжу и кляп в рот засуну. Полежит до вечера и сама вприпрыжку к акифу побежит, чтобы со мной наедине не оставаться», – сказала себе.

От принятого решения на душе стало легче. А и в самом деле, мы же там одни, жаловаться некому, а со служанками я разберусь. Настроение стремительно поднималось вверх.

Глава двадцать первая

– Какая невероятная красота! О боги Асдора, я глазам не верю своим! Да тут богатств больше, чем в империи!

Примерно такой фразой меня встретили на женской половине. А заодно и роскошным завтраком, в основном состоявшим из тонких лепешек и фруктов. Все же Игенборг – удивительное место. Оазис среди суровых скал. Их роскошный климат обеспечивается тем, что Игенборг напоминает чашу, со всех сторон окруженную скалами с запасами кристаллов калеи. Месторождения создавали очень необычный магический фон, защищающий Игенборг от скачков погоды. Так что круглый год здесь царило мягкое лето с умеренной влажностью и без скачков температуры. Правда, последние пятьдесят лет что-то нарушилось. Ливни стали чаще, а ночи – все холоднее. Это я слышала мельком, во время экспедиции. И в память врезались слова Адаранта: «Ну после нашего основного дара они точно не только договор подпишут, но и благодарны останутся на веки вечные». Это как-то было связано с климатом Игенборга.

– Мне здесь уже нравится!

А Тильда не думала о проблемах, она сидела и щебетала. Яркие волосы рассыпались по плечам сверкающим водопадом, глаза сверкали, как у довольной кошки. Перед ней стояла чашка с каким-то напитком темно-зеленого цвета, фрукты и прозрачные кусочки сыра. Пах он остро и так, что рот сам собой наполнился слюной.

– Дианта, а тебе здесь как? – спросила я, осторожно опускаясь на колени перед столиком. Стульев здесь не признавали, предпочитая усаживаться на подушки или сидеть, скрестив ноги. Но второе для мужчин, в юбке так не сделаешь. Тем не менее я села именно так. У меня форма, я – воин.

Содрала корфу и швырнула ее на пол, подальше от себя.

– Тут красиво, – тихо произнесла Дианта. – Ткани очень хорошие. Из них шить – одно удовольствие. Только как-то пока непонятно.

– Просто ты дурочка! – фыркнула Тильда. – По мне так, наоборот, все чудесно! Надеваешь эту тряпку на голову и ходи себе. А мужья золотом осыпают и одевают в самое лучшее. Уверена, во дворце роскошь просто невероятная!

– Там гарем, – сухо напомнила я.

Но Тильда лишь махнула рукой, в которой держала кисть с виноградинами: сочными, полупрозрачными и желтыми.

– И что? В гаремах всегда есть те, кто впереди, и те, кто в хвосте. Так вот! Я всегда первая. Понятно?!

– Тильда, но ты совсем не знаешь местных обычаев, – попыталась образумить ее Дианта. Но это все равно, что попытаться остановить нарра прутиком.

– Ты просто не знаешь, что в постели все мужчины становятся одинаковыми.

– Кстати, про обычаи, – вспомнила я просьбу Адаранта и Иррилия. – Мне просили вам кое-что передать. С мужчинами заигрывать нельзя. Вообще. Никак. Вечером мы идем, точнее – едем, во дворец. Корфу не снимать.

– А есть как? – тут же возмутилась Тильда.

– Приборами, – парировала я, потом выдохнула и продолжила: – Местные женщины если едят вне дома, то просто приподнимают корфу или чуть приоткрывают сбоку и так едят. За столами мужчины и женщины сидят отдельно. Но! Если кто-то из мужчин захочет с вами пообщаться, вы не должны отходить с ним одна. Только в сопровождении. Дианта, без меня – ни шагу, ясно? Тильда, вы вообще должны смотреть только на акифа. Упаси вас боги взглянуть на другого. Да еще ласковым взглядом. Скандал будет обеспечен.

Интересно, мелькнула мысль, а с чего вдруг акиф вообще согласился взять в дар любовницу императора? Или у них обмен…

Нарры! Обмен!

Я торопливо поставила чашку с теплым отваром. Точно! Одним из самых возмущающих меня обычаев Игенборга был обмен женщинами. Вроде как для доказательств искренности.

Я машинально подцепила тонкой вилочкой кусочек сыра. Его готовили здесь по-другому. Очень острый и пряный вкус еще отчетливее ощущался вместе с салатом из мелко порубленной незнакомой зелени и мелких орешков.

Вот интересно, выходит, наш император в качестве доказательства своего дружелюбия отправил Тильду. А акиф последовал его примеру? И сейчас к императору едет какая-нибудь Тильда из местных?

Надо спросить у Иррилия, мелькнула мысль. И стало тепло. Так тепло, точно я после сильного холода выпила полный стакан горячего вина. Та же легкость в голове и странное опьянение во всем теле.

– В общем, запомните главное, – проговорила, глядя на Тильду и Дианту, – корфу не снимать, на мужиков не смотреть. Все. В идеале – стоять рядом со мной. Тильда, вам идти туда, куда скажут.

Нашу беседу прервали девушки-служанки. На этот раз они внесли два наряда, при виде которых у Дианты и Тильды вырвался вздох восхищения, а у меня, кажется, вытянулось лицо.

– Айны, сам акиф благоволит к вам и просит надеть наши наряды на вечерний прием, – прощебетала одна с таким видом, словно ждала, что мы вот прямо сейчас грохнемся в экстазе.

– Тут два наряда, – проговорила я, все еще надеясь, что у акифа хватит ума не обряжать женщину-воина в тряпки. Хочет сделать приятное – пусть пришлет кольчугу. В ней я точно буду чувствовать себя уверенно.

– Айна Тильда скоро станет частью гарема акифа, – ответила старшая из служанок, чьи волосы напоминали мне темный шоколад. Такой горький, с пикантными нотками. Я раньше сама хотела подобный цвет, но так пока и ходила с черными прядями.

– И что? – вопрос вырвался у меня и у Тильды разом. Танцовщица бросила в мою сторону сердитый взгляд, но вслух прощебетала:

– Раз я скоро стану жить в такой прекрасной стране, то, значит, мне надо надеть столь великолепный наряд.

– Согласно обычаям Игенборга, та, которая станет частью нашей страны, сможет надеть подобный наряд только после того, как ее объявят женой или наложницей.

«Ну да, – подумала я язвительно, – у них, видимо, у женщин только эти статусы. Никакого разнообразия!»

– Объясни мне, пожалуйста, – решила вмешаться, пока Тильда не ляпнула что-нибудь, – то есть раз эта айна станет наложницей акифа, то она гостьей не считается. А мы с айной Диантой гостьи, поэтому по разрешению акифа можем надеть ваши наряды. Как признак расположения акифа…

Да, стезя дипломата мне не светит. Я пока говорила, то сама немного запуталась в своих размышлениях. А вот девушка меня поняла. И кивнула:

– Все верно, айна, именно так.

Я поняла, что люблю нашего императора. Просто обожаю. Так как ему подобные законы в голову не приходили. Может, у них тут все настолько хорошо, что акиф бесится от безделья, вот и придумывает что-нибудь. Ну, для разминки мозгов.

Вслух этого я, конечно, произносить не стала. Молча прошла следом за одной из служанок в свою спальню и уставилась на наряд, который она разложила на постели.

Первая мысль: штаны в Игенборге женщины носят. И не только то подобие шаровар, которое я видела здесь, в спальне. Наклонилась и пощупала: хорошая ткань, легкая, но не прозрачная. Цвет, правда, как по мне, слишком яркий. Ильсира бы визжала от восторга, я же оценивала тряпки на предмет боевой способности. Смогу ли драться в них в случае чего.

Потом плюнула, развернулась и решила найти Адаранта. Не знаю, я бывала в дипмиссиях несколько раз, но нигде подобного не встречала. Обычно нас поселяли в казарме при дипломатической резиденции. И мы занимались тем, что или сопровождали дипломата, или изучали местные кабаки. Точнее, изучал мой взвод, а я просто разглядывала город.

Игенборг отличался от всех стран, которые довелось увидеть. И мне не нравилось чувство, которое я здесь испытывала.

Смотреть город, невзирая на его красоту, не тянуло. Да и Талиса до сих пор сидела в спальне. Она не заболела, но и довольной не выглядела. Судя по взгляду, ахане очень хотелось куда-нибудь подальше отсюда.

А мне продолжало не везти. Стоило выйти в широкий коридор, где массивные статуи чередовались с высокими изящными светильниками, как я лицом к лицу столкнулась с тем янтарноглазым воином. В отличие от стражей он снова прикрыл нижнюю часть лица. И я мигом подозрительно нахохлилась.

А вот он явно обрадовался при виде меня.

– Женщина-воин – редкость в нашей стране. И услада для глаз.

Брешет как дышит. Я чуть язык не прокусила, чтобы не сказать подобное вслух.

– Женщина-воин, – ответила как можно более вежливо, – должна находиться со своим взводом. И в форме своей империи.

– А вам предложили что-то другое?

Так, спокойствие, только спокойствие. Тон его голоса бесил. Такое чувство, что он все знает, но подзуживает меня. Пытается вывести из себя.

У Иррилия злить меня получалось не специально, а этот вот старается. Но не дождется.

– Думаю, я обсужу это с одним из глав экспедиции.

– Кто, как не истинный житель Игенборга, может дать хороший совет?

Истинному жителю я бы могла посоветовать, куда идти. Очень далеко. Туда я обычно посылала тех, кто мне очень не нравился.

– Айна Арджана, вы же не хотите подвести миссию?

– Неужели маленький прокол может заставить акифа не подписать договор? – чуть приподняла я одну бровь.

Корфа мешала и бесила просто до ужаса. Точно связанная, нарры бы драли тут всех и каждого.

– Из маленьких проколов потом вырастают большие проблемы.

Такие вокруг все умные, просто наррово дерьмо.

– Дайте угадаю, айна Арджана, – сказал вдруг янтарноглазый, – вам прислали какой-то наряд, как знак расположения акифа?

Я покосилась на него окончательно злобным взглядом. Прямо как Талиса, когда ее пытались дразнить.

– Угадал! – в восхищении от самого себя заявил этот игенборгский поганец. – Жаль, мне уже пора уходить…

А приходил-то зачем?

– …но я дам вам совет, – продолжал мужчина. – Лучше наденьте то, что прислал вам акиф. Это может еще сильнее расположить его к дипмиссии. А вы покажете своим примером, что воин остается воином в любом обличье. Мне пора, айна Арджана. Раз был вас увидеть. Вы – сокровище, которое нуждается в драгоценной оправе.

Засунь ее себе куда подальше. Я молча скрипнула зубами и… ушла на балкон. Где меня снова поймал лорд Иррилий, будто учуявший, что я одна и злая.

– Да-а-а, – протянула я, когда увидела высокую фигуру дипломата, – и тут женщины выделились. То есть мужикам чести надеть национальное одеяние не дали?

– А вам принесли?

Иррилий как-то помрачнел и задумался. Я же подумала, что он выглядит слишком красиво в парадном костюме. Снег и серебро – первое впечатление при виде его. Белоснежное одеяние с серебряной вышивкой и тончайшими кружевами на манжетах. Золотистые волосы Иррилий заплел в сложную косу, спускавшуюся почти до середины спины. И черты лица при такой прическе казались более резкими. Точно вырезанными руками талантливого скульптора.

– Выбора нет, Арджана.

– Он всегда есть, – сообщила я сердито. – Наряд может… порваться. Или я могу пролить на него варенье. Мне приспичит его поесть как раз перед отъездом во дворец. И что же? Голой идти?

– Решишься?

Бровь он умел заламывать лучше меня.

– А что, порча наряда тоже повлияет?

– Я почему-то уверен, – протянул Иррилий, – что наряд тебе испортить не дадут. Скажем так, я практически уверен, что вас сегодня будут окружать милые служанки. И наряды останутся в неприкосновенности.

Он провел рукой по лбу, потом вздохнул:

– Арджана, не знаю, что сказать. Думаю, все дело в том, что прежде сюда женщины в составе дипмиссии не приезжали. Возможно, акиф просто забавляется от скуки. И потом, я буду рядом.

Последняя фраза повисла в воздухе между нами, рождая воспоминания о бешеной скачке, запахе леса и мягких губах.

Все то, что копилось внутри меня, вдруг решило вырваться наружу. Я не могла наорать, мне приходилось сдерживаться. Ибо воин не тот, кто громче кричит, а тот, кто сражается и умеет держать лицо.

Вот и я… держала, когда почти строевым шагом подошла к Иррилию. Пару секунд смотрела ему в глаза, а потом просто приподнялась на цыпочки и буквально впилась в губы.

Запах трав и лета окутал, ограждая от местных благовоний. Не меня целовали, а я целовала. Отчаянно, с какой-то злостью, вцепившись руками в белоснежный костюм. Чувствуя, как под пальцами сминается ткань.

И встречный поцелуй выпивал мою злость. Пока я первая не оторвалась от Иррилия. Наверное, в этот момент взгляд у меня был немного дикий.

– Доказала, что все еще можешь что-то решать?

Его вопрос заставил хватануть ртом воздух. Губы горели, требовали продолжения, да и у эльфа взгляд сейчас горел тем же огнем, что и у меня.

– Извиняться не буду, – сообщила гордо, пусть голос в конце и малость просел. После чего развернулась и быстрым шагом ушла. В душе почти желая, чтобы меня догнали, и при этом мысленно давая себе пощечины. Но это был такой порыв, что удержаться не хватило сил.

Нетвердой походкой вернулась на женскую половину, чувствуя, как подрагивают ладони. И губы горят. Что я творю?!! Будь проклята проницательность эльфа! Хотелось бежать от его все понимающего взгляда, но стоило вспомнить наш поцелуй, как ноги готовы были нести обратно, чтобы его повторить.