Текст книги "Особые обстоятельства"

Глава тридцатая

Арджана

Я слышала, как в ванной шумит вода, но продолжала лежать на животе, зарывшись лицом в подушку, как можно дольше оттягивая момент пробуждения. Если сейчас присоединюсь к Иррилию, он опять сорвется и утащит меня в постель. А еще говорят, что эльфы не темпераментны. Врут! Из зависти. Ни одно возбуждающее средство не дает столь длительный эффект, я точно знаю, мы проходили яды и все, чем могут опоить.

Вчерашний день прошел в чувственном угаре, но, даже несмотря на не совсем адекватное состояние, Иррилий заботился обо мне, давая передышки. После первого раза сам выкупал меня и намазал мазью из своих запасов, убравшей дискомфорт. А потом часами ласкал мое тело, находя чувствительные места и даря наслаждение.

Это было нечто невообразимое! Мы упоительно целовались, занимались любовью, а то просто лежали, обнявшись, отдыхая и наслаждаясь близостью друг друга. Его покои стали нашим отдельным миром, куда не хотелось пускать посторонних, и мы провели все время в них. Слуги оставляли у дверей на подносе еду, а потом забирали пустую посуду. Мне было безразлично, что подумают и что скажут окружающие. В армии свободные нравы, у меня выходной, и провожу его так, как считаю нужным.

Я ни о чем не жалела. Иррилий говорил о том, что стоит поторопиться со свадьбой, о знакомстве с моими родными, но все это казалось таким нереальным. Я не хотела думать о будущем, наслаждаясь тем, что происходит здесь и сейчас.

Шум воды прекратился, и вскоре раздались шаги. Я лежала не шевелясь, делала вид, что сплю. Постель прогнулась. Отведя от лица волосы, Иррилий нежно погладил меня по щеке. Я чувствовала теплый взгляд, который согревал все внутри. Не став будить, он тихо поднялся. Шелест одежды дал понять, что эльф одевается, а потом по звуку шагов определила, что скрылся в кабинете, прилегающем к покоям.

На мгновение стало совестно за притворство, но начался новый день, каждого из нас ждут дела, а я чувствую себя опьяненной. На лице поневоле расползалась счастливая улыбка, а в таком виде нельзя появляться перед моими людьми – шуточками замучают. Мне необходимо немного уединения, чтобы отрезветь. Следовало разобраться с тем, как обстоят дела. Адаранта арестовали, и непонятно, кто теперь руководит нами.

Поступок Зейда понять можно. Нападение на дипломата произошло на территории дворца, и случись что с Иррилием, акифу бы пришлось отвечать перед эльфами. Я даже представить не могла, что теперь ждет Тиуссона. Разбирательство в первую очередь, а потом суд. Или по законам Асдора, и тогда его под конвоем доставят в столицу к императору, или по законам Игенборга. При последнем раскладе магу не позавидуешь. Это дипломат – личность неприкосновенная, а вот остальные – нет.

Понятно, почему Адарант никак магически не ответил на удар эльфа – давал ему пар спустить, надеясь, что будут в расчете и его проступок не станут предавать огласке. Победителей не судят, а он все делал, чтобы подписали договор. Но вмешательство акифа спутало ему все планы.

Я прикрыла глаза, вспомнив о Зейде. До сих пор не верилось, что удалось ускользнуть от него. Но я не обольщалась тем, что меня отпустили. Да, акиф не опустился до насилия, но это не значит, что отказался от желания сделать меня своей. Он был хитрым и опасным противником, ведущим определенную игру. Договор-то он не подписал, хотя чисто формально его требование обмена было выполнено. А сейчас в городе празднование возвращения святыни, и как бы не до этого.

Акиф тянул время. Я интуитивно чувствовала, как вокруг меня сплетается сеть. Он обольщал тем, что мне интересно. Иначе к чему был визит в оружейную? Подарил сегодня утром породистого скакуна, лично сопроводил обратно, покарал Тиуссона, как будто его люди с этим бы не справились. Все делалось с расчетом вызвать мое доверие и благодарность.

Глубоко внутри я опасалась, что меня все же не выпустят из города. Акиф не привык к отказам и открыл на меня охоту. А в Игенборге его власть абсолютна. Если потерпит неудачу в соблазнении, где гарантия, что не похитит по-тихому? Может, я себя и накручиваю, но привыкла готовиться к худшему и просчитывать все варианты. Поэтому без колебаний отдала свою невинность Иррилию. Мой первый раз был по моему выбору, и я ни о чем не жалела.

Сказав это себе еще раз, довольно потянулась и встала с постели. Все тело ломило, но водные процедуры помогли прийти в норму. Приведя себя в порядок и одевшись, заметила на столе накрытый завтрак. Наверное, служанка принесла, пока я плескалась. С улыбкой на губах пошла звать своего жениха. Вот кому нужно подкрепить силы.

Но, взявшись за ручку двери, замерла, услышав голоса.

– Мальчик мой, какая свадьба?! Я не позволю тебе сделать непоправимую ошибку. Если мерзавка Дэрин разбила тебе сердце, то это еще не повод ломать свою жизнь.

– Мама, я все решил, – твердо, но несколько устало произнес Иррилий, как будто спор шел уже не по первому кругу.

– Нет! И вообще я настаиваю на том, чтобы тебя осмотрел наш семейный целитель. Из-за душевной травмы ты сейчас не в состоянии трезво мыслить. Никаких скоропалительных свадеб! Мы с отцом уже присмотрели тебе невесту. Прекрасную девочку, Наилину из рода Свет Зари. Ты видел ее, вы должны были встречаться при дворе императора. Ее брат Эктавион наделал глупостей, и им срочно нужно восстановить репутацию. Ваша помолвка поможет этому, а для нас объединение с их родом очень выгодно и открывает прекрасные перспективы. Никто тебя не торопит. Повстречаетесь лет десять, присмотритесь друг к другу.

– Мама, ты меня слышишь? Нет! Моя свадьба – дело решенное. Или вы одобрите этот брак…

– Какой брак? С полукровкой?!

– Я запрещаю тебе отзываться о моей невесте с пренебрежением, – ледяным тоном произнес Иррилий, но сердце уже защемило, и я выпустила ручку двери, так ее и не открыв. Не желала больше ничего слышать. Попятившись, отошла подальше.

Удар пришелся по больному. Опять моя кровь недостаточно чиста. А чего я ожидала? Это же эльфы! В душе поднялась горечь, но усилием воли затолкала ее поглубже. Я же знала, что так будет. На что надеялась? Иррилий просто помог мне в трудную минуту, а вся эта помолвка – лишь игра, в которую мы заигрались. Пора было приходить в себя и смотреть на вещи трезво.

И да, я в курсе, что мужчины-эльфы вполне легко вступают в связь с другими расами, но жениться предпочитают на себе подобных.

Раздался негромкий стук во входную дверь, и я пошла открывать. Удивилась, увидев Дианту. Как она решилась прийти на мужскую половину? Хотя в головном уборе ее ни один воин не тронет, правила поведения в них вбили крепко. За время нашего общения девушка как будто расправила крылья и стала более уверена в себе. А корфу носит с элегантностью местных женщин. Вот ее этот атрибут не раздражает.

– Извините, что тревожу, но кто-то настойчиво звонит на ваш кристалл. – Она протянула его мне. – С тобой все в порядке?

В голосе слышалось беспокойство, а взгляд был встревоженный. Она даже не заметила, как на «ты» перешла.

– Все хорошо. Спасибо. Я скоро приду.

Взяв кристалл, я закрыла дверь.

Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Не хочу, чтобы и Иррилий о чем-то догадался по моему лицу. Я планировала уйти в ванную и умыться холодной водой, но не успела. Кристалл ожил в моих руках, завибрировав. Увидев имя звонившего, ответила без промедления.

Появилось нахмуренное лицо высшего демона. Обычно посторонние в таких случаях разбегались куда подальше. Высшие и в хорошем настроении имеют скверный характер, а уж если кто-то вызвал их недовольство, пиши пропало. Одна аура страха и мощи, исходящая от них, заставляет бежать без оглядки. Но пусть кристалл был не способен ее передать, я и без этого не боялась, зная, что лорд Хамсферженвальд никогда не причинит мне вреда.

– У тебя все в порядке? – огорошил вопрос высшего.

Да что ж такое?! У меня на лице все написано, что ли?

– Все хорошо.

– Арджана, не ври мне! Я уже знаю, что для договора акиф потребовал ночь с тобой. Как я в глаза твоему отцу буду смотреть после такого? Еще не поздно? Скажи, тебя надо вытащить оттуда?

Мысленно я послала проклятие в адрес Адаранта. Вот же гад, уже успел доложить императору, иначе откуда это дошло до демона.

– Все в порядке! – Я сглотнула. – Акиф хотел лишь позлить Иррилия, а ночью мы рассматривали коллекцию его оружия. Я обнаружила у него подделки под Морууза. Узнав, что мы знакомы и оружейник друг нашей семьи, акиф попросил передать от него приглашение.

С трудом, но выдержала пронзительный взгляд Хамсферженвальда.

– Не понял, а при чем здесь эльф?

Ох! Старательно следя за выражением своего лица и строго контролируя голос, как можно безразличнее произнесла:

– Акифа я заинтересовала как женщина-воин, и еще он удивился, что у меня ахана. Он захотел вместо танцовщицы меня. Но лорд Иррилий защитил меня и объявил своей невестой.

Известие произвело впечатление на демона, но не смогло отвлечь.

– Не получив тебя в качестве подарка, акиф потребовал с тобой ночь, чтобы скомпрометировать и заставить эльфа отказаться от брака. И после этого ты говоришь, что тебя не надо вытаскивать?!

– Оставьте в покое мою невесту!

От яростного окрика я подскочила на месте и оглянулась. Никогда еще не видела Иррилия в таком бешенстве. С кое-как заколотыми волосами, в полурасстегнутой рубашке, он сейчас скорее напоминал разбойника, а не элегантного дипломата. Еще и злющий, как у нарра, взгляд.

– У вас странная склонность к моим избранницам, – бросил он демону, встав рядом со мной. – Не лезьте в нашу жизнь. Я сам в состоянии обеспечить безопасность своей невесты.

– Насколько я понял, помолвка фиктивная, – изогнул высший бровь.

– Помолвка самая что ни на есть настоящая, но приглашения на свадьбу от нас не ждите. Вы нежеланный гость.

– Речь идет уже о свадьбе?! – чуть растягивая слова и окидывая нас внимательным взглядом, переспросил лорд Хамсферженвальд.

– В самое ближайшее время. Иначе не успеешь оглянуться, как на невесту претендуют всякие.

Высший перевел вопрошающий взгляд на меня, но я отвернулась. Понимала, что никакой свадьбы не будет, но спорить сейчас с Иррилием на его глазах не могла. Это личное.

– Что ж, Арджана, ты знаешь, как со мной связаться, если что, – произнес лорд и отключился.

После этого в комнате повисла тяжелая пауза. Я искала силы взглянуть на эльфа, а тот… Похоже едва сдерживал себя, поняла я, когда на него посмотрела.

– И как это понимать? – голос Иррилия вибрировал, точно натянутая струна.

– Что именно?

– Почему ты с ним общаешься?

– Я уже говорила, что служила под его началом.

– Хочешь сказать, что он звонит всем, с кем служил? – прозвучало скептически и зло.

– Откуда мне знать, – холодно ответила я, пряча кристалл.

– Он обращается к тебе по имени и на «ты». Объяснись!

Я поморщилась от властных и требовательных ноток. Почувствовала себя как на допросе. Действительно, демоны обращались на «ты» лишь к тем, кого считали своим ближним кругом. Наверное, не будь я девственницей, он бы мне еще роман с высшим приписал.

– Лорд Хамсферженвальд Заурронский дель Аби – друг моего отца. Я знаю его с детства. Только это обстоятельство объясняет его стиль общения и беспокойство о моей судьбе.

Иррилий препарировал меня взглядом, но я все сказала. Было видно, что он поверил, но этот факт не вызвал удовольствия.

– Я настаиваю, чтобы ты прекратила с ним всякое общение.

Мне не понравилось данное требование.

– На каком основании? – вскинулась я. – Да, он женился на твоей невесте, но я не слышала о принуждении. Наоборот, все только и говорят об их любви и что он надышаться на нее не может. Он не насильник, не подлец, герой войны и достоин всяческого уважения.

Кажется, последние слова особенно задели Иррилия. Он побледнел. Никогда не видела, чтобы эльф настолько терял самообладание. Похоже, все, что касалось демона, выводило его из себя.

– Уважения?! Он соблазнил мою невесту!

Нарры подери, не думала, что будет так больно. Он же до сих пор ее любит, поэтому и реагирует так остро.

– Меня соблазнил ты, если что. Но я не в претензии, – тихо ответила я. – Знаешь, твоя мать в чем-то права. Мной ты пытаешься заменить Дэрин. Спасибо, что помог, но я не могу этого принять.

Рванув с руки обручальный браслет, всучила ему и выбежала из комнаты, прихватив на ходу брошенную у входа корфу.

– Арджана!

Я заскочила в ближайшие двери, оказавшись в чьих-то пустых покоях. Вовремя, так как тут же услышала, как мимо пробежали. Подождала, пока утихнут шаги, намотала на голову корфу, скрывая лицо. Не нужно кому-либо видеть следы моих слез. Приоткрыла дверь, но в коридоре стояла тишина. На всякий случай на улицу я не спешила, спустилась в казарму, но там было непривычно пусто. Шаги позади заставили резко обернуться, но это оказался солдат.

– Капрал?

– А где все?

– В честь праздника дали всем увольнительные. Я тут кое-что забыл…

Праздник. Точно! Вот где можно затеряться в толпе. Не найдя меня на улице, Иррилий помчится на женскую половину, и у меня есть шанс ускользнуть. Не хотела сейчас его ни видеть, ни слышать.

С опаской выглянула во двор, но там тоже было пусто, только дежурные на воротах. Весь народ действительно потянулся в город. Не тратя времени, поспешила на выход.

– Арджана!

Я дернулась, но меня окликнул Риграсс, вышедший из конюшни.

– Ты в город?

– Я слышала, всем дали увольнительные.

– Да. Сегодня весь Игенборг гуляет. Пойдем?

Хотелось побыть одной, но я кивнула, желая как можно быстрее уйти, и мы влились в веселящуюся толпу на улицах.

– Пойдем, знаю я здесь одно хорошее местечко.

Я выдохнула лишь тогда, когда наша резиденция скрылась из виду. Риграсс куда-то уверенно меня вел, и я уже подумывала избавиться от его общества, когда проезжающий мимо паланкин вдруг остановился.

– Айна, это не вы потеряли? – спросил один из носильщиков, указывая на что-то позади меня. Пришлось обернуться, и тут что-то тяжелое обрушилось мне на затылок, и я провалилась во тьму.

Глава тридцать первая

Что-то странное вертелось в гудевшей и трещавшей голове. Что-то неправильное. Зацепившее меня и теперь не дающее покоя. Почему так плохо? Я же не пью до похмелья. А сейчас голову разрывало от боли.

И тут все вернулось. Я не пила. Меня кто-то оглушил.

С трудом сдержала рвущийся наружу стон. Лучше притворяться пока оглушенной, на всякий случай. И постараться выяснить обстановку.

Чуть приоткрыла глаза, подождала, пока марево боли в них чуть рассеется. Затылок ныл, в висках стреляло. Но хотя бы не тошнило, значит, сотрясения нет. Видимо, знали, как бить, чтобы не повредить, но и вырубить.

Первое, что поняла: здесь экономят на освещении. Глазам пришлось привыкнуть всего лишь к тусклому фонарю. Я продолжала неподвижно лежать на твердом полу и сквозь ресницы осматривала обстановку.

Видела не так уж и много. Кусок помещения, каменные стены с бледным лишайником, влажные, неприятные даже на вид. Фонарь моргал и явно собирался в скором времени погаснуть.

А еще запах и ощущение сырости. Они доходили до меня постепенно. Чем дольше я лежала, тем сильнее чувствовала, как вокруг воняет. Просто невообразимо. И гнилыми овощами, и отхожим местом, и десяток других мерзких запахов, от которых голова болела еще сильнее.

Рядом кто-то находился, я чувствовала чужое дыхание. Вот он чуть пошевелился, послышалось шуршание соломы или сухой травы. На чем-то подобном лежала и я.

Так, если меня все же похитили люди акифа, то поместили явно не в будуары при дворце.

– Капрал.

Хриплый голос ворвался в пострадавшую голову.

– Капрал…

Риграсс?! Я чуть шевельнулась, и в поле зрения попал капитан. Он сидел, прислонившись к каменной стене, прижимаясь к ней затылком. Я отметила, что руки его оказались спрятанными за спину. Связали? Скорее всего, а меня посчитали не такой опасной.

Вот зря!

– Что… – Я откашлялась, так как мой голос тоже сейчас казался далеко не дивной музыкой. – Кто нас так?

– Засада, – прохрипел Риграсс.

В уголке его рта я отметила уже засохшую кровь, как и на щеке. Видимо, ему досталось сильнее.

– Тебя оглушили носильщики. – Он сплюнул в солому, разбросанную вокруг. – Я бросился, но получил удар сзади. Кто-то хорошо прятался. Так хорошо, что я его не заметил.

Лежать дальше смысла не было. Я осторожно села, ощупала голову. Да, били умело. Шишки нет, а внутри продолжается звон.

Пейзаж вокруг, прямо скажем, не радовал. Помещение шагов пять в длину и семь в ширину. Вместо двух стен – толстые прутья, поставленные часто. Одна решетка разделяла нас с Риграссом. В другой виднелась небольшая дверь, сейчас явно плотно запертая. А высота импровизированной камеры такая, что, встав, я точно рукой легко достану до потолка.

За решеткой стояла темнота, в которой что-то булькало, шелестело и вздыхало. Да так, что рука сама собой потянулась к поясу. Хотя я понимала, что меча там давно нет. А кинжалы остались в резиденции.

– Акиф? – спросила тихо, понимая, что внутри рождается то ледяное спокойствие, которое всегда появлялось в подобных ситуациях.

Может, я глупая в личных отношениях, но здесь оказалась в своей среде.

– Надо связаться с нашими.

– Надо, – эхом откликнулась я.

С одной стороны, кто еще мог решиться на похищение? С другой… Не отпускало меня ощущение, что не стал бы акиф устраивать вот это вот все. С него станется обставить все красиво, так, чтобы похищение выглядело и не похищением вовсе. А камеры, вонь и сырость – это для других.

Да, я могла ошибаться.

Сомневаюсь, чтобы акиф велел бить меня по голове. Тут, конечно, к женщинам отношение примерно как к домашним питомцам, но бить… Я так понимаю, подобное не практикуется.

Нарры, что происходит?

Далекие шаги заставили собраться. Даже головная боль быстро отошла на задний план. Ничего, как-то воевала с раздробленной рукой и шишкой на голове – выжила.

– Капитан, ты как? – спросила тихо.

– Жить буду.

Ясно, значит, его били так, что толком не может пошевелиться. Я прислушалась: судя по шагам – идут трое. Явно с оружием, так что без вариантов. С двумя справлюсь, с тремя – под вопросом. Видела, как сражаются игенборгцы.

Я продолжала сидеть, касаясь пальцами затылка и морщась. Пусть думают, что все болит и мне не до драки. Ну и тот факт, что я женщина, должен подействовать.

Ничего, бывало и похуже.

Да, подошли трое. В темных военных одеждах Игенборга, с закрытыми лицами. И снова что-то царапнуло внутри. Что-то я упустила из виду.

– Вставай, – раздался глухой голос одного из них.

– Зачем? – спросила вежливо.

– Встань, женщина, и молчи.

– Вы не собираетесь меня допрашивать? – уточнила я. – Просто на тот случай, если я послушаюсь и буду молчать.

– Бабы и в армии бабы, – сплюнул второй, а со стороны Риграсса донесся глухой стон, больше похожий на рык. Трое игенборгцев дружно посмотрели в его сторону, изучали пару секунд, а затем первый полез в карман своего широкого пояса. Спустя пару секунд мне протягивали бледно-голубой кристалл связи.

– Включи запись и говори, чтобы дипломат любыми способами пресек подписание договора о торговом пути.

Оп-па, наррова попа, как периодически любит говорить мой папа. А они не от акифа.

Мысли заработали быстрее, отмахиваясь от боли. Так, видимо, в Игенборге не все гладко и есть те, кому не по нраву договор с Асдором. Почему? Консерваторы? Нарры, я в политике – как орк на балу! То есть выучиться могу, но долго, и не факт, что мне это понравится.

– Я простой солдат, – начала было говорить. – Извините, но не в курсе…

– Запиши сообщение своему жениху, женщина. Ты явно сумеешь подобрать нужные слова.

– А если не сумею?

– Значит, отсюда вы оба отправитесь только на корм крысам.

– А если сумею? Неужели отпустите?

– Смотря как будешь себя вести. Мы любим… ласковых девочек.

– Я не ласковая, – сообщила мрачно. – Сожалею, но дипломат лорд Иррилий не станет прислушиваться ко мне. Напрасно время потратили и силы.

Зайдите ко мне, и я покажу вам «девочку».

И все равно ощущение какой-то неправильности. Уже не шепчет, а просто орет.

– Мы знаем, насколько дипломат к тебе привязан. Просто скажи и сможешь вернуться.

– А что говорить-то? – спросила я, косясь на кристалл. Интересно, если его отобрать, получится достучаться до Иррилия?

– Скажи, что тебя держат те, кому не нужен договор между Асдором и Игенборгом. Пусть отменяют его, иначе через сутки мы станем ему присылать тебя по частям.

Как банально!

– С какой части начнете? – спросила я. – А почему именно запись? Проще позвонить.

Ведь действительно: на Иррилия большее впечатление произведет, если позвонить ему и показать мое лицо среди подобного пейзажа.

О наррова чешуйка, точно! Здесь же со связью проблемы из-за богатых залежей акаринита. Так что кристаллы работают неохотно, разряжаются быстро и часто теряют связь. Видимо, решили не рисковать.

– Твое дело – сказать то, что мы велим.

– Приказы я принимаю только от командования, – отрезала я, вставая.

Троица уставилась на меня через толстые прутья. Давайте, нарровы дети, заходите по одному!

– Ну так и теперь получишь от командования.

Тон голоса одного из похитителей совсем не понравился. Столько в нем было злорадства и обещания.

И они вошли в камеру, но не ко мне, а к Риграссу. Я успела увидеть, как капитан пытается вскочить, но тут его заслонили три широкие спины. Раздался глухой удар и ругательство. Еще удар, и еще. Хрип, точно кому-то наступили ногой на горло. И голос одного из игенборгцев:

– Эй, капитан, а как насчет того, чтобы отдать приказ капралу?

В ответ рычание. Такое Риграсс издавал, когда его окружила вражеская толпа и пришлось отбиваться в одиночку, пока мы не подоспели.

Я заметила, что кусаю себя за сжатый кулак. Нарры! Они же его просто забивают!

– Эй, – обернулся один из них, с кулака у него капала кровь. Тягучими, густыми каплями. – Эй, может, все же скажешь, что мы просим?

Стиснула зубы так, что они заскрипели.

– Нет!

Опять глухие удары, веселый гогот. Они наполняли собой сырое темное пространство, ввинчивались в голову.

Нельзя, нельзя!

– Не передумала?

Я уже лишь качала головой. Нет, не передумала. Воин не преклонит голову перед нарровыми крысами и не пойдет у них на поводу. Примерно такую фразу говорил как-то Риграсс. И подобное произносил мой отец. Нельзя поддаваться на шантаж, на угрозы. Ты сразу станешь подобна этим ублюдкам.

Но смотреть на то, как избивают капитана, было невыносимо, пусть я и видела лишь спины похитителей. Но слышала стоны Риграсса, довольные перекрикивания мерзавцев…

Так, стоп!

Царапавшая изнутри мысль наконец-то пробилась через головную боль. И буквально вспыхнула озарением.

Акцент! Я уже запомнила акцент игенборгцев. Довольно резкий говор, с отчетливо произносимыми рычащими звуками. А эти люди не были игенборгцами.

Они говорили как асдорцы!

Икнула и зачем-то потрясла головой. Может, меня все же приложили сильнее, чем надо?

Потом присмотрелась, прислушалась.

Да, я права.

В голове закружилась карусель. Такая, какие ставят во время ярмарки. Мысли неслись вскачь, то выстраиваясь друг за другом, то снова путаясь.

А из соседней камеры продолжались удары, ругань и смех.

– Эй, капрал, не передумала?

И тихий голос Риграсса, такой, точно он едва уже мог говорить:

– Арджана… помоги!

Я так сильно укусила себя за кулак, что прокусила кожу до крови. Нет! Нет, нет, нет. Риграсс не может просить о помощи! Просто не может!

– Арджана… – снова его голос. – Сделай… сделай, что они… просят!

И снова удар, отчего голос Риграсса прервался. Я же не удержалась и беззвучно подкралась поближе к решетке. Может, я смогу зацепить хоть одного…

Говор не игенборгский, капитан вдруг проявляет слабость и подначивает меня, хотя прежде сам говорил, что лично убьет того, кто сдастся в руки врагам. И еще…

Почему, избивая Риграсса, эта троица не двинулась со своих мест, а продолжала толпиться спинами ко мне? Вот не знаю, я спиной к своим врагам, пусть и отгороженным толстой решеткой, все равно бы не поворачивалась.

– Ну что, женщи…

Один из троицы обернулся ко мне, подкравшейся уже почти к самой решетке. И я успела на миг увидеть капитана. Увидеть и… замереть на месте.

Потому что я ожидала увидеть избитого Риграсса, лежавшего Риграсса, истекающего кровью Риграсса.

Но не Риграсса, издающего стоны, но при этом совершенно невредимого.

Тишина наступила так резко, словно я от шока оглохла. Хотя нет, где-то продолжала капать вода и шуршали неведомые зверюшки. Просто троица и Риграсс поняли, что я смотрю на них. И разом замолчали.

И тишина вышла не самой дружелюбной.

– Капитан… – прошептала я, пока еще не желая верить до конца в ту картинку, которая складывалась в голове. Складывалась даже помимо моего желания.

Пусть моя влюбленность в Риграсса растаяла, как рассветный туман. Но он оставался моим капитаном. Человеком, которого уважали воины. Человеком, который никогда не отступал и находил слова поддержки. Пусть вне армии я в нем разочаровалась, но на поле боя он всегда выглядел героем. Бешеная энергия и та аура, которая зовет за собой.

А теперь он сидел и смотрел на меня незнакомым взглядом. С прищуром, которого прежде я за ним не замечала.

– Арджана, – вздохнул он, – ну почему ты такая умная, а?

Троица расступилась, а он уперся локтем в согнутое колено, подперев рукой голову.

– И что теперь с тобой делать? – задумчиво произнес он.

– Отпустить? – неуверенно произнесла я, понимая, что это уж вряд ли.

Риграсс улыбнулся, как хорошей шутке, но попытаться стоило.

– И за сколько ты продался? – поинтересовалась я, окинув взглядом троицу. Было интересно, чем его взяли? Ради чего теперь продают честь, совесть, переступают через присягу, ставят на кон свое будущее. Деньги? Это было чересчур мелко для того Риграсса, которого я знала. Но, может, я его совсем не знала, а видела лишь маску, которую он всем демонстрировал?

Он молчал, а я еще раз окинула их уже более внимательным взглядом. Не-е-ет, он не просто согласился им помочь. Он… руководит ими!!! Это было видно по тому, как нападавшие расступились, давая ему вести диалог. Риграсс видел, как понимание отразилось на моем лице, и невесело улыбнулся.

– Умная, – с сожалением повторил он. – Лучше бы ты была как все бабы…

– Дольше бы прожила?

Он не ответил, разглядывая меня, а потом в сердцах сплюнул:

– Ведь как чувствовал, не желая связываться с тобой!

Выглядел он искренне расстроенным. Вот и не связывался бы. Можно подумать, я счастлива обнаружить, что мой командир предатель и уйти отсюда мне теперь точно не дадут.

– Риг, объясни, почему? – постаралась воззвать к прежним дружеским отношениям, как будто мы и не противники, разделенные решеткой.

– Оставьте нас, бестолочи! – прогнал сообщников. – Ничего доверить нельзя.

Чувствуя свою вину, они быстро испарились из камеры и пропали в темноте пещерных ходов. Лишь когда стихли их шаги, Риграсс поднялся и подошел к решетке.

– Мне жаль, Птичка.

– Так все это время за нападениями стоял ты?

В его глазах я увидела подтверждение догадки, но не могла успокоиться.

– Риг, чем они тебя взяли? Ради чего ты пожертвовал всем, чего добился?

– Ради семьи, – просто ответил он, шокировав меня.

– Э-м-м… – Я не нашлась, что сказать, сбитая с толку. Насколько знала, у Риграсса ни жены, ни постоянной любовницы нет. Да он вообще сирота, воспитанный в приюте!

Из-за частых военных конфликтов государство всех сирот брало под свое крыло, готовя солдат. Кто-то из благотворительного общества оплатил смышленому парню учебу в академии, и так он получил путевку в жизнь. Рига любили в пример ставить как человека, добившегося всего собственными силами. Наверняка его и на повышение отправили потому, что за таким командиром пойдет любой солдат, чувствуя его своим, но при этом восхищаясь и уважая.

«А он предатель. Как же так?!» – не могла понять я, и внутри все щемило. Я тоже была одной из тех, кто безмерно им восхищался.

– Представляешь, каково мне было после войны узнать, что на самом деле я не сирота. У меня есть отец. Враги организовали покушение на него, но в результате умерла моя мать. Отец не желал подвергать меня риску, чтобы не похитили, шантажируя, или просто не погиб при очередном покушении. И отдал в приют, всем объявив, что я погиб вместе с матерью. Следил все эти годы издали, через подставных лиц оплатил обучение в академии.

– И твой отец…

– Глава синдиката «Саламандра», Птичка.

Что-то мне резко захотелось присесть. Голова и без того кружилась немного после удара, а тут такие новости. Сразу вспомнилось, сколько облав против синдиката провалилось и сколько тщательно продуманных операций пошли псу под хвост. Их вообще стали считать неуловимыми.

Но синдикат давно перестал быть обычной бандой. «Саламандра» вербовала сторонников во всех слоях общества. Ведь без высоких покровителей их бы давно переловили. Я слышала, что к арестованным по подозрению в сотрудничестве с синдикатом тут же присылали ушлых адвокатов, и если не удавалось освободить по закону, пускали волну недовольства в средствах массовой информации, мол, власть ущемляет права честных граждан. Разжигая недовольство в народе, провоцировали и на бунт. Был даже случай в одном городе, когда из-за арестованного торговца толпа разгромила местную тюрьму.

И Риграсс – сын главаря этой организации. В голове не укладывается!

– И что, узнал, кто твой отец, и забыл все, ради чего воевал, жил? Долго думал, прежде чем перейти на другую сторону? – сдерживая злость, поинтересовалась у него.

– Я как раз на своей стороне, Птичка! – вскинул голову Риграсс. – На стороне простых людей.

Видя, что я не понимаю, заговорил взволнованно и горячо:

– Вспомни войну. Ты видела, что людей бросали, как скот, на убой. Скажи, ради чего мы воевали? Кому-то награды, а простому народу после войны подняли налоги. Крестьяне уже не в состоянии тянуть ярмо. Политика официальной власти привела к тому, что мы забыли свои корни. Асдор был человеческим государством, а сейчас император привечает нелюдей и магов, а если ты обычный человек, то твой удел служить и гнуть спину.

Я расширенными глазами глядела на Риграсса, осознавая, что это уже попахивает заговором и бунтом. Синдикат нацелился свергнуть императора?!

– Чем вам помешал договор с Игенборгом? – спросила у него, желая узнать как можно больше, пока он разговорчивый. Хотя такая откровенность пугала, так как я понимала, что она значит.

– Мы планировали добыть кристалл и тогда уже сами могли бы диктовать условия акифу. Жаль, что сорвалось. Остается просто не допустить договора с императором. Это невыгодно.

– Кому?

– Арджана, если торговый путь пойдет через Игенборг, от этого выиграют все, кроме людей. Многие потеряют бизнес, разорятся, так как цены на многие товары упадут. Сейчас гораздо выгоднее торговать контрабандой.