Текст книги "Война на Тихом океане. Авианосцы в бою"

На рассвете 7 августа американские морские пехотинцы высадились на Гуадалканале и практически без боя заняли недостроенный аэродром. А спустя менее двух суток произошел первый из длинной череды боев в водах вокруг острова – бой у острова Саво, который завершился блестящей победой адмирала Микавы: из 5 тяжелых крейсеров союзников, прикрывавших район высадки, 4 были потоплены; при этом повреждения, полученные японскими кораблями, были минимальны. Однако затем произошло необъяснимое: вместо того чтобы уничтожить сгрудившиеся на якорной стоянке у о. Тулаги транспорты с грузами для десанта (что, собственно, было главной задачей рейда), японские крейсера начали отход. После войны было сделано немало попыток как-то обосновать это решение Микавы. Говорили о гибели штурманских карт при попадании снаряда в штурманскую рубку флагмана, о том, что японский адмирал опасался подвергнуться наутро атакам с воздуха. Однако, по-видимому, дело несколько в другом. После Мидуэя у японских командующих сложилось ощущение, что «боги отвернулись от страны Ямато». И Микава, ведя свои корабли к Гуадалканалу, вряд ли был так уж уверен в успехе операции. Выиграв бой с крейсерами союзников, он счел, что исчерпал отпущенный ему на этот раз «лимит везения», и решил не искушать судьбу. Этот бой стал первым ярким проявлением «комплекса Мидуэя» – предчувствия неизбежности поражения, сковывавшего волю японских командиров в решающие моменты боя, – который затем преследовал японских моряков до конца войны.

Сухопутная кампания на Гуадалканале по своему характеру напоминала операции на Западном фронте Первой Мировой войны. На протяжении всей кампании американская морская пехота удерживала сравнительно небольшой плацдарм вокруг аэродрома; японские армейские части раз за разом штурмовали эту позицию. При этом роль, которую на полях Первой Мировой играла тяжелая артиллерия, на Гуадалканале исполняли авиация и орудия кораблей.

Наиболее заметными вехами в сражении за Гуадалканал стали два крупных сражения авианосцев: 23 августа и 25 октября, в ходе которых обе стороны допустили ряд существенных промахов. Обращает на себя внимание нерешительность действий адмирала Ямамото: основная часть японских линкоров в боях не участвует; успех, достигнутый в бою у Санта-Крус, не получает развития. Однако ключевым моментом, на наш взгляд, стало 18 сентября – день, когда Императорская ставка приняла решение отдать действиям на Гуадалканале приоритет перед Новой Гвинеей, тем самым предоставив генералу Макартуру свободу действий. Второстепенное направление получило приоритет перед основным. Дальнейшие действия превратились, по сути, в гонку. Обе стороны лихорадочно наращивали численность своих войск на острове. Так, за период с 12 сентября по 12 ноября американский гарнизон вырос с 11 до 29 тысяч человек; японский – с 6 до 30 тысяч.

Попытка японского флота поддержать последнее крупное японское наступление на Гуадалканале привела к серии крайне ожесточенных ночных боев 13–15 ноября, примечательных в основном многочисленными просчетами и тяжелыми потерями с обеих сторон. По-видимому, именно эти бои подтолкнули высшее японское командование к решению об эвакуации Гуадалканала, ставшей началом широкомасштабного отступления Японской империи. Официальное решение Ставки было принято 31 декабря; к 8 февраля 1943 года на острове не осталось ни одного японского солдата.

Стратегия поражения

После окончания боев за Гуадалканал на Тихом океане начался период, который хочется назвать «стратегическим тайм-аутом». С января по октябрь 1943 года основные силы американского флота не покидали Перл-Харбора, японского – Трука. Боевые действия сводились к медленному продвижению американцев вдоль цепи Соломоновых островов на север, вдоль северного побережья Новой Гвинеи – на запад и к «выдавливанию» японских гарнизонов с Западных Алеут.

Причины относительной пассивности американцев в этот период понятны. Как раз в 1943 году они начали активно участвовать в боевых действиях на Европейском ТВД. Одновременно Тихоокеанский флот интенсивно готовился к новым сражениям, пополнялся новыми авианосцами, линкорами, крейсерами. Палубные авиагруппы оснащались новыми типами самолетов.

Напротив, понять резоны, заставившие японское командование предоставить своему противнику столь нужный ему «тайм-аут», сложно. Да, ослабленный в боях японский флот не мог вести сколько-нибудь масштабных наступательных действий. Можно предположить, что японские стратеги считали, что американцы не смогут быстро нарастить свои силы до численности, достаточной для решительного штурма оборонительного периметра империи, и начнут поиски путей к компромиссному миру. Но это отнюдь не исключало необходимости действовать – проводить набеговые операции, силами крейсеров и подводных лодок организовать борьбу против растянутых коммуникаций союзников. Принятый в мае 1943 года оперативный план «Z», будучи планом стратегической обороны, такие действия предусматривал. Однако японский флот в этот период не делал ничего. Ничего, если не считать действий по снабжению островных гарнизонов (и их эвакуации, когда становилось ясно, что очередной остров не удержать). В то же время никаких (по крайней мере, заметных) шагов не предпринимала и японская дипломатия. Можно сказать, что в этот период Япония упустила свой последний шанс закончить войну миром, который был бы для нее хотя бы не хуже довоенного.

Даже его величество Случай отвернулся от Японии. 18 апреля американские истребители перехватывают над Бугенвиллем самолет, в котором находился совершавший инспекционную поездку адмирал Ямамото со своим штабом. (Впрочем, было ли это случайностью? Операция была организована на основании перехваченного японского радиосообщения, содержавшего поминутный график полета. К этому времени японцы уже не могли не догадываться, что их код ненадежен. Возможно, адмирал просто решил красиво уйти, избежав позора окончательного поражения.) 8 июня на рейде Хасиродзимы (по-видимому, из-за нарушения условий хранения боеприпасов) взорвался и затонул один из лучших японских линкоров – «Муцу».

Удары американской палубной авиации по Рабаулу ознаменовали окончание «тайм-аута» и начало широкомасштабного наступления союзников. В ходе этого наступления была использована стратегия, оказавшаяся весьма эффективной: вместо того чтобы штурмовать сильно укрепленные пункты (такие, как Рабаул или Трук), их изолировали, создавая базы на путях их снабжения. Вторжением на Маршалловы острова внешний оборонительный периметр Японии был прорван. В этой ситуации новый командующий Объединенным флотом адмирал Минеичи Кога издает директиву № 73, предписывающую флоту вступить в генеральное сражение в случае, если флот противника пересечет рубеж Курильские острова – Марианские острова – Новая Гвинея.

Следствием исполнения этой директивы стал бой у Марианских островов (в американских источниках – бой в Филиппинском море), развернувшийся на фоне широкомасштабного вторжения американцев на о. Сайпан в Марианском архипелаге. В этом бою империя поставила на карту все – и новые, только что введенные в строй корабли, и с трудом подготовленные кадры палубных летчиков. Однако этого всего было уже явно недостаточно – американский флот оказался почти вдвое сильнее. Положение усугубилось за счет отсутствия надежной связи между командующим Мобильным флотом адмиралом Озава и руководством базовой авиации на Марианских островах, хотя на их взаимодействии основывался весь план сражения. Активно и чрезвычайно успешно действовали американские подводные лодки, потопившие два тяжелых авианосца в самом начале сражения. В результате последовал разгром. Японский флот лишился трех авианосцев и, что наиболее существенно, потерял более 90 % палубных самолетов вместе с экипажами.

Потеря Сайпана и бой у Марианских островов стали роковой чертой для Японии. Теперь уже никакие, даже самые гениальные, решения военных руководителей, никакое везение не могли обеспечить ей не только победы, но и «ничьей». Можно, конечно, вспомнить бой в заливе Лейте. Да, это было одно из самых крупных (и, если понятия эстетики могут быть применены в этом случае, красивейших) сражений войны. В плане «Сё-1», предложенном адмиралом Тойода, вновь мелькнула искра гениальности, присущая операциям Императорского флота в первые полгода войны. На этот раз авианосцы, лишившиеся авиагрупп, должны были стать приманкой и ценой своей гибели проложить линкорам дорогу к месту высадки американского десанта. И этот отчаянный план едва не удался. Но даже полный успех «Сё-1» привел бы лишь к короткой передышке, отсрочив вторжение на Филиппины лишь на 2–3 месяца. Поражение империи было уже только вопросом времени. И в этой ситуации главной задачей политического руководства было сделать последствия поражения наименее болезненными для страны и нации.

В штабных колледжах учат, как надлежит выигрывать войны. Но если одна из сторон войну выиграла, то вряд ли мы погрешим против истины, предположив, что вторая – ее проиграла. То есть поражение в войне – явление столь же распространенное, как и победа. А это значит, что грамотный военачальник должен уметь правильно проигрывать.

В конце концов, шахматист, доигрывающий окончание «король против короля и ферзя», никогда не получит даже третьего разряда. Но, например, «доигрывание» французами кампании 1940 года после успеха операции «Гельб» – это примерно то же самое. Аналогичным образом можно оценить продолжение войны немцами после Сталинграда.

Первый принцип стратегии – минимизация потерь – является не только стратегическим, но и этическим императивом. В частности, это значит, что если войну нельзя выиграть, то проигрывать надо быстро. Лучше сразу. Чтобы свести к нулю экономические, демографические, да и психологические последствия поражения. Отсюда и требование «в решающем сражении бороться до конца». Либо выиграть, либо исчерпать все возможности борьбы и немедленно капитулировать, спасая экономический потенциал и сводя к минимуму жертвы среди мирного населения. Не допустить двух-, трехлетней бессмысленной агонии.

Однако (во всяком случае, в XX веке) этот принцип не был применен практически ни разу. Одна из основных причин этого – военная пропаганда, неизбежный атрибут тотальной войны. Казалось бы, любой ответственный государственный руководитель (неважно – император или президент, фюрер или генсек) в любом случае должен стремиться расширять, а не сужать возможное пространство решений. Начиная войну, следует позаботиться и о возможности компромиссного мира, и о действиях на случай тотального поражения. А посему не надо возбуждать негодование народа. «Сегодняшний противник завтра будет вашим покупателем, а послезавтра – союзником» – единственная подходящая формула для военной пропаганды.

Реально, увы, все выглядит иначе. Вначале, свято веря в собственную непобедимость, правители подогревают народ, изображая врага исчадием ада. Потом, когда приходит пора переговоров, выясняется, что народ отвергает любой компромисс.

В случае Японии ситуация усугублялась еще и тем, что «военно-феодальный» режим наложился на весьма специфический менталитет народа. Поэтому последний год войны обернулся для страны кровавым кошмаром. «Мы все умрем, но не сдадимся… Мы опадем на землю, как лепестки вишни… Яшма разбивается вдребезги, так будет и с нашей нацией…» – вот характерные штампы японской пропаганды этого периода. И если бы только пропаганды. Миллионы людей были охвачены стремлением не победить (в победу уже никто не верил), даже не нанести потери противнику, а лишь умереть за микадо. Отсюда и ожесточенность боев на Иводзиме и Окинаве, и безнадежный последний поход «Ямато», и невиданные в истории войн отряды смертников. При этом, в отличие, скажем, от Германии – отсутствие каких-либо признаков движения за прекращение войны. И лишь атомные бомбардировки и вступление в войну СССР стали тем поводом, который позволил императору объявить о капитуляции.

Л. Е. Голод, С. Б. Переслегин

3. Планы развертывания английских ВМС на Дальнем Востоке

План Адмиралтейства

Дальний Восток считался третьим по важности после метрополии и Средиземного моря театром. Отсюда в Англию вывозились продовольствие и сырье, проходили важные морские сообщения.

Планом Адмиралтейства, официально утвержденным 30 января 1939 года, указывалось, что «мы должны быть готовы к активному вступлению Японии в войну против Англии и Франции». В случае обострения отношений с Японией предполагалось перебросить на Дальний Восток силы Средиземноморского флота (3 линкора типа «Queen Elizabeth», авианосец «Glories», 3 тяжелых и 3 легких крейсера, крейсер ПВО, 26 эсминцев, 10 подводных лодок и другие корабли), оставив борьбу за господство в Средиземном море французскому флоту.

1 сентября 1939 года на Дальнем Востоке находились следующие корабли:

1) Китайская военно-морская станция (Сингапур, Гонконг): 5-я эскадра крейсеров (тяжелые крейсера «Kent», «Cornwall» и «Dorsetshire», легкий крейсер «Birmingham»), 4 эсминца 21-й флотилии, плавбаза «Medway» и 15 подводных лодок 4-й флотилии;

2) ВМС Австралии: тяжелые крейсера «Australia» и «Canberra», легкие крейсера «Sidney» и «Ноbart», устаревший легкий крейсер «Adelaide», 5 эсминцев; легкий крейсер «Pert» находился в Вест-Индии;

3) ВМС Новой Зеландии: легкие крейсера «Linder» и «Achilles»;

4) Ост-индская эскадра: легкие крейсера «Gloucester», «Liverpool» и «Manchester»;

5) Французские ВМС Дальнего Востока (Сайгон) – 2 легких крейсера.

Эти силы были достаточны для охраны судоходства от одиночных немецких и итальянских рейдеров, но о серьезном противодействии японскому наступлению не могло быть и речи.

Однако этот план содержал в себе явное противоречие. Вступление Японии в войну на стороне «Оси» становилось наиболее вероятным в случае успеха действий Германии в Европе. Таким успехом могло стать только поражение Франции, после чего неизбежно должен был встать вопрос об отражении вторжения на острова метрополии. На жизненно важном для Британской империи Средиземном море английская эскадра оставалась один на один с итальянским флотом. В такой ситуации об усилении морских сил на Дальнем Востоке приходилось забыть. В случае столкновения с Японией, без участия в нем США, дальневосточные владения удержать бы не удалось.

Ситуация еще более ухудшилась после того, как в июле 1941 года Япония оккупировала Французский Индокитай. Это обеспечило японской авиации господство над Южно-Китайским морем. Сингапур, главная английская база на ТВД, оказался опасным для нахождения в ней кораблей. Все огромные средства, вложенные в ее оборудование перед войной, оказались бесполезными и сделали ее весьма ценным приобретением для японцев.

В июле 1941 года США предъявили ультиматум Японии и ввели торговое эмбарго, поддержанное Англией и Голландией. Меры по усилению Дальневосточного флота теперь требовалось принимать немедленно. Однако недостаток боеспособных кораблей летом 1941 года стал еще более острым, чем в 1939 году.

На август ВМС Англии располагали следующими линейными кораблями:

1. «King George V» и «Prince of Wales» – флот метрополии;

2. «Queen Elisabeth», «Valiant», «Barham» – Александрия;

3. «Nelson» и «Renown» – Гибралтар;

4. «Ramillies» и «Revenge» – эскортная служба в Северной Атлантике;

5. «Repulse», «Malaya», «Royal Sovereign» – ремонт в Англии;

6. «Warspite», «Rodney», «Resolution» – ремонт в США.

Комитет начальников штабов разработал план, предусматривавший создание в Индийском океане Восточного флота из 7 старых линкоров, 1 малого авианосца, 10 крейсеров и 20 эсминцев. В состав флота предполагалось направить «Barham» (потоплен 25 ноября в Средиземном море) или «Valiant» (выведен из строя 19 декабря в Александрии), 4 линкора типа «R» и авианосец «Hermes» (прибыл в Коломбо в конце декабря). Первый лорд Адмиралтейства адмирал Паунд предложил свой план: направить на Цейлон 4 линкора типа «R», а в декабре – январе присоединить к ним «Nelson», «Rodney» и «Renown». Авианосцев в составе флота вновь не предусматривалось. Предполагалось, что этот флот будет защищать английские коммуникации в Индийском океане и оборонять Цейлон.

Черчилль, в свою очередь, предложил создать в Индийском океане соединение быстроходных линейных кораблей, которое, по его мнению, должно было сыграть для японцев ту же роль, что для англичан играл «Tirpitz», т. е., базируясь на Сингапур, создавать фланговую угрозу операциям японского флота.

Командующий флотом Метрополии протестовал против изъятия у него новых линкоров, но получил прямой приказ. США гарантировали выделение необходимых тяжелых кораблей для патрулирования в Атлантике.

В результате было решено направить в Сингапур новейший линкор «Prince of Wales», линейный крейсер «Repulse» и авианосец «Ark Royal» (потоплен в Средиземном море 14 ноября) или «Indomitable» (сел на мель 19 ноября на Ямайке).

При рассмотрения истории английского морского планирования на Дальнем Востоке создается впечатление, что, несмотря на отклонение своего плана развертывания сил, Адмиралтейство продолжало подспудно проводить его в жизнь. Так, в Сингапур все равно были направлены «Revenge» и «Royal Sovereign», a для ускорения прибытия хотя бы «Hermes» не было сделано ничего.

Критика плана Адмиралтейства

Посылка английских линейных сил на Дальний Восток осуществлялась в рамках неофициальной англо-американской договоренности в целях усиления американских сил на Филиппинах без дробления главных сил США.

Взамен США гарантировали свое вмешательство на стороне Англии против Японии и, самое главное, принимали на себя ответственность за оборону в Западной Атлантике. При этом все рассуждения Черчилля о воздействии этих кораблей в Сингапуре на Японию и о возможности «играть роль „Tirpitz“ являются лишь маскировочным прикрытием. Подтверждением этого является то, что Филлипс по прибытии в Сингапур сразу повел речь о наступательных операциях и, не запрашивая дополнительных полномочий, согласовал с Хартом вопрос о перебазировании кораблей в Манилу.

Разница в подходах Адмиралтейства и Черчилля к планированию действий на Дальнем Востоке заключалась во взгляде на формы взаимодействия Восточного флота с вооруженными силами США.

Адмиралтейство предлагало создать на Индийском океане самостоятельный флот. Он должен был, действуя самостоятельно, защищать британские владения и морские сообщения, отвлекать на себя главные силы японского флота и оказывать тем самым помощь американскому тихоокеанскому флоту. По этому плану, в первой его редакции, предполагалось базировать Дальневосточную эскадру на Цейлоне. Это означало, что Малайя и Голландская Вест-Индия остаются практически беззащитными, а после их захвата японцы могли бы вообще ничего не предпринимать в Индийском океане. Поскольку их приоритетной целью являлись Индонезия и Малайя, а не Индия и Ближний Восток, им было бы достаточно создать надежный барраж в Зондском и Малаккском проливах, после чего забыть о наличии английских кораблей в индийских водах. Кроме того, такое соединение было бы абсолютно беззащитно от ударов с воздуха вне зависимости от того, находится оно в базе или в открытом море. С другой стороны, отправка этих кораблей в Индийский океан делала положение в Атлантике и на Средиземном море тяжелым, если не катастрофическим: оставшихся линейных крейсеров было явно недостаточно для обеспечения коммуникаций при сколько-нибудь энергичных действиях немцев и итальянцев.

Вторая редакция плана, предусматривавшая базирование флота на Сингапур, вынуждает противника уничтожить это соединение силами базовой авиации из Сайгона или своими ВМС, после чего события могут развиваться по прежнему сценарию. Расчеты сэра Дадли Паунда на то, что во время наступления Япония «откроется» для удара с Гавайев и флот США в это время окажет действенную помощь, были малореалистичны – США в любом случае планировали вести операцию в стиле «шаг за шагом». Он просто не успел бы вмешаться, даже не будь Перл-Харбора. Абсолютное превосходство японцев в авианосцах делало положение англичан еще безнадежнее.

Черчилль требовал направить на Дальний Восток небольшое соединение быстроходных тяжелых кораблей. Эта эскадра предназначалась для активных наступательных операций и рейдов. Фактически она должна была организационно включиться в состав флота США и действовать в тактическом взаимодействии с его азиатской эскадрой. Рассуждения Черчилля о действиях этого соединения в Индийском океане и его сдерживающем влиянии на Японию являются не более чем дипломатической маскировкой факта передачи своих кораблей под командование ВМС США от парламента и общественного мнения.

Таким образом, английский план действий был частью американского плана войны. Сама идея посылки быстроходного соединения в этот район была неплохой, однако корабельный состав был подобран неудачно. В состав этого соединения должны были входить 3–4 тяжелых авианосца (т. е. почти все имевшиеся), прикрываемые 1–2 быстроходными линкорами или линейными крейсерами. Такое соединение действительно представляло бы серьезную угрозу для японцев, и они не могли бы оставить его без внимания. Формированию такого соединения в тот момент мешало отсутствие на британских авианосцах современных самолетов, которые требовалось получить из США.

Местное планирование

На декабрь 1941 года ВМС союзников были следующими:

1) Китайская военно-морская станция (адм. Лейтон) – 3 устаревших легких крейсера типа «Dragon», 2 австралийских эсминца, 9 устаревших английских эсминцев, 8 торпедных катеров;

2) Английский Восточный флот (адмирал Филипс) – быстроходный линейный корабль «Prince of Wales», линейный крейсер «Repuls», 4 эсминца;

3) Голландские ВМС в Индонезии (адмирал Голфрид) – легкие крейсера «De Ruiter», «Tromp», «Java», 6 эсминцев, 13 подводных лодок;

4) Азиатский флот США (адмирал Харт, Филиппины) – тяжелый крейсер «Houston», легкие крейсера «Marblehead» и «Bois», 13 эсминцев, 29 подводных лодок;

5) Австралийский флот и ВМС «Свободной Франции» (Сидней) – тяжелый крейсер «Australia», легкие крейсера «Perth», «Hobart» и «Marseilles» (французский), 2 эсминца;

6) Новозеландские ВМС – легкие крейсера «Linder» и «Achilles».

Прибывший 2 декабря в Сингапур адмирал Филлипс обнаружил, что все эти силы не имеют единого командования и плана координации действий, и немедленно попытался как-то исправить положение, вылетев 4 декабря в Манилу к адмиралу Харту. (Это представлялось ему более важным, чем принятие командования всеми британскими силами, которое он принял 8 декабря.)

Был выработан план обороны, предусматривавший создание Английского ударного соединения в Сингапуре – 1 быстроходный линейный корабль («Prince of Wales»), 1 линейный крейсер («Repulse»), 2 линейных корабля типа «R» («Revenge», «Royal Sovereign»), 4 легких крейсера («Hobart», «Achilles», «Morisies», «Tromp»), 20 эсминцев – и сводного крейсерского в восточном Борнео и Японском море: 2 тяжелых крейсера («Houston», «Cornwall»), 2 легких крейсера («Marblehead», «Java»), 4 эсминца.

В Австралии оставались тяжелый крейсер «Australia», 2 легких крейсера («Perth», «Linder»), 2 вспомогательных крейсера.

В Индийском океане – 1 тяжелый крейсер («Exeter»), 1 легкий крейсер («Glasgow»), 9 устаревших легких крейсеров, 5 вспомогательных крейсеров.

Линейные силы должны были воспрепятствовать высадкам в Малайе и Голландской Вест-Индии из Индокитая, а соединения крейсеров – обеспечивать коммуникации между Филиппинами и Австралией.

Несмотря на то что во все соединения входили корабли как минимум двух стран, объединенного командования не было.

Одновременно вырабатывался и наступательный план, предполагавший перебазирование главных сил в Манилу после ее приспособления для их базирования к 1 апреля 1942 года. Цели планировавшихся наступательных операций неизвестны, но можно предположить, что ими могли быть Формоза – Окинава и коммуникации противника в этом районе или же островов Палау.

Операция против Тайваня скорее всего окончилась бы катастрофически. Предпринять высадку на чрезвычайно важный для противника остров, представляющий собой крупную и давно оборудованную военно-морскую и воздушную базу, можно только обладая превосходством на море и в воздухе. К апрелю 1942 года у союзников на Филиппинах не могло быть ни того ни другого.

Операция же против Палау имела больший смысл, прежде всего для американцев. Захват островов сделал бы более безопасными положение Южных Филиппин и коммуникации, тем самым повышая их связность с Индонезией и Австралией. Наступление проводится против слабо укрепленного пункта при поддержке своей базовой авиации с Филиппин. Главные силы Тихоокеанского флота должны двигаться к Филиппинам через этот район, и есть надежда, что после овладения архипелагом командование флотом решится совершить бросок непосредственно к Филиппинам. Местное командование это должно устраивать больше, чем перспектива в течение 6 месяцев обороняться своими силами против всей мощи Японской империи.

Таким образом, операция против Палау в общем вписывается в американскую концепцию активной обороны на Филиппинах до прибытия главных сил Тихоокеанского флота. Любопытно, что Филлипс и Харт направили 4 декабря в Вашингтон совместный запрос о сроках проведения операций главных сил Тихоокеанского флота. Видимо, Харту этот график по каким-то причинам не сообщили.

А. Н. Поляхов