Текст книги "Все красотки – по ранжиру"

34

– Джим, – сказал Серчер спокойным голосом. – Все, что я пытаюсь делать, так это следовать только фактам. Другими словами, правде. Я не охочусь за тобой. – Он помолчал и посмотрел на парня. – Если ты не причинил никакого вреда девушке, то тебе нечего беспокоиться. Абсолютно не о чем. Поверь мне. – И, помолчав, добавил: – Это правда.

Они молча посидели некоторое время.

Капитан заерзал в кресле Проффера. Он поставил ногу на один из ящиков стола, который он слегка выдвинул. Его руки лежали на животе.

– Понимаешь, Джим… или Малыш… Я буду звать тебя Джимом… Главная проблема, что касается тебя лично, состоит в этой записке. – Он сделал паузу. – Я имею в виду обе записки… ту, которую ты написал Джилл, с отпечатками твоих пальцев… и… ту, которая была прикреплена к мертвой Джилл. – Он помолчал, не отрывая взгляда от Джима. – Прикреплена кем-то. – Он снова сделал паузу. – Я полагаю, что ты знаешь о той записке.

Парень кивнул.

– Да, знаю, – затем он добавил: – Чьи отпечатки пальцев были на ней?

Серчер немного помедлил, прежде чем ответить. Его поразила проницательность парня. Он был не простак. Он далеко не простак, подумал Серчер о Джиме. Мог он или не мог? Он сейчас маневрировал, стараясь выяснить именно это. И он не хотел, чтобы его обвели вокруг пальца. Были отпечатки, или их не было, он мог бы быть этим человеком. Поэтому он продолжил игру.

– А как ты думаешь, чьи отпечатки могли быть там?

– Только не мои.

Серчер наблюдал за парнем.

– Это бы выглядело уж слишком плохо для тебя.

– Если бы они были мои? – спросил парень.

– Джим, как ты думаешь, почему я тебя держу здесь так долго? попытался он подойти к делу с другой стороны.

– Если бы были мои отпечатки на той записке, вы бы меня не допрашивали так долго, – сказал парень.

– Ты их вытер? – спросил Серчер прямо.

– Вы меня рассмешили!

– Но если что-то все-таки осталось, что тогда?

– Ну и хитры же вы!

Серчер продолжал сидеть спокойно и невозмутимо, как всегда. У него в запасе было очень много времени. Он не спешил.

Наконец, он спросил:

– Сегодня будет тренировка по футболу, Джим?

– Будет.

Серчер изменил свою удобную позицию в кресле и передвинулся к столу. Он снова взглянул на содержимое папки. Он сделал несколько пометок в рабочем блокноте. Наконец, он сказал, не глядя на парня:

– Возможно, тебе придется пропустить тренировку, Джим.

35

Понс скучал на уроке тригонометрии и чувствовал себя отвратительно. Если вообще существует что-нибудь плохое, то именно тригонометрия могла довести его до белого каления. Он вынужден посещать уроки тригонометрии, так как она – неотъемлемая часть академического курса, и Маммер был тут учителем. Нечего и мечтать о поступлении в государственный колледж штата, если не сдать экзамена по этому предмету. И Понс это прекрасно понимал. Он и прежде не очень ладил с математикой, особенно с тем ее разделом, который включал алгебру, геометрию и тригонометрию. И как на зло, все эти дисциплины читал Маммер. Возможно, дела шли бы лучше, если бы их преподавал другой учитель. Как знать? Подумал Понс. Когда он поступит в колледж, он это выяснит. Он знал, что на первом году обучения там нужно посещать уроки алгебры. Но сейчас он был в отчаяньи. Этот проклятый Маммер так невнятно что-то бурчал себе под нос, что Понс совершенно ничего не мог уловить. Он даже не мог следить за ходом мысли Маммера. Как он сможет усвоить курс геометрии? Или алгебры? Правда, он ухитрился как-то сдать эти предметы, но особенно по геометрии он практически ничего не знал. И сейчас, время от времени, вспоминая этот курс, он вообще ничего не соображал, о чем там говорится. Он обсуждал уже однажды эти проблемы с Тигром. Тот понял его трудности, но утешил тем, что математика для его будущей специальности значения не имеет. Его способности лежали в других областях человеческого знания, и Понс знал это. Знал ли это Маммер? Сделает ли этот зануда скидку и на этот раз? Особенно теперь? Вот что его сейчас беспокоило. Он старался изо всех сил, он пытался учить, слушать. Иногда ему казалось, что он вот-вот прорвется сквозь эту стену полного непонимания и вырвется на простор, по другую сторону этой стены, в золотой свет, купаясь в его лучах, и наконец-то, появится хоть какой-то проблеск, и он поймет хоть что-нибудь в этой проклятой тригонометрии. Но внезапно стена вырастала еще выше, отбрасывая его на прежнюю позицию полного непонимания тригонометрии. В этот момент он испытывал страх и бессилие, и ему казалось, что он никогда не одолеет премудрости тригонометрии, как бы ни старался. Определенно, нужно снова обратиться за моральной поддержкой к Тигру, ведь он должен каким-то образом одолеть этот курс. Особого значения не имело, как ему это удастся. Важно, каким-то образом обвести Маммера вокруг пальца и получить у него положительную оценку. Здесь, на этой точке урока, Понс пришел в полное отчаяние, в совершенную прострацию. Вздохнув, он посмотрел на Мону Дрейк, которая сидела рядом с ним. Казалось, что она соображает, о чем говорится на уроке. Ряды, ряды и колонны мистических цифр, казалось, имеют для нее какое-то значение. По крайней мере, ему показалось, что она даже испытывает наслаждение от этих цифр, – от удовольствия она даже зажмурила глаза. Как это могло быть, Понс не мог взять в толк. Его это мистифицировало. Может быть, попросить ее помочь? Он подумал над этим. Она, несомненно, черная красотка. Она доброжелательна, и это поможет ему освоить премудрости тригонометрии. И он сможет избавиться от Маммера и его происков. Понсу все уже осточертело. На кой черт ему эти нудные цифры и формулы? Он же не собирается быть каким-то вшивым инженеришкой или кем-то, кому нужна вся эта премудрость? Зачем ему вся эта мура? Почему это все необходимо для колледжей? Он еще немного порассуждал над этим, зная, что вряд ли сможет решить эту проблему… Определенно, он попросит помощи у Моны. Она опоздала на занятия минут на пять. Она была занята в кабинете у Тигра. Как она сама объяснила, он там подвергал ее экзамену. Какой экзамену он ее там подвергал? Хотелось бы знать Понсу. Он спросит об этом у нее самой. Этот проклятый Маммер. Если бы он не был таким занудой, Понс поговорил бы с ним по душам… А что, если на самом деле поговорить с ним самим, с Маммером? Внезапно Понс загорелся этой дикой идеей… Если попытаться прижать его в угол, а в качестве платы потребовать от него снисхождения на экзамене? На какое-то время Понс действительно вдохновился этой мыслью. Это звучало великолепно! Поэтическое правосудие – вот что это… Но затем… он понял, что это выше его сил: он никогда не сможет этого сделать. И снова, он почувствовал себя удрученным. Мона, Тигр – вот кто действительно помогут ему, он должен сделать свой выбор между ними. Какая все-таки она грандиозная девушка! Понс задумался о ней, об этой стройной, прекрасной цветной девушке. Что за красотка! Он подумал о Джилл. Внезапно, пораженный до глубины души, он увидел эту бедную девушку. Он очень скучал по ней, ее ему очень не хватало; без нее в его душе было невосполнимо пустое место. Когда ее похороны? В субботу? Вроде бы, он, по крайней мере, слышал, что говорили именно о субботе. Практически вся школа пойдет на похороны Джилл. Похороны вообще – вещь неприятная, подумал он, а эти – будут особенно удручающими. Одна мысль о них вызывала в нем опустошенность и тошноту. Должен ли он посмотреть на нее… в гробу? Должен ли он это сделать? Ему было еще и страшно, кроме всего прочего. Он готов был провалиться под землю от одной только мысли о похоронах. «Страница шестнадцать…» – сказал Маммер, и Понс открыл учебник на этой странице, ничего не соображая. Сегодня вечером тренировка по футболу. И Понсу сразу стало легче от этой мысли. Он уже передал большинству парней о том, что тренировка состоится, как и просил его Тигр после траурного собрания. А следующий урок – английская литература! Теперь уже Понс парил высоко в небе! Он увидит мисс Смит. Он снова почувствовал себя бодро. Осталось всего пять минут до конца урока. Он взглянул на Маммера. Он вскоре должен предпринять шаги против него. Он не может без конца рассуждать об этом, нужно когда-нибудь и действовать. Если Серчер быстро не раскрутит это дело… Он оглянулся вокруг себя. Вот сидит Джинни Бонни. Эта умница. Сэлли Суинк, что за красотка! Они все пытались изо всех сил вникнуть в содержание урока, но туман был велик. Он почти видел, как этот туман обволакивает их. Он усмехнулся, про себя, конечно, очень хорошо понимая, что они сейчас испытывают. Он увидел, как их груди обрисованы у них под платьями. У обоих что-то выпирало на грудях. Возможно, это соски? Джинни была в ярко-желтой блузке. На Сэлли – розовый свитер, бледно-розовый, если сказать поточнее. Он выглядел на ней великолепно. Ее груди выпирали из-под свитера. Понс смотрел на них во все глаза, воображая удовольствие от того, как он гладит их, ласкает их, или, по крайней мере, видит их обнаженными. Ему стало жарко. Он посмотрел на Пегги Лински.

Потом перевел взгляд на учебник тригонометрии, лежащий перед ним…

36

Тигр, сидя у себя в кабинете, задумчиво изучал список своих красоток, внося необходимые коррективы то в одном, то в другом месте. Он глубоко был погружен в свои думы, делая все это очень тщательно. Внутренний телефон затрещал, и он поднял трубку, надеясь, что это звонит не Хетти, чтобы предупредить его, что она не сможет придти. Ему не терпелось увидеться с ней снова. Она украсит его день. Иногда она отменяла свидания, так как дела время от времени мешали их встречам, а в библиотеке часто возникают неотложные, срочные дела.

– Алло! – вежливо сказал он в трубку.

– Майк? – спросил знакомый голос на другой стороне провода.

Это снова был Проффер. Тигр почувствовал, как у него отлегло на сердце.

– Послушай, мне неприятно снова отрывать тебя от занятий…

– Ничего страшного, все в порядке.

– Я просто хотел сказать тебе… – Тигр снова услышал этот плоский голос, звучащий конфиденциальным, тихим тоном. – Этот Серчер… – Он осекся.

– Да? – Тигр сказал, дорисовывая последнюю звездочку перед именем Моны.

– Он опрашивает всех цветных ребят сегодня утром, тебе известно?…

– Я знаю…

Он пририсовал ей еще половинку звездочки – она ее заслужила.

– Видишь ли… голос Проффера зазвучал еще тише. – Он держит Джима Грина уже черт знает сколько времени…

– Сколько же?

– Свыше получаса… по крайней мере…

Тигр положил карандаш на стол. Лоб его покрылся глубокими морщинами.

– Откуда ты звонишь, Хэрри? – спросил он.

– Из учительской.

– А-га.

Тигр глянул на часы. В любую минуту библиотекарша может быть здесь.

– Итак… что же мы можем предпринять?

– Ничего… по-моему… – ответил Проффер.

– Не беспокойся по этому поводу, – сказал Тигр.

– Я удивлен…

– Как и я… – Тигр помолчал. Он действительно был удивлен. – Но не спеши с выводами… Это еще ничего не значит… – Он сделал паузу. Абсолютно ничего. – По крайней мере, он так надеялся.

– Скоро поднимется сущий ад…

– Нужно немного переждать…

– У меня точно такое же мнение…

– Хэрри… обожди еще немного…

– Я полагал, что все идет прекрасно! Но, старик, этот школьный совет разнесет нас в пух и прах! Я не рассказывал тебе о разговорах, которые там велись вчера вечером?

Тигр напрасно пытался вообразить накал баталий, которые там разгорелись. Он был бессилен это сделать, ему не хватало воображения.

– У-гу, Хэрри, – сказал он претенденту на должность заведующего магазином радиотелетоваров.

– Видишь ли… ты был бы поражен, какие расистские чувства там поднялись.

– Расистские? – Тигр никак не мог подавить радостного предчувствия, что он сможет избавиться одним махом от этого зануды Проффера – все это было хорошим поводом для его немедленной отставки с поста директора школы, а это открывало перед Тигром радужные перспективы.

– И все это еще до нового поворота в расследовании… – Пошлый голос Проффера все еще нудил в трубку.

– Какого поворота?

– Ну… я имею в виду Джима Грина…

– Послушай! Это еще ничего не означает. Не спеши с выводами!

– Да, но послушай дальше…

– Договорились?

– Хорошо, договорились… Я знаю, какие чувства у тебя… Тиф слегка улыбнулся.

– Ты должен сейчас взять себя в руки и просто сидеть и ждать, ничего не предпринимая… старина Хэрри…

– Хорошо. Давай подождем и посмотрим… – сказал Проффер.

Тигр бросил еще один взгляд на часы.

– Ну, Хэрри… Увидим… Возьми себя в руки.

– Я буду следить за развитием событий, Майк… и я свяжусь с тобой, если что-нибудь случится… Ты будешь у себя?

– До полудня.

– Прекрасно, дружище.

И он повесил трубку.

Тигр откинулся в кресле. Ему было не по себе. Неужели Серчер действительно подозревает Джима Грина? Кто ему так накрутил мозги? Неужели он тоже сторонник Бичера? Этот болван Проффер втайне, конечно же, радуется такому повороту событий. Он вообразил, как Проффер вчера вечером на заседании оправдывался, что ему никогда не хотелось брать этих черномазых к себе в школу. Оборотень! Проклятый оборотень! Но, к счастью, весь город не поддерживает этих кретинов. Поэтому, если даже что-то затевается… если даже парня подозревают… Тигр даже поморщился от досады на этого Серчера, которому кто-то подбросил эту фальшивку… ничего не поправимого не произошло. Нужно обождать, как он сказал об этом Профферу.

Проффер! Эта достопримечательность Соерсвилля! Когда уже он уйдет на пенсию? Тигр вздохнул. Нет худа без добра. Может быть, эти события подтолкнут Проффера уйти. Он должен связаться с Серчером. Он медленно покачал головой. Он явно разочаровался в этом капитане, которого так высоко оценил.

Вошла Хетти Нектар.

Выглядела она блестяще – как всегда.

– Привет, – поздоровалась она с Тигром.

– Привет, – ответил он.

– Я не опоздала?

– Нет. Ты всегда приходишь вовремя.

– Ну и денек, скажу я тебе!

Она села на кресло рядом со столом.

– Тяжелый денек?

– Ты только послушай… просто вообрази себе… Эти детективы крутились возле меня все утро. Вопросы, вопросы, вопросы… Что дети читают? Какие у них привычки?… Чушь какая-то! Вообрази себе только!

Тигр кивнул, пытаясь вообразить все это.

– Какой чудовищный скандал! – сказала она, доставая сигарету. – Как школа сумеет вернуться на свою привычную колею?

Тигр кивнул:

– Не говори!

– Ладно, а как ты поживаешь? – поинтересовалась она.

– Неплохо.

– Занят?

– Я пытаюсь заниматься делами.

– Ты просто чудо!

Она замигала глазами. Тигру всегда нравилось, как мигали ее глаза. Они заставляли его делать то же самое. Он с трудом сдерживался, чтобы не последовать их примеру. Была ли это черта национального характера (она ирландка по происхождению). Хетти была переполнена бьющими через край, жизненными силами. В ее характере преобладали положительные эмоции. Он редко встречал людей, которые были бы так прочно привязаны к жизни. Она возбуждала у окружающих только положительные эмоции. Сможет ли когда-нибудь эта рыжеволосая энергичная женщина встретить достойного ее спутника жизни? Ей уже двадцать четыре года, подумал Тигр, и нужен ли ей вообще супруг? Тигр знал только нескольких мужчин, достойных этой чудесной, полной жизненных сил и энергии женщины. Нужны ли они ей? Вот в чем вопрос. И может быть, ей нужен не один, а все они разом? Он про себя усмехнулся. Конечно, она смогла бы справиться с ними, со всеми разом. Она принесла с собой каталог новых поступлений. На ней была желтовато-коричневая юбка, прелестная блузка с открытой шеей и мягкая шерстяная кофточка нараспашку. Кашемировая, по всей вероятности. Выглядела она потрясающе и очень подходила по цвету к ее волосам. Тигру захотелось до нее дотронуться.

– Выглядишь ты сегодня очень хорошенькой.

– Спасибо, Тигр.

– Как дела?

– Я скучала по тебе.

– Ты же сама понимаешь, как я сейчас занят.

Она закинула ногу за ногу. Тигр обожал ее ноги. Кто был тем гением, который изобрел чулки? Вероятно, уже сотый раз он не перестает удивляться этому чуду – женским чулкам. А ножки у нее такие, будто специально созданы для этих шикарных чулков. Он продолжал некоторое время любоваться ими.

– Ну, хорошо, – сказал Тигр. – Что ты принесла для меня?

Хетти усмехнулась. Он не удержался от ответной улыбки. Он смотрел на ее теплую, и вместе с тем озорную улыбку. Это сочетание было просто восхитительным. Устоять против такой улыбки, не ответить на нее было невозможно. Он усмехнулся.

– Итак, – сказала она, бросая каталог на стол. – Вот список. – Список внушительный.

Она раскрыла каталог на нужной странице.

Тигр взглянул в список. Несколько страниц недавно опубликованной литературы по проблемам воспитания. Тигр усмехнулся:

– Выпекают они их, что ли?!

– Не говори! Этот раздел по воспитанию увеличивается, он все больше вытесняет литературу по другим разделам, – сказала она.

– Ты права.

– Как поживает Хильда?

– Как всегда, жива и здорова.

– Ну и задачка! Я даже не знаю, с чего начнем.

– Хорошо, что ты зашла ко мне.

– Делать им больше нечего, как только выпускать эти чудовищные каталоги!

– Что делать, приходится разбираться в них.

– Веселого мало.

– Может быть, дождемся того, что компьютеры займутся этим.

Она рассмеялась. Ему очень нравился ее смех.

– Видимо, я не доживу до этих времен!

– Ну что же, займемся пока сами этим нудным делом, – сказал он, улыбаясь.

– Смотри, – сказала она, положив свой прелестный пальчик на страницу каталога.

Тигр просто обожал этот ноготок, окрашенный в нежно-розовый цвет, хорошо ухоженный, тщательно обработанный. У нее красивые белые руки, отметил про себя Тигр.

– Посмотри только на одни эти мудреные названия!

Она подняла на него огромные, яркие, голубые глаза. Ему нравилась ее губная помада.

– Одни названия чего стоят! Правда? – сказал он.

– Дж. Кимона, – прочла Хетти. – Ты его знаешь?

– Никогда о нем даже не слышал.

– Что же мы выберем для библиотеки?

– По наитию.

– Ха-ха! – весело рассмеялась Хетти.

– Нам нужно немного передохнуть.

– Тигр! Я говорю серьезно…

– Как нам лучше передохнуть?

– Ты очень переживаешь из-за Джилл? – мягко спросила она.

– Конечно, приятного мало.

– Как ты только выдержишь все это?

– Стараюсь не распускаться.

– Я знаю, что ты сильный человек, Тигр.

– Ты мне очень помогаешь переносить удары судьбы.

– Ах, мне приятно слышать такое от тебя, милый, – тепло сказала она, положив ладошку на его руку.

– Может быть, действительно пускай этим займутся компьютеры. – сказал Тигр.

– Было бы неплохо, – согласилась она, гладя его руку. Тигру нравилась ее мягкая, теплая ладошка.

– Я назову тебе книгу, которая мне нужна, – сказал он и назвал ей работу Кеннета А. Эбла. Она кивнула и записала название книги и имя автора.

Ее рука возвратилась на место.

– Я бы тоже хотела ее почитать, – сказала она. – Я думаю заказать два экземпляра книги.

Он кивнул головой.

– Это было бы неплохо.

– У кого еще такие руки, как у меня? – прошептала она.

– Ни у кого нет таких замечательных рук.

– Ах, милый… – прошептала она.

Тигр усмехнулся, кивнул головой и начал похлопывать ее по руке.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы до минимума свести эти обучающие машины, компьютеры и тому подобные нововведения. – Сказал он, понизив голос.

– Ты это знаешь… – Она кивнула. – Но эти хитрые парни, операторы этих машин, они работают на своих компьютерах, обслуживая отдельных членов школьного совета, возможно, даже за взятки. – Он сделал паузу, продолжая ласкать ее милую, изящную ручку. – Эти операторы даже уже не дают себе труда приходить ко мне, или к Профферу… Что ты об этом думаешь?

– Ну и рэкет… – пробормотала она.

– Мы их победим, – заверил он. – Я хорошо лажу со школьным советом благодаря футбольной команде и другим своим заслугам перед школой… Теперь уже он добрался до ее локтя, нежно лаская его, забираясь все дальше, под рукав ее блузки.

Она вздохнула.

– Я рада этому…

– Как ты себя чувствуешь?

– Я тебя люблю…

– Как дела вообще?

– Ты сам увидишь…

– Ты позволишь мне?…

– Я всегда тебе рада…

– Давай проверим каталог.

Любимая библиотекарша Тигра перешла к той стороне стола, где сидел Тигр. Она положила ручку на каталог. Тигр с обожанием смотрел на ее чудесные рыжие волосы. Ему нравился ее аромат.

– Вот каталог… – мягко сказала она. – Я закрою дверь на замок, мой любимый… – Тигр кивнул. – Видишь название книги «Патриотизм и воспитание»… – Она прочла имя автора: – П. Т. Джонсон…

– Пэт Джонсон! – улыбнулся Тигр. – Я его хорошо знаю.

– Мы выпишем эту книгу…

– Непременно…

– Но какое имеет отношение патриотизм к воспитанию? поинтересовалась она, трогая его лицо.

– Не понимай это слишком прямолинейно… – пробормотал он. – Об этом хорошо сказано у его знаменитого тезки – поэта Джонсона. – Прошептал он, трогая ее прекрасные золотисто-рыжие волосы. – Что на тебе сегодня одето? – спросил он, целуя ее в носик.

– Только комбинация… – прошептала она. – Устраивает?

– Это чудесно.

– Тебе нравится моя губная помада?

– Роскошный цвет.

Она тепло улыбнулась и коснулась устами его губ.

– Ты ангел… – сказала она.

– Стараюсь… – сказал он.

– Дотронься до моих грудей…

Он тронул ее груди. На них не было бюстгальтера.

Она мягко рассмеялась ему в ухо.

– Это потрясающе, – сказал он. – Просто потрясающе, – повторил он, лаская эти теплые, полные, радостные полушария.

– А как насчет патриотизма? – спросила она, покрывая короткими, быстрыми поцелуями его ухо.

– Всему свое время, – прошептал он, восхищенный этими мягкими грудями, лаская их верхушки, очень осторожно и нежно. – Нет ничего совершенного в мире… – сказал он. – Исключая, разумеется, тебя, – тут же добавил он, когда она обвила его руками и посмотрела ему в глаза. Ее теплое дыхание он ощущал на своем лице. – Ты, конечно же, вне конкуренции… – От слегка поколебался и добавил: – Но многое можно сказать в пользу США… – Он поцеловал ее в глаза. Какая она роскошная женщина! Тигр обожествлял ее. Он способен ласкать ее днями напролет. Время позволяло. Время, время… Оно одно определяет судьбы людей. Время было заклятым врагом Тигра. – Несовершенные… во многих отношениях… говорил он, скользнув правой рукой по ее талии. Нежно лаская ее, рука обшаривала ее спину. Хетти сейчас бы замурлыкала, если бы могла. Ее дыхание подобно мурлыканью. Оно согревало Тигра, волновало его. Он нежно ласкал все ее тело. – Ни один умный человек не будет отрицать несовершенства этой страны… – прошептал он, продолжая гладить губами ее ухо, целуя его тысячу раз. Ее глаза были закрыты, и она постанывала от наслаждения. – Но из всех несовершенных стран в мире – а они все несовершенны, без сомнения… лично я предпочитаю США… – сказал он и добавил: – По многим причинам. – Его рука нежно скользнула ей под юбку, и поползла вверх, она позволила его руке скользить все выше и выше, и она все время стонала и вздыхала, позволяя его руке проникать все дальше и дальше… – Англия, например… – продолжал он свои рассуждения тихим шепотом. – Я бы не смог жить в этой, полной классовых предрассудков стране… где все находятся в сословных тисках… вот их основная проблема… все не свободны… ни у кого из них нет шанса… – Он поцеловал ее в губы, влажные и теплые, раскрытые навстречу его губам. Его рука дошла до шелковистой кожи, как раз выше ее чулок. Он гладил и ласкал, немного задержавшись там, прежде чем отважиться пойти дальше и выше. Целовалась она восхитительно, отдавая всю себя ему, его жадным губам. Он любил. ее. Ему уже не хватало воздуха для дыхания. – Именно в области просвещения наибольшие несправедливости совершаются в этой стране… – Говорил он, пока она нежно облизывала его губы своим сладким, теплым язычком. – Они разделяют детей с самого начала… с самых первых их шагов в жизни. – Он слегка укусил ее за язык, и она издала небольшой крик и слегка вздрогнула. – Дети бедняков получают плохое образование, за исключением разве тех, кто обладает феноменальными способностями… Однако если у семьи есть деньги… или титул… любой из их отпрысков, даже самый тупой, получает прекрасное образование… – Она вздохнула в его объятиях… а он продолжал: Прогнившая система… – Он поцеловал ее язычок, который проскользнул ему в рот. Он припал к ней в страстном поцелуе. Они не отрывались друг от друга… – Очень немногие посещают колледжи… – продолжал он. – Только так называемая «интеллектуальная элита» имеет доступ к высшему образованию… и богатые люди… исключительно… – бормотал он, гладя ее, его правая рука достигла заветной цели, а она мягко постанывала в его руках. – В результате… – сказал он. – Страна идиотов. – Он сделал паузу. – Необразованная масса классово-ограниченных и правящих дурачков. Без шуток… – сказал он. – Что за страна! – Она что-то пробормотала, но он не смог разобрать ни слова. Она продолжала стонать. – Что касается остальных стран… – Он умолк, его рука уже гладила ее райский уголок. Германия… просто тратит время… впустую, ожидая второго пришествия фашистов… – Он сделал паузу. – Франция, Италия-Россия… – Он шептал и бормотал. – Все эти страны… – Не говоря уже о Южной Африке… – Он сделал еще одну паузу. – И о Дальнем Востоке…

– Черт побери этот Дальний Восток! – воскликнула Хетти и застонала, еще теснее прижимаясь к нему.

Тигр расстегнул пуговицы на ее блузке. Он обнажил белые, мягкие, драгоценные груди. Его дыхание занялось при виде этих сокровищ. Он поцеловал их. Он спрятал в них голову. Она ласкала его, вздыхая и стеная. Он стал сосать их вершины…

– Где? – спросил он, очень нежно.

– Где угодно… – ответила она со стоном.

Ее юбка задралась выше колен, обнажив ее роскошные бедра. Он обожал ее нежные полные бедра, он гладил их исступленно, нежно, рядом с ее раем, уже увлажненным. Она стонала… Он оторвал ее от пола… и понес на руках…

Она лежала, опрокинувшись на спину, с поднятыми вверх коленями, на комфортабельной кушетке, куда перенес ее Тигр. Его голова находилась между ее бедрами, которые он покрывал бесчисленными поцелуями, постепенно приближаясь к влажному золотистому бугорку. Она стонала и извивалась под его ласками, шепча его имя снова и снова, она гладила его голову… Он коснулся губами бугорка… Она вскрикнула, наконец, притянув его на себя… Он подчинился ей… Она стонала и кричала. Его фаллос вздрогнул, находясь на краю раскрывшихся перед ним лепестков ее влагалища… ворот жизни…