Текст книги "Все красотки – по ранжиру"

– О чем ты сейчас думаешь? – мягко спросил он.

– Я просто чувствую себя ужасно несчастным, – пробормотал парень, оставаясь недвижимым.

Тигр на минуту снова задумался, но пришедшие на ум слова явились не результатом глубоких раздумий, а всплыли откуда-то изнутри, как бы сами собой, без видимых усилий. Они всплыли неожиданно для него самого. Так бывало с ним часто.

– Она внутри тебя, – сказал он, наконец, спокойным голосом. – Бедняга Джилл внутри тебя, – уточнил он. – Ты скорбишь о ней.

Он помолчал и снова внимательно посмотрел на паренька.

– Я думаю, что вы попали в самую точку, – отозвался Понс, не поднимая головы, уставившись глазами в пол.

– Возможно, ты будешь чувствовать себя плохо некоторое время, сказал Тигр. – Но не пугайся. Это нормально.

Паренек покачал головой.

– Я знаю, я не буду спать сегодня ночью. Я не буду есть. Я знаю это, – ответил он.

– Это похоже на удар по зубам, правда? – спросил Тигр.

– О, да, но только больнее.

– Такова жизнь, – очень мягко сказал Тигр. – Такова она временами. Он сделал паузу, потом добавил: – И довольно часто, – тон у него был спокойнее, чем всегда.

– Я догадываюсь об этом, – невнятно промямлил Понс.

Он все еще сидел неподвижно, не отрывая взгляд от пола. Они еще немного помолчали.

– Знаешь что, Понс? – внезапно прервал затянувшееся молчание Тигр.

– Что? – спросил Понс.

– Ты запомнил ту комбинацию, которую мы применили в матче с командой Франклина?

Парень поднял, наконец, голову и удивленно посмотрел на Тигра.

– Да, Тигр!

Тигр наклонился вперед, пошелестел бумагами в папке. Он положил листок с диаграммой перед собой, слегка ударяя по нему пальцем.

– Вот этот маневр, который ты предложил использовать в том матче. Он принес успех нашей команде.

Мальчишка посмотрел на диаграмму.

– Я отчетливо вспоминаю эту комбинацию.

– Так вот, ее-то я и собираюсь отработать, как следует, на ближайшей тренировке. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал об этой комбинации, пока мы не применим ее в игре. Я хочу, чтобы она была полным сюрпризом для противника. Понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю, Тигр… – ответил парень.

– Ты никому о ней не рассказывал, Понс?

– Нет, я даже ее нигде не упоминал. Абсолютно никто о ней не знает. Я в этом уверен.

– Великолепно! И мы сохраним ее в секрете. Никому о ней не рассказывай! Я думаю, это великолепная комбинация. Мне не терпится испробовать ее на практике.

Понс кивнул головой. Он улыбался.

– Все здесь зависит, от защитников, Тигр, – сказал парень.

– Я знаю это.

– Если один из защитников задержит…

– Уложит вовремя, ты имеешь в виду…

– Точно.

– Я не могу дождаться, чтобы применить ее в игре, Понс! – весело сказал Тигр.

Понс кивал головой и улыбался, все еще продолжая внимательно изучать диаграмму…

17

Серчер вернулся в школу после того, как побывал у родителей Джилл Фэабанн. Он захватил с собой пачку писем и собирался внимательно просмотреть их попозже, возможно, вечером у себя дома. Теперь же ему не терпелось узнать, как его помощники справляются с массовым опросом учеников. Он также хотел поговорить с некоторыми из ближайших подруг Джилл, чьи имена дала ее мать. Он удобно устроился в «святая святых» Проффера – в его кабинете, переместив хозяина в другую комнату, попросив устроить ему встречи со следующими ученицами, с которыми он, если успеет, конечно, решил поговорить сегодня:

Ивонн Меллиш (выпускница), Сандра Сеймур (тоже выпускница) и Элис Пэтмор (еще одна выпускница). На завтра он назначил встречи еще с несколькими подругами Джилл. А потом… Кто знает, что будет потом? Скорее всего, он прочтет письма…

Сейчас же перед ним находилась Ивонн Меллиш, прекрасная девушка с пухленькой женственной фигуркой, если она уже стала женщиной. Каштановые волосы и карие глаза. Она держалась самоуверенно, сверкая при каждом удобном случае красивой улыбкой. Конечно, сегодня, имея в виду скорбные обстоятельства, она старалась улыбаться поменьше. Как раз теперь ее красивое лицо сохраняло серьезное выражение. Она внимательно выслушивала вопросы капитана и пыталась, как можно точнее и полнее ответить на них. Она говорила с капитаном серьезно, хотя и не без кокетства. В чертах ее открытого, искреннего лица таился какой-то неопределенный, трудноуловимый шарм, Серчеру она понравилась. С неподдельным, целомудренным очарованием Ивонн Меллиш искренне и откровенно нарисовала образ юной Джилл Фэабанн, какой она ее представляла.

– Когда вы в последний раз видели ее, Ивонн? – спросил он в свойственной ему спокойной манере, приготовившись записать ответ в блокнот.

– А-га, дайте подумать, – начала девушка, – дайте-ка я подумаю… Заместитель главного лидера болельщиков – а сейчас уже, пожалуй, и лидер болельщиков Соерсвилля – ответила: – Ну, я видела Джилл на собрании… да, точно, капитан… – Она на минутку остановилась.

Серчер ободряюще кивнул головой.

– Это было, когда… Капитан… – продолжала она, запинаясь.

– Джилл действительно была на собрании? Это важно, Ивонн…

Девушка закивала головой.

– Это абсолютная правда, капитан. Это факт. Я клянусь. – Она приостановилась, потом, понизив голос, добавила: – И именно в это время все случилось… не так ли, капитан?

Серчер кивнул.

– Мы так думаем.

Ивонн быстро залепетала:

– Это я слышала… так все говорят…

Капитан кивнул.

– Бедная Джилл… – Будущий лидер болельщиков глотала слезы. – О, бедная малышка… – Она вздохнула и закашлялась.

Серчер терпеливо ждал.

– Итак, вы фактически не видели ее на собрании, – наконец сделал вывод капитан.

– Вы правы… Никто из нас не видел ее там…

– А это не показалось вам странным, не насторожило вас?

– Нет, не показалось. – Ивонн уже рыдала. – Если бы мы только знали! Если бы мы только знали! – Слезы обильно текли из ее глаз, но все-таки она пыталась сохранить спокойствие. – Видите ли, капитан, иногда возникают важные обстоятельства, тогда можно не пойти на собрание. Такое случается не часто, потому что мистеру Профферу не нравится, когда пропускают собрания… Нет, никому не показалось странным, что она отсутствует… О, Боже! Как мне сейчас хочется, чтобы мне тогда показалось это странным, капитан! – Слезы полились рекой.

Капитан Серчер смотрел на нее терпеливо и сочувственно.

– Какой она вам показалась, когда вы видели ее в последний раз, Ивонн? – спокойно спросил он.

– Она выглядела хорошо, абсолютно нормально, была такая же, как всегда! – ответила Ивонн, глотая слезы.

– Вы не помните, она вам ничего не говорила? – спокойно и мягко спрашивал капитан.

Ивонн отрицательно покачала головой.

– Ничего необычного… Капитан… Она была такой же, как всегда, честно!

Серчер кивнул.

– Ивонн, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты вспомнила… – Он сделал паузу. – Говорила ли Джилл когда-нибудь, что ее что-то беспокоит? Говорила ли она, что ее кто-нибудь преследует? Например, какой-нибудь парень? Или еще кто-нибудь? Чувствовали ли вы, что ее тревожит что-нибудь или кто-нибудь? Мне очень важно знать это.

Девушка надолго задумалась, вытерла слезы, вздохнула и ответила:

– Она ни о чем не беспокоилась, капитан. Это чистая правда. Она мне всегда казалась такой счастливой и беззаботной. У нее была выдающаяся индивидуальность. Она была действительно необычная девушка, самая популярная в школе, я знаю. Спросите любого…

– У нее был постоянный парень? – поинтересовался Серчер.

– Нет, такого парня у нее не было.

– Ну, а вообще, она с кем-нибудь из парней ходила?

– О, конечно же, у нее было несколько парней.

– Кто они?

Девушка задумалась.

– Ну, видите ли… я не знаю, можно ли их назвать ее парнями, капитан… Я имею в виду, что между ними ничего такого не было… Они просто гуляли с ней, – ответила она.

– Это важно для следствия. Все-таки назовите их имена.

– Ну, капитан, поверьте, никто из них на такое не способен.

– Я верю вам, Ивонн. Но все-таки назовите мне их имена.

Она помолчала несколько мгновений.

– Я должна их назвать по именам?

– Я прошу вас об этом, – сказал Серчер.

Огромные карие глаза Ивонн глубокомысленно уставились куда-то в потолок. Серчер наблюдал за ними.

– Ладно, – наконец согласилась она. – Дайте мне подумать, – спокойно продолжала она. – Я постараюсь, очень постараюсь, капитан… – Она помолчала. Серчер ободряюще кивнул. – Ну, Дин Морган… Фил Петтер… начала она перечислять имена ребят.

– Не спешите, чуть помедленней, если можно, Ивонн…

Она издала нервный смешок.

– О, вы хотите их всех записать?

Капитан кивнул.

– Продолжайте, Ивонн, – попросил он ее.

– И еще… Динк… Динк Риган, капитан… он играет защитником в нашей футбольной команде, а также великолепный баскетболист… но, вероятно, все это вам известно, капитан? – Она помолчала, пока Серчер записывал имена и одновременно слегка покачивал головой. – И еще… Арт Левер… и Базз, Баззи Бозинк… он такой умница… и Лени Алмот…

– А-л-м-о-т? – по буквам произнес капитан.

– Правильно. Странное имя, не правда ли?

– Продолжайте, – попросил капитан.

– И Пети Смит… – Она сделала паузу и глубоко задумалась. – Вот и все… да, действительно, все имена, которые я помню. Есть еще один или два парня, знаете ли, они с ней иногда встречались, но я не могу сказать, что они… А вот те, имена которых я вам назвала, – они действительно часто с ней проводили свободное время, ходили на танцы, в кино… и все такое… ну, мы обычно приходили на свидание вдвоем, по правде говоря, капитан, – добавила она.

Он кивнул и обождал еще немного.

– Вы больше никого не можете вспомнить? – спросил он, наконец. Времени у нас достаточно, спешить особенно некуда.

Она отрицательно покачала головой.

– Я на самом деле больше никого не могу припомнить.

Серчер внимательно перечел список имен.

– Какой-нибудь из этих парней, Ивонн, возможно, питал серьезные чувства к Джилл? Подумайте над этим.

Она глубоко задумалась. Спустя некоторое время она сказала:

– Я не знаю. Я просто не могу сказать вам ничего определенного. Мне никто ничего об этом не говорил, во всяком случае. И я ничего об этом не слышала, – Она сделала паузу. – Хотя, по-моему, любой из этих парней хотел бы ходить с ней постоянно. Это правда, – добавила она.

Капитан слегка кивнул.

– Вы ходили с ней постоянно на свидания? – спросил он.

Ивонн, казалось, слегка озадачил этот вопрос, она чуть вспыхнула и незначительно покраснела.

– Нет, не всегда, капитан, – ответила она.

– Вы назначали свидания кому-нибудь из парней, которых вы только что перечислили, Ивонн?

– Нет, правда же, нет!

– Так все-таки назначали или не назначали, Ивонн? – ненавязчиво настаивал он.

– Ну… сказать по правде, иногда Дик ходил со мной пить содовую… Ленни провожал меня несколько раз домой… Раз или два я ходила в кино с Пети Смитом… – Она сделала паузу и подумала. – Вот, кажется, и все.

– Что вы о них думаете? – спросил Серчер.

– О, они – хорошие! Они действительно прекрасные ребята, капитан… Все до одного! Я понимаю, чего вы добиваетесь… – сказала она быстро.

Серчер кивнул. Он сидел неподвижно. Девушка поправила волосы и откинулась в кресле. Время от времени она поглядывала на него огромными карими глазами.

Наконец, он сказал:

– Вы можете еще что-нибудь вспомнить, Ивонн? Что угодно. Все, что у вас сохранилось в памяти, или, возможно, вы что-нибудь опустили, то, что нам нужно знать о Джилл? – Он сделал паузу и внимательно посмотрел на нее. – Подумайте.

Карие глаза неотрывно смотрели на него. Казалось, она дышала чуть-чуть быстрей, или, напротив, слегка задержала дыхание? Потом она судорожно сглотнула. Он ощущал ее юную энергию и чувственность, со стройной фигурой, полной жизненных сил. Она бы смогла победить на конкурсе красоты, завоевать титул Девушки Всей Америки, если бы такой титул существовал. Вне всяких сомнений! Серчер невольно залюбовался ею. Он подумал о собственной дочери с любовью и нежностью.

– Ей-богу, капитан, честно, я больше ничего не могу припомнить о Джилл. Если я вспомню еще что-нибудь, я вам обязательно расскажу, ответила она.

Он кивнул и обождал еще немного.

– Ивонн, как вы полагаете, кто бы это мог сделать? – очень спокойно спросил он.

– Как мне самой хотелось бы это знать! Я действительно очень хочу это знать, – выпалила она.

– Вы кого-нибудь подозреваете? У вас есть хоть какие-нибудь соображения на этот счет? – настаивал он.

– Я просто… поставлена в тупик, сбита с толку! – наконец, сказала она, найдя подходящее слово. – Я просто надеюсь… – добавила она. – Я надеюсь, что вы найдете преступника, капитан.

Серчер кивнул.

– Хорошо, Ивонн, – сказал он. – Это пока все. Спасибо за помощь.

Он встал. Поднялась с кресла и Ивонн. Он проводил ее к двери.

– Если вспомните еще что-нибудь, или вам просто захочется поговорить со мной, или у вас возникнут какие-нибудь новые мысли по этому поводу, пожалуйста, Ивонн, сообщите мне все, что угодно о Джилл. Каждая деталь может оказаться важной. Очень важной. Могу я на вас рассчитывать?

Они были уже у дверей.

– О, капитан, я сразу же приду к вам, если у меня появится что-нибудь новое о Джилл. Вы можете на меня полностью рассчитывать.

Сказала она ему.

Он был уже готов распахнуть двери.

– Кстати, Ивонн… – сказал капитан, держась за ручку двери.

– Да? – спросила она, стоя рядом с ним.

– Кто-нибудь из ребят, которых вы назвали, имел привычку называть Джилл «милой», вам что-нибудь об этом известно?

Карие глаза заполнили собой все его существо, он готов был погрузиться в них с головой, как в омут.

– Нет, – ответила она. – Что-то я не припомню…

Она все еще стояла перед ним. Он слышал ее дыхание. Он, казалось, мог ощущать биение ее сердца.

– Прекрасно, Ивонн, – сказал он, распахивая перед ней дверь, Спасибо вам.

– Спасибо вам, капитан, – ответила она мягким голосом, почти шепотом и улыбнулась.

С этой улыбкой она покинула кабинет.

18

Понс, покинув, наконец, кабинет Тигра, повернул налево по коридору и пошел дальше, снова обретя что-то похожее на его прежнюю уверенность в себе и жизненную хватку. Он знал, что так оно и будет. Доверительный разговор с Тигром, независимо от обстоятельств, всегда придавал ему жизненную силу. Обсуждение футбольных игр тоже способствовало этому, футбол был его страстью, стимулировал его интерес к жизни. Он даже сейчас, уже расставшись с Тигром, продолжал думать над этим, изобретая новые комбинации и системы игры. Он знал, что Тигр всегда апробирует на нем новые комбинации и задумки. В любом случае, Понс уже не чувствовал себя таким потерянным. Настроение его значительно улучшилось, поднялся его жизненный тонус. Чувствуя в себе этот прилив жизненной энергии, Понс бодро шагал по опустевшему школьному коридору, так как занятия уже закончились и сегодня вечером никаких внешкольных мероприятий не предвидится, как в обычные дни. Понсу невольно, вспомнилось другое, утреннее путешествие по этому коридору. Он съежился при одном только воспоминании об этом, хотя Тигр уже говорил с ним по этому поводу и немного успокоил его. Правда, Понс не нашел в себе сил обсудить с Тигром поведение Маммера, хотя он был очень близок к этому, вплотную подходя к этой проблеме несколько раз. Но он еще не был готов обсуждать эту проблему с кем бы то ни было, даже с Тигром. Он сожалел об этом, конечно, и решил, что скажет ему все при первом же удобном случае, оставив страх и сомнения, возможно, даже завтра утром. Но все-таки где-то в глубине души он надеялся, что этого не случится, что Серчер к тому времени уже найдет преступника, загонит его в угол, прежде чем Понс успеет рассказать Тигру о Маммере. Он очень на это надеялся. Он прислушался к своим шагам, теперь его ноги мягко ступали по коридору, так как он сменил обувь и надел замшевые туфли, подошвы и каблуки которых были из толстой пористой резины – натуральной или искусственной, он в этом слабо разбирался. Во всяком случае, он крался теперь, как кот. Или как его кошка Пеппи. Он усмехнулся, подумав о своей смешной кошке. Он ее очень любил. Это, безусловно, самая лучшая кошка на свете. Он подумал о Тигре, в его ушах продолжал звучать голос наставника, духовно его поддерживающий, вызывавший доверие. Короче говоря, он ясно видел перед собой Тигра. Он вспомнил мать, чувствуя ее любовь, ее тепло внутри себя. Он вспомнил отца. Брата. Этот хитрый, умный маленький рыжеватый Джо, его любимый братик, задающий ему бесчисленное множество самых неожиданных, непредсказуемых вопросов – миллион в минуту, а иногда и больше. Он снова вернулся мысленно к Пеппи. Как он ее любил! Есть ли где-нибудь, во всем мире, еще одна такая кошка?! Хотелось бы ему знать. Она способна часами просиживать на пороге кухни, наблюдая за ними. Он представил, как она сидит там и смотрит на него. Она его тоже любила. Он знал, что кошка любит его. Что за мурлыка! Вся кухня дрожала от ее мурлыканья, особенно по ночам, когда он или мать кормили ее. Он любил держать ее на руках, гладить ее мягкую, пушистую шерстку. Теперь уже он дошел до школьного туалета. Куда подевались все полицейские? Интересно. Куда они ушли? Любопытство распирало его. Возможно, кто-нибудь из них остался там, в туалете? Вполне вероятно. Сердце Понса забилось сильнее, он почти физически ощутил в себе животное чувство страха. А вдруг сейчас оттуда выскочит кто-то и, подобно стреле, помчится по коридору с пронзительным визгом? Он взял себя в руки и заставил сдвинуться с места, думая о Тигре, матери, отце, Рыжем Джо и Пеппи. Ему казалось, что он даже слышит ее мурлыканье. Они духовно поддерживали его, когда он, дрожа, проходил мимо этой ужасной двери. Мимо двери, которая притягивала его к себе, как магнит. Внезапно он увидел мисс Смит.

Она шла впереди его по коридору, только что покинув свой кабинет. На ней было пальто, которое она еще не успела застегнуть, Она была почти последней, кто сегодня уходил из школы. Слегка дрожа, Понс начал наблюдать за ней. Она спустилась по лестнице, свернув налево. Вероятно, она не заметила Понса. Ему очень хотелось, чтобы она его не заметила. Хотя, с другой стороны, он был бы счастлив, если бы она его увидела. Его сердце сильно стучало, но уже не от страха, а от любви и нежности. Он ее любил. Безумно. Он любил ее до потери сознания. Ее каблучки стучали по коридору. Он задрожал всем телом, еще сильней. Он готов провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Испариться. К его удивлению, она не повернула налево, к выходу, а пошла направо, и он с испугом заметил, что она направляется прямо к нему. И встречи с ней избежать невозможно, если только незаметно не проскользнуть в туалетную комнату, очень быстро. Подобно защитнику в той комбинации, которую они обсуждали с Тигром…

– Это вы, Понс?! Привет! – услышал он ее сказочный голос и застыл, как вкопанный.

Ему непреодолимо захотелось упасть в ее объятия и слиться с ней. стать единым целым, погрузиться в ее чудесное тепло. Она приближалась к нему.

– Понс, как ты себя чувствуешь? – спросила она, подойдя вплотную.

Благоухание роз охватило его, как будто все розы всех садов мира, да и лилии впридачу, отдали свой аромат, слились в этом чудесном благоухании.

– О, Понс, бедный мой малыш, как ты себя чувствуешь, ответь честно, не стесняйся, – произнесла она, а он стоял, как парализованный, трепеща всем телом и онемевший.

Куда девался его голос? Он старался вернуть дар речи.

– П-п-привет, мисс С-с-смит, – выдавил он из. себя, наконец.

– Такой ужас тебе пришлось вынести сегодня, о, мой бедный малыш! Я так за тебя переживала… – запричитала она.

– Я… я… чувствую себя… хорошо, мисс С-с-смит, – запинаясь, пробормотал он.

– Ты уверен? С тобой все в порядке? О, как это все ужасно! Тебя отправили домой? Ты вернулся назад? Тебе хорошо?

– Я… я думаю… – он внезапно запнулся.

Она смотрела на него, протянув к нему свою царственную руку.

– Мой бедный малыш, – мягко сказала она, нежно прикоснувшись рукой к его лицу, оставляя на нем аромат роз, а он стоял перед ней, совершенно оглушенный и потрясенный.

– О, мой бедный малыш, – повторяла она нежным шепотом, – Какой ужасный случай! Мое сердце готово выскочить из груди…

– Я с-с-собрался… идти… д-д-домой… мисс… С-с-смит, – с трудом выговорил он.

– Я тоже собралась уходить, – сказала она. – А ты, Понс? Что ты делаешь тут, в школе, в такое позднее время? – добавила она сочувственно.

– Я был… у… Т-т-тигра, мистера Мак-Дрю, – заикаясь, ответил он.

– Мистер Мак-Дрю? – переспросила она. – А разве он еще не ушел? Я уверена, что он тебя успокоил, Понс. Какой он удивительный человек, правда?

– К-к-конечно же, он… з-з-замечательный… ч-ч-человек, мисс С-с-смит…

Она продолжала смотреть на него мягким, теплым, сочувствующим взглядом. Он видел перед собой только ее глаза. Куда девался весь остальной мир?

– Чувствуешь себя лучше? – спросила она.

– К-к-конечно… мисс… С-с-смит, – ответил он.

– Я рада, что тебе лучше. Это был для тебя ужасный шок, правда? Тебе понадобится много времени, чтобы придти в себя, перенести это потрясение. Ты даже не представляешь, как я переживала за тебя, – нежно сказала она.

– П-п-правда, мисс Смит?

– Конечно же, правда.

– Я… – сказал он. – Я тоже… много… думал… о вас… мисс Смит. – Он запнулся.

Она улыбнулась ему. Этот прекрасный рот, эти чудесные губы, эти великолепные зубы… улыбались ему.

– Я рада за тебя, Понс, – сказала она.

Он стоял, как истукан. Никогда ему не удастся сдвинуться с места. Как он сможет сделать это? Когда-нибудь он установит здесь мемориальную доску, если кто-нибудь наконец оторвет его с этого места. Он все еще ощущал ее чудесную, нежную руку, и будет ощущать се всегда, хотя, конечно же, она уже убрала ее. Он был весь окутан ее теплом, стоя рядом с ней.

– Ну, – прошептала она, наконец. – Мне нужно бежать, Понс… сказала она.

– Хорошо… мисс… С-с-смит, – с трудом выдавил он.

– Ты сейчас идешь домой? – поинтересовалась она.

– Д-д-да… мисс… С-с-смит.

– Ну, будь осторожен, хорошо, Понс? – сказала она.

– Вы… тоже… я думаю… мисс С-с-смит…

Она продолжала стоять, сочувственно глядя на него. Он смотрел на нее, совершенно ошеломленный, когда ее рука снова протянулась к нему и нежно коснулась его лица. Он закрыл глаза.

– Бедный мой малыш, – прошептала она.

– Я приду… в себя, – произнес его голос, услышанный Пенсом откуда-то издалека.

Он открыл глаза.

– Ты читаешь сейчас что-нибудь? – спросила она.

– Я всегда… что-нибудь… читаю… мисс Смит, – ответил он.

– Тебе нравится «Потерянный рай»?

– Очень… – ответил он.

– Я хотела бы, чтобы ты написал сочинение на эту тему.

– К-к-когда, мисс С-с-смит?

– Ну, скажем, на будущей неделе, хорошо?

– Хорошо, – ответил он.

– Ты придешь завтра в школу?

– Думаю, что да.

– Вот и прекрасно, – сказала она. – А если тебе захочется поговорить со мной о сочинении, не стесняйся, пожалуйста, Понс, приходи ко мне, я буду рада. – Она остановилась и нежно взглянула на него. – Хочешь зайти ко мне домой и поговорить о «Потерянном рае»? – спросила она. – Ты же знаешь, где я живу, правда? – сказала она. – На самом деле, Понс, мне бы очень хотелось поговорить с тобой о Мильтоне.

Понс продолжал стоять, как громом пораженный. Он услышал удивительный шум в голове, он был просто потрясен, теперь уже, вне всякого сомнения, он находился вне школьного здания, высоко над ним. Где же он парил? Он попытался увидеть, он должен…

– Правда? – услышал он странный звук, похожий на его голос.

– Конечно же, правда, – подтвердила она. А он все парил и парил где-то высоко над землей, в межзвездном пространстве.

– К-к-когда? – спросил он, или ему просто показалось, что он задал этот вопрос.

– Когда ты захочешь, – ответила она.

– Сегодня вечером? – спросил он.

– Хорошо, – согласилась она.

– С-с-сегодня у нас не будет т-т-тренировки… Я смогу… – сказал он.

– Прекрасно, – заметила она.

– Я подумаю, – заверил он ее. – Я подумаю над темой с-с-сочинения.

– Ну, что ж, договорились. Приходи около семи часов, или чуть попозже, – пригласила она его.

– Прекрасно.

– Ты действительно знаешь, где я живу?

– Элмвуд авеню…

– Верно.

– Я обязательно приду.

Она снова улыбнулась ему. Ее рука соскользнула с его лица.

– Только не забудь, – сказала она.

– Я не забуду, мисс Смит.

Она постояла еще немного рядом с ним, глядя на него. Он стоял здесь, ему казалось, уже целую вечность, несколько миллионов световых лет.

– Договорились, Понс? – спросила она.

– До скорого свидания, мисс Смит.

– Пока, – попрощалась она.

– Договорились, мисс Смит…

Она удалялась от него по коридору, ее каблучки стучали все тише и тише. Понс, содрогаясь всем телом, смотрел ей вслед, Она исчезла в конце коридора.