Текст книги "Все красотки – по ранжиру"

72

На тротуаре перед самым домом, несколько минут спустя, как он вышел из двери, Пенс вспомнил… все. Это воспоминание с ревом хлынуло через него, как поток, поражая его до глубины души. Чтобы не упасть, он прислонился к одному из больших тенистых деревьев. Он был поражен. Его сердце бешено стучало. Его бросало в пот. Он благодарил Бога, что его мать не оказалась возле окон, выходящих на улицу. Если бы она его увидела, то она, конечно же, выбежала бы из дома. Рыжий Джо укатил на велосипеде с друзьями, так что с этим нее в порядке. Понс просто прислонился к дерену на несколько мгновений, чтобы не упасть в обморок. Сомнений не было – это свершилось! Он закрыл глаза, он почти находился в полуобморочном состоянии, и дерево не давало ему опрокинуться навзничь, когда он постепенно припоминал все детали происшедшего с ним вчера вечером. Он видел перед собой мисс Смит, самую прекрасную женщину в мире, его мечту. Он был с ней. Они занимались тем, чему даже трудно подобрать подходящие слова. Ему никогда не доводилось даже слышать о таких невероятных, чудесных, захватывающих моментах, которые он пережил вчера с нею. Какие мгновения! Понс вспоминал, то, что делала мисс Смит. Она сама взяла на себя инициативу, так как он не делал ничего. Абсолютно ничего. Он просто лежал там совершенно неспособный двигаться, горячая, массивная колонна между его ног, устремленная прямо вверх, для нее. Как она понравилась ей, эта колонна. Он вспомнил это. Он никогда еще даже в своих самых смелых снах не соприкасался с такой тайною и с такими страстями. Он помнил сумасшедший апогей этого. Фантастические моменты этого. Часы. Бесконечность. Ее крики, ее божественные крики, когда этот апогей, наивысший момент наслаждения наступил и нахлынул на них волной, ее тело вздымалось и вздрагивало, как вулкан! О, был ли он таким же вулканом? Так оно и было. Конечно! Понс вспоминал, опершись о дерево, его сердце грохотало внутри. Горячая жидкость, любовная жидкость, хлынула из него, выстрелив в нее, заполняя ее. Она кричала – Понс запомнил это. Она сжала его в объятиях, прильнув к нему. Она все время целовала и целовала его… Была ли еще в ней та его жидкость? Как она кричала! Призывая его, называя его имя!.. Понс открыл глаза, приходил в себя, успокаиваясь постепенно, медленно, шаг за шагом… А потом… он вспомнил… она легла на него, что-то шепча, она говорила с ним очень долго, целовала его, нежно ласкала его. Он видел ее лицо, ее сладкие уста. Ее глаза, ее теплое, сладкое дыхание. Как раз прямо над ним… Понс снова закрыл глаза… Потом она легла рядом с ним и помогла ему, шепча ему ласковые слова, гладя его. Помогла ему… начать двигаться. Восстановить силы… Как долго она возилась с ним! Понс снова открыл глаза. Он оттолкнулся от дерева и на деревянных ногах потихоньку пошел по улице… Он не знал, сколько все это заняло времени, только, наконец-то, он почувствовал, что может двигать головой. Воспоминания продолжались… Присев, она положила его голову к себе на колени. На свои божественные колени. А над ним были ее груди. Она позволила ему сосать эти груди… Понс, как в трансе, шел по улице, вспоминая все это… А потом… он никак не мог вспомнить, когда же точно… она помогла ему одеться. Он мог двигать тогда только головой и руками. Она заставила его выпить что-то теплое. Она снова говорила ему что-то нежное и ласкала его… Наконец, она привезла его домой. Он вспомнил, что уже была поздняя ночь… или уже был рассвет? Он еле-еле передвигался с ее помощью, он вспомнил, как она положила руку на его шею и плечи, а вторая рука обняла его за талию, и они медленно пошли… Потом она вела машину, а он положил голову ей на плечо… Она продолжала что-то нашептывать ему, что-то мягко и нежно говорить… Это был не сон, он знал это… Она открыла дверь его дома… Они поднялись наверх… По ступенькам, вместе с ней… Она помогла ему раздеться… Светила только луна… Он запомнил эту луну… Она то появлялась, то скрывалась в облаках… Где же была его пижама? Они долго искали ее… Он надел пижаму с ее помощью… Он сел на край постели… Она держала его лицо руками… Она уложила его под одеяло… Какой у него был сон! Какое было блаженство. Какое невыносимое блаженство он испытывал…

– Эй, Понс! – чей-то голос подействовал на него, как бочка ледяной воды. Он выбил его из мечтательного состояния. Оглянувшись, весь дрожа, он увидел Динка.

– Эй… Что случилось? – спросил Динк, наконец-то, пробившись к нему через толпу народа. – Я кричал тебе очень долго!

Понс как раз проходил мимо дома Динка, он внезапно понял это.

– Почему ты не позвонил мне? – спросил Динк, оглядывая друга.

Понс был смущен. Что за чертовщина? Как он мог ему объяснить? Что он может сказать Динку? Об этом, о том, что произошло с ним? Он не мог. Он не расскажет. Это было что-то такое, о чем он не расскажет никому.

– Привет! Прости, Динк! Привет! Знаешь, что происходит? Я задумался о новых комбинациях… Честон, Динк.

Динк усмехнулся, все еще удивленно глядя на друга. Понс был смешной парень, он это знал. А кто не знал?

– Надеюсь, ты придумал хорошие комбинации! – сказал он, вышагивая рядом.

Они направлялись к школе…

73

Так что же является движущей силой, рассуждал Тигр, открывая дверь своего кабинета. Материал самой жизни, на котором ее обновление основано. Может ли жизнь существовать без него? Как могло это быть? И Серчер и его специалист по каратэ;

Конечно, предстоит целая куча похорон. У Джинни будут роскошные похороны. Он знал это. Ее отец был благочестивым католиком, он хорошо это знал. Для отряда марджореток, конечно, это большой удар. Для него самого это невосполнимая потеря. Он увидел Энн Уилльямс.

– Какой у тебя любимый оркестр, Тигр? – спросила его эта выпускница с коричневыми волосами.

Тигр усмехнулся. И закрыл дверь на ключ. Она стояла возле стола. Она пришла сюда с минуту назад. Он восхищался ее фигурой. На ней был свитер и юбка, белые носочки, ее волосы перетянуты лентой, они у ней длинные, в самый раз, не слишком длинные. Тигр подумал, что ему не нравятся очень длинные волосы, которые носят многие девушки. Почти до талии. Ему стало тепло. Он восхищался ее гибким телом. Он подумал об округлостях наиболее совершенной формы. Он стоял здесь, глядя на нее, любуясь изяществом ее округлых форм. Ей всегда это нравилось.

– Ты красивая, – просто и непринужденно сделал он ей комплимент.

Она улыбнулась в ответ. Она отошла от стола. Она бесцельно потрогала лежащие на столе предметы. Теперь она уже была рядом с его креслом. Что за пятнадцатилетняя красавица!

– Правда? – спросила она, стоя рядом с ним.

Она слегка над ним подтрунивала, это было ее обычное кокетство, но оно добавляло прелести ее обаянию.

– Ты это сама знаешь.

Тигру стало не просто тепло, но горячо. Если бы у него был свободен целый день, он потратил бы его, любуясь этим изящным телом. Вот откуда исходит эта сила. Он подумал над этим афоризмом. Это из Библии? Нужно будет не забыть спросить у Барбары в следующую их встречу.

– Разве ты не собираешься мне ничего рассказать?

Что она имеет в виду? Он начал копаться в памяти.

Он снова улыбнулся, вспомнив, наконец, что она хотела от него узнать.

– Ральф Мартери… обычно он… – Он двинулся к ней. – Больше ничего не знаю. – Он остановился в двух футах от нее. – Как ты себя чувствуешь, милая?

– Все у меня в порядке, – ответила она, и он сам мог убедиться, что она говорит правду.

– А как все остальное?

– Тебе нравится Тим Клин?

– Кто это? – Она захихикала.

– О, не ломай голову, – сказала она. А потом спросила: А я тебе нравлюсь?

– А как ты думаешь?

– Возьми меня с собой покататься на автомобиле.

Он усмехнулся. Скоро они обязательно поедут, совершат чудесную прогулку. Вероятно, именно это она имела в виду. у нее собственный стиль, и откуда только она его заполучила? Впрочем, эти вещи приходят сами собой, это он знал, каждая из них отлична от других, и это разнообразит жизнь, делает ее веселее. И дает ей движущую силу.

– Куда мы поедем? – спросил он, стоя рядом с ней и глядя на нее.

Такая теплая и такая юная! Юное теплое тело. Тигр знал, что ей сейчас жарко, сердце ее трепещет в груди. Он любил ласкать ее тело. У нее светло-коричневые глаза. Она по-прежнему поддразнивала его, но определенно уже трепетала от страсти. Ей очень хотелось поехать с ним на прогулку…

– Боже, как я хотела бы с тобой покататься! – сказала она и добавила: – Обещай, что ты не убьешь меня.

Он усмехнулся. Она была еще таким ребенком. Протянув руку, он коснулся ее лица, Оно пылало.

– Зачем мне тебя убивать? – прошептал он добродушно.

– Я знаю, что ты не сделаешь этого… – тоже прошептала она очень тихо.

Она смотрела на него. Она потерлась о его руку и поцеловала ее. Она дышала в его ладонь тепло и нежно. Ему нравилось это.

– Я боюсь, – сказала она, падая на него. – Ты знаешь это?

С чего бы ей бояться? Кто бы мог понять ее. Он обнял ее и поцеловал. Она в ответ поцеловала его горячо и крепко. Он почувствовал ее нежное тело. Ее руки лежали у него на затылке, лаская его. Теперь они сомкнулись вокруг его шеи в тесном объятии.

– Все еще боишься? – спросил он, немного погодя.

Теперь он ласкал ее. Хорошая девочка, она не упаковала свои чудесные груди в лифчик. Он скоро проникнет под свитер, но не теперь, пока он ласкал их через свитер. Они чудесные. Через материю он потрогал ее соски. Какая мягкая шерсть! Какие груди!

– Ox! – произнесла она хрипло, она задыхалась, оторвавшись наконец от его губ.

Она слегка пошатнулась в его объятиях, задрожала еще сильнее и застонала, когда он ласкал ее соски.

– Ox! – повторила она, почти теряя сознание.

Она снова потянулась к его губам.

Он взял ее на руки и понес через кабинет. Ей очень нравилось быть в его объятиях.

– Когда ты слушал оркестр Ральфа Мартери? – прошептала она, лаская его.

Они были уже на кушетке. Он ответил, помогая ей снять одежду.

– Когда-нибудь… – сказала она. – Возьми меня здесь… – Она вздохнула. – Пожалуйста. Родной мой…

Она прильнула к нему. Он кивнул головой…

74

Мисс Креймар серьезно заговорила с Хэрри Проффером в приемной его кабинета, как только застала его одного. Его собственный кабинет, конечно же, снова был присвоен полицией штата.

– Мистер Проффер… – начала она.

– Да? – спросил он?

– Я не думаю, что и дальше смогу работать здесь, – заявила она.

Проффер удивленно взглянул на нее. Она была явно расстроена и подавлена. Ее только не хватало. Проклятый аппарат не давал ему покоя все утро, телефонные звонки раздавались беспрерывно. Полицейские, просто люди, самые разные, большие и маленькие, трезвонили вовсю, каждый хотел узнать подробности о последних убийствах, и только сильный кордон полицейских из штата не позволял наступить полному хаосу в кабинете директора. Безусловно, он должен благодарить за них Бога. Сверх того, Серчер искал специалиста по каратэ. Он восхищался этим необыкновенным человеком. Он держал голову трезво, не поддавался панике. Проффер смотрел на девушку, пока в его голове пронеслись все эти мысли. Он ей сочувствовал, зная, что у нее на душе. У него на душе тоже было погано. Он не мог себе позволить отлучиться ни на минуту… когда уже закончится вся эта кутерьма… Он вздохнул, вспомнив о своей голубой мечте телевизионном салоне-магазине. Она могла бы тоже работать там. Он к ней очень сильно привязался: они вместе проработали уже долгие годы, с самого первого дня, когда его назначили на этот пост. Он очень не хотел, чтобы она ушла, но как удержать ее? Все более и более он мечтал о своем магазинчике.

– Но Джейн, послушайте меня… – сказал он.

– Я просто не могу больше выдержать, – внезапно расплакалась она. – Я просто пучок оголенных нервов. Вот и все.

– Я знаю… я знаю, каково тебе сейчас… – сказал он, полуобняв ее.

В первый раз за долгие годы совместной работы он позволил себе коснуться ее рукой.

– Как ты думаешь, каково мне? Мне также плохо… Поверь мне… сказал он.

– Я не знаю, что мне делать! – рыдала она на его груди.

– Ну, Джейн… Успокойся… Я знаю, как тебе сейчас… Джейн… – он не знал, что он может сказать или сделать, он действительно сочувствовал ей. – Возможно… возможно, вы сможете еще потерпеть… – сказал он, ища выхода из неприятной ситуации. – Почему бы не взять вам недельки две отпуска, Джейн? – Эта идея преследовала его, он сам хотел уйти в отпуск на месяц, прямо сейчас. К тому времени, когда вы вернетесь… они все уладят… этой сутолоки и горячки уже не будет… – Он остановился и добавил: – Они же обязаны…

– Я не знаю… Я просто ничего не знаю… – стонала она. Проффер тяжело вздохнул.

Если она уйдет, то это будет для него последним ударом, в дополнение ко всему остальному. Он на чем свет стоит ругал проклятого убийцу. Вдруг блестящая идея осенила его.

– Послушайте, Джейн… – Это действительно озарило его. – Почему бы вам не сделать мне одолжение… и не поговорить с Тигром… с мистером Мак-Дрю… – предложил он выход из трудной ситуации. – Вы же знаете, как он может помочь своей беседой, он уже многим помогал… – Он выдержал паузу. – Вам же это хорошо известно. – Он был очень взволнован. Посмотрите на всех ребят, которым он действительно помог! Боже мой, но вы ведь сами хорошо знаете…

Ее рыдания стали чуть тише. У Проффера появилась надежда. Он продолжал стоять обняв ее за талию. Постепенно надежда укреплялась, он услышал, что рыдания ее стали затухать.

– Возможно… – сказала она. Надежда у Проффера еще более укрепилась. – Возможно… Я пойду… – сказала она.

Ей было очень хорошо, удобно и спокойно находиться под его покровительственной рукой.

– Мне бы хотелось, чтобы вы пошли… – сказал он самым мягким тоном. – Я уверен, вам это принесет огромную пользу… Он сделал паузу и очень медленно убрал от нее свою руку. – Большую пользу… Джейн… – добавил он.

Она стояла здесь, возле него, и выглядела очень несчастной. Она снова готова была разрыдаться – одинокая, покинутая фигурка, нуждающаяся в помощи и поддержке.

Потом она медленно кивнула головой, и Проффер вздохнул с облегчением. Он смотрел на нее, боясь пошевелиться. Он молил Бога на всех известных ему языках…

– Да, – сказала она. – Да, вы правы, – добавила она, обернувшись к нему. – Я думаю, что я пойду…

Проффер готов был ее расцеловать.

75

Известие о новых убийствах больно ранили сердце Понса. Его особенно поразила смерть шефа полиции. Он знал его, когда был еще совсем маленьким мальчиком, он был для него всегда каким-то монументом, а не человеческим существом – характерной достопримечательностью Соерсвилля, такой, как например, Городской зал. Он был уверен в его бессмертности. Поэтому его особенно поразила смерть именно его, этого живого памятника. И Джинни Бонни. Кто бы мог подумать?! И вся эта безумная толпа вокруг школы. Он благодарил Бога за этих полицейских из штата, они просто великолепны. В любом случае, они всегда вызывали в нем восхищение. Без их помощи, он просто не смог бы попасть в школу. Они туго знали свое дело, и умело усмиряли разбушевавшуюся толпу зевак. Ну и народ! А эти проклятые репортеры и другие журналисты! Понс не любил употреблять крепкие выражения. Он уже не мог и припомнить, когда ругался в последний раз. Его мать очень болезненно воспринимала это. Но… думая о них… ему хотелось смачно выругаться. Такие слова очень подходили к ним – это как раз те слова, которые понимает эта толпа… Он очень тонко чувствовал слова, как будущий писатель.

К своему удивлению… и облегчению, он увидел, что внутри школы дела обстояли не так уж и плохо. Школа выглядела, как всегда, как будто ничего особенного не произошло. Он упрекнул себя за эти греховные мысли. Занятия шли своим чередом, почти все ребята пришли в школу, он обрадовался, увидев среди них Джима Грина, тот выглядел не так уж плохо. Группа ребят собралась вокруг него, засыпая его вопросами. Он был героем дня. Понс решил переждать ажиотаж вокруг него и поговорить с ним немного позже. Теперь Понса интересовало: что же все-таки они собираются делать? Так как все было отвратительно, как бы нормально не выглядела школа внешне. Так долго продолжаться не может. Ребята совсем не выглядели испуганными, казалось, они даже получали удовольствие от этого, в отличие от него. Понса это целиком захватило. Посмотрите только на них, вместе с Джимом! Взрыв хриплого смеха поразил его. Это, видимо, был добродушный смех. Отвернувшись и вновь уйдя в себя, Понс почувствовал себя так, как и должен был себя чувствовать – очень паршиво.

Что ему не давало окончательно предаться отчаянию, так это захватывающее воспоминание о прошлой ночи. И еще помогало то, что он снова увидит свою мечту, так как через урок была английская литература. Он сидел в классе, совершенно не способный следить за уроком. Мечтательно-теплый туман окутал его. И он хорошо пахнул. Он несколько раз поднимал голову и видел, как перед классом прохаживалась его мечта в очаровательном бледно-зеленом платье. Он вспыхнул. Он горел. Он зевал. Он отводил от нее взгляд. Он мог бы взорваться, как какой-нибудь ядерный заряд, если бы продолжал смотреть на нее. Он пытался сосредоточить внимание на книгах. Его трясло. Его сердце стучало по-сумасшедшему. Он был безнадежно влюблен. И всегда будет влюблен в эту женщину его мечты. Он ощущал ее аромат, хотя в классе находились и другие девушки, имевшая каждая свой собственный приятный запах. Он же чувствовал только ее аромат. Он его обволакивал. Он думал… обо всем. Понс хотел жениться на ней прямо сейчас. И тут ему снова стало плохо. Потому что нужно долго ждать, прежде чем он сможет жениться на ней. По крайней мере, он сперва должен закончить среднюю школу. Она не намного старше его… что он знал, что парни в Соерсвилле женились на женщинах много старше их. Разве жена, например, у Кишнера не старше его на десять лет? Или даже на пятнадцать? Это вполне может быть. Он слышал об этом. Его мать даже сказала ему об этом. Если уж она не знает, то кто еще может знать? Она дружила с Руфью… Уже два. года Понса мучила эта проблема, она отравляла ему жизнь. А что… он внезапно подумал… а что, если он ей сделал ребенка в прошлую ночь? Понс был почти в панике. Как ему раньше не пришло это в голову. Конечно же… это вполне возможно. Он знал. Это логический результат таких отношений с женщиной. Почему он об этом не подумал? Он влил в нее столько спермы! Понс даже вспотел. Она не выглядит особенно озабоченной этим. Несколько взглядов, которые он бросил на нее, ясно говорили, что она так же прекрасна, так же совершенна, божественна и чудесна, как и всегда. Она вела урок. Он слышал ее голос, такой же, как всегда, ничуть не изменившийся. Это совершенно восхитило Понса и увеличило его любовь к ней, если вообще она могла быть больше. Он ее просто обожал. Может ли его мечта осуществиться? Есть ли хоть какой-нибудь самый маленький шанс, чтобы его мечта осуществилась?

– Понс?… – зазвучал ее голос.

Это она зовет его? Что он должен сказать? Он находился в полнейшей растерянности. Он не имел ни малейшего понятия, чем сегодня занимался класс на уроке английской литературы, все прошло мимо его ушей. Он должен был ответить, и поднял на нее взгляд. Их глаза встретились. Как ему все это выдержать?

– Да, мадам, – ответил он.

Их глаза встретились. Он весь дрожал и трепетал, как лист. Он снова парил в небесах, эти божественные глаза снова смотрели на него…

– Вы бы назвали Мильтона выдающимся писателем своего времени? спросила она.

Понс улышал вопрос. Теперь он раздумывал над словами, сказанными ею. Они имели значение, он знал. И был где-то ответ на них. Постепенно этот теплый, божественный, твердый взгляд вернул его в действительность. Не смотря на крайнее волнение, сильное биение сердца, он вернулся сюда, в класс. Он не отрываясь смотрел на нее.

– Я бы сказал… – Он услышал себя как бы со стороны.

Он начал отвечать на вопрос…

76

Тигр поднял глаза. Он даже не заметил, как вошла она. Он работал над какими-то бумагами за столом – письменные работы, тактические схемы для футбольного матча, интервью, скетч для постановки на сцене школьного театра и так далее… когда она входила, он был полностью погружен в работу. Он взглянул на часы.

– Привет, – поздоровалась Сэлли Суинк.

– Ну, ты опоздала, – сказал он вместо приветствия.

Яркая блондинка, ее волосы были точно такого же цвета, как у его дочери Джейн. И носила она их точно в таком же стиле. Она улыбнулась ему, хотя выглядела бледной и усталой.

– Прости, Тигр, – сказала она, направляясь к столу.

Она остановилась перед ним. Она явно выглядела подавленной. Время, видимо, было выбрано для свидания, не совсем подходящее, подумал Тигр. Возможно, лучше было бы встретиться с ней в другое время. Такое случалось редко, но теперь он чувствовал, что так и есть. И если нужно отложить свидание, то это нужно сделать. Решено! Он посмотрел на нее. Какая чудесная девушка, ничего не скажешь. Ему стало тепло. Он наблюдал за ней. Она была в бледно-голубом свитере, в прекрасном свитере. Она выглядела в нем, как картинка. Ему стало грустно от того, что она несчастна. В другое время. Нужно отложить. Решено.

– Что случилось? – мягко спросил он.

– О, Боже, у меня было очень тяжелое время…

– Все в порядке?

Она взглянула на него, и казалось, слегка вспыхнула. Она слегка порозовела. Это сделало ее еще красивей. У нее были такие хорошенькие, зеленые глазки. Ему очень нравились ее глаза.

– О, теперь уже все в порядке; – прошептала она. – Я уверена.

Тигр был рад услышать, что у нее все в порядке.

– Немного грустно? – нежно спросил он.

– О… я бы сказала, не просто грустно… – ответила, она, очень мягко. – Мне нужно еще принять немного таблеток…

Тигр кивнул и полез в ящик стола. Он передал ей маленькую бутылочку. Их пальцы встретились, когда она брала бутылочку из его руки. Она улыбнулась, и ее глаза, казалось, слегка оживились, заметил он. Повеселел и он. Сэлли была одной из самых чувствительных и легкоранимых девушек. Это и делало ее такой привлекательной, он знал это. Он ценил ее, и обращался с ней очень нежно и ласково. В ней была поэзия. Она стояла здесь, и время от времени их взгляды встречались.

– Что случилось? – спросил он снова.

– О… – ответила она. – Все эти заботы… – Она осеклась. Тигр понимающе кивнул, ему стало все абсолютно ясно.

– Почему ты не садишься? – прошептал он. Девушка кивнула и подошла к креслу рядом со столом. Она села и Тигр смотрел на нее. Кто еще сидит так, как она? У нее отличные манеры. Это видно даже в простейших движениях.

– Я понимаю, – искренне посочувствовал он. – Это плохо.

Она смотрела прямо ему в глаза. Он восхищенно рассматривал ее лицо, ее волосы. Манеру, с которой она держала руки. Девушка могла бы быть чудесной балериной. Какая грация в движениях! Какое естественное чувство такта. Как женщина она будет очень элегантной. Он знал это. Элегантная это слово очень ей подходило. Взгляд у нее грустный и нежный. Ее отец работал на электронном заводе инженером.

– Они снова всех опрашивали… – с досадой сказала она… – Все с самого начала.

Тигр знал. Но он удивленно спросил: – Разве?

– Вот поэтому я и опоздала. – Она задумчиво улыбнулась и внезапно наклонилась к нему, протянув руку.

Она коснулась его руки с виноватым видом, – Прости меня, дорогой… сказала она и слегка пожала его руку. Тигр восхищался ее красивой ручкой.

– Все в порядке, – едва прошептал он. – Я рад, что ты все-таки пришла. – Он посмотрел на часы.

Кто бы предполагал, что так получится. Времени оставалось очень мало.

– Ты знаешь, о чем они меня спрашивали? – подавленно спросила она.

Тигр, понимая ее состояние, подождал, когда она сама ответит на свой вопрос.

– Что же? – мягко спросил он. Хотя ему все было известно.

Она говорила почти шепотом, хотя Тигр не мог не заметить небольшую улыбку на ее лице. Она определенно едва улыбнулась, Он это хорошо знал.

– Делал ли вам кто-нибудь сексуальные предложения?… – Она остановилась, а Тигр сидел, любуясь ее лицом. – Вот что они хотели узнать.

Тигр кивнул, не подав и виду, что его интересует эта тема.

– И что же ты им ответила? – спросил он.

– Нет.

Он улыбнулся в своей обычной манере, нежно и тепло.

– Нет?

Она ухватилась за его руку.

– Я очень тебя люблю.

Он знал это. Он ей сказал:

– Ты совершенно необыкновенная девушка.

Ее рука была такой горячей.

– Я слишком опоздала? – спросила она.

Тигр знал, что она действительно пришла слишком поздно. Но ее физическое состояние сейчас было не лучшее. Это всегда проблема, хотя он не был брезглив. И никогда не будет.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он.

– Великолепно, – ответила она, и он знал, что она говорит правду.

Ее сердце сильно забилось. Он хорошо знал, что сейчас она не в лучшей форме. Он размышлял, пытаясь найти правильное решение. Она никогда не простит ему, если время уйдет бесцельно. Он знал.

– Ложись на пол, – приказал он ей.

Нужно было спешить, но иногда это доставляет удовольствие. Конечно, он постарается удовлетворить ее как можно лучше. И она оценит его усилия. Если будет возможность попозже, он постарается обработать ее еще раз. После занятий по гражданскому праву? Он подумал над этим. У них еще есть полчаса в запасе. Она сжала его руку. Он прошептал ей что-то ласковое. Тигр тепло подумал о ней, глядя, как она выполняет его распоряжение.

Что за красотка…