Текст книги "Мертвый сезон в агентстве «Глория»"

Одним словом, этот молодой человек внутренним своим содержанием напоминал бомжа, хотя внешне выглядел вполне презентабельно. Первым делом он шаловливым и как бы совершенно случайным движением смахнул с прилавка оставленную Кротовым рюмку, опрокинул остатки водки в рот и, как ни в чем не бывало, заговорил быстро и напористо.

Собравшийся уже уходить, Кротов замедлил движение, услышав слишком знакомые имена. Речь шла о недавнем похищении племянницы миллионера Аракеляна. Гарик – так звали молодца – оказался свидетелем этого события, ибо в то утро как раз и находился в «Дельфине».

– Эка новость! – осадил его хозяин. – Это ж когда было! Еще на прошлой неделе!

– Три дня назад! – отстаивал свою правду бомж, наверняка рассчитывавший на дармовую выпивку от земляка.

– Ну и выкрали, ну и чего? – не сдавался хозяин.

– Кинули в красный «ягуар», и только пыль по дороге! – витийствовал бомж Гарик. – И по рожам вроде наши, русские.

– А зачем? – Кротов проявил уже активный интерес.

– Кто таков? – сурово поинтересовался Гарик.

– Льном торгует, – успокоил хозяин.

– Беру всю партию! – решительно заявил бомж.

– В следующий раз, – охладил его хозяин салона. – Ближайшая партия моя.

– Идет, – согласился Гарик и тут же потерял всякий интерес к Кротову. Он решительно подставил кротовскую рюмку хозяину, и тот плеснул туда немного водки. – Так спрашиваешь зачем? Отвечу! В России-матушке недавно Жоржикова братца кокнули, а теперь мафия к самому подбирается! Ловкий маневр, понял? Но наши земляки, скажу тебе! О-о!

Оказалось, трупы в «Дельфине» лежали горами. Там шла ну прямо-таки жуткая перестрелка и вообще все выглядело как в типичном голливудском боевике. Но русские оказались молодцы и полностью уделали арабов.

– Я так думаю, – завершил свой рассказ Гарик, – уж не Слава ли Япончик тут руку приложил... – И многозначительно замолчал, поглядывая на свою снова пустую рюмку.

– Сидит Япончик, – не понял его взгляда хозяин. – И долго еще будет париться.

– Ну и что? Слава миллионами ворочал! Десятками миллионов! Что ему тюрьма, когда кореша на свободе! Надеюсь, слышали о Япончике? – сурово спросил Гарик, обернувшись к Кротову.

– Кто же в России о нем не слышал?..

– А я лично пил с ним. На этом самом месте! – Гарик ткнул пальцем в стойку. – Вот Яша не даст соврать! Так, Яша?

– Так, – снисходительно пожал плечами хозяин Яша. – Но он таки сидит! Тут Америка, а не Россия, тут ему разгуляться не дадут!

– Между прочим, Япончик и в России не все время по кабакам гулял, – заметил Кротов. – Бывало, что и на нарах париться приходилось.

– Это когда было! – пренебрежительно сплюнул в сторону хозяин Яша. – При совковой власти. А теперь эти япончики там что хотят, то и творят, и сами себе закон.

– Пришлось испытать? – спросил Кротов.

– А то! Оборзели! Тому дай, этому плати! Беспредел... Потому и рванул.

– А здесь что же, никому не надо давать?

– Здесь это просто не принято.

– А как же коза ностра?

– Ха! Нужен я ей, как собаке пятая нога! Вот Япончик, говорят, был нужен, потому как высоко решил взлететь. Теперь отдыхает...

Гарик, оглянувшись еще раз на Кротова, наклонился над прилавком и стал говорить Яше что-то, видимо, очень секретное, потому что они оба быстро забыли о присутствии в магазине постороннего. Кротов усмехнулся про себя и вышел на улицу.

Денис уже ждал его в припаркованной машине. Протянул кулек с виноградом:

– Угощайтесь, Алексей Петрович, сладкий! Очередная покупка?

– Так, одна картинка понравилась, – сказал Кротов, кидая сверток на заднее сиденье. – Поехали?

Движение на Брайтоне было, как и всегда, плотным, и Кротов помалкивал, не желая отвлекать Дениса от руля. Грязнов сам нарушил затянувшееся молчание.

– У вас довольный вид. Что-то случилось интересное?

– Помните, Денис Андреич, в прессе промелькнуло сообщение, точнее, чье-то предположение, что Валерий Комар вполне мог сделать на лице пластическую операцию и таким вот образом уйти от правосудия?

– Да, было. Но, кажется, ничем не подтверждено.

– Так вот, никакой операции на своем премилом личике Комар и в самом деле не производил. Но операция была! Только на физиономии грека Леонидоса Андриканиса. Как нашему Валере удалось уговорить грека и за какие сумасшедшие бабки – это особь статья. Но то, что у Комара имеется двойник, безусловно.

– Эти сведения от Донского?

– Разумеется, чего б иначе он стал звать к себе? О подобных вещах вслух не рассуждают. В общественном месте. Пойдем дальше. Есть мнение, что очень скоро двойник больше не понадобится. А господин Комар сможет наконец окончательно затеряться в этом большом и прекрасном мире. Правда, полиция обнаружит труп, который будет иметь все признаки Валерия Комара, но на самом деле таковым не являться. Подобное, впрочем, происходило в истории, и не раз.

– Но ведь надо еще убедить общественность, включая и правоохранительные органы, в том, что труп действительно Комара?

– Ну, общественность может так ничего никогда и не узнать. А вот ФБР провести будет трудновато. Свобода оставшегося в живых Комара – будет ли он продолжать существование под фамилией Андриканиса или какой-то иной – станет, конечно, относительной. Может, в масштабах собственного островка с невзрачным замком посредине, зато он будет жить...

– Нет, мне такой поворот никак не нравится, – заявил Денис. – Пусть-ка он сперва вернет украденные драгоценности, а потом уже приобретает свой остров, разводит там китайских петухов или сочиняет стихи... А что сказал мистер Донской по поводу натурального грека Леонидоса Андриканиса?

Кротов улыбнулся, загадочно посмотрел на Дениса и ответил:

– Район Гарлема, Запад, Сто тридцать пятая стрит, дом девяносто один, квартира семьдесят.

– Выходит так, – после небольшого раздумья заметил Денис, – что мистер Донской покруче господина Нэта?

– Здесь другое. Деньги, Денис Андреич, только деньги. В Гарлеме проживают люди, остро нуждающиеся в них. Но это я так думаю.

– Вы далеко смотрели, Алексей Петрович, – хмыкнул Денис, – когда еще в Москве настойчиво предлагали взять с собой Севу с Филей...

Кротов помолчал и спросил в свою очередь:

– А что Жорж?

– Он мне показался растерянным и напуганным. Но держится с достоинством и даже пытается взять верх над обстоятельствами, что выглядит, мягко говоря, не очень... Видит свои перспективы и, похоже, не в восторге от них. Но хорохорится. Нелли ему удар, конечно, нанесла чувствительный. Но я его постарался успокоить, что все в конце концов возвратится на круги своя. Версия о Комаре стала для него неожиданностью. И крепко, кажется, задела за живое. Кое-что он вспомнил. Но самое главное – Комар сейчас, как и его двойник, должен находиться в Нью-Йорке. И смерть Левона Жорж ему не простит. Ну а наше предположение, что его удастся уговорить прилететь в Россию для дачи показаний, рухнуло. Отказался категорически. Он американский гражданин, и местная Фемида к нему никаких претензий не имеет. Матросской Тишины он, видите ли, испугался!

– Ошибся. Не учел нашей новой моды выпускать арестованных под залог. Заплатил хорошие бабки, вышел на волю и – гуляй, Вася!

– Все так, но что-то мне не понравилось в конце настроение Жоржа, – озабоченно сказал Денис. – Сейчас, когда Нелли в полной безопасности, он может посчитать, что руки у него развязаны... А нам ведь Комар нужен обязательно живой! У Аракелянов же, у обоих, как ни крути, уголовное прошлое. И отсидки, и старые связи, и много чего другого, о чем мы с вами даже не ведаем. Как бы он раньше времени не перебежал нам дорожку!

– Есть резон... – вздохнул Кротов. – А вдруг Саймон поможет?

– Это каким же образом?

– Он как-то сказал, что у Жоржика могут оказаться определенные сложности с налогами. И если предпринять некоторые меры, Жорж на время перестанет нам мешать.

– А Саймон согласится?

– Вот и спросим у него прямо. Чего нам-то темнить?..

4

Они поднялись лифтом на восемьдесят первый этаж небоскреба. Хозяин встречал их на пороге. Он был высоким, на чистом, гладко выбритом лице синели внимательные, вдумчивые глаза, густые волосы с заметной сединой были коротко подстрижены. Одет был Саймон Нэт в темный вечерний костюм с белой рубашкой и галстуком. Всем своим видом он явно подчеркивал уважение к гостям.

Окна его квартиры выходили на реку Гудзон с одной стороны и на морское побережье Ист-Ривер – с другой. На море мигали маяки, стояли ярко освещенные суда, а на проспектах и улицах города разноцветными огнями сияла и переливалась реклама, мчались автомобили. Словом, вид был впечатляющий.

– Красотища! – с восхищением воскликнул Денис.

– Мы можем расположиться здесь, – с учтивой улыбкой предложил хозяин.

– Но тогда я буду вынужден поневоле глазеть в окна, – сокрушенно возразил Денис, – а не иметь честь беседовать с вами.

– А вы неплохо владеете английским, – одобрительно заметил Нэт.

– Однако гораздо хуже, чем Алексей Петрович.

– Ну! Господин Кротов, можно сказать, полиглот, – произнес Нэт уже по-русски. – И я не устаю удивляться его разнообразным талантам.

– Господи! – изумился Денис. – Вы же сами блестяще говорите по-русски! Это ж надо! Никакого акцента!

Его восхищение было настолько искренним, что Кротов и Нэт, переглянувшись, расхохотались – открыто, раскованно, будто давнишние друзья.

– Бабушка Саймона была русская, – сообщил Кротов. – Прабабушка, если я не ошибаюсь, тоже. Так, Саймон?

– Я же говорил, – словно найдя подтверждение только что сказанному, радостно сказал Нэт и добавил с явной гордостью: – Мои предки были не какие-нибудь там потомственные, а истинные столбовые дворяне.

– А здесь оказались в числе тех... из первой волны? – догадался Денис, и Нэт подтвердил одним движением век. Вероятно, эта тема не была очень уж приятной для него, поэтому Денис не стал задавать дальнейшие вопросы о происхождении фамилии и прочем.

– Если вид ночного Нью-Йорка сильно отвлекает ваше внимание, предлагаю пройти в мой домашний кабинет. – И Нэт гостеприимно распахнул очередную дверь.

Кабинет хозяина меньше всего располагал к работе. Это было скорее охотничье жилище. На полу лежала большая шкура с оскаленной мордой льва. На стенах висели другие охотничьи трофеи – головы оленей и антилоп, чучела крокодилов и огромных ящериц, которые перемежались причудливыми связками копий и стрел, саблями и мечами и прочей охотничьей атрибутикой.

– Серьезная коллекция! – покачал головой Денис. – Вы, вижу, заядлый охотник?

– Любитель, – скромно подтвердил Нэт. – Но все, что здесь имеется, добыто мною лично... Прошу садиться, – показал он на глубокие кресла и сам опустился в одно из них. – Итак, я готов вас выслушать.

Денис посмотрел на Алексея Петровича и кивнул, предлагая начать ему. Кротов коротко обрисовал ситуацию и выразил обеспокоенность возможной реакцией Жоржа Аракеляна на происходящее вокруг его семьи. Нэт предложил разговаривать по-русски, видимо, чтобы гости чувствовали себя более непринужденно.

Однако Денис заметил, что информируя Нэта о встречах и беседах, Кротов ни словом не обмолвился о сегодняшнем своем разговоре с Донским. И когда Кротов замолчал и взглянул на Дениса, предлагая ему продолжить, он, также не вдаваясь в подробности, рассказал о своей поездке в Вашингтон, о встрече с министром юстиции госпожой Эванс, а также сотрудниками ФБР. Саймон, естественно, знал об этом, но слушал внимательно, не перебивая.

– У нас с вами, – начал Саймон, когда Денис закончил свое сообщение, – сходные задачи. И я понимаю ваше беспокойство, Денис Андреевич, после беседы с Жоржем. Вы считаете, что он может проявить инициативу и таким образом лишить вас возможности допросить Комара? Могу успокоить. За судьбу этого деятеля из Гохрана бояться не стоит. Мистера Аракеляна будут держать на коротком поводке.

– Да, но он говорил, что его уже неоднократно допрашивали в ФБР. Точнее, по его словам, не допрашивали, а просто беседовали, после чего отпускали. Причем с извинениями.

– Вероятно, это он так хочет думать. Кстати, Алексей, помнится, ты обещал мне показать кое-что из прошлого этого господина?

Кротов открыл свой кейс и достал папку. Нэт с легкой усмешкой взвесил ее на ладони и заметил:

– Говоря по-русски, всего и делов-то, а какая буча! Вы оставите мне?

– Да, – ответил Денис. – Но здесь лишь выборка. Приговоры и постановления о приостановлении следствия ввиду нерозыска обвиняемых.

– Я думаю, пока этого будет достаточно, а о деталях, полагаю, наши службы смогут договориться. В кои-то веки... – Нэт поднялся, подошел к старинному письменному столу, стоящему на мощных резных лапах в углу кабинета, кинул на него папку. – Хотите что-нибудь выпить? Виски, джин, коньяк?

Остановились на старом греческом коньяке «метакса», оценили аромат, нежный вкус. Денис вопросительно посмотрел на Кротова, предполагая, что аудиенция закончена. Нэт это заметил.

– Если у вас на сегодня отсутствуют важные дела, можете не торопиться. Мне приятна встреча с вами. Да и поговорить еще есть о чем... Если желаете, – обратился он к Денису, с легкой усмешкой посмотрев при этом на Кротова, – у меня тоже есть своя версия по вашему делу о ценностях Гохрана.

– С удовольствием послушаем, – с готовностью откликнулся Денис. – Это тем более интересно, что по просьбе Генеральной прокуратуры Интерпол включился в поиск как фигурантов, так и самих ценностей. Правда, что-то до сих пор у этой уважаемой службы не клеится. Или мы не обладаем всей полнотой информации.

– Все возможно, – уклончиво заметил Нэт. – Вы присутствовали когда-нибудь на церемонии передачи драгоценностей восточным сатрапам?

Денис лишь развел руками.

– Сами условия передачи абсолютно исключают любую возможность замены оригинала подделкой. Это, вообще говоря, относится как к Востоку, так и к Западу.

– Но обстоятельства в данном случае были... несколько специфичными, – возразил Денис. – Если судить по рассказу Жоржа Аракеляна. А мне показалось, что он не лукавил.

– Ну хорошо, это ваше мнение. Послушайте мое. А что, если никакой фальшивой диадемы вообще не было?

– Это что-то новенькое! – удивился Денис и взглянул на Кротова, но тот был непроницаем. – И что же тогда могло быть?

– Утка, Денис Андреевич.

– И кто же ее подкинул?

– Те, кому это было необходимо. Выгодно.

– Но кому?!

– Это вопрос к вам, Денис Андреевич. К вашему дяде. К Генеральной прокуратуре, в конце концов. Как ты считаешь, Алексей?

Кротов невразумительно промычал что-то и пожал плечами, не то соглашаясь, не то сомневаясь.

– Я не готов к ответу, – протестующе качнул головой Денис.

– Драгоценности из национальной копилки, скажем так, на сумму более двухсот миллионов долларов – по самым скромным оценкам – не могли быть отданы под залог без разрешения и подписей высших чиновников и самого президента. Причем все действия с выносом ценностей из Гохрана, вывозом их за границу и прочее, включая их исчезновение, не имеют прямых свидетельств. Только косвенные. А из оставшихся в живых, тех, кто находится здесь, лишь двое говорят, что видели своими глазами эти ценности. Но за хорошие деньги можно говорить все что угодно. Не так ли?

– Понимаю, – кивнул Денис. – А для чего высшим чиновникам и тому же президенту понадобилось придумывать подобную утку?

– Ну зачем же они? Есть кому придумывать такие истории. Да хоть та же Лубянка. Или люди с улицы Огарева.

– Но цель, цель-то какая?!

– Избавиться от разговорчивых братьев Аракелянов и господина Комара как главного действующего лица операции «Утка». Сюда же ложится и дело Дондероу, он наверняка был в курсе аферы. Ведь под нее, скорее всего, и создавалась фирма «Голден».

– А зачем же сюда приплели какого-то шейха, придворных, боевиков-арабов? Нет, больно уж мудрено...

– Ничего мудреного! Зачем же светиться Лубянке? Или МВД? Списали на мусульман – и дело с концом! – В глазах Нэта снова мелькнула непонятная усмешка.

Денис даже обиделся. Это ж надо! А Алексей уверял, что Нэт – ас и большая умница. Хорошенькое у него, выходит, мнение о том же Кротове, который в прошлые свои приезды в Америку работал с Саймоном в тесном контакте, представляя российские спецслужбы. И занимаясь, кстати, все теми же ценностями Гохрана.

– ФСБ решило избавиться от ненужных свидетелей аферы руками мусульман?! Я думаю, в лучшем случае вы меня разыгрываете, господин Нэт, – насупившись, сказал Денис.

– Я лишь изложил вам свою версию. Не нравится – сугубо ваше личное дело. В любом случае, правдива или нет, как всякая версия, она имеет право на существование. Тем более что серия убийств, как вы и сами догадываетесь, Денис Андреевич, на исполнительном директоре фирмы «Голден» и одном из ее учредителей Левоне Аракеляне не закончилась. Иначе чего бы опасался Жорж? Зачем устраивать похищение Нелли? Последним, по моим предположениям, достанут и прихлопнут Комара. И тогда все вообще будет шито-крыто. Все действующие лица, заварившие аферу, останутся вне подозрений. Дело прекратят в связи с отсутствием перспектив. А также ввиду смерти обвиняемых. А ценности? Возможно, они и составят то весомое будущее, которое уже не за горами у тех, кто не рассчитывает на третий президентский срок в вашей многострадальной стране.

– Но в таком случае объясните, на кой черт вы помогали нам арестовать тех арабов? В «Дельфине».

– Мусульмане умеют молчать, – многозначительно поднял указательный палец Нэт.

– Вы не разыгрываете меня? – недоверчиво спросил Денис.

Нэт лишь пожал плечами и подлил коньяка в пузатые бокалы.

– Если бы все было так, как вы рассказывали, Саймон, – сказал Денис, – Жорж Аракелян не назначил бы высокий гонорар за розыск убийц брата. И он не стал бы темнить в разговоре со мной. Он бы немедленно начал кричать на всех перекрестках о тех, чьих это рук дело. Он все-таки не российский подданный. И уж американская Фемида наверняка кинулась бы его защищать от наезда российских спецслужб.

– К тому же в России своих мусульман хватает, – дополнил Нэт. – Как и проблем с ними.

– Тогда вот вам еще одно свидетельство, – вздохнул Денис, открывая свой кейс и доставая оттуда шкатулку с поддельной диадемой. – Можете посмотреть.

Нэт ушел к своему столу и вернулся с лупой.

– Действительно, чудная работа... И рисунок на золоте, и камни... А эта каким образом к вам попала? – спросил он.

– Лежала на трупе Левона Аракеляна.

– Что ж, недаром говорят, что у Жоржа золотые руки.

– Он поклялся мне, что не делал ее и даже в глаза не видел. Я готов поверить. Тем более что у него не было времени, чтобы сработать такую штучку. Хотя, по его же признанию, он мог бы ее сделать.

– Спасибо, – сказал Нэт, возвращая диадему в шкатулку. – «Пальчиков», разумеется, не оказалось?

– Профессионалы... – Денис пожал плечами.

– Могу уже сказать вам, что один из задержанных в «Дельфине» был в Москве. Как раз во время убийства мистера Левона Аракеляна, – сказал Нэт.

– Быстро же вы!

– Как говорили мои предки, куй железо, пока горячо, – улыбнулся Нэт. – Но вам, господа, я все равно не завидую.

– Да уж, завидовать, прямо скажем, нечему, – подтвердил Денис. – Похоже, действительно слишком большие люди отметились здесь. Вы это хотели сказать?

– Отметился первый человек в государстве.

– Но может быть, он просто не ожидал таких последствий?

– Знаете, Денис Андреевич, – возразил Нэт, – президент вообще не должен открывать сейфы с народным достоянием. Несмотря ни на какие трудности. Разве драгоценности принадлежат ему лично? Или его советникам? Иной раз мне кажется, что в России не осталось истинно русских людей. Да в самой захудалой африканской стране уже давным-давно поднялись бы. Чего вы терпите? Вас грабят, унижают, просто плюют вам в лицо, а вы утираетесь и молчите. Нет, не понимаю...

– Мы пережили две мировых, Гражданскую и до черта всяких локальных войн, прошли коллективизацию и ГУЛАГ, потеряли десятки миллионов людей. Причем лучших...

– Да на кой черт, извините, вы без конца воюете – то с внешним врагом, то с собственным народом?!

– Видать, такая судьба... – сокрушенно сказал Денис.

– Вы что, мистик?

– Пока не замечал.

– Дело в другом... – Нэт задумчиво откинулся на спинку кресла. – Ваш Ленин захотел подмять под себя весь мир. Но оказалось, что ваша идеология большинству народов чужда. Она несет цепи – как духовные, так и физические. И вот вы, победители, живете в постоянной нужде, а побежденные процветают.

– Мы много натворили, как видно сегодня, – возразил Денис, – чего делать не стоило бы. И самая главная ошибка в том, что поперли со своим уставом в чужой монастырь. Но у нас с Алексеем Петровичем другой родины нет. Значит, будем жить. Но зачем же вы, американцы, повторяете наши ошибки?

– То есть?

– Мы развалили великую страну, а вы, навязывая свои идеалы другим странам, развалите мир. Одним словом, ничего хорошего их этого не получится. Давайте лучше покончим на этом.

Саймон Нэт кивнул и сменил тему:

– Диадему сработал действительно не Жорж Аракелян. Она старше лет на шестьдесят...

Денис с улыбкой посмотрел на Кротова и сказал:

– Вы, Саймон, оказывается, еще и крупный специалист по драгоценностям.

Нэт удовлетворенно рассмеялся:

– Последнее скорее хобби, но на достаточно серьезном уровне... Однако вернемся к нашим баранам. После посещения миссис Эванс и центрального офиса ФБР, где были подтверждены ваши полномочия, Денис Андреевич, основная ваша задача сводится к тому, чтобы отыскать Валерия Комара. Живым и невредимым.

– Абсолютно верно.

– Этим же делом, то есть поиском Комара, занимаются Интерпол и наверняка некоторые деятели из ваших спецслужб. Причем у последних вы можете оказаться костью в горле. Не так?

– Мы и это имели в виду.

– Вам придется поторопиться.

– А мы в этом вопросе очень рассчитываем и на вашу помощь, Саймон, – вмешался Кротов. – Мы, помнится, неплохо уже работали вместе.

– Да, потому что у нас не было друг от друга никаких тайн.

– Их и сейчас нет.

– Так ли?

– Ах вот ты о чем! – рассмеялся Кротов. – Честное слово, я не имел намерения что-то утаивать от тебя. Просто в разговоре не подошло время. Не более.

– Рад слышать, – с явной иронией ответил Нэт. – Ну и что же новенького поведал тебе сегодня мистер Донской?

– Вы, Саймон, нашли двоих Андриканисов, а у нас теперь имеется домашний адрес третьего. И этот третий, говорят, потрясающе похож на Валерия Комара. Что неудивительно, поскольку над его физиономией поработали настоящие мастера. Он тоже грек и зовут его Леонидос Андриканис. По не проверенным еще данным – из бывших наших.

– Поразительно! – восхитился Нэт. – А ты никогда не задавался вопросом, почему мистер Донской знает так много? Ведь его маршрут всем хорошо известен: квартира, два-три квартала по Брайтону, ресторан «Одесса», отдельный кабинет – и скромный ужин...

– Так ведь на него работают весь Брайтон и половина Гарлема! А Гарлем – самое место для Леонидоса Андриканиса. Там ошиваются личности и похлеще его.

– Точно. Значит, вы полагаете, что Андриканис и Комар каким-то образом поддерживают связь... Ну хорошо. Вы взяли Комара. Но ведь он же является гражданином Греции. Другое дело, если паспорт у него окажется фальшивым. А если нет? Не повторится ли бельгийская история? Какие у вас гарантии?

– Этот вопрос решаем, – сказал Денис. – Греция подписала договор о выдаче российских преступников. Об их экстрадиции.

– Можете не объяснять, – хмыкнул Нэт. – Это меняет дело. – Он поднял бокал. – Кстати, брать Андриканиса лучше все-таки нашим парням. А поговорить с ним вам, разумеется, разрешат.

– От помощи, мистер Саймон, – сказал Денис, – мы никогда не отказываемся, но у нас есть свой план, как поговорить с ним и убедить оказать нам помощь. Причем никакого членовредительства не будет, тем более – смертоубийства. К тому же ваша Фемида, в сущности, ничего вменить ему не может. Он преступлений не совершал, живет, скорее всего, по своему паспорту, а делать пластические операции себе самому законом не запрещено. Так что лучше будет, как говорится, сесть рядком да поговорить ладком.

– Я тоже уверен, что он не откажет, – добавил Кротов. – Не станет возражать, у нас есть достойные аргументы.

– Но парочку своих сотрудников я вам все-таки дам. А там смотрите.

– И последнее, если позволите, – сказал Денис, – а то мы и так отняли у вас слишком много времени.

– Ничего, ничего, – успокоил Нэт, однако на часы взглянул.

– Узнав некоторые подробности, Жорж Аракелян сам пришел к выводу, что диадему мог-таки подменить лишь Валерий Комар. Он сказал...

– Это сегодня? В Бриант-парке?

– Ах, мистер Саймон! – в который уж раз восхитился Денис. – Я от вас в полном восторге! Именно так. И теперь, возвращаясь к тому, с чего мы с вами сегодня начали, повторяю: он настроен весьма решительно. Скажите честно, он имеет возможность раньше нас выйти на Комара?

– Может, – серьезно ответил Нэт. – Во-первых, он весьма влиятельное лицо в армянской колонии. Во-вторых, эта колония имеет связи с мексиканской и пуэрториканской мафией. В-третьих, мистер Жорж Аракелян может заплатить в десятки раз больше, нежели мистер Донской. Причем тем же людям, что шепнули ему адрес грека Андриканиса.

– Вы имеете возможность каким-то образом предупредить действия Жоржа?

– Лично я пока ничего конкретного предъявить Аракеляну не могу. Но я слышал от мистера Каллена, что у него есть к Жоржу некоторые претензии.

– А чем, простите, занимается мистер Каллен?

– Налоговая служба. Я обещаю прояснить у него этот вопрос. И, насколько это возможно, ускорить.

Саймон Нэт с ослепительной улыбкой оглядел своих гостей, и те поднялись.

– Ну как он вам? – спросил Кротов, когда скоростной лифт помчал их вниз.

– Наверное, он прав по поводу своих парней. Мы же не дома.