Текст книги "Муравей Пашка. Сказка – быль, да в ней намек"

– Ночь ночуем, а если приключений не будет, покинем деревню, хоть и обидно, что зря время тратили.

– Еще не вечер, может что-то случится, – ответила Дашка.

Вот наступила и ночь. Молодежь гуляла на улице. Звучала гармонь, где-то играли на гитаре. Вдруг в полночь из дома выскочила большая свинья и с громким хрюканьем бросилась в кучу ребят, те от испуга разбежались. Похоже не первый раз пугает.

Нашлось два смельчака. Один с дубиной, а другой с ножом, загнали свинью в угол у дома и второй отрезал ей хвост. Свинья пронзительно завизжала и убежала в дом. Хвост бросили собаке, но та, понюхав, чихнула и отошла в сторону. Ребята разожгли костер и бросили хвост в огонь. На утро полдеревни караулили дом, ждали, когда выйдет ведьма, но она два дня не появлялась и по ночам свинья не гуляла по деревне. Два смельчака зашли к ней в дом и видят такую картину: лежит бабка, задница кверху перевязана, стонет. Парни пригрозили ей:

– Если будешь вредить, совсем убьем, – и ушли.

Ведьма проболела больше месяца. Когда появилась на улице, люди не узнали ее: кости кожей обтянуты и злая-презлая. И в первую же ночь появилась на трубе кошка.

Пронзительно мяукая, она, посидев, спрыгивала и бросалась на прохожих. Кусалась, царапалась и по-страшному орала, то как ребенок, то как зверь, то как сова ухать начнет.

Опять люди устали от проделок ведьмы. Собрались они в полнолуние и поймали кошку в мешок и, завязав туго, били дубинками. Сначала она жалобно мяукала, а потом человеческим языком завопила:

– Простите меня, люди добрые!

Но парни не могли остановиться и забили ведьму до смерти. В мешке молчали. Открыли и ужаснулись. Побежали звонить в колокол, созывать людей. Вся деревня сбежалась. Из мешка на землю выбросили изуродованное тело. Люди в испуге шарахнулись прочь, многие крестились, а мусульмане, сложив ладони вместе, умывали лицо. На земле лежало чудовище: голое тело старухи до пояса было человеческим, а от пояса до ног – тело кошки. От удивления люди охали, ахали и решили сжечь ее на костре. Унесли ведьму подальше от деревни, облили бензином и подожгли. В черное небо поднимался огонь, то синий, то желто-красный. Жители кричали:

– Всем колдунам и ведьмам такую учиним участь! Так ей и надо!

Пахло отвратительно. Костер прогорел и люди разбрелись по домам, не в силах забыть происшествие. Кто-то из парней поджог дом ведьмы. Сухой от времени, он затрещал, завыл, словно тринадцать чертей горели вместе с развалиной и черный дым валил, смешиваясь с красно-желтым пламенем.

Муравьи не могли предположить, что люди могут быть ведьмами и колдунами, и такими жестокими. Они тряслись от страха и, спрятавшись под лопухом, долго не могли заснуть.

 
Рано утром Пашка встал и разбудил Дашку:
 

 
– Побежали домой через кукурузное поле, это кратчайший путь.
Дашка, потирая глаза, проговорила:
 

– Я перед рассветом лишь уснула и сейчас слипаются веки.

– Нам пора домой, подружка. Здесь делать нечего, навряд ли еще что-нибудь произойдет, более впечатляющего, чем то, что случилось.

Дашка нехотя поползла. Навстречу с поля им шел агроном и громко восклицал:

– Что нам теперь делать? Весь посев кукурузы съест зеленая саранча и птиц нигде не видно, куда подевались?

Пашка заиграл на свирели и мысленно призвал всяких птиц: прилетели вороны, галки, сороки, воробьи и набросились на саранчу. Агроном стоял и от радостного удивления разводил

руками. Птиц налетело столь много, что казалось черная туча покрывает поле. Через несколько минут птицы улетели, не оставив после себя ни одной саранчи. Пашка думал:

– Трудно решить проблему, если бы на поле оказались серая, белая или красная саранча

– их птицы не едят. Агроном вслух произнес:

– Скульптору скажу, чтоб в деревне поставил памятник птицам и такой большой, ростом с меня.

Он растопырил руки, помахал ими, засмеялся и быстро зашагал в деревню. Дашка спросила:

– Пашка, тебе не обидно, что не тебе поставят памятник, а птицам?

– Разве я клевал саранчу? Моей заслуги здесь нет, я лишь их позвал.

Муравьи бежали по полю и заблудились. Кукуруза уже не росла, а перед ними возвышался незнакомый лес. Трава большими листьями расстилалась по земле и капли росы блестели, не успев высохнуть на солнце. От бега захотелось пить и язык не шевелился, во рту пересохло. Они жадно припали губами к капельке росы и одной им хватило. Напившись, почувствовали, что растут и удивленные моргали глазами. Ростом сделались с волка. Не успели придти в себя, как перед собой увидели огромную обезьяну.

Она схватила их в руки и потащила.

– Вот это обед! Как вкусно пахнут, по-особому.

Обезьяна раздувала ноздри от предвкушения деликатесов, вдыхая и выдыхая воздух.

Муравьям от крепкого сжатия трудно было дышать. Пашка не мог достать волшебный камень и заплакал от досады. От страха плакала и Дашка, и некому им было помочь.

Обезьяна быстро шла к своему логову и на пути встретила огромную мышь, мертвую, валявшуюся в пыли.

– Тебя, голубушка, я тоже прихвачу, гостей сегодня накормлю вкусным обедом.

Она сунула за пояс мышь и зашагала еще быстрей. Придя в жилище, которое находилось в бывшей медвежьей берлоге, бросила мышь и муравьев в угол на груду трупов. Прескверный

запах бил в нос, но это было не страшно – страшна потеря жизни: съеденные твари за обедом обезьянами, такое страшно было даже представить.

Чудище взяло ведро и пошло за водой. Ручей протекал недалеко от его логова. Муравьи ползком вылезли вслед за великаншей и побежали подальше от берлоги. Они не знали дороги и бежали наугад. Вдали завидели избушку, здесь лес рос реже. Навстречу им вышла маленькая старушка и пригласила в дом. Голодные, голые муравьи, так как при росте одежда у них порвалась, они молча зашли. Хозяйка ласково усадила гостей за стол:

– Садитесь, ненаглядные, я вас чаем угощу.

И налила душистого чая с вересковым медом. Муравьи напились и захотелось им спать.

Они повалились на пол и крепко уснули. Проснувшись, обрадовались. Солнце светило в окно. Пашка спросил:

– Мы долго спали?

Старушка, улыбаясь, ответила:

– Вы пришли вчера и всю ночь спали – прежний вид принять куда труднее. Я дала вам волшебного чая, чтобы вы не чувствовали боли и вот вы снова обыкновенные муравьи.

– Спасибо, бабушка, – в один голос произнесли муравьи. – Мы и забыли, что были большими. Почему с нами такое произошло?

– В этой местности нельзя пить росу, ее заколдовал злой колдун, а та обезьяна – его помощница, он для нее постарался.

Муравьи почувствовали боль во всем теле, но счастье от приключений, захватывающее дух, которое сопутствовало им и наполняло их разум, не давало уделять большое внимание никакой боли. Они поблагодарили добрую волшебницу, распрощались и побежали в нужном направлении.

Бежали, бежали и, уставшие, остановились. Видят, недалеко возвышается зеленый холм, и к нему подошла девчонка лет пятнадцати с корзиной, полной цветов. Она поклонилась и произнесла:

– Зеленый холм, расступись, пусти меня погостить.

Холм открыл зеленую дверь и девчонка, ступив ногой за порог, скрылась внутри.

Любопытству муравьев не было предела. Они долго ждали ее появление и вот долгожданная дверь открылась и оттуда появилась нарядная и веселая девочка с корзиной, полной пирогов. Пашка предложил:

– Переночуем здесь и посмотрим завтра, что она делает там.

Дашке не оставалось ничего делать, как согласиться. Они поискали поблизости пищу и улеглись отдыхать, незаметно уснули. Проснулись, когда солнце поднималось из-за горизонта. Муравьи поели земляники. Сидели и ждали девчонку. В полдень она пришла. Пашка прокрался за ней и шмыгнул в открытую дверь, мысленно проговорив:

– Зеленый холм, расступись, пусти меня тоже погостить.

Очутившись в узком светлом корридоре, тихо полз за девчонкой. Красивая, с рисунками дверь распахнулась и они очутились в ярко-зеленом зале. Маленькие гномики встретили гостью и взяли цветы, расставив их в вазы с водой. Девчонка стала прибирать в зале, смахнула пыль и помыла шваброй пол, грязную воду вылила в горшок, где рос небывалой красоты цветок. На нм цвели розовые, красные, синие, голубые, желтые и белые цветы, издавая сильный дурманящий аромат по всему залу.

Кончив уборку, девчонка ушла в другую комнату, переоделась там и вышла вся нарядная. Волосы были слегка влажными, похоже это ванная комната.

Заиграла музыка, гномики закружились в танце и в круг подхватили девчонку. Долго танцевали. Она смеялась и, уставшая, села на кресло, где ей одели корону, всю в драгоценных камнях. Гномики поклонились ей и тут появился красивый юноша с золотой короной. Он словно вырос из глубины зала. Опять полилась музыка, и юноша пригласил на танец юную красавицу.

Музыка кончилась. Принц поцеловал руку девушке и потом внезапно исчез, как и появился. Гномики сняли корону с гостьи и дали ей корзину, полную пирожков, распрощалась и веселая, в хорошем настроении, она покинула пир.

Пашка еле успел выбежать за ней. Дашка его спросила:

– Почему она приходит девчонкой, а уходит девушкой – взрослеет на глазах.

– Потому что в холме другой отсчет времени. Она там моет полы и поливает грязной водой волшебный цветок. Он и издает аромат зрелости, поэтому гномы такие старые и маленькие, видно их следы девчонка смывает и гномы из-за этого и не растут.

И Пашка рассказал ей все увиденное.

– Только не пойму, женится ли тот принц на этой девчонке или просто поиграют гномы в эту игру и бросят ее, замнят на другую? Узнавать мы не будем – слишком дого врмни пройдт их ждать. Лучше я придумаю про них свою историю. Теперь бежим домой.

Добраться до муравейника они все же не успели. Вечерело, пришлось заночевать на высоком дереве.

Добравшись до нижней ветки, они немного поболтали о пустяках и заснули. Разбудил их шум внизу. Два разбойника катались по земле, вставали, бились на кулаках, пинались и орали:

– Мой мячик!

Муравьи слезли и подошли к

мячу. Ничем не примечательный, он лежал у дерева – круглый, красный шар. Вдруг появились бордовые глаза на мяче и заулыбались. Пашка сосулькой дотронулся до мяча тонким концом и он уменьшился.

Муравей поднял его и с Дашкой побежали на дерево. Разбойники еще долго дрались, но, увидев пропажу, остановились в недоумении. Один из них сказал:

– Если злой колдун, Горев, заколдует нас, как без мяча мы примем первоначальный вид?

– Куда он делся? Однажды мне пришлось стукать по себе этим мячом и расколдовывать – ой, горе то какое!

– Ищи, Максим, лучше в правой стороне, а я в левой, – прошептал испуганно второй.

На верхних ветвях заухала сова и нарушила тишину. Затем с шумом бросилась вниз и крылом задела ветку, где сидели муравьи. Они чудом удержались, крепко уцепившись друг за друга одной рукой, а другой за ветку.

– Сегодняшняя ночь началась с приключений, – хихикнулПашка.

– Все бы тебе шутить, – вздохнула Дашка.

Но разбойники ушли, а муравьи еще долго не могли уснуть. Потом сон сморил их. Проснувшись на рассвете, спрятав мяч на дереве, они побежали домой, приметив место, где росло именно их дерево. На пути повстречали мужика лет шестидесяти. Длинная черная борода, заплетенная в косичку, смешно прыгала при движении. Он широко шагал и черные большие глаза сверкали красным светом. Спутанные черные волосы до плеч развевал ветер и спутанные космы закрывали временами глаза. На продолговатом лице красовался нос с широкими ноздрями и на нем возвышалась черная огромная бородавка. Рот закрывали усы и шевелились, когда мужик произносил слова, казалось, что звуки издают сами усы. Муравьи от удивления остановились, им не приходилось встречать подобного ему. Мужик нагнулся и, вытащив железную банку из кармана своего черного халата, засунул муравьев и направился в дом, который был уже старенький, что накренился на бок и готов в любой момент был упасть.

– Опыт удался на славу. Ай да я, всем колдунам колдун!

– Счастливый ты, Горев, эксперимент сам в руки идет, – произнес мужик сиплым голосом и

захохотал.

Он опустил бедняг в какую-то жидкость и не успели муравьи очухаться, как очутились в молоке.

Вытащив их, кинул на пол у камина. Рядом стоял маленький кувшин.

Колдун велел им заглянуть в него. Те повиновались и почувствовали, что их головы превращаются в лисьи, а тела увеличивались в размерах и достигли размера дворняжки. Колдун засмеялся:

Он одел на них ошейники и повел во двор. Привязал как собак к березе, которая словно плакала, свесив ветви до самой земли. Прибежала серая собака и залаяла, потом укусила Пашку за ногу. Муравей вспомнил о подарках и не нашел их на груди – куда могли они подеваться? Возможно, когда колдун купал их в жидкости, они и утонули. Пашка заплакал от досады и горя. В это время из леса шла девушка, неся корзину грибов.

Черноокая красавица, непохожая на отца, подошла к привязанным, отвязала их и привязала туда свою собаку. Собака заскулила. Девушка погладила ее по голове и промолвила:

– Миленькая, посиди временно, пока гости не уйдут. А вы подождите меня, сейчас попробую помочь, – обратилась к превращенным муравьям.

Она зашла в дом и через несколько минут вернулась, неся в руках жидкость и молоко, но молоко почему-то скислось. Со словами, непонятными для муравьев, она поливала поочередно на несчастных, но они все равно не становились прежними. Вдруг на Пашку упали его подарки, он подхватил их и крепко сжал в ладони. Девушка огорченно сказала:

– Очень жаль, милые, я не смогла вам помочь.

Мутанты поблагодарили спасительницу, поклонились и побежали подальше от зловещего колдуна. Она долго смотрела им в след, сожалея о случившимся.

Муравьи подбежали к дереву, взяли мяч и ударяли им по груди. Боль пронзила их тела, они упали на землю и корчились, превращаясь в первоначальный вид.

Мяч забрали с собой и усталые поплелись, взявшись за руки. Пашка сказал:

– Теперь нам собаки не страшны. Как хорошо быть тем, кто ты есть. У нас, муравьев, нет колдунов, мы трудяги и живем дружно, почему же люди бывают плохими?

– Наверно они не трудяги, поэтому им нечем заняться и они придумывают себе развлечения, – предположила Дашка.

Долго ли, коротко ли шли они, но, наконец, показался родной муравейник. Дашка от радости прослезилась. Подойдя поближе, обессиленные, они упали и, лежа на спине, глядели в небо, где на голубом фоне плыли белые облака и меняли свою форму.

– Вот так и мы сегодня, как облака, сначала по милости колдуна были чудовищами, а потом стали сами собой, – заговорила Дашка и повернула голову к Пашке.

– Мяч спрячь у себя, – продолжала она.

Пашка кивнул. К ним подошла Пашкина мать и спросила:

– Путешественники, кушать желаете? Пашка вскочил и обнял мать:

– Ох, и проголодались мы, быка бы съел, если он станет маленький.

Мать тихо засмеялась и повела их в дом. После ужина Дашка пошла к бабушке, а Пашка сел печатать свою будущую знаменитую книгу.

На другой день он с раннего утра печатал, глаза немного устали и мысли кончились. Пашка одел белую футболку и серые шорты, вышел на улицу. Дашка шла ему навстречу, улыбаясь.

– Здорово, дружище, – приветствовала она.

Пашка пожал ей руку и предложил:

– Побежали на луг? Там хромой пастушок прекрасно играет на дудочке. Согласная подруга, ни слова ни говоря, повернула в сторону луга.

В это время пастушок, прихрамывая, гнал гусей. Они гоготали и шли в развалку, подражая пареньку. На лугу он сел, а гуси щипали траву и поглядывали на пастушка. Немного погодя пришла белокурая девушка в бледно-розовом платье, стоптанные туфли слетали с ног. Она разулась и села рядом с пастушком. Лицо у него сделалось красным от волнения. Застенчиво улыбаясь, он не отводил взгляда от девушки. Она спросила:

– Ваня, ты мне поиграешь? Я так люблю под твою дудочку танцевать.

Пастушок вытащил старенький, замусоленный инструмент, доставшийся от дедушки, и заиграл. Гуси перестали щипать траву и следили глазами за танцующей девушкой. Она то плыла, как лебедь, то порхала, как бабочка, кружилась и порхала, летала, почти не касаясь земли, словно ее кто-то носил на руках.

Музыка кончилась, пастушок вытер пот, катившийся по лицу и, прежде чем вновь заиграть, воскликнул:

– Ты, подружка, словно фея танцуешь и похоже не одна, может это ветер с тобой в паре?

– Ты, дружок, прав. Я чувствую, будто чьи-то сильные, ласковые руки направляют меня в танце. Покажись, милый друг, появись, я хочу тебя увидеть.

И только успела проговорить, как перед ней появился с крылышками эльф. Он был красив и строен. Девушка от смущения опустила глаза и щеки ее еще больше покрылись румянцем. Он взял ее за руки и ласково произнес:

– Милое земное создание, полетим со мной в страну эльфов. Ты ошибочно родилась здесь. Я тебе подарю крылья и мы будем с тобой вечно жить и танцевать.

Он поднял руки вверх и тут же появились красивые крылья, блестевшие разными цветами радуги. Девушка протянула свою руку и дотронулась до прозрачного края. Эльф

собрал к спине крылья и она тоже превратилась в эльфу. Белокурые локоны рассыпались на плечи, голубые глаза блестели и, тяжело дыша от волнения, она произнесла:

– Я согласна лететь с тобой, если в твоем мире мне будут рады.

– Тебя никто не обидит, ведь ты со мной, – обрадованно воскликнул Эльф.

– Прощай Ваня, живи в моем доме и никому не говори о том, что со мной случилось. Пусть думают, что я уехала жить в город, – широко улыбаясь проговорила девушка и помахала ему на прощание.

Эльф взял ее за руку и вместе полетели. Долго пастушок, плача, смотрел вслед удаляющейся паре, пока они и вовсе не скрылись из виду. Он вздохнул и заиграл грустную мелодию, а гуси загоготали и стали щипать траву.

Поиграв немного, всхлипнул, шмыгнул носом и сказал:

– Каждому свое счастье. Она ж вон какая красавица, а я… Встал и, прихрамывая, погнал гусей в деревню.

Пашка посмотрел на Дашку и спросил:

– Ты меня бы тоже бросила?

– Я не танцую, а ты не играешь на дудочке, по этому поводу не переживай. Она засмеялась и они побежали к муравейнику. Пашка на бегу произнес:

– Как у людей все по-особому, не как у муравьев.

На дороге повстречали высокое—превысокое дерево. Пашка предложил:

– Обследуем его, куда он приведет?

Дашка первая полезла, за ней последовал Пашка. Долго продолжался их путь на дереве и, наконец, показались облака, а ветки тянулись высоко, еще выше, шелестя листвой.

Облака кончились и вдали показался дворец. Он сверкал, переливаясь разными красками. Пашка удивленно остановил подругу:

– Дальше не пойдем, во дворце наверно живут Луна и Солнце со своими дочерьми. Спускаемся вниз.

– Хорошо, как скажешь, – нехотя ответила Дашка.

Усталости как не бывало. И не успели добраться до середины дерева, как на пути у них открылась дверь и вышла лесная нимфа. Еще совсем маленькая девочка, телом похожая на людей, только кожа светло-зеленая. Темно-зеленое платье касалось зеленых туфелек.

Темно-зеленые волосы, которые длинными локонами свисали до колен, закрывали прозрачные крылышки. Черные глаза весело смотрели на муравьев.

– Любопытство привело вас ко мне. Знаю, знаю. Все про всех знаю. Нимфа поморщила лобик и продолжала:

– Вы такие добрые, справедливые, поэтому я даю вам в подарок вечную, прекрасную славу, славу писателей. Вас узнает весь мир и на разных языках. Пишите про приключения, где можете даже сами не участвовать.

Она дотронулась белым перышком до головы Пашки, а потом и Дашки. Им показалось, что они на целую голову выросли и их ум просветлел. Муравьи запели:

– Как хорошо на свете жить и с феями дружить. Придет пора и мы научимся такому волшебству и сделаем мир краше и добрей.

Но а пока желаем всем,

чтоб светило солнышко теплей, чтоб Земля цвела, росли плоды,

чтоб не было врагов и никакой беды.

А были б лишь друзья, я, Дашка и Луна.

Ведь жизнь так коротка и миг земной так мал —

мы не дадим, чтоб он пропал. Беречь дары лишь нам самим Природою дано.

И сделаем успешно то, Что нам на долю суждено.

Нимфа похлопала в ладоши и улетела. Муравьи спустились вниз и побежали домой.

Дашка возвратилась к бабушке, а Пашке захотелось испечь пирогов с земляникой. Мать отсутствовала и он сам напек пирожков. А тут и мать пришла, удивилась, а сын пояснил:

– Хочу соседей угостить, у меня хорошее настроение, пойду на улицу.

Мать положила на тарелку пирожков и Пашка вышел. Пожилые муравьи сидели и грелись на солнце.

Предложенные угощенье приняли с удивлением и, наевшись, одна бабушка начала свой рассказ:

– Давно это было, я в то время маленькая была, но хорошо до сих пор помню.

Жили в деревне пять сестер, младшая всех красивее и сестры не любили поэтому ее, завидовали. Красивую, добрую, ее каждый день сватали женихи, а она всем отказывала. Сестры смеялись:

– Что, принцесса? Принца ждешь?

Младшая тихо отвечала:

– Не любы они мне, не любы.

Как-то пошли все пятеро в лес за грибами и потеряли младшую. Кричали, звали сестру и, наконец, махнув рукой, старшая проговорила:

– Ничего с ней не случится, сама найдет дорогу домой.

И поспешили назад в деревню, как вдруг лось пробежал мимо и на спине его лежала поперек их младшая сестра. Они позвали ее, но та не отзывалась, а лося и след простыл. Поплакали они, да слезами горю не поможешь.

Через месяц в доме появилась младшенькая. Вернулась вся нарядная, украшенная драгоценными камнями и разными золотыми украшениями, еще краше стала. Принесла подарки сестрам, а те в слезы: работать по дому им самим теперь приходится. Да и сильно зависть заела, даже задыхаются, словно воздуха мало. А младшая и говорит им:

– Я вас люблю, пришла попрощаться. Я счастлива, любима и люблю. Вышла замуж за сына лесного царя. Ночью он человек, а днем превращается в лося.

Сказала и исчезла, больше ее сестры не видели. Только однажды охотники увидели ее с двумя маленькими лосятами. Хотели лосят пристрелить, да ружье выпало из рук, ноги ослабли и они сами упали. Когда встали, ее уже не было, пропала вместе с детьми.

С той поры никто ее больше не видел.

Другая соседка начала так:

– Мне рассказывала моя бабушка: в одном селении жил мальчик, очень хорошо рисовал и его отдали в город к мастеру, а тот работал у царя. Царь любил книги в красивом переплете и художники украшали их даже драгоценными камнями. Мальчик помогал своему учителю и его работа понравилась царю. Он приказал привести мальчишку во дворец. И остался юный творец при дворе жить, только тяжко ему пришлось. Работал он днем и ночью, спать приходилось очень мало. Готовые книги царь куда-то уносил и заказывал другую. Любопытно мальчишке стало: слышал он, что библиотеки у царя нет, куда же он тогда уносит книги? Как-то проследил за ним ночью.

Вот царь спустился в подземелье, открыл потайную дверь и очутился в аду. Мальчик последовал за ним и перед его взором появилась прекрасная богатая библиотека. Он подумал:

– Зачем царь прячет от людей такое сокровище?

Но не успел он оглядеться, как царь его заметил и схватил за шиворот. Запер в маленькую холодную и сырую комнату. Там он просидел сутки. Потом царь за шиворот вытащил его и притащил в мастерскую, в которой находился он один и сохранил ему жизнь. Так в полном одиночестве протекала жизнь мастера, но его работу так и не увидели люди. С тех пор прошло семьдесят лет. Умер бывший мальчишка с не раскрытой тайной, а царь оставался сорокалетним, как и был при первой встречи с юным мастером. У него было много таких рукодельников, но такого талантливого, каким был мальчик – нет. Мастера все были невольники, белого света и свободы не видели. Зато у царя пополнялась в аду библиотека и охраняли ее черти. Днем царя окружали люди, ночью – нечисть.

Пашка вздрогнул, ему не хотелось попасть в ад при любых

обстоятельствах, а книжки стало жалко. Он подумал, что как-то надо будет найти дорогу и вытащить всю библиотеку наружу.

Третьим рассказчиком оказался дед.

Он откашлялся и, часто заморгав, заговорил:

– В одном городе жила старуха: высокая, худая и страшная. Мимо ее дома редко кто ходил, считали колдуньей и боялись. И вот однажды добрая девушка, собой красавица, проходила мимо и слышит скрипучий тихий голос:

– Доченька, помоги мне.

– Что, бабушка, хочешь, чем тебе помочь? – спросила добродушно.

– Доченька, приготовь мне поесть.

Пожалела старушку Настенька, зашла в дом и сварила суп картофельный и кашу пшенную. Налила супу и помогла сесть за стол старухе. Старая широко раскрывала рот и смотрела на девушку.

Вместе с пищей пожирала глазами и помощницу, а девушка не в силах была покинуть дом и когда та съела весь суп, наложила в тарелку каши.

– Ну, я пойду уже, бабушка, – проговорила нерешительно Настя.

– Ты, милочка, подожди, вот поем, помоешь посуду, а я тебе заплачу за работу, – прошамкала старуха, а сама все смотрела на девушку и разевала большой рот. Насте сделалось жутко: черный, беззубый рот казался пропастью, готовой проглотить любого. Девушка увидела, что светлая волна отходит от нее к старухе и почувствовала сильную слабость в ногах. Хотелось убежать, но ноги не слушались и она продолжала стоять, как статуя.

Старуха поела, а Настя вымыла посуду и попросила плату. Расхохоталась ведьма и громким голосом прокричала:

– Ишь ты, плату захотела, разве за помощь берут?! Иди, проваливай отсюда по добру, по здорову.

И вытолкала девушку за шиворот. Она тихо зашагала, ноги отяжелели и еле-еле передвигались. Дышать становиось тяжело, словно на груди висел и давил огромный, тяжелый камень. Сама не понимала, что с ней. Не хватало кислорода.

Наконец-то домой пришла, вся бледная, почти синяя. Увидев дочь в таком состоянии, мать напугалась:

– Что с тобой, доченька? На тебе лица нет.

Да и правда, лица-то у нее не стало прежнего. Заболела она, постарела моментально и легла на кровать обессиленная. Страшная черная пасть старухи была перед глазами.

Настя не по дням, а по часам старела и высыхала.

Мать расспросила дочь, она и рассказала про старуху. Пришлось звать на помощь волшебницу, хорошо еще, что та жила в этом же городе. Миловидная женщина, лет шестидесяти, среднего роста, веселая, сероглазая, русые волосы убраны в маленький пучок, подошла к больной и потерла ей лицо чистым листом бумаги. И так тремя листами протирала, затем сожгла их и произнесла:

– Настя, с матерью сходите к дому той старухи и бросьте ей пепел под ноги, можно и на крыльцо со словами:

– Возьми, ведьма, старость свою обратно и превратись в пепел. И не оглядываясь, молча идите домой.

Они так и сделали. После слов у девушки появилась сила.

На другой день Настя проделала все это и сразу помолодела, а старуха превратилась в пепел и никому больше не вредила.

Пашка удивленно широко раскрыл глаза, поточу что вспомнил кузена, тот тоже постарел и лежит больной. На следующий же день он уже был у родственника.

Дело было так: Руслан полюбил Светку, у нее отец был старый и вдруг отец молодеет, а Руслан постарел. Светка выходит замуж за Кольку из другого муравейника, а отец женится на молодой.

Пашка горестно посмотрел на кузена: тот лежал с закрытыми глазами и не открывал их, даже тогда, когда Пашка водил бумагой по его бледному лицу. Затем он сжег на дощечке и пепел завернул в лист лопуха, а ту дощечку бросил гореть в камин. Синим огнем горела она.

Пашка сам пошел к Светкиному отцу. Тот важно, как гусь, вышагивал по двору и Пашке легко удалось бросить ему под ноги пепел. В один миг лицо взрослого муравья перекосилось и мышцы задергались, и перед Пашкой уже стоял дряхлый старик. Колдун открыл свою пасть, но увидел перед собой свое отражение в зеркале. Пашка все предвидел и захватил зеркало. Светкин отец упал на землю и рассыпался пеплом. Такое чудо потрясло муравья, дрожь пробежала по телу.

– Получается, и у муравьев имеются свои колдуны и злодеи, не ожидал! – Вслух произнес он и зашагал к кузену.

Тот здоровый сидел на кровати и на глазах молодел.

Распрощавшись, муравей довольный возвратился домой. Мать ему и говорит:

– Дашку отец забрал во дворец, чтобы отдать замуж за старого лесного паука. Родство поможет укрепить его власть. Мы не знали, что мать у Дашки давно умерла и бабушка Катя взяла ее на воспитание, потому что отец, царь, женился на мухе и его жена не любила падчерицу. Муха же, властная, красивая, гордая с переливающимися разными цветами радуги крылышками, сама вся черная, с зеленым отливом, самая настоящая злючка, говорят еще и ведьма. Отец Дашки полностью попал в ее власть. Муха возненавидела всех детей, даже у людей, и желает найти способ колдовства и чародейства, чтобы превратить людей в муравьев и поработить всех.

Пашка, обзумев от такого известия, тоько всплеснул лапками, и, распрощавшись с родными, проверил, все ли подарки сезонных сестер взял и отправился во дворец спасать свою подругу Дашку.

Он на прокат приобрел автомобиль и поехал.

Приезжает в город больших черных лесных муравьев, а те с оружием его остановили.

Повели к своему предводителю, тот зло посмотрел на пашкину грудь и сорвал все подарки. Все случилось так неожиданно, что наш герой не успел ничего предпринять. Его избили и выбросили за ворота города.

Истекая кровью, Пашка пополз подальше от гиблого места. Не знал он другой дороги в объезд, коварных муравьев лучше не встречать. В глазах у него потемнело – теперь придется искать выход из трудного положения.

День близился к полудню, но Пашка в тени нашел росу, умылся, напился и побрел хромая в ту сторону, куда ему указала прохожая букашка. Шел, шел и набрел на маленький муравейник. Надпись на нем гласила: ЗДЕСЬ ЖИВЕТ ЧАРОДЕЙ.

Он постучал – терять ему больше нечего, без подарков волшебных ему не одолеть врагов и подругу не выручить, возможно чародей поможет.

На стук вышел большой черный муравей и молча поманил внутрь. Пашка повиновался. Чародей вел его по коридору, увешенному замысловатыми картинами. Потом очутились в огромном зале. Потолок и стены покрыты позолотой, пол зеленый от мелкого мха, и ступаешь по нему как по ковру. Свет исходил от множества свечей, которые не сгорали и

пламя играло на стенах, отражаясь живыми существами. В одном углу висел черный котел и горел огонь без дыма, без дров и углей. Ну, естественно, чародей своим чародейством поддерживал этот огонь и потушил его взмахом руки.

П

ашк а спок

ойно ждал, когда его спросят, по какому поводу сюда явился, но вопроса не последовало. В другом углу стояло красивое зеркало, украшенное орнаментом из драгоценных камней по краям. Чародей подвел Пашку, но он себя в зеркале не увидел. Сразу же мысль мелькнула у него в голове:

– Что я, вампир или вурдалак?

И увидел как кино такую картину: Дашка сидела в темной каморке и плакала:

– Не хочу замуж, лучше умру, – произносила она так и всхлипывала.

Изображение исчезло, когда чародей смахнул рукой. Пашка сам заплакал, но быстро вытер слезы, потому что чародей строго посмотрел на него и сказал: