Текст книги "Его дерзкий поцелуй"

Коридор шел зигзагом. Иден швыряло из стороны в сторону. Лампы над головой раскачивались. По полу носилась незакрепленная мебель. Иден чувствовала тошноту, кое-как она взобралась на верхнюю палубу. Корабль дрожал и стонал, как измученный болезнью человек. Волны яростно колотились о борт. Мимо, не глядя на Иден, спешили какие-то люди. Она остановила одного из плотников:

– Вы не видели Ниппера?

– Нет, мэм. Простите…

– Да-да, конечно. – И она пропустила его.

На средней палубе мальчишки тоже не было. Держась за перила, Иден стала опять карабкаться по трапу, вышла наружу, ледяной ветер тотчас пронзил ее до костей. Вот бы сейчас новую ротонду сюда! Подняв голову, она с удивлением поняла, что «Ветер Фортуны» летит сквозь шторм с голыми мачтами, на ветру хлопают только обрывки парусов.

На полубаке стоял Джек и, перекрывая бурю, выкрикивал команды матросам.

– Финеас! – Порыв ветра унес ее голос.

Иден бросилась обыскивать палубы, молясь, чтобы ослушника не смыло волной, и вдруг увидела его. Мальчишка забрался под деревянные консоли, к которым на шкафуте крепились спасательные шлюпки, и тонкими ручонками пытался удержать Руди. Пес вырывался как мог.

По щиколотку в воде она двинулась к мальчику, крича на ходу, чтобы он вылез, но малыш словно окаменел от ужаса. Иден поняла, что его придется вытаскивать силой.

– Черт возьми, что вы тут делаете? – раздался из-за спины грубый голос.

Она оглянулась и увидела Броуди в таком же дождевике, как у Джека. Старшина грозно надвигался на нее.

Джек услышал крик Трайерна и обернулся к квартердеку. Трайерн указывал вниз. Джек посмотрел в том направлении и увидел, как Иден пробирается к шлюпкам. Черт подери, что она там делает? Тут капитан заметил мальчика и собаку, перепугался, но обнаружил, что Броуди уже спешит на помощь.

Старик крепко ухватил Иден за локоть, помог вытащить Ниппера, зацепил веревку за ошейник Руди и потащил упирающегося бультерьера к люку. Иден вела за руку Финеаса. Должно быть, мальчишка убежал от нее, но теперь все было в порядке.

Джек снова повернулся к рулю, и тут над головой раздался отвратительный треск. Матросы наверху отчаянно завопили, но, слава Создателю, успели подхватить рею, однако тяжелый спутанный узел из полотна и такелажа вдруг оборвался и закружился вдоль палубы.

Джек в бессильном ужасе наблюдал, как куски оснастки перелетели через шкафут, попали в Иден и швырнули ее за фальшборт.

Секунду Иден цеплялась за оборвавшиеся снасти. Ниппер рванулся ей на помощь, но тут налетел серо-зеленый вал и скрыл ее под водой.

Когда волна отступила, мокрые лохмотья оказались на месте, их прибило к борту, но Иден уже не было, ее поглотило море.

Джек передал штурвал рулевому, сбросил плащ и полетел к подветренным поручням, на ходу приказав Нипперу убираться вниз. Наклонился, нашел в волнах Иден, которая из последних сил держалась на воде.

Хаотичные поверхностные течения уже относили ее от корабля.

– Веревку мне! – заорал капитан.

– А шлюпку, сэр?

– Некогда.

Трайерн сунул ему в руку веревку. Джек мгновенно обвязался ею, а Балласт перекинул конец через ближайший блок.

– Когда дам сигнал, тащите нас, но ни секундой раньше!

– Есть, сэр! – проревел канонир.

– А если вы ее не достанете, Джек? – прокричал Трайерн. – Пять минут, и я вас вытаскиваю.

– Не смей.

– Джек, вы погибнете оба.

– Это приказ. Мы вернемся вдвоем или никто.

Он взобрался на поручень и нырнул вниз. Полет был долгим. Волны приняли его в ледяные объятия. Джек вынырнул, жадно глотая воздух и всем телом ощущая неизмеримую мощь стихии. Они оба сейчас в ее власти.

Джек огляделся. Иден нигде не было.

– Иден!

Зеленые гребни закрывали обзор. Он не мог ее найти! Джек задрал голову к людям у поручней. Они отчаянно махали руками, указывая налево. Он развернулся и бешено заработал руками, делая мощные гребки и не позволяя панике овладеть его сердцем. Наконец среди волн мелькнуло ее бледное лицо.

– Иден!

– Джек! – долетел до него слабый голос, но очередная волна заглушила его. Джек знал, что времени не осталось, очень скоро холод одолеет ее.

В волнах снова мелькнуло знакомое, охваченное ужасом лицо. Она уже рядом!

Юбки Иден намокли, тяжелая ткань, которую он сам выбрал, сейчас тащила ее ко дну.

– Держись, Иден! Иду!

«Боже, пошли мне сил! Забери меня, если нужно, но не дай мне потерять ее!»

Иден поняла, что волны не так страшны, если с ними не бороться. Они качают, и все, как в гамаке. Только что она замерзала, а сейчас это прошло, и ей вдруг сделалось лучше. Острая боль начала притупляться. «Ветер Фортуны» казался таким далеким!

Последнее, что помнила Иден, перед тем как потерять сознание от холода, был Джек, который стальными руками обхватил ее в ледяной воде. Ее голова упала ему на плечо, и стало тепло.

– Я достал тебя! Держись, Иден, не засыпай.

– Не отпускай меня, Джек, – пробормотала она.

– Не отпущу. – И он притянул ее ближе.

Сверху сбросили несколько спасательных кругов. Джек поймал один и сунул под Иден. Трайерн быстро спускал люльку, чтобы поднять их на борт.

Одной рукой Джек крепко ухватил Иден за талию, другой вцепился в канат и дотянулся коленом до деревянного сиденья люльки. По его сигналу матросы потянули ее по волнам и подтащили к корпусу судна. Джек передвинул Иден к себе на плечо, прижал, и люлька поплыла вверх. Несколько секунд они висели между небом и водой, раскачиваясь над вздымающимися внизу волнами, и наконец опустились на кучу тех самых обрывков оснастки, которые выбросили Иден за борт.

– Иден!

Джек положил ее на палубу и опустился на колени. Матросы уже несли одеяла.

– Она не дышит.

Губы Иден посинели. Джек рванул ее лиф, открывая недавно сшитый корсет. Мужчины отвели глаза, капитан надавил ей на грудь. Иден кашлянула. Он повернул ее на бок, изо рта полилась морская вода. Иден снова закашлялась.

Когда стало ясно, что она дышит, Джек, не отнимая от нее рук, сел на палубу и поднял глаза к небу. Он дрожал от холода и от всего пережитого.

– Прости меня, Джек, – чуть слышно прошептала Иден. – От меня одни хлопоты.

– Не говори глупостей, – со счастливой улыбкой проворчал он, подхватил ее на руки и прижал к себе что было сил. – Я думал, что потерял тебя, – прошептал он. Судьба сама сделала за него выбор. Любить или не любить – такого вопроса больше не было.

– О, Джек! – Иден начала плакать. Джек поднялся на ноги и понес свою драгоценную ношу в каюту, к теплу и безопасности.

Глава 11

Шторм бушевал всю ночь, дождь колотил по доскам палубы, но после полудня стало тише.

Иден, все еще потрясенная встречей со смертью, пыталась восстановить душевное равновесие. Но она-то осталась в тепле, в сухой рубашке и куталась в огромный халат Джека, а капитан, переодевшись, снова отправился на мостик воевать со стихией.

Иден не сиделось на месте. Чтобы рассеять серую мглу ненастного дня, она зажгла свечи, приготовила Джеку смену одежды, перестелила постель, велела коку приготовить для них обед и побольше горячей воды. Потом принялась за уборку, расставила перевернутую мебель, разложила по местам книги и все, что разлетелось по каюте во время дикой качки.

Пальцы Иден немного дрожали от пережитого ужаса. Мысли тоже не радовали. Конечно, Джек спас ей жизнь, но он ничего не ответил на те слова, которые она успела ему сказать, глядя на огни святого Эльма. Как теперь сложатся их отношения?

Она потуже затянула халат на талии, перешла в спальню, нырнула в постель, уже нагретую грелкой с горячими углями, и только прикрыла глаза, как за дверью раздалось позвякивание ключей. Пока Джек возился с первым замком, Иден вскочила и открыла все остальные.

На Джека было страшно смотреть – лицо изможденное, волосы и плащ в снегу.

Следом за Иден он прошел в каюту, разглядывая волочащийся за нею парчовый халат, стянул мокрую шапку и тяжелые рукавицы и провел пальцами по спутанным волосам.

Иден зажгла свечи на умывальнике, прошла к сундуку, который временно исполнял роль столика, налила душистого индийского чая, добавила в него рому и подала Джеку.

Тот пробормотал благодарность и стал греть руки о чашку и лишь тогда попытался снять с себя куртку.

Иден нахмурилась: да он замерзнет до смерти, пока расстегнет пуговицы этими дрожащими, негнущимися пальцами.

– Дай я тебе помогу.

Джек подчинился и послушно стоял, пока она стягивала с него толстую шерстяную куртку.

– Снимай рубашку, – решительно скомандовала Иден, хотя чувствовала смущение под его усталым, но напряженным взглядом. И когда он покорно стащил рубашку через голову, она быстро выскользнула из халата и набросила ему на плечи. – Надевай быстрее, пока тепло не ушло.

– Нет, ты надень…

– Я уже согрелась.

Джек слишком устал, чтобы спорить, и сунул руки в просторные рукава. Через мгновение на лице его появилась слабая улыбка.

– Как здорово! Ты его так нагрела!

– Видишь, от меня тоже есть польза. – И она отвернулась к импровизированному столику. – Ты бы снял свои… э-э-э… брюки, халат ведь длинный.

Джек ухмыльнулся:

– Да, мэм.

Видно, какие-то силы у него все же остались. Иден обрадовалась, что он улыбнулся.

– Ты, наверное, умираешь от голода. Кок прислал тушеного цыпленка. Очень вкусно. – Иден приподняла крышку и потянула носом. – Есть еще хлеб и масло. И горячая вода. Ты можешь помыться. – Она постелила полотенце в ванну с восхитительно теплой водой и обернулась. Джек стоял у нее прямо за спиной.

– Иден, – прошептал он и с тревогой заглянул ей в глаза, – я должен перед тобой извиниться.

– Вовсе не должен, Джек, – едва слышно произнесла она, пытаясь не дать разгореться вспыхнувшей надежде. – Нельзя было соваться в твои дела.

Джек взял ее за подбородок.

– Зачем я стал на тебя кричать? Ты этого не заслужила. Ты хотела помочь, а я… я оттолкнул тебя.

– Разве теперь это имеет значение? – Иден положила руки ему на грудь. – Ты спас мне жизнь, ты рисковал. – На лице Иден отразилось горькое раскаяние. – Как же я упустила мальчика?! Ты полагался на меня. Ведь отвернулась всего на пару секунд – и видишь, что получилось. Ты мог погибнуть!

– В такой шторм мы все могли погибнуть.

– Но ты нас спас. – Она ласково погладила его по обветренному лицу. Джек поцеловал ей ладонь. У Иден комок стоял в горле. Она накинула полотенце ему на голову и стала вытирать мокрые темные завитки. – Ты так устал, теперь я о тебе позабочусь.

Джек не привык позволять женщинам с ним возиться, но шторм высосал из него все силы, а желание никуда не делось. Никуда не делись и сомнения, однако теперь, после всего пережитого, они словно бы потеряли смысл.

– Сэр, – прошептала Иден, подталкивая его к кровати.

Джек послушно опустился на край постели. Иден, в одной мужской рубашке, поместилась у него между коленей, продолжая вытирать все еще влажные волосы. Затем взяла намоченное в горячей воде полотенце и стала протирать измученную кожу.

Джек следил за ней как завороженный. Каждое прикосновение Иден словно бы разгоняло в нем кровь, сердце билось все быстрее.

В свете канделябров кожа Иден казалась шелковой, золотистые и рыжие пряди волос горели закатным огнем. Она гладила его лицо, целовала лоб, брови, скулы, слой за слоем снимая окаменевшую защитную корку вокруг его сердца, и добралась наконец до самой сути – жесткой скальной породы, где пряталось его одиночество – холодное и бесцветное.

Как он хотел ее сейчас!

Иден, заметив голодный взгляд Джека, порозовела и опустила глаза.

– Я принесу тебе ужин.

Но Джеку была нужна не еда. Он поймал ее за кисть и прохрипел:

– Я хочу тебя, а не ужин.

Иден застыла. Он окинул горящим взглядом ее фигуру. Провел ладонью по шее, ворот слишком большой для нее рубашки скользнул с жемчужного плеча. В разрезе показалась грудь, белая, как алебастр. Джек подался вперед и прижался губами к нежной выпуклости.

– Иден, ты мой истинный рай. Согрей меня.

– Тебе нужно отдохнуть, Джек. – Она погладила его по голове.

– Мне нужна ты.

– Ты провел на ногах тридцать шесть часов.

– Еще один не повредит. – И поцеловал розовый сосок. Иден отстранилась.

– Ты куда?

Иден не отвечала. В широко распахнутых зеленых глазах плескались желание и неуверенность. Джек встал и приблизился к ней на шаг. Иден не могла отступать дальше – путь ей преградила пушка.

– Ты боишься меня? – Джек обнял ее за талию.

– Нет. – Иден пыталась высвободиться из его объятий, но он крепко держал ее, прижимаясь пахом к ее бедрам, чтобы она ощутила его возбуждение.

– Ты не хочешь меня?

Иден застонала.

Джек не понял, было это «да» или «нет», но не стал отступать. Прижав Иден к пушке, он левой рукой снова обнял ее за талию, а правая скользнула под подол длинной рубашки. Джека обдало жаром, его горячие пальцы обхватили нежные ягодицы. Иден дугой выгнулась в его объятиях. Такого ответа было Джеку достаточно.

В крови разгорался пожар. Джеку хотелось хлопнуть по этим упругим выпуклостям, но с грубыми играми следовало подождать. Он гладил прекрасные волосы пленницы и целовал обнажившееся плечо, шею.

Иден замерла без движения, изо всех сил стараясь не поощрять его и скрыть собственное возбуждение, но когда пальцы Джека проникли в потайную расселину между ее ног, тайна открылась – ее выдала влага. Иден застонала от наслаждения.

Джек понял, что долго не выдержит. Его губы метались по шее Иден, рука страстно и нежно ласкала ее груди, живот, бедра, затем спустилась к пушистому холмику между ног. Пальцы коснулись таинственного твердого бугорка в ее вершине и ритмично заплясали на этой крошечной драгоценности.

Иден дрожала, как в лихорадке. Тело ее, ставшее незнакомым и неподвластным воле, посылало такие сигналы, которых ее девственный разум был еще не в силах прочесть. Она двигалась в одном ритме с Джеком. Наконец она получила от Джека то, к чему так слепо стремилось тело. Через несколько мгновений Иден бессильно откинула голову. Из ее губ вылетел слабый стон. Джек почти терял сознание от яростного ритма ее бедер. Наступал предел его выдержке.

– Не шевелись, – взмолился Джек. – И ничего не бойся, – добавил он, дрожащей рукой развязывая пояс халата. – Я не возьму тебя сейчас, просто помоги мне. – И он направил свой окаменевший жезл во влажный жар между ее ног.

– О! – застонала Иден и слегка стиснула гостя. Джек с усилием сглотнул. Его грудь вздымалась и опадала с поразительной мощью. Все его самообладание рассыпалось на части, как корабль в бурю.

Иден осторожно поерзала на своем коне, скользя по пульсирующему стержню. Джек старался помочь ей, двигаясь с медлительной ритмичностью. Через минуту она отстранилась, сдавила его бедра ногами, потом снова прижалась к Джеку. Зубы ее были стиснуты, глаза затуманились. Пальцы Джека усилили натиск. Жалобные стоны Иден перешли в крик, на мгновение тело ее застыло. Она выкрикнула его имя. Джек понял – она достигла вершины.

– Ш-ш-ш, – успокаивающе шептал он, приподнимая расслабленное тело со ствола пушки и прижимая к себе. О собственных нуждах он старался не думать.

«Какая способная ученица», – с улыбкой подумал Джек, взял в ладони ее лицо и поцеловал. Иден обвила его шею руками.

Иден дрожала от пережитого восторга. Ничего подобного она не ожидала, тем более сегодня, после ледяного купания и чудесного спасения. Страсть Джека захватила ее, как мощный поток.

Она впилась в его губы медленным, благодарным поцелуем, а ее рука с осторожностью исследовала бугристые мышцы у него на груди.

Джек задрожал. Иден, смелея, двинулась дальше, ее пальцы ощупывали сложный рельеф его живота. Влажная кожа как будто загоралась от этих прикосновений. Из губ Джека вырвался хриплый стон. Иден вдруг догадалась, что, подарив ей блаженство, сам он остался неудовлетворенным.

Его голодный поцелуй раздвинул ей губы, язык проник внутрь, ритмично задвигался. Иден вся отдалась изысканной ласке. Она понимала, что играет с огнем, но уступала этому мужскому натиску. Ее пальцы впились в плечи Джека. Его язык крутился и танцевал у нее во рту, разжигая тлеющие угли желания. Какой смысл сопротивляться шестифутовому утесу из мускулов?

Джек начал подталкивать ее к постели. Иден бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. Аквамариновые глаза Джека лихорадочно блестели, губы сжались в упрямую линию.

– Джек?

– Да, любовь моя.

– Что ты делаешь?

– Соблазняю тебя, – усмехнувшись, прошептал он. – Я же сказал, что непременно это сделаю. – И ловким движением он стянул с нее рубашку, окинул взором обнаженное тело, и в его глазах загорелись искры.

– Ты… ты сказал, я сама захочу…

– А ты не хочешь?

– Я… я не знаю, надо все обдумать.

– Не надо.

– Но, Джек… – Сомнение и страх смешались в душе Иден с голосом древнего инстинкта. Неужели она лишится девственности?

– Да, моя сладкая…

– Я думала, ты не хочешь меня.

– Хочу, жажду. – Он сбросил длинный парчовый халат, и тот упал к его ногам блестящим холмом.

Иден сглотнула. Ее поразило великолепие этого мощного тела.

– Хочу, невыносимо хочу. – Джек мягко надавил ей на плечи. Иден опустилась на краешек кровати. Он встал на колени между ее ног. – Давай, я покажу тебе, как сильно тебя хочу?

Его горячие губы коснулись ее губ, спустились к шее, потом в ложбинку между грудями.

– О Боже, – прошептала она, опуская голову на покрывало.

Иден понимала, что, если все случится сейчас, пути назад не будет, но ее сердце уже принадлежало этому мужчине, а тело ликовало при каждом его прикосновении. Когда он гладил ее, она впадала в странное гипнотическое состояние, словно проглотила одно из тех странных снадобий, которые индейцы вароа используют в своих религиозных церемониях.

– Сказка моя, – шептал он ей в самое ухо, поглаживая плоский живот Иден. – Я тебя съем.

Иден хохотнула, думая, что он шутит, но вскоре поняла свою ошибку. Джек ногами раздвинул ей бедра и стал спускаться по ее телу вниз, осыпая мелкими поцелуями грудь, живот, бедра. Она вцепилась в край покрывала.

Джек обхватил ее ягодицы, наклонился, дразнящими поцелуями пробежался по внутренней стороне бедер. Иден нетерпеливо застонала. Горячие мужские губы задержались на мгновение на холмике волос и вдруг коснулись самой сердцевины ее женской сути. Иден ахнула от неожиданности, но Джек был лишь в самом начале пути. Его опытный язык ритмично касался вновь отвердевшего бугорка, затем губы впились в самое потаенное место, принося безмерное наслаждение и беспамятство. Иден целиком отдалась на милость победителя, она лежала под ним, как тропическая река, которую солнце превращало в расплавленное золото.

Дыхание Иден участилось, она извивалась и выгибалась в жажде удовлетворения. Джек не отступал в своем яростном натиске. Его пальцы скользнули в шелковистую щель. Двигаясь внутрь и наружу, они подгоняли Иден к безумию. Снова? Как он беспощаден! Но в этом счастье…

Любовная игра продолжалась. Джек взял маленькую ступню Иден, поцеловал ее и закинул ногу себе за плечо, чтобы полнее насладиться открывшимся зрелищем. Иден зажала его голову бедрами и, тая от наслаждения, прошептала:

– О, Джек, я сейчас умру.

Из его губ вырвался низкий смешок.

– Не умрешь, моя радость, доверься мне. – Он обжег ее дьявольской улыбкой и вернулся к своей задаче – окончательно свести с ума.

Иден совсем потеряла голову, отдаваясь его губам все с большей страстью и откровенностью.

– О, Джек… я больше не могу… прекрати… ну пожалуйста!

Но в ответ на эти мольбы изысканная пытка лишь стала острее, острее, еще острее. И вот Иден уже на вершине. Короткий крик – и все.

– Как видишь, ты жива. – Джек приподнял голову и понимающе улыбнулся.

– О, Джек!

– Подожди, у меня есть для тебя еще кое-что.

Он приподнял ее над кроватью и переложил на середину с такой легкостью, словно Иден была не тяжелее кошки. Ее восхитили круглые бицепсы его рук. Она легонько стиснула их и удивилась тому, какие они твердые.

– Ты такой жесткий, – с улыбкой заметила она. – Ты сделаешь мне больно.

– Что ты, солнышко, никогда. – Джек накрыл ее своим телом. – Я хочу тебя.

Иден с тревогой вгляделась в его лицо. Кровь стучала в ушах, как барабаны индейцев.

Джек положил ее голову себе на левую руку, а правую протянул вниз и направил свой стержень в тот тайный проход, который давно был готов его принять.

Сердце Иден готово было вырваться из груди, но Джек проявил нечеловеческую выдержку и несколько секунд не продвигался вглубь, давая ей время привыкнуть к новому положению. Иден решила, что у пушки они делали почти то же самое, и немного успокоилась. Джек почувствовал, что она расслабилась, и двинулся вперед. С каждым рывком он проникал чуть глубже в этот раскрывавшийся ему навстречу цветок.

– О, Джек… – в который уже раз простонала Иден, обхватила его торс ногами, сцепила щиколотки у него на спине и, забыв обо всем, рванулась ему навстречу.

– Иден, любовь моя, не спеши. Ты меня мучаешь. – Он провел кончиком носа по изгибу ее плеча. – Ты так хорошо пахнешь, моя тропическая орхидея.

Мир кружился перед глазами Иден, как пейзаж, открывавшийся с вершины самого высокого дерева в джунглях. В ушах зазвучал голос отца: «Все животные, достигнув репродуктивного возраста, находят себе пару». Логичный совет казался несовместимым с той бурей, которая бушевала в ее крови, пока стержень Джека по крошечной доле дюйма продвигался в ее плоть. Она подалась ему навстречу.

– Ты готова, Иден?

– О…

Джек поцеловал ей ладонь и медленно проник в ее лоно. Вот он дошел до тонкой девственной плевы, зашептал в ухо, что будет почти не больно, и резким движением бедер прорвал ее.

Иден закусила губу, но сдержала крик. Что делать, в этих древних кровавых ритуалах боль необходима и неизбежна. Об этом Иден узнала от первобытного племени вароа. Такая церемония означает переход на новый этап жизни. Жизни с этим мужчиной и всеми его опасными тайнами.

Джек явно старался сделать боль минимальной. В первые мгновения он не двигался, давая ей время пережить травму. Сейчас он был глубоко внутри ее, они стали одним существом.

Жизнь, которую прежде вела Иден, приучила ее не слишком бояться боли, к тому же Джек прилагал все усилия, чтобы ее успокоить – целовал веки, губы, шею.

Он наполнял ее так естественно, что пустота внутри, которая, неведомо для нее самой, погнала Иден из джунглей, вдруг исчезла. Она ощутила целостность и единство с другим существом.

Джек почувствовал, что напряжение покинуло Иден, и, стараясь сдерживаться, двинулся вперед. Иден казалось, что каждый рывок его бедер оживляет ее. Она подалась к Джеку, повторяя ритм его тела. У виска слышалось его прерывистое дыхание.

Ритм древнего танца их тел нарастал. Иден слышала, как стучит его пульс в такт с ее собственным. Она обняла руками его узкие бедра, стараясь как можно глубже впустить в себя его пульсирующую мощь. Он застонал и тут же отрывистым шепотом приказал:

– Ну! Вместе!

И через мгновение Иден повиновалась. Она вцепилась в его огромные плечи и, не сдерживаясь, издала крик освобождения. Джек тяжело застонал, тело его на мгновение одеревенело. Перед глазами Иден танцевали волшебные орхидеи и прыгали в волнах розовые дельфины.

Волшебный воин, колдун, чародей похитил ее и унес в свое подводное царство.

Буото. За ней пришел буото.

– О, Джек, – сдавшись окончательно и бесповоротно, шептала Иден. Ее голос звучал удовлетворенно, устало. Джека тоже покинули силы. Руки и ноги стали тяжелыми, как якоря.

– Как ты? – прошептал он.

– Видишь, не умерла.

– Я же говорил, что ты выживешь. – Джек взял ее за руку, перевернул ладонью к себе и поцеловал, потом собрался с силами и приподнялся на локтях, чтобы полюбоваться сияющей красотой ее тела. Сам он тоже чувствовал удовлетворение, ведь сегодня он первый раз в жизни лишил невинности девушку. – Иден, – зашептал он, согревая дыханием ее щеку, – я всегда буду о тебе заботиться, всегда буду рядом. – И вдруг резко закончил: – Выходи за меня замуж!

На лице Иден – очаровательная улыбка. Она поднесла руку к виску, шутливо отдавая ему салют:

– Есть, капитан!

Джек с облегчением рассмеялся.

– Не тревожьтесь, Виктор, ситуация под контролем, – успокаивал доктора Фарради Коннор, окидывая палубу фрегата угрожающим взглядом. – Эти люди не опасны. Теперь они подчиняются мне.

Очки доктора разбились во время мятежа, он почти ослеп, но слышал по-прежнему отлично – слышал, как треснул череп ныне покойного первого помощника, как тащили трупы по доскам палубы, а затем один за другим раздались четыре мощных всплеска за бортом – это отправились на дно два офицера, пьяница-капитан и его жестокий первый помощник.

Мятеж начался ночью, тогда же погибли офицеры. Чудо, что Коннору удалось справиться с разбушевавшейся матросней.

Утреннее солнце, казалось, вернуло мятежникам здравый смысл, но в воздухе висел стойкий запах пороха и крови. В преисподнюю отправился не только капитан, но и безмозглые заводилы бунта. Теперь на борту был один хозяин – Коннор. Он, как башня, стоял рядом, уперев окровавленные кулаки в бока, на лице играла непонятная улыбка.

За борт полетели еще пять тел. Коннор убил их всех. Началось, конечно, с самозащиты. Охваченные жаждой крови мятежники не могли остановиться после убийства офицеров и, решив развлечься с двумя пассажирами, вломились к ним в каюту. Похоже, Коннор с его животным чутьем ожидал нападения, и когда предводитель кинулся на него с ножом, успел уклониться, схватил негодяя за глотку и задушил. За вожаком последовали два его приспешника. Теперь у Коннора было ружье. С его помощью он сумел восстановить порядок на корабле, к тому же матросы, лишившись лидера, передрались между собой. Двоих Коннор застрелил, остальные быстро очухались.

Виктор радовался, что все так случилось, и пытался забыть страшные сцены расправы. В памяти невольно всплыла та давняя история с юным индейцем, которая нанесла такую душевную травму его дочери. Тогда Виктор заставил себя поверить, что вспышка ярости со стороны Коннора была единичным случаем, вызванным необходимостью защитить Иден. И вот сейчас зверь, столько лет дремавший в душе Коннора, вырвался на свободу.

Избавившись от мертвых тел, матросы сбились в кучу на палубе, наконец один из них дерзнул приблизиться к новому хозяину.

– Э-э-э… мистер О’Киф, куда мы теперь?

– Курс север-северо-восток. Мы идем в Англию.

Матросы тотчас разбежались по местам, казалось, они были довольны, что кто-то контролирует положение. Возможно, жестокость была для них единственным понятным языком.

– Виктор, вам не о чем беспокоиться. Теперь мы наверняка спасем Иден. Найдем ее и вернем домой.

«Ну уж нет, – думал Виктор. – Ты и на пушечный выстрел не приблизишься к моей дочери».