Текст книги "Его дерзкий поцелуй"

– Ну нет, дорогая! Никакого сутажа. В этом году он исключается.

– Правда?

– Да, дитя мое, да. Вы совсем не разбираетесь в модах вашей страны. Похоже, вы всю жизнь наряжались только в фиговые листы.

– И все же меня всегда выручала кузина, присылавшая мне женские журналы. Правда, наш лагерь стоял в такой глуши, что они опаздывали почти на год.

Мартин лукаво улыбнулся и добыл со дна корзинки экземпляр «Ла белль ассамбле».

– Январский? – удивленно воскликнула девушка. – Почти новый!

Они принялись за работу: снимали мерки, пробовали делать драпировки, перед зеркалом прикидывали, что больше к лицу, обсуждали отделку, пытаясь достичь элегантности, которая, по словам Мартина, всегда должна казаться простой.

– Должен признаться, – продолжал Мартин, – я мечтал начать эту работу, как только капитан упомянул о ней. Мне всегда хотелось попробовать шить для леди.

– Вот уж не знал, – подал голос вернувшийся Джек, уже чисто выбритый, одетый в отличный темно-синий сюртук, белую рубашку со свободными рукавами и нанковые брюки.

Иден смотрела на него во все глаза.

Господи, она едва устояла перед ним вчера ночью, когда он выглядел как настоящий варвар! Что же ей делать теперь, как сопротивляться этому элегантному вельможе? Синий сюртук оттенил цвет его глаз, бронзовая кожа чудесно смотрелась на этом фоне. Побрившись, Джек открыл взгляду безупречную лепку лица. Пират превратился в принца.

Джек изящно поклонился своей гостье и вышел. В воздухе остался легкий шлейф его одеколона.

Мартин послал девушке понимающий взгляд:

– О, дорогая, я вижу, на кое-кого у вас есть влияние.

Иден покраснела и закусила губу.

На палубе лейтенант Пибоди доложил Джеку, что состояние его клерка ухудшилось.

Корабельный лекарь больше ничего не мог сделать для бедного Питера Стокуэлла. Джек вернулся в свою каюту, где Мартин пристраивал на Иден зеленый узорчатый муслин.

– У вас рыжие волосы, дорогая, а потому вы должны быть осторожны в выборе цветов для своего гардероба.

– Джек! – Нежное лицо Иден осветилось радостью. Видимо, из-за новых нарядов, а вовсе не из-за него самого, подумал Джек. Однако Иден тотчас почувствовала его настроение и встревоженно спросила: – Что случилось?

– Простите, что прерываю ваши занятия, мисс Фарради. Один из моих людей тяжело болен, похоже на желтую лихорадку. Лекарь считает, что положение безнадежное. И я подумал, вдруг в вашей коллекции трав…

– Я сейчас! – Иден быстро выпуталась из муслиновых складок, напялила наряд морской царевны, схватила рюкзак с образцами доктора Фарради и подошла к Джеку. Мартин остался стоять с разинутым ртом и булавкой в руке.

– Сюда. – Джек вел ее к широкому трапу на нижние палубы.

– Когда он заболел?

– Несколько дней назад.

Они быстро прошли в лазарет. Джек сморщился от запаха уксуса, которым протирали все помещение. Пациент лежал на койке и беспрестанно дрожал. У его кровати стоял лекарь, мистер Паллисер. Увидев Джека, врач покачал головой, похоже, у него опустились руки.

Джек увидел, какое страдание отражалось на бледном, влажном от пота лице верного служащего, однако его остекленевший взгляд все же следил за Иден.

– Как его зовут? – взяв больного за руку, спросила Иден, чьи изумрудные глаза наполнились слезами.

– Стокуэлл, Питер Стокуэлл.

Влажной салфеткой Иден обтерла больному лицо и обратилась к нему со словами:

– Вы поправитесь, обязательно поправитесь. Нужно только время. – Она перевернула руку Стокуэлла и нахмурилась, увидев, что ему недавно делали кровопускание.

– Больше никаких кровопусканий, – непререкаемым тоном заявила Иден.

– Прошу прощения, юная леди, – снисходительным тоном возразил судовой врач, – но в таких случаях это общепризнанная процедура. – Он был явно недоволен ее вмешательством.

– Давайте попробуем что-нибудь еще, – упрямо предложила Иден, готовясь сражаться за жизнь Стокуэлла.

– Капитан… – Врач с надеждой обратился к Джеку.

Тот молчал, обдумывая ситуацию. Жизнь больного висела на волоске. Методы Паллисера себя не оправдали. Джек решил положиться на Иден. В конце концов, она должна разбираться в лихорадках.

– Делайте, как она говорит.

Паллисер недовольно сморщился.

– Мне нужны ступка, пестик и кварта кипяченой воды, – обратилась Иден к помощнику судового врача. – Надо заставить его выпить соку. Ему нужна жидкость. На борту есть лед?

– Немного есть, – ответил Джек.

– Принесите, сколько можно, надо сбить температуру. Если ничего не поможет, опустим его в воду.

Джек кивнул. Помощник врача бросился выполнять распоряжение девушки, а Иден слегка подтолкнула капитана к выходу:

– Идите, нельзя, чтобы вы заразились.

– Я никогда не болею. А как же вы?

– Обо мне не беспокойтесь, я привыкла к таким вещам. Идите. И расспросите команду, нет ли еще у кого-нибудь похожих симптомов. Если есть, то пришлите этого человека сюда.

– Да, мэм, – с легкой иронией отозвался Джек.

К счастью, больных больше не обнаружилось, болезнь не успела распространиться. Капитану очень хотелось вернуться в лазарет и убедиться, что у Иден есть все необходимое, но его присутствие требовалось в рубке.

К вечеру следующего дня выяснилось, что не только он один восхищается неустрашимой мисс Фарради. Два дня подряд без всякого перерыва она ухаживала за своим пациентом, уделив себе самой не больше десяти минут.

Когда Джек явился узнать о состоянии больного, за дверью лазарета шла научная беседа о свойствах трав и коры различных деревьев, о которых доктор Фарради узнал от шамана индейцев вароа. Судовой врач и его помощники задавали Иден множество вопросов о лечебном применении различных растений из ее рюкзака. Джек с удовольствием прислушивался к ее компетентным ответам, испытывая невольную гордость за свою подопечную.

– Вот это бергибита, ею лечат боли в желудке, – говорила Иден. – Это яракопи, используется при лихорадке.

– А вот эта, мисс? – спросил помощник.

– Поосторожнее с ней! – И она вынула образец из его рук. – Это растение каапи, его называют вином богов. Очень сильное седативное средство и галлюциноген. Если хоть капля его попадет внутрь, вы окажетесь в стране грез и будете кружиться с русалками.

Все засмеялись, а Джек в этот момент услышал чьи-то шаги и увидел, как из-за поворота появляется Балласт.

– Что ты здесь делаешь?

– Капитан, сэр. – Балласт поклонился. – Доктор велел мне прийти проверить швы. – Заглянув в приоткрытую дверь лазарета, Балласт увидел Иден и побледнел.

Джек фыркнул и разрешил канониру войти, но так посмотрел на него, что раненый уже не сомневался, как следует себя вести с дамой.

Судовой врач занялся раной Балласта, а когда закончил, Иден сделала нечто неожиданное: взяла свой рюкзак и подошла к сидящему на скамье канониру.

– Простите, – официальным тоном начала она, – мне сказали, вас зовут Балласт.

Моряк настороженно смотрел на Иден.

– Да, мэм. – Он явно опасался, что Джек увидит, как он разговаривает с девушкой, и прикажет его высечь.

– Мое имя Иден Фарради. Мне жаль, что я вас ранила. Это получилось инстинктивно. Надеюсь, вы поймете.

На грубом лице Балласта отразилось крайнее изумление.

– Вы извиняетесь, мисс? Передо мной?

– Да, думаю, мы оба погорячились. – И она протянула ему руку.

Балласт отвел глаза, опасаясь, как понял Джек, дотронуться до нее хоть пальцем. Лицо Иден окаменело, но девушка не сдалась. Она полезла в рюкзак, вынула оттуда бутылочку с одним из своих таинственных зелий.

– Примите это, и тогда рана заживет быстрее.

– Если не возражаете, мисс, я не буду.

Иден опустила голову.

– Понимаю, вы мне не доверяете. Ну что же! Я оставлю настой в лазарете, на случай если вы передумаете.

Канонир что-то пробормотал и вышел. Проходя мимо Джека, он бросил на капитана подозрительный взгляд. Джек не сдержался, хмыкнул и пожал плечами. Проникнув наконец в лазарет, он окинул свою подопечную восторженным взглядом.

– Ну, как ты? – спросил капитан, нагнулся и поцеловал ее в щеку.

Иден потерла себе шею, смешно наморщила носик и с усталой улыбкой ответила:

– Проголодалась, конечно.

– Пойди отдохни. Мартин или Трайерн тебя заменят.

– Я не могу его оставить. – Иден посмотрела на спящего пациента.

– Тогда я сам здесь посижу. Иди. Ты здесь уже два дня.

Он подтолкнул ее к двери, а сам уселся на стул рядом с койкой Стокуэлла.

Через час Иден вернулась с чаем для них обоих. Стокуэлл спокойно спал. Вдвоем они сидели у столика с чайным подносом. Стало совсем темно. Джек зажег лампу и прикрутил у нее фитиль.

– Тебе не нужно было извиняться перед Балластом, – проговорил он. – Этот человек – тупая скотина.

– Даже скотина хочет достойного обращения, – с улыбкой возразила Иден. – К тому же я подумала, что немного дипломатии поможет тебе сохранить мир на судне. Джек, мне не хочется быть причиной раздоров. Тогда мне повезло, что я промахнулась. Попади нож в артерию, Балласт истек бы кровью.

– Ты же помнишь, чем он тебе угрожал? Он легко выполнил бы свою угрозу.

– Но только не в твоем присутствии, Джек.

Он с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.

– Думаю, нам надо еще раз обсудить проекты твоего отца. Эти его лекарства очень впечатляют.

– Знаю. Все потому, что отцу удалось подружиться с шаманом. Обычно индейские племена хранят свои знания в тайне от чужаков.

– Применение этих лекарств открывает фантастические возможности. У Англии тысячи солдат в тропических районах: в Индии, Вест-Индии, на Средиземном море, в Австралии. У меня самого два кузена служат там в кавалерии. Лихорадки косят войска хуже боевых действий. Представляешь, какие деньги готовы платить правительства, чтобы их солдаты не гибли?

– Джек, лекарства нужны, чтобы спасать людей, а не убивать их вернее. К тому же эти средства не продаются.

– Что?

– Они принадлежат всему человечеству. О Господи, я заговорила совсем как отец!

– Иден, – начал Джек, внимательно вглядываясь в ее лицо. – В этом мире нельзя быть идеалистом. Надо заботиться о своих интересах, потому что никто другой о них не позаботится.

Девушка бросила печальный взгляд на Стокуэлла.

Джек сделал глоток чаю и попросил:

– Расскажи мне, над чем еще работает твой отец?

Иден рассмеялась:

– В последний раз, когда я его видела, он собирался отправиться на Амазонку. Поэтому я и решила, что оставаться больше нельзя.

– На Амазонку? – удивленно повторил Джек. – Втроем?

– Еще слуги и несколько индейцев.

– Это настоящее сумасшествие.

– Знаю. Значит, ты меня понимаешь, Джек?

– Разумеется, черт возьми! Такая экспедиция требует подготовки, финансирования. Чтобы просто выжить, нужны двадцать – тридцать вооруженных охранников, припасы по крайней мере на год, вьючные животные, лодки, пара врачей с полудюжиной помощников и еще много чего. Большой запас товаров для обмена, чтобы поладить с аборигенами. И Виктор решил взять с собой тебя?

Иден вздохнула:

– Он всегда считал, что только с ним я в безопасности. Моего отца пугает лишь «прогнившая цивилизация». О, Джек, я так рада, что ты со мной согласен. Я так боялась, что вела себя… эгоистично.

– Эгоистично? Скорее, разумно. Думаю, твой отец слишком долго прожил в джунглях.

– Он говорил, что желания индивидуума ничто по сравнению с высшей целью, что иногда приходится жертвовать собой.

– Разве не этим ты занималась последние десять лет?

– Двенадцать, – шепотом поправила его Иден.

– И все равно он говорит тебе такие вещи? Наверное, тебе было страшно обидно?

Иден опустила голову.

– А как насчет ассистента, О’Кифа? Неужели он не пытался отговорить твоего отца от амазонской экспедиции?

– Конечно, нет. Коннор считал, что это отличная идея.

– И взять тебя с собой – тоже отличная идея?

– Особенно взять меня с собой. – Иден отняла у Джека свою руку и стиснула пальцы.

Джек приподнял бровь:

– Понимаю. Значит, между вами что-то было?

– Он хотел, чтобы было, – мрачно произнесла она, не поднимая глаз.

– Иден!

Она вздохнула:

– Отец сам предложил. Считал, что, раз мне так одиноко, я должна выйти замуж за Коннора.

Джек внимательно следил за ее лицом.

– Тебе этот план не понравился?

– Я не люблю его! – горячо воскликнула Иден. – Он потерял мое доверие.

– Каким образом?

Иден глубоко вздохнула, задумалась, а потом решила поведать Джеку печальную историю.

– Однажды в шестнадцать лет я одна пошла в лес за орхидеями. За мной последовал молодой индейский воин. Когда он внезапно появился, я очень испугалась. Он стал со мной заигрывать, и очень настойчиво. Я испугалась еще сильнее.

Джек слушал с нарастающим напряжением.

– Продолжай.

– Я закричала, Коннор явился в тот же миг. Не знаю, как он меня нашел. Он стащил с меня мальчишку и избил его до бессознательного состояния прямо у меня на глазах.

Через несколько дней тот умер. – Иден тряхнула головой, отгоняя ужасные воспоминания. – Коннор был весь в крови. Я никогда не забуду, как он тогда на меня посмотрел. С тех пор он как будто считает, что я его собственность. Отсюда его реакция на тебя.

Джек притянул Иден к себе, обнял за плечи и поцеловал ее в висок.

– Никто не может владеть тобой. Ты правильно поступила, сбежав оттуда. – Джек чувствовал, что она порывается что-то сказать. – Ну, говори, – промурлыкал он.

– Он может тебя преследовать, Джек. Я, конечно, не думаю, что он покинет джунгли и бросится за тобой в погоню – Коннор ненавидит цивилизацию и не умеет жить в городе, но все равно ты должен это учитывать. Он был в бешенстве, когда увидел, что ты меня поцеловал.

Джек тяжело вздохнул:

– Значит, я подверг тебя опасности.

– Я не жалуюсь, – поспешно возразила девушка и застенчиво улыбнулась, – дело в другом. Если Коннору выпадет шанс, он непременно отомстит.

– Успокойся, дорогая, я его не боюсь.

– А я боюсь, – чуть слышно призналась Иден.

Джека охватило страстное желание защитить ее. Он притянул Иден к себе на колени, заставил положить голову ему на плечо и прошептал:

– Все будет хорошо. Пока я рядом, тебя никто не посмеет обидеть.

Иден сильнее обняла его, поцеловала в щеку и рассеянно сообщила:

– Мне нравится, что ты побрился.

Джек как будто не обратил на ее слова внимания.

– Помнишь, что я говорил о финансировании работ твоего отца?

Иден кивнула.

– Я беру свои слова назад. Ни тебе, ни твоему отцу не нужен новый меценат. Получив деньги, он снова скроется в джунглях и тебя потащит за собой. Иден, ты ведь хочешь совсем не этого?

– Не этого, – неохотно признала она. – О, Джек, я все время молюсь, чтобы отец последовал за мной, выбрался из джунглей.

– Я уверен, он так и сделал. Он должен страшно беспокоиться о тебе. Может быть, это заставит его трезво взглянуть на вещи.

– Когда он снова увидит Лондон, тетю Сесилию, всех моих кузин, он, наверное, поймет, что город не так уж страшен. На него подействовала мамина смерть, вот он и спрятался в джунглях.

– И тебя прихватил. – Джек взял в ладони ее лицо и, глядя ей прямо в глаза, проговорил очень серьезным тоном: – Тебе незачем винить себя за побег. Это твой отец вел себя эгоистично, я так ему и скажу.

– Только он не станет тебя слушать.

– Ты еще не слышала, как я умею кричать, – нежно прошептал он. – Хватит разговоров о грантах, о том, чего хочет твой отец. Сейчас важно понять, чего хочет Иден Фарради.

Сидя у Джека на коленях, Иден чувствовала себя очень уютно и совсем расслабилась.

– Я хочу того, чего хотела всегда, – с блуждающей улыбкой проговорила она, – попасть в Лондон и наслаждаться всеми удовольствиями сезона.

– Вот как? – Джек обнял Иден за талию. – А почему ты этого хочешь?

– Сама не знаю. Может быть, это глупо, но мне кажется, Лондон – то место, где есть настоящая жизнь, а в других местах лишь бледная имитация. Так много людей, домов, магазинов. Самые прекрасные лорды и леди… – Она прижалась щекой к его щеке. – Как я хочу быть такой же, как они!

Джек не знал, что ответить. Ему показалось, что она сказала ему не все, но в наивных словах Иден было столько ошибочного, неверного! Однако кто он такой, чтобы разрушать ее детские иллюзии о беспримерных радостях светской жизни? И все же что будет с ней, когда она попадет в этот сверкающий рай и поймет, что у него есть и другая, темная, сторона? Там царят жестокость и пустота. Те, кто, как сам Джек, столкнулся с ней в юном возрасте, быстро осознавали, что праздная жизнь лишена смысла, а бессмысленное существование способно разрушить душу человека. Если судить по письмам Джасинды, именно это едва не случилось с их младшим братом Алеком.

Сама Иден не имела никакого представления об этой стороне лондонской жизни, а вот Джек имел. Ему довелось на себе испытать всю беспощадную жестокость света.

В лондонском обществе, не зная его правил, Иден окажется чужой. Она понимает, как вести себя в джунглях, а здесь непременно попадет в ловушку. И что в результате? Боль и разочарование.

А может быть, все будет иначе? Несколько лет потакания прихотям света превратят ее в бездушную куклу, такую, как Мора и все ее племя, в циничную охотницу за титулами, продающую себя на супружеском ложе за поместья и корону на дверце кареты.

Джек успел привязаться к своей нежданной протеже и сейчас испытывал желание защитить ее от будущих горестей. Что же, у нее будет время поразмыслить, хотя она об этом и не знает, не знает, что Джек не возьмет ее с собой в Лондон, а оставит на полгода в Ирландии, пока не будет завершена его миссия.

В результате Иден пропустит весь сезон, а к следующему году она может изменить свое мнение и подготовиться к неожиданностям, на которые так горазд светский бомонд.

Джек не сообщал ей о своем плане, потому что не хотел ссориться. Они так чудесно ладят, думал он, держа ее у себя на коленях и поглаживая рыжие кудри.

Незаметно Иден заснула, ведь она работала двое суток без отдыха.

Джек взял ее на руки, отнес к себе в каюту, положил на кровать и долго стоял, любуясь тем, как живописно разметались по подушке золотистые пряди, потом наклонился, поцеловал ее в лоб и вышел из спальни.

Глава 9

Иден приснились орхидеи. Нежные лепестки ложились на ее плечи невесомым дождем. Рядом был Джек, улыбающийся, загорелый, похожий на крепкий дуб в мшистой тени джунглей. Вот только орхидеи почему-то пахли корицей.

– Мисс Фарради… – звал мягкий, глубокий, веселый голос. – Миледи, ваш завтрак готов.

Реальность проникала в волшебный сон.

– Ваш шоколад, миледи, – продолжал шептать настойчивый голос.

Желудок тотчас отозвался на аппетитный запах. Иден сонно улыбнулась, выглянула из-под простыни и увидела Джека, который с хозяйским видом сидел на краю постели. Гроза Вест-Индии рассматривал ее в мягком свете раннего утра с нежной, чуть-чуть насмешливой улыбкой.

– Джек! – воскликнула Иден и села в постели, прижимая к груди простыню.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Доброе утро, дорогая. Приглашаю тебя на праздничный завтрак. – И он сделал жест в сторону маленького столика, стоящего тут же, на кровати.

– Боже мой! А что мы празднуем?

– Лихорадка побеждена. Питер Стокуэлл проснулся, а главное, он жив. – И Джек передал ей чашку с горячим шоколадом.

Иден была восхищена подобной роскошью.

– А сахар там есть?

– В изобилии.

Иден сделала глоток сладкой темной жидкости и удовлетворенно вздохнула.

– Ну-ка, посмотрим, чем еще мы богаты. – Джек приподнял серебряную крышку, под которой оказался стакан сока, тарелка с красиво уложенными ломтиками ветчины, виноград, горячие булочки с корицей.

Иден ахнула. Она столько лет заботилась об отце и о Конноре, но никогда в жизни не видела такого внимания к себе самой. Джек с умилением наблюдал за ней.

Иден бросила на него лукавый взгляд и поднесла к его губам булочку.

– М-м-м… Чудесно.

– Конечно, чудесно.

– Я имел в виду твой поцелуй. – Джек вынул из ее пальцев стакан с соком. – И мне хочется повторения.

У Иден застучало сердце, когда он притянул к себе ее голову и нежно дотронулся губами до ее губ. Девушке казалось, что она тает. Она вдруг поняла, что все время ждала его объятий, и сейчас, обхватив его за шею, она жадно возвращала его поцелуи. Разум шептал, что это опасно, что нельзя поддаваться чувству, но Иден оставалась глуха к доводам рассудка и с восторгом гладила его чисто выбритую щеку, зарывалась пальцами в темные волны волос. Она чувствовала – они оба испытывают несравненное удовольствие друг от друга, и дело здесь было не только в физическом наслаждении.

– Доброе утро, Иден, – прошептал Джек, взволнованный ее бурной реакцией.

– Доброе утро, – задыхающимся шепотом ответила Иден, взяла его за отвороты расстегнутого жилета и притянула к себе, требуя новых поцелуев.

Он впился в ее губы. Дыхание Джека становилось все тяжелее, а жадные пальцы Иден метались по его затылку, шее, спине.

– Я должен остановиться, – вдруг прорычал Джек.

– Почему? – едва дыша, спросила Иден.

– Потому что я тебя хочу.

– И что?

Джек приложил лоб к ее горячему лбу и прикрыл глаза.

– Иден…

– Джек.

– Ты сама не понимаешь, чего добиваешься.

– Тогда покажи мне. – Она покрыла быстрыми поцелуями его ухо. – Я доверяю тебе. И всегда доверяла.

– В этом-то все дело.

Откинувшись на спинку кровати, она поднесла к губам его руку и стала целовать кончики пальцев. Лицо Джека напряглось, глаза цвета аквамарина сделались темно-синими.

Внезапно Джек подался вперед, сжал лицо Иден в ладонях и стал яростно целовать ее. Иден задрожала. Язык Джека глубоко проникал в ее рот, выдвигался наружу и вновь бросался внутрь. Иден была знакома с сутью любовного соития, по крайней мере теоретически, и сейчас ей казалось, что движения Джека создают его имитацию.

– Ложись на спину, – хрипло приказал он.

Иден подчинилась без колебаний.

Джек, двигаясь со сдержанной животной грацией, убрал поднос, лег рядом и провел пальцем по краю выреза ее платья.

Иден следила за ним с нервным любопытством. Рука Джека скользнула в вырез, пальцы сжали сосок. Иден застонала. Джек быстро поцеловал ее в подбородок и лизнул в губы. Рука его опустилась уже до талии. Иден прильнула к нему, обняла. Ее тело пылало, как в огне. Джек понемногу подтягивал вверх легкую ткань юбки.

– О, Джек!

Его ладонь уже гладила внутреннюю поверхность бедра.

Иден смотрела на Джека широко распахнутыми глазами. Он понимающе улыбнулся, склонился к ее шее, губами ощутив, как бешено колотится ее пульс. Его пальцы глубоко проникли ей между бедер, они гладили нежные складки, исследовали их, ласкали. Иден громко стонала, ее ноги стали как ватные, колени ослабели, бедра сами собой раздвинулись.

– Скажи мне, что тебе нравится, – шепнул он, но Иден была не в силах ответить, ей нравилось все. Он, словно в трансе, целовал ее плечи, а пальцы все глубже проникали в ее плоть. Сладостное возбуждение сжигало все ее тело. Да, вот то, чего она бессознательно желала! Завороженная поразительными ощущениями, Иден с восторгом ощущала, как его мощное тело обволакивает ее. Джек увлекал ее в такие дали, о существовании которых она и не подозревала!

Голова Иден лежала на руке Джека, он слегка покусывал мочку ее уха. Иден слышала его отрывистое дыхание.

– Расслабься, любовь моя, пусть все случится само собой.

– Случится – что?

– Увидишь.

Пальцы Иден впились в простыню, в бессильном блаженстве она прижималась к Джеку. Его прикосновения дарили ей жгучее наслаждение и словно бы вели к какой-то неведомой вершине. Что это будет? В следующий миг она поняла – вот то, что он обещал ей!

– Джек! – беззвучно крикнула Иден, когда ослепительная волна наслаждения накрыла ее. Она изгибалась, дрожала, цеплялась за Джека, как утопающая. Взрыв освобождения сотрясал все ее тело.

Наслаждаясь ее блаженством, Джек нежно поцеловал Иден в висок, она затихла в его объятиях, к ней возвращалась способность воспринимать окружающий мир.

– О, Джек… – Иден вдруг осознала, что у него тоже есть потребности. Ее руки и ноги как будто превратились в желе, но она набралась храбрости и потянулась к его брюкам.

Джек остановил ее руку:

– Не надо, дорогая. Я этого не выдержу.

– Но я хотела…

– Нет, мой ангел. – Он негромко рассмеялся. – Расслабься и доверься мне.

Несколько минут они лежали молча, голова Иден покоилась на груди Джека, его пальцы играли ее золотистыми прядями. Иден мечтательно улыбалась: если таков был завтрак, каков же будет обед?

…Днем Джек работал у себя в кабинете. Нужно было проверить квартальные отчеты управляющих филиалами компании, но капитан никак не мог сосредоточиться – мешали шорохи, доносящиеся из-за ширмы, где Иден и Мартин увлеченно портняжничали. Нет, решил Джек, шорохи здесь ни при чем, это его собственное тело не дает ему покоя, требует удовлетворения. Теперь вопрос был не в том, должен ли он сдерживаться, а способен ли? Пытка, настоящая пытка! Сам виноват! Зачем целовал ее в джунглях, зачем заставил принимать ванну? Ее невинность служила оружием, против которого у него не было защиты.

Если придется провести еще одну ночь в постели с Иден и не получить ее, он просто сойдет с ума. Джек привык отдавать себе отчет в своих чувствах и понимал – его самоконтроль слабеет. К тому же он знал, что дело не только в одном вожделении, в его душе зародилась и крепла теплая привязанность к Иден. Подобные чувства были для него внове.

Джек не успел понять, как его маленькая беглянка сумела сделаться королевой на судне, очаровать всех матросов до единого. Мистер Паллисер говорил о ней с восхищением. Она сумела справиться даже с Балластом. Ниппер таскался за ней как привязанный. И даже Руди в последнее время предпочитал ее общество.

А сам Джек? Почему он должен мучиться? Казалось бы, все просто. Они оба хотят друг друга. Овладеть ею, жениться на ней… Так в чем же дело? Ему по-прежнему нужны наследники…

Она ничего о нем не знает, многого он не может и не хочет ей рассказать. «Какая разница, – мрачно подумал Джек, – в Лондоне она все равно все узнает».

Когда он думал о том, что довелось пережить ей, в сердце Джека возникало отчаянное желание защитить ее, укрыть от жизненных бурь, иначе к чему вся его предприимчивость, сила, удачливость?

Раньше, думая о своей будущей жене, Джек представлял себе совсем иную женщину: покорную, послушную, не смеющую приблизиться к запертой двери его сердца. Иден была другой. И все же, несмотря на всю ее отчаянную храбрость, ум, настойчивость, Джек уже знал, насколько она уязвима, наивна и временами беспомощна. Кто, кроме него, сможет ее защитить?

Да, Джек чувствовал – он нужен этой малышке, даже если она сама этого не осознает. И наслаждался новым для него ощущением. Однако важнее – и опаснее – было другое: он тоже не сможет без нее обходиться, – а в этом он чувствовал угрозу.

– Капитан, – донесся свистящий шепот со стороны швейного ателье. Джек обернулся. Из-за ширмы выглянула Иден, глаза ее счастливо сияли. – Что тебе больше нравится – красная шерсть или зеленый бархат?

На лице Джека появилась бессмысленная улыбка.

– Понятия не имею.

– Ну посмотри же! Это для маленького спенсера, – объяснила она. – Ты должен решить. Мы с Мартином никак не можем прийти к соглашению.

Лакей стоял за спиной Иден и, пока она его не видела, настойчиво тыкал в зеленую ткань. И правда, зеленый пойдет к ее глазам, и капитан объявил о своем выборе. Иден тут же с подозрением обернулась к Мартину, но тот уже состроил самую невинную физиономию. Джек едва удержался от смеха. Он предпочел бы видеть ее совсем без платья. Соблазнительный образ, возникший в мозгу, оказался последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Джек вскочил со стула и вылетел из каюты.

После его ухода Иден вернулась к работе – стала подшивать рукав нового повседневного платья. Мартин отправился в прачечную гладить рубашки капитана. Иден с удовольствием осталась одна, предавшись размышлениям.

Утреннее свидание никак не шло у нее из головы. Там царил Джек, один только Джек. Они так недавно знакомы, но Иден наблюдала за ним в естественной для него среде и успела понять, что его есть за что любить.

Стремление Джека оказать помощь повстанцам произвело на нее огромное впечатление. Даже его отец-герцог не решился бы на такое! Девушка чувствовала, что за отношением Джека к семье скрывается какая-то тайна, и эта тайна причиняет ему боль.

Иден видела, с какой заботой он относится к команде, как властно распоряжается такими разными людьми, сколько труда вкладывает в управление компанией.

Она помнила о зловещей репутации грозы Вест-Индии, а потому его доброта и снисходительность к ней самой несказанно ее удивляли. А еще она удивлялась тому, как легко открывает ему самые заветные мысли и желания – рассказала же она историю с индейским мальчиком. С Джеком в отличие от Коннора Иден чувствовала себя в безопасности.

Все эти мысли кружились в ее голове, как чайки вокруг мачты стоящего на якоре судна.

Она столько мечтала о лондонских денди в сюртуках с Сейвил-роу! Однако с тех пор, как в ее жизнь ворвался Джек, эти сияющие видения начали таять и стали казаться ей пустыми детскими фантазиями. Что, если этот мужчина – ее судьба? Истинная любовь, ради которой стоит пройти полмира?

Охваченная этими мыслями, Иден беспокойно поднялась с места, прошлась по каюте, заглянула в иллюминатор и увидела, как на палубе Джек занимается фехтованием, яростно сражаясь сразу против нескольких офицеров.

Иден замерла на месте, наблюдая за мощными и точными выпадами капитана. Обнаженный бронзовый торс блестел от пота, солнце играло на каждой рельефной мышце.

Броуди объявил перерыв. Джек подошел к бадье с водой и намочил себе голову. Девушка не сводила глаз с его крепкой груди и каменных мускулов плоского живота. Когда же она сможет дать ему то, что он подарил ей сегодня утром?

В результате Иден не могла поднять глаз, когда Джек наконец вернулся в каюту. Пытаясь унять сердцебиение, она отводила глаза, уколола иголкой палец и все никак не могла справиться с дрожью в руках. Да что с ней такое? Влюбилась? Почему она не может вести себя с ним естественно?

Сам Джек, если и заметил в ней перемену, то промолчал.

– Как ты позанимался? – Иден постаралась говорить ровным тоном.

– Отлично, только, наверное, потянул подколенную связку.

Иден поднялась со стула:

– Я могу сделать тебе компресс.

– Не стоит. Кусок мыла и ванна меня вылечат. – И он направился к кладовке.

Ванна. Иден отчаянно покраснела. Перед глазами кружились самые неприличные образы. Одернув себя, она решила удалиться. Джек явно пытается избежать искушения, так что не стоит ему в этом препятствовать. К тому же они уже несколько дней вместе, надо же мужчине побыть в одиночестве. Иден набросила на себя новую ротонду – на палубе было ветрено – и направилась к двери.

Джек вопросительно посмотрел на гостью.

– Я думаю, тебе надо отдохнуть, – пояснила она.

На лице Джека промелькнуло облегчение. Кто знает, что могло случиться, останься она ему помогать?