Текст книги "Талисман"

***

Екатерина Арсентьевна работала в столовой уже поваром, поэтому особых проблем с питанием не было, сын каждый день приходил к ней на работу и довольно сытно обедал. Вечером, возвращаясь домой, мать неизменно приносила с собой что-нибудь поужинать. Сложнее было с одеждой и другими предметами обихода. Каждая обнова была для подростка большим радостным событием, увы, такие случаи бывали не частыми.

Будучи красивой, в расцвете лет женщиной, Екатерина Арсентьевна, конечно, страдала от не сложившейся личной жизни, да и нелегко было на небольшую зарплату повара выкроить даже небольшую сумму, чтобы хоть как-то самой приодеться и приукраситься, сына порадовать обновой. Хорошо, что ещё тётя Рая выручала её, за относительно небольшую плату обшивала её время от времени, впрочем, не только её одну, в доме проживало немало одиноких женщин разных возрастов, пользовавшихся услугами портнихи. Кто-то из них, как и Екатерина Арсентьевна, была разведённая, а кто– то и вовсе никогда замужем не была.

Как-то летом, в выходной день мать взяла с собой сына за город, на берег реки Обь. Поездка на служебном автобусе была организована для сотрудников совнархоза, где она работала поваром в столовой. Там она познакомилась с водителем автобуса Владимиром Николаевичем. Это был холостой мужчина средних лет, крупный, добродушный. Красивая женщина приглянулась ему, и он целый день оказывал ей знаки внимания, не забывая подружиться и с её сыном. Возвращаясь после отдыха в город, он усадил в кабине, сверху просторного моторного отсека подростка, радости которого не было предела. Развезя всех сотрудников по домам, Екатерину Арсентьевну с сыном повёз домой в последнюю очередь. Высаживая их, он заметно волновался и мялся. Отметив про себя его нерешительность, хозяйка пригласила растерявшегося мужчину к себе на пресловутую чашечку кофе. Тот сразу согласился и в итоге остался у молодой женщины ночевать.

Утром, позавтракав, они вместе уехали на работу. После этого случая он ещё несколько раз приезжал вместе с ней с работы и оставался у неё дома до утра.

***

Пролетели лето и осень, однажды в выходной, погожий зимний день Владимир Николаевич пришёл к Екатерине Арсентьевне с цветами, которые вручил ей, а в придачу к ним подарил перчатки из чёрной лайковой кожи. Засуетившись, она дала сыну деньги и попросила его сбегать в магазин за продуктами. Тот, с вожделением глядя на блестящие перчатки, попросил у матери разрешения прихватить их с собой. Она растерялась от неожиданной просьбы.

– Катя, да пусть возьмёт, видишь, у него глазёнки как загорелись. Что с перчатками сделается? – поддержал мальчугана её ухажёр.

– Ладно, возьми, смотри только, не потеряй, – махнув рукой, разрешила мать сыну.

Он, прихватив новенькие перчатки, выскользнул из комнаты. Надев их на улице, всю дорогу до магазина любовался ими. Купив продукты, выскочил из магазина, пробежав вприпрыжку несколько десятков метров, вдруг почувствовал, как мороз прихватывает пальцы рук, и ужаснулся, перчаток на руках не было. На бегу развернувшись, он поспешил назад в магазин. Кинув взор на прилавок, небольшой подсобный столик, стоящий недалеко от него, и убедившись, что перчаток нигде нет, он с надеждой во взоре и голосе спросил продавщицу:

– Тётя, вы здесь перчатки не видели?

– Нет, – равнодушным тоном ответила продавщица.

– Ну, как же? Я их только что здесь оставил. Чёрные такие, блестящие.

– Мальчик, не мешай мне работать, я же сказала, что никаких перчаток не видела.

Дима опустил голову и побрёл из магазина. Домой идти не хотелось, он проклинал свою рассеянность, к ногам, казалось, были привязаны гири, слёзы предательски выступили из глаз, замораживая длинные ресницы. Возвратившись домой, положил сетку с продуктами на стол и быстро прошёл в дальнюю половину комнаты.

Посидев за столом ещё немного, взрослые засобирались. После того, как Екатерина Арсентьевна приоделась и приукрасилась, вместе со своим поклонником поспешила к выходу из комнаты. Спохватившись у порога, она спросила сына:

– Детка, а где же мои перчатки?

Дима ждал этого вопроса, как приговора. Выйдя из другой половины комнаты, он, опустив голову, проглатывая комок, образовавшийся от волнения в горле, приглушённо ответил:

– Мама, я их потерял в магазине.

– Как? – растерянно спросила та и продолжила. – Ты шутишь? – и, виновато посмотрев на своего спутника, вдруг с негодованием закричала на сына: – Ничего знать не желаю, вернусь, чтобы перчатки были на месте! Делай, что хочешь, ищи, где знаешь, но чтобы домой без перчаток не возвращался! Ты понял? – и, обращаясь уже к своему спутнику, скомандовала: – Пошли!

После их ухода Дима собрался и с тяжёлым сердцем пошёл в магазин. Там он битый час рассматривал прилавки, искоса наблюдая за посетителями, рассчитывая, что кто-нибудь оставит перчатки. В конце концов, потеряв всякую надежду на удачу, он поплёлся домой, размышляя, что же ему делать. Решение созрело, когда он вспомнил, что в овраге, на его крутом противоположном склоне, почти напротив их дома есть просторная пещера, вырытая мальчишками ещё летом. Сейчас она занесена снегом, значит, её надо откопать и переселиться туда. Зайдя в комнату, он стал искать ключ от сарая, перерыл все возможные места, ключа нигде не было. Подумав, он решил сходить к своему другу Вадьке, у него должна быть лопата. Друга дома не оказалось, но была его мать, которая дала ему ключ от своего сарая. Взяв в нём лопату, Дима спустился в овраг и, отыскав нужное место, стал откидывать снег. Часа через полтора пещера была освобождена от снега. Вернувшись домой, собрал необходимые вещи и перенёс их в пещеру. Закончив благоустройство своей обители, стал размышлять, не забыл ли он ещё чего-нибудь. В глубине пещеры подросток соорудил себе спальное место из матраса, подушки и одеяла, рядом поставил небольшой, сделанный ещё отцом, небольшой столик и низенький табурет. На столике лежала аккуратно сложенная школьная форма и полулитровая стеклянная баночка со свечкой, на табуретке – ранец со школьными принадлежностями, рядом со столиком обосновалась хозяйственная авоська с едой. Убедившись, что всё необходимое на месте, он расположился на своей импровизированной постели и под размышления о предстоящем отшельничестве незаметно уснул.

На улице сгустились сумерки. В это время его мать со своим спутником вернулись домой. Не обнаружив на месте сына, она подождала его ещё некоторое время, а потом, приглядевшись, заметила, что на его кровати кроме простыни ничего не осталось. Не было на привычном месте и школьного ранца, она забеспокоилась, размышляя: «Где же сынок? Уже и на улице стемнело, пора бы ему уже быть дома. На дворе-то зима!»

Подождав ещё немного, она решила сходить к его другу Вадьке. Поднявшись на второй этаж, она постучала в дверь комнаты. Вадька с матерью, они жили вдвоём, были дома.

– Вадик, ты Диму не видел? – прозвучал тревожный голос.

– Нет, я его вообще сегодня не встречал. Сам ещё подумал, куда это он запропастился.

– Что же это такое, куда он мог подеваться? – уже сильно забеспокоилась Екатерина Арсентьевна, собираясь уходить.

– Постой, Катя, – остановила её Мария Петровна и продолжила. – Он сегодня днём у меня лопату брал.

– Лопату? – удивилась гостья. – Зачем это она ему понадобилась?

– Да придёт он, ни куда не денется! – вклинился в разговор Вадик.

– Ну, ладно, пойду я, если он к вам заявится, то пусть сразу идёт домой.

– Хорошо, не беспокойся, Катя, я его сразу к тебе отправлю, – заверила её хозяйка.

Вернувшись в свою комнату, Екатерина Арсентьевна запричитала:

– Володя, что-то неладное, я чувствую. Представляешь, он у соседей зачем-то брал лопату. Ой, просто не знаю, что делать, может быть, в милицию сходить?

– Постой, зачем сразу в милицию? Давай ещё подождём. Ну, не может он никуда деться. Обиделся, наверно, вот и гуляет где-нибудь на свежем воздухе. На улице-то зима, замёрзнет и придёт.

– Нет, Володя, я его знаю, упрямый он, с этими перчатками ещё… Кто меня за язык дёргал? Надо его искать.

Успокойся, Катя, пойдём поищем, только куда идти-то?

– Знаешь, у меня из головы эта лопата не выходит. Что и где можно копать и для чего? Зимой-то!

– Да, действительно, странно всё это…

Они вышли во двор и в нерешительности остановились. Ночь была звёздная, морозная. Они походили вокруг дома, во дворе было безлюдно, подошли к краю оврага, Екатерина Арсентьевна, сложив ладони у рта рупором, стала протяжно звать:

– Ди-и-ма-а-а, Ди-и-ма-а-а…

Он в это время внезапно проснулся, было очень холодно, к тому же хотелось по малой нужде. Подросток, нехотя поднялся с постели и вылез из пещеры. Пытался расстегнуть брюки, закоченевшие пальцы плохо слушались. Стоя на краю обрыва, Екатерина Арсентьевна, внизу, на противоположной стороне оврага, в мерцающем лунном свете, на белом снегу заметила движение и закричала ещё громче:

– Дима-а-а!

Её спутник, тоже заметив внизу движение, стал осторожно спускаться в овраг. По мере приближения, он всё более отчётливо различал на белом снегу невысокую детскую фигуру, подойдя, он узнал Диму, взял его за руку, которая была ледяная. Подхватив замерзающего бедолагу на руки, он поднялся из оврага, и они уже все вместе пошли в дом. По пути мать всё пыталась расспрашивать сына и без злости поругивать его. Он же, промёрзший, почувствовал апатию ко всему происходящему и ни на какие вопросы не отвечал, ему страшно хотелось окунуться в тепло и спать…

***

На следующий день в школе, перед началом первого урока в класс, где учился Дима, вошла завуч, вместе с ней порог переступила девочка. Все дружно встали из-за парт. «Садитесь, – ответила на приветствие завуч. Все сели. – Познакомьтесь с новой одноклассницей, её зовут Светлана Конева. Она приехала из Братска. Прошу, как говорится – любить и жаловать, – и добавила, обращаясь уже к учительнице: – Определите девочке место и продолжайте урок».

Завуч вышла из класса, ученики снова дружно встали, затем по команде учительницы сели по местам. Преподаватель, окинув класс изучающим взором, произнесла:

– Снегирёв!

– Я! – откликнулся тот, вставая из-за парты.

Учительница, обращаясь уже к Свете, распорядилась:

– Будешь сидеть за партой со Снегирёвым Димой. Иди, присаживайся на своё место.

Света прошла по классу и села за парту. Любопытные взоры новых одноклассников и одноклассниц проводили её до места, да и на протяжении всего урока кто-нибудь нет-нет, да оборачивался в её сторону. Сосед по парте также искоса бросал изучающие взгляды на новенькую. Девочка была примерно его роста, яркая блондинка с шикарной косой, голубоглазая, стройная. «Симпатичная», – отметил он про себя. Новенькая ученица, ощущая на себе изучающие взгляды, старалась держаться ровно и независимо, однако украдкой тоже присматривалась к нему.

Среди одноклассников она освоилась достаточно быстро, помимо её привлекательной внешности, немаловажную роль в этом сыграли и её ученические способности. Между соседями по парте установились доверительные, дружеские отношения на основе взаимной симпатии.

***

Однажды, вернувшись домой из школы, Дима переоделся и побежал к Верному, но возле его будки сиротливо лежала цепь, собаки же не было. Он не придал этому особого значения, решив, что пса отвязал кто-нибудь из друзей. Но ни в этот день, ни на следующий Верный не вернулся. Только через неделю знакомый подросток, живший в Нахаловке, доверительно сообщил ему, что Верного украли, и показал дом, в котором держат собаку. Дима установил слежку за этим домом и, дождавшись, когда все хозяева по своим делам покинули двор, решил вызволить своего пса. Зайдя во двор дома, он поднялся по ступенькам большого крытого крыльца и дёрнул за ручку двери, та открылась, он прошел вовнутрь, где была ещё одна дверь, ведущая непосредственно в жилую часть дома, но она оказалась закрытой на замок. Нежданный гость заглянул в небольшое окошко рядом с закрытой дверью и стал звать собаку. На его голос из глубины дома прибежал к окошку Верный, Дима стал лихорадочно соображать, как же его вытащить на улицу. Не придумав ничего лучшего, он просто выбил стекло окошка, в которое смотрел и стал звать собаку. Верный снова прибежал, крутился рядом, радостно вилял хвостом, но даже не пытался выпрыгнуть. Подросток сам влез через окошко, но, как ни пытался вытолкать пса тем же путём, ничего не получалось, Верный просто не хотел вылезать. Дима пробежал по комнатам, надеясь найти ключ от входной двери, увы, его нигде не было. Он по-всякому пытался убедить собаку проскочить в окошко, пёс никак не хотел этого делать. Опасаясь, что кто-нибудь из хозяев, вернувшись, застанет его в доме, Дима вылез из дома и, выскочив во двор, неожиданно столкнулся там с тремя подростками. Они были старше его года на три, двоих из них он знал хорошо, они жили в том же доме, где и он проживал. Это были: Ромка Шиханов, по прозвищу Шиха, и Виталик, а третий был, видимо, из дома, во дворе которого они сейчас находились.

– Ты чего здесь делаешь? – с возмущением спросил незнакомый подросток.

– Отдай мою собаку, я за ней пришёл! – ответил Дима.

– Какую собаку? А ну, пошёл отсюда! – закричал тот и влепил ему подзатыльник.

Дима, не дожидаясь, пока тот увидит разбитое окошко, выбежал со двора и пустился наутёк. Хозяин, обнаружив разбитое стекло, вместе со своими друзьями ринулся догонять беглеца. Тот, заметив погоню, бежал, не чуя земли под ногами, благополучно добравшись до своего дома, влетел в комнату и закрылся на замок. Через некоторое время в коридоре раздался топот бегущих преследователей, в дверь постучали, Дима не отзывался, притаился. Безрезультатно выждав некоторое время, непрошеные гости ушли, но вскоре в окно комнаты с улицы влетел камень, разбив двойное стекло. Выругавшись в адрес недосягаемого подростка, преследователи удалились.

***

В выходной день Дима возился в сарае с доставшимся ему от отца велосипедом, заглянул сосед по дому, четырнадцатилетний Вовка Арляпов или, как его прозвали сверстники – Арляпа. Он был старше Димы на два года, сколько помнил он, Арляпа всё время жил вдвоём с матерью, а года два назад у него появилась маленькая сестрёнка. Он всегда был предоставлен самому себе, худой, с нездоровым цветом лица, ещё с дошкольных лет, собирая на улице бычки, втянулся курить. В общем-то, подросток был безобидный, в драки ни с кем не ввязывался, не хулиганил, вот только о здоровье своём совсем не заботился и учился в школе на тройки.

– Диман, чем занимаешься? – полюбопытствовал он.

– Да так, велосипед ремонтирую.

– Слушай, сгоняем на городскую свалку. Там, говорят, неплохие вещи можно найти.

– Какие ещё вещи?

– Ну, не знаю …, там много всякого добра.

– У тебя же велосипеда нет.

– На твоём вдвоём и сгоняем. Я за рулём буду, а ты на багажник сядешь.

В это время в сарай вошёл ещё один подросток из их дома – Сашка Серёгин. Огненно рыжий подросток был на два года моложе Димы, крепенький такой и очень самолюбивый. Он был сыном Александра Петровича от первого брака. От второго брака у Александра Петровича было ещё трое девочек – мал мала меньше. Он безумно любил своего сына и, держа в чёрном теле свою жену с тремя дочками, ни в чём не отказывал Сашке. Работал водителем на автокране, постепенно набирая запчасти, собрал недавно для сына спортивный велосипед, как его окрестили подростки – гоночный, с необычным рулём и несколькими цепными передачами. Услышав обрывок разговора, Сашка спросил:

– Куда это вы собрались?

– Арляпа предлагает на городскую свалку с ним съездить, присмотреть там что-нибудь интересное, – ответил Дима.

– А что? Неплохая идея. Делать всё равно нечего, я бы заодно и велосипед свой обкатал. Возьмите меня с собой.

– Ну, вот и решили! – обрадовался Арляпа.

Дима соорудил на багажнике мягкую подстилку и подростки, сев на велосипеды, отправились в путь. Городская свалка находилась далеко за городом. Проехав с километр вниз по улице Гоньбинской до большого железнодорожного моста, они свернули вправо на Павловский тракт. Сашка на своём гоночном велосипеде, да ещё без дополнительной нагрузки, вырвался вперёд, так они ехали по тракту километра три, вдруг Сашка остановился и слез с велосипеда, поджидая товарищей.

– Что случилось? – спросил Дима.

– С цепью нелады, плохо переключается.

Дима слез с багажника и они с Сашкой стали на обочине ремонтировать велосипед. Арляпа в это время невдалеке нарезал по дороге круги на другом велосипеде.

Мимо подростков, увлечённых ремонтом, на большой скорости проскочил грузовик «ЗИЛ-130», раздался визг тормозов, друзья, оторвавшись от ремонта, подняли головы. Метрах в ста пятидесяти по ходу движения стоял грузовик, позади него на середине дороги валялся велосипед, недалеко от него лежал Арляпа. Подростки кинулись к нему, он лежал на спине с неестественно подвёрнутой правой ногой, видимо, сломанной, из полуоткрытого его рта, пенясь, булькала ярко красная кровь, часть черепа была снесена, под ним расплывалась лужа крови. Жуткое зрелище. По телу пострадавшего прошли последние конвульсии, и он затих. К ним с обезумевшим взглядом, слегка пошатываясь, подходил пожилой полноватый мужчина – водитель грузовика.

Вскоре на место происшествия одна за другой подъехали машины скорой помощи и ГАИ. Тело погибшего подростка положили на носилки и погрузили в машину скорой помощи, которая тут же уехала. Инспекторы ГАИ, уже завершили осмотр места происшествия, необходимые замеры и допрашивали водителя грузовика. Тот им рассказывал, как и что произошло: «Ехал я со скоростью километров шестьдесят – семьдесят, вижу, недалеко впереди, на противоположной стороне дороги велосипедист неожиданно стал разворачиваться поперёк дороги. Я инстинктивно прибавил немного газу, намереваясь успеть проскочить мимо него, но не получилось, тот врезался передним колесом велосипеда в заднее колесо моей машины, отлетел и упал на дорогу».

Закончив разговор с водителем, инспектор стал расспрашивать подростков. Ничего конкретного о столкновении они рассказать не могли, так как этого момента не видели, будучи заняты ремонтом велосипеда. Записав то, что они смогли рассказать, милиционер отпустил их, сказав, что аварийный велосипед пока заберёт, как вещественное доказательство. Вручил повестку с адресом отделения милиции, где можно будет впоследствии забрать велосипед. Подростки под впечатлением страшного происшествия не стали завершать ремонт Сашкиного велосипеда и отправились домой пешком, ведя его рядом. Дома они рассказали о случившемся несчастье, печальная новость дошла и до матери Арляпы, убитая, горем она, заплаканная, прибежала в комнату Снегирёвых и стала расспрашивать Диму о подробностях трагического происшествия. Он, уже заученно от неоднократных повествований, рассказал тёте Маше всё, что знал.

***

После похорон Арляпы, на поминках тётя Маша подошла к Диме и спросила:

– Там же, наверно, велосипед теперь ремонтировать надо, сколько нужно денег?

– Что вы, тётя Маша, какие деньги? Да и велосипед не очень-то пострадал, на переднем колесе восьмёрка, вот и всё. Я сам быстро его починю.

Скоро он забрал из милиции велосипед. Удивительно, но он действительно почти не пострадал, кроме переднего колеса. Дима открутил спицы от искривлённого обода и отправился на поиски подходящей замены, не закрыв на замок сарай. Вернувшись с ободом, он хотел тут же собрать колесо, но не мог найти снятую втулку, спицы были на месте, а втулка исчезла. Он стал рыться в разных ящиках, находившихся в сарае, в надежде, что сам случайно её куда-нибудь положил, но поиски были безрезультатными. Прекратив их, он задумался, почёсывая затылок. В этом состоянии его и застал Сашка, зашедший к нему.

– Чего это ты такой расстроенный? – с ходу поинтересовался он.

– Никак не могу втулку от переднего колеса найти, снял её, пока ходил искать обод на замену, втулка куда-то девалась.

– Никуда она не девалась, я знаю у кого она!

– У кого?

– Вадька её украл, я видел!

Дима опешил от услышанной новости. С Вадькой они уже давно были закадычными друзьями, никогда друг для друга ничего не жалели и не давали в обиду. В общем, были, как говорится, не разлей вода, а тут вдруг… Дима знал, что Сашка всегда завидовал их дружбе, поэтому не исключено, что специально хочет поссорить их.

– Не веришь? – перебил его мысли Сашка и продолжил. – Вадька сейчас в своём сарае, пойдём к нему, убедишься!

Диме вдруг стало почему-то тоскливо, он даже представить себе не мог, что его друг на такое способен. «Что я ему могу сейчас сказать, спросить? Да у меня язык не повернётся обвинить его в том, что он украл у меня эту злополучную втулку», – лихорадочно соображал он. Сашка, между тем, не унимался:

– Пойдём, чего ты боишься? Ведь не ты же украл.

Дима почувствовал, как у него внутри начинает подкатываться неосознанная злость, и он решительно согласился:

– Пошли.

Когда они вошли в сарай и увидели в нём Вадьку, Диму внезапно осенило, он подумал, что нашёл правильные слова, чтобы спросить и ненароком не обидеть друга.

– Здорово, Вадька! – выпалил он и продолжил. – У тебя нет втулки на переднее колесо?

Тот агрессивным фальцетом закричал:

– Не брал я твою втулку!

Дима сразу сник, он понял, что втулку у него украл его лучший друг. У него защемило где-то в груди, неожиданно спокойно он ответил:

– Я этого и не говорил, – развернулся и пошёл прочь.

Нужную втулку он так и не смог отыскать и взамен её приспособил втулку заднего колеса. Недели через две Вадька принёс-таки ему нужную втулку, сказав, что достал её по случаю. Димка промолчал, понимая, что проштрафившийся друг просто не может сказать правду, но сам мысленно был рад, что тот нашёл возможность исправить свой проступок. Но радость его была недолгой, ещё недели через две друг забрал её назад под предлогом, что ему обязательно надо её кому-то отдать.