Текст книги "Талисман"

***

Ближе к весне учеников девятых классов школы собрала вместе учительница по химии Вера Фёдоровна. Она объявила, что их сверстники из районной школы вызвались сыграть с ними в КВН по химии. После долгих обсуждений сформировали команду участников, по предложению учительницы капитаном выбрали Диму. Началась подготовка к соревнованию. Помимо укрепления знаний по химии, участники команды и другие ученики готовили номера художественной самодеятельности.

Наступил день состязания, в гости приехала команда соперников со своими болельщиками. Участники КВН были достойны друг друга, и вот наступил тур соперничества капитанов. Казалось, Дима побеждает своего соперника, остался последний вопрос, на который ему надо ответить, на предыдущие вопросы ответы были безупречными.

– Какой воздух самый тяжёлый? – задал вопрос капитан противоборствующей команды.

– Ты имел в виду, наверно, газ? – предвкушая лёгкую победу, уточнил Дима.

– Нет, именно воздух!

Дима несколько озадачился, напрягая память, но, не придумав ничего лучшего, назвал самый тяжёлый газ из таблицы Менделеева.

– Я же уточнял, не газ, а именно воздух. Так вот, самый тяжёлый воздух – это тот, который давит на нас сейчас во время нашего состязания! – довольный своим остроумием, выпалил капитан-соперник.

Счёт дуэли капитанов сравнялся. Победу в итоге одержала команда коробейниковской школы, но у Димы остался неприятный осадок от своей несообразительности.

К концу учебного года победителей КВН ждал приятный сюрприз, директор совхоза наградил их путёвками на турбазу «Юность», которая находилась в Горном Алтае.

***

В один из летних дней победители КВН на машине, выделенной совхозом, отправились в Горный Алтай. Вместе с ними в качестве сопровождающих прикрепили учителя по литературе Пётра Емельяновича Гончаренко и учительницу по математике Зинаиду Ивановну Решетову – молоденькую женщину, которая, несмотря на некоторую свою полноту, была очень активная и подвижная. Дима со щемящим сердцем вновь встречал удивительные места Чуйского тракта, знакомые ему с прошлого года и с удовольствием комментировал их своим попутчикам. Промчавшись мимо моста, ведущего на озеро Ая, машина вскоре доставила их на турбазу «Юность», где всё напоминало пионерский лагерь: та же линейка с торжественным поднятием флага по утрам и опусканием по вечерам; те же отряды, один из которых был сформирован из коробейниковских туристов; тот же распорядок дня. Единственным отличием были ежедневные отправки очередных отрядов в турпоходы по намеченным маршрутам. Как правило, для каждого отряда было два турпохода, один из них, который короче, был пробным, чтобы неопытные ещё туристы освоились со щадящими нагрузками, а второй – основной, намного сложнее первого. Наступили хлопоты по подготовке к первому походу по маршруту на озеро Ая. Под руководством инструктора – белокурой девушки спортивного вида стали старательно укладывать в рюкзаки продукты, стандартный набор посуды и другие туристические принадлежности. Казалось бы, простая процедура, ан, нет, здесь оказались свои тонкости, которые было необходимо соблюсти, чтобы в походе ничего не мешало, не бренчало и, в конце концов, было удобно и проще управляться с рюкзаком. На рассвете следующего утра, вереница новоиспечённых туристов отправилась в путь. Сначала было весело и безумно интересно, шагалось легко и непринуждённо, затем стало сказываться отсутствие опыта. Рюкзак постепенно становился всё тяжелее и тяжелее, его лямки вдруг предательски стали буквально врезаться в плечи, кое у кого возникли проблемы и другого порядка. В спины стали упираться жёсткие предметы, результат недобросовестного учёта советов инструктора по укладке рюкзака. Особенно тяжело было продолжать путь после коротких привалов на отдых, смех и шутки стали редким удовольствием, все с нетерпением ждали конечного пункта назначения. Последние сотни метров казались особенно тяжкими и, когда прибыли в конечный пункт, все бессильно опустились на зелёную, такую желанную лужайку на берегу озера и с удовольствием освобождались от чудовищно надоевших лямок рюкзаков. Молодость и задор, однако, брали своё и, немного отдохнув, туристы разбрелись по окрестностям озера знакомиться с местностью. Дима, уже бывавший на озере в прошлом году, чувствовал себя уверенно и ревностно отмечал про себя изменения, произошедшие за год. Впечатления от перемен не очень радовали. Во-первых, смущало большое количество отдыхающих, которые большими и малыми группами буквально заполонили окрестности озера. Во-вторых, было очень неприятно видеть кучи мусора, разбросанного повсюду, и уж совсем удручали стеклянные бутылки, встречающиеся в воде у берега, или, того хуже, осколки от разбитых бутылок, зловеще поблескивающие своими острыми жалами. Настроение начисто было испорчено. Неприятный ход его мыслей прервала подошедшая к нему Надя, с которой к тому времени у него установились вполне приятельские отношения, постепенно переходящие в нечто большее, естественные для их возраста чувства взаимной симпатии. Неторопливо прогуливаясь по лужайке и разговаривая о пустяках, вскоре они оказались на кромке берега озера, в прохладные воды которого скоро и окунулись. Как-то сразу все неприятные мысли улетучились, настроение поднялось. Накупавшись вволю, они выскочили из воды, погрелись на солнышке и отправились к месту расположения своего отряда.

Быстро пролетели два дня, пора было возвращаться на турбазу. Приведя в первозданное состояние место своего двухдневного расположения, туристы отправились в обратный путь, который показался значительно легче, чем предыдущий на озеро, впрочем, этому способствовали и значительно облегчённые рюкзаки.

***

На следующий день после возвращения из похода, на турбазе был объявлен конкурс между отрядами на лучший отчёт по турпоходу. Отчёт коробейниковских туристов рождался в муках творчества, в итоге получился своеобразный мини спектакль, по сценарию – воспроизведение наиболее запомнившихся смешных случаев и событий во время похода. Дима, под влиянием отца, периодически увлекался рисованием и к отчёту изобразил акварельными красками на большом листе ватмана пейзаж с озером Ая. Рисунок получился, по общему мнению, неплохой, но мрачноватый, с диковато необитаемым оттенком. Экспозицию рисунка сопровождало четверостишие, посвящённое озеру.

 
«Средь горных утёсов раскинулась Ая,
Словно жемчужина, сказка Алтая.
Манит прозрачная вод глубина,
Кратер вулкана скрывает она!»
 

Конкурс прошёл на ура, отряд занял почётное второе место. Началась подготовка ко второму, более продолжительному и ответственному туристическому маршруту к Каракольским озёрам. Наученные предыдущим горьким опытом, на этот раз все тщательно укладывали рюкзаки, не жадничая и не беря с собой ничего лишнего.

***

Утром следующего дня, в сопровождении той же девушки-инструктора, юные туристы отправились по новому маршруту. Путь в урочище Саргат, с которого начиналось восхождение на высокогорные Каракольские озёра, лежал через долину реки Элекманар. Река петляла по узким ущельям, густо заросшим сосновым лесом, кустарниками и ягодниками. На пути следования туристов попалось селение, перед ними предстала странная картина. То тут, то там, порой прямо на уличной дороге попадались лежащие без признаков жизни люди, скорее всего, местные жители, стало жутковато. Наконец, повстречалась женщина неопределённого возраста, обрадовавшись живому человеку, Пётр Емельянович, спросил её:

– Что это у вас тут случилось? Как будто мор, какой-то.

– Какой там мор, – усмехнувшись, ответила женщина. – Водку завезли, вот и напились все до упада!

Селение осталось уже позади, а весёлые шутки, по поводу увиденного в нём зрелища, не прекращались, так и прозвали это селение – пьяная деревня.

Пройдя ещё около двадцати километров, вышли на одинокую бревенчатую избу, оказывается, это и был конечный путь до урочища Саргат. Изрядно уставшие путники, сделали привал. Друг Димы – Сергей взял в руки гитару и затянул песню, как нельзя кстати подходящую в сложившейся обстановке.

 
«Под но-о-гами кочки-и, бурело-о-м,
Сквозь та-а-йгу иду я-я напроло-о-ом.
Слы-ы-шишь, как стучит пустым ведро-о-м,
На-а-до мною на-а-до-о-евший гром?
Сквозь тайгу-у и через перева-а-ал
Шёл к тебе-е, чтоб сделать здесь прива-а-ал…»
 

Песню дружно подхватили, и она полилась по округе. На звуки её из избы вышел пожилой мужчина и направился к ним. Поздоровавшись, он промолвил:

– Хорошо поёте! Вы здесь сегодня заночуете или дальше пойдёте?

Девушка-инструктор ответила за всех:

– Нет, мы сейчас немного передохнём и дальше пойдём, на Каракольские озёра.

– Туристы, что ли?

– Да, с турбазы «Юность».

– Так ведь до озер часов пять идти, а время-то уже…

– Ничего, успеем дойти.

– Ну, как знаете…, – с напускным безразличием сказал мужчина и, не спеша, отошёл от них по своим делам.

Спели ещё пару песен под гитару, инструктор скомандовала: «Подъём!» Подниматься очень не хотелось, но надо было продолжать путь, впереди заветные Каракольские озёра. От избы вилась тропинка, натоптанная многочисленными туристическими группами, по ней и направились в горы.

Шли уже почти пять часов, устали страшно, казалось, ещё немного и ноги откажутся шагать дальше, почти всё время в гору с редкими лощинами. На глазах менялся ландшафт, настоящую тайгу в начале пути, затем сменил редкий кедровник и вот теперь вокруг высоченная трава с редким низкорослым кустарником. Трава неожиданно оказалась в росе, одежда и обувь вскоре совсем промокли, а тут ещё крутизна невероятная, ноги скользят по тропе, которая извивается зигзагами так, что необходимо пройти по ней несколько десятков метров, чтобы подняться в гору на несколько метров. Казалось, этой тропе не будет конца, и вдруг, совершенно неожиданно перед взором уставших путников возникло горное плато с одинокой избушкой. Странно было видеть её здесь, на такой высоте в окружении облаков, которые покоились вокруг на каменистой местности, покрытой клочками бедной растительности, но было уже не до созерцания необычных красот. Ноги стали буквально ватными от усталости, причём, в обуви противно чавкала вода, а одежда прилипла к мокрому телу, да, и становилось, к тому же, уже достаточно прохладно, если не сказать, что холодно в этих высотных горных краях, тем более что время уже катилось к позднему вечеру.

Изнутри избушка представляла собой вместительную ночлежку с двухъярусными нарами по всем стенам и с подслеповатыми небольшими оконцами. Кое-как разместившись, подкрепились сухим пайком. Туристы, между тем, продолжали прибывать, и вскоре в помещении не осталось свободного места даже на полу. Стемнело, комната окунулась во мрак, для затравки кто-то рассказал анекдот, эстафету подхватили другие обитатели ночлежки. Сначала старались избегать сальных анекдотов, но постепенно раскрепостились, впрочем, опустившаяся кромешная темнота способствовала этому. Порой, после слишком уж откровенного анекдота, слышалось приглушённое хихиканье или неожиданно темноту разрезал луч света от фонарика – это кто-то, с трудом лавируя среди лежащих на полу туристов, пробирался к выходу из избушки по своим неотложным надобностям. Часа через полтора запас анекдотов иссяк, наступила тишина, хотелось спать, но в набитой людьми избушке было очень душно. Кто-то из туристов, разместившихся на втором ярусе, не выдержал, спустился и открыл настежь входную дверь, повеяло свежим воздухом, но через некоторое время стали возмущаться те, кто лежал на полу ближе к двери. Кое-как конфликт уладили и безмятежно уснули.

***

Утро следующего дня выдалось ясным, не было видно ни одного облачка, солнечный свет разливался по горному плато. Пока дежурные готовили завтрак на костре, остальные разбрелись по местности. Дима подошёл к подруге и предложил:

– Надя, я вчера вечером случайно услышал разговор двух мужчин, они говорили о золотом корне, который здесь произрастает. Где-то про него я уже читал, по своим целебным качествам, он, что-то вроде женьшеня. Пойдём потихоньку за ними, я взял с собой пакет и ножик. Идёшь?

– Пойдём, – пожав плечами, без особого энтузиазма ответила она.

Не торопясь, держа в зоне видимости корнеискателей, они последовали за ними. Долго идти не пришлось, впереди идущие спустились в небольшую лощину, когда любопытная пара подошла ближе, то застала мужчин, уже увлечённых работой. Присев на корточки, они старательно что-то выкапывали из земли металлическими пластинами с деревянными ручками.

– Доброе утро! – поприветствовал их Дима.

– Доброе-доброе…, – не поднимая головы, откликнулся один из старателей.

– Если не секрет, что вы здесь такое интересное ищете? – спросил Дима.

Один из старателей, удостоив их, наконец, взглядом, ответил:

– Какой тут секрет?! Ленивый только не знает, что здесь много золотого корня.

– Интересно, а как он выглядит? – не унимался юноша.

Собеседник вынул из холщового мешочка корешок сантиметров пятнадцать в длину и с палец толщиной у его основания. Поверхность корня была, как бы, усыпана мелкими вкраплениями, действительно напоминающими золотую россыпь.

– А как же его искать-то?

Мужчина показал на цветок, который примостился у самого основания небольшого обрыва в лощину. Дима с интересом присмотрелся к нему, он не произвёл на него особого впечатления и представлял собою невысокий стебелёк, у основания которого и на верхней части расположились небольшие розетки из зелёных листьев, на верхней розетке, кроме того, красовались небольшие, светлые цветочки. Присмотревшись внимательней, он заметил, что таких стебельков, преимущественно вдоль обрыва, было изрядное количество. Они отошли от старателей метров на десять и принялись за дело. За час нарыли изрядное количество изящных корешков и поспешили к своим товарищам, которые уже расположились завтракать.

После утренней трапезы все разбрелись по горному плато, Дима с Надей подошли к его самому краю, перед ними внизу открылась величественная панорама семи озёр, блистающих в лучах яркого солнца зеркальной гладью воды и соединённых друг с другом протоками. Это и были Каракольские озёра. Туристы стали осторожно спускаться к ним, казалось, до них рукой подать, но это было обманчивое впечатление, спуск был достаточно трудным и долгим. Тем приятнее было, когда они всё-таки добрались до них. Прозрачная гладь озёр в летний жаркий день буквально притягивала к себе. Дима нагнулся и опустил ладонь в воду, ледяная влага обжигала, о том, чтобы искупаться не могло быть и речи. Кое-где, вокруг озёр возвышались одинокие, могучие кедры, Дима, было, загорелся влезть на один из них, но, посмотрев вверх по стволу, оставил эту затею. Добраться до более или менее приличных веток было весьма проблематично, так как ниже них по стволу просто не за что было зацепиться или хотя бы немного опереться. Ничего другого не оставалось, как неторопливо прогуливаться вдоль берега озера, наслаждаясь изумительно красивой, прямо-таки чёрной его гладью от отраженных в ней гор. Вдоволь нагулявшись, в приподнятом настроении они стали возвращаться на плато. Как ни странно, но подниматься было значительно проще, чем спускаться.

На плато пробыли три дня и отправились вниз, но по другому склону. К середине дня добрели до кедровника, остановились на привал, предполагали, что ненадолго, но увлеклись сбором кедровых орехов. Дима с трудом отыскал кедр, ствол которого позволял, хотя и с трудом, но добраться до веток, дальше пошло легче, он поднимался всё выше и выше, глаза разбегались от обилия кедровых шишек, но добраться до них было не так-то просто. Они располагались на ветвях, в основном, на приличном расстоянии от ствола, лезть до них по ветвям было просто страшно на такой головокружительной высоте. Юноша, с большим усилием, слегка раскачивая громадные ветки, наловчился кедровые шишки просто стряхивать, время от времени они срывались и летели вниз, натыкались на нижние ветки, отскакивали и продолжали свой путь к подножию кедра. Решив, что шишек внизу под деревом уже достаточно, шишкарь стал осторожно спускаться, стараясь лишний раз не глядеть вниз. Чем ниже он опускался, тем явственней слышались внизу голоса девчат. Наконец, ветки закончились, оставался самый трудный участок пути, зацепок почти не было, если не считать мелкие хилые сучки, даже не сучки, а едва заметные бугорки, а от земли до места его нахождения на дереве было ещё высоковато. Он поглядел вниз, под кедром, нагнувшись, разговаривая между собой, собирали шишки девчата из его отряда. Нащупал ступнёю небольшой бугорок с хилым сучком, опёршись на него, стал осторожно опускать другую ступню, в поисках опоры для неё, вдруг жалкие остатки верхнего сучка надломились, нога скользнула, Дима стремительно полетел вниз прямо на согнутые спины девчат, раздался визг. Слава Богу, обошлось без серьёзных последствий, больше досталось девчатам, но и они отделались небольшими ушибами, хотя напугались изрядно. Собрав вокруг кедра все шишки, с шутками направились к месту сбора отряда. Там уже горели небольшие костры, в них кидали смолистые шишки, которые, слегка обгорев, освободившись от смолы, сравнительно легко шелушились, ближе к вечеру с этой процедурой было закончено. Поужинав сухим пайком, посидели с песнями у костра и легли спать.

***

Утром, слегка перекусив, туристы отправились дальше, к полудню вышли к речке, сделали привал, приготовили горячий обед, покушали. После обеда разморило, идти ни куда не хотелось, рюкзаки, утяжелённые орехами, тянули вниз, лямки предательски впивались в плечи, кое-как туристы, измотанные усталостью, выдержали до вечера и остановились на очередную ночёвку. Утром снова в путь. Дима поражался выносливости девушки-инструктора. Девчата из отряда уже стонали, чуть не падая от усталости. Да, что там девчата! Он сам уже молил Бога, чтобы быстрее закончился этот, казалось, бесконечный маршрут, рюкзак был уже просто ненавистным атрибутом, хотелось выкинуть из него, как можно больше содержимого, в том числе и орехи, и припасы золотого корня. Дима шёл, впрочем, как и большинство его товарищей, буквально стиснув зубы. Казалось, что только девушке-инструктору, её звали Лариса, всё нипочём, она шла легко, подбадривая своих, немного сникших подопечных. Лес стал редеть, затем и вовсе почти оборвался, перед взором открылась широчайшая, до боли знакомая по очертаниям, гладь озера. «Манжерок!» – словно молния мелькнула мысль в голове у Димы. «Вот мы и пришли в конечный пункт нашего маршрута. Вас встречает известное всем по песне знаменитое озеро Манжерок», – подтвердила его догадку инструктор Лариса.

Скинув с плеч уже, казалось, свинцовые рюкзаки, и опустившись на шелковистую траву, все сразу повеселели, самые нетерпеливые и любопытные вскоре уже обследовали окрестности озера.

День прошёл незаметно и быстро. Лариса объявила своим подопечным, что завтра к полудню за ними должен прийти автобус, который отвезёт всех на турбазу. Такому неожиданному известию все обрадовались, после многодневных скитаний по лесам и горам хотелось немного расслабиться, и вот, такая приятная новость! По такому случаю решили устроить прощальный ночной костёр, дружно разошлись по редколесью за «пищей» для него.

Костёр удался на славу, черноту ночи разрезал мощный столб пламени, сухие сосновые шишки, в изобилии заложенные в костёр, потрескивали, разлетаясь многочисленными искрами. Почти всю ночь вокруг костра разносились задорные звуки песен под гитару. Ближе к утру постепенно все разошлись по своим местам, на озеро опустилась тревожная предутренняя тишина.

После бурной, бессонной ночи большинство юных туристов удалось растолкать только к десяти часам утра. Едва успели поздно позавтракать и собрать палатки, прикатил автобус, пока он добирался до турбазы, большинство пассажиров тихо дремали в салоне под монотонное завывание двигателя.

***

Когда Дима вернулся из Горного Алтая домой, его ждало письмо из Барнаула. Он сам не понимал, почему всегда с волнением разворачивал письма от Светы. Ведь, по сути, между ними никогда и ничего серьёзного не было, они не то что даже ни разу не целовались, а и попыток-то к этому не было. А после того, что у него произошло в прошлом году на озере Ая с Наташей, ему казалось, что все их отношения со Светой носят беспредметный характер. Тем не менее, вот и сейчас, разворачивая письмо от неё, он неосознанно чего-то ждал, строчки до боли близкие, мягким почерком бежали перед глазами, он словно слышал знакомый голос.

«Здравствуй, Дима. Получила твоё письмо. Пишу

Ты здорово фотографируешь сейчас, просто отлично. Мама даже удивилась.

Знаешь, вроде бы недавно тебя видела, ведь только год прошёл, а ты изменился. Стал вообще почти взрослым. Валька Князева так выразилась: «Ну и фраер стал!»

(конечно, не в оскорбление тебе, а скорее наоборот …)

Сейчас уже могу написать тебе, что ты мне здорово нравился, пожалуй, даже очень здорово. А после трудового… не знаю, что произошло. Сама определить не смогу, как я к тебе стала относиться. Как в книге: «А всё началось с ромашек».

Ладно, Дима, извини. Я тебе это пишу, как товарищу. Другому бы ни за что не написала.

Я уезжаю в Братск. Недели на две. Страшно интересно. Ведь я не была там почти 5 лет. Увижу всех знакомых, немного боюсь. Не знаю чего.

Если можешь, пришли фото твоих друзей (разумеется и девочек). Интересно. Ведь я, как-никак, девчонка. Любопытство.

Ну, пока, до свидания.

Света.

10 июля 1969г.»

Дима ещё раз пробежал глазами содержимое письма, вздохнул и отложил его.