Текст книги "Троя"

Примечание XVII
Использование драгоценных металлов на вес в первобытные времена

Некоторыми дальнейшими иллюстрациями того, что уже было сказано при обсуждении древних троянских и гомеровских талантов, я в основном обязан прекрасной статье «Деньги», которую написал мой друг, доктор Реджинальд Стюарт Пул (Poole) для «Библейского словаря» доктора Уильяма Смита (т. 2, с. 405).

Часто встречающиеся на египетских монументах изображения, примером которых является рис. 139/, показывают три интересных для нас момента.

Помимо самого процесса взвешивания, мы видим, что гири сделаны в форме бычьих голов, а также в виде некоторых других животных (обратите внимание на блюдо) и просто конусов, похожих на сахарные головы. Использование подобных же гирь ассирийцами засвидетельствовано открытием доктора Лэйарда во дворце Сеннахериба в Ниневии: он нашел целый набор из шестнадцати медных или бронзовых лежащих львов, различавшихся по размеру так, что они должны были быть кратны какой– то стандартной единице или быть ее определенными частями, и, несомненно, эта единица – вавилонский талант[437]437
  Полную информацию об этих гирях, на которых начертано имя Сеннахериба, см. в: Layard. Assyria and Babylon. P. 600; Nineveh and its Remains, abridged ed. P. 89, 90.


[Закрыть]. Есть также несколько гирь из камня в форме уток.

Другой интересный момент состоит в том, что взвешиваемый металл (который, как мы знаем, чаще всего был серебром: золото использовалось в основном для украшений) – не просто грубые массы, но кольца, то есть имеет определенную форму, которая является первым шагом на пути к настоящим деньгам.

Вопрос этот слишком широк, чтобы обсуждать здесь, имеет ли система весовых денег (если ее можно так назвать) свои корни в Египте или в Вавилоне, хорошо известном источнике метрических систем Греции и Рима. Однако задолго до эпохи фиванских памятников, с которых пришли иллюстрации, помещенные выше, мы находим, что она активно использовалась и вне Египта, среди людей, которые, как мы узнаем благодаря каждому новому открытию, служили великим связующим звеном между древней халдейской цивилизацией и цивилизациями Западной Европы и Азии: я имею в виду хеттов.

Рис. 139 f. Египтянин, взвешивающий серебряные кольца с помощью гирь в форме бычьих голов. По Lepsius, Denkmaler, Abth. III. Bl. 39, № 3

Древнейшее упоминание о каком– то виде денег в письменной истории – это соглашение между Аврамом и Авимелехом, царем Герара (на южной границе Палестины); где в качестве валюты фигурирует серебро, однако способ его оценки остается неясным[438]438
  Быт., 20: 16. Щедрый и гостеприимный Авимелех, желая упрекнуть Аврама в обмане, дает ему «тысячу серебра», чтобы купить покрывало для Сары и ее служанок. В Септуагинте пропущенная единица восстанавливается как дидрахмы (имея в виду сикли), однако этот перевод не очень удачен, так как он предполагает монеты.


[Закрыть]. Однако этой неясности нет в древнейшей засвидетельствованной коммерческой сделке между тем же Аврамом и сынами Хетовыми, то есть палестинскими хеттами (Быт., 23). Здесь, во-первых, деньги названы как единица стоимости (23: 9, 13); далее, цена определена в серебре; и, наконец, оплата описана следующим образом (23: 16): «и отвесил Аврам Ефрону серебра, сколько он объявил вслух сынов Хетовых, четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов», то есть не просто серебра, а «серебра, какое ходит)/ купцов». Естественно предполагать, что эта валюта предполагает форму, а не только вес, как египетские кольца и троянские языки из серебра; однако как бы то ни было, это простое свидетельство о существовании серебряной торговой валюты среди хеттов в Западной Азии во времена Авраама и Среднего египетского царства – это факт капитальной важности для всего нашего исследования.

Мы читаем о подобной же сделке два поколения спустя, когда Иаков приобрел у князя Салема близ Сихема поле за сто монет (kesitah), слово непонятного значения, однако если в Септуагинте оно правильно переведено как агнцы, то это опять-таки предполагает гири в форме животных[439]439
  Быт., 33: 19. Одна из гирь на блюде (рис. 139/) определенно очень похожа на ягненка. В качестве утраченного корня слова kesitah доктор Стюарт Пул предполагает арабское слово, обозначающее равное деление и может предполагать определенные части какого-то стандарта.


[Закрыть].

Во время великого голода в Египте при Иосифе за пшеницу платили деньги как местные, так и чужеземцы (Быт., 32: 56–57), покуда все имевшиеся как в Египте, так и в Ханаане деньги не оказались в царской казне (47: 14, 15), и только тогда египтянам пришлось вернуться к натуральному обмену, платя сначала скотом, а потом землей. Ханаанские серебряные деньги, которые сыновья Иакова взяли, чтобы купить зерно (42–44 passim), считались на вес, так как серебро положили обратно в их сумки «по весу его» (43: 21). Во время Исхода закон Моисея часто упоминает о деньгах: и теперь мы уже находим сикль как стандарт, очевидно стандарт веса. Этот стандарт был священным и, несомненно, находился у жрецов, ибо он определяется как «сикль священный, в сикле двадцать гер»[440]440
  * Г е р а – мера веса (около 600 граммов).


[Закрыть]* (Исх., 30: 13). Среди добычи в Иерихоне мы находим, помимо 200 сиклей серебра, золотой «язык» весом в 50 сиклей (Нав., 7: 21,24). Может ли это быть указанием на то, что ханаанеи в этом великом городе, обогатившиеся благодаря торговле с Вавилоном (поскольку среди добычи была и «прекрасная Сенаарская[441]441
  * Сенаар – область в Вавилонии.


[Закрыть]* одежда»), уже имели золотую валюту? Слово язык определенно отвечает тем лезвиям или листкам серебра, которые были найдены в великом троянском сокровище. Чеканная монета у евреев не упоминается вплоть до вавилонского пленения.

Приложения

Приложение I
Путешествие в Троаду в мае 1881 года
(Доктор Генрих Шлиман)

Следующий рассказ о моей поездке по Троаде должен был бы быть добавлен к «Или о ну», поскольку он восстанавливает многие моменты гомеровской географии, которые доселе оставались неясными, и исследует множество теорий, которые существовали в течение тысячелетий и никогда не оспаривались и даже не вызывали никаких сомнений. Далее, этот рассказ должен еще больше поднять всеобщий интерес, обращенный к Гиссарлыку, поскольку он показывает, что между Геллеспонтом, горами Ида, Адрамитским заливом и мысом Лект нигде нет никаких скоплений доисторических руин, в то время как слой таких руин на Гиссарлыке достигает 14 метров в глубину. Измерение высот проводилось с величайшей точностью, и все точки, которые были исследованы в ходе путешествия, со всевозможной аккуратностью нанесены на карту (№ 140, см. фронтиспис), которую я рекомендую особому вниманию читателя.

Я закончил свое исследование Гиссарлыка в июне 1879 года. Публикация моей книги «Илион» была осуществлена одновременно по-английски фирмой «Харпер бразерс» в Нью– Йорке и г-ном Джоном Мюрреем в Лондоне и по-немецки г-ном Ф.А. Брокгаузом в Лейпциге, все это заняло у меня около полутора лет. Как только я закончил эту работу, я перешел к осуществлению уже давно задуманного мною плана исследования минийского Орхомена в Беотии. Я закончил эти раскопки примерно в середине апреля 1881 года. Есть только три города, которые Гомер именует πολύχρυσος («многозлатный») – а именно Троя, Микены и минийский Орхомен. Большие сокровища, которые я обнаружил в двух первых городах, доказали, что они полностью заслуживали гомеровского эпитета. Я не нашел золотых сокровищ в Орхомене, однако огромное мраморное здание, именуемое «сокровищницей», а также «таламос» с его великолепным скульптурным потолком, которые я там обнаружил, – молчаливые свидетели огромного богатства и уместности гомеровского эпитета «многозлатный» в применении к Орхомену. Относительно дальнейших деталей этих раскопок я отсылаю читателя к моей книге «Орхомен»[442]442
  Orchomenos. Leipzig: F.A. Brockhaus, 1881.


[Закрыть].

Покончив с этим, я объехал горы Иды, чтобы посмотреть, есть ли какие-нибудь доисторические руины в других местах Троады. Хотя я посещал эти места часто и в течение пяти лет провел там на раскопках много месяцев, тем не менее каждая новая поездка вновь и вновь приносит мне радость, ибо могущественно очарование троянского пейзажа: здесь каждый холм и долина, море, Геллеспонт и каждая речушка – все дышит Гомером и Илиадой. Однако в данном случае моя поездка представляла особый интерес, ибо она была осуществлена, чтобы определить, какие еще места древних поселений помимо Гиссарлыка требуют археологического исследования.

§ I. От города Дарданеллы до Гиссарлыка. Я покинул город Дарданеллы (температура 26,5 °C = 79,7 °F) 13 мая 1881 года верхом на лошади в сопровождении одного слуги, владельца лошади, и двух жандармов, которых любезно предоставил в мое распоряжение гражданский губернатор Дарданелл, поскольку в этих местах небезопасно. Выехав из города, мы перебрались через мелкую речушку Дарданеллы, в которой вода не иссякает даже самым жарким летом и в идентичности которой с гомеровским Родием[443]443
  II. XII. 20.


[Закрыть] не может быть никаких сомнений, поскольку она именовалась так еще во времена Страбона[444]444
  XIII. С. 595.


[Закрыть], который говорит нам, что напротив ее устья на Херсонесе Фракийском находилась так называемая Киносема («курган суки»), который считался могилой Гекубы: говорили, что после смерти она превратилась в собаку.

Действительно, на месте, указанном Страбоном, виден конический холмик; однако г-н Фрэнк Калверт, который осмотрел его, обнаружил, что он состоит из природной скалы и только имеет форму кургана.

Проезжая по берегу Геллеспонта, на расстоянии получаса от города Дарданеллы, я пересек руины древнего города, название которого я не могу определить; это место отмечено миллионами осколков греческой и римской керамики, которой земля буквально усеяна. Вскоре после этого я оставил справа конический холмик и еще один – слева; оба они считались гробницами героев. Однако, тщательно осмотрев их, я обнаружил, что холм справа состоит из естественной скалы, в то время как левый, безусловно, искусственного происхождения. Высота последнего – 12 метров, диаметр основания – около 60 метров.

Далее на очень небольшом расстоянии на мысе Гигас я проехал мимо того места, где был расположен эолийский город Дардан, который часто упоминается у Страбона[445]445
  XIII. С. 587, 595, 600.


[Закрыть] и который не следует путать с гомеровским городом Дарданией[446]446
  II. XX. 216. Г-н Грот в своей «Истории Греции», I, с. 301, ошибочно приписывает Дардану право на легендарное почтение как особой вотчине Энея. Он, очевидно, путает Дардан с гомеровской Дарданией, которая была расположена далеко от Дарда– на, у подножия Иды, и от которой во времена Деметрия уже не осталось никаких следов (см.: Страбон. XIII. С. 592).


[Закрыть]. Согласно Страбону[447]447
  XIII. С. 595.


[Закрыть], Корнелий Сулла и Митридат VI Эвпатор встретились здесь, чтобы заключить мир. Раскопки, проведенные по моему предложению военным губернатором Дарданелл (Джемалем-пашой), показали, что слой остатков человеческой деятельности здесь составляет только от 0,6 до 0,9 метра и что он почти полностью состоит из черной земли; таким образом, археологу тут делать нечего.

После этого я проехал мимо находившегося вверху и налево от меня древнего города, увенчанного коническим холмиком, который всегда считался гробницей героя. Однако, тщательно осмотрев его, я обнаружил, что он почти полностью состоит из природной скалы. Фрагменты эллинской и римской керамики, которой были усеяны склоны возвышенности, кажется, говорили о том, что город некогда доходил до берега Геллеспонта. Однако слой руин всюду совершенно незначителен. Г-н Калверт считает, что это – древний город Офриний и он обозначен как таковой на великолепной карте Троады адмирала Сирэтта. Однако я считаю, что это отождествление ошибочно, поскольку, согласно Страбону[448]448
  Страбон. XIII. С. 595.


[Закрыть], рядом с Офринием находилось болото или пруд под названием Птелей, которые, конечно, не существовали и не могли существовать на этих скалистых высотах; однако такое болото или пруд существует примерно на расстоянии двух миль близ руин древнего города, который теперь называют Палеокастрон и который обычно (и я полагаю, совершенно справедливо) отождествляют с древним Офринием. Его положение на холме, который резко и почти перпендикулярно обрывается над Геллеспонтом, безусловно, также гораздо лучше отвечает тому положению, о котором говорит само имя Офриний, образованное от 'Офрид («бровь, круча»). Это место в изобилии усеяно осколками эллинской керамики; есть и множество фрагментов древних стен; слой руин здесь более значителен, и средняя его глубина составляет около 0,9 метра. Между этими двумя древними городами лежит красивая деревушка Рен-Кей («разноцветная деревня»), которая расположена на высоте 188 метров (температура 23 °C = 73,4 °F).

Отсюда по дороге в Гиссарлык я проехал ручей Рен-Кей, который не питает ни один источник и который наполняется водой только во время сильных дождей; в другое время его русло остается сухим[449]449
  Чтобы доказать свою невозможную теорию, что древняя Троя была расположена в долине Думбрек, доктор Брентано (Brentano. Ilion im Dumbrekthale. Stuttgart, 1881) возводит этот ручеек в ранг гомеровского Симоента и помещает его на своей карте совершенно не в то место. Расположение этого ручейка прекрасно показано на карте адмирала Спрэтта и на карте Рудольфа Вирхова (Wirchow R. Beitrage zur Lande– skunde der Troas. Berlin, 1880).


[Закрыть].

Я провел ночь в своих бараках на Гиссарлыке и с удовольствием увидел, что мои траншеи не пострадали со времени моего отъезда в июне 1879 года; канавы, которые я вырыл для отвода дождевой воды, превосходно выполняли свою роль. Я удивился, увидев, что все стены моих бараков вплоть до самой крыши покрыты какой-то черной массой, которая, казалось, двигалась. Однако, поскольку я прибыл уже поздно ночью, я сразу не мог понять, что бы это могло быть; только на следующее утро я увидел, что эта масса состояла из саранчи, которая в 1881 году в Троаде была более многочисленна, чем когда-либо, и производила страшные опустошения на полях зерновых и в лугах. Однако я никогда не видел, чтобы саранча полностью уничтожила поле, поскольку она никогда не съедает больше двух третей или трех четвертей зеленых стеблей и довольствуется тем, что оставили до этого, съедает только листья, а не колосья. Саранча определенно предпочитает траву зерну, поскольку во время моих поездок я проезжал большие участки земли, на которых она не оставила буквально ни стебелька травы. (Температура в Гиссарлыке в восемь утра была 17,5 °C = 63,5 °F.)

§ II. От Гиссарлыка в Кестамбул. Далее я поехал через Калифатли и Ужек-Кей; последнее место расположено на высоте 87 метров (температура 18 °C = 64,5 °F).

Когда я пересекал Скамандр, его глубина составляла всего 0,6 метра. Как и в других турецких деревнях Троады, в Ужек-Кей много гнезд аистов, которых никогда не видно в деревнях, где живут греки, как, например, в Калифатли, Ени-Кей, Ени-Шехр и других. Причина этого та, что турки питают какое-то уважение к аистам; вследствие этого греки считают их священными птицами турок и не разрешают им гнездиться на своих домах.

Среди достойных качеств турок я далее должен упомянуть то, с какой заботой они во множестве снабжают томимого жаждой путешественника и его лошадь хорошей питьевой водой. Фактически нет такой маленькой и такой бедной деревни, в которой не было бы хоть одного источника: он всегда окружен монументальной каменной кладкой; вода льется в прямоугольный резервуар из трахита, из которого течет налево и направо во множество чаш из того же камня, которые стоят рядом и служат для поения скота. Все дороги снабжены источниками, устроенными таким же или подобным образом, и к каждому из них для удобства путешественников присоединена на цепочке глиняная чаша или же ложка из дерева или цинка[450]450
  Я могу напомнить о существовании в старину в Англии таких же источников для питья. Беда рассказывает, что король Нортумбрии и повелитель Британии Эдвин (624–633) повелел подвесить на столбах около источников чистой воды бронзовые сосуды для питья, чтобы из них могли пить путешественники; и никто не осмеливался – из великого страха перед королем, и не хотел – из любви к нему – даже прикоснуться к этим чашам иначе, кроме как для употребления их по назначению.


[Закрыть]. Над многими из этих источников, и всегда – над источниками в более богатых деревнях – мы видим длинные надписи, которые, помимо стихов из Корана, содержат имя благодетеля, за чей счет был установлен этот фонтан, а также дату постройки. Когда такой источник находится на месте древнего города или рядом с ним, в кладке всегда попадается множество скульптурных мраморных блоков.

Другая прекрасная черта турок – это их почтение к мертвым; ибо здесь не существует нашего варварского американского и европейского обычая позволять умершему покоиться в могиле всего год, если за могилу или склеп не заплачено, напротив, гробницы считаются у турок священной землей, и их никогда не беспокоят – даже ради железнодорожных компаний! Таким образом, в Турции существует огромное количество кладбищ, на которых могилы богатых всегда украшены двумя стоящими мраморными столбами: малый стоит у изножья, в то время как больший, верхний конец которого вырублен в форме тюрбана, отмечает изголовье умершего. У этого головного камня обычно бывает рамка, расписанная голубым или зеленым цветом; на нем всегда есть длинная надпись с благочестивыми стихами, именем покойного и датой погребения; нередко эти надписи делают золотыми буквами. Могилы бедных отмечены двумя такими плитами из обычного неотполированного камня без надписи. Если турецкое кладбище находится вблизи или на месте древнего города, мы всегда видим, что могилы умерших отмечены капителями колонн или скульптурными блоками; так что, например, на Троянской равнине все турецкие кладбища буквально завалены фрагментами мраморных колонн и скульптур из Илиона. Близ каждого турецкого кладбища обязательно стоит столб, сделанный из двух колонн, покрытых большой отполированной плитой; за редкими исключениями, эта полированная плита взята из какого-нибудь монумента и сделана из хорошо обтесанного белого мрамора; то же самое нередко можно сказать и о двух столбах. На этот каменный стол всегда ставят гроб с телом и читают над ним молитвы перед тем, как опустить в могилу.

От Ужек-Кей я поехал по узкой тропинке в южном направлении через вершины, заросшие можжевельником, дубняком и соснами. Примерно через час мы добрались до деревни Боскизи (высота – 47 метров), которая стоит рядом с дубовым лесом. В этой бедной маленькой деревеньке можно видеть множество скульптурных блоков из древних зданий, многие из которых настолько велики, что их едва ли можно было принести сюда с большого расстояния. Так, например, среди ступеней мечети мы увидели огромные блоки гранита, один из которых был порогом с канавками для дверных петель. В вестибюле того же здания находятся четыре колонны: две из них гранитные и были взяты из древнего памятника, две другие деревянные, одна из них стоит на ионической, другая – на дорической капители из белого мрамора. Во второй лестнице также содержится порог из белого мрамора и другие блоки, взятые из древних памятников. Мы также видели колонну из белого мрамора и еще одну из гранита в стене ограды и барабаны гранитных колонн, лежавшие на террасах двух турецких домов. Все монументальные блоки, судя по всему, были привезены сюда из древнего города, который мы видели примерно в 1000 ярдах от Боскизи, справа от дороги. Однако я не могу отождествить его ни с одним из городов Троады, упомянутых у древних авторов. С дороги можно видеть только одну гранитную колонну, стоящую на этом месте, которое сплошь усыпано осколками древней керамики; однако слой руин здесь весьма незначителен, глубиной всего в несколько дюймов. На высоте 32 метров расположена деревня Гейикли– Кей, до которой мы добрались из Боскизи за пятьдесят минут. Здесь также можно видеть множество гранитных колонн и несколько скульптурных мраморных блоков, которые, видимо, были взяты из Александрии Троады, поскольку ни в Гейикли-Кей, ни в ближайшем соседстве от нее нет ни одного древнего города. Дорога ведет через сельскую местность, частично культивированную, но по большей части поросшую крупно-чешуйчатыми дубами, пока не доезжаешь до горячих источников Лигия– Хамам; они расположены в живописном овраге на расстоянии трех миль к югу от Александрии Троады. Здесь есть баня для женщин и еще одна, для мужчин. Первая покрыта куполом и напоминает мечеть; в ее каменной кладке можно видеть множество блоков, взятых из древних зданий. В середине бани находится бассейн со стенами со стороной 3,9 метра, наполняющийся из горячего источника, который в месте, где он выливается из скалы, имеет температуру 53,5 °C = 128,5 °F. Температура воды в бассейне составляет только 34 °C = 93,2 °F. В стене этой бани я увидел безголовую статую женщины из белого мрамора. На расстоянии около 39 метров к юго-востоку от этого источника есть другой, который настолько горяч, что я не мог измерить его температуру своим термометром, поскольку за несколько секунд ртуть поднялась выше 60 °C = 140 °F. Этот источник течет в баню для мужчин, которая представляет собой весьма жалкий домишко с тремя ужасно грязными комнатами без окон, где могут останавливаться больные: им приходится лежать на грубом каменном полу; здесь нет даже каменных скамей.

Здесь есть еще много меньших горячих источников, которые, бурля, льются из расщелин скал на северной стороне оврага, вода из всех них собирается на дне оврага и образует небольшой ручей. Вода – горячая и дымящаяся, и очень трудно заставить лошадей перейти через нее. Все эти источники, за небольшим исключением, соленые и железистые, и они очень здоровы и полезны для ревматиков и больных кожными болезнями. Если бы здесь был способный врач, который предписывал бы больным, как пользоваться водами, то эти воды, возможно, стали бы одними из известнейших в мире, в то время как сейчас они совершенно заброшены – до такой степени, что несмотря на то что сезон был в разгаре, я не нашел здесь ни одного живого существа, кроме ворона и кукушки, чьи голоса прерывали мертвую тишину, царившую в овраге.

Однако в любом случае в древности это место выглядело совершенно по-другому, ибо оба склона оврага, и особенно его северная сторона, покрыты руинами зданий, которые все еще молчаливо свидетельствуют о том, что некогда здесь находился крупный город. Среди руин мое особое внимание привлекли гигантские остатки римских бань. Вокруг этих бань я увидел недавно выкопанные рвы, которые не могли иметь никакой другой цели, кроме как снять с этого здания мраморные плиты, которыми оно раньше было покрыто. Каменная кладка во всех этих банях состоит из небольших камней, соединенных известкой или цементом; среди них порою виднеются большие обтесанные блоки гранита. Однако внутренний зал, то есть собственно бани, всегда строился из больших обтесанных блоков, и только его похожая на купол крыша состоит из каменной кладки, соединенной известкой или цементом. В стенах есть множество ниш, которые могли служить для приношений. Некоторые бани, а возможно, и все имели вестибюли с колоннадами, поскольку среди руин лежат множество гранитных колонн, а также мраморная колонна с каннелюрами. Есть также много руин бань и домов, которые, очевидно, относятся к Средним векам. Таким образом, мы можем считать доказанным, что этот город был оставлен только в позднем Средневековье. Город был построен на холмах, и поэтому слой руин весьма незначителен, и тем не менее кое-где он достигает толщины 2 метра. Высота Лигия-Хамам составляет 25 метров (температура 21,50 °C = 70,7 °F).

Вечером я прибыл в деревню Кестамбул, которая стоит на высоте 185 метров (температура 18 °C = 64,4 °F). В деревне живут исключительно турки, и поэтому здесь множество гнезд аистов, иногда по два на одной крыше. В каменной кладке стен домов есть множество хорошо обработанных мраморных блоков, а также барабанов колонн. Самая привлекательная черта Кестамбула – это изобильный источник в тени благородных платанов; каменная кладка, которой он окружен, имеет форму небольшой четырехугольной башенки, по трем сторонам которой находятся двойные водоспускные краны, а также цинковая ложка, привязанная на цепи. На каждой стороне – скульптура, изображающая цветочный орнамент, а также мраморная табличка длиной 0,43 метра и шириной 0,7 метра со стихами из Корана и именем благодетеля, который построил этот фонтан, а также дата постройки – 1193 год хиджры. Следовательно, теперь (в 1881 году) этому фонтану уже 104 года.

На другом источнике в этой деревне можно видеть большой древний саркофаг из базальта, на верхнем краю которого написано:

РОSTVMIAVENERIA

Под надписью – розетка и венок из цветов, а также две мужские фигуры и птичка с деревом на голове. Эти скульптуры, а также надпись, очевидно, относятся к Средним векам. Направо – еще одна мраморная плита с геометрическим орнаментом, которая, возможно, является более древней. Высокое местоположение деревни и множество древних руин, встроенных в каменную кладку домов, массы фрагментов древней керамики, которой усыпаны сады и поля кругом, и в особенности – огромнейшая масса гигантских гранитных блоков, большинство которых имеют монументальную форму, – все эти обстоятельства заставляют меня полагать, что Кестамбул – это место, где находился древний город Колоны. Местоположение, безусловно, отвечает указаниям Страбона[451]451
  XIII. С. 589, 604.


[Закрыть]: город находился непосредственно рядом с Ахилле ем, который лежал рядом с Александрией; однако расстояние от Илиона составляет полных 240 стадиев, а не 140, как он говорит. Колоны должны были быть обязаны своим именем уже упомянутым бесчисленным гигантским блоками из гранита, которыми усыпаны все поля в окрестности, словно огромными памятниками. Всего в Кестамбуле 110 турецких домов.

§ III. От Кестамбула до Бабы. Я продолжил свое путешествие через деревню Алампса, которая в 1880 году стала сценой трагических событий. В этой деревне живет один турецкий купец по имени Хаджи Узин, который, как было известно, владел 30 000 фунтов стерлингов; у него был единственный ребенок – сын двадцати пяти лет. Двадцать греческих бандитов высадились на большой лодке вечером в пятницу в сентябре, во время праздника Рамазан, и прибыли в Алампсу, которая находится только в получасе ходьбы от моря. В час молитвы, зная, что Хаджи Узин находится в мечети, они пришли в дом, захватили его сына и увезли его, чтобы потребовать за него огромный выкуп. К несчастью, двое охранников стали сопротивляться и стрелять в бандитов, причем один из них был ранен. На выстрелы мушкетов поднялись все жители деревни; бандиты испугались, что турки будут их преследовать; тогда они бежали, убив обоих охранников, а также сына Хаджи Узина, который с радостью отдал бы все состояние, чтобы спасти жизнь своего единственного ребенка. Подобное же дело, в котором были убиты двое деревенских и два бандита, случилось в июле 1879 года в деревне Калифатли, которая находится на расстоянии лишь двадцати минут от Гиссарлыка.

В получасе от Кестамбула, по дороге в Алампсу, можно видеть девять гранитных колонн, лежащих на земле; диаметр каждой из них составляет 1,35 метра, длина – 11,4 метра. Вся местность поросла прекрасными крупно-чешуйчатыми дубами. На высоте 239 метров (температура воздуха – 18 °C = 64,4 °F) я проехал деревню Тавакли и достиг (в четырех часах от Кестамбула) большой деревни Куч-дересси; это название означает «птичья река». Она лежит на расстоянии часа от моря на берегу маленькой речки на высоте 56 метров и состоит из 200 домов, в 190 из которых живут турки, а в десяти – греки. Деревня находится на месте древнего города; это очевидно по древним мраморным фрагментам, встроенным в кладку домов и садовых стен, а также по слою древних руин, который, как я убедился по траншеям, вырытым для фундаментов домов, в некоторых местах составляет от 2 до 3 метров. Археологические раскопки, однако, могли и не дать никаких результатов, ибо это место всегда было обитаемо, и слой содержит смесь фрагментов керамики всех времен, и даже греческие и римские, а также средневековые монеты; однако преобладают монеты Ларисы, на одной стороне которых изображена амфора с легендой LA и головой Аполлона на другой стороне. Я сам приобрел здесь хорошую бронзовую монету асс. Таким образом, я уверен в том, что Куч-дересси следует отождествлять с Ларисой, которая, как говорит нам Гомер[452]452
  II. II. 840, 841.


[Закрыть], была заселена пеласгами, союзниками троянцев. Ее местоположение превосходно отвечает указаниям Страбона[453]453
  XIII. С. 604.


[Закрыть], который говорит, что Лариса расположена вблизи Ахейона и «современной Хрисы».

Турецкое кладбище Кучдересси – одно из крупнейших, когда-либо виденных мною, его длина – почти полмили, а ширина – 200 метров, и, как и большинство турецких кладбищ, оно засажено кипарисами. Кладбище окружено высокой стеной, в которой я видел множество скульптурных мраморных блоков, особенно в передней стене. Ступени почти исключительно состоят из белых мраморных блоков древних зданий, с одного из которых я скопировал почти стершуюся надпись:

ФEPMO

BРAПOY

OMHPOY

Еще в 6 милях к югу я достиг горячих соляных источников, которые находятся в различных местах к северу и югу от Тузлы; в этом месте их может быть до сорока. Первый источник, который я исследовал, имеет температуру 60 °C = 140 °F, другой – 40 °C = 104 °F. Температуру двух остальных я не мог определить, поскольку они были слишком горячи: за несколько секунд термометр поднялся выше 62,5 °C = 144,5 °F. Скала, из которой вытекают, бурля, эти горячие источники, имеет грязно-красный, желтый или белый цвет и в этом отношении весьма напоминает скалы вокруг Красного моря. Здесь есть только один источник кипящей соленой воды; в нем я увидел дикобраза, который полностью сварился. Крутой склон скалы изобилует такими же источниками, некоторые из которых можно видеть на высоте 18 метров; однако большинство из них весьма незначительны, и вода в них вытекает только капля по капле. Некоторые небольшие соленые источники вытекают из ровной земли у подножия скалы. Перед всеми этими источниками находятся солеварни, однако я не видел, чтобы в них кто-либо работал.

Я доехал до деревни Тузла, которая находится в получасе от этого места (высота 65 метров). Она состоит всего лишь из тридцати домов, которые находятся в большом горном ущелье, по обеим сторонам которого текут горячие соляные источники, что повышает температуру воздуха, которая здесь составляет 25 °C = 77 °F. На краю ущелья находится весьма изобильный источник кипящей соленой воды, которая выливается с силой и большим шумом из плоской скалы на высоте 0,4 метра.

Огромное количество гранитных колонн, которые мы увидели в Тузле, свидетельствуют о важности и величественности древнего города Трагаса, или Трагасы, который некогда здесь находился и который вместе с его солеварнями (трагасейская солеварня) упоминается у Страбона[454]454
  XIII. С. 60S.


[Закрыть]. Согласно Афинею[455]455
  «Также и в Троаде, где прежде любой желающий мог свободно собирать трагасейскую соль, она исчезла, после того как царь Лисимах наложил на нее налог. Удивленный Лисимах освободил местность от налога, и соль появилась снова». (Перевод Н.Т. Голинкевича.)


[Закрыть], на производившуюся здесь соль не было пошлины; однако, когда Лисимах наложил пошлину, производство соли полностью прекратилось. Удивленный этим, он отменил пошлину, и тогда производство продолжилось. Эти солеварни упоминаются у Плиния[456]456
  Естественная история. XXXI. 41, 2: «Трагасейская [соль], как и аканфийская, названная по имени города, не трещит и не прыгает в огне, не имеет никакой пены, сора и не слишком мелкая».


[Закрыть], а также и у Поллукса[457]457
  Onom. VI. 10.


[Закрыть]. Как ни странно, Стефан Византийский ошибочно называет Трагасы районом в Эпире, где он располагает «соляную равнину».

Большие массы обтесанных и отполированных мраморных блоков можно видеть на ступенях и в стенах мечети, которая раньше была византийской церковью. На куполе ее находится гнездо аиста; второе – на единственном минарете, и оно так близко к галерее, что дервиш, призывая людей на молитву, вынужден наклоняться, чтобы не потревожить аиста или не повредить гнезду; третье гнездо находится на кипарисе рядом с мечетью.

Тузла находится на расстоянии двух часов от моря. На расстоянии полутора миль к югу от этой деревни я снова увидел огромное количество горячих соляных источников, которые, бурля, выливаются из скалы, имеющей, как и скала в верхнем ущелье, грязно-красный, желтый или белый цвет. В получасе от Тузлы мы перебрались через реку Сатниоент, на которой, согласно Гомеру[458]458
  II. XXI. 87.


[Закрыть], располагался город Педас, заселенный лелегами; однако руины этого города, который уже был заброшен во времена Страбона[459]459
  XIII. С. 60S.


[Закрыть], видимо, покрыты речными наносами. Вода в Сатниоенте глубиной только около фута.

Продвигаясь по возвышенностям к югу от долины Сатниоента, через два часа мы прибыли в живописно расположенную деревеньку Кулакли-Кей, которая лежит на горном склоне и, судя по всему, занимает место послегомеровского города Хриса. Высочайшая точка деревни лежит на высоте 148 метров (температура 20 °C = 68 °F.). У подножия горы располагаются прекрасные сады, в которых можно видеть фундаменты храма Аполлона Сминфея, раскопанного в 1866 году г-ном Палланом за счет Общества дилетантов в Лондоне, храм был сделан из белого мрамора в ионическом ордере, октастиль, псевдодиптер[460]460
  * Октастиль – храм с восемью колоннами на торцевых фасадах; д и п т е р – храм, окруженный двумя рядами колонн, псевдодиптер – храм только с одним рядом колонн, наружным.


[Закрыть]*. Некоторые колонны, капители и фрагменты антаблемента можно видеть лежащими в садах, так же как любопытные скульптурные мраморные фрагменты, которые, видимо, являются кусками огромных канделябров. Страбон говорит о деревянной статуе Аполлона[461]461
  XIII. С. 604.


[Закрыть], попиравшего ногою мышь, работы Скопаса. Длина колонн составляла 11,8 метра и 1,28 метра в диаметре у основания. Фундамент храма, длина которого составляет 44,8 метра и ширина – 29,4 метра, находится на высоте 27 метров. Порог двери этого храма, который лежит на дороге, длиной 2,57 метра и шириной 1,5, немного выше мы видели второй порог тех же размеров. В стенах садов можно видеть множество больших обтесанных блоков, а также базальтовую колонну, которая, видимо, принадлежит другому зданию.