Текст книги "Троя"

Страбон говорит, что Адрамиттий является колонией афинян[508]508
  I.e.


[Закрыть], в то время как согласно Стефану Византийскому он был основан лидийцами. Это был весьма процветающий и крупный порт, особенно начиная с эпохи пергамской гегемонии, и, согласно Плинию[509]509
  Естественная история. V. 30, 32.


[Закрыть], conventus juridicus (место заседания окружного суда. – Пер.)} однако он значительно пострадал во время войн с Антиохом и Митридатом[510]510
  Страбон. XIII. С. 614; Ливий. XXXVII. 19, 7.


[Закрыть]. Согласно Плинию[511]511
  Естественная история. XIII. 2, 2.


[Закрыть], этот город экспортировал знаменитый unguentum oenanthinum[512]512
  * Масло из дикого винограда и духи из него.


[Закрыть]*; древнее его название, согласно тому же автору, было Педас[513]513
  V. 32.


[Закрыть].

В современном Адрамиттии в изобилии есть вода, поскольку здесь множество фонтанов; кроме того, через город протекают две реки, каждая из которых пролегает вдоль одной из главных улиц. Реки заключены в набережные, так что на каждом берегу есть мостовая для прохожих шириной от 3 до 3,3 метра. Более крупная из этих двух рек зовется Адрамит-чай, и ее ширина – только 4,5 метра. Однако чтобы защитить город от наводнения, русло сделали в два раза шире. Как и улицы в Помпеях, русла рек перекрыты пятью большими плоскими блоками, которые служат вместо моста. Улицы не освещены, люди вечером ходят с бумажными фонариками и кажутся новоприбывшему иностранцу какими-то блуждающими призраками.

§ VII. От Адрамиттия через гору Ида. Поскольку я пожелал взобраться на гору Ида и оттуда вернуться на троянскую равнину, то решил, что для научных целей будет интересно избрать путь, которым, согласно мнению профессора Вирхова и моему собственному, должна была пройти армия Ксеркса. Геродот[514]514
  VII. 42.


[Закрыть] описывает его следующим образом: «Из Лидии персидское войско совершало путь к реке Каику и в Мисийскую землю. А от Каика оно через местность Атарней, имея на правой стороне гору Кану, достигло города Карены. От этого города войско шло через фиванскую равнину к городу Адрамиттию и мимо пеласгийского Антандра. Оставив влево гору Иду, войско вступило затем в Илионскую область». Таким образом, очевидно, что армия обогнула суровые вершины Иды с восточной стороны. Однако никто в Адрамиттии не знал этой дороги, поскольку никакой торговли с бедными и жалкими деревушками Оба-Кей и Эвджилар, которые лежали по другую сторону горного прохода, не было, и торговля с Байрамичем идет по дороге через Авджилар близ Деврента (Антандр). Когда оказалось, что проводника найти никак нельзя, я отправился, положившись на удачу, в том направлении, где надеялся найти проход, поскольку у меня не было ни малейшего сомнения в том, что он должен существовать. Я добрался до деревни Кади-Кей (высота 32 метра) у подножия Иды, где с большим трудом нашел турка по имени Мехмет, который был прекрасно знаком с топографией гор Иды и оказался мне очень полезным. Мой первый вопрос был, конечно, о древних поселениях, однако Мехмет поклялся, что от подножия гор на этой стороне до самого Оба-Кей на другой нет никаких следов ни древних, ни современных зданий и что даже на другой стороне есть лишь несколько генуэзских стен на холме близ Оба-Кей. Он добавил, что в горах человеческого жилья нет, поскольку в течение шести месяцев в году они недоступны и поскольку ни одна лошадь, мул, осел, коза или овца не могут есть ту траву, что растет там, вплоть до середины июля, но в это время пастухи собираются туда со всех сторон и остаются в горах до октября. На мой вопрос, почему же животные не могут есть траву, которая, как я видел, растет в горах в огромном изобилии, он сначала ответил, что до июля она незрелая; но, когда я нажал на него с расспросами, он заявил, что среди трав есть одна ядовитая трава под названием Агиль, от которой любое животное подыхает за несколько часов, но в июле эта трава созревает и перестает быть ядовитой. Все это подтвердили мне мой слуга, владелец лошадей и два жандарма, которые сопровождали меня из Дарданелл. Действительно, они настолько боялись, что лошади могут поесть горной травы, что завязали им морды и взяли с собой достаточно ячменя на целый день. Мехмет, видимо, кое-что знал о растениях, поскольку принес мне луковицы вида Umbellifera, похожие по вкусу на имбирь, которые он весьма умело выдернул из земли; однако он не смог принести мне никаких образцов ядовитого Агиля. Тем не менее можно быть уверенным в том, что такое ядовитое растение действительно растет здесь в изобилии, поскольку на следующий день это подтвердили мне два проводника, которых я взял с собой из Эвджилара и которые приняли ту же предосторожность к своим мулам. Единственное, что меня удивляет, – так это то, что столь важный факт еще ни разу не был замечен ни одним путешественником, и даже такой известный ботаник, как П. Баркер Уэбб, не заметил его; однако справедливо и то, что он прибыл сюда только в октябре, когда пастбища здесь великолепны и безобидны для скота; и, кроме того, большинство путешественников не знают ни турецкого, ни греческого, и, следовательно, не могут и разговаривать с местными жителями.

Поскольку людям свойственно рисовать в своем воображении картину любого неизвестного предмета, который им особенно интересен, то так и я всегда представлял себе гомеровскую Дарданию, а также послегомеровский Палескепсис расположенными на высоком плато близ вершины Иды, и, возможно, другие люди составили себе такое же представление. Однако, как я уже объяснял на предшествующих страницах, эти понятия были ложными; и эти города не могли быть расположены так высоко, как Эвджилар.

Оставив Кади-Кей, я прибыл в деревню Зиленли-Кей, от которой река Зиленли течет вниз с гор и впадает в Зейтун ли-чай.

Последняя деревня, которую я проехал перед тем, как подняться на вершины, была Зейтунли-Кей, где Зейтунли-чай стекает с вершины Иды. Мы взбирались на крутые склоны по узкой зигзагообразной тропке и в пяти часах от Адрамиттия достигли источника, именуемого Туркоман-Чешмеси («источник Туркомана») на высоте 763 метра. Оттуда мы за час с четвертью добрались до вершины нижней возвышенности, прохода, именуемого Портой («воротами»), который имеет около 20 метров в длину и 5 метров в ширину и который, видимо, был искусственно вырублен в скале, он лежит на высоте 1307 метров. Примерно в 300 ярдах далее мы пришли ко второму перевалу, который также называется Портой и, судя по всему, также был искусственно вырублен в скале. Он имеет примерно те же размеры, что и первый проход, и лежит на высоте 1311 метров. Скала состоит из белого мрамора, покрытого соснами. От второго прохода пешеходная тропинка ведет вверх на Каздаг («Гусиную гору») – так называются по-турецки самые высокие вершины Иды. Отсюда до ее вершины можно добраться за четыре часа, но поскольку я был бы вынужден разбить на ночь лагерь на вершине, то предпочел вернуться в Эвджилар, как и хотел первоначально. Гомер прав, называя Иду «многоводной», поскольку здесь действительно множество источников; фактически они встречаются на каждом шагу. От вторых «ворот» тропинка постепенно спускается вниз и поворачивает на северо-запад, так что мы могли наслаждаться великолепным видом на нижние хребты, долины Байрамич и Трои, Геллеспонт, Имброс, Самофракию и гору Афон, большую пирамиду которой мы видели, несмотря на то что было от силы час дня, в то время как с Гиссарлыка Афон виден только на закате, его высота – 1890 метров.

Во время спуска я прошел три реки; все они впадают в Зейтунли-чай; первая называется Алтшулдурен-чай; вторая – Чиисдересси; третья – Базаререк-чай. Отсюда мы уже больше не видели мрамора. Скала состоит из слюдяного сланца, который имеет чуть зеленоватый оттенок и покрыт большим количеством черной земли, вследствие чего лес становится все гуще и разнообразнее: кроме сосен, мы сначала видели только ольху, к которой постепенно добавились дубы, а также платаны, липы и ореховые деревья.

Наконец в 6.15 вечера мы добрались до деревни Оба-Кей (высота 407 метров) и в 8.15 – до деревни Эвджилар (высота 259 метров, температура воздуха – 16 °C = 68,8 °F). Эвджилар находится на Скамандре, в него здесь втекает речушка Атши– кур, которую мы незадолго до того проезжали.

Точно так же, как Гомер говорит об отсутствии «агоры» (совета) у циклопов, чтобы заклеймить их варварский образ жизни[515]515
Нет между ними ни сходбищ народных, ни общих советов…  (Od. IX. 112)


[Закрыть], так и мои слуги смеялись над бедностью жителей этих двух деревень, Оба-Кей и Эвджилар, восклицая с негодованием: «Здесь даже кофейни нет и хлеба не найдешь». Действительно, люди в этих деревнях существуют на грани выживания: вся трава пожрана саранчой, которая почти уничтожила зерновые, так что несчастным даже нечем кормить животных: прямо у порога – покрытые травой склоны Иды, однако скот здесь нельзя пасти до самой середины июля. Эвджилар – это турецкая деревня, в которой 100 домов.

§ VIII. Восхождение на гору Гаргар. Хотя утром 20 мая шел дождь я, тем не менее твердо решил подняться на гору Ида. Температура воздуха составляла 13,5 °C = 56,3 °F, температура Скамандра 11 °C = 51,8 °F. Я оставил в Эвджиларе жандарма и владельца лошадей с багажом и лошадьми и взошел на гору в обществе слуги, второго жандарма и двух проводников. Мы ехали на мулах, которых трудно здесь достать, даже за 3 шиллинга 7 пенсов в день. По дороге в горы я увидел крестьян, пахавших на волах; некоторые плуги были полностью деревянными и безо всяких железных частей вообще, на других был железный наконечник длиной лишь около двух дюймов. Сельское хозяйство здесь действительно находится в самом первобытном состоянии, в котором оно было и 3000 лет назад, и современный троянский плуг – всего лишь точная копия плуга, который использовал изображенный на щите Ахиллеса пахарь, поднимая пар[516]516
Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню,Рыхлый, три раза распаханный пар; на нем землепашцыГонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь…  (II. XVIII. 541–543.)


[Закрыть]. Первый склон такой крутой, что даже мулы не могут взойти на него без величайших усилий. За два часа от Эвджилара мы прошли на высоте 840 метров источник вышеупомянутой реки Атшикур. Сначала мы постоянно ехали по густому лесу из сосен, дубов, лип, ольхи, ореховых деревьев, каштанов, платанов и т. д.; однако чем выше мы поднимались, тем меньше видов деревьев оставалось, и долгое время мы уже не видели ничего, кроме сосен. Проехав четыре часа, мы достигли подножия пика под названием Сарикис, где остановились в великолепной долине, поросшей высокой травой. Здесь есть два источника, из которых вода по длинным деревянным желобам идет в несколько больших бассейнов; именно здесь происходит великий сбор пастухов с их стадами от середины июля до октября. Высота этой долины составляет 1491 метр; температура воздуха в 11.36 утра была 14 °C = 57,2 °F. Температура источников, там, где они вытекали из скалы, составила 6 °C = 42,8 °F.

Здесь мы оставили мулов, поскольку дальше они карабкаться не могли, и отсюда мы уже пошли пешком. До этого плато сосновый лес был довольно густым, но дальше, из-за крутого склона и природы скалы, которая состоит из слюдяного сланца и на которой нет земли, кроме как в расщелинах, встречаются лишь несколько сосен. Даже эти деревья постепенно становятся меньше, пока, на высоте 1679 метров, я не нашел последнюю, карликовую сосну, высота которой была всего лишь 0,6 метра. На высоте 1692 метров я увидел первый снег и в час дня – самую высокую вершину Сарикиса, которая образует плато примерно 100 метров в диаметре. Его высота – 1767 метров. Температура воздуха равнялась 14 °C = 57,2 °F. Мне потребовалось сорок пять минут, чтобы добраться от плато до вершины. Погода постепенно улучшилась, и на вершине Сарикиса нас встретило безоблачное небо и прекрасный солнечный свет.

Вид, который открылся перед моими глазами, вполне вознаградил меня за все трудности и тяготы этого восхождения.

Как на блюде, я увидел перед собой всю Троаду с ее холмами и реками, обрамленную с севера Мраморным морем, с северо– запада – Геллеспонтом, на дальней стороне которого я увидел Херсонес Фракийский, и за ним – залив Мелан; затем – Фракийским морем с островом Имброс, над которым величественно вздымалась гора Саос, трон Посейдона, с которого он наблюдал за битвами возле Трои; на западе – Эгейским морем с островом Лемнос, над которым гордо вздымается гигантская пирамида горы Афон; с юго-запада и юга – Адрамитским заливом и Эгейским морем с островом Лесбос.

С особым наслаждением глаз мой остановился на равнине Трои, на которой я мог видеть Гиссарлык, а также течение Скамандра и даже так называемые курганы героев, однако мне пришла в голову мысль, что у Зевса, должно быть, был очень острый глаз, если отсюда он мог различить движения войск и битвы около Трои, ибо Гиссарлык показался мне не больше пуговицы от пальто. Многие путешественники, поднимавшиеся на Иду, уверяли, что отсюда виден даже Константинополь, но мне кажется, что это физическая невозможность, которую не смог бы преодолеть и сам Зевс.

Конечно, на вершине Сарикиса нет никаких древних стен, лишь множество каменных кругов, лежащих один на другом, которые были сделаны пастухами в качестве фундаментов для их хижин и которые они используют, когда приходят сюда в середине июля; однако до того времени ни одного пастуха и ни одной овцы не встретишь в этих горах. Кроме того, на этой вершине есть одинокая турецкая могила, возможно пастуха. Вершина была свободна от снега, у растений был такой вид, что они только что пробудились от зимнего сна, однако кругом появились уже тысячи небольших весенних цветочков, которые я сейчас опишу.

Согласно Гомеру, у Зевса на вершине Иды был алтарь и священный участок (теменос), однако я тщетно искал их следы.

Поскольку к северу от Сарикиса и, очевидно, рядом с ним я увидел другую вершину, которая показалась мне еще выше, то я спросил, как она называется, и, к моему крайнему удивлению, мне ответили, что она зовется Гаргиусса, а это имя не может быть не чем иным, как испорченным Гаргара. Я поспешил туда, проделав почти весь путь бегом, однако, поскольку тропинка идет постоянно вверх и вниз, мне понадобилось пятьдесят пять минут, чтобы добраться до вершины. Когда я оглянулся назад, мне опять показалось, что Сарикис, с которого я только что ушел, поднимался выше Гаргара. Таким образом, последний выглядел выше только в результате оптической иллюзии. Мой барометр показал мне на вершине Гаргара высоту 1769,5 метра, и, следовательно, это только на 2,5 метра выше Сарикиса. Как и вершина Сарикиса, вершина Гаргара была покрыта весенними цветами. Я привез в Афины образцы всех цветов, которые здесь обнаружил, и профессор Теодор фон Хельдрайх с помощью доктора К. Мюллера из Халле и профессора И. Мюллера из Женевы, а также профессора П. Ашерсона из Берлина определил их следующим образом:

1. Лишайники: Cladonia alcicornis, var. microphyllina, Anzi.

2. Печеночные мхи: Jungermania quinque-dentata, Thed.

3. Mxu: Hypnum sericeum, L. var. meridionale.

4. Злаки: Poa bulbosa, L., forma vivpara.

5. Овсяница: sp.? (не цветущая)

6. Liliaceae: Ornithogalum nanum, Sibth. et Sm.?

7. Muscari racemosum: (L.) Medik.

8. Thymelaeaceae: Daphne oleides, Schreb. (не цветущая)

9. Compositae: Taraxacum officinale, И^еЬ. (одуванчик), var. alpinum, Koch.

10. Scrophulariaceae: Scrophularia olympica, Boiss.

11. Crassulaceae: Sedum, sp. (не цветущий).

12. Ranunculaceae: Ranunculus, sp.

13. Cruciferae: Erophila vulgaris, DC.

14. Violaceae: Viola gracilis, Sibth. et Sm.

15. Caryophylleae: Scleranthus perennis, L., var. confert: florus, Boiss.

16. Cerastium: Riaei, Desm.

Профессор П. Ашерсон добавил следующую заметку о различных сортах крокусов, которые встречаются на Гаргаре:

Крокусы, цветущие весной

1. С. gargaricus, Herb (желтый).

2. С. biflorus, Mill., var. nubigenus (Herb), Baker (голубой).

3. С. candidus, Clarke (белый).

Крокусы, цветущие в сентябре и октябре

4. С. autumnails, Webb (возможно, голубой).

Гомер[517]517
Рек – ив объятия сильные Зевс заключает супругу.Быстро под ними земля возрастила цветущие травы,Лотос росистый, шафран и цветы гиацинта густые…  (II. XIV. 347–349.)


[Закрыть] говорит, что на вершине Гаргары растут лотос, крокус и гиацинт, и профессор Теодор фон Хельдрайх полагает, что «лотос» – это нечто вроде клевера (Lotus corniculatus) или трилистника, который, возможно, еще не пробился к тому времени из земли, и что крокус, который нередко встречается на высоких горах Греции и Малой Азии, растет также на Гаргаре и, возможно, уже увял. Мышиный гиацинт (мускари) кистевидный (Muscari racemosum), который я собрал, профессор фон Хельдрайх решительно отождествляет с гомеровским гиацинтом.

На плато на вершине Гаргара есть выступ слюдяного сланца длиной около 30 метров и шириной от 4 до 6 метров, напоминающий гигантский трон. Действительно кажется, что Гомер посещал эту вершину, и именно из-за этого похожего на трон выступа он сделал вершину Гаргара престолом Зевса. Расщелины на этом скалистом троне полны цветов, особенно синих гиацинтов и фиалок, которые так живо напомнили мне брачное ложе Зевса и Геры. Прекрасный пассаж в «Илиаде», где описывается брачное ложе этих двух великих божеств, всегда меня очень интересовал, но на том самом месте, где поэт поместил это событие, интерес буквально затопил меня, и с наслаждением я несколько раз продекламировал божественные стихи, описывающие брачное ложе богов[518]518
  II. XIV. 292–351.


[Закрыть].

Вершина Гаргара не столь обширна, как вершина Сарикиса, и, поскольку она находится на расстоянии двух часов от вышеупомянутого высокого плато с двумя источниками, пастухи не ставят здесь свои хижины, и поэтому на вершине пика нет камней.

На небольшом расстоянии на юг и северо-восток я еще мог видеть в изобилии снег на горных склонах, однако вершина уже была свободна от него. Температура воздуха в три часа пополудни составила 12 °C = 53,6 °F.

На склоне этой горы (Гаргара) и примерно в 1350 метрах ниже его вершины расположены источники Скамандра, который Гомер именует «излиянный Зевсом»[519]519
  Idem. XXI. 268, 326.


[Закрыть], а также сыном Зевса[520]520
  Idem. XIV. 434; XXI. 2; XXIV. 693.


[Закрыть]. Поскольку, кроме того, на этой вершине есть похожий на трон выступ, и она носит священное имя Гаргар, то не может быть сомнений, что Гомер считал именно эту вершину троном Зевса, но, конечно, никакого алтаря здесь быть не могло, поскольку алтарь был окружен священным участком и на нем приносились жертвы – «к Гаргару холму, где роща его и алтарь благовонный»[521]521
  Idem. VIII. 48.


[Закрыть]. Однако для всего этого на вершине просто нет места, и, таким образом, мне априори кажется возможным, что священный участок находился на вершине соседнего Сарикиса, к которому есть более легкий доступ, где больше места, и который, как часть Гаргара, мог носить то же имя.

Таким образом, вернувшись на Сарикис, что заняло у меня теперь полтора часа, я тщательно обыскал его самую высокую вершину, и здесь действительно, у подножия его вертикальной скальной стены, высота которой составляет 33 метра, нашел в небольшой расщелине, образованной этой стеной и прилегающим пиком, плиту из белого мрамора длиной 0,74 метра, шириною 0,6 и толщиной 0,35. На стороне, которая, видимо, была нижней, есть два круглых отверстия глубиной 0,1 метра и диаметром 0,12, которые, несомненно, служили для того, чтобы ставить плиту на подставку из дерева или камня. Мне и моему слуге было довольно трудно перевернуть эту плиту, и поэтому я полагаю, что весила она не меньше 4 хандредвейтов[522]522
  *Хандредвейт, или короткий центнер, – в Англии около 50 кг.


[Закрыть]*. На другой стороне есть впадина длиной 0,68 метра, шириной 0,4 и глубиной 0,075 мм с двумя отверстиями, каждое 0,1 метра в диаметре и 0,09 метра в глубину, что, видимо, говорит о том, что на алтаре был какой-то карниз или покрытие. Я также заметил, что на двух узких сторонах есть впадина шириной 0,075 мм при глубине 0,025 мм. Мне немедленно пришло в голову, что это, возможно, и была мраморная плита от алтаря Идейского Зевса и что она была сброшена с вертикальной скалы Сарикиса благодаря благочестивому усердию первых христиан.

Святилище величайшего из богов, расположенное на столь священном месте, которое было видно на 100 миль вокруг и доступно только шесть месяцев в году, должно было во все века древности считаться весьма священным и быть знаменитым местом паломничества. Плита-алтарь должна была в любом случае быть вырублена прямо здесь, на вершине скалы, поскольку меньший пик, который стоит между Сарикисом и Гаргаром, сделан из белого мрамора, кроме того, из-за огромного веса камня было бы очень трудно втащить его из долины наверх.

Я обращаю на эту уникальную плиту-алтарь особое внимание всех будущих путешественников. Ее легко можно найти, так как она лежит у подножия северной вертикальной скальной стены верхнего пика Сарикиса на высоте 1734 метра, и, таким образом, в 33 метрах ниже вершины пика. Было бы очень трудно и дорого отнести ее вниз с вершины, поскольку это можно сделать только на салазках. Однако если бы плиту можно было принести вниз, к подножию скалы, то ее легко можно было бы привезти на берег на верблюдах.

Гомер называет Иду «матерью зверей»[523]523
  II. XIV. 283; XV. 151.


[Закрыть], и из этого мы можем заключить, что в этих горах некогда обитали дикие звери. Медведи определенно все еще здесь живут, поскольку они могут питаться желудями, однако то, чтобы здесь когда-либо могли жить волки, медведи, тигры, львы или пантеры, кажется мне невозможным, поскольку все эти звери питаются травоядными четвероногими, которые не могут здесь жить по меньшей мере девять месяцев в году. Я не видел в горах ни единого живого существа, за исключением кукушки, чью песню можно слышать по всей Троаде.

Спуск оказался гораздо быстрее подъема. У меня ушло почти пять часов, чтобы добраться до вершины Сарикиса от Эвджилара, в то время как я вернулся туда за три часа.

Факелы из просмоленного дерева, которые используют в деревнях Троады, живо напоминают нам гомеровские факелы[524]524
Там невест из чертогов, светильников ярких при блеске,Брачных песней при кликах, по стогнам градским провожают.  (Idem. XVIII. 492, 493.)


[Закрыть].

§ IX. От Эвджилара до Бюйюк-Бунарбаши. Я оставил Эвджилар 21 мая в 5.15 утра и за три с половиной часа добрался до горы Куршунлю-Тепе, которую уже описал на предыдущих страницах. Оттуда отправился в Байрамич (высота 155 метров), который, как уже говорил, находится, как полагаю, на месте позднейшего Скепсиса, места рождения Деметрия. Это плохо построенный, грязный город, содержащий 620 домов из дерева или необожженных кирпичей; в 120 из них живут греки, в остальных турки. Есть также и пятнадцать еврейских семей. К юго-востоку от города лежит прекрасный сосновый лес.

Оттуда я проехал на место, где находилась Кебрена на горе Чали-Даг с ее руинами, о которых я уже не буду здесь говорить, поскольку дал полное их описание в этой книге. В деревне Чали-Даг-Кей, которая занимает часть города Кебрены, я был весьма тронут патриархальными манерами, чистосердечием, вежливостью и безграничным гостеприимством турок, которые, несмотря на их бедность, накормили меня и моих слуг кислым овечьим молоком (йогуртом) и наотрез отказались принять хоть какую-то плату.

Оттуда я спустился в деревню Бунарбаши, куда прибыл только в 7.40 вечера. Эту деревню обычно именуют Бюйюк-Бунар– баши, чтобы отличить ее от деревни Бунарбаши на равнине Трои. Деревня эта находится, как я обнаружил, на высоте 147 метров (температура воздуха 16 °C = 60,8 °F вечером, 15 °C = 59 °F утром). Деревня состоит только из восьмидесяти турецких домов и получила свое имя от трех прекрасных больших фонтанов, которыми благословила ее природа: Бюйюк-Бунарбаши означает «прекрасная вершина источников». Вода из этих источников проводится сюда на неизвестное расстояние с помощью трех древних подземных водопроводов, построенных из больших обтесанных камней, соединенных без цемента. Она вытекает из красивой каменной кладки из пористого камня, которая украшена тремя заостренными арками и четырьмя колоннами из того же камня. Рядом с каждой из этих колонн стоит гранитная колонна. Эти источники образуют большой пруд, обведенный каменной кладкой; из него вода стекает в ручеек. На краю пруда расположена большая купальня. Пруд находится в тени трех гигантских платанов. Окружность ствола одного из них на высоте фута от земли составляет 13,1 метра. Рядом с источниками, дальше на юг, имеются руины большого древнего здания, возможно храма, порог которого, длиной 1,67 метра при ширине 0,84, все еще находится на месте. Большая скульптурная мраморная плита, возможно из фронтона храма, вделана в бортик пруда, который содержат и другие скульптурные мраморные блоки. На полированную мраморную плиту длиной 2,6 метра при ширине 0,5, которая, конечно, также принадлежала древнему зданию, теперь становятся женщины, доставая воду. Многие скульптурные мраморные блоки служат надгробными камнями на кладбище, другие, как можно видеть, стали частью мостов. Все это, судя по всему, показывает, что Бюйюк-Бунарбаши находится на месте значительного древнего города, который, однако, я не могу отождествить с каким-либо городом Троады, упомянутым у классиков. Но здесь нет никакого слоя руин, так что пытаться вести здесь раскопки бесполезно.

§ X. От Бюйюк-Бунарбаши до Александрии Троады и Тальян– Кей (Ахейон). Отсюда мы поехали в направлении Ине, или Эзине и через три часа пересекли речку Каркаридересси, что означает «ручей Господа». Два часа спустя мы достигли Ине (Эзине), которая расположена на Скамандре и после города Дарданелл имеет самую оживленную торговлю в Троаде. Едва я успел сойти с лошади, как на меня буквально напали со всех сторон торговцы древними монетами. Первой монетой, которую мне предложили, была прекрасная серебряная тетрадрахма Тенедоса, на одной стороне которой была двойная голова Зевса и Геры, а на другой – двойной топор, сова и гроздь винограда с легендой ΤΕΝΕΔΙΩΝ. За нее потребовали 20 франков. Я немедленно согласился с этой ценой, но прежде, чем я успел заплатить деньги, продавец был оттеснен от меня толпой и некоторое время оставался вдали от меня. Увидев, что я хочу купить монету не торгуясь, он решил, что она стоит больше, и запросил теперь 40 франков, которые я заплатил без всяких сомнений, поскольку эта монета стоила по меньшей мере 1000 франков. Помимо множества римских императорских серебряных монет, таких как монеты Гордиана III, Филиппа Старшего, Александра Севера и других, которые я купил по франку за штуку, мне удалось приобрести много интересных бронзовых монет Троады, как, например, множество монет Неандрии, на одной стороне которых была то ли пасущаяся лошадь, то ли что-то вроде рыбы с легендой NE, а на другой – голова Аполлона, а также монеты Адрамиттия с рогом изобилия и легендой ADPAMYT; монеты Ларисы, на одной стороне которых была амфора с легендой ЛА, на другой – голова Аполлона, монеты Скепсиса с пальмовым деревом и легендой ΣK на одной стороне или с Дионисом, стоящим на пантере и держащим гроздь винограда в руке, а на другой стороне – с морским конем или головой римского императора, этих трех типов монет было очень много. Римские императорские монеты Александрии Троады, у которых на одной стороне пасущаяся лошадь или волчица, кормящая Ромула и Рема, с легендой COLAVG и TROIA, составляли, видимо, около трети продававшихся монет, и их можно было купить по пенни за штуку. Я также купил монеты Асса, Самоса, Пергама, Никеи и другие. Ине – это единственное место внутри страны, где крестьяне могут надеяться продать свои монеты; они привозят их сюда со всех сторон, и даже из самого Байрамича. Ине – это очень маленький город лишь с 250 жалкими домишками, в 150 из которых живут турки, в остальных – греки или евреи; есть и несколько армян. В котлованах, сделанных здесь для закладки фундаментов домов, я заметил небольшое количество древних руин, а в глиняных стенах домов видны бесчисленные фрагменты древней керамики. Таким образом, можно считать доказанным, что здесь некогда стоял древний город, который, как я считаю вместе с г-ном Калвертом, был Скамандрией, поскольку, как, видимо, предполагает это имя, этот город находился на Скамандре, на нем нет других поселений, кроме Куршунлю-Тепе и Байрамича, которые, как я пытался показать выше, следует отождествлять с Дарданией, Палескепсисом и позднейшим Скепсисом, однако Скамандрию мы знаем только по упоминанию этого города у Плиния. Возможно, надпись (Corpus Inscr. Gr. Рис. 8804), где упоминается Σκάμανδρος, и № 3596b, где фигурируют Σκάμανδροι («скамандровцы»), а также № 3597а, Σκαμανδρєύς («скамандровский») и епископство Σκάμανδρος (у Гиерокла 662,10), могут относиться к Скамандрии.

За два часа от Ине мы достигли цветущей деревни Кеманли-Кей, которая, конечно, также отмечает место древнего города, поскольку мы видели, что сады усыпаны осколками древнегреческих сосудов, и то и дело тут и там попадаются гранитные колонны. В фонтан встроен большой античный базальтовый саркофаг и скульптурная плита из гранита длиной 3 метра. В ступенях мечети также много скульптурных мраморных плит, а также мраморных колонн, поддерживающих вестибюль. С мраморной плиты длиной 1 метр при ширине 0,88 метра я скопировал следующую надпись:

LAVDIODRUS

MANICIFILNERONI

GERMANICO

VRSODALIAVGVSTA

SODALTITIOCOS

ORBANVS… EAN

ADRA TVSPE… PIL

BMILITRA EFCASTR

AVGVR.II.VIR.

TAMENTOPONI

IVSSIT

При входе в мечеть стоит мраморное кресло, похожее на то, что находится в театре Диониса в Афинах. В мечети есть мраморная плита с двумя отверстиями, перекрывающая окно, на ней имеется латинская надпись, которую, однако, трудно прочитать. Есть и мраморная капитель колонны. Я считаю, что эта деревня, скорее всего, находится на месте древнего города Гамаксит, жителей которого Антигон заставил переселиться в Александрию Троаду, поскольку его положение вполне согласуется с указаниями Страбона[525]525
  XIII. С. 60S.


[Закрыть], который говорит, что от Гамаксита до Илиона 200 стадиев, и утверждает, что он лежит ниже Неандрии[526]526
  Страбон. XIII. С. 606.


[Закрыть], которую, в полном согласии с г-ном Калвертом, я вижу в древнем городе на горе Чигри; эта последняя лежит в непосредственной близости к Кеманли-Кей и как бы поднимается над ней. Кеманли-Кей лежит на высоте 150 метров (температура воздуха 24 °C = 75,2 °F). Отсюда я смог посетить древние каменоломни близ деревни Коч-Али-Овасси, которые уже описал в т. 1 «Илиона» на с. 104.

Руины Александрии Троады. Затем я отправился в Александрию Троаду по древней дороге шириной 7 метров, замощенной большими обтесанными блоками и во многих местах хорошо сохранившейся; фактически я полагаю, что она хорошо сохранилась по всей длине, и в тех местах, где ее не видно, всего лишь покрыта землей. По обеим сторонам дороги есть много гробниц, некоторые из которых построены из больших обтесанных гранитных плит, другие – из небольших камней, соединенных цементом. Все место, где находилась Александрия Троада, покрыто густым лесом из дуба крупно-чешуйчатого. Стены построены точно так же, как я уже говорил, описывая стены Асса, древнего города на горе Куршунлю-Тепе, и стены Кебрены. Они также в точности похожи на стены Неандрии на горе Чигри. Таким образом, кажется достоверным, что стены, состоящие с обеих сторон из больших четырехугольных или клиновидных блоков, промежуток между которыми и внутренней стороной заполнен маленькими камушками, были во всеобщем употреблении в Троаде в течение всего исторического периода. Стены Александрии Троады имеют не меньше шести английских миль в окружности; они снабжены на одинаковом расстоянии башнями и во многих местах хорошо сохранились. Огромное пространство, окруженное ими, покрыто руинами древних зданий, большое число которых путешественник, проплывая мимо побережья на борту парохода, все еще может видеть невооруженным глазом: они поднимаются над дубовым лесом.