Текст книги "Вернувшиеся (сборник)"

Р а н к   (пожимая плечами). Вот, вот…. Заметьте: такой подход превращает общество в лазарет.

Нора, погрузившись в свои мысли, вдруг хлопает в ладоши и негромко смеется.

Р а н к.   Почему вы смеетесь? Вы хоть знаете, что такое общество?

Н о р а.   И знать не хочу. А смеюсь по другому поводу, очень забавному. Скажите, доктор Ранк, все, кто в банке работают, отныне под началом у Торвалда, да?

Р а н к.   Это вас смешит?

Н о р а   (улыбаясь и напевая). Не скажу, не скажу! (Ходит по комнате.) Очень даже приятно знать, что мы… что Торвалд теперь получил власть над столькими людьми. (Вытаскивает из кармана пакетик.) Доктор Ранк, не желаете ли печеньица?

Р а н к.   Смотрите-ка – миндальное. Я думал, оно в вашем доме под запретом.

Н о р а.   Да вот… Кристина принесла.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Что?.. Я?..

Н о р а.   Не пугайся – откуда ты могла знать, что Торвалд наложил запрет на миндальное печенье? Он, видишь ли, боится, что я испорчу себе зубы. Вот ведь… Но один разочек все равно можно… Правда же, доктор Ранк? Угощайтесь! (Сует ему в рот печенье.) И ты, Кристина. Ну вот, и мне штучку или уж две, и хватит. (Снова принимается ходить по комнате.) Теперь я счастлива, нет, не то слово – ужасно счастлива!!! И знаете, чтó мне сейчас страсть как хочется сделать?

Р а н к.   Нет, не знаем. Что?

Н о р а.   Мне страсть как хочется сказать вслух одно слово, и чтобы Торвалд услышал.

Р а н к.   А почему же не говорите?

Н о р а.   Трушу. Это ужасная грубость!

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Грубость?

Р а н к.   Да уж, тогда не советую. Но при нас можете попробовать. Так что же вас подмывает сказать в присутствии Торвалда?

Н о р а.   Мне прямо не терпится сказать – какого черта?!

Р а н к.   Да что вы?!

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Помилуй, Нора…

Р а н к.   Ну же, говорите. Вот он идет.

Н о р а   (прячет пакетик с печеньем). Тссс! Тссс!

Т о р в а л д   выходит из кабинета с пальто и шляпой в руках.

Н о р а.   Торвалд, дорогой, отделался от него?

Х е л м е р.   Да, он ушел.

Н о р а.   Позволь представить тебе – Кристина, она переехала в наш город.

Х е л м е р.   Кристина? Простите, не припоминаю…

Н о р а.   Госпожа Линде, дорогой, госпожа Кристина Линде.

Х е л м е р.   Вот оно что. Видимо, вы с моей женой подруги детства?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Мы были знакомы в юности.

Н о р а.   Представь, Кристина проделала такой долгий путь, чтобы поговорить с тобой.

Х е л м е р.   В каком смысле?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   На самом деле я бы так не сказала…

Н о р а.   Кристине нет равных по конторской части, и она мечтает служить под началом одаренного руководителя, чтобы совершенствоваться.

Х е л м е р.   Весьма благоразумно.

Н о р а.   Она узнала, из телеграммы, что ты стал директором банка, и сразу поспешила сюда… Не правда ли, Торвалд, ты ведь сумеешь ради меня помочь Кристине. Да?

Х е л м е р.   Вполне вероятно. Вы, по-видимому, вдовствуете?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Да.

Х е л м е р.   И опытны в конторской работе?

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Весьма.

Х е л м е р.   Тогда я, вполне вероятно, смогу подыскать вам место.

Н о р а   (хлопает в ладоши). Вот видишь! Вот видишь!

Х е л м е р.   Вы приехали в удачный момент, сударыня.

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Не знаю, как и благодарить вас.

Х е л м е р.   Не стоит благодарностей. (Надевает пальто.) Но сегодня прошу меня простить…

Р а н к.   Погоди, я с тобой. (Приносит из прихожей свою шубу и греет ее у печки.)

Н о р а.   Возвращайся поскорее, дорогой.

Х е л м е р.   Да, через час, не позже.

Н о р а.   Кристина, ты тоже уходишь?

Г о с п о ж а   Л и н д е   (надевая пальто). Да, пойду поищу себе пристанище.

Х е л м е р.   Тогда можем выйти вместе.

Н о р а   (помогая Кристине одеться). Досадно, что мы живем так тесно, но мы никак не можем…

Г о с п о ж а   Л и н д е.   Что ты такое говоришь, Нора, дорогая моя. До свидания, спасибо тебе за все.

Н о р а.   До скорого свидания! И ждем тебя вечером. И вас тоже, доктор Ранк. Что значит – если не расклеитесь? Укутайтесь получше и приходите, только и всего.

Беседуя, все выходят в прихожую. С лестницы слышны детские голоса.

Н о р а.   Это они. Идут!

Бежит к двери и открывает, входит   Н я н я   А н н е – М а р и я   с   д е т ь м и.

Н о р а.   Входите, входите! (Наклоняется, целует детей.) Сладкие мои, счастье мое. Взгляни на них, Кристина! Разве не чудо?

Р а н к.   К чему болтать на сквозняке?!

Х е л м е р.   Идемте, госпожа Линде. Сейчас тут такое начнется, только мамашам под силу.

Доктор Ранк, Хелмер и госпожа Линде уходят, няня с детьми проходит в комнату, Нора закрывает дверь в прихожую и идет следом.

Н о р а.   Где тут мои крепыши? Вот они, мои славные! И щечки красные, точно яблочки. (Все это время дети наперебой что-то ей рассказывают.) Вы хорошо погуляли? Ой, как замечательно! Ты возил на санках и Боба, и Эмми? Двоих сразу – вот силач! Ну ты и молодец, Ивар. Дай же ее мне, Анне-Мария, дай подержу мою куколку. (Забирает у няни малышку и кружится с ней по комнате.) Конечно, конечно, Боб, мама потанцует и с тобой. Так вы играли в снежки? Эх, жалко, меня не было. Нет, нет, Анне-Мария, я хочу сама их раздеть. Ну, пожалуйста, позволь, это так приятно. А ты иди грейся, замерзла ведь. Там для тебя горячий кофе на плите.

Няня уходит в левую дверь. Нора раздевает детей, раскидывая одежду вокруг и не мешая им галдеть хором.

Н о р а.   Да неужели? За вами погнался страшный пес? Но он вас не укусил? Потому что собаки не кусают таких куколок. Ивар, не подсматривай, не трогай свертки. Что в них? О, там такое!.. Нет, нет, не трогайте! Хотите поиграть? Ну давайте. А во что? В прятки? Чур, первым прячется Боб! Лучше я? Ладно, я прячусь.

Нора и дети с визгом и хохотом играют в гостиной и комнате справа, в конце концов Нора прячется под столом в гостиной, дети вбегают в комнату и застывают, не видя ее, потом слышат приглушенный смех, кидаются к столу, задирают скатерть и находят ее. Бурные восторги. Нора вылезает из-под стола и в шутку бросается на них, пугая. Снова бурное веселье. Во входную дверь стучат, но никто не слышит. Потом приоткрывается дверь в гостиную и заглядывает   С т р я п ч и й   К р о г с т а д.   Замирает в ожидании, игра идет своим чередом.

К р о г с т а д.   Прошу прощения, госпожа Хелмер.

Н о р а   (тихо ойкнув, поворачивается и разгибает спину). Вы? Что вам надо?

К р о г с т а д.   Извините. Входная дверь была открыта, кто-то забыл запереть…

Н о р а   (поднимаясь на ноги). Мужа нет дома, господин Крогстад.

К р о г с т а д.   Я знаю.

Н о р а.   И… что вам здесь надо тогда?

К р о г с т а д.   Поговорить с вами.

Н о р а.   Со …? (Детям, тихо.) Ступайте к Анне-Марии. Что? Нет, чужой дядя не обидит маму. Когда он уйдет, мы еще поиграем. (Выпроваживает детей в комнату слева и закрывает за ними дверь.)

Н о р а   (взволнованно, напряженно). Вы хотели поговорить со мной?

К р о г с т а д.   Хотел.

Н о р а.   Сегодня? Но до первого числа еще…

К р о г с т а д.   Да, сегодня у нас сочельник. А будет ли счастливым Рождество, зависит теперь только от вас.

Н о р а.   Чего вы хотите? Сегодня я не смогу…

К р о г с т а д.   Забудьте пока о том деле. Я пришел по другому. У вас есть минутка?

Н о р а.   Да, конечно, есть, еще бы…

К р о г с т а д.   Хорошо. Я сидел в ресторации Ольсена, а мимо по улице прошел ваш муж…

Н о р а.   Допустим.

К р о г с т а д.   С дамой…

Н о р а.   И что?

К р о г с т а д.   Осмелюсь спросить – это случайно была не госпожа Линде?

Н о р а.   Да.

К р о г с т а д.   Она только что приехала в город?

Н о р а.   Да.

К р о г с т а д.   Вы с ней близкие подруги?

Н о р а.   Да, близкие. Но я не понимаю…

К р о г с т а д.   Мы с ней тоже были прежде знакомы.

Н о р а.   Я знаю.

К р о г с т а д.   Да? Вы слышали о той истории? Так я и думал. Тогда должен спросить вас прямо: госпожа Линде получит место в Акционерном банке?

Н о р а.   Господин Крогстад, по какому праву вы, подчиненный моего мужа, позволяете себе допрашивать меня? Но раз уж вы задали вопрос, то извольте узнать: да, госпожа Линде получит место в банке моими хлопотами. Вы довольны ответом?

К р о г с т а д.   Значит, я не ошибся в выводах.

Н о р а   (расхаживая взад-вперед по комнате). Да, ибо свои небольшие возможности оказать влияние найдутся, видите ли, у всех. И не стоит думать, что если перед вами женщина, то… Тем более в положении подчиненного благоразумнее, господин Крогстад, не задирать того, кто…

К р о г с т а д.   Имеет влияние?

Н о р а.   Вот именно.

К р о г с т а д   (меняя тон). Госпожа Хелмер, не сочтите за труд: употребите ваше влияние в мою пользу.

Н о р а.   Что? Что вы имеете в виду?

К р о г с т а д.   Сделайте одолжение – похлопочите, чтобы я сохранил свое место подчиненного вашего мужа в Акционерном банке.

Н о р а.   Что все это значит? Кто посягает на ваше место в банке?

К р о г с т а д.   Незачем сейчас разыгрывать неведение. Я понимаю, вашей подруге неприятно было бы постоянно сталкиваться на службе со мной. И теперь знаю твердо, чьими стараниями меня попросили из банка.

Н о р а.   Но уверяю вас…

К р о г с т а д.   Не суть важно. Короче, время еще есть, и я искренне советую вам употребить все ваше влияние, чтобы предотвратить мое увольнение.

Н о р а.   Помилуйте, господин Крогстад, у меня нет никакого влияния.

К р о г с т а д.   Никакого? Мне показалось, вы сами только что сказали…

Н о р а.   Разумеется, вы неправильно меня поняли. Неужели вам могло прийти в голову, что я в силах как-то влиять на решения моего супруга? Я?

К р о г с т а д.   Я знаю вашего супруга со студенческой скамьи. Не думаю, что господин директор банка тверже и неприступнее остальных мужей.

Н о р а.   Если вы будете неуважительно говорить о моем муже, я укажу вам на дверь.

К р о г с т а д.   Смело держитесь, сударыня.

Н о р а.   Я вас больше не боюсь. Вот пройдет новый год, и я живо со всем этим разделаюсь.

К р о г с т а д   (более сдержанно). Послушайте меня, сударыня. Если до того дойдет, я буду биться за свою скромную должность в банке насмерть.

Н о р а.   Да уж вижу.

К р о г с т а д.   Тут дело не только в деньгах, как раз меньше всего в них. Речь о другом… Ладно, скажу начистоту. Вы, конечно, знаете так же хорошо, как и все кругом, о моем прегрешении – несколько лет назад я сделал страшную глупость.

Н о р а.   Да, кажется, я слышала что-то такое.

К р о г с т а д.   До суда не дошло, но в один миг все пути оказались для меня закрыты. Выбора у меня не было – пришлось мне заняться делами, о которых вам известно. Смею сказать, по этой части я вел себя приличнее многих, но теперь хочу завязать совсем. Сыновья подрастают, и ради них мне надо, насколько возможно, вернуть себе уважение в обществе. Место в банке было для меня первой ступенькой лестницы наверх. А теперь ваш муж хочет спихнуть меня назад в грязь.

Н о р а.   Господи помилуй, но я не в силах помочь вам, господин Крогстад.

К р о г с т а д.   Вы просто не хотите. Но у меня есть средства заставить вас.

Н о р а.   Надеюсь, вы не станете говорить моему мужу, что я должна вам денег?

К р о г с т а д.   Хм. А если бы я взял да и рассказал ему?

Н о р а.   Вы опозорили бы себя таким поступком. (Со слезами в голосе.) Неужто муж узнает мою сокровенную тайну, предмет моей гордости и радости таким гадким, таким грязным образом – от вас? Вы причините мне ужасные неприятности.

К р о г с т а д.   Всего лишь неприятности?

Н о р а   (резко). Попробуйте расскажите ему – вам же будет хуже. Муж уверится, что вы непорядочный человек, и вы точно лишитесь места в банке.

К р о г с т а д.   Я спросил – вы боитесь неприятностей с мужем, и только?

Н о р а.   Если дело дойдет до мужа, он, разумеется, немедленно выплатит вам остаток долга, и на том все наши отношения закончатся.

К р о г с т а д   (делая шаг в ее сторону). Послушайте, госпожа Хелмер, или у вас плохая память, или вы недостаточно сведущи в таких делах. Позвольте разъяснить вам подробнее, о чем идет речь.

Н о р а.   В каком смысле?

К р о г с т а д.   Когда ваш муж заболел, вы пришли ко мне, чтобы занять тысячу двести спесидалеров.

Н о р а.   У меня не было выхода.

К р о г с т а д.   Я обещал достать вам эти деньги.

Н о р а.   И достали.

К р о г с т а д.   Я обещал достать вам эти деньги на определенных условиях. В те дни все ваши мысли были о болезни мужа и деньгах на поездку, из-за чего вы, видимо, недостаточно вникли в подробности. Так что сейчас самое время напомнить вам обстоятельства дела. Итак, я обещал достать вам денег в обмен на долговую расписку, которую я составил.

Н о р а.   И я ее подписала.

К р о г с т а д.   Хорошо. Но внизу я добавил несколько строк от имени вашего отца – он выступал поручителем. И он должен был поставить свою подпись.

Н о р а.   Что значит «должен был»? Он подписал.

К р о г с т а д.   Я не вписал дату, то есть ваш отец, подписывая документ, должен был собственноручно проставить число. Это вы тоже помните, сударыня?

Н о р а.   Вроде – да.

К р о г с т а д.   Расписку я отдал вам, чтобы вы отправили ее отцу для подписи. Верно?

Н о р а.   Да.

К р о г с т а д.   Что вы, видимо, и сделали незамедлительно, потому что дней через пять-шесть вы отдали мне расписку уже с подписью вашего отца. И получили деньги.

Н о р а.   Да. И аккуратно платила, разве нет?

К р о г с т а д.   Вполне аккуратно. Но давайте вернемся к поручительству. Время для вас было тяжелое, госпожа Хелмер…

Н о р а.   Да, тяжелое.

К р о г с т а д.   Отец ваш был очень болен, насколько я помню.

Н о р а.   Он был при смерти.

К р о г с т а д.   И вскоре умер?

Н о р а.   Да.

К р о г с т а д.   Скажите, госпожа Хелмер, вы случайно не помните день его смерти? Число, я имею в виду.

Н о р а.   Папа умер двадцать девятого сентября.

К р о г с т а д.   Совершенно верно, у меня такие же сведения. Так что вот эту странность (достает документ) я никак не могу себе объяснить.

Н о р а.   Какую странность? Не знаю…

К р о г с т а д.   Странно, госпожа Хелмер, что ваш отец подписал поручительство через три дня после своей смерти.

Н о р а.   Как так? Я не понимаю…

К р о г с т а д.   Ваш отец умер двадцать девятого сентября. А теперь взгляните сюда – его подпись поставлена второго октября. Разве это не странно, сударыня?

Нора молчит.

К р о г с т а д.   Вы можете мне это объяснить?

Нора по-прежнему хранит молчание.

К р о г с т а д.   Бросается в глаза, что слова второе октября и год написаны не рукой вашего отца, причем я как будто бы узнаю почерк. Все объяснимо: ваш отец забыл проставить число, и кто-то вписал его наугад, еще не зная о смерти. Здесь нет ничего страшного. В отличие от собственно подписи. Насколько она подлинная, госпожа Хелмер? Это действительно ваш отец так расписался?

Н о р а   (помолчав, вскидывает голову и упрямо смотрит на Крогстада). Нет. Я расписалась за папу.

К р о г с т а д.   Послушайте, сударыня – вы понимаете, что это опасное признание?

Н о р а.   Отчего? Деньги вам почти уже выплачены.

К р о г с т а д.   Могу я задать вам вопрос – почему вы не отправили документы отцу?

Н о р а.   Это было невозможно. Папа был совсем плох. Чтобы попросить его поручительства, мне пришлось бы рассказать ему, для чего понадобились деньги. Как я могла сказать умирающему отцу, что и мой муж одной ногой в могиле? Нет, это было невозможно.

К р о г с т а д.   В таком случае для вас было бы лучше отказаться от поездки за границу.

Н о р а.   Нет, и это было невозможно. Поездка обещала спасти жизнь моему мужу. Я не могла от нее отказаться.

К р о г с т а д.   И вы не подумали, что обманываете меня?

Н о р а.   Считаться еще и с этим я не могла. До вас мне дела не было. Вы вызывали у меня отвращение, потому что нарочно хладнокровно чинили мне всякие бумажные препоны, хотя прекрасно знали, в каком положении мой муж.

К р о г с т а д.   Госпожа Хелмер, вы, очевидно, не до конца осознаете, как именно называется деяние, в котором вы повинны. И вам весьма нелишне будет узнать, что причиной моей гражданской смерти стал в свое время поступок точно того же свойства, ничего хуже вашего я не сделал.

Н о р а.   Вы? И вы будете уверять меня, что решились на отчаянный шаг ради спасения вашей жены?

К р о г с т а д.   Законы не интересуются мотивами преступлений.

Н о р а.   Тогда это очень плохие законы.

К р о г с т а д.   Плохие или нет… если я отнесу вашу расписку в суд, по закону вас осудят.

Н о р а.   Думаю, нет. Чтобы дочь не имела права оградить смертельно больного старика-отца от треволнений и страхов? Чтобы жена не могла спасти жизнь мужа? Я не очень сильна в законах, но уверена: где-то в них непременно записано, что такое разрешено. И если вы не знаете, господин стряпчий Крогстад, то вы никудышный юрист.

К р о г с т а д.   Возможно. Но вы не отказываете мне в умении обстряпывать дела такого рода, как наше с вами? Хорошо. Поступайте как знаете. Но попомните мои слова: если меня растопчут во второй раз, вы разделите мою судьбу. (Прощается и уходит.)

Н о р а   (сначала задумчиво молчит, потом вскидывает голову). Еще чего – запугивать меня! Не такая я простушка. (Принимается складывать детскую одежду, но скоро бросает это занятие.) Но?.. Да нет, это невозможно… я делала все из любви!

Д е т и   (в дверях комнаты налево). Мама, чужой дядя вышел за ворота.

Н о р а.   Да, да, знаю. Вот что – не говорите об этом дяде никому. Даже папе. Поняли?

Д е т и.   Не скажем, мама. Давай снова играть?

Н о р а.   Нет, нет, не сейчас.

Д е т и.   Мама, ты обещала!

Н о р а.   Обещала, но сейчас не могу. Идите в детскую. У меня очень много дел. Идите к себе, сладкие мои. (Ласково выпроваживает их и закрывает дверь. Садится на диван, берет вышивку, делает несколько стежков и замирает). Нет! (Отшвыривает вышивку, встает, идет в прихожую и кричит.) Хелен! Неси елку! (Идет к столику слева, выдвигает ящик, снова замирает.) Нет, это никак невозможно! Никак!

Г о р н и ч н а я   (приносит елку). Куда прикажете ставить?

Н о р а.   Сюда, на середку.

Г о р н и ч н а я.   Еще что-нибудь принести?

Н о р а.   Нет, спасибо. У меня все есть.

Горничная ставит елку и уходит.

Н о р а   (наряжая елку). Сюда свечку… сюда цветок. Каков мерзавец! Нет, врет, все врет, даже сомневаться не надо. Елка будет красавица, Торвалд, я сделаю все, как ты любишь… И петь для тебя буду, и танцевать…

Входит   Х е л м е р   с бумагами под мышкой.

Н о р а.   О-о, ты уже вернулся?

Х е л м е р.   Кто-то заходил?

Н о р а.   Ко мне? Нет.

Х е л м е р.   Странно. Я видел, что Крогстад вышел из ворот.

Н о р а.   Ой, правда. Крогстад заходил на минутку.

Х е л м е р.   Нора, я вижу по тебе, что он был тут и просил замолвить за него словечко.

Н о р а.   Да.

Х е л м е р.   И ты должна была сделать это якобы по собственному порыву. Скрыть от меня, что он заходил. Он ведь просил об этом, верно?

Н о р а.   Да, Торвалд…

Х е л м е р.   Нора, Нора, как ты могла пойти на это? Вести беседы с этим человеком, давать ему обещания. Да вдобавок еще лгать мне!

Н о р а.   Лгать?

Х е л м е р.   Разве не ты сказала, что он не заходил? (Грозит пальцем.) И впредь пусть ласточка моя никогда так больше не делает, не пачкает свой клювик. Разве можно птичкам певчим фальшивить? (Обнимает ее за талию.) Так ведь? То-то и оно. (Отпускает ее.) Не будем больше об этом. (Садится подле печки.) Как же у нас тепло и уютно! (Принимается листать свои бумаги.)

Н о р а   (украшает елку, заговаривает не сразу). Торвалд!

Х е л м е р.   Да?

Н о р а.   Ты не представляешь себе, как я радуюсь послезавтрашнему балу-маскараду у Стенборга!

Х е л м е р.   А уж как мне не терпится посмотреть, чем ты меня надумала поразить!

Н о р а.   В основном глупостью.

Х е л м е р.   Почему?

Н о р а.   Не могу придумать ничего путного, получается бездарно и скучно.

Х е л м е р.   Ты так считаешь, малышка Нора?

Н о р а   (подходит сзади и опирается о спинку его стула). Торвалд, ты сейчас очень занят?

Х е л м е р.   Ну…

Н о р а.   Что это за бумаги?

Х е л м е р.   Банковские дела.

Н о р а.   Уже?

Х е л м е р.   Я уговорил прежнее правление дать мне полномочия перекроить планы и переставить работников, как мне надо. Хочу заняться этим в рождественские каникулы, чтобы к новому году все было готово.

Н о р а.   Так вот почему бедняга Крогстад…

Х е л м е р.   Гм.

Н о р а   (по-прежнему облокотившись сзади на его стул, задумчиво играет волосами у него на затылке). Будь ты не так занят, я попросила бы тебя об огромном одолжении, Торвалд.

Х е л м е р.   А о чем речь? Ну-ка, расскажи.

Н о р а.   У тебя отменный вкус, с тобой никто тягаться не может. А мне ужасно хочется выглядеть на балу хорошо. Торвалд, не мог бы ты уделить мне время и решить, кем мне быть и как одеться?

Х е л м е р.   Поперечная душа ищет, кто бы ее спас?

Н о р а.   Да, Торвалд, без твоей помощи у меня ничего не выходит.

Х е л м е р.   Ладно, ладно, займусь тобой; что-нибудь придумаем.

Н о р а.   Какой ты милый, Торвалд! (Возвращается к елке, помолчав, заговаривает снова.) Красные цветы отлично смотрятся… А скажи, тот проступок Крогстада правда был такой ужасный?

Х е л м е р.   Он подделывал имена. Ты представляешь, что это такое?

Н о р а.   А если он от безысходности?

Х е л м е р.   Возможно. Или, как часто бывает, по глупости. Я не такой сухарь, чтобы безоговорочно осуждать человека за один такой проступок.

Н о р а.   Вот именно, Торвалд.

Х е л м е р.   У него был шанс морально возродиться – если бы он честно признал свою вину и понес наказание.

Н о р а.   Наказание?..

Х е л м е р.   Но Крогстад пошел другим путем: ловчил, хитрил, выпутывался всеми правдами и неправдами. Это уничтожило его нравственно.

Н о р а.   Думаешь, ему надо было…

Х е л м е р.   Только представь себе, как живет человек, втайне зная за собой преступление? Он вынужден лгать, лицемерить, лукавить. Врать даже самым близким. Даже жене, даже детям. Вот это самое ужасное – что он детей обманывает.

Н о р а.   Почему это самое ужасное?

Х е л м е р.   Потому что миазмы лжи заражают и отравляют собой всё. В таком доме дети с каждым глотком воздуха вдыхают споры зла.

Н о р а   (прижимается к нему теснее). Ты в этом уверен?

Х е л м е р.   Дорогая, как адвокат я видел это постоянно. Почти у всех аморальных людей, рано сбившихся с пути, были лживые матери.

Н о р а.   Почему вдруг именно матери?

Х е л м е р.   Материнское влияние тут особенно сильно. Хотя и отцовская ложь столь же губительна. Любому юристу это известно, однако означенный Крогстад годами скрывал от своей семьи правду, значит, травил ложью и враньем собственных детей. Вот почему я считаю его морально конченым человеком. (Протягивает Норе руки.) И вот почему моя сладкая малышка Нора должна пообещать мне не просить за него. Уговор? Тогда давай руку. Что такое? Давай же руку! Ну вот, договорились. Поверь, я бы не смог работать с ним. Меня с души воротит от таких людей.

Н о р а   (отдергивает руку и обходит елку с другой стороны). Здесь невыносимо душно. А у меня еще дел невпроворот.

Х е л м е р   (встает и собирает свои бумаги). А я хотел прочитать вот это до ужина. О твоем наряде я подумаю. И у меня готов золоченый конвертик на елку. (Кладет руку Норе на голову.) Певунья моя, щебетунья, мое благословенье. (Уходит в кабинет и закрывает за собой дверь.)

Н о р а   (помолчав, потом тихо). Нет, это неправда. Это невозможно. Так не может быть.

Н я н я   (в дверях левой комнаты). Малыши так умильно просят пустить их к мамочке.

Н о р а.   Нет, нет, нет, не пускай их ко мне, Анне-Мария, побудь с ними.

Н я н я.   Конечно, госпожа Нора. (Закрывает дверь.)

Н о р а   (бледная от страха). Порчу моих малышей?! Отравляю воздух в доме?! (Молчит, потом вскидывает голову.) Да неправда! И не будет правдой вовек!