Текст книги "Крылья демона"

Глава 22

Я слушал, как волны океана разбиваются о скалу; как ветер свистит в каменных расщелинах; как потоки эфира с гулом врываются в бездну истока мира. Свет солнца окончательно растворился в соленой воде, и только дублер нашей звезды – луна разрезала тьму широким лучом, словно безумный маяк, указывая путь в никуда.

Из глубин Ада неслись два беса. Два моих друга, одинокие в своем прозрении, две белые вороны в черной стае падальщиков. Уже поняли они это? Если да, то где теперь будет их дом?

Ирнгт и Ухслт подлетели ко мне, перешли в человеческое измерение и с большой осторожностью зависли в воздухе недалеко от скалы.

– Господин Воле, – обратился ко мне Ирнгт. – Мы нашли Киру.

Словно молния ударила в меня. Я встрепенулся и вышел из ступора, в котором находился уже более часа. Сила обожгла меня изнутри, волной прокатилась по всему телу и заструилась наружу. Бесы отскочили в сторону, опасаясь моих неожиданных действий – мало ли что пришло на ум этому демону вблизи эфирной дыры. Но это была только моя радость. Нашлась Кира, а значит я ее спасу из любой беды – я уничтожу Город или страну, если Киру удерживают люди. Я переверну Ад, если она скрыта в седьмом измерении. Я готов драться со всем легионом демонов и бесов, если ее попытаются забрать у меня. Я разрушу Рай или стану ангелом, если она попала на небо. Я перекрою матрицу Вселенной, если Рай и Ад объединятся против меня.

– Где она? – спросил я готовый к любому известию.

– Она в одном из «сараев» Города, – ответил Ирнгт.

Я рассмеялся – словно грохот урагана прокатился по волнам океана, отступила вода от острова, обнажив берег в радиусе полукилометра, камень подо мной начал плавиться, вспоминая свое прошлое состояние раскаленной магмы. Засверкали молнии в моих руках. Только по испуганному состоянию бесов я понял, что все это явь, а не проявления моей фантазии. Пришлось спешно останавливать ураган и возможное извержение вулкана.

– Все, все, ребята, я взял себя в руки, не бойтесь, – успокоил я бесов.

Моя реакция была не случайна. Дело в том, что «сараем» в Аду называют псевдоцерковь. Любые церкви – христианские, мусульманские, иудаистские, – любые направления, течения и ветви делятся на: церкви Рая, церкви Ада и «сараи». Первые и вторые церкви есть в любой религии, поддерживаются ангелами или демонами. «Сарай» – это культ человека, культ идеи, поклонение ритуалам ради ритуала. Души людей, посвященные полым идеалам, становятся блеклыми, а сердца холодными. После смерти эти люди обычно перерождаются в серых личностей, образуя бесчувственную, управляемую инстинктами толпу. Рай и Ад не принимают к себе эти души, поскольку они ничего не заслуживают. Я думаю, что, случись Апокалипсис, они не пойдут ни налево, ни направо – они исчезнут как струйки дыма в сильном ветре.

– Кто же мог подумать, что моим врагом станет человеческая глупость? – воскликнул я, обращаясь скорей к самому себе.

– Воле, мы тебя расстроили? – спросил Ухслт.

– Нет, я скорее разочарован, – ответил я. – Ну, а как вы, кем вас считают ваши братья? Не обижали вас демоны?

Бесы оживились.

– Наши братья относятся к нам с опасением… – начал щебетать Ирнгт, но его перебил Ухслт.

– Они нас уважают, но обходят стороной, – сказал он. – Они боятся Иблиса и боятся тебя. А демоны вообще…

– Демоны сейчас напуганы как никогда, – подхватил Ирнгт. – Собираются в толпы и обсуждают что-то, связанное с тобой…

– А я слышал, – взял инициативу Ухслт, – ты им сильно прищемил хвосты! Все ищут Иблиса, но его нигде нет.

– Иблис прячется от Воле, – сказал ему Ирнгт.

– Может, он еще не знает! – воскликнул Ухслт.

– Да, знает он, просто боится…

– Нет, я слышал, что он отправился в прошлое, но еще не возвращался. Как же он может знать?

– Иблис хитрый, он всегда оставляет осведомителей.

– Кто тебе сказал?

– Прекратите, – остановил я начавшийся было галдеж. – Какая разница – знает или узнает. Меня волнует Кира. Проведите меня к ней.

Не успели бесы что-либо ответить, как вскипел океан, могучая волна ударила в скалу. Из морской пучины показалась голова громадного змея. Ее размеры были вполне сопоставимы с целым островом. Теперь я уже видел сквозь воду все тело плывущего к нам Иблиса, принявшего облик морского чудовища.

Бесы тоже узнали его. Они в ужасе бросились наутек, мгновенно развив тройную скорость звука.

Я остался один на один со своим врагом. Опасаясь подвоха, я взмыл в воздух и начал увеличивать свои размеры. Вскоре мои крылья заслонили весь остров от лунного света. Внизу бушевали волны и чешуйчатые кольца змея. Только его горящие глаза не поддавались стихии. Они медленно плыли во тьме, непрерывно наблюдая за мной. Я кружил над островом, не зная как себя вести – нападать или ждать атаки.

– Говори, за чем пожаловал, – прорычал я, готовый загасить когтями огненный взгляд противника.

– Здравствуй, Воле, – сказал Дьявол, обвивая своим телом скалу.

– Ты, наконец-то, пришел, Иблис. Я уже начал скучать без тебя, – ответил я, решив демонстрировать полное безразличие перед его возможностями.

– Давай поговорим? – предложил он.

– А я думал ты приполз умирать. Слишком уж тебя много для простого общения. Ты что, спутал меня с суеверным моряком?

Иблис начал трансформироваться, принимая свой обычный облик и размеры.

– Тебя уже ни с кем не спутаешь, – спокойно возразил он. – Я не хотел, чтобы ты, едва увидев меня, бросался в атаку, поэтому дал тебе время на осознание того, с кем имеешь дело.

– Конечно, – я сразу же согласился. – Я понял твою мысль.

Его слова интерпретировались просто: «хотел показать кто здесь хозяин».

Мы одновременно втягивали свои тела до нормального состояния. В течение пятнадцати секунд мы приняли свои облики демонов и встали на скале друг напротив друга. Две черные твари, с громадными крыльями, сложенными за плечами, увенчали собой надводную гору, чтобы судить друг друга и, если надо, то и умереть за свои убеждения.

– Что ж, Воле, – начал Иблис свою речь, – ты не разочаровал меня. Ведь я всегда считал тебя самым умным и перспективным среди демонов.

– После себя, естественно, – съязвил я.

– Естественно, – подхватил он, ничуть не сомневаясь в своих словах. – Я наблюдал за твоей недавней битвой. Весьма недурно.

Я не очень-то и верил в слова Дьявола, поскольку он мог воспользоваться чьим-то рассказом.

– Настолько недурно, что ты не рискнул вмешиваться?

– Нет, Воле, – покачал головой Иблис. – Если бы я вмешался, то ты был бы похоронен здесь.

Он указал когтем на скалу.

– Странное высказывание для того, кто всегда уничтожает конкурентов, не терпит ослушаний и отличается исключительной жестокостью, – заметил я. – Можно даже сказать, что ты и есть жестокость.

– Можно, – легко согласился он. – Все верно. Только ты не сможешь обвинить меня в скудоумии. Ведь я не уничтожаю тех, кто мне нужен. Так ведь?

– Да. Ты их убираешь после использования. Это стиль работы любого демона.

– Браво, Воле, ты все понимаешь. Пойми еще одну вещь. Я старше тебя на столько, что все твои сегодняшние фокусы уже устарели для меня в день твоего появления на свет. Ты беседовал с Демиургом?

– Ты же знаешь, что нет.

– Правильно. А я беседовал. Более того, я был первым его собеседником. Это в человеческой книге написано, что Бог создал мир за шесть дней. Можно было написать, что и за шесть тысячелетий, ведь тогда и дней-то не было.

– Что это меняет? – спросил я, озадаченный подобным откровением.

– Ничего. Вот только этот мир изначально предназначался мне. Весь – от малой букашки до последнего человека, от песчинки у твоих ног, до самой далекой Галактики.

Я был сражен наповал. Подобного не слышал ни один из демонов. Даже представить себе такое вряд ли кто мог. Мы ведь считали Дьявола одним из нас. Ну, пусть чуть старше любого демона, но таким же.

Иблис, словно не замечая моей реакции на свои слова, продолжал говорить:

– Демиург обещал отдать мне все, научить создавать жизнь. Я спорил с Ним о возможном создании людей. Да, я протестовал против сотворения других демонов или ангелов, если хочешь, потому что хотел править миром единолично. Хотел сам создавать жизнь. Но Он меня не слушал и сделал вас, а затем и людей.

– Почему же Демиург не отдал тебе Вселенную?

– Не знаю. Взял и передумал. Он не смог объяснить.

– Может ты не смог понять? – спросил я.

Иблис посмотрел на меня испепеляющим взглядом.

– Он сказал, что я должен сам осознать его замысел.

– И ты осознал?.

– Нет. Но я в постоянном поиске. Иногда мне кажется, что я все понял, но затем всегда наступает разочарование.

– А что же архангелы, Гавриил, например? Может они знают ответ?

Иблис иронично усмехнулся, словно я предлагал просить совета у обезьяны.

– Нет, – ответил он. – Гавриил не знает. Он просто пес и все. Его мысли не выходят за рамки полученных задач, хотя сам он уже забыл об их сути. Он помнит приказ, не осознавая его контекста и цели. Словно сторожевая собака он сидит на цепи, не подпуская никого к имуществу хозяина. Даже если хозяин так никогда и не вернется, он будет сидеть над тем, что ему не нужно. Выражение «собака на сене» – это про него. Впрочем, эту часть истории ты знаешь.

– В основном, от тебя.

– Да, ладно. Ты ж сотни раз беседовал с Гавриилом.

– Это было давно, еще до нашего раскола.

– Ну, так слетай в Рай, поговори еще раз. Он тебе подтвердит слово в слово, что я сейчас сказал. Разве что изначальные намерения Демиурга ему мало известны. Ведь он младше меня.

Да, откровения Иблиса были шокирующими. То, что добро и зло понятия относительные, известно любому демону. Иначе мы не были бы на стороне Иблиса. Я ему верил. Он не лгал. Но верить Дьяволу и доверять ему, поступая в соответствии с его желаниями – разные вещи.

– Что же ты хочешь от меня? – спросил я у Иблиса.

Он был готов к моему вопросу:

– Я хочу, чтобы ты был со мной. Когда ты вырвался из круга атаки демонов, ты должен был почувствовать мир, каким его сделал Демиург. Ты можешь претендовать на свой мир, как и я.

В моей памяти всплыла картина Вселенной, и я содрогнулся от воспоминаний.

– Иблис, меня потрясла красота того, что я видел. Но я почувствовал страшную боль пустоты. Я не хочу этого. Власть – это одиночество, а абсолютная власть – это абсолютное одиночество.

Дьявол скривился в усмешке превосходства.

– Ты молод, Воле. Это не страшно. Ты можешь править этим миром вместе со мной. Он громаден. Если хочешь, то займешь любое место – место хозяина Ада или Рая, место судьи или палача.

– Все твои слова звучат весьма красиво. Вот только я не могу слепо верить тебе. Просто из опыта знаю, что все не так просто, как ты говоришь.

– Да, не просто. Еще много нужно сделать.

– Что же я должен для тебя сделать? – спросил я.

– Ты должен помочь мне захватить Рай.

– Даже так?

– Именно. Не знаю, будет ли Апокалипсис, но, в любом случае, его следует опередить. Мы захватим Рай и станем едиными властителями в этой точке Вселенной. А ведь это не просто точка, здесь сходятся все измерения. Тогда мы сможем вплотную подобраться к разгадке вопроса о сущности мира и, может быть, сущности Демиурга.

– А если не получится?

– Что ж, тогда у нас откроются новые пути и возможности. У тебя есть способности, которых ты сам еще не осознаешь.

– Ты не боишься, что я распоряжусь своими возможностями в ущерб твоим интересам?

– Как бы ты не поступил, все равно я не окажусь в проигрыше, потому что вижу скрытые пути реальности, недоступные пониманию никакого демона или ангела. Но для тебя лучше добровольно пойти со мной, если желаешь быть на вершине. Отказ губителен только для тебя. Теперь понимаешь, почему я не хочу твоей гибели?

Я понимал его стремления, но чувствовал какую-то ошибку в его логике. Может, она скрывалась в его сущности? Не зря же его отверг Демиург? Или не отверг? Мне пришел на ум образ Иисуса. Он ведь не ангел, но поддерживал только ангелов и людей. А люди? Не может же мир людей целиком создаваться под прихоти Дьявола? Люди, демоны, духи – неужели все будут существовать только в мире умного, но своекорыстного демона по имени Иблис? Не хочу. Хотя бы потому, что на моем месте мог бы оказаться другой демон. Тогда бы мной повелевали, отбросив такое понятие, как «свобода выбора».

Возможно, в этом ответ на вопрос: почему Демиург не отдал мир Иблису. Дьявол признавал свободу действий только за собой. Если так, то понятно все, абсолютно все…

– Нет, Иблис, – сказал я после долгой паузы.

– Что нет? – не понял он.

– Я не буду тебя поддерживать.

Иблис долго изучал меня, видимо, оценивая как дальше поступить со мной.

– Ты должен подумать, – наконец сказал он.

– Я уже подумал, – твердо ответил я. – Мне даже просто противна твоя жестокость.

– Кто бы говорил, – воскликнул Иблис. – Я специально удерживал коридор времени, из которого ты вылетел, чтобы изучить все, что ты там натворил. Должен признать, что твой побег из тюрьмы в Болонье меня весьма впечатлил. Особенно та его часть, где ты уложил толпу невинных людей.

Мои плечи опустились под тяжестью нахлынувших воспоминаний, но соглашаться мне не хотелось.

– Иблис, ты же знаешь, что прошлое нереально, – скрывая боль, сказал я. – Сравнение здесь неуместны, это была постановка из фантомов.

– Еще как уместны, – возразил Дьявол. – Мир настоящий, как и прошлый имеет одинаковую реальность. Все относительно и зыбко. Был человек или не был – все равно, смысла жизни для других это не меняет. Вот возьмет Демиург и захлопнет через секунду всю Вселенную. Словно ничего и не было. Без всяких там потопов и землетрясений, без согласия Рая и Ада – взмах и все, тишина и покой. И все мы просто останемся воспоминанием в его сознании. По большому счету мы и есть плод его больного воображения. Так что мое зло здесь и твое в прошлом – суть едины.

Тяжело было спорить с Дьяволом. Словно говоришь сам с собой.

– Значит, я был не прав, – все же не сдавался я. – Лучше я исправлюсь, чем буду продолжать ошибаться, упрямо внушая себе свою правоту. И начну с того, что заглажу свою вину перед Кирой.

Я ожидал бурной реакции на мои слова, с возможной агрессией с стороны Иблиса, но он лишь усмехнулся и расправил крылья для полета.

– Лети к своей возлюбленной, делай, что хочешь, но знай – ты сам придешь ко мне, – сказал он взмывая в воздух.

– И ты не будешь мне мешать? – удивился я.

Он расхохотался и полетел прочь, бросив мне на прощанье:

– Мы нужны друг другу. Ты поймешь это и придешь ко мне. Я умею ждать.

– Не приду. Не дождешься.

– Ты умеешь ждать, а я умею думать самостоятельно. Наши умения должны быть достойны друг друга. Более того, со временем твое ожидание ослабнет, а мой ум усилится.

– Я на это надеюсь, по крайней мере.

Глава 23

Иблис улетел в сторону Ада. Наверное, примется наводить там порядок. Его недавнее отсутствие сильно разогрело страсти в среде демонов. Зная Дьявола, я мог предположить, что пошатнувшийся баланс будет восстановлен в кратчайшие сроки. Главный вопрос, который меня заботил в связи с этим – это как демоны теперь будут меня воспринимать. Кто я для них: бунтарь, требующий успокоения, или свежая кровь, мешать бурлению которой не стоит.

В среде людей подобных сомнений не возникало. Таких как я сразу же предавали анафеме, избивали и, если не могли убить, то изгоняли. Но в отличие от мира людей, Ад обладал большой мудростью. Мог Иблис меня уничтожить или не мог, я не знаю, но то, что он не из тех, кто рубит курицу, несущую золотые яйца, – это факт. Вначале он должен окончательно убедиться в том, что яиц больше не будет, а уж потом будет рубить. Это я могу предсказать точно, это соответствует основному принципу Ада: «Используй все, что можешь, и уничтожай все, что тебе мешает».

Очень логичный принцип, в отличие от «возлюби…". Если бы не одно «но». Мир устроен абсолютно логично, но это только при статическом его состоянии. Чтобы появилось движение, а главное – развитие, – необходимо что-то кроме логики. Необходим некий дифференциал. Иблис отказывается понимать то, что понятно любому физику или математику – сумма состояний покоя не дает движения. Это простая апория Зенона. То есть, если измерить путь летящей стрелы, то получится, что стрела не летит, а находится в каждой определенной точке времени в определенном месте. Так бы оно и получалось, коль время и расстояние было дискретно (скачкообразно и прерывисто). Например, не было бы меньше одной тысячной секунды и одной тысячной миллиметра.

Но логика движения мира не имеет дискретность. Так уж придумал Демиург. Поэтому никогда нельзя сказать что правда, а что ложь, если не иметь ввиду конкретный момент времени. Иблис это не хочет принять, а я, к примеру, принимаю, но понимаю, что осознать до конца эти процессы мне не под силу. Поэтому я не стремлюсь к мировому господству, а отправляюсь к моей ближайшей цели – спасать Киру.

Я взмыл в воздух и полетел к Городу, по пути вызывая своих бесов. Когда они, наконец, прилетели, я уже достиг его окраин.

– Воле, – запричитали бесы. – Ты жив! Значит, Иблис мертв?

– Нет, – спокойно ответил я. – Все живы и невредимы.

– Как же так?

– Мы договорились о временном нейтралитете.

– А мы?

– Вы будете под моей опекой, если хотите. Или у вас есть свои планы?

– Какие у нас могут быть планы? – удивились бесы.

– Ну, может, вы намереваетесь в Рай отправиться, – предположил я. – Или, если вы хотите оставаться в плоскости людей, я могу воплотить вас в птиц, канареек, например?

– Это интересная мысль, мы подумаем, – ответил Урхл, принимаясь обсуждать с товарищем новый этап своей жизни.

Я мысленно улыбнулся, представляя, сколько им предстоит спорить между собой.

Город давно ожил и запустил потоки транспорта и пешеходов по своим улицам. Местное время приближалось к полудню. На счета детских домов поступили деньги, движение которых с одной стороны вызвало болезненный приступ жадности, а с другой – изумление и радость. Пора действовать и мне.

– Ребята, покажите мне тот «сарай», – прервал я разгоревшиеся прения между бесами.

Они тут же прервались и дружно указали на здание одного из невзрачных клубов Города. Бывший Дом культуры ныне вмещал в себя множество организаций, слабо относящихся к чистой культуре.

– Все, пока, – бросил я бесам и круто спикировал к зданию.

***

Через минуту я в облике Марка уже стоял перед этим клубом. Местами двухэтажное здание было построено где-то в семидесятых годах двадцатого столетия. Образ архитектора не запечатлелся в этой постройке, но с большой уверенностью могу сказать, что имя его заслуженно кануло в небытие. Это здание действительно можно назвать сараем. Ступени, стены, крыша. Все отваливается, облазит и трескается.

Архитекторы Шумера и Ассирии, Вавилона и Древней Индии, Египта и Греции, сколько тысячелетий прошло с тех пор, как вы принялись развивать свое искусство! Древний мир, Эллада, Рим консулов и сенаторов, Просвещение и Ренессанс – где вы строители этих периодов. Взгляните на сей «Дом культуры» и возрадуйтесь, танцуйте и плачьте от счастья, принесите дары своим богам, возблагодарите их за то, что они не дали вам возможности дожить до такого убожества, увидеть подобное надругательство над словом «архитектура»!

Впрочем, потомки тоже не увидят это здание, поскольку оно развалится в ближайшие пару десятков лет. Это же не какой-то там Египетский храм, сохраняющий устойчивость в течение трех тысяч лет, построенный людьми, для которых теорема Пифагора являлась мистической загадкой. Да, если современного архитектора, с его познаниями в стереометрии да чертежном деле отправить в Древний Египет эпохи Нового царства, то он стал бы там великим жрецом. Ему бы поклонялись и несли щедрые дары. Лучшие философы и маги шли бы к нему со всех концов света, чтобы преклонить колени перед его знаниями. Только вот строить ему нельзя – сразу бы голову отрубили, за первый же чертеж…

На входе клуба красовалось множество вывесок и объявлений: сеансы лечения, сбор профсоюзных работников, конференция какой-то народной партии (почему-то они все народные), собрание ветеранов, выступление депутата, семинар школы какого-то воздействия на психику, школа бальных танцев (единственная организация, относящаяся к культуре и единственная табличка с указанием стоимости). Отдельным стендом красовалась вывеска:

 
«ЦЕРКОВЬ СЛАВЫ ХРИСТА
Иисус ждет вас. Вы можете спасти свою душу. Приходите к нам каждую среду в 19.00 и каждое воскресение в 11.00. Вход свободный»
 

В тот день был четверг и, похоже, Бог меня не дождался. Ждать свидания до воскресенья у меня времени не было. Придется спасать душу вне графика. Я решил зайти внутрь и узнать, что нового почерпнули люди из своего невежества и глупости.

В клубе, следуя по серым эфирным следам, на втором этаже я без труда нашел, так сказать, «штаб церкви». Могло быть хуже, поскольку чаще всего такие церкви снимают в аренду офисы. То, что центр находится именно здесь, я понял по наличию сильного тока человеческой энергетики. В этой энергии купалось пара толстых бесов, одуревших от унылой, блеклой, но обильной еды.

Еще одним ориентиром являлась вывеска с фамилиями прихожан. Все фамилии располагались в виде пирамид. Назывались они «графиками духовного роста». Смысл заключается в том, что каждый из прихожан, приводящий в церковь очередную жертву, становился «выше духовно». Короче это называется «многоуровневым маркетингом», именуемым некоторыми по неведению также и «сетевым». Название сути не меняет (цитата из Гамлета в вольном переводе), цель везде одна – получение максимум прибыли с минимальными затратами. В случае с «духовным ростом» хорошо налаженный механизм завлечения зевак позволяет постоянно увеличивать приток прихожан. Даже те, которые со временем отказались «спасаться», все равно успели внести какой-то вклад в церковную кассу.

Впрочем, не все пастыри стремятся к финансовому благополучию. Люди бывают разные: одним нужны деньги, другим – власть, третьим – сознание собственного величия, четвертые любят девочек или мальчиков, пятые просто шизофреники… Верит ли кто-то из них в Бога? Не знаю, одному Дьяволу это известно – этот вопрос он изучал. По моим наблюдениям, в Бога (хоть Иисуса, хоть Аллаха, хоть Брахму, хоть Иегову) верят люди, которые не кричат о своей вере на улицах, не навязывают ее другим, не стремятся к роскоши, но добры и скромны. Самые чистые души у тех, кто любит людей не зависимо от их дел. В противоположность светлым – люди с черными аурами одеваются помпезно и отличаются редким нетерпением к чужим проступкам, которые они считают таковыми.

Войдя в дверь без стука, я очутился в милом зале, напоминавшем или психушку, или детский садик. Везде висели лозунги (не знаю, как их еще назвать), картинки «из жизни Иисуса», нарисованные художниками с детским воображением. Присутствующие здесь люди, общим числом до пятнадцати человек, занимались изучением Библии. В общей группе шла начитка и комментарии «материала», отдельно несколько человек самостоятельно углублялись в чтение. В общем, уход из личной реальности шел полным ходом.

Эта церковь была еще молода и держалась, по большому счету, на харизме своего гуру. Соответственно и обстановка отличалась скромностью, в отличие от старых церквей, запасавшихся золотом «на черный день» в течение многих столетий. Я так думаю, что преобладающая часть доходов данного кружка хранилась на расчетном счете, а не вкладывалась в развитие шаткой материальной базы. Это Ватикан может себе позволить тратить в год определенный процент от своего мультимиллиардного состояния на покупку очередной тонны драгоценностей для декоративных целей.

Киры в штабе «сарая» не было.

Присутствовала, в основном, молодежь. Оно и понятно, поскольку именно молодых захватывает болезнь под названием «Усталость и пресыщение от жизни». Взрослые люди (те, кто уже обрел мудрость) ценят каждый миг, понимая, что всего не успеть и не получить, в то время как двадцатилетний парень может спокойно заявить: «Я все уже изведал». Диагноз – подростковая глупость, – у одних проходит с возрастом, а у других задерживается и прогрессирует.

Среди всех прихожан я сразу же выделил пастора, который словно дирижер руководил всем процессом «роста». Его не сложно было определить по черной ауре, резко контрастирующей с остальными. Кроме того, некоторая часть энергии прихожан шла в сторону «духовного лидера». Внешне человек этот ничего особенного из себя не представлял – средний рост, средняя полнота, русые волосы, невыразительное лицо, плохо сидящий костюм, идиотский галстук. Забавно, но внутри его размещался бес, который вообще, похоже, забыл, где Ад, где Рай, а просто пожирал входящую энергию. Этот бес даже не смог заметить моего появления.

Люди тоже вяло отреагировали на мое присутствие. Пришлось привлечь к себе внимание. Я подошел к пастору и громко спросил:

– Где я могу найти Киру Волынец?

Он поднял на меня свой взгляд, полный презрения ко мне и моим интересам. Остальные прихожане тоже посмотрели на меня, но только совершенно пустыми глазами, какими обычно смотрят очень пьяные или безумные люди.

– Присядьте, пожалуйста, – миролюбиво сказал пастор, демонстрируя своим подопечным умение сдерживать гнев. – Я поговорю с вами после занятий.

– У меня нет времени, – также мягко возразил я. – Просто скажите мне, где находится девушка.

– Я не буду с вами разговаривать до окончания…

– Будете, – все также мягко сказал я, перебивая его.

– Кто вы такой? – возмутился пастор.

– Майор службы безопасности, – ответил я, демонстрируя очередное удостоверение.

Пастор внимательно рассмотрел документ и хмыкнул с презрением, мол, что солдафон может понять в делах Бога.

– Здесь религиозная организация, совершенно легальная и находящаяся под охраной закона о… – начал он было цитировать мне закон.

В его мыслеформах я уловил лицо депутата, служащего «крышей» для этой церкви. И так как он рассчитывал на помощь своего покровителя и не собирался отвечать на мои вопросы, то я решил ускорить события.

– А ну встать! – рявкнул я, одновременно обращаясь и к бесу.

Бес встрепенулся и, наконец, узнал меня. Пастор также несколько опешил, поскольку он предпочитал сам командовать, и не мог адекватно отреагировать на чужие приказы, считая кротость добродетелью прихожан, а не руководителей церквей.

Близость долгожданной цели, на пути к которой мне пришлось пережить невероятные трудности, распаляла меня словно метеорит, входящий в атмосферу после сотен лет скитаний по космосу. Последняя преграда просто приводила в ярость. Ничтожное препятствие, которое я мог снести одним взмахом руки, но лишь из уважения к чужой воле не делал этого, осмелилось загородить мне дорогу.

– Ты, чмо ходячее, – я обратился к пастору. – Ты не представляешь, с кем имеешь дело! Ты, обиженный ребенок с комплексом неполноценности, решивший трактовать Библию на свой лад; ты, затаивший обиду на противоположный пол за то, что тебя не возлюбили из-за твоего вонючего пота; и вместо стирки носков ты увлекся Библией – как ты смеешь перечить тому, кого ты не знаешь, и понять никогда не сможешь!?

– Какое вы имеете право меня оскорблять? – завизжал пастор, пораженный в самое сердце, а потому и забывший о своей роли раба Христова. – Вон отсюда, сатана!

И я решил показать, кто здесь слуга Сатаны.

– Изыди, – приказал я бесу.

– Нет! – ответил мне бес, используя эфир.

– Что!? – взревел я, переходя на язык Ада.

Я протянул свою эфирную руку сквозь плоть пастора и схватил беса. Тот пытался удержаться за тело своего носителя. Пастор начал извиваться и хрипеть, глаза его закатились, а голова тряслась так, словно в шею была вставлена пружина.

– Иди-ка сюда, тварь жирная, – сказал я бесу, вытягивая его из тела. – Сейчас я напомню тебе, кто здесь главный.

Переключившись по большей части на эфир, я окончательно извлек беса и погрузил его во второй круг Ада. Там держать его было легче. Используя свою силу, я принялся скручивать пространство вокруг беса, одновременно вытягивая его в тонкую нить. Бес визжал и звал на помощь всех известных мне демонов, включая Иблиса.

– Если сейчас же не скажешь, где девушка, то я сделаю из тебя бесконечную прямую и расположу между измерениями. Ты даже себя не будешь чувствовать, а лишь ток эфира, который я пущу сквозь тебя, – заявил я совершенно серьезно.

Бес сдался без лишних размышлений.

– Отпустите меня, Воле, – запищал он. – Я все сделаю. Это Иблис мне запретил разговаривать с вами.

– Забудь про Иблиса, пусть он тебя не пугает, я сейчас страшней для тебя.

– Да, вы великий демон, я это чувствую…

– Брось петь дифирамбы, – прервал я его. – Где девушка?

– Она в комнате через три двери от нашей. Там зал для молебен.

Посмотрев сквозь стены, я действительно различил знакомые очертания ауры. Тут же я позабыл про беса и, отпустив его, полностью перешел в измерение людей.

Все прихожане в ужасе смотрели на своего пастора, лежащего без сознания с пеной у рта. Нападать на меня, спорить со мной или как-то еще проявлять агрессию они не могли по причине полного отсутствия воли. Похоже, они даже не могли применить элементарные навыки первой помощи.

– В религии главное понимание того, кому поклоняешься и зачем это делаешь. Чао, братья, – сказал я им, выходя за двери.

По коридору я шел с затаенным дыханием, видя перед собой только одну дверь, ведущую в мой персональный рай… То, что эта дверь была заперта на засов изнутри, я заметил лишь тогда, когда распахнул ее, вырвав кусок деревянного косяка, на котором держался стальной запор. Будь все это из стали, я и тогда вряд ли заметил бы препятствие.

В темном, зашторенном помещении сидело прямо на полу пятеро человек. Все они обернулись на грохот выламываемой двери. Замутненный взгляд из-под знакомой ауры смотрел на меня.

– Здравствуй, Кира. Я так долго шел к тебе!