Текст книги "Шах и мат"

Кириллов помотал головой. Соврал.

– Но дело, которое я хочу обсудить с вами, без пафоса, государственной безопасности.

«А как же иначе, – хмыкнул про себя Игорь, – у нас все дела только такие».

Кривошеев слабо улыбнулся.

– Понимаю ваш скепсис, – сказал он. – Для нынешнего поколения чекистов «государственная безопасность» – это лишь пустой звук, за которым ничего не стоит. Отчасти оно так, конечно. В последние два десятилетия ощутимо нивелировались в сознании людей такие категории, как долг, честь, служение Родине.

Кривошеев встал и подошел к окну: раскинувшиеся перед его взором московские улицы жили своей обычной суетной жизнью, полной бурлящей энергией.

– Отчасти, – он перевел взгляд на Игоря, – в этом виноваты и мы с вами. Поддались капризной моде современности – демократии. Кто-то больше, кто-то меньше, но сейчас все государство у нее в заложниках.

Игорь Кириллов с удивлением посмотрел на генерала. Неужели Кривошеев задержал его только для того, чтобы поделиться взглядами на жизнь? Так сказать, излить душу.

– Нет-нет, – словно читая мысли, продолжил генерал, – не о политической системе мы будем говорить.

«Но как он догадался, о чем я подумал?» – удивился Игорь.

– Глаза, – пояснил Кривошеев, отвечая на молчаливый вопрос Игоря, – всех выдают глаза.

Константин Сергеевич подошел к рабочему столу.

– Вот. – Он достал из выдвижного ящика лист и протянул его Игорю.

– Я вас не понимаю, товарищ генерал, – вопросительно глядя на Кривошеева, пробормотал Игорь.

– Это, скажем так, экспресс-характеристика на сотрудника, составленная без полного и детального анализа, более походящая на первое впечатление. Игорь Владимирович, – Кривошеев пристально посмотрел на капитана, – вы один из самых молодых и талантливых экспертов-аналитиков во всей Службе. Я читал ваши записки, знаком со многими заключениями и прогностическими выкладками. Замечу: очень высокий уровень. На выходе у моего адъютанта вы получите папку с документами. Я хочу, чтобы вы внимательно изучили все материалы, провели их комплексный анализ и ответили на простой вопрос, который я задам через месяц.

Кириллов ровным счетом ничего не понимал.

– Вы пока многого не понимаете, – продолжил Кривошеев, – и это логично. Но поверьте, скоро у вас сложится полная картина происходящего.

Игорь только неуверенно кивнул.

– Допивайте чай, Игорь Владимирович. Сегодня непременно возьмите выходной, тем более, как мне показалось во время совещания, этот вечер вы уже распланировали. – Кривошеев лукаво улыбнулся. – А завтра уж со свежими силами – в бой. Я отдал необходимые указания: вы поступаете в полное мое распоряжение, так что от прежних обязанностей освобождаетесь.

Допивая чай, Игорь бросал косые взгляды на лежавший перед ним лист бумаги: краткая характеристика на Разумовского Сергея Юрьевича.

И в сознании Игоря все окончательно перевернулось вверх ногами. Это был не документ, а просто набросанные на скорую руку заметки. Сложившаяся непонятная ситуация вызывала тревогу и заставляла нервничать.

На следующий день, полдень

На столе перед Игорем лежала характеристика на однокашника и друга – Разумовского Сергея, написанная аккуратным и ровным почерком неким Архангельским. Лаконичность изложения свидетельствовали, что писавший явно спешил, но в то же время подошел к составлению характеристики весьма ответственно.

Игорь откинулся в кресле, понимая, что сейчас у него куда больше вопросов, чем ответов. Однако, перелистывая подборку документов, его беспокоило совсем другое: найдутся ли вообще эти самые ответы?

Он отодвинул чуть в сторону характеристику, достал из папки, полученной у адъютанта генерала Кривошеева, медицинское заключение, сведения о прививках, результаты оперативно-боевой подготовки с поквартальной динамикой. Эти сведения его не заинтересовали, и Игорь отложил их на потом.

– Заключение психолога, – зачитал название очередного документа Игорь, – это может быть интересным.

Некий психолог высшей категории Иванова М. И. констатировала, что Разумовский Сергей, то ли для конспирации, то ли для краткости отмеченный как обследуемый «Р.» проявил «во время тестов незаурядные аналитические способности и умение концентрировать внимание».

Игорь пропустил дальнейшие выводы психолога об интеллектуальных показателях, вспоминая, что Разумовский за время учебы в Академии сдал всего-навсего парочку экзаменов, и то имевших статус государственных, а остальные получал автоматом.

«Склонен к сексуальной агрессии, но проявляемой в легкой форме, – говорилось далее в заключении, – вербально выражает пренебрежение в отношении к противоположному полу».

Игорь ухмыльнулся.

«Нисколько не изменился, правду-матку с ходу: хочу – и баста! Видимо, эта Иванова, – он дошел до последнего листа, – оказалась интересной женщиной».

Читать остальное Игорь не стал: если Разумовский действительно подкатывал к врачу, то последующая оценка его личности была очень субъективна, ведь все это излагалсь на бумаге оскорбленной женщиной, а не специалистом. Он прочитал лишь заключение доктора:

«При определенном неявно выраженном, но тем не менее агрессивном характере, грубом поведении, прямолинейности в отношении лиц, эмоционально подверженных влиянию и давлению, „Р.“ проявляет психологическую зрелость, не имеющую отклонений от общепринятых норм, и адекватно осознает действительность. Здоров, без патологий и видимых проявлений психических заболеваний».

– Все-таки ты сделал уважаемого доктора Иванову М. И., – улыбнулся Игорь.

Сложив документы обратно в папку и открыв в рабочем ноутбуке программу «Word», Кириллов Игорь принялся обдумывать заключение в отношении Разумовского. Однако судьба, которая в последнее время активно вмешивалась в его жизнь, очевидно имея определенную цель – «показать, кто есть главный», – снова внесла коррективы.

Раздался звонок мобильного телефона.

– Черт! – выругался Игорь, посмотрев на экран телефона. – Леночка, какая прелесть! – ласково, но все же немного устало ответил он.

Однако Лена сейчас, кажется, «прелестью» вовсе не была.

– Какого черта, Игорь! – выпалила она.

«Пятница!» – ошеломленно вспомнил Игоря.

– Я занят по работе, – ответил он, – я отправил тебе эсэмэску, что не смогу быть.

Естественно, что никакого сообщения он и не думал отправлять, просто вариант со сбоем связи всегда прокатывал.

– Я ничего не получила, – ответила Лена.

– Ну, я не знаю, – изобразил удивление Игорь, – я точно ее отправлял.

– Ну, а позвонить ты разве не мог?

– Если бы мог, то, конечно, позвонил бы. Сообщение набирал из-под стола, палево! Ой, – Игорь решил воспользоваться еще одним безотказным способом, чтобы избавиться от нее, – начальник! Мне пора, перезвоню.

И прервал связь.

Как и следовало ожидать, из-за монитора соседского компьютера появилась нахально улыбающаяся физиономия Кузи.

– Снова Леночка? – спросил он, когда Игорь отложил телефон.

– Тебе что, заняться нечем?

– Я бросаю все дела, когда речь заходит о Леночке. Давай выкладывай, что там?

Игорь вздохнул:

– Знаешь, если в самом начале это и казалось прикольным, то сейчас это начинает откровенно напрягать. В последнее время звонки участились, особенно среди ночи. Она не то чтобы просит, а фактически требует приехать туда, куда скажет.

Кузин цокот сбил его с мысли.

– Что?

– Игорек, ты неправильно рассуждаешь. В таких случаях оперируют не категориями «нравится – не нравится». Это как будто тебе досталась платиновая клубная карта ОЧЕНЬ, – Кузя выделил последнее слово, – ОЧЕНЬ важного гостя, ну и пользуешься, пока не сменится владелец клуба.

Игорь хмыкнул.

В последнее время их с Леной отношения, начинавшиеся как свободные и ни к чему серьезному не обязывающие, стали напряженными. К Игорю появилось множество претензий, и Лена, словно пробудившись, стала обижаться по любым пустякам.

«Вот почему проблема не может прийти одна?» – размышлял уже про себя Кириллов.

Будто прочтя его мысли, Кузя вставил:

– Мне бы твои трудности, Игореша.

И его лицо исчезло за монитором.

«Ладно, – подумал Игорь, – это все потом, а сейчас – Разумовский».

И он принялся за составление аналитической записки. Но в мозгу всплывали лишь одни шаблонные фразы, из которых состоит большинство характеристик. И дальше слов «Проведенный анализ имеющихся материалов в отношении объекта “Р.” показал…» у Игоря дело не пошло. После разговора с Леной он постоянно мысленно возвращался в прошлое, вновь всколыхнулись горько-сладкие воспоминания, давно спрятанные в глубине души…

…Помню, в тот вечер холодный и принизывающий до костей ветер бил неприятными жесткими снежинками в лицо. А я стоял и даже не мог ее обнять. Мне очень хотелось прижать ее к себе крепко-крепко и не отпускать, но, как и всегда, я не поддался чувствам. В этом была моя ошибка как мужчины – считать, что эмоции – удел слабых и робких. А ведь поддайся я порыву, и не была бы моя жизнь пустой…

…мысли по одному им ведомому сценарию перескакивали с одного мгновения на другое, словно не связанные сцены в дешевом кино…

…Помню, ее тело, изможденное любовью, было совершенным, идеальным. Плавные линии и изгибы, мерно вздымающаяся небольшая, но чувствительная даже к легким ласкам, упругая грудь.

Едва касаясь ее кожи, я провел ладонью от плеча вдоль спины до округлых бедер, и тело отозвалось мелкой дрожью. Ее дыхание сбилось, а глаза чуть приоткрылись.

– Что? – улыбнувшись, спросила она, поворачиваясь ко мне.

Я улыбнулся в ответ. В тот момент казалось, что во всем мире не было никого счастливее ее. Она словно светилась изнутри добротой и блаженством.

– Ничего, – только и ответил я.

Она взяла меня за руку и притянула к себе. Я устроился рядом, уткнувшись в ложбинку между грудями, и поцеловал их.

– Ты уедешь? – неожиданно спросила она.

Я промолчал, зная, что уеду. Ничего не хотелось говорить, не хотелось даже думать об этом, и я промолчал.

– Уедешь… – Ее руки гладили мои волосы. – Когда это случится, я хочу, чтобы ты сказал мне. Не бросай меня как какую-нибудь игрушку…

Часть III: 2008–2009

Глава: ход Питерса (часть II)

Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ, июль 2008 года

– Послушайте меня, – Джонатан Питерс говорил с человеком на другом конце провода вежливо, но предельно жестко, на что давало право его положение директора ЦРУ США, – меня мало интересуют те трудности, с которыми вы сталкиваетесь. Мне было…

Собеседник прервал его, и, пока он что-то говорил, Питерс держал трубку подальше от уха.

– Вы не ослышались, – после непродолжительной паузы произнес Питерс, – еще раз повторяю, вы не ослышались, именно мало.

– Но все же интересует, – заметил собеседник.

– Я, как директор, – недовольно ответил Питерс, – не могу полностью игнорировать обстоятельства, поскольку ЦРУ задействовало серьезные ресурсы, которые, по моему мнению, мы можем потерять из-за откровенной политической незрелости, некомпетентности и недальновидности вашего ведомства.

Из трубки зазвучала возмущенная тирада, смысл которой сводился к тому, что Джонатан Питерс берет на себя слишком много, допуская столь высокомерные высказывания в адрес лиц, от которых зависит будущее его ведомства, и не считается с последствиями. Питерс отключил звук в телефоне.

– Маргарет, – по интеркому обратился он к секретарю, – в следующий раз для государственного секретаря меня нет.

– Слушаюсь, сэр, – ответила Маргарет.

Питерс снова включил микрофон, возобновив прерванную связь, и приложил к уху трубку, где голос собеседника громко повторял: «Алло!».

– Незачем так кричать, – произнес Джонатан Питерс, – и мне совершенно наплевать на ваши угрозы и предупреждения, касаемо будущего моего ведомства. Пока я директор, я буду решать, в каком русле нам двигаться. А вам советую подняться из своего кресла, навести политический шорох, по части которого вы мастера, и разобраться с Анкарой по вопросу прохода нашего корабля разведки через Босфор и тем самым обеспечить реализацию утвержденного нашим любимым президентом плана «Тандерклеп». В противном случае я умываю руки, а разбираться с последствиями в итоге все равно придется вам.

Пока директор ЦРУ говорил, в трубке слышалось тяжелое и напряженное дыхание собеседника.

– Хорошо, Питерс! – наконец выдал секретарь и отключился.

– Чтобы еще хоть раз я связался с Государственным департаментом… – процедил Джонатан Питерс и положил трубку.

* * *

Диктор утреннего выпуска новостей «Первого канала» бодро читала бегущую строку-подсказку:

«И к срочной новости, переданной по каналам ИТАРТАСС. Сегодня к запланированным на август этого года двухсторонним морским учениям Украины и США присоединился корабль ВМС США “Индепендент”. Еще утром, по московскому времени, МИД Турции и Государственный департамент США согласовали последние формальности, и судно покинуло порт, в котором до разрешения всех необходимых согласований было временно ошвартовано.

Несмотря на явно неожиданное решение американской стороны задействовать в учениях военный корабль, оснащенный системами разведывательного назначения, в Минобороны России не расценивают это как попытку дестабилизации обстановки в регионе и угрозу Черноморскому флоту.

Официальный представитель министерства заявил, цитирую: “Одно военное судно, пусть и разведывательного профиля, не может являться угрозой для группировки российских кораблей в Черном море”. Конец цитаты».

Акватория Черного моря, несколькими часами ранее

Солнце только-только показалось над водой, пустив блестящую полоску по тихой глади Черного моря.

Небольшой корабль «Индепендент» ВМС США покинул причал военного порта Стамбула и на полном ходу направился в сторону пролива Босфор.

Сегодня Государственный департамент Соединенных Штатов согласовал с МИДом Турции проход судна через пролив.

Официально заявленная цель – участие в совместных военных учениях Украины и США – была весьма далека от реальных задач, которые предстояло решать «Индепендент» в акватории. Однако такая легенда удачно вписывалась в реально складывающуюся в регионе обстановку, что позволяло Госдепу маневрировать на международной политической арене в случае неприятных форс-мажоров.

– Кэнуэй, – обратился к старшему помощнику капитан «Индепендент», поднявшись на мостик, – прикажите включить все виды и системы разведки корабля.

Старпом нажал кнопку системы внутренней связи и передал приказ:

– Личному составу приступить к боевому дежурству.

На что сквозь помехи последовали доклады от старших постов имеющихся на борту судна систем разведки: «Есть, сэр!»

– Скорость 12 узлов, курс прежний, – отдавал приказы командир, которые тут же по связи дублировал старший помощник.

– И, черт возьми, – закончил командир, – принесите мне горячий кофе.

– Сэр, – через некоторое время доложил старший радиоинженер корабля, – на КВ частотах засекли шифрованный короткий неопознанный радиосигнал.

– Источник? – поперхнувшись кофе, спросил капитан.

– Пока не можем определить точных координат, сэр. Примерная зона, в которой находится источник излучения, это город Севастополь, сэр, – рапортовал радиоинженер. – Сигнал слабый, кроме того, сэр, повторюсь, сильные помехи не позволяют точно определить источник.

– Что значит не позволяют? – гневно бросил капитан.

Последовала тишина – радиоинженер замялся.

– Понимаете, сэр, – через несколько мгновений неуверенно произнес он, – на таких частотах уже давно никто не работает. Прошлый век, сэр.

Взгляд капитана метался по мостику в поисках козла отпущения и в конечном итоге остановился на помощнике.

– А это, по-вашему, что такое, офицер?

У старшего радиоинженера не было ответа.

– Ладно. – Немного успокоившись, командир продолжил: – Что нам точно известно об радиосигнале?

– Симплексная станция КВ-радиосвязи, сэр, – сказал радиоинженер, – выпускалась в Советском Союзе. Можно предположить, что работают русские, сэр.

На лице капитана «Индепендент» отразились одновременно страх и ярость. При всем своем, казалось бы, безграничном могуществе, здесь они были бессильны.

– Если упустим, Кэнуэй, – прорычал капитан, – наши яйца пустят с молотка какого-нибудь дешевого аукциона в Техасе.

– Да, сэр! – отчеканил Кэнуэй.

Командир, закрыв глаза, пропустил слова старпома мимо ушей, «какое, нафиг, да, сэр!».

– Свободны! – бросил он.

Глава: ход Кривошеева (часть II)

Украина, г. Севастополь, за несколько часов до выхода «Индепендент»

– Такси?

Припарковавшись на стоянке напротив большого торгового центра «Меридиан» на Ленинградской, Петя без особо энтузиазма изображал свободного таксиста. Облокотившись о серебристый кузов нового «Форда-Фокуса», предоставленного взамен убитой временем «Волги», он крутил на указательном пальце ключи машины, как и полагалось таксисту.

– Девушка не желает такси? – чуть приспустив на нос солнцезащитные очки, обратился он к прошедшей мимо брюнетке с двумя пакетами в руках.

Проходя мимо, девушка, не обернувшись, только помотала головой.

Буквально сразу за брюнеткой из центральных дверей торгового центра вышли две девушки – видимо, подружки. Спрятав глаза от палящих солнечных лучей под стильными очками, они огляделись по сторонам и, увидев Петю в образе таксиста, направились прямиком к нему.

– Этого только не хватало, – недовольно пробубнил под нос Петя.

Сниматься с места сейчас ему было никак нельзя. Буквально полчаса назад в расположившуюся рядом с «Меридианом» кафе «Бардовая чайхана» зашла группа чеченцев во главе Исламом Оздамировым, за которыми Петя вел наблюдение с самого въезда в Севастополь. По этой же причине он припарковал машину таким образом, чтобы работающий видеорегистратор фиксировал любое движение на входе в кафе.

– Свободны? – спросила одна из подошедших девушек.

Понимая, что от них необходимо избавиться, Петя решил использовать безотказное в таких ситуациях оружие: грубый флирт.

– Это смотря для чего!

Не ожидавшие такого ответа девушки немного растерялись.

– Вы не поняли, – решила уточнить первая, – я имела в виду, не могли бы вы нас подвезти.

Петя ухмыльнулся.

– Сразу двоих не получится…

И в этот момент в кармане Пети зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю вас, диспетчерская…

* * *

Петя назвал код, применяемый в чрезвычайной ситуации.

Артем напрягся. Сейчас это был совсем не тот ответ, который он рассчитывал услышать.

– Что случилось? – спросила Ира, увидев как шеф мгновенно изменился в лице.

Артем лишь слегка кивнул на параллельный телефон, призывая Иру снять трубку.

– Пять – пять – один, – тут же сказал она, нажав на кнопку аппарата, тем самым переведя сигнал на себя, – где вы находитесь?

– Торговый центр «Меридиан», – ответил Петя, – оставил клиента на месте.

– Есть заказ, пять – пять – один, – продолжила «играть» Ира, – примете?

– Диспетчерская, клиент попросил подождать.

– Я вас поняла, пять – пять – один. Работайте по счетчику.

– Конечно, диспетчерская. Все данные со счетчика предоставлю в конце смены, – завершил разговор Петя.

Несколькими часами позже

– Со слов, – дал команду Артем, предварительно ознакомившись с подготовленным Петей рапортом о результатах наружного наблюдения.

Ира стала печатать донесение.

«Донесение № 4. Оперативные контакты сообщили, что группа чеченских боевиков в соответствии с планом (передано в предыдущем донесении) перешла границу и в настоящее время находится на территории г. Севастополя.

Наблюдение, установленное за группой, показало, что группа прибыла для выполнения связующей роли между боевиками и финансирующими их международными силами. Пока отсутствуют данные объективного контроля, подтверждающие эту версию, однако складывающаяся на территории оперативная обстановка об этом свидетельствует.

Кроме того, имеющийся оперативный контакт рассказал, что старейшина диаспоры и Оздамиров Ислам (второй находился в сопровождении остальных членов группы) вечером 13 июля посетили дом по ул. Ленинградская, в котором располагается кафе арабской и европейской кухни “Бардовая чайхана”. Цель визита преподносилась окружающим как посещение заведения для дружеского общения, однако бытует мнение, что встреча проходила с влиятельным в арабском мире неустановленным лицом, прибывшим в Севастополь.

В донесениях оперативных источников лицо упоминается как “Араб”, который пользуется влиянием в арабском мире и контролирует крупные финансовые потоки.

Установление личности Араба – приоритет».

– Посылка ушла, – рапортовала Ира, снимая наушники.

Артем выглядел напряженным.

– Дополните специальным донесением, со слов…

«Специальное донесение: Установлено, что Араб прибудет на территорию Севастополя судном ВМС США как член экипажа. Название судна и сроки прибытия нами уточняются».

г. Москва, в это же время

Солнце уже почти поднялось над Москвой, символизируя приближение полудня, а в это время в кабинете руководителя 1-й Службы Кривошеева шло совещание. Помимо самого Константина Сергеевича, присутствовали руководитель 2-й Службы Николай Викторович Лаптев с помощником и начальники Управления по борьбе с терроризмом и Разыскного управления. А также, сложив руки на столе словно первоклассник в первый день в школе, – капитан Игорь Кириллов, взволнованный и боявшийся пошевелиться в присутствии высокого руководства.

– После стольких часов обсуждений, – резюмировал Кривошеев, снимая очки и потирая уставшие глаза, – мы так ни к чему и не пришли. Топчемся на одном месте, словно стадо баранов на пастбище.

– Константин Сергеевич, – ответил ему сидевший напротив Лаптев, – этот вопрос нельзя решить наскоком, как ты, видимо, рассчитываешь. Тема весьма серьезная и требует детальной проработки.

Кривошеев понимал, что Лаптев во многом прав, особенно в отношении серьезности темы, но категорически не хотел затягивать обсуждение. С его точки зрения, в условиях временного цейтнота такая роскошь была непозволительной.

– Николай Викторович, – ответил Кривошеев, – мы с тобой знакомы уже не первый десяток лет. Когда ты успел стать таким бюрократом?

Лаптев нахмурился:

– Константин Сергеевич, наше положение обязывает нас быть бдительными и принимать взвешенные решения, перестраховываться.

Кривошеев тяжело вздохнул:

– А ты забудь про свое положение. – Он убрал очки в футляр. – Представь себя не на месте начальника, а на месте оперативника.

– Но! – хотел возразить Лаптев, однако руководитель 1-й Службы не позволил.

– Послушай, Николай Викторович, – продолжил Кривошеев, – не перебивай, пожалуйста. У нас сейчас такая махина, сравнимая разве что с КГБ, где на организацию уходит времени больше, чем на реальную работу. При долгосрочном планировании, возможно, это оправдано, но в краткосрочном – преступно и халатно. Мои сотрудники, рискуя, добывают информацию, и мы должны незамедлительно на нее реагировать. В противном случае ситуация выйдет из-под контроля, и мы подставим не только ребят, но и само государство.

Лаптев только нахмурился. С Кривошеевым – закаленным в реальных боях, и в душе так и оставшимся оперативником – всегда было непросто, особенно в те моменты, когда он входил в «идейный раж».

– Хорошо, Константин Сергеевич, – согласился Лаптев, поскольку в данной ситуации выбора у него не было, – я готов еще раз тебя выслушать, без лирики, только факты и конкретные предложения.

Кривошеев лукаво улыбнулся.

– Николай Викторович, это много времени не займут. – И обратился к Кириллову: – Прошу вас, Игорь Владимирович.

Вот такого поворота Кириллов явно не ожидал. Для него, мечтавшего провалиться сквозь землю, внимание двоих руководителей походило на удар под дых.

– Товарищ генерал армии, – кашлянув, тихо начал Кириллов, – идея отдела стратегического планирования Службы…

– Игорь Владимирович, смелее, – перебил его Кривошеев.

И Кириллов продолжил более уверенно:

– Идея отдела стратегического планирования Службы заключается в разработке бандформирований, действующих на территории Чеченской Республики изнутри.

– Это я уже слышал, – бросил руководитель 2-й Службы, – Константин Сергеевич, надеюсь, мы не будем обсуждать по второму кругу то же самое?

– Ш-ш-ш, – только и ответил Кривошеев, приложив палец к губам.

И Лаптев умолк.

Кириллов продолжил:

– По основному замыслу разработка изнутри не будет предполагать агентурного проникновения, так как не всегда является эффективной. Процент провала как при попытке вербовки действующего члена бандформирования, так и введения нашего сотрудника в поле зрения бандформирования достаточно высок. Отдел стратегического планирования предлагает внедрить в бандформирование диверсанта.

Лица присутствующих вытянулись от изумления.

– Это еще более безумная идея, – выдавил Лаптев, оправившись от удивления.

– Безумие, друг мой, не попытаться сделать этого. По поступившим разведывательным данным, ЦРУ через своего источника – Араба – планирует организовать канал финансирования бандгруппы полевого командира Гагкаева Сулимана. Сейчас он просто амир Ножай-Юртовского района Чечни, но предстоящей весной Маджлисом Шуры Вилаята Нохчийчоь Сулиман будет назначен верховным амиром, как наиболее влиятельный полевой командир на Северном Кавказе.

– Прошу прощения, товарищ генерал армии, на первый взгляд это кажется невозможным, но все же поступающая информация свидетельствует об обратном, – произнес начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал-лейтенант Чудов. – Объективно – мы не в состоянии контролировать все возможные пути организации таких каналов.

– А я лично знаю тех, кто сообщил, что такой канал будет сформирован, – подытожил Кривошеев.

– А может, ты желаемое выдаешь за действительное? – предположил Лаптев. – Может, в тебе говорит обида на Джонатана Питерса, уж я-то знаю?

Этого отрицать было нельзя: противостояние Кривошеева и Питерса уже давно носило личный характер. Но будучи профессионалом, Кривошеев Константин Сергеевич не поддавался эмоциям в ущерб работе.

– Нет, Николай Викторович, – отрезал он, – в данном случае я полагаюсь исключительно на сухие факты, основанные на разведывательных данных. Пока не представляю каким образом, но канал финансирования обязательно будет, если американцы задействуют Араба.

– Есть информация об Арабе? – спросил Лаптев.

Кривошеев покачал головой.

– Одно могу сказать: если появляется Араб – жди беды. Так было в Афганистане, в Таджикистане, в Первую чеченскую. Так будет и сейчас. Попомни мои слова.

– Ладно, Константин Сергеевич, – сказал Лаптев, – что у вас с идеей про диверсанта?

Кривошеев взглянул на Кириллова.

Игорь кашлянул:

– Мы подобрали личность из родственников Гагкаева Сулимана. Реальный человек убит около десяти лет назад в ходе проведенной адресной зачистки федеральными силами: расстрелян вместе с семьей. Если вкратце, то наш сотрудник под легендой родственника будет подготовлен и внедрен в банду Гагкаева. Недостающая часть биографии, охватывающая последние десять лет, а также программа поэтапного внедрения отделом стратегического планирования разработаны.

– Звучит впечатляюще, – обдумывая замысел, ответил Лаптев, – что требуется от 2-й Службы?

– Оперативный контакт «Нена», жена Гагкаева, находится на связи Разыскного управления 2-й Службы, – неуверенно произнес Игорь. Ему было в новинку общаться с руководителем Службы на равных, без соблюдения субординации. – Этот источник поможет легализовать подобранного сотрудника. Фактически это уже половина успеха внедрения. Без «Нены» риск операции значительно повышается.

Лаптев Николай Викторович выдержал долгую паузу.

– Хорошо, – наконец выдал он, – с учетом всего сказанного, я не буду спрашивать, каким образом вы узнали про «Нену», но отдам распоряжение в отношении нее. Однако, Константин Сергеевич, требую, чтобы мой сотрудник контролировал ситуацию извне.

Кривошеев глубоко выдохнул:

– Не возражаю, Викторович.

– Человека-то вы подобрали достойного? – вставая с кресла, спросил Лаптев.

– Более чем, – ответил генерал армии Кривошеев.

Украина, г. Севастополь, этим же днем

Петя под видом таксиста, как и в обед, припарковал «Форд-Фокус» на площадке напротив кафе «Бардовая чайхана», чтобы от «взгляда» видеорегистратора не ускользнула никакая мелочь.

Ира и Артем, будучи по легенде мужем и женой, удобно расположились в открытой кабинке, откуда хорошо просматривалась большая часть зала.

– Чай «Сладость», – заказал Артем, «любовно» переглядываясь с Ирой, – салат «Цезарь с курицей»…

– А мне «Греческий», – перебила Ира.

Она заигрывающее и слегка небрежно чмокнула в губы Артема.

– И один «Греческий», – улыбнувшись, продолжил он, – наверное, две пасты с соусом «Болоньезе». И в общем-то, все.

Официант равнодушно повторил заказ.

Артем кивнул.

– Сколько чайных пар? – спросил официант, прежде чем уйти.

– Две, пожалуйста, – ответил Артем и, когда официант удалился, спросил у Иры: – Видишь кого?

Она положила руку на колено Артема, прижавшись к нему так плотно, что он почувствовал нежно-сладкий аромат ее духов.

– На другом конце зала, чуть правее рядом с дверью «для персонала», за ширмой, – тихо говорила Ира, а ее теплое дыхание обжигало Артема, пробуждая в его сознании эротические фантазии. – Группа из трех чеченцев. Они пришли чуть раньше нас. Один из них – глава местной чеченской диаспоры. Я его часто видела на рынке. Второй – типа телохранителя, а вот третьего вижу в первый раз.

Артем направил в сторону сидевших наручные часы со встроенной камерой…

* * *

– Почему вы считаете, что мы свяжем вас с Арабом? – спросил мужчина у собеседников чеченцев.

Один – старейшина местной диаспоры – не издал ни звука, а второй, по имени Кхутайба, правая рука полевого командира Гагкаева Сулимана, ответил:

– Потому что у Араба нет иных вариантов в Чечне.

Человек призадумался.

– Тогда я вообще не вижу смысла вмешивать сюда Араба.

Кхутайба недовольно ухмыльнулся:

– Почему?

– Потому что передо мной религиозные фанатики-дилетанты, возомнившие себя бог весть кем!

– Я не убил вас сейчас, – сказал Кхутайба, взведя курок нацеленного на человека пистолета, – лишь потому, что это не принесет пользы делу, а ваша смерть в глазах Араба представит нас не борцами за свободу Ичкерии, а простыми убийцами. Оцените мое великодушие.

Тут – впервые за время встречи – вмешался старейшина чеченской диаспоры.

– Ислам! – настороженно сказал он, коснувшись руки Кхутайбы, в которой был зажат пистолет.

– Оставь! – даже не взглянув на него, процедил Кхутайба, и старейшина умолк.

Мужчина же был спокоен.

– Вот как, – наконец ответил он. – Думаю, мое великодушие вам тоже стоит оценить – ведь ваше мужское достоинство не валяется сейчас на полу.

Кхутайба бросил короткий взгляд под стол: взведенный «Вальтер» целился между ног.

– Все это детские игры, – произнес он, – юношеский максимализм, никакого профессионализма.

Кхутайба широко улыбнулся: