Текст книги "Абсолютная Энциклопедия. Том 2"

– И потому что тебе не с кем больше поговорить, – добавил Хэл.

Улыбка Блейза стала еще шире. Он секунду помолчал, затем продолжил:

– Весьма проницательно с твоей стороны. Но, видишь ли, у меня никогда не было, с кем поговорить, и поэтому, боюсь, я даже не знаю, чего лишился. Что до причин, приведших меня сюда, то я хотел бы, если это возможно, спасти тебя. В отличие от Данно, ты можешь принести пользу человеческой расе.

– Я как раз и намереваюсь это сделать, – произнес Хэл.

– Нет, – возразил Блейз. – То, что ты намереваешься сделать, это уничтожить себя – почти так же как Данно. Ты понимаешь, что схватка, в которую ты решил ввязаться, практически уже закончена, все остальное лишь пустое сотрясение воздуха? Твое дело не только проиграно, но скоро о нем вообще никто даже и не вспомнит.

– И ты хочешь спасти меня? – Хэл внимательно посмотрел на него.

– Я могу позволить себе эту прихоть, – ответил Блейз. – Но сейчас дело не в том, хочу ли я спасти тебя, а в том, хочешь ли ты сам спасти себя. Через несколько стандартных лет неумолимая лавина поглотит все, ради чего ты собираешься сейчас сражаться. Поэтому, если ты сложишь оружие прямо сейчас, абсолютно ничего не изменится.

– Похоже, ты считаешь, что мне пришло время остановиться? – спросил Хэл.

– Либо ты остановишься сам, либо, извини меня, тебя остановят. Исход сражения, в которое ты собираешься ввязаться, был предрешен еще до того, как ты родился.

– Нет, – медленно произнес Хэл. – Я так не считаю.

– Насколько мне известно, ты собирался стать поэтом, – сказал Блейз. – Я тоже когда-то испытывал тягу к искусствам, пока не понял, что это не для меня. Но для некоторых людей поэзия может стать делом всей их жизни. Почему бы тебе не стать поэтом? Выбрось из головы все лишнее. Пусть случится то, что должно случиться, и не трать свое время на попытки изменить ход истории.

Хэл покачал головой:

– Мне было суждено заняться этим делом, и только этим делом, задолго до того, как тебе это могло прийти в голову.

– То, о чем я говорю, абсолютно серьезно, – продолжал Блейз. – Остановись и подумай. Ну какой прок в твоей бессмысленной гибели? Разве не лучше будет и для тебя самого, и для многих других мужчин и женщин на разных планетах, если ты будешь жить долго и заниматься своим любимым делом – поэзией или чем-нибудь еще. Например, будешь делиться с согражданами плодами своих размышлений, и таким образом какая-то часть тебя станет всеобщим достоянием и будет и дальше служить на благо всей расе, даже когда тебя уже не станет. Разве это не лучше, чем совершить самоубийство лишь потому, что все складывается не так, как тебе хотелось бы?

– Мы говорим на разных языках. То, что тебе представляется неизбежным, мне таковым вовсе не кажется. То, что ты считаешь абсолютно невозможным, я полагаю вполне вероятным, – ответил Хэл.

Блейз покачал головой:

– Ты слишком увлечен своего рода поэтической иллюзией относительно жизни. Но это всего лишь иллюзия, хотя и поэтическая; потому что даже поэты, и притом хорошие поэты, приходят к пониманию жестких рамок реальности. Можешь не верить мне на слово. Помнишь слова, которые Шекспир вкладывает в уста Гамлета в одном из его монологов:

«…каким докучным, тусклым и ненужным мне кажется все, что ни есть на свете»?

Хэл неожиданно улыбнулся.

– Ты знаешь Лоуэлла[6]6
  Лоуэлл (James Russell Lowell, 1819—1891) – американский поэт и публицист, в своих произведениях отражавший позицию демократов.


[Закрыть]? – спросил он.

– Лоуэлла? – переспросил Блейз. – Вряд ли.

– Джеймс Рассел Лоуэлл, – сказал Хэл, – американский поэт девятнадцатого века.

И он продекламировал:

 
Когда в суровом детстве
Я жил в сырой дыре,
Лишь Лампа Аладдина
Была утехой мне…
 

Он сидел, глядя Блейзу прямо в глаза.

– Ну что ж, ты читаешь стихи гораздо лучше меня. – Блейз поднялся. Хэл последовал его примеру. – Вынужден признать, что я не в состоянии спасти тебя. Так что я пойду. Могу я поинтересоваться, что ты нашел здесь, на Энциклопедии, если, конечно, что-нибудь нашел?

Хэл смотрел на него, не отводя глаз.

– Как сказал бы один из моих учителей, Уолтер, – это глупый вопрос.

– Ясно, – буркнул Блейз.

И он направился к выходу. Он уже был почти у самой двери, когда услышал за спиной вопрос Хэла и остановился.

– Как это случилось?

Блейз обернулся.

– Ну, разумеется, – мягко сказал он, – откуда тебе было узнать? Мне следовало бы подумать об этом раньше. Ладно, я расскажу тебе сейчас. Люди, которых мы в подобных ситуациях обычно пускаем впереди себя, обнаружили двух твоих учителей, дорсайца и Уолтера, на террасе. Третьего квакера они доставили туда же минуту спустя. Кстати, твой экзот, похоже, обожал поэзию, и в тот момент, когда я появился перед ними, он цитировал отрывок из драмы Алфреда Нойеса «Шервуд», как Робин Гуд спас одну из фей от того, что Нойес называл Мрачной Старой Тайной. Я в качестве примера более сильной поэзии процитировал ему песнь Блондена из того же произведения. Потом я спросил его о том, где ты; он сказал, что не знает, но на самом деле он, конечно же, знал. Они ведь все знали, не так ли?

– Да, – кивнул Хэл.

– Их ответ заинтриговал меня. Почему они так старались скрыть тебя? Я сказал им, что никому из них ничего не грозит, а они должны были прекрасно знать – я свое слово держу.

Он на секунду замолчал.

– Во всяком случае, – продолжал Блейз, – я попробовал расположить их к себе, но они были людьми старой закалки, и мои попытки не увенчались успехом. Это еще больше подогрело мой интерес – отчего это они так упорствуют; я уже было собирался попробовать подобрать к ним другие ключи, которые вполне могли бы подойти, когда Уолтер в прямом смысле атаковал меня – довольно странный поступок для экзота.

– Но не при данных обстоятельствах, – услышал Хэл собственный голос.

– Естественно, это послужило сигналом для дорсайца и квакера. Втроем они расправились с моими людьми, за исключением только одного, и естественно все трое при этом были убиты. Как раз в это время приехал Данно, и у меня не было времени обшаривать усадьбу в поисках тебя.

– Я был в это время на озере, – сказал Хэл. – Уолтер и Малахия Насуно, дорсаец, догадавшись о вашем вторжении, дали мне сигнал. У меня было время спрятаться в прибрежных кустах. А потом… я пробрался на террасу и увидел вас с Данно через окно библиотеки.

– Неужели? – удивился Блейз. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом Блейз медленно покачал головой.

– Значит, наше противостояние началось уже тогда…

Он открыл дверь и вышел, тихо закрыв ее за собой. Хэл подошел к ближайшему креслу и протянул руку к пульту управления связью.

– Чуни, Блейз Аренс направляется к выходу. Проследи за тем, чтобы он не заблудился.

Глава 51

Некоторое время Хэл находился под впечатлением только что состоявшегося разговора, затем вызвал Аджелу.

– Я хотел бы переговорить с тобой и Тамом прямо сейчас, – сказал он. – Если вы не будете возражать, мы придем с Амидом.

– Я спрошу Тама. – Лицо Аджелы удивленно смотрело на него с экрана. – Не думаю, что он будет возражать. Почему бы вам не подойти сейчас к кабинету Тама? Если возникнут какие-либо проблемы, я встречу вас у дверей и все Амиду объясню.

Хэл связался с комнатой, где находился Амид, и они отправились к апартаментам Тама. Аджела уже ждала их, придерживая рукой дверь.

– Боюсь, то, что я собираюсь сообщить вам, несколько нарушает привычный ход событий, – начал Хэл, усаживаясь в кресло, после приглашения Тама. – Я предполагаю на некоторое время покинуть вас…

Он повернулся к Амиду.

– …и возьму с собой Амида, если он не против.

Хэл пока еще не поделился своими соображениями со старым экзотом. Тот удивленно приподнял брови, но ничего не сказал.

– Кроме того, я хочу предложить начиная с этого момента ужесточить меры безопасности на Энциклопедии. Это означает, что все посетители станции, включая ученых, прибывших сюда для своих научных исследований, должны покинуть Энциклопедию.

Там нахмурился.

– Энциклопедия еще никогда не закрывалась. Даже тогда, когда она еще находилась на Земле, в Сент-Луисе, она всегда была открыта для тех, кто нуждался в ней и кто имел право воспользоваться ею.

– Но сейчас, я думаю, у нас нет выбора, – сказал Хэл. – Иначе в один прекрасный день сюда войдет через причальные шлюзы живая бомба. Блейз всегда найдет людей, готовых отдать свои жизни ради уничтожения Энциклопедии. А если мы закроемся, то останемся неуязвимыми. Естественно, если соответствующим образом позаботимся о снабжении.

– Об этом мы позаботились уже давно, – сказала Аджела. – Еще в самом начале Марк Торре полагал, что Энциклопедия в один прекрасный момент может оказаться изолированной, поэтому она представляет собой почти идеальную автономную систему. Единственное, чего нам будет не хватать в ближайшие полсотни лет, так это энергии для поддержания нашего существования на протяжении столь долгого периода. Если мы полностью закроемся, то сможем просуществовать на запасенной энергии от полугода до года, а после этого нам придется раскрыть лепестковые диафрагмы для того, чтобы пополнить запасы солнечной энергии. Конечно, я могу поручить Джимусу Уолтерсу поработать над способом поглощения солнечной энергии через защитный экран, не раскрывая панелей…

– Я все же не думаю, что в ближайшее время нам грозит прямое нападение извне, – сказал Хэл. – Что касается других аспектов, то мне кажется, времени у нас осталось гораздо меньше, чем мне представлялось раньше.

– Это связано с тем, что ты услышал от Блейза? – спросил Там.

– По существу, все его речи сводились к тому, чтобы я признал фактическую победу Иных.

– Победу! – хмыкнул Там.

– К сожалению, – продолжал Хэл, – эта согласуется с информацией, полученной от Амида. Амид, почему бы тебе самому не рассказать все Таму и Аджеле?

Амид так и поступил. Когда он закончил, Там фыркнул.

– Примите мои извинения и все такое, – сказал он Амиду. – Но я вас не знаю. Как я могу быть уверен в том, что вы не явились от Блейза Аренса?

– Это не так, Там, – мягко произнесла Аджела. – Я знаю его. Он из тех экзотов, кто ни за что не согласится работать на Блейза.

– Допустим, – проворчал Там, глядя поочередно то на Аджелу, то на Амида. – Вы, экзоты, разумеется, знаете друг друга. Но, возвращаясь к утверждению Блейза, что ты думаешь предпринять, Хэл?

– Я должен побывать еще раз на Гармонии, Маре или Культисе и на Дорсае. Пора организовывать наши силы. – Хэл повернулся к экзоту:

– Амид, ты поможешь мне. Пожалуйста, отправь прямо сейчас сообщение на Гармонию о нашем предполагаемом визите туда. Пусть они организуют мне встречу с одним из командиров отрядов сопротивления по имени Рух Тамани.

Амид нахмурился:

– Энциклопедия может соединить меня с посольством экзотов на Земле, в Реймсе?

– Разумеется, – кивнула Аджела.

– Прекрасно. Теперь дайте мне подумать, что я могу сделать, – сказал Амид. – С вашего позволения я отправлюсь в комнату, которую вы мне предоставили, и позвоню оттуда.

– Спасибо, – поблагодарил Хэл.

Немного угрюмо улыбнувшись, Амид вышел из комнаты.

– Он чрезвычайно догадлив, – сказал Хэл, когда дверь за маленьким человечком в сером хитоне закрылась. – Я думаю, он понял, что мне надо переговорить с вами наедине.

– Конечно, понял, – пожала плечами Аджела. – Но о чем он не должен знать?

– Особых причин скрывать что-либо от него у меня нет, – ответил Хэл, – но я пока не хочу полностью посвящать его в наши планы; во всяком случае пока…

– Весьма разумно, – произнес Там. – Когда мы узнаем его лучше… Но до поры до времени давайте ограничим круг посвященных только нами тремя. Так о чем ты собирался сообщить нам, Хэл?

– О моих выводах касательно Блейза и его визита. У меня сложилось впечатление, что он уже готов выступить против Земли. Вот почему я считаю, что с этого момента Энциклопедия находится в опасности.

– Почему? – потребовал объяснений Там. – С чего ты вдруг решил, что он готов выступить против Земли? И почему это должно означать немедленную опасность для Энциклопедии?

Хэл переводил взгляд с одного на другую.

– Я думал, это и так понятно. Неужели вы не видите? – Аджела, по-прежнему стоявшая возле Тама, покачала головой. – Хорошо. Тогда прежде всего вы должны уяснить себе, что Блейз совершенно искренен во всем, о чем он говорит, потому что считает ниже своего достоинства перед кем-либо притворяться, не говоря уже о том, чтобы откровенно лгать.

– А откуда ты об этом знаешь? – спросил Там.

Хэл задумался, подбирая слова.

– Интуитивно я как-то понимаю его, – ответил он. – Некоторым образом я даже думаю, что он и я очень похожи. Это один из моментов, который я уяснил для себя, когда еще находился в милицейской камере на Гармонии, где мне открылось очень многое. Я не могу вам этого доказать, но я понимаю его. Но здесь я могу только просить вас поверить мне на слово Я, например, совершенно уверен, что, если он когда-либо будет вынужден солгать, он перестанет быть в своих глазах Аренсом Блейзом. А оставаться Аренсом Блейзом для него – самое главное в мире.

– И снова задаю тебе тот же вопрос, – сказал Там. – Почему?

Хэл слегка нахмурился.

– Потому что, кроме этого, у него ничего нет. Неужели этого по нему не видно?

Там ничего не ответил.

– Да, – медленно произнесла Аджела. – Мне кажется, он всегда был таким.

– Итак, – продолжил Хэл. – Поскольку он не лжет и, как он сообщил, искренне заинтересован в том, чтобы спасти меня, мы вынуждены признать, что сама по себе эта причина недостаточна весома для того, чтобы заставить его прилететь сюда. Кроме того, основная цель его визита, какой бы она ни была, вряд ли связана с Энциклопедией, которую он уважает, но не боится. Поэтому речь идет скорее всего о Земле. Земля всегда была одним из миров, где идеи Иных совершенно необъяснимо не получили признания у большинства населения.

– Ты хочешь сказать, – вмешалась Аджела, – в отличие от экзотских и квакерских миров, а также Дорсая, большая часть населения которых имеет вполне достаточно причин для того, чтобы оказать противодействие харизматическим способностям Иных?

– Именно так, – подтвердил Хэл. – Жители Старой Земли, в общем, никогда не испытывали такого пиетета перед своими идеалами, как граждане этих трех великих Осколочных Культур. И несмотря на это, люди Земли в большинстве своем сумели не поддаться харизме Иных. Иные понимают, что в конце концов им придется покорять Землю, но предпочли бы решить эту проблему совершенно по-иному, а не военным путем. Ни Блейз, ни другие его сторонники вовсе не желают до конца своих дней играть в генералов. Все, что они хотят, это наслаждаться властью, утвердившись на покоренных ими мирах. Поэтому приезд сюда Блейза может означать, по меньшей мере, две вещи. Во-первых, он планирует в ближайшее время предпринять определенные действия против Земли, но не в военном смысле, поскольку для проведения подобной военной операции они не успели еще создать систему тылового обеспечения. Во-вторых, Блейз хочет лично оценить ситуацию, прежде чем будут предприняты такие действия.

– Ну хорошо, – сказал Там. – Но из того, что ты сказал, я все же не понимаю, что заставляет тебя отправляться на Гармонию, экзотские планеты и Дорсай.

– То, что Блейз не такой, как другие.

– Именно это и подразумевается под понятием «Иные», – сухо заметил Там.

– Я хочу сказать, – пояснил Хэл, – не такой, как остальные Иные. Он участвует в их борьбе, преследуя свои собственные, еще не до конца мне понятные цели; и пока я не разберусь, в чем тут дело, я буду использовать любую возможность, способную пролить свет на эту загадку.

Он замолчал и посмотрел на Тама; тот медленно кивнул.

– А нам необходимо понимать текущую ситуацию, – продолжил Хэл, – если мы хотим точно знать, что задумали Блейз и Иные в отношении Земли.

– И что ты по этому поводу думаешь? – спросил Там.

– Ну, – сказал Хэл, – они знают, что жителей Старой Земли им не удастся подавить психически, как они это сделали на других планетах; с другой стороны, земляне всегда легко попадали под влияние незаурядных, эмоционально ярких личностей, особенно в критические моменты своей истории. Вы слышали Амида. В своей мобилизационной практике на других мирах Иные уже начали использовать в качестве одного из доводов утверждение о том, что отдельным личностям на Земле традиционно всегда было присуще желание доминировать. А если в руках подобных личностей окажется новое секретное оружие, переданное им Энциклопедией, они достаточно быстро завоюют все Молодые Миры. Обратите внимание, что при этом вся ответственность возлагается на отдельных личностей.

– А почему это важно? – спросила Аджела.

– Потому что представить негодяями отдельных людей гораздо проще, чем все население планеты. Разумнее всего предположить, что Блейз собирается послать на Землю своих сторонников, наделенных харизматическими способностями, которые, ведя свою пропаганду среди простого населения, подняли бы волну народного возмущения, направленную против Энциклопедии и гнусных авантюристов, вынашивающих планы завоевания Молодых Миров. И если им удастся вызвать хоть сколь-либо значительное волнение среди населения планеты, то Молодые Миры могут сказать, что к ним обратились с просьбой о помощи, и после этого силой взять власть. Между прочим, этот их довод вполне может найти отклик в душах землян и в то же время является превосходным стратегическим ходом для захвата власти Иными на Молодых Мирах. Пользуясь своим особым даром, они как бы одним выстрелом убивают двух зайцев, а учитывая характерное для населения Старой Земли разнообразие взглядов и воззрений, Иные имеют здесь много шансов добиться успеха.

Хэл замолчал.

– Вам обоим понятно, о чем я говорю? – спросил он. Там кивнул головой.

– Продолжай. – Его низкий хриплый голос эхом отразился от стен комнаты.

– Поэтому необходимо, чтобы я донес до экзотов и дорсайцев то, что мы знаем и о чем я догадываюсь; я постараюсь убедить экзотов, что вывод о неминуемой победе Иных преждевременен, что с ними можно бороться, если они предпримут то, что, как я думаю, они собираются предпринять. Они могут получить отпор и быть остановлены прямо здесь, на Земле.

– И каким образом, по твоим предположениям, они получат отпор, как ты выражаешься, прямо здесь, на Земле? – поинтересовался Там.

– С помощью контрпропаганды. – Хэл смотрел прямо в темные глаза старика – Один из выводов, к которому я пришел в тюремной камере на Гармонии, заключается в том, что эти харизматические качества Иных развились в сущности на базе особых способностей, присущих квакерам, которых всегда отличала жажда подвижничества, питаемая силой их веры. Рух Тамани, если я найду ее, сможет посоветовать мне, кто из известных ей гармонийцев согласится отправиться на Землю для того, чтобы развернуть контрпропаганду против Иных. Нам нужны люди, которые не уступят посланцам Иных по силе веры и убежденности. И тогда, если экзоты и дорсайцы увидят, что надежда одолеть Иных небеспочвенна, нам, возможно, удастся объединить всех, кто готов подняться на борьбу с Иными, в единую силу, которая будет способна, пока еще не поздно, остановить Блейза.

Несколько мгновений Там хранил молчание.

– Понимаю. – Он посмотрел на Аджелу. – Как только Блейз увидит, что ты начал борьбу против него на Земле, неважно, насколько успешную, он, чтобы обеспечить себе победу, будет вынужден прибегнуть к силе. Вот почему ты считаешь, что мы должны подумать о защите Энциклопедии уже сейчас?

– Именно так, – кивнул Хэл.

Там тяжело вздохнул:

– Я полагаю, ты учел вероятность того, что Блейз мог уже внедрить своего человека здесь, на Энциклопедии?

– Да, – ответил Хэл. – Но это маловероятно. Планы Иных окончательно сформировались относительно недавно, и поэтому у них еще не было возможности завербовать кого-нибудь из наших постоянных сотрудников; к тому же никто из наших сотрудников в последние годы не покидал Энциклопедию надолго и не мог оказаться в таких условиях, когда его мог бы завербовать кто-нибудь из Иных, пусть даже такой талант, как сам Блейз. Так что, как я уже говорил, у нас остаются только приезжие ученые; и хотя трудно поверить в то, что кто-нибудь из них может оказаться ренегатом, учитывая их возраст и репутацию, я не стал бы рисковать. Во всяком случае, я не вижу способа проверить и с уверенностью доказать, не прибыл ли кто-нибудь из тех, кто у нас сейчас находится, с целью диверсии.

– Возможно, я знаю, как это сделать, – сказал Там. – Давайте пройдем в Центр координации научных исследований. Я хочу взглянуть на схему информационных каналов и проверить, над чем последние двенадцать месяцев работали наши гости.

Центр координации выглядел таким же, каким его помнил Хэл со времени своего первого визита на Энциклопедию, когда он заходил сюда в сопровождении Аджелы. Вдоль стен располагались многочисленные пульты управления. Между ними мягко двигались с полдюжины техников, они записывали выполненную посетителями работу и просматривали ее на предмет выявления новой информации для пополнения основных файлов.

Там сразу подвел Аджелу и Хэла к сплетению красных толстых нитей-линий, плавающих в воздухе в центре комнаты приблизительно на высоте пояса. Находившийся поблизости техник тихо ретировался. Там долго стоял, изучающе их разглядывая.

– Поверни все изображение на сорок пять градусов, – произнес он почти отсутствующим тоном.

– Повернуть?.. – ошеломленно переспросил вновь подошедший техник. – Но тогда пропадет вся текущая настройка…

Он осекся, увидев внезапно вскинутую голову Тама и блеск в его глазах. Там открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал.

– Да, конечно. Одну минутку… – Техник подскочил к пульту управления; Там снова повернулся к схеме информационных потоков Энциклопедии, которая не столько поворачивалась, сколько как бы таяла и деформировалась, образуя новые узоры из красных линий. Через секунду изображение стабилизировалось и Там принялся внимательно его изучать.

Через несколько секунд он вздохнул, посмотрел на Аджелу, а затем на стоящего за ней техника, застывшего возле пульта, с которого он только что осуществил поворот изображения.

– Подойди сюда, – сказал Там.

Техник подошел ближе. Хотя остальные находящиеся в комнате люди даже не смотрели в их сторону, все они замерли в неподвижности.

– Я изо всех сил стараюсь, – тихо сказал Там технику, – держать себя в руках, но иногда мне этого не удается. Постарайся запомнить, что вы все вместе не знаете и части того, что за последние сто лет узнал я, и я уже устал без конца объяснять это очередному новичку всякий раз, когда мне требуется что-либо сделать.

– Конечно, Там, – поспешно отозвался техник. – Мне не следовало открывать рот.

– Но теперь, – продолжил Там, – тебе следует также понять, почему не следовало; и впредь ты будешь обязан объяснять это другим, чтобы и они тоже знали. Тебе понятно?

– Да, Там. Конечно.

– Хорошо. – Там снова повернулся к Хэлу и Аджеле. – Хайме Глюк и Еу Сан Лой. Мне кажется, оба эти посетителя уже исчерпали лимит нашего гостеприимства.

– Там… – начала Аджела.

– О, я могу и ошибаться, – прервал ее Там, – Но давайте будем исходить из предположения, что я прав. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Хорошо. Я проинформирую их об этом прямо сейчас. – Аджела повернулась к Хэлу:

– И как скоро покинешь нас ты?

– Я улечу с первым же кораблем, направляющимся в дальний космос… – машинально ответил Хэл, не отрывая глаз от Тама, продолжавшего сосредоточенно изучать схему информационных каналов. Аджела тоже перевела взгляд на Тама; так они и стояли, молча наблюдая за стариком, но того интересовало только то, что в данный момент находилось перед его взором. Наконец он медленно повернулся, огляделся вокруг и остановил свой взгляд на Хэле; Хэл еще ни разу не видел у него такого выражения лица.

– Ты это делаешь, – протяжно выдохнув, произнес он.

– Не совсем, – ответил Хэл. – Пока еще нет. Я только приступил к изучению возможностей…

– Ты это делаешь – наконец-то! – сказал Там громче. – Делаешь то, о чем мечтал Марк Торре, – используешь Энциклопедию как чисто интеллектуальный инструмент. Господи, используешь ее так, как он планировал это с самого начала!

– Вы должны понимать, – покачал головой Хэл. – Я только попытался использовать поэзию в качестве созидательного рычага. Я собирался показать вам все, как только получу более или менее достоверные результаты…

Темная морщинистая рука Тама с неожиданной силой сжала запястье Хэла.

– Эта твоя поездка… Отложи ее. Сейчас ты нужен здесь. Оставайся и работай дальше с Энциклопедией.

– Мне очень жаль, – сказал Хэл. – Я возобновлю с ней работу, как только вернусь сюда. Ведь никто, кроме меня, не может решить вопросов с экзотами, квакерами и дорсайцами. Я должен лететь, если мы намереваемся спасти этот мир.

– К черту все! Мир хоть раз может позаботиться о себе сам, – рявкнул Там. – Мы на пороге новой эпохи! И только ты можешь сделать ее доступной для всех. Сейчас мы не можем рисковать тобой! – Техники удивленно смотрели на него, но Там не обращал на них никакого внимания. – Хэл! Ты слышишь меня?

– Мне очень жаль. – Хэл мягко высвободил свою руку из цепких пальцев старика. – Я ведь сказал совершенно серьезно. Кроме меня, никто не может провести необходимые переговоры с представителями других миров, если мы намерены их спасти.

– Оставайся – до тех пор, пока существует Энциклопедия и ты в состоянии вести на ней свои исследования, – продолжал свирепеть Там. – Ну и пусть Блейз со своими друзьями захватят все миры на пятьдесят, ну, на сто лет. Они не смогут помешать тебе и твоей работе здесь, а именно здесь и рождается будущее. Разве будущее этого не стоит?

– Будущее неотделимо от людей, – сказал Хэл. – Без людей не может быть и будущего. Какой прок от подарка, если его некому дарить? Мы оба прекрасно знаем, что Блейз оставит Энциклопедию в покое только в том случае, если все мои открытия здесь окажутся никому больше не нужны. А с другой стороны, когда Блейзу будут принадлежать все миры и он вознамерится завладеть Энциклопедией, что ему помешает сделать это? Располагая Ньютоном, Кассидой и венерианскими станциями, он получит в свое распоряжение самые лучшие научные и технические кадры. А уж они в конце концов додумаются, как добраться до нас. Я должен лететь, Там.

Там стоял совершенно неподвижно. Он больше не произнес ни слова и как будто стал еще меньше. Аджела подошла и обняла его за плечи.

– Все в порядке, – мягко произнесла она. – Мы все предусмотрели, Там. Хэл вернется живым и невредимым. Поверь ему… поверь мне.

– Да… – прохрипел Там. Он медленно отвернулся от нее и направился к двери, что вела в его апартаменты. – Вы не оставляете мне выбора, не так ли?