Текст книги "Сфинкс"

Глава 8

Он щелкнул третьей задвижкой и в долю секунды, охваченный волной страха, повернул ключ в замке. Лори подбежала первая и с рычанием прыгнула на него.

Гин отскочил в сторону, и Лори тяжело приземлилась на пол, как кошка, скользя и стуча когтями по кафельному полу.

Гин дернул за ручку, распахнул дверь настежь, закрыл глаза и побежал в темноту, в сторону гравиевой дорожки, прочь из этого дома. Никогда раньше он не бегал так быстро.

За спиной он слышал быстрые легкие прыжки – убасти гнались за ним. Главные ворота были в ста пятидесяти ярдах от него, но он знал, что ему не преодолеть это расстояние. Преследователи были слишком быстрые и сильные, и они были рождены, чтобы убивать.

Его ноги неустанно работали, от учащенного дыхания сердце, казалось, выскочит из груди.

Дубы вдоль дороги скачкообразно мелькали у него перед глазами, как кадры в хроникальном кино. Он повернул за угол и увидел высокие металлические ворота; он молил Бога, чтобы ему удалось быстро их открыть.

Оставалось совсем немного, но он увидел впереди за дубами мелькающий бледный силуэт – одна из львиц бежала на одном уровне с ним. Стоило ей только срезать угол, и его побег станет невозможным. Совсем близко, за спиной, он слышал, как другая львица, отбивая по гравию ритм всеми четырьмя конечностями и хищно дыша, приближается к нему.

В отчаянии он решил бежать по высокой траве между дубами к тому месту, где он взбирался по стене в свой первый «визит» в усадьбу.

Может, ему повезет и веревка окажется там же, где он тогда ее оставил. Он знал, что не сможет долго бежать, и если он рассчитал не правильно и перепутал место – то ему конец.

Гин бежал, не останавливаясь, перепрыгивая через заросли шиповника и корни деревьев. Слева бледный силуэт почти приблизился к нему. Он обернулся и увидел, что и та, что справа, догоняет его. Они преследовали его точно так же, как в африканской саванне настоящие львы охотятся на зебр и антилоп. В то время как он удирал, вычисляя, куда лучше бежать, они действовали согласно звериному инстинкту.

Гин понял, что ему не добежать до стены. Ему было тяжело дышать, он спотыкался, ноги налились свинцом и переставали его слушаться. Лужайка, по которой он бежал, была разбита на мягком пологом склоне, ему приходилось совершать подъем, и, хотя крутизна была небольшая, этого было достаточно, чтобы выбиться из сил.

Гин уже пошатывался, когда добрался до деревьев, а львицы бежали все быстрее, готовые вот-вот наброситься на него.

Он услышал, как зашуршали листья под чьими-то шагами, и поднял руку, защищаясь. Лори прыгнула на него слева и всем своим весом придавила его, беспомощного, к земле.

Гин закрыл глаза, он ждал, что она вонзит в него свои клыки. Лори тяжело дышала, слюна капала у нее изо рта. Он чувствовал тяжесть ее тела, издававшего отвратительный львиный запах.

Через какое-то время Гин вновь открыл глаза. Лори слезла с него и отползла немного в сторону, не сводя с него своих красивых звериных глаз и тихо мурлыча. Ее мать подбежала и присоединилась к ней, обе они уселись и уставились на него. В них было столько звериного, что Гину трудно было представить, что они когда-то были людьми. Он танцевал с этой девушкой, ходил с ней на вечеринки, разговаривал и смеялся с ней. И вот она здесь, ночью, одичалая огромная кошка, оскалив зубы, следит за ним враждебным хищным взглядом.

Они сторожили его – вот что они делали. Теперь он это понял. Они не собирались убивать его, потому что он предназначался для льва, он был их подарком божественному сыну Баста, который скоро сюда прибудет. Они бы ни за что себе не позволили сожрать его. Он давал Лори шанс стать гордой матерью – продолжительницей рода убасти.

Гин немного приподнялся.

– Лори, – начал он умоляющим голосом, – ты можешь меня выслушать?

Лори по-звериному замотала головой, как будто отгоняя назойливых мух, и ничего не ответила.

– Послушай, Лори, – сказал Гин, – уверяю тебя, ты не можешь этого сделать. Сюда едет полиция. Я позвонил, и они сейчас будут здесь. Если они поймают тебя, Лори, тебе придется много лет провести в тюрьме. И у тебя никогда не будет детей. Если ты не отпустишь меня, они схватят тебя и заберут у тебя твоего львенка и, может быть, даже утопят его.

Лори снова оскалила зубы, но Гин вовсе не был уверен, что она его понимает. Он приподнялся еще немного, чтобы сесть, но они обе зарычали и угрожающе двинулись к нему. Гин поднял руки, показывая, что не собирается бежать, и они отступили.

Гин попытался устроиться как можно удобнее. Сын Баста, цирковой лев, прибудет вскоре, но с другой стороны, не могут же они так терпеливо ждать здесь все это время. Ею удивляло, как лев сможет выйти из своей клетки. Может, миссис Сэмпл уже разделалась с замком.

Гину хотелось курить. Даже приговоренный к повешению имеет право попросить последнюю сигарету.

Ему было холодно лежать на земле, но ни одна из женщин-львиц, казалось, не замерзла. Они тихо и неподвижно сидели рядом, подняв головы и прислушиваясь, не приближается ли «суженый» Лори.

– Лори, – снова начал уговаривать Гин, – отпусти меня, Лори. Это все, о чем я тебя прошу. Дай мне полчаса, чтобы уйти. Я никому не расскажу о тебе и о твоей матери, я обещаю. Ведь твоя встреча со львом может пройти и без меня. Зачем меня впутывать в это?

Лори уставилась на него зелеными глазами, но ничего не ответила. Миссис Сэмпл тревожно подергивала головой, как будто беспокоилась, почему лев все еще не появляется. Видно, не так-то ему просто выбраться из клетки и прийти в Мерриам, оставшись не замеченным ни полицией, ни работниками цирка.

Гин прищурился и посмотрел на часы. Было два часа ночи.

К двум тридцати он весь окоченел. Ночное небо было затянуто тучами, подул легкий ветерок.

Гин снова задвигался, поудобнее устраиваясь на твердых как камень корнях деревьев, но миссис Сэмпл повернулась к нему и так угрожающе обнажила клыки, что Гин похолодел и решил оставаться там, где лежал.

Наконец Гин услышал, как крупный зверь ловко перепрыгнул через стену. Затем лев проворно побежал по опавшим листьям. Лори замерла и повернула голову в его сторону, а миссис Сэмпл поднялась на четвереньки и начала нервно ходить взад-вперед.

Раздался звериный рев. Гин завертел головой, осматриваясь. Это был он – великолепный сын Баста. Он выглядел еще крупнее, чем в клетке. С гордостью и достоинством лев шествовал прямо к ним, при каждом шаге его мускулы двигались, демонстрируя его силу и мощь. Гин видел много фотографий, на которых дрессировщики или неосторожные посетители сафари-парков были растерзаны львами, и всегда удивлялся, почему эти люди не могли вырваться и убежать. Когда он увидел настоящие размеры взрослого льва, он это понял.

Лев заревел, и, к ужасу Гина, Лори заревела ему в ответ неестественным лающим голосом самки. Лев задрал нос, и Гин увидел, как расширились его ноздри, улавливая запах Лори.

Лори заволновалась. Она царапала ногтями землю, скрипела зубами, все ее тело напряглось в сексуальном возбуж

Дении. Лев медленно обошел вокруг нее, сосредоточенно обнюхивая ее волосы и тело.

Миссис Сэмпл отошла в сторону и улеглась на спутанной траве, Гин был уверен, что, если он попытается убежать, она бросится на него.

Хождение и обнюхивание продолжалось почти десять минут, пока Лори и ее «жених» как следует не изучили друг друга. Они потерлись носами, и Гин не мог не заметить выражение экстаза на лице Лори, когда она обнюхивала золотистую шерсть своего любовника-льва. Она была необыкновенно возбуждена, Гин никогда не видел ее такой раньше. В своем неистовстве она едва не раздирала руками дерн.

«Гин, – сказала она ему тогда в цирке, – я в таком восторге!»

Гин услышал какой-то шелест. И только когда Лори повернулась и он увидел ее блестящие бедра, он понял, что это было. Она помочилась, чтобы запахом возбудить своего самца. Лев зарычал, обнюхивая ее, и начал подниматься на задних лапах и наваливаться на нее сзади.

Лори была высокая и крепкая, но лев был просто огромный. Она стояла на четвереньках, изогнув спину, в то время как крупный лохматый хищник подмял ее под себя и пытался вонзить в ее наполовину львиное тело свой красный трепещущий пенис.

Гин услышал пронзительный вопль. Это был громкий неестественный крик, похожий больше на звериный, чем на женский, но в то же время это был крик раненого существа. Лев вонзил свои изогнутые когти в ее плечи, кровь заструилась по ее белым рукам. Он все глубже и глубже проникал в нее, его мускулистое тело двигалось резкими толчками, он все сильнее сжимал ее в неистовстве животного совокупления.

Гин почувствовал, как к горлу подступает тошнота, но он не мог не смотреть.

Толчок за толчком, пока у льва не наступило семяизвержение – зверь задрожал, и его сперма полилась в Лори. Лев тут же упал на спину и отвернулся, удовлетворенно рыча.

Лори рухнула на землю, дрожа и истекая кровью. Лев прошелся вокруг нее, но было очевидно, что она его больше не интересует. Чего он хотел сейчас, так это обещанного угощения. Лев хотел сырого мяса и крови, и именно поэтому Гин находился здесь.

Гин поднялся, не привлекая внимания. Его дыхание уже пришло в норму, и хотя он не мог бежать так быстро, как лев, но добежать до стены ему, может, и удалось бы. Он подождал, когда лев подойдет к Лори с другой стороны, чтобы вскочить и броситься наутек.

Но когда он уже собрался бежать, лев остановился и поднял свою мощную голову. Миссис Сэмпл тоже повернулась, прислушиваясь.

Кто-то, спотыкаясь, бежал по лужайке и громко кричал. Гин вгляделся в темноту и за дубовой аллеей увидел фигуру, беспомощно наталкивающуюся на ветки деревьев. Человек кричал хриплым голосом по-французски:

– Лори! Лори! Это твой папа! Лори, дорогая! Моя маленькая! Это твой папа!

Лев помчался в его сторону. Месье Сэмпл, ослепленный выстрелом из винтовки, не мог видеть, как зверь приближается к нему, хотя, вероятно, слышал. Зверь двигался быстро, со скоростью автомобиля. Еще один прыжок – и лев схватил Сэмпла за ногу. Даже с того места, где он лежал, Гин слышал, как рвутся мускулы, как рычит и лязгает зубами лев, пожирая свою добычу, как он швыряет тело француза в разные стороны, раздирая его ноги, живот, кусая в лицо.

Гин встал и побежал. Миссис Сэмпл, которая тревожно наблюдала за львом, сначала не заметила этого. Но вот она повернулась и увидела, как он изо всех сил бежит к стене через заросли, отстраняя ветки от лица. Она зарычала и быстро рванула ему наперерез.

Стена была дальше, чем Гин предполагал. С того места, где он лежал, ему казалось, что стена всего в тридцати-сорока ярдах, но теперь, когда он бежал через колючие кусты ежевики и густую траву, это расстояние показалось ему целой милей.

Гин зацепился ногой за корень, с него слетел ботинок, теперь он бежал в одном носке. Второе дыхание тоже было на исходе, и он хватал ртом воздух.

Гин слышал, что львица догоняет его. Она была совсем близко. Она догадалась, что он попытается сделать последнюю попытку и поэтому неслась за ним на полной скорости. Гин даже слышал ее глубокое дыхание.

Гин мчался так быстро, что налетел на стену и ударился об нее головой. Веревки там не было – должно быть, он ошибся на пятьдесят-шестьдесят ярдов. Он быстро обернулся и в двадцати ярдах от себя увидел белую гибкую фигуру миссис Сэмпл. Гин втянул в легкие воздух и побежал вдоль стены к тому месту, где он мог оставить веревку Он бежал, вытянув руку и касаясь пальцами стены, чтобы не пропустить в темноте веревку.

Миссис Сэмпл помчалась через кусты и сократила путь на десять ярдов. Она рычала. Гин взглянул на нее через плечо и увидел ее горящие глаза и открытый рот с острыми как бритва зубами.

Внутренний голос твердил: «Дело плохо – веревки здесь нет. Ты никогда не выберешься отсюда. Львица всего в двадцати футах от тебя, тебе не выбраться отсюда».

Гин зажмурился, согнул голову и напряг мышцы ног из последних сил. Он побежал так быстро, что даже выиграл пару футов у миссис Сэмпл, но он знал, что у него не хватит сил, что он не выдержит. В любую секунду его мышцы могли отказать – и это означало бы конец. И тут его вытянутая рука наткнулась на веревку.

Гин остановился и схватился за конец веревки. Задыхаясь, измученный и истекающий потом, он подтянулся, взбираясь по кирпичам и отталкиваясь от стены. В этот момент миссис Сэмпл настигла его и прыгнула ему на нога.

Гин сильно ударил ее ногой в лицо. Это была его разутая нога, и он почувствовал, как рвется носок под ее зубами, она укусила его до крови. Раскачиваясь, он неистово старался удержаться на веревке и снова оттолкнул миссис Сэмпл. На этот раз она отступила на секунду и тут же стала готовиться к новому прыжку.

Двумя-тремя сильными движениями Гин достиг вершины стены. Острые ногти поранили его икру, но он пнул львицу еще раз, и она отступила.

Гин осторожно выпрямился на вершине увенчанной шипами стены, балансируя руками. И затем спрыгнул в желанную темноту за пределы усадьбы Сэмплов.

Он приземлился, ударившись коленом, но поднялся и побежал по обочине к дороге. Всего в четверти мили он увидел огни, которые означали спасение. Кашляя и отплевываясь, он побежал к этим огням. Наконец он увидел, что свет льется из окон большого белого дома с колоннами.

Он различил припаркованные у дороги машины, садовую ограду, даже людей, двигающихся по комнате. Гин перешел на быструю ходьбу – он был уже почти в безопасности.

Но Гин не учел, с какой скоростью бегают львы. Он быстро шагал к освещенному дому, как вдруг услышал сзади топот по асфальту. Гин обернулся и увидел Лори и ее самца, приближавшихся к нему широкими скачками.

– О Боже, – прошептал он и побежал.

Но он был так измучен, что едва передвигал ноги. Дом, который до этого казался таким близким, был, наверное, в миле от него. Гин никак не мог остановить кашель, это еще больше задерживало его. Он проклинал каждую выкуренную им сигарету. Его легкие горели огнем, словно их облили керосином и подожгли.

Когда Гин был уже в двадцати футах от дома, они настигли его. Лев не набросился на него сразу, а, рыча, обошел вокруг. Хищники топтались рядом, злобно рыча и пуская слюну. Гин остановился и замер. Он поднял левую руку, прикрывая лицо, хотя знал, что это его не защитит.

– Лори, – хрипло сказал он, – Лори, ради Бога!

Лори только лязгнула зубами.

«Боже мой, – подумал Гин, – я в двадцати футах от безопасности и цивилизации. Люди выведут своих собак на прогулку и найдут меня, распотрошенного и разорванного на части, как того бедного девятилетнего мальчика». Гин никогда в жизни не испытывал такого отчаяния.

– Лори, пожалуйста! Лори, послушай! Я знаю, ты – Лори! Ради Бога, Лори, остановись!

Огромный самец отступил, готовясь к прыжку. Его глаза сузились, нацеливаясь на жертву, массивные клыки обнажились, готовые содрать мясо с костей.

– Лори! – кричал Гин. – Лори, убери это чудовище! Лори, я люблю тебя! Останови его!

Лори зарычала на льва. Тот заколебался, его мышцы обмякли. Он поднял свою большую гордую голову и посмотрел в сторону, выражая свое презрение надоевшей ему Лори и даже Гину.

Гин оставался на месте, пытаясь сдержать дрожь.

– Лори, – шептал он, – пожалуйста, Лори. Если ты когда-нибудь что-то чувствовала ко мне. Пожалуйста, спаси меня.

Лев сделал вялый прыжок в сторону Гина. Гин дернулся назад. Но Лори мягко толкнула своего «друга» головой, и хищник отпрыгнул в сторону. Затем, без дальнейших колебаний, он развернулся и размеренно побежал вдоль дороги.

Гин смотрел, как он удаляется. Несколько мгновений спустя хищник скрылся в темноте. Лори тоже убежала неизвестно куда.

Медленно, превозмогая боль, Гин пошел вдоль ограды и открыл главные ворота. По опрятной дорожке он подошел к зеленой входной двери и постучал.

Через две-три минуты дверь открыл высокий седоволосый мужчина в дорогом костюме и с бокалом мартини в руке.

– Привет, – сказал он дружелюбно. – Что с вами случилось?

– Львы, – ответил Гин и рухнул.

***

Гин пошел на похороны Матье из чувства долга. Было прохладно, людей на кладбище мало. Сухие свернувшиеся листья шуршали под ногами. Небо, если не считать нескольких легких облачков в вышине, было чистое и голубое.

Миссис Сэмпл и Лори стояли у могилы. Обе высокие, одетые в черное, с прикрытыми вуалью красивыми лицами. Могильная плита была простая и, вероятно, не дорогая. На ней было написано: «Матье Беста, от любящих друзей».

Гин приехал чуть позже и оставил свой белый «нью-йоркер» у ворот кладбища, С ним была Мэгги, одетая в новое элегантное черное пальто, недавно подаренное ей Гином.

Они подошли к процессии, но никто не взглянул в их сторону, и они почувствовали себя незваными гостями.

Священник закончил церемонию. Миссис Сэмпл наклонилась, взяла горсть холодной сухой земли и бросила на крышку гроба. Лори стояла тихая и неподвижная, сложив руки на животе.

– Она очень красивая, – прошептала Мэгги. – Я никогда ее не видела так близко.

– Красота, – сказала Гин, – очень часто просто оболочка, и не более.

Мэгги нахмурилась:

– Ты истинный политик. В твоей речи много клише.

Он отсутствующе улыбнулся:

– Когда-то мне уже говорили об этом.

Миссис Сэмпл и Лори ушли с кладбища, даже не взглянув в его сторону. Все уже было в прошлом, сейчас их делами занимались адвокаты. Гину было сказано, что Лори согласна на безболезненный и недорогой развод. Все, о чем она просила, – это деньги, необходимые для воспитания ребенка: она была беременна.

Гин и Мэгги постояли еще немного и вернулись к машине.

– Знаешь что?.. – сказал Гин, когда они возвращались в Вашингтон.

– Что?

– Люди, которые не могут себя защитить, всегда достойны порицания.

– Люди или животные?

– В данном случае он был скорее животным.

– Он сам убил в себе месье Сэмпла, или Матье Беста, как там они его называли, – кивнула Мэгги.

– Конечно. Он стал просто бессловесным животным. Он предпочел остаток жизни провести в клетке, время от времени подгоняемый хозяином, и состарился бы с приличием и достоинством и со вставными зубами.

– Не понимаю, как ты можешь шутить о зубах после того, что ты пережил.

Гин пожал плечами:

– По правде говоря, все, что происходит со мной в эти дни, кажется нереальным.

– Поэтому ты и пришел сегодня сюда?

– Может быть. В какой-то мере я несу ответственность за то, что произошло. Иногда я думаю, что, если бы не я, этот бедняга остался бы в живых.

Мэгги сняла черную соломенную шляпку.

– Конечно, а ты бы умер.

Гин притормозил перед светофором. Утреннее солнце заглядывало в машину и золотило волосы Мэгги.

На противоположной стороне улицы висела потрепанная, выгоревшая афиша бродячего цирка «Ромеро»: яркая картинка, на которой лев перепрыгивал через обруч.

В соседней машине, светло-зеленом «бьюике», мужчина в широкополой шляпе ругался со своей женой, у него в зубах вздрагивала сигарета.

– Мэгги? – сказал Гин.

– Да?

– Мэгги, как ты думаешь, это будет не слишком, если я попрошу тебя остаться со мной?

Мэгги посмотрела на него и улыбнулась.

– До тех пор, пока тебе самому не надоест, – засмеялась она.

***

Через девять месяцев Гин получил телеграмму: «Гину Кейлеру. Миссис Лори Сэмпл-Кейлер, ваша бывшая жена, родила девочку, Сабину. Госпиталь Сестер милосердия. Хаким аль-фарикка».