Текст книги "Новая Зона. Воды Рубикона"

– Итак, шеф? О чем вы хотели поговорить? – поинтересовался Роман, опускаясь на черный металлический стул с мягким сиденьем, стоящий напротив стола.

Декарт моргнул, словно видел сталкера первый раз в жизни.

– А! Да-да-да! – замахал он рукой. – Прости, ты же меня знаешь! К старости приходит мудрость, но вместе с нею приходит и маразм.

Рене было не больше пятидесяти, и Нестеров точно знал, после чего у Декарта на самом деле начали происходить подобные провалы. Чарли рассказала, как давным-давно, еще в Старой Зоне, вместе со сталкером по прозвищу Хирам с трудом вытащила Рене из-под пси-воздействия в громадном исследовательском бункере и приволокла в лагерь ученых, где те долго пытались вправить обратно мозги бывалому ходоку, пускающему слюни. В итоге им это удалось. Почти.

– Две новости. – Рене Декарт хлопнул в ладоши и развернулся к экрану монитора. – Первая. С тобой, Эхо, хотят заключить контракт в ЦАЯ.

– И для чего же я понадобился Центру? – усмехнулся Нестеров. – Лабораторные крысы кончились? Если так, пусть наберут из состава наемников, сотрудничающих с ДОПом.

Свистунов рассмеялся. Рене поморщился и продолжил:

– Нет, мой друг. Все гораздо прозаичнее. Ты будешь добывать артефакты, а бойцы из тех самых ЧВК, о которых ты только что так нелестно отозвался, – тебя охранять.

– Ясно, – прищурился Нестеров. – Тогда я, пожалуй, сразу перейду к главному вопросу, связанному с работой на Центр. В чем подвох?

Контракт сталкеру понравился. Несложный. Интересный. Да еще и платили в ЦАЯ обычно весьма и весьма щедро.

– Подвох в типах артефактов и местах их расположений, – признал Рене, протягивая папку с фотографиями. – Им нужны «осколки пламени», «тень неба», «ледяная кровь», «кофейник Гуинплена», «рука мизантропа» и прочие дорогущие анобы, поиск которых связан с риском для жизни.

– А что вообще в сталкерском деле не связано с риском для жизни? – улыбнулся Роман. – Сколько они готовы заплатить?

– Много, Эхо. Очень много. За три месяца работы по контракту – двести пятьдесят тысяч долларов. Плюс премиальные за каждый добытый артефакт – от двадцати до пятидесяти. Тоже тысяч, естественно.

– Погодите… – Нестеров моргнул. – То есть, даже если я ничего не найду, я все равно получаю базовую сумму в четверть миллиона?

– Верно, – кивнул Рене. – Ну, что? Чувствуешь себя профессиональным футболистом?

– В смысле? – не понял Роман. – При чем тут это?

Рене, усмехнувшись, развернулся в кресле и, взяв что-то со второго, заваленного книгами, распечатками и папками с документами, стола, протянул Нестерову. Сталкер покрутил журнал в руках. Это оказался свежий выпуск TIME. На обложке была напечатана фотография человека в камуфляжной куртке с автоматом, стоящего на вершине холма и смотрящего на заходящее за густой смешанный лес солнце. Недалеко от опушки виднелась полусгнившая деревня и несколько брошенных натовских бронетранспортеров на разбитом шоссе. На берегу небольшой заросшей камышом речушки, возле старой мельницы плясали яркие синие огни электрической аномалии. Покосившийся ржавый указатель гласил «Малые Кратовцы».

– Балканская Зона? – кивнул Роман. – Ну а футболисты-то при чем?

– Прочитай заголовок, – посоветовал Декарт, откинувшись на спинку кресла.

«Добывать артефакты или забивать голы, вот в чем вопрос. Цена за государственные и частные контракты с профессиональными сталкерами превысила аналогичные суммы, тратящиеся на игроков в футбол».

Нестеров хмыкнул:

– Я возьму почитать?

– Да пожалуйста! – Декарт вновь посерьезнел. – Ладно, повеселились, и хватит. Как я понял, мне передать в ЦАЯ твое согласие? – осведомился он.

– Да, шеф, – кивнул Роман. – Скажите, что я хочу их новый ростеховский детектор «Абеляр-7» в качестве бонуса для меня и Дельты с Гольфом, и мы договорились.

– Ясно. – Рене что-то быстро набил на клавиатуре и отослал электронное письмо. – Значит, наши японские «Цугаро» тебя уже не устраивают?

– Хотите честно, шеф? – негромко начала Анна.

– Да знаю я, что они морально устарели и…

Свистунов подался вперед:

– Они полное дерьмо! Я на днях из-за сбоя в системе питания чуть в «костер» не влетел. А затем он не увидел «морозильник» и превращенный им в ледышку военный патруль в метре от меня! Я не знаю, как с ними работают сталкеры в Токийской Зоне, но здесь эти штуки явно больше не способны спасти человеку жизнь! Скорее наоборот: все, что они могут, так это привести прямиком к какой-нибудь мучительной смерти вроде «соковыжималки»!

– Ладно, Гольф, я тебя понял. Приму к сведению, – кивнул Декарт. – А ведь когда-то в Припяти они нам казались вершиной инженерной мысли. Эх. Технология так и не может поспеть за Зоной. Она всегда на шаг впереди нас… Ладно. Здесь ситуацию прояснили. Теперь второй аспект нашей сегодняшней встречи. Правительство хочет, чтобы вы продолжали тестирование системы «Звено».

– А не пошли бы они в… – Свистунов вскочил со стула и замер с раскрытым ртом. – Лесом! Шеф, я не знаю, какие золотые горы они обещают, но я не хочу, чтобы у меня, как у Семена, закипели глаза на Полигоне… Я не буду контактировать с артефактами и их новомодными безделушками, привезенными из ЦАЯ в освинцованных контейнерах, без всякой защиты… Это…

Где-то недалеко раздался рокот вертолетного винта. Звук становился все громче, и было очевидно, что «вертушка» приближается.

– Уймись, Володя, – вздохнул Рене. – Теперь система «Звено» уже не твоя забота…

* * *

– Нет… – пробормотал Хофф, изумленно глядя на экран. – Этого просто не может быть! Я сам вчера… Своими руками…

– Успокойтесь, сержант, – улыбнулся Брагин. – Это Зона. Здесь есть множество вещей, никоим образом не поддающихся рациональному объяснению и логике.

Хофф опустился в узкое кресло, продолжая смотреть на экран ноутбука.

«Ливанский Мясник казнен на электрическом стуле» – заголовок статьи чернел громадными буквами на белом фоне. Внизу было две фотографии, на первой сгоревшие и растерзанные крупнокалиберными пулями гражданские машины на пыльной дороге, на второй – зал заседаний Верховного военного трибунала США в момент вынесения приговора.

– Альберт Блэкберн, получивший в прессе прозвище Ливанский Мясник, – произнес Брэнон, кладя на стол армейский жетон. – Сержант частной военной корпорации «Мусорные лисы», устроивший кровавую бойню на шоссе Бейрут – Тель-Авив. В приступе посттравматического синдрома он обстрелял из стационарной турели, установленной на «Хаммере», двенадцать легковых автомобилей и один рейсовый автобус. Затем напал на своих сослуживцев, попытавшихся его обезвредить. В итоге погибли сорок семь человек – тридцать шесть гражданских, среди которых пятеро детей, и одиннадцать военнослужащих.

– Дело оказалось слишком громким и резонансным, чтобы его замять. Блэкберн был признан виновным по всем статьям и отправлен на электрический стул, – продолжил рассказ Брагин. – Приговор привели в исполнение в федеральной тюрьме округа Дэлавер. Тело похоронили в номерной могиле…

– И вот теперь он непонятно откуда всплывает в Московской Зоне… – Чарльз толкнул жетон Хоффу.

Хофф покрутил кусок металла на цепочке перед глазами.

«Блэкберн Альберт. Старший сержант».

– Может быть, это какой-то другой Альберт Блэкберн, – не очень уверенно произнес он. – Все-таки не самые редкие имя и фамилия…

– Скажем так, – Брэнон потер подбородок, – жетон сто процентов его. Совпадает все – дата рождения, группа крови, личный код и номер. Даже впаянный микрочип выдает на тактический радар, что это сержант Блэкберн.

– Но есть загвоздка, – усмехнулся Брагин. – Жетон похоронили вместе с ним.

Повисла тяжелая тишина. Хофф пытался переварить мысль, что вчера дрался с человеком, который должен был быть давно мертв, и снова убил его. А затем он вспомнил взгляд. Пустой взгляд напавшего на него наемника «Мусорных лис». И точно такой же пустой взгляд зомбированных сталкеров из небоскребов Москва-Сити…

– Ладно, – пробормотал Брэнон, щелкнув крышкой портсигара. – Оставим эти непонятки… Ну, вы в курсе, кому их оставить… – Он раскурил сигару и опустился в кресло. – Давайте, Алексей Сергеевич, обрисовывайте ситуацию. Сержант Хофф и его отряд в вашем полном распоряжении.

Брагин пожал плечами.

– Да нечего тут на самом деле обрисовывать, – произнес он. – Сержант Хофф и его бойцы нужны нам для сопровождения группы ученых, исследующих крупную пси-аномалию, расположенную в здании бывшего торгового центра. Задача не самая сложная, уже к вечеру вы должны будете вернуться на базу. Остальные детали я растолкую на месте и я же буду вести вас по рации. По прибытии получите всю необходимую экипировку.

– Необходимую экипировку, сэр?

– Именно так, – кивнул представитель ЦАЯ. – Вы же не собираетесь лезть в центр сверхмощного источника пси-излучения в одном бронежилете? Да у вас мозг сварится и глаза вытекут раньше, чем вы доберетесь до второго этажа. Мы предоставим вам и вашим людям специальную защиту.

– Ясно, сэр, – кивнул Хофф. – Тогда разрешите идти, готовиться к вылету?

– Да, конечно, – махнул рукой Брэнон. – Вы свободны. Собирайте отряд, проверяйте снаряжение, и вперед! Вы и ваши люди должны быть в вертолете через пятнадцать минут!

Хофф кивнул и, поднявшись со стула, отдал честь. Затем, развернувшись, направился к дверям кабинета. Уже выходя, услышал, как Брагин коротко произнес:

– То, что их там ждет… Я бы не пожелал такого даже своему злейшему врагу…

* * *

Через четырнадцать минут и тридцать семь секунд экипированные в зимний камуфляж наемники и спецназ ДОПа во главе с Брагиным погрузились в вертолет. Взревел двигатель, все убыстряясь закрутился винт, и летающая машина, вздрогнув, оторвалась от земли.

Стоящий у окна Брэнон, заложив руки за спину, проводил черный Ка-60 взглядом и выпустил в потолок облако табачного дыма. Затем, затушив сигару в пепельнице, прошел через темный кабинет и снял телефонную трубку.

– Все остальное по воле «Обсидиана», – пробормотал он и, набрав номер, глубоко вдохнул.

* * *

Дверь кабинета широко распахнулась. Рене Декарт принял благожелательный вид и натянул на лицо одну из своих самых вежливых улыбок.

На пороге стояли Альфа и Браво. Оба в экзоскелетах и с тяжелыми пулеметами в руках. Альфа коротко кивнул Декарту и сообщил:

– Шеф, люди из ЦАЯ прибыли. Мне их позвать?

– Конечно, пусть войдут, – кивнул Рене, привставая с кресла.

Браво обернулся и, высунувшись в коридор, что-то неразборчиво произнес. Послышался шелест одежды, как если бы кто-то вставал с кресел в приемной. Затем раздались шаги, и через секунду в помещение вошли три человека. Браво не спускал с них глаз, как бы невзначай держа руки на корпусе ПКМ.

– Альфа, Браво, вы свободны, – сообщил Декарт. – Можете идти.

Браво хотел что-то возразить, но Альфа толкнул его в бок.

– Мы будем снаружи, – кивнул он и вместе с другом вышел в коридор.

Как только дверь закрылась, Роман наконец получил возможность рассмотреть прибывших.

Двоих он опознал сразу. Снежно-белый камуфляж с серыми и черными прямоугольниками, образующими странный геометрический узор. Нашивки с эмблемой в виде серого силуэта в балахоне. Скупые на эмоции лица с холодным взглядом спокойных, слегка прищуренных глаз. «Призраки метели». Охотники за сталкерами.

Шлемы с блоками комплексов дополненной реальности бойцы держали на сгибе локтя, теплые маски без прорезей для рта были опущены до шеи, открывая лица. Кобуры на поясе и специальные нагрудные крепления для ножей оказались пусты. Спецназовцы пришли сюда явно не для того, чтобы драться. Роман перевел взгляд на человека, возглавлявшего группу.

Это был худой мужчина средних лет, с аккуратно зачесанными назад волосами, открывающими высокий лоб. Черный строгий костюм сидел на нем как на вешалке, не спасал даже надетый под пиджак бронежилет скрытого ношения. На галстуке – логотип российского отделения ЦАЯ. Точно такие же значки поблескивали на лацканах в свете потолочных ламп.

Представитель Центра откашлялся и улыбнулся.

– Добрый день, господа, – произнес он. – Рене Декарт, я полагаю?

Мужчина обменялся рукопожатием с главой «Координат».

– И ваши люди, – человек сжал ладони сталкеров. – Гольф, Дельта и Эхо. Приятно познакомиться!

Роман отметил, что сотрудник ЦАЯ явно нервничал, и даже присутствие двух «призраков» не придавало ему уверенности.

– Вы можете звать меня Бруно, если хотите, – сообщил он, вытерев платком лоб.

Свистунов поморщился. И Нестеров с интересом отметил, что это совсем короткое действие не ускользнуло от глаз представителя Центра.

– Какая-то проблема? – осведомился тот.

– Да нет… – хмыкнул Свистунов. – Просто работал я уже с одним Бруно… Тот еще был ублюдок.

– Ничего удивительного. – Бруно потер переносицу. – Этот псевдоним стандартен для полевых агентов ЦАЯ среднего звена. Прямо как Смит в ЦРУ… Ну и вы должны понимать: люди бывают разные, характеры у всех тоже…

– Успокойтесь, господин Бруно, – поднял ладонь Рене. – Во-первых, выдохните…

Сотрудник Центра кивнул и опустился на стул напротив Декарта. Шеф бросил испепеляющий взгляд на Гольфа. Свистунов удивленно переглянулся с Нестеровым. Тот в ответ лишь пожал плечами.

– А во-вторых, давайте вы просто перейдете к сути дела, – продолжил Рене. – Я еще ничего не успел сообщить своим людям. Так что вам, как говорится, и все карты в руки.

– Да, вы правы. – Бруно кивнул и принял из рук «призрака» металлический кейс.

Водрузив его на стол, представитель ЦАЯ щелкнул замками и откинул крышку. Внутри оказался небольшой монитор, на экране которого моментально вспыхнул логотип Центра.

– Итак, господа сталкеры, – начал Бруно, поднявшись и выпрямившись. – Все, что я сейчас скажу, является секретной информацией. Впрочем, уверен, это частая фраза в этой комнате.

От его нервозности не осталось и следа.

– Вы когда-нибудь слышали об объекте «Горный Хрусталь»?

Роман покачал головой. Остальные также подтвердили свое неведение.

– Нет? – Представитель ЦАЯ улыбнулся. – Ну, что же, похоже, я не зря ел свой хлеб на службе в Минфине. Ладно, зайдем с другого конца. Вы знаете, что такое Форт-Нокс?

– Разумеется, – кивнул Нестеров. – Это хранилище золотого запаса США.

– Ага, – подтвердил Свистунов. – Я даже в кино пару раз его видел.

– Все верно, – согласился Бруно. – Впрочем, насчет этого я и не сомневался. Так вот. «Горный Хрусталь» – это российский Форт-Нокс.

На пару секунд повисло молчание.

– А как же Центральное хранилище Банка России? Я думал, что золото всегда хранилось там? – нахмурился Нестеров.

– Просто прикрытие, – отрицательно качнул головой Бруно. – Все последние годы, после создания «Хрусталя», в ЦХБР находилась лишь малая часть золота. Так, чтобы устраивать шоу для граждан и СМИ.

– То есть золотовалютный запас… – удивленно проговорила Дельта. – Но ведь правительство заявляло…

– Ложь, ложь и еще раз ложь. Его не успели эвакуировать из столицы в момент Прорыва. Сотни, если не тысячи золотых слитков до сих пор лежат брошенные где-то в Москве.

– Невероятно, – выдохнул Роман. – То есть вы хотите сказать, что наша валюта все эти годы держалась на фикции?

– Ну, – замялся Бруно, – формально золото все еще на территории Российской Федерации, так что даже будучи недоступным, золотой запас поддерживает курс рубля…

Он развел руками и хитро улыбнулся.

– Вы меня поняли. Итак, господа сталкеры, ваш шеф рекомендовал вас как своих лучших оперативников. Для меня и моего руководства этого достаточно. Поэтому сейчас, пожалуйста, ответьте на один простой вопрос…

Бруно выдержал идеальную театральную паузу.

– Вы готовы помочь своей стране вернуть то, что принадлежит ей по праву?

Повисло недолгое молчание.

– Ох ты ж, сколько пафоса! – рассмеялся Нестеров и покачал головой. – Послушайте, уважаемый господин Бруно. В новом мире подобная чепуха уже не работает. Если мы собираемся в чем-то подобном участвовать, то для начала нам нужны все детали. Вот три белых пятна в вашей замечательной речи, которые я хотел бы прояснить. Первое: почему вы обратились к нам? Я знаю, как действует ДОП. Они сначала получат по носу, пытаясь решить что-то своими силами, и лишь затем будут просить помощи. Второе: есть ли у вас хоть какие-то зацепки, связанные с тем, где искать этот самый «Горный Хрусталь»? И третье: я люблю свою страну и считаю себя патриотом. Но одним патриотизмом сыт не будешь. Как я уже сказал – мир изменился, и теперь каждый выкручивается как может. А я уже сейчас понимаю, что это будет не самое легкое задание, поэтому хотел бы узнать цену вопроса, прежде чем давать свое согласие. Итак, я все сказал. Вам слово, маэстро.

Роман откинулся на спинку стула и развел руками. Бруно неожиданно улыбнулся.

– Теперь я понимаю, почему мне порекомендовали именно вас, – кивнул он. – Вы действительно профессионал. По крайней мере в подготовительной фазе операции точно.

Представитель ЦАЯ отвернулся к кейсу и щелкнул несколькими кнопками на встроенной клавиатуре. На экране появились фотографии.

– Да, – начал Бруно, демонстрируя первый кадр, – вы абсолютно правы. Мы уже дважды пытались достать золото силами армии. Сначала почти сразу после превращения столицы в Аномальную Зону. Затем около полугода назад, с привлечением лучших военных сталкеров.

Роман взглянул на спутниковые снимки. На первом посреди улицы стояла сгоревшая автоколонна из нескольких джипов и бронетранспортеров. Вокруг валялись изуродованные тела. На втором вдоль набережной покоились рухнувшие раскуроченные вертолеты. Корпус одного был расплющен, и вокруг него виднелся кроваво-красный обод.

– Как видите, обе попытки добраться до объекта провалились, – произнес Бруно.

– Тогда почему вы считаете, что у нас есть шанс сделать то, что не удалось тяжеловооруженному войсковому соединению под руководством опытных военных сталкеров?

– Все просто, – гордо улыбнулся представитель ЦАЯ. -У нас есть то, чего не было у них, – новая система связи, установленная в городе два месяца назад. Висящие на орбите спутники в режиме реального времени передают информацию о маршруте в ЦАЯ, там происходит анализ полученных данных, а у нас на руках оказывается подробнейшая карта аномальных полей в радиусе ближайших двух километров. Ориентируясь по ней, мы сможем добраться до объекта и подать в штаб сигнал о том, что именно этот путь безопасен. Ну а дальше уже дело за малым – военные вышлют грузовики и вертолеты, золото будет вывезено за Периметр и переправлено в Санкт-Петербург.

– Ясно. А почему именно мы? Почему, если ваша система позволяет ходить по Зоне, как по бульвару, снова не послать военсталов?

– Потому что риск все равно огромен. И нашему руководству проще загубить несколько сторонних охотников за артефактами и одну канцелярскую крысу, – ухмыльнулся Бруно, – чем подвергать опасности тех, на подготовку кого государство потратило огромные деньги.

Роман кивнул. Бруно, ответив тем же, продолжил:

– Хорошо. Теперь второй вопрос. Да, я знаю, где находится объект «Горный Хрусталь», поскольку до перевода в ЦАЯ входил в группу, занимавшуюся обеспечением его безопасности. И наконец, третий пункт – оплата.

Бруно что-то достал из кейса и протянул Нестерову.

– Ваш шеф уже видел этот список, – сообщил он. – Уверен, вам он тоже понравится.

Роман быстро пробежал глазами длинный перечень и уважительно кивнул.

ОЗК, комплекты пси-защиты, новенькие детекторы, груды аптечек и боеприпасов, оружие всех мастей от пистолетов и автоматов до снайперских винтовок и пулеметов, комбинезоны «Илья Муромец» повышенной степени защиты, использующиеся военными сталкерами, рации, планшеты и прочие, и прочие полезные гаджеты и расходники. Все, что ЦАЯ обычно с такой неохотой выдавало в качестве бонуса к денежному вознаграждению.

– Звучит солидно, – подтвердил Нестеров, возвращая список. – Но вы можете гарантировать, что мы действительно получим все эти богатства?

– Абсолютно, – подтвердил Бруно, улыбнувшись.

– Ясно. – Роман встретился взглядом с Декартом, шеф едва заметно кивнул. – Тогда у меня последний вопрос. Когда мы начинаем?

* * *

Вертолет летел над брошенным городом. Под днищем проносились жестяные крыши покинутых домов и занесенные снегом улицы, заполненные пустыми автомобилями.

Слева, слегка загибаясь к горизонту, возвышалась циклопическая стена военного Периметра. Через равные промежутки на ней виднелись странные установки, похожие на сплюснутые чаши, прикрытые сверху точно такими же полусферами. Сквозь небольшой зазор между ними просачивалось едва заметное фиолетовое свечение.

– Мрачноватый пейзаж, не правда ли? – осведомился Брагин, проследив за направлением взгляда Хоффа.

Сержант сидел возле открытого люка и, слегка наклонившись вперед, смотрел на город. Услышав слова сотрудника ЦАЯ, он, не оборачиваясь, кивнул.

– Города-призраки, отобранные у нас Зоной, это всегда грустное зрелище, – негромко произнес он.

– Согласен. – Брагин отстегнул ремень безопасности и, пройдя по салону, уселся в кресло напротив. – Скажите, сержант, вам доводилось бывать в Припяти?

– Нет, сэр, – откликнулся Хофф, глядя на петляющую среди городских кварталов Москву-реку.

– Можете не обращаться ко мне «сэр», сержант, – улыбнулся Брагин. – Я не из вашего руководства.

– Ладно, хотя это, признаюсь, немного и непривычно…

– Вы когда-нибудь работали в Аномальной Зоне до Москвы? – продолжил Брагин.

– Да, сэ… – Хофф поморщился. – Да, Алексей Сергеевич. Мы сопровождали военные конвои в Басру.

– Ближневосточная Зона, – кивнул Брагин. – Жара, песчаные бури, огненные и воздушные аномалии. Препоганое местечко. Мы потеряли там два самолета МЧС в самом начале совместной операции с местным филиалом ЦАЯ.

– Понимаю, я видел нечто подобное.

Прямо на глазах сержанта два с половиной года назад громадный грязевой вихрь засосал в себя тяжелый С-130 «Геркулес», а через несколько секунд выплюнул во все стороны искореженные обломки. Кусок фюзеляжа пролетел прямо над головой Хоффа и срезал фрагмент радиовышки вместе с верхней половиной туловища бойца, стоявшего возле нее.

– А еще мы оказывали огневую поддержку силам бразильской армии в Сан-Паулу. Никогда не забуду того вида, который открылся, когда наша «вертушка» пролетала над городом. Все эти склоны холмов, застроенные фавелами, превратившимися в джунгли, небоскребы, ставшие зелеными от растительности, и громадные стадионы, заплетенные лианами.

Брагин кивнул и, вытащив пачку сигарет, протянул Хоффу. Тот мотнул головой.

– Иногда мне кажется, что она бьет нас по всем фронтам, и скоро на Земле не останется ни одного пригодного для жизни места, – сообщил Брагин, смотря на покореженное здание МИДа.

Огненные аномалии, обосновавшиеся внутри высотки, были неактивны и лишь слабо дымили, из-за чего казалось, будто на верхних этажах идет бесконечный пожар. Асфальт возле входа и широкая мраморная лестница растрескались от постоянного жара, однако знаменитые деревянные двери каким-то непостижимым образом сохранились точно такими же, как и в ночь Прорыва.

– Я, признаться, стараюсь об этом не думать, – проговорил Хофф. – Просто живу и надеюсь, что завтрашний день наступит.

Брагин усмехнулся и, глубоко затянувшись, выпустил дым в раскрытый бортовой люк.

– Ну, еще бы… Знаете, у нас, русских, есть такая поговорка – пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Думаю, пока в центре Европы не шарахнет, вас и не проймешь.

– Ну… – Хофф пожал плечами. – Лондон ведь все-таки утонул.

– Вы называете это утонул? Утонул – это как Венеция: бульк, и только ровная гладь залива да колокольня на площади Сан-Марко над водой торчит.

Мужчины ненадолго замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Монотонный рокот винта и подрагивание салона убаюкивало, и Хофф почувствовал, что проваливается в сон. Брагин неожиданно улыбнулся, будто о чем-то вспомнив.

– А знаете, что помогает мне не раскисать?

– Удивите меня? – хмыкнул сержант.

– Открытие академика Лазарева и находка сталкера Тима, – сообщил Брагин и с самодовольным видом откинулся на спинку кресла. – Уверен, вам мои слова ни о чем не говорят.

– Ну… Про Лазарева я, допустим, слышал. Он вроде даже нобелевку за что-то такое хитрое, связанное с изучением Зоны, получил?

– Не с изучением, – широко улыбнулся Брагин. – Со сдерживанием.

Хофф изумленно взглянул на Брагина. Тот, продолжая улыбаться, кивнул.

– Да, возможно, вы не в курсе, поскольку прилетели всего два месяца назад, но раньше Московская Зона распространялась далеко за пределы столицы. Она охватывала и ближайшее Подмосковье, а первым безопасным городом за ее пределами была Калуга, где тогда и находился московский филиал ЦАЯ. А затем мы совершили научный прорыв: на основе уникальных артефактов были созданы излучатели Лазарева – те самые сферы на Периметре, которые вы, возможно, заметили, когда мы пролетали мимо. Их работа позволяет сдерживать Зону в пределах города. Не спрашивайте меня как, это слишком долго объяснять. Есть, конечно, и свои недостатки: например, нам, к сожалению, пока не удалось загнать ее дальше МКАДа, да и работает эта технология лишь с Московской Зоной. Но это только пока.

– А вы не боитесь, – произнес Хофф, – что с Зоной может случиться то же, что и с паровым вентилем? Если его слишком сильно закрутить, то под давлением его рано или поздно сорвет, и всех, кто окажется рядом, попросту ошпарит.

– Боюсь, – неожиданно кивнул Брагин. – Вот только уже два года прошло с тех пор, как мы установили излучатели, и Зона до сих пор держится внутри навязанных нами границ. Так что кто знает, может быть, хоть в этот раз победа на стороне человечества.

– Надеюсь, что вы правы, – произнес Хофф. – Потому что иначе нам всем придется разгребать новый Прорыв пострашнее первого.

Брагин ничего не ответил, и на некоторое время воцарилась тишина. Минут через десять вертолет заложил крутой вираж, и ремни безопасности впились Хоффу в грудь. Он выругался и подтянул их.

– Скажите, сержант, – Брагин неожиданно отвернулся от города и вновь посмотрел на наемника, – у вас есть семья?

– Нет, – отрицательно покачал головой Хофф. – Пока я как-то не успел. Сами понимаете, работа на частную военную компанию – не самое безопасное занятие в мире.

– Понимаю. А у меня семья есть. Жена и двое детей. Я успел их эвакуировать из Москвы незадолго до Прорыва, сейчас они живут в Новосибирске. Но знаете, помимо них у меня есть еще и мечта. Очень простая и в то же время невероятно сложная. Я хочу, чтобы мои дети снова жили в Москве. Чтобы уже на их памяти мир стал прежним. Я хочу загнать Зону обратно в ту дыру, из которой она выползла, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы этого добиться.

* * *

Два громадных Ан-124 летели над заснеженной равниной. Периодически ее рассекали серые ленты федеральных автострад, убегающих к горизонту, и неровные пятна городов.

Тяжелые транспортники прошли над границей Российской Федерации незамеченными. Об этом позаботились братья в рядах Вооруженных Сил, проигнорировавшие два неопознанных борта, промелькнувших на экранах радаров.

Боец «Обсидиана» вышел из кабины пилотов и двинулся вперед по необъятному грузовому трюму. Справа и слева в свете потолочных ламп поблескивали тяжелые открытые платформы, на которых стояли закрепленные тросами грузовики. Он обменялся коротким кивком с еще одним адептом – молодым парнем все в той же безликой угольно-черной униформе – и направился дальше по салону.

Когда-то бойца «Обсидиана» звали Андреем, и он был рядовым миротворческих войск Российской Федерации. Теперь у него не было родины и дома. Было лишь задание и Великая Цель, к которой их всех вели Наставники. Боец улыбнулся, вспомнив о своем предназначении, и ускорил шаг.

У самого хвоста за двумя раскладными столами сидели еще несколько братьев и сестер. Они негромко переговаривались, обсуждая ситуацию в Китайской Зоне.

– Уильям, Дмитрий, через двадцать минут ваша очередь идти дежурить, – напомнил Андрей и, подойдя ближе, остановился возле ящиков с боеприпасами.

– Мы помним, брат-командир, – пустым, лишенным интонаций голосом подтвердил названный Дмитрием.

– Хорошо, – с легким просвистом сообщил Андрей, смахнул со стеллажа пару магазинов и незаметно бросил их в поясную сумку.

После этого направился к иллюминатору. Встав рядом с ним, наклонился и потер ладонью в черной перчатке прозрачный пластик. На пальцах остались капли конденсата.

Снаружи начинался буран. В стекло летели комья мокрого снега, видимость упала практически до нуля, и белая круговерть по ту сторону окошка скрыла от глаз серую линию на горизонте. Именно там начиналась Московская Зона.

– Странно, – пробормотал Андрей. – Вы говорили, что это будет похоже на возвращение домой.

Он отвернулся и, поправив переброшенный через плечо ремень F2000, пошел обратно вдоль грузовых платформ. Завернув за одну из них, оглянулся и, убедившись, что никто на него не смотрит, взобрался по откидному трапу наверх. Держась за борта грузовиков, прошел вдоль первых двух ЗИЛов и, вновь бросив быстрый взгляд назад, взобрался внутрь кузова третьей машины.

Под брезентом царил зеленоватый полумрак. Его источником было нечто прямоугольное, накрытое плотной камуфляжной тканью. Андрей осторожно обошел вокруг странного предмета и, глубоко вдохнув, откинул темное покрывало.

Яркий свет ударил по глазам, несмотря на тонированные линзы защитных очков. Когда глаза наконец привыкли, Андрей смог во всех деталях рассмотреть перевозимый объект.

Это была длинная полупрозрачная капсула, перехваченная металлическим ободами, на которых были закреплены многочисленные мониторы и сенсорные экраны. Большинство находилось в спящем режиме или и вовсе выключено, по другим же бежали строчки данных и графики, подозрительно напоминающие графическое отображение сердечной и мозговой активности. Но самым необычным оказалось содержимое объекта – внутри капсула была наполнена желто-зеленой светящейся жидкостью. Периодически в ней мелькало что-то темное, но разобрать деталей не удавалось.

Андрей выдохнул и поднял руку. Пару раз в нерешительности сжал и разжал кулак. А затем, проговорив: «Ладно, я готов. Действуйте!», дотронулся до одного из мониторов.

В первую секунду ничего не произошло, а затем Андрей вздрогнул, отшатнулся, сделал пару неуверенных шагов назад и уперся в брезентовую стену кузова грузовика. Раскрыв рот в беззвучном крике, запрокинул голову. Тело выгнулось, раскинув руки в стороны. Ноги подкосились, и Андрей повалился на колени.

Чудовищная, разрывающая сознание боль длилась всего несколько мгновений, но Андрею они показались вечностью. А затем все исчезло. Его глаза закатились, и боец «Обсидиана» стал просто пассажиром в собственном теле.

– У-ух! Давно же я не чувствовал себя настолько живым, – усмехнулся чужим голосом Андрей и, передернув затвор F2000, выпрыгнул из грузовика.