Текст книги "Новая Зона. Воды Рубикона"

– Н-да, мрачное местечко, – протянул Белл, идущий вместе с Романом во главе отряда.

Сталкер машинально кивнул, продолжая изучать окружающее пространство на предмет аномалий. Возле статуи девушки, держащей в поднятых руках лодку, воздух едва заметно подрагивал, а снег расступался ровным кругом, обнажая растрескавшийся от жара асфальт. Чуть дальше половину какого-то киоска вдавило в землю. Рядом стоял согнувшийся фонарный столб, лампа в котором горела ярко-оранжевым светом.

– Что там на приборах? – осведомился Нестеров и, не глядя, махнул рукой вперед, приказывая обходить опасное место.

– Электромагнитное состояние уходит в минус, есть слабые изменения в гравитации и ярко выраженный очаг тепловой аномалии, – сообщил Белл, сверившись с показаниями детектора. – В остальном глухо как в морге.

– Ясно, – кивнул Роман и поморщился. – Это-то мне и не нравится.

Сталкер похлопал рукой по подсумку с запасными магазинами. Затем обернулся, подозрительно глядя на далекую башню многоэтажного жилого дома. Часть крыши обрушилась, и здание напоминало острый клык гигантского животного.

– Почему? – удивился спецназовец. – Детектор жизненных форм тоже молчит. Ни людей, ни мутантов рядом нет.

– Не факт, – помотал головой Роман. – Прибор видит только тварей, внесенных в базу данных. А здесь место всегда было препоганое – густой парк, рядом большая вода, – что угодно может приплыть и легко спрятаться.

Белл кивнул и проверил, легко ли снимается с предохранителя «Абакан».

Однако, как только отряд прошел сквозь распахнутые настежь ворота, Нестеров выдохнул, поняв беспочвенность своих опасений. Заснеженные аллеи парка великолепно просматривались вдаль, как и все пространство между голыми почерневшими стволами деревьев.

– Похоже, все чисто, – сообщил из-за спины Ланцет, опуская снайперскую винтовку.

Волкова, проверившая через прицел «Винтореза» свой сектор безопасности, утвердительно кивнула.

– Погода портится, – неожиданно проговорил Бруно.

Остальные члены отряда обернулись на представителя ЦАЯ. Агент стоял спиной к ним и смотрел на громадную черную тучу, застилающую небо на юго-западе. Низкие чернильные облака клубились и едва заметно подрагивали.

– Буран будет, – определил Прайм. – Причем такой силы, что мама не горюй. На открытом месте видимость упадет в лучшем случае до пары метров.

– Тогда тем более надо спешить. – Азимут поправил ремень, на котором висел ПКМ, и махнул рукой. – Ладно, авось мимо протащит!

Взвыл ветер, и где-то далеко завыло и заухало. Роман развернулся и, ускорив шаг, двинулся вперед. За ним устремились остальные.

– Скажите, Эхо, – неожиданно окликнул сталкера майор, – а про самолет на Новом Арбате это правда или просто очередная байка Зоны?

– Правда, – кивнул, не оборачиваясь, Нестеров. – Я сам лично не видел, но мне показывали фото люди, которым я доверяю на сто процентов.

– Это кто же? – поинтересовалась Волкова.

Она перебросила «Винторез» за спину и, как и Ланцет, шла на некотором расстоянии от отряда, следя через бинокль за флангами.

– Браво и Омега доходили до кинотеатра «Октябрь» и рассматривали «Боинг» в бинокли, – сообщил Роман. – Затем сделали несколько снимков, а после за ними погналась какая-то тварь, состоящая из тонких прутьев, и они оба еле ноги оттуда унесли.

– Любопытно, надо будет по возвращении попросить Браво показать фотки, – проговорил Гольф и поправил шемаг, обмотанный вокруг шеи.

– Извините, – Прайм почесал затылок. – Я немного не в теме. А что за самолет?

– А, давняя история, – откликнулся Свистунов и чуть замедлил шаг. – Говорят, еще в день, вернее, в ночь формирования Московской Зоны в телепортационную аномалию засосало целый пассажирский «Боинг-747». А выбросило уже над городом в скопление воздушных аномалий. Ну и естественно, лайнер потерял управление, загорелся и рухнул прямо на Новый Арбат, попутно сметя громадную пробку из эвакуационных машин. Спасатели пытались до него добраться, но безрезультатно.

– А пассажиры? – осведомился Белл.

– Насколько мне известно, никто не выжил, – ответил Роман. – Вернее, как… Те, кто доходил до обломков, рассказывали, что там все ремни безопасности пристегнуты, на креслах лежит одежда, а людей нет.

– Ага, – кивнул Гольф. – Помнишь, Дрын хвастался в баре и показывал кардиостимулятор и целый пакет обручальных колец. Говорил, что они лежали в куче тряпья и, видимо, принадлежали пассажирам.

– Помню, – кивнул Роман. – А помнишь, что стало с самим Дрыном?

– Помню, – мрачно подтвердил Гольф. – Отошел на два метра за угол дома и исчез.

– Вот именно. Не нужно красть у мертвых. Зона этого не прощает.

Все ненадолго замолчали, и стало слышно, как скрипит под подошвами ботинок слежавшийся снег.

– А правда, что в кабине по ночам видно синее свечение? – поинтересовался Азимут.

– Вроде как да, – подтвердил Бруно. – Мы в ЦАЯ даже предлагаем сталкерам крупную сумму за любую достоверную информацию об источнике. Но никто пока не решился…

– Врете и не краснеете, агент, – мрачно усмехнулся Роман. – Решались-то многие. Это вернулись не все.

– А те, кто вернулся?

– Пускали слюни и угукали. Ходили под себя. Выблевывали внутренности. У некоторых начиналось стремительное разжижение мозгов, и они в прямом смысле слова его вычихивали. За всеми, кто оставался жив, прилетали на черном вертолете ребята в костюмах химзащиты и забирали в спецбольницу ЦАЯ на Алтае. Больше я никого из них не видел.

Бруно выругался.

– Вы что, намекаете на объект «Желтый дом»? – Агент содрогнулся. – Секретная лаборатория, где ставят эксперименты над лишившимися рассудка сталкерами? Я думал, это всего лишь выдумки и дурацкие байки.

– Ага, конечно, – хмыкнул Свистунов. – Объект «Вертикаль» тоже был всего лишь мифом и легендой Древней Греции. Простой слух, долго гулявший по Старой Зоне, – бывших сталкеров на Большой земле отлавливают и бросают в супертюрьму с какой-то неизвестной целью. А что в итоге? А в итоге мы имеем…

Роман резко остановился и вскинул руку со сжатым кулаком. Разговоры моментально прекратились, отряд, рассыпавшись, ощетинился стволами автоматов.

– Что там? – тихо осведомился опустившийся на одно колено Азимут, держа на прицеле пулемета все пространство главной аллеи.

– Тела, – негромко откликнулся Нестеров и, вынув из кармана несколько гаек, кинул их перед собой.

Металлические шестиугольники свободно пролетели над темными бесформенными грудами, слегка присыпанными свежим снегом.

– Вроде чисто, – прищурился сталкер. – Белл? Что на детекторе?

– Глухо, – рапортовал спецназовец, скосив взгляд на экран прибора.

– По обоим? – Роман, сняв с предохранителя автомат, сделал шаг вперед.

– Да, – подтвердил боец, двигаясь следом на расстоянии пары метров. – Зарегистрированные сигнатуры отсутствуют. Тепловых отметок также не наблюдается.

Сталкер и спецназовец приблизились к неровной луже замерзшей крови и остановились в полуметре от нее.

– Ну и что вы об этом думаете? – поинтересовался Белл.

– То, что исход был летальным, – сообщил Нестеров, опускаясь на корточки.

– Согласен, – усмехнулся «призрак» и осторожно обошел труп с другой стороны.

Роман окинул взглядом мертвого военсталкера. Утепленная камуфляжная куртка наподобие той, что носили «призраки», рюкзак, из которого исходит слабое свечение – вероятно, артефакт в контейнере, – противогаз и автомат. На груди несколько сквозных пулевых ранений. Еще одно в самом центре лба – контрольный выстрел.

– Что у вас там? – окликнул сталкеров Азимут.

– Четыре тела! – ответил Роман, поднимаясь. – Все доповские военсталы…

– Эй! Смотрите, что я нашел! – крикнул Белл и, наклонившись, извлек из снега стрелянную гильзу.

– Калибр 7.62. Отечественная, – покрутив находку в пальцах, определил Прайм.

– Их там еще полно, – сообщил Белл, обтряхивая перчатки. – Все, кто здесь погиб, явно вели с кем-то затяжную перестрелку.

– Деревья, – негромко сообщила Волкова.

– Что? – Роман обернулся на нее.

– Посмотрите на деревья, – повторила девушка.

Нестеров, прищурившись, взглянул на черные искривленные стволы. У некоторых были обломаны ветки, кое-где виднелись светлые пятна пулевых отверстий.

– Твою же мать… – пробормотал Свистунов. – Точно!

– Итого, картина, вероятно, следующая. – Азимут обвел взглядом парк. – Небольшой отряд военных попал здесь в засаду и был полностью уничтожен перекрестным огнем. Вопрос: почему убийцы не пришли забрать хабар?

Повисла напряженная тишина.

– Не нравится мне это, – процедил Азимут. – Давайте-ка притопим!

В молчании отряд миновал остаток пути до широкой парковки перед зданием Речного вокзала. В небольшом открытом кафе справа от выхода из парка было темно, по всей веранде с проломленной крышей валялись обломки складных столиков. Возле одного из них лежали брошенный дробовик и порванный рюкзак. Воздух едва заметно дрожал.

Свистунов кинул короткий взгляд на Нестерова. Тот кивнул и дал короткую отмашку. Отряд обошел деревянную постройку по широкой дуге. Когда сталкеры прошли мимо высокого туристического автобуса, врезавшегося в легковое такси и наполовину раздавившего его собой, совсем рядом раздался новый звук.

С утробным рычанием на парковку выскочили несколько облезлых собак. Мутанты держали головы низко к земле, с длинных клыков капала горячая слюна. Твари припали на передние лапы и громко залаяли.

– Проклятье! – Прайм вскинул автомат. – Откуда они здесь?

Собаки, продолжая скалиться, принялись медленно обходить отряд.

– Погодите-ка! Да они же боятся! – изумленно сообщил Азимут, заметив прижатые к головам уши. – А ну пошли прочь!

Майор вытащил пистолет и выстрелил в воздух. С истошным визгом собаки бросились врассыпную, большинство рванули в парк и там исчезли между деревьями. Остальные попрятались под машинами и принялись тихо скулить.

– Дерьмово… – выдохнул Роман, оглядываясь вокруг.

– Что такое? – Азимут убрал оружие в кобуру и перехватил поудобнее пулемет.

– Собаки приблудные были, – пояснил Нестеров. – Они не пытались защищать территорию, скорее наоборот – они решили, что мы здесь хозяева…

– А разве это плохо? – поинтересовался Белл.

– Дело не в этом. – Сталкер продолжал оглядываться. – Здесь всегда жила очень большая и злая свора мутопсов. Все остальные собаки-мутанты за версту обходили Речной вокзал. А теперь, раз сюда попытались прийти конкуренты, мутопсов нет – значит, что-то их убило или выгнало. И я бы с этим чем-то предпочел бы не пересекаться.

Держа оружие наготове, сталкеры прошли вдоль здания вокзала и спустились по широкой бетонной лестнице на причал. Стоящие вдоль него прогулочные теплоходы отбрасывали на заснеженный пирс длинные мрачные тени. В окнах кают было темно, но иногда на периферии обзора казалось, что внутри что-то движется.

– Всем быть начеку, – приказал Нестеров, водя стволом автомата из стороны в сторону. – Ланцет, следите за палубами! Дельта – на тебе парк.

– Поняла, – кивнула девушка, поднимая «Винторез». Прильнув к оптике, она изучала странный туман, клубящийся между черными силуэтами деревьев с правой стороны пирса.

– Все, приехали! – неожиданно объявил идущий первым Белл.

Военный остановился перед запертыми воротами и подергал ржавую цепь с тяжелым замком, обмотанную вокруг прутьев решетки. В ответ раздался протяжный лязг несмазанных петель.

– Намертво, – констатировал «призрак» и негромко выругался.

– Подвинься, салага, – усмехнулся Прайм и, отпихнув друга плечом, опустился перед замком на одно колено. – Ну-ка… Что тут у нас…

Едва слышно бормоча себе под нос, спецназовец некоторое время рассматривал замок под разными углами.

– Ну как? Сможешь вскрыть? – наконец, не выдержав, осведомился Азимут.

– Без проблем, – через пару секунд откликнулся Прайм и, сняв с пояса портативную газовую горелку, включил ее.

С шипением на конце стальной трубки вспыхнуло синее химическое пламя. Прикрываясь одной рукой от искр, военный подался вперед и принялся резать звено ржавой цепи.

– Хм… Эхо?

Роман вздрогнул от неожиданности и обернулся. Владимир Свистунов стоял возле края пирса и смотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Чего там у тебя? – вопросительно кивнул Нестеров.

– Продолжение банкета, – мрачно усмехнулся Свистунов и указал на покрытый тонким слоем снега лед.

– Твою же мать… – медленно протянул Роман, присев на корточки рядом с напарником. – И сколько же их тут?

Возле самого края бетонной набережной в кучу были свалены тела. Около двух десятков солдат в зимней униформе ДОПа и ученых в оранжевых ОЗК. У каждого на плече была хорошо различима символика российского отделения ЦАЯ. Возле пулевых ранений виднелись бурые пятна засохшей крови.

– Меня больше интересует не сколько их тут, а кто их так? – откликнулся Свистунов. – И не те ли это ребята, что якобы улетели обратно в Центр из научного лагеря возле «темпоральной ямы» в складской зоне?

– Знаешь, друг, – Роман поднялся и обернулся на агента и «призраков», стоящих возле ворот. – Это-то не самое главное…

С глухим лязгом распиленная цепь рухнула на асфальт. Прайм, выключив горелку, повесил ее обратно на пояс и подхватил с земли рюкзак.

– Гораздо важнее – почему правительство без проблем смогло доставить сюда ученых, оборудование и солдат для их охраны, однако до сих пор не забрало золото с корабля, стоящего всего в двухстах метрах от научного лагеря?

Белл и Прайм распахнули ворота и, вскинув оружие, первыми вбежали внутрь.

Свистунов пожал плечами.

– Возможно, потому, что никакого золота на «Мидасе» нет? – неожиданно предположил он.

Азимут обернулся на сталкеров и, махнув им рукой, следом за подчиненными вошел на территорию грузового порта.

– Ага, – кивнул Роман, – только вот почему тогда Бруно об этом не знает?

* * *

Мария Вагнер в очередной раз взглянула на часы и, нетерпеливо поморщившись, обернулась. Наемница сидела на капоте темно-синего джипа с эмблемами в виде огненной птицы на передних дверцах и, постукивая пальцами по корпусу штурмовой винтовки, смотрела вдаль.

Самолет с грузом опаздывал. Гахет тоже.

Вокруг, на сколько хватало глаз, простирались заснеженные поля, лишь вдалеке у самого горизонта сменяющиеся густым темным лесом. В паре сотен метров впереди, возле неглубокого оврага, ржавел остов трактора. Сорванные траки валялись рядом. Стояла абсолютная тишина, не нарушаемая ничем, кроме свиста ветра, колышущего черные сухие кусты. На проходящем неподалеку шоссе не было ни одной машины, и оно светло-серой лентой убегало вдаль. Московская пятнадцатикилометровая Зона Отчуждения была пуста, и единственными случайными свидетелями происходящего могли стать военные спутники и БПЛА, но их все заблаговременно перебросили на другие точки наблюдения.

Мария снова посмотрела на электронный циферблат.

Нет, это уже слишком! Похоже, что завербованный боец не справился… Проклятье!

– Эй, Герман! – Девушка посмотрела на расположившегося на водительском сиденье наемника с планшетом. – Сколько там у тебя?

– Шестнадцать сорок, – откликнулся тот, подняв взгляд, и лениво зевнул. – До темноты пятьдесят четыре минуты двадцать семь секунд.

– Плохо… – пробормотала Вагнер.

Девушка подумала о Хираме, оставшемся выслеживать Нестерова в Москве, и улыбнулась. А затем резко вскинула голову. Тишину прорезал низкий глухой рокот.

– Они здесь! – громко крикнула Вагнер, спрыгивая с капота и перехватывая штурмовую винтовку.

Один за другим взревели двигатели джипов, а через мгновение, вывалившись из низких серых облаков, над машинами пронесся грузовой самолет, двигатели которого были охвачены огнем.

– Ходу! Ходу! Ходу! – скомандовала Мария, запрыгивая на пассажирское сиденье первого «Хаммера» и захлопывая боковую дверцу.

Водитель кивнул и, бросив планшет на приборную панель, дернул рычаг коробки передач. Один за другим автомобили сорвались с места и помчались по заснеженной равнине следом за стремительно теряющим высоту транспортником.

– Быстрее, ну! – возбужденно выкрикнула Мария, подаваясь вперед, чтобы Ан-124 было лучше видно через лобовое стекло.

– Идем на максимально безопасной скорости, мэм, – откликнулся водитель, вывернув руль и обогнув брошенный на пашне комбайн.

– Плевать на безопасность! – бросила Вагнер. – Мы должны быть на месте крушения раньше, чем кто-либо вообще узнает о падении.

– Есть, мэм, – кивнул Герман и обернулся на наемников «Феникса», расположившихся на пассажирском сиденье. – Народ, если кто-то еще не пристегнулся – сейчас самое время!

В ответ раздалось неодобрительное ворчание и какая-то возня. Водитель усмехнулся и вдавил педаль газа в пол. Двигатель заревел с новой силой, и машина, перескочив небольшой овраг, понеслась дальше.

* * *

Ан-124 тем временем уже снизился до нескольких десятков метров и шел параллельно земле. С каждой секундой самолет терял высоту, из двигателей валил черный дым. Вагнер сжала рукоятку над дверью джипа и стиснула зубы.

– Все держитесь за что-нибудь! – крикнул Герман.

Страшной силы удар сотряс землю, когда самолет с оглушительным грохотом врезался в заснеженное поле и помчался вперед, вспахивая собой почву. Через несколько мгновений у «Антонова» оторвался хвост и, отлетев в сторону, замер в ста метрах от глубокой борозды, оставленной транспортником. Следом переломились крылья и вместе с тяжелыми двигателями, кувыркаясь в воздухе, пронеслись над джипами. Боец, стоявший за пулеметом в люке крыши «Хаммера», где ехала Мария, едва успел пригнуться и, грязно выругавшись, схватился за шлем.

Разбрызгивающий вокруг себя галлоны горящего топлива и охваченные огнем обломки Ан-124 продолжал по инерции нестись через поле, крутясь вокруг своей оси. Впереди уже замаячила стена зимнего леса, к которой и тащило транспортник.

– Всем машинам, стоп! – громко крикнула Вагнер.

Герман, кивнув, дернул рычаг ручного тормоза, и джип, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и подняв настоящую «волну» из снега, остановился. В нескольких метрах позади одна за другой затормозили остальные машины наемников.

– И… грыжа! – объявил Герман.

С чудовищным треском и скрежетом транспортный самолет врезался в стену леса. Во все стороны полетели выкорчеванные и разломанные в щепки стволы деревьев. От удара фюзеляж разломился надвое, и наружу посыпалось содержимое грузового отсека. С громким лязгом завалившись на бок, в землю на треть зарылась длинная открытая платформа вместе с закрепленными на ней грузовиками. Несколько джипов, переворачиваясь в воздухе, с глухими ударами попадали на пропаханную самолетом борозду. Рядом с ними то тут, то там сверху посыпались раскрывающиеся от удара о землю камуфлированные контейнеры, из которых на заснеженное поле вылетали десятки разноцветных артефактов.

Несколько долгих мгновений стоял невообразимый грохот, а затем все стихло. Место крушения заволокло густым черным дымом, из которого доносился лишь треск пламени, быстро охватывающего сухие деревья.

– А вот теперь наш выход! – объявила Вагнер и, распахнув дверцу джипа, вышла первой.

Следом за ней выбрались остальные наемники.

– Рассредоточиться и ждать моего сигнала! – скомандовала Мария и, взмахнув рукой, подняла штурмовую винтовку.

Остальные бойцы отряда, рапортуя о готовности, быстро рассредоточились возле джипов и взяли на прицел клубы черного маслянистого дыма, скрывающего обломки от посторонних глаз.

– «Два-Семь» на позиции, – негромко сообщила Вагнер в рацию, закрепленную на груди.

Секунду на канале связи были слышны лишь помехи. А затем «глушилку» выключили.

– Принято, «Два-Семь», – отчетливо раздалось из динамика. – Мы на подходе. Есть визуальный контакт.

Где-то за спиной послышался все нарастающий рокот вертолетных винтов. Мария бросила через плечо быстрый взгляд и удовлетворенно кивнула. Один десантный Ка-60 и два тяжелых транспортных V-22. Гахет прибыл.

Пламя, терзавшее остатки транспортного самолета, почти погасло. Налетевший порыв ветра разогнал дым, обнажив искореженные обломки и обугленные стволы деревьев.

– Движение! – едва слышно выдохнул Герман, стоящий на одном колене, припав к оптике G36.

– Двенадцать часов! Подтверждаю! – кивнул один из снайперов.

Вагнер прищурилась, «шаря» красной точкой колиматорного прицела по догорающим остаткам транспортника.

– Давай… покажись… – пробормотала девушка, облизнув пересохшие губы.

А затем из-за погнутого обломка фюзеляжа выступила фигура в угольно-черной броне. Человек сделал еще один медленный шаг в сторону наемников. Одна нога подворачивалась при ходьбе, и раненый с трудом удерживал равновесие. Вся правая половина его тела обгорела, а уцелевшие фрагменты камуфляжной куртки продолжали тлеть. В левой руке он за ремень тащил по снегу F2000.

– Стоять! – громко крикнул Герман. – Назовите себя!

Человек что-то прохрипел и попытался сделать еще один шаг вперед.

– Я сказал – ни с места! Или мы открываем огонь!

Вагнер, оставив переговоры подчиненному, просто поймала в перекрестие колено неповрежденной ноги выжившего бойца «Обсидиана» и положила палец на спусковой крючок.

– Давайте уже, лейтенант! – неожиданно раздался в наушнике голос.

Не успев ничего сообразить, Мария спустила курок. Раненый вздрогнул, когда пуля пробила ему коленную чашечку и, пройдя навылет, звонко чиркнула по горящему обломку кабины.

Из пробитой ноги брызнула кровь, и боец «Обсидиана», взвыв от боли, рухнул в снег.

– Так-то лучше, – удовлетворенно объявил голос.

Вагнер обернулась. За спинами наемников стояли пять человек. Четверо в зимней форме отрядов спецназначения ЦАЯ и один – в строгом деловом костюме и с кейсом. Еще около десятка бойцов спецназа Центра выгружались из приземлившихся V-22 и, вскидывая автоматы Калашникова, рассредоточивались вокруг вертолетов, создавая внешний периметр обороны.

– Добрый вечер, агент Вагнер. – Мужчина в пиджаке вежливо улыбнулся. – Вы, как и всегда, обворожительны.

В сопровождении своих телохранителей он отошел от не заглушающего двигатель Ка-60 и направился в сторону Марии и лежащего на снегу раненого бойца «Обсидиана».

Стоящие полукругом наемники расступились. Герман и несколько других коротко отсалютовали.

– Господин Гахет. – Вагнер кивнула. – Могу вернуть комплимент – вы, как всегда, пунктуальны.

– О, спасибо, вы мне льстите. – Мужчина поправил галстук и, не глядя, передал кейс одному из телохранителей. – Итак… Самолет только один. Из этого я могу сделать вывод, что второй внедренный агент не справился с возложенной на него задачей. Досадно.

На вид Гахету было не больше сорока – сорока пяти. Высокий, худой. С первыми залысинами на лбу. Очень бледный, особенно на фоне темного делового костюма. С холодным, спокойным взглядом бесконечного превосходства над собеседником.

– А также я понимаю, что теперь Наставники знают, что на поле появился новый игрок. – Мужчина обвел взглядом место крушения. – Жаль. Я надеялся, что это произойдет чуть позже.

Выживший боец «Обсидиана» тем временем перевернулся на живот и, хрипя, пополз в сторону наемников. За ним на чистом белом снегу оставалась кроваво-красная полоса.

– И тем не менее. – Гахет едва заметно улыбнулся. – Хорошая работа, агент Вагнер. Мы с удовольствием продолжим наше с вами сотрудничество.

Из уст раненого вырвалось неразборчивое бормотание. Вагнер и Гахет почти одновременно посмотрели на ползущего к ним бойца «Обсидиана».

– Га… Гах… Гахееет! – проревел раненый. – Ублюдок! Мне нужно было догадаться, что за всем этим стоишь ты вместе с остальными Часовщиками! Вы не могли так просто сдохнуть! Не могли!

– Здравствуйте, Директор. – Мужчина в деловом костюме вздохнул. – Вы даже представить себе не можете, как мы не рады вас видеть. И если бы у нас была возможность оставить вас гнить там, под ЧАЭС, мы бы с удовольствием так и поступили. Но увы, ваш старый друг и коллега Кирилл пережил визит в лабораторию сталкера с меткой на руке. И теперь готовит прорыв Зоны планетарного масштаба. А это, как вы понимаете, противоречит заданным проекту «Часовщики» установкам.

– Старейший? Зачем ему это? – раненый боец «Обсидиана» поднял на Гахета закатившиеся глаза, в которых были видны лишь белки.

– Пока не ясно. Насколько я могу судить, план весьма и весьма благородный – желание привести человечество в новую эпоху и прочее бла-бла-бла. Мы ведь с вами тоже хотели помочь вашему виду достичь процветания, когда баловались с ноосферой, не так ли? А в итоге создали то, чего и сами постичь не в состоянии.

Гахет театрально развел руки.

– Мы с вами, Директор, сотворили Зону и понятия не имеем, что с ней дальше делать! А вот Кирилл, кажется, понял. И поэтому приказал доставить капсулы с вами сюда, в Москву. Вот только нам это абсолютно не выгодно.

– Нам – это кому? – прохрипел раненый боец «Обсидиана» и закашлялся. На его губах выступила кровь.

– Нам – это Часовщикам и всему человечеству. – Гахет протянул раскрытую ладонь одному из своих телохранителей. – Простите, Директор. С удовольствием с вами вновь поболтаю, но лишь когда вы опять станете ноосферной проекцией себя. А пока, думаю, вам пора обратно в бесконечную тьму.

Спецназовец ЦАЯ вытащил из кобуры пистолет и протянул его Гахету рукояткой вперед.

– Нет! Подожди! Я не хочу обратно в свое полумертвое тело! Лучше убей меня! Я одиннадцать лет в стазисе между жизнью и смертью. Прошу…

Гахет поднял оружие и прицелился раненому в лоб.

– Пожалуйста…

– После. Когда поможешь нам остановить грядущий апокалипсис.

Оглушительно грянул выстрел, и тело бойца «Обсидиана» повалилось в снег. Из простреленной головы хлынула кровь.

Гахет вернул телохранителю пистолет и, подтянув рукав пиджака, быстро взглянул на тяжелые механические часы на запястье.

– Нехорошо… – пробормотал он и обернулся на спецназовцев ЦАЯ, стоящих возле раскрытых грузовых аппарелей V-22. – Так, внимание всем! Забирайте все, что уцелело после падения! Вы знаете, что нужно искать!

После этого он бросил короткий взгляд на Марию и едва заметно усмехнулся.

– Мы уходим, агент Вагнер. Надеюсь господин Хирам справится с возложенной на него миссией. Конец света приближается, и у нас осталось совсем мало времени.

* * *

В грузовом порту было пусто, холодно и бесприютно. Между высокими опорами ржавых кранов гулял ветер, из-за чего по всей территории разносилось странное дребезжащее эхо. Кирпичные коробки складских помещений подпирали низкое слепое небо, а штабеля громадных металлических контейнеров образовывали на пристани целый лабиринт.

– Все чисто, – негромко сообщил Белл, не спускающий взгляда с экрана детектора. – В пределах двухсот метров ни одной живой души.

– В пределах двухсот метров никто не движется, – поправил его Гольф. – А вот не затаился ли там кровопийца или кукловод – это уже большой вопрос.

Роман поморщился, когда очередной порыв ветра бросил ему в лицо мелкие комья мокрого снега. Сталкер выругался, протерев ладонью линзы противогаза. Начинающаяся метель была еще одним верным признаком приближающегося псионического шторма.

– Насколько я понимаю – нам сюда? – хмыкнул Ланцет, указав стволом снайперской винтовки на возвышающийся над штабелями контейнеров нос огромного сухогруза.

Судно отбрасывало на пристань длинную мрачную тень, проржавевшие якорные цепи тяжело скрипели от каждого порыва ледяного ветра. В тишине брошенного порта этот звук казался оглушающе громким.

– Именно, – подтвердил Бруно, вытаскивая из кобуры пистолет. – Сейчас мы выйдем на открытое пространство перед зданиями складов и оттуда сможем подняться на борт. Если все будет в порядке…

– Заткнитесь, агент! – неожиданно резко рявкнул Нестеров и, обернувшись, зло глянул на сотрудника ЦАЯ. – Вас, возможно, не предупреждали, однако в Зоне никто никогда не строит предположения, начинающиеся с этой фразы!

Бруно пару раз удивленно моргнул, затем кивнул.

– Извините, Эхо, – пробормотал он. – Я забыл об этом сталкерском суеверии.

– Мой хороший друг Сундук о нем тоже однажды забыл, – мрачно сообщил Свистунов. – А когда вспомнил, то орал. Пока было чем. А все, что я после этого смог отскрести от стены, в которую его швырнуло «качелями», чтобы похоронить, поместилось в пластиковый поддон. Так что давайте вы не будете недооценивать силу народной мудрости, ладно, агент Бруно?

– Да, конечно… Простите. – Агент сглотнул и закашлялся.

Роман с удовлетворением отметил, что во время спора «призраки» благоразумно держались в стороне и лишь внимательно наблюдали за окружающей обстановкой.

Тем временем отряд наконец выбрался из длинного металлического каньона, образованного рядами неразгруженных контейнеров, и, пройдя под уцелевшими опорами погнутого гравитационной аномалией козлового крана, вышел на заснеженную площадку перед рядами одинаковых портовых строений. Позади приземистых эллингов и ржавых ангаров возвышались глухие кирпичные стены с крохотными окошками под самой крышей. С жестяных карнизов свисали тяжелые сосульки, а на покатых крышах высились полутораметровые сугробы.

– Всем стоп! – резко скомандовал шедший первым Белл, вскинув вверх руку со сжатым кулаком.

Роман остановился рядом со спецназовцем, мрачно глядя на замерший попрек разлинованного асфальта парковки грузовик.

– Что там у вас? – негромко окликнул сталкера Азимут, стоящий на одном колене и держащий наготове пулемет.

Нестеров ничего не ответил, опустил в карман руку и выудил оттуда несколько гаек. После чего, примерившись, россыпью швырнул их в сторону машины.

Шестиугольные кусочки металла поскакали по засыпанному снегом бетону. Одна из гаек со звоном ударилась о спущенное колесо выкрашенного черной краской грузовика.

– Похоже, все чисто, – пробормотал Роман. – Белл?

– Техника молчит, – отрицательно качнул головой «призрак».

– Ладно… – Сталкер закусил нижнюю губу и осторожно, держа автомат наготове, двинулся к автомобилю.

Двигаясь по широкой дуге и периодически прощупывая перед собой дорогу гайками, Нестеров медленно приблизился к брошенному грузовику.

– Любопытно, – пробормотал он, различив на одном из бортов вмятины, оставшиеся от попадания чего-то крупнокалиберного.

Выпущенные по машине заряды сорвали краску, расцарапали металл, однако так и не смогли пробить броню насквозь.

– Авто бронированное! – крикнул сталкер, обернувшись на стоящих невдалеке остальных членов отряда.

Вместо ответа Бруно что-то прошептал Беллу, и спецназовец, коротко кивнув, потрусил в сторону Романа.

– Я с вами, – быстро сообщил он, остановившись рядом с Нестеровым и, выдохнув, снял «Абакан» с предохранителя.

– А что вам сказал агент, если не секрет? – поинтересовался сталкер, остановившись возле закрытых задних дверей машины.

– Сказал, что, судя по всему, это один из грузовиков, на которых из столицы должны были вывезти золото, – откликнулся «призрак» и положил ладонь на одну из рукояток. – Ну, что? На счет «три»! Раз… Два…