Текст книги "Новая Зона. Воды Рубикона"

Хофф скептически хмыкнул.

– Посреди Московской Аномальной Зоны? – ядовито осведомился он, подходя к бойцу. – В заброшенном торговом центре? Харрис… как бы это помягче сказать… Ты – идиот, и даже галлюцинации, вызванные псионической активностью, не могут служить оправданием! Вернуться в строй!

– Так точно, сержант! Простите, сержант, – пробормотал наемник, пристыженно потирая затылок.

– Все, пошли! – скомандовал Хофф и, встав позади держащего в руках детектор Майкрофта, двинулся вперед.

Он и сам не понимал, что вызвало столь несвойственный ему приступ агрессии, однако потратить много времени на самоанализ наемник не успел. Поскольку налетел сзади на замершего посреди прохода Майкрофта.

– Что там? – быстро спросил сержант, поднимая оружие и обходя застывшего подчиненного сбоку, чтобы иметь достаточный простор для атаки и в крайнем случае прикрыть собой.

– Человек, сэр, – негромко произнес рядовой, указав вперед.

Хофф присмотрелся и вздрогнул от неожиданности. В полумраке пустого торгового центра буквально в пяти метрах от замерших бойцов стояли две человеческие фигуры.

Одна из них указывала пальцем на наемников, а вторая сжимала в руках немецкую штурмовую винтовку.

– Эй! – тихо позвал Александр и осторожно махнул рукой.

Один из незнакомцев махнул в ответ.

– Мы не собираемся драться, – продолжил Хофф и сделал шаг вперед.

Человек с G36 повторил его действие и также остановился. Сержант прищурился, а затем зло и грязно выругался.

– Это зеркало, придурок! – сообщил он, глядя на Майкрофта. – Совсем уже крыша едет, да? Причем и у тебя, и у меня.

Мужчины подошли к открытой зеркальной двери магазина и взглянули на свои отражения. Секундой позже к ним присоединился Борисов.

– Любопытно, – протянул ученый. – Все стеклянные поверхности в ТЦ за столько лет покрылись грязью, а это блестит, словно его только вчера отполировали.

Хофф пожал плечами и, спустив на шею теплую лицевую маску, посмотрел на себя. Затем снова поднял ее.

А вот зеркальный Хофф этого не сделал. Вместо этого он, ухмыльнувшись, выхватил пистолет и выстрелил Борисову в голову.

Профессор, выругавшись, испуганно отпрянул. Его же отражение, вместо того чтобы повторить это действие, завалилось на колени. Из разбитого лицевого щитка газовой маски зеркального Борисова резкими толчками вытекала артериальная кровь. Ярко-красные брызги летели на стекло с той стороны, но стекать начали уже по этой.

Вытащив боевой нож, зеркальный Майкрофт ухмыльнулся, сделал шаг вперед и протянул руку.

А мгновение спустя поверхность зеркала подернулась рябью, словно вода в пруду от брошенного камня, и сквозь нее просунулась ладонь в защитной армейской перчатке.

Не сговариваясь, Майкрофт и Хофф открыли огонь. Стволы штурмовых винтовок осветило яркое пламя, раздался оглушительный грохот, в ноздри ударил запах порохового газа, и зеркало разлетелось вдребезги.

На пол со звоном посыпались осколки, в каждом из них отражались два стреляющих человека в сером камуфляже. Их лица были искажены гримасами ярости, хотя настоящие рядовой и сержант оба были одеты в теплые лицевые маски без прорезей.

Наконец мужчины опустили дымящееся оружие.

– Профессор, как вы? – осведомился первым пришедший в себя Хофф.

– Нормально, – шумно выдохнув, кивнул Борисов. – Хотя не каждый день мое отражение убивают.

Все трое помолчали.

– Сэр, – подошедший Маус встревоженно взглянул на сержанта. – Вы точно в порядке?

– Да, а что? – удивился Хофф странному вопросу медика – ведь тот стоял всего в трех шагах и точно должен был видеть все случившееся.

– Ну, просто, – замялся врач. – Вы с рядовым Майкрофтом и профессором Борисовым минуты две смотрели в пустоту, а затем зачем-то открыли пальбу по разбитой витрине.

– То есть как в пустоту? – моргнул сержант. – Но ведь отражения… и зеркало… Я точно видел, как…

Хофф взглянул себе под ноги и выругался. Никаких осколков с ухмыляющимися зеркальными наемниками на пыльном кафельном полу не было.

* * *

– Твою же мать! Плакальщик, – выдохнул Роман, скинув с плеча АК-103, и, отстегнув магазин, быстро проверил количество патронов.

Азимут поднял пулемет и положил палец на спусковой крючок. Затем обернулся на сталкера.

– Эхо, – майор пристально посмотрел на Нестерова, – вы уже встречались с этими тварями. Руководите.

Роман кивнул и хотел было приказать рассредоточиться по хранилищу, чтобы взять вход на прицел, когда второй преисполненный горя и страдания вой раздался значительно ближе. Нестеров, мысленно выругавшись, отдал единственную команду, способную теперь спасти отряд:

– Бежим! – и первым сорвался с места.

Не требуя дополнительных указаний, Гольф и Дельта бросились следом. Спецназовцы удивленно переглянулись.

– Ну, чего встали! – рявкнул Азимут, перехватывая ПКМ. – За ними, живо!

Повторять «призракам метели» не потребовалось. Бойцы, перебросив оружие за спины, помчались к выходу. Замешкавшегося Бруно майор буквально за воротник выволок из хранилища.

И в этот момент за их спинами раздалось мерное гудение наподобие того, что бывает рядом с линиями электропередач. Кто-то невидимый снова зарыдал. Белл, обернувшись, на ходу дал от бедра веерную очередь из автомата. Пули, промчавшись по бетонному коридору, впились в странный шар подрагивающего воздуха, вылетевший из перпендикулярного прохода, и, раскалившись докрасна, посыпались на пол.

В ответ послышался всхлип искренней детской обиды, и в сторону спецназовца метнулась сияющая дуга трещащего высоковольтного разряда. В последнюю секунду «призрак» успел отскочить в сторону, а в стене возле того места, где он только что стоял, образовалась черная оплавленная дыра.

– Если решите стрелять – цельтесь им в «сердце»! – крикнул Роман, припав на одно колено, выпустил короткую прицельную очередь в три патрона и побежал дальше по коридору. Пули, ложась в линию, просвистели буквально в паре сантиметров от плеча Азимута и впились в искаженное оранжевое пятно в центре сферы деформированного воздуха. Как показалось майору, плакальщик на мгновение замер, а затем, взвыв, словно раненое животное, ринулся вперед.

На бетонном полу при этом оставались пятна странной фиолетовой жидкости, вытекающие из нескольких дырок в «сердце» мутанта.

– Скажу банальность, – произнес Прайм, открыв огонь из своего «Абакана». – Но раз у него есть кровь, то его…

– Мы знаем! – огрызнулся Белл, который в этот самый момент оттолкнул Бруно прямо с пути очередного электрического щупальца, выпущенного плакальщиком.

Агент, громко и отчаянно матерясь, врезался в Азимута, но громадный майор даже не пошатнулся, а лишь продолжил флегматично поливать коридор и преследующих отряд тварей свинцом. Выдохнув, представитель ЦАЯ выхватил из поясной кобуры пистолет и также сделал несколько удачных выстрелов – каждый сопровождался воплем боли и ярости со стороны мутантов.

Над головой перезаряжающего автомат Романа хлестнул новый энергетический разряд, сорвавший с потолка несколько ламп. Продолжая мигать, длинные люминесцентные трубки посыпались на пол, со звоном дробясь на мелкие осколки. Анна тем временем навела «Винторез» на одну из тварей. При этом она держала оружие уверенно и спокойно, как в тире.

– Гольф, на пол! – скомандовала Волкова и, как только Свистунов распластался на холодном бетоне, открыла огонь.

Глушитель превратил грохот выстрела в едва слышное «ссс», над стволом снайперской винтовки поднялась тонкая струйка дыма, а затем коридор заполонил вой.

Роман инстинктивно закрыл руками уши и, убедившись, что Белл помог Владимиру подняться, бросился бежать. Позади что-то закричал Азимут, но переходящий в ультразвук вопль полностью заглушил его слова.

А затем, едва не дойдя до пределов, воспринимаемых человеческим ухом, он резко оборвался. С громким треском во все стороны прокатилась волна жара, Нестеров почувствовал слабую ударную волну и решился наконец обернуться.

Вместо трех плакальщиков в коридоре парили только два. Останки их собрата стекали со стен густой фиолетовой жижей. Уцелевшие мутанты «разрыдались», словно оплакивая смерть своего товарища, а затем ринулись в новую атаку.

– Сюда! – крикнул Прайм и, схватив Романа за рукав, втащил в неприметную дверь. – Лестница здесь!

Нестеров моргнул и, поняв, что чуть было не пропустил выход из подземного лабиринта, благодарно кивнул. Над головой по ступенькам грохотали ботинки остальных членов отряда. Белл буквально тащил запыхавшегося Бруно на себе.

– Давайте наверх, – приказал Прайм. – Мы с майором вас прикроем!

После этого спецназовец выскочил наружу и, встав позади опустившегося на одно колено и сжимающего в руках пулемет Азимута, открыл огонь. Роман, пару секунд поколебавшись, бросился вверх по ступеням.

Стрельба внизу не смолкала ни на секунду. Ей вторили оглушительный вой и треск электрических разрядов. А затем грохот тяжелого пулемета смолк – его перекрыл жуткий диссонирующий вопль, из-за которого Роману показалось, что у него из ушей пошла кровь. Мгновение спустя дверь внизу распахнулась, и в нее спиной вперед ввалились оба спецназовца, не прекращающие стрелять.

– Чего вы там встали?! Уходим! – рявкнул Азимут, увидев, что сталкер до сих пор стоит на лестнице.

Прайм в этот момент сорвал с пояса гранату и, выдернув чеку, бросил ее за дверь.

– Ща рванет! – закричал он и, повернув тяжелый запорный механизм двери, побежал по ступеням вверх.

Едва мужчины преодолели половину лестницы, внизу раздался оглушительный грохот, и металлическая дверь выгнулась под действием ударной волны. Из пробоин повалил густой дым.

– Мы одного прикончили! – с гордостью сообщил Азимут. – Прайм всадил полмагазина твари в «сердце»!

Сталкер и бойцы спецназа выбежали в запыленный коридор и остановились возле остальных членов отряда, чтобы перевести дух.

– Поздравляю, – кивнул Роман, тяжело дыша.

Он стоял, упершись ладонями в колени, и смотрел в пол. Фильтр на противогазе не позволял дышать полной грудью, но сталкер подавил желание стащить маску.

– Если сумеете красиво об этом рассказать в любом баре на Периферии – гарантированно получите вечер бесплатных напитков, – продолжил Роман, слегка отдышавшись.

– Да? – усмехнулся Азимут, закидывая пулемет на плечо. – Хм, приятно знать.

Бруно в этот момент подошел к двери и, вставив в щель магнитного замка свою ключ-карту, переломил ее пополам.

– На всякий случай, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд Гольфа. – Мало ли что. А теперь, чтобы ее открыть, нужно пересобрать замо…

Договорить Бруно не успел – тяжелый и глухой удар сотряс бронированную сталь, а затем снова раздался плач. Когда же от следующего удара дверь заходила ходуном, Азимут и вовсе, не глядя, отодвинул агента себе за спину.

– Отходим… – произнес одними губами майор. – Быстро и тихо.

Члены отряда, переглянувшись, отступили на пару десятков шагов, на ходу снимая оружие с предохранителей. Роман скинул с плеча автомат и бросил короткий взгляд себе за спину. До холла было еще метров тридцать.

Сталкер почувствовал, как на лбу выступил пот, и облизнул пересохшие губы.

А затем послышалось характерное электрическое гудение, и в дальний конец коридора из перпендикулярного прохода выплыли две полупрозрачные сферы.

– Да когда же это кончится? – раздраженно процедил Белл, беря «Абакан» на изготовку.

Очередной удар сотряс дверь, оставив на ней глубокую вмятину. На секунду воцарилась абсолютная тишина.

– Отступать к транспорту! – закричал Азимут, когда сияющий энергетический хлыст сорвал бронированную створку с петель и впечатал ее в противоположную стену.

Со стороны лестницы выплыли еще три плакальщика. Из сердцевины самого первого сочилась фиолетовая жидкость.

– Бегом, я сказал! – скомандовал майор, открывая по мутантам огонь.

Пулеметный грохот заглушил все остальные звуки, заставив Романа стиснуть зубы. Оставляющие в воздухе сияющие линии трассеров пули срывали со стен покрытие и превращали в крошечные деревянные осколки выцветшие картины. Быстро переглянувшись с Праймом, Белл кивнул и, забросив себе на плечи Бруно, первым понесся по коридору.

– Сталкеры! Давайте за ним! – крикнул Прайм и, вновь встав за спиной припавшего на одно колено Азимута, вскинул автомат. – Мы вас прикроем!

Два раза просить не пришлось. Все трое, сорвавшись с места, побежали следом за Беллом. За их спинами грохот автоматического оружия и вопли раненых мутантов слились в единый звук, разрывающий барабанные перепонки.

– Эхо! – крикнул, обернувшись, Белл. – Возьмите мою рацию и свяжитесь с «Бродягой»!

Спецназовец на ходу отстегнул от пояса черный коробок с толстой антенной и швырнул его в подставленные ладони Романа. Нестеров, не останавливаясь, бросил взгляд на отступающих под натиском плакальщиков Азимута и Прайма и нажал на кнопку вызова.

– «Бродяга»! Прием! – закричал сталкер, инстинктивно пригнувшись, когда над головой пронесся трещащий электрический хлыст. – «Бродяга», как слышишь?

В динамике зашипели помехи, а затем сквозь них на чистом канале пробился голос Ланцета:

– Это «Бродяга»! Что там у вас?

– Скажи ему, чтобы нацелил верхний и правый пулеметы на вход! – приказал Белл.

– Нам нужна огневая поддержка, – проговорил в рацию Роман. – Как только выйдут Азимут и Прайм, открывай огонь по дверям Минфина!

– Понял вас! Отбой! – отозвался снайпер и разорвал связь.

– Ну что? – вопросительно кивнул Белл, держащий на плечах Бруно, продолжающего стрелять из пистолета поверх голов идущих позади бойцов спецназа.

– Говорит, что все сделает, – откликнулся Нестеров, когда сталкеры выбежали в холл.

Роман остановился и, переглянувшись с Беллом, прильнул к стене у выхода в коридор. Спецназовец, спустив на землю Бруно, сделал то же самое.

– Пригнитесь! – крикнул сталкер, не особо надеясь, что Азимут и Прайм его услышат.

Однако Прайм быстро хлопнул майора по плечу, и оба, повалившись на пол, накрыли головы руками. Вскинув автоматы, Роман с Беллом открыли огонь по преследующим спецназовцев плакальщикам.

Твари обиженно зарыдали и метнулись в разные стороны, уходя из-под обстрела. Один из мутантов выпустил блестящую энергетическую дугу, прошедшую аккурат через то место, где секундой раньше стоял Нестеров. Успевший укрыться сталкер выдохнул, когда разряд в щепки разнес большую часть широкого стола регистратуры и опрокинул рамки металлоискателя.

– Вы трое, отходите к «Бродяге»! – замахал рукой Белл, указывая на распахнутые двери здания, за которыми брезжил серый сумрак зимнего дня.

Гольф кивнул и, вытащив из подсумка запасной магазин, кинул его Роману. А затем вместе с Дельтой и Бруно побежал к выходу.

Тем временем воспользовавшиеся замешательством мутантов Прайм и Азимут быстро поползли вперед по коридору. С оглушительным треском над ними пронесся электрический разряд, разорвавший в клочья рюкзак Прайма. Спецназовец, извиваясь ужом, быстро скинул горящие остатки рюкзака и, перекатившись на спину, дал короткую очередь по ближайшей из тварей.

Нестеров перезарядил оружие и, переведя его в режим стрельбы одиночными, дважды спустил курок. Плывущий первым мутант издал яростный рев, полный боли и отчаяния. Сферу искаженного воздуха, которую он собой представлял, затрясло, она начала извиваться, а затем, ярко вспыхнув, разлетелась темно-фиолетовыми ошметками.

– Здорово вы его, – кивнул, поднимаясь, Азимут.

Майор вместе с Праймом под прикрытием облака пыли, поднятой взорвавшимся плакальщиком, доползли до выхода из коридора и теперь, стоя за спинами Романа и Белла, взводили осколочные гранаты.

– Все, валим! – скомандовал офицер и, одну за другой отправив «лимонки» в широкий проход, побежал к дверям.

Нестеров, машинально кивнув, рванул следом вместе с двумя спецназовцами. Когда он перескакивал через сломанный турникет, за его спиной раздался чудовищный грохот. Стены здания заходили ходуном, от ударной волны зазвенели уцелевшие стекла, а часть, не выдержав, посыпались на пол дождем осколков.

Роман едва успел увернуться от нескольких особо крупных и, поднырнув под слетевшую с петель дверь, выскочил наружу здания. Сбежав вниз по ступенькам, быстро преодолел открытое пространство и вскочил в распахнутую боковую дверь «Бродяги». Следом за ним влетели Прайм и Белл, причем последний тут же растянулся на полу, взяв парадный вход Минфина на прицел. Закрепленные на крыше и правом борту пулеметы, не дожидаясь дополнительной команды, открыли огонь. Тяжелые заряды забарабанили по фасаду Министерства финансов, заставив выплывших было из дверей плакальщиков отступить в темный холл. Один из замешкавшихся мутантов получил критическую дозу свинца и разлетелся на темно-фиолетовые ошметки.

Остальные принялись обстреливать бронированный фургон из глубины здания, но промахивались и попадали в стоящие вокруг брошенные автомобили, от чего те с грохотом сдвигались по асфальту и на несколько секунд оживали, включая все еще работающие «дворники», фары или магнитолы.

– Все погрузились? – осведомился Азимут и, пересчитав находящихся в салоне, хлопнул по кнопке экстренного закрытия бортового люка. – Да, все. Ланцет, вывози нас отсюда!

Сидящий в водительском кресле снайпер кивнул и, вдавив педаль газа в пол, вывернул руль. «Бродяга», взревев двигателем, сорвался с места и помчался, распихивая тяжелым носом ржавые автомобильные остовы. Протяжно запищал детектор аномалий, слева полыхнул огненный гейзер, накренившийся фонарный столб рухнул в «комариную плешь», по опрокинутому полицейскому грузовику ударил шокер, автобусная остановка разлетелась вдребезги от акустического удара глушилки, а бронированный фургон, проскочив через поле аномалий, понесся прочь от бывшего здания Министерства финансов.

* * *

Хофф, облокотившись спиной о перила широкого балкона, взглянул вниз на глубокий «колодец», рассекающий торговый центр надвое. В четырех десятках метров впереди на первом этаже из серого полумрака выступали остатки кафе и прямоугольный короб лифтовой шахты. В грязном фонтане лежало несколько мертвых тел, судя по деталям экипировки – армейский патруль.

Сверху через громадный стеклянный купол брезжил слабый дневной свет, в лучах которого кружились мириады пылинок. В безжизненном сером полумраке все предметы казались размытыми и искаженными.

– Как думаете, скоро они там? – осведомился стоящий рядом с сержантом Майкрофт.

Рядовой после встречи со своим отражением явно нервничал – его пальцы беспрестанно стучали по корпусу штурмовой винтовки, а взгляд скакал с одного заброшенного магазина на другой.

– Ты про ребят профессора? – переспросил Хофф, посмотрев на ученых, возящихся с оборудованием.

– Ну а про кого же? – раздраженно процедил Майкрофт и потеребил отороченный искусственным мехом ворот теплой зимней куртки.

Первой из двух точек установки детекторов оказался холл небольшого кинотеатра, расположенного на четвертом этаже торгового центра. По всему помещению были разбросаны пакетики из-под попкорна и мятые пластиковые стаканы. На нескольких драных креслах покоились полуразложившиеся трупы ходоков в противогазах, причем перед тремя стояли пивные бутылки. Еще четверо, нацепив 3D-очки, уставились пустыми глазницами в темные телевизионные экраны.

В прозрачных пластиковых боксах касс периодически мелькали призрачные тени и мертвенно-синим горели отключенные от сети мониторы. Фигуры на рекламных стендах и вовсе, казалось, начинали двигаться, стоило им только оказаться на периферии обзора.

На вопрос Хоффа Борисов сообщил, что это не опасно, и велел не обращать внимания на подобные проявления активности пси-аномалии. После этого ученый с головой ушел в работу, принявшись вместе с подчиненными собирать странную конструкцию, ощетинившуюся антеннами и датчиками. Хофф же, велев наемникам рассредоточиться по помещению и докладывать обо всем подозрительном, встал на выступающий над «колодцем» балкон и принялся следить за обстановкой на этажах.

За все время наблюдения сержант трижды увидел вещи, которые не мог объяснить иначе чем галлюцинацией – призрачные тени, перемещавшиеся между заброшенными магазинами, вступали в беззвучные перестрелки с невидимым врагом, убегали от кого-то или и вовсе разрывались на части, попав в несуществующие в реальном мире аномалии.

– Интересно, что это может быть? – пробормотал Хофф, упершись ладонями в перила и смотря на очередную темную фигуру, бредущую через узкий переход над «провалом».

– Точно неизвестно, – неожиданно откликнулся прошедший мимо ученый. – Возможно, какая-то оптическая иллюзия, локальный мираж, а может, здесь расположен открытый пространственно-временной тоннель, и мы с вами видим то, что когда-то произошло или случится в будущем.

– Это все, конечно, очень интересно, – с уже плохо скрываемым раздражением сообщил подошедший Майкрофт. – Но когда вы уже наконец закончите?

Разматывающий катушку кабеля человек в оранжевом скафандре лишь пожал плечами и, обойдя наемников, направился дальше. Второй сотрудник Центра опустил на пол кофр с инструментами и принялся монтировать странную установку в виде полусферы. После подключения проводов к единственному разъему устройство раскрылось наподобие бутона, обнажив цилиндрические датчики разной длины.

– Наемник, у нас здесь сложное научное оборудование, требующее тонкой настройки, – проворчал мужчина, поднимаясь и закрывая кофр. – Тут нельзя вставить магазин, передернуть затвор и все – можно начинать палить. Если ничего не понимаешь – не мешай и дай нам делать свою работу!

Майкрофт хотел было огрызнуться в ответ, но сержант, придержав его, отрицательно покачал головой. Джон, поморщившись, с досадой сплюнул, но промолчал.

Борисов тем временем отошел от собранной конструкции и взял в руки планшет.

– Ну, что, ребята? – усмехнулся он, с шумом пропустив воздух через фильтры. – Давайте посмотрим, работает ли эта штука.

Ученый пару раз провел пальцем по экрану, изменяя положения ползунков на вкладке настройки, и затем нажал несколько сенсорных клавиш. Сначала ничего не произошло, а затем вся установка вздрогнула и, негромко загудев, пришла в движение. Одна за другой раздвинулись телескопические антенны, датчики завращались и, едва слышно пощелкивая, принялись анализировать информацию, поступающую из окружающей среды.

– Ну что там, Юрий Альбертович? – осведомился один из ученых, держащий в руках портативный детектор аномалий.

– Ну… вроде все нормально, – медленно ответил Борисов, продолжающий изучать бегущие по экрану строчки данных. – По Грановскому двенадцать и шесть, превышение допустимого порога псионического воздействия на мозг – четыреста девяносто два процента, продолжает расти…

Хофф поморщился, почувствовав, что у него в носу скопилась жидкость.

– О нет, только не говорите мне, что я простудился, – пробормотал он, опуская лицевую маску и дотрагиваясь пальцами до двух струек, стекающих по губам.

Жидкость оказалась теплой. Сержант отдернул руку и обнаружил на перчатке кровь. Он машинально потер пальцы друг о друга, а затем обернулся. От того, что еще секунду назад было научной группой, не осталось и следа.

Борисов размахивал планшетом и нес ахинею, состоящую из никак не связанных между собой терминов и условий задач из учебника по физике. Остальные ученые также впали в полузабытье или и вовсе пребывали в полной прострации.

Один из помощников Борисова, сняв газовую маску и откинув капюшон скафандра, рисовал на полу формулы. Причем используя в качестве краски текущую из носа и глаз кровь. Еще два сотрудника ЦАЯ, сидя напротив друг друга, играли в ладушки, радостно при этом угукая.

Хофф тяжело вдохнул, почувствовав, что голову словно сдавило в стальных тисках, обвитых колючей проволокой. С трудом повернувшись, он заметил, что один из его бойцов с выражением абсолютно искренней радости собирается засунуть себе в рот взведенный пистолет. Закричав что-то нечленораздельное, сержант бросился к наемнику, но тот, продолжая держать между зубами ствол оружия, лишь весело засмеялся и замахал рукой. А затем спустил курок.

Звук выстрела прозвучал так тихо, словно уши сержанта были забиты ватой. Из головы бойца вылетели кровавые ошметки, забрызгавшие стену и прилавок пустого кафе-бара. Неестественно медленно тело повалилось на кафельный пол, и вокруг простреленной головы начала собираться алая кипящая лужа. Хофф в ужасе отшатнулся, когда внутри нее забурлил водоворот.

За спиной прозвучало еще два выстрела. Обернувшись, Хофф увидел, как двое ученых, воспользовавшись табельным оружием, вышибли друг другу мозги. Стоявшие в паре метров от них наемники оказались с ног до головы забрызганы кровью вперемешку с мозгом, но это никак не отразилось на их поведении. Два бойца, не переваривавшие друг друга и регулярно получавшие у Брэнона выволочки за драки на базе, жали друг другу руки, обнимались и со слезами на глазах клялись в вечной, нерушимой дружбе.

Боль в голове усилилась, и сержант, с трудом поднеся руку ко лбу, понял, что по нему текут крупные капли ледяного пота. Все это случилось сразу же, как… как Борисов…

Закончить мысль Хофф не сумел – в мозг словно воткнули с десяток раскаленных сверл и одновременно включили. Закричав, он повалился на колени и, сотрясаясь всем телом, забил кулаками по кафельному полу. От неистовых ударов серая плитка пошла трещинами, кожа на костяшках пальцев содралась и начала кровоточить, однако реальная боль заставила ненадолго отступить боль фантомную.

Тяжело дыша, сержант приподнялся на одно колено и поднял взгляд. Майкрофт, вопя что-то в адрес «зеленых завихрений рубинового стакана», бился головой о стену. Причем с такой силой, что если бы не шлем – от головы рядового уже мало что осталось бы. Гари и Гамильтон дрались, с их губ вместе с гортанными криками и рычанием срывалась пена. Маус, раскрыв аптечку, расставлял перед собой пузырьки и ампулы с лекарствами, упаковки бинтов и складные инструменты, словно собираясь играть с кем-то невидимым в аптеку.

Хофф обвел происходящие мутным взглядом и, замотав головой, попытался сосредоточиться.

– Все это… случилось… когда Борисов… Что сделал Борисов? Кто такой Борисов? Так, Борисов – это… это ученый, приведший нас сюда! Что он сделал? Собрал какую-то установку и включил!

Хофф нашел глазами устройство, созданное учеными. Странная конструкция вращалась, из ее мигающего красными индикаторами основания валил густой дым, а вокруг антенн и датчиков виднелся слабый ореол пульсирующего света.

Александр попытался выхватить пистолет, однако новый приступ боли заставил рухнуть на пол и забиться в конвульсиях. Оружие выскользнуло из ослабевших пальцев.

Перед глазами все поплыло, но сержант все-таки сумел сосредоточить взгляд на установке. С огромным трудом перевернувшись на живот, Хофф пополз в сторону вращающегося устройства.

Мимо него пролетел Гари, опрокинувший собой небольшой пластиковый столик, заставленный пустыми бутылками из-под пива. Ударивший его наотмашь Гамильтон, яростно взревев, подхватил с пола автомат. Держа его словно дубину, боец перешагнул через ползущего Хоффа и двинулся к распростершемуся возле ограждения Гари, намереваясь его добить. Дебра – второй медик в отряде – в этот момент опустилась на пол напротив Мауса и тоже принялась извлекать содержимое своей аптечки. В ответ на это подчиненный Хоффа испуганно схватил стоящие перед ним пузырьки и сгреб их в охапку, словно боясь, что девушка у него их отнимет. Дальнейшее сержант не увидел, поскольку боль стала нестерпимой, и взгляд затуманился. Однако, несмотря на это, наемник продолжил ползти вперед.

Вокруг раздавались выстрелы, вой, крики, хохот и плач. Рекламные плакаты изменились до неузнаваемости – на одном под надписью «Ливанский мясник» был изображен боец «Мусорных лис», стоящий за пулеметом Хаммера. Орудие дымилось, а сам солдат, опустив голову так, что лицо было невозможно разобрать из-за тени, выставил перед собой руки, с которых обильно стекала кровь. На соседнем баннере полковник Брэнон стоял с сигарой возле ямы, наполненной трупами. За его спиной дымилось длинное трехэтажное здание, а несколько бойцов в угольно-черной униформе поливали братскую могилу бензином.

А затем, когда, как показалось сержанту, прошла целая вечность, его ладонь нащупала раскалившуюся добела поверхность установки.

Захрипев, Хофф схватился за высокий длинный цилиндр, ощетинившийся антеннами, и из последних сил переломил его пополам.

И в ту же секунду все звуки одновременно стихли. Обломки устройства прокатились по полу со звоном, показавшимся оглушительным. На площадке воцарилась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием уцелевших людей.

Гамильтон опустил окровавленный автомат и, растерянно моргая, протянул ладонь Гари, свернувшемуся на полу и закрывшемуся от друга руками. Майкрофт тяжело сел на пол, глядя на глубокую вмятину, оставленную в стене. Маус удивленно смотрел на расставленные пузырьки с лекарствами и обрывки бумаги, аккуратно сложенные в стопки.

– О господи… – едва слышно простонал Борисов, опускаясь в кресло и держась за голову. – Что… Что с нами произошло?

Хофф хотел было ответить, но тупая боль помешала выговорить хоть слово, и потому сержант лишь коротко махнул обожженной рукой. Борисов стащил маску и, тяжело вдохнув сырой затхлый воздух, громко закашлял. Взгляд ученого прошел по мертвым телам и лужам крови на полу. Затем поднялся на Хоффа, все еще сидящего возле обломков установки.

– Кажется, молодой человек, – негромко произнес профессор, потирая лоб, – вы только что нас всех спасли.

Хофф рассеянно кивнул. А затем вздрогнул. Где-то совсем недалеко раздался быстро нарастающий рокот вертолетных винтов. К торговому центру явно приближалось целое звено «вертушек». А еще через секунду на первом этаже послышался топот ног в тяжелых армейских ботинках и неразборчивые отрывистые команды. Замелькали лучи подствольных фонарей.

Хофф, опершись ладонью об пол, поднялся на ноги. Затем нашел взглядом свою штурмовую винтовку и, подобрав ее, проверил количество патронов в магазине.

– Значит, так! – крикнул сержант и, закашлявшись, сплюнул застрявший в горле сгусток крови. – Маус и Дебра – займитесь ранеными, Гам, Мак – соберите жетоны тех, для кого сегодняшний день стал последним. Остальные – заберите у двухсотых оружие и патроны и готовьтесь к бою! Я не знаю, кто эти ребята, но нутром чую – со спасателями они не имеют ничего общего. На все пять минут, потом выступаем. Вопросы есть? Нет? Тогда за работу!

Сержант тяжело вдохнул и, почувствовав головокружение, опустился в кресло. На вопросительный кивок Мауса мотнул головой и, потерев переносицу, еще раз окинул взглядом зал.

Выжившие наемники и ученые занялись делом. Борисов упаковывал обломки установки в кофр с инструментами. Рекламного стенда, замеченного перед самым отключением устройства, Хофф не увидел. Однако даже того, что он успел различить, хватаясь за раскаленный корпус, было достаточно.