Текст книги "Откровенные романы"

Глава 13

Санкт-Петербург встретил их неласково. Разыгралась январская метель. Могли даже отменить посадку, но все обошлось. Пассажиры, попали в минус десять и зябко кутались, закрывали шарфами лица от колючего снега. Для Александра наступал час «Икс»! Сказать его новоиспеченным родителям о странностях его появления в их жизни – или нет!?

Но то, что его раньше беспокоило, теперь отошло на задний план. Он ни о чем не мог больше думать, только о Даше и нелепом расставании, и том, что они совершают ошибку. В зале ожидания их поджидал личный шофер прокурора. Он подскочил с подобострастной улыбкой, коротко поздоровался и подхватил чемоданы. «Ну, вот не сказал, а говорить при этом лакее совсем не хочется! Ладно, сами узнают», – подумал Александр.

– Вы езжайте, а мне надо еще в одно место заскочить, – сказал Саша, мысленно прощаясь с ними.

Они понимающе улыбнулись и одобрительно закивали головами.

– Конечно. Конечно.

Саша, дождался, пока застоявшийся отполированный Мерседес скроется с глаз, и пошел на остановку. Он ехал домой по привычке, на обычном старом питерском автобусе. Только в России дороги зимой ровнее, чем летом. Муниципальный, чуть живенький, долгожитель – неторопливо, скрипел, а сзади было уютно и тепло. Ему было очень хорошо ощущать, что он едет домой. Что он скоро, … очень скоро увидит маму. «Сколько передряг осталось позади!! Как она там? Беспокоилась? Нет ни одного места в мире лучше, чем дом, в котором родился и провел большую часть жизни. Потому что, тебя там – по настоящему любят и ждут».

Мама безропотно встретила его у порога, как он и предполагал; прижалась к нему. Всплакнула и ни о чем не спрашивала. Она быстро опустила пельмени в кастрюлю, протерла его новую необычную обувь, погладила рукой куртку в гардеробе, а Саша достал из пакета бутылочку Мутон Каде.

– Хочу мам угостить тебя – настоящим французским вином.

– Наверно дорогое? Где же ты купил его сынок? Пойдем тогда в зал.

– В Париже, – с грустной улыбкой сказал молодой человек.

Мать пропустила его фразу, не обратив на нее внимания.

Она наложила дымящихся пельменей, сдобрила маслом, посыпала черным перцем и села рядом, оперев голову на ладонь.

– Как там Белгород? Как ребята? Тоже не женились – балбесничают? И «перестрели» тебя, где-то! Юрка, наверно, шельмец подбил?

– Нет! Юрку не видел. И ребята совсем не причем.

– Ты больше меня так не бросай. Хорошо Настя предупредила. И все-таки! Как тебе с ней повезло!!!

– Ах! Мама, мама! По-моему я влюбился!

– Я очень рада, – лицо женщины осветилось улыбкой. – Давно пора к берегу прибиваться. А то шалопутничаешь – и у меня на тебя сил нет.

– Ты не поняла: я не был в Белгороде.

– А где же тебя носило?

– За границей был, … много где, и влюбился в другую девушку. Давай бокалы.

Зоя Васильевна вяло улыбнулась розыгрышу сына и опять не восприняла его всерьез. Он налил. Они выпили.

– Ну, как мам вино?

– Я ничего в этих винах не понимаю сынок. Наверно хорошее, раз такая этикетка.

– Ах, мама, мама! Послушай сейчас меня внимательно. Я встретил удивительную девушку. Мы были в Испании, Барселоне, во Франции.

– Ну что ты несешь, что ты несешь! – отмахивалась Зоя Васильевна и улыбалась, – хотя если это тебе доставляет удовольствие, я согласна. Мели Емеля – твоя неделя!

– Это чистая, правда, мама. Ее зовут Даша.

– Отстань! Хватит меня разыгрывать, не хочу слушать этой чепухи. Ты приехал и больше мне ничего не нужно. А твоя Настя молодец! Пришла, … все прибрала после Нового года, посуду помыла, пол протерла. Даже неудобно как-то.

– Не понял? … Что тут Настя делала? Прибирала? После Нового года?

– Вы так целовались, шутили, я всю неделю вспоминала. Что значит молодость! Я так рада, что у вас все хорошо! Такие вы счастливые!

Молодой человек задумался. Налил еще. Посмотрел на свет и выпил.

– А теперь мама чуть-чуть поподробней, пожалуйста. Только не удивляйся. Просто расскажи об этом. Я потом все объясню.

Зоя Васильевна вкратце поведала о новогодних событиях. Молодой человек слушал и слегка покачивал головой.

– Ты как будто впервые об этом узнал!? – закончила она свой рассказ, видя неподдельный интерес и удивление на лице сына.

– Да-да-да! – задумавшись, протянул он, с усилием ломая веточку пихты. – Значит, место встречи изменить нельзя. Юлиан Семенов отдыхает. Новый год прошел удачно. А как Настя?

– А что Настя?

– А ну конечно, конечно, – поджал он губы. – Ты же не в курсе.

– Не в курсе чего?

Александр, встал, нервно прошелся по комнате и, подвинув стул, решительно сказал:

– А теперь, пригуби еще, выпей, пожалуйста, и послушай меня. Сейчас я тебе расскажу историю, в которую очень трудно, почти невозможно поверить, но ты уж постарайся.

– О! Господи! Не пугай меня так.

Молодой человек обстоятельно поведал о приключениях этой недели. Мать не смотрела на него, и веки у нее были опущены. Нельзя было понять, верит ли она тому, что говорит сын, или нет. Наконец, она подняла веки и сказала коротко совсем не то, что он ожидал.

– Я и тогда подозревала неладное. Значит, у меня два сына. Мои кровиночки, – она заплакала.

– Мам ты что?

– Все-таки они отняли у меня сыночка! А он жив!!! Он рядом! Сердце матери не обманешь! – женщина заплакала сильней. – Ведь вас родилось двое. Но мне сказали, что второй не выжил. А ведь я чувствовала, не договаривают, мутят воду. Студентка-комсомолка, совсем девчонка была! Что с меня было взять тогда? Ты должен его найти!

– Не плачь! Найду мам обязательно. А почему ты ничего не говоришь на счет Даши?

– Ты же и сам не уверен? А Настю я полюбила как дочку.

– Но ведь теперь у тебя два сына, и от перемен слагаемых нечего не изменится.

– Ох, ты и пакостник! Шельмец! – утерла она заплаканные глаза и улыбнулась. – Нашел что ответить. Пожалеешь еще!!! Такими девчонками не разбрасываются!

– Послушай мама! А если нам завтра устроить празднование Рождества? Гостей позвать?

– Можно. Тетя Галя гуся с деревни прислала. Сделаю с яблоками.

– Сделай. Обязательно.

– А Париж то красивый сынок? – с придыханием спросила вдруг она.

– Париж – он и есть Париж!

– Ох! Боженьки ты мои! – покачала она головой. – Без документов, без денег, хоть не арестовали там тебя! Сидел бы сейчас в каталажке. Наверно ночью глаз не сомкну, столько на меня свалилось. Давай еще граммульку на сон грядущий?

– Давай мамуля! За тебя. Все будет хорошо.

– Бутылочку то сохраню, – улыбнулась она со светлой грустью, – пусть на память останется. Париж!? Это надо же!

– Дай-ка телефон, – сказал Саша, – Настене позвоню. Надо сегодня встретиться.

– Да сидел бы уж с дороги. Я на тебя еще наглядеться не успела… и вечер на дворе, – сказала женщина ворчливо.

– Надо мама. Надо! Ты же у меня самая понятливая из всех мам на свете.

– Держи. Путешественник.

Александр отошел к окну.

– Привет Настя.

– Здравствуй, коль не шутишь!

– Узнала!? Наверно только по номеру телефона? Как жива, здорова? Есть разговор! Встретимся на старом месте? Выходи.

– Хорошо, – односложно согласилась девушка.

Глава 14

Прокурорская машина шла на приличной скорости. Не потребовалось даже включать синее ведерко на крыше. Машин было мало, новогодние каникулы давали о себе знать. Спустя полчаса, тихо шурша шинами, автомобиль заехал в Тихий поселок и припарковался у знакомого дома.

Каково же было удивление родителей, когда на встречу им вышел сын и попытался их слегка обнять.

– Здравствуйте! Здравствуйте! Как добрались!?

– Саша!? Сынок!? – почти одновременно воскликнули они. – Да виделись! А ты как – впереди нас, здесь оказался?

На лице Александра сияла счастливая улыбка.

– Сумки давайте. В дом заходите. Там все объясню.

Его рассказ привел их в замешательство, особенно переживала Татьяна Михайловна.

– Сынок! Мы тоже, кое о чем тебе должны тебе сознаться, – промолвила она, наконец, сняв короткую норковую шубку и положив ее на стул.

Она вспомнила сразу все, потому что забыть это было нельзя: и кабинет роддома с жалобно дребезжащими стеклами; и как она напряженно ждала, сжимая на коленях тощую сумку; и как в кабинет зашла заведующая с ребенком и заперла дверь на ключ. И их разговор…

Картинки из давно прошедших лет плыли, в ее голове, нагромождались одним большим комом. Она говорила, говорила, и слезы начали подступать к ее глазам:

– Много лет назад, когда ты появился на свет, родился еще один малыш. Вас было двое. Твоя мама родила двойню, а мы с Женей тогда пошли на низкий поступок. Мы заплатили денег и главврач роддома, сказав твоей маме, что второй ребенок не выжил – отдала его нам. Уже нет той страны, нет в живых главврача – но у тебя, очевидно, есть брат. Он, как две капли воды, похож на тебя. Не знаю, как ты отнесешься к новости, что мы не твои родные родители!! Что у тебя есть мама по крови: настоящая мама!!! Могу в свое оправдание сказать только одно: у меня никогда не могло быть детей, и мы тебя воспитали настоящим добрым мальчиком; вкладывали в тебя всю душу, как в собственного ребенка.

– О чем-то таком я уже начал догадываться, – сказал Александр, – слишком много совпадений.

– Ты меня осуждаешь?

Женщина подошла, обняла Сашу и заплакала.

– Мне трудно сказать. Да и что говорить о том, что было бы, если уже ничего вернуть нельзя, – Александр подумал и добавил. – Надо жить настоящим.

– Спасибо.

Женщина заплакала сильней. А Евгений Николаевич, за все время беседы так и не вымолвил ни слова, чертил, что-то невидимое на столе и не поднимал глаз.

– Ты что молчишь папа?

– Думаю. Статья 126. Срок давности прошел.

– Да разве в этом дело, – возмущенно накинулась на него жена, – сухарь ты несчастный!!! Как был черствым, так и остался, статейки все примеряет! Один же он у нас! Родненький! Миленький! – она опять заревела, – ну не дал мне Бог счастья стать настоящей матерью, пусть меня осуждают. А я ни о чем не жалею!

– Мама, папа, зачем вы так?! Может это радость для меня. Была одна мама, теперь две, и брат появился. И еще я с девушкой одной познакомился, чудесной, все как вы хотели.

– Девушка то из хорошей семьи? – спросил отец и сразу осекся, поняв не уместность вопроса.

– Мне не на семье жениться папа. Я постараюсь привести ее, и она вам обязательно понравится. Обещаю.

***

На улице метель приутихла, но стал ощущаться морозец. Молодой человек вдыхал морозный питерский воздух, улыбался своим мыслям, ноги сами несли на привычное место. Издалека он заметил – желто-оранжевые детские качели; они не пустовали; их привычно оккупировала Настя, подложив на сиденье варежки. Девушка тихонько раскачивалась, отталкиваясь носком сапога, и демонстративно смотрела только перед собой.

– Ну, привет! Давно ждешь?

– Привет командировочный! – слегка повернув голову, сказала она, смерив его изучающим взглядом. – Да только вот присела! Приоделся, смотрю! Не узнать! Что звал? Неужели соскучился?

– Это тебе маленький буржуйский презент, – он подал небольшую коробочку с французскими духами. – Поговорим по душам?

– Благодарю. Спасибо, что вспомнил. Nina Ricci, Love in Paris. Символичное название! Приятный запах. А почему нет!? Начинай.

– Мама рассказала о встрече Нового года. Так что я в курсе. Как он тебе?

– Уже донесли!? Быстро! А как Даша тебе?!

– Я первый спросил.

– Ну, так! … Ничего. Вы же практически одно целое. Только я для него без хвоста, не его одноклассница. И не друг – как тебе, … не товарищ!

– Интересно!? Эффект новизны?

– Не знаю. Я не спрашивала.

– Значит, он тебе понравился?

– А как тебе новая знакомая?!

– Ну-у-у… в общем… так!

– Сашенька! Не надо мне «ля-ля». То-то, она мне сегодня уже три раза звонила.

– Как звонила?!!! Тебе звонила? Ты без прикола?

– Абсолютно.

– И что хотела?

– Не-е-е знаю-ююю, – как бы передразнивая, с нажимом протянула девушка и сделала паузу, – она не сказала. Вот перед выходом я ей телефон Зои Васильевны скинула. Позвонит, сам и узнаешь. Но по моему и так понятно. Наверно – ты у нее любимые шнурки забыл. А ее совесть загрызла!! Хочет отдать. Аж не может терпеть!

– Наська! Ну, ты и язва скажу я тебе!!!

– Фи! Всегда такой была. Люблю ослиным копытцем постучаться. Это я по-дружески. Не по злобе совсем.

– Тогда может, встретимся завтра у нас? Вы и мы!? Познакомимся?! Отметим Рождество? Будет гусь с яблоками!

– Думаешь, стоит?

– Мама очень хочет. Впервые увидит по настоящему сыновей.

– Если Зоя Васильевна просит…?! Конечно, как тут откажешь. Что принести?

– Да фигня! Сама приходи. А-а, салатик с корейской морковкой, если можно, только с уксусом поосторожней, не как в прошлый раз.

– Ой! Уж! Можно подумать! Все нормально в тот раз было! Пусть тебе твоя новая пассия, шнурочки туда порежет… для остроты и новых ощущений.

– Правильно, что я улетел! Есть бог на свете. Так бы мы и грызлись потихоньку.

– Правильно! Правильно. Может и Верку тогда позвать?

– Да! Конечно, какой разговор.

– Вас точно двое у мамы было? Для нее то женишка не найдется?

– Все! Прикольщица. Арриведерчи!

– Ой! Ой! Ой! Каких он слов там нахватался!!! … Че-е-ешите! Там уж наверно трубка раскалилась.

– Меня нет!

Молодой человек поспешно оставил девушку и скорым шагом отправился в обратный путь.

– И правда-а почесал!!! … А может, я пошутила!! – засмеялась она, – ноги не обломай! Нам Верки хватит! – громко крикнула она вдогонку.

Но Александр не обернулся. Стоило его фигуре скрыться за углом, девушка опустила взгляд, бравада у нее испарилась, и совсем близко к глазам подступили слезы. Впрочем, этого никто не заметил.

Перед домом, Саша ускорился и, прыгая через три ступеньки, как на крыльях, взлетел на этаж.

– Мам! Мне звонили недавно!?

– А что ты такой всклокоченный?! Да! Звонили, – как ты ушел.

– Что сказали? Девушка?

– Голос женский, она не представилась. Просто спросила тебя. … Где ты есть?

– А ты что?

– Сказала, что вышел. К Насте пошел, не надолго.

– Мама! Ну, кто тебя просил упоминать про Настю!!!

– Это что? Неужели твоя – новенькая – звонила?

– Да! Даша! Конечно она. Ты все испортила!!!

– Сыночек прости! Не хотела. Я спутала ее с Веркой. У меня даже в мыслях не было. Откуда же она узнала мой номер телефона?

– Это не важно. Дай я наберу.

– Не горячись. Как петушок молодой! Успокойся. Пойдем чая попьем. Успеете пообщаться.

– Мама!

– Не мамкай. Мой телефон, – прикрикнула она чуть шутливо. – Иди, ставь чай. Сказала через полчаса, значит через полчаса. Пока обдумай, что говорить будешь. Может, я даже сама ее на гуся с яблоками приглашу.

Они пили чай, Саша нервничал, Зоя Васильевна улыбалась.

– Ой! Когда-то и я такая была, часы, минуты считала! Что одеть!? Как сказать!? Свет в окошке! А ведь кажется совсем недавно… Как жизнь промелькнула. Не тряси ногой под столом! Вот что любовь делает. И та мокрохвостка, наверно, сейчас так же мандражирует. Ну что выпил?

– Выпил.

– Подумал, что говорить будешь? Держи.

Не успел он взять телефон, как тот зазвонил. Это было как гром среди ясного неба. Саша чуть не выронил сотовый. Он был на 200 процентов уверен, что звонила она.

– Да! – сказал он глухо и чужим голосом. В телефоне слышалось только дыхание. – Слушаю! – повторил он, стараясь вернуть голосу обычное звучание. На том конце бросили трубку, и пошли короткие противные гудки.

– Детский сад какой-то! – в сердцах сказал он.

Зоя Васильевна напротив развеселилась.

– Как голубки, приятно вами любоваться. Пойду на кухню. Общайтесь. Завтра к шести, если что.

Саша набрал последний номер. Трубку сняли мгновенно.

– Даша?

– Да!

– Даша, миленькая, родненькая, это я.

– Слышу уж… высиживает. Ни телефон не взял у меня, ни адреса – поцеловать не мог даже на прощание!

– Дашенька, Дашунчик!

– Рассыпается – Дашенька, Дашунчик! … Хоть какую-нибудь ерунду забыл, что был повод позвонить. Так нет же…!!!

– Какая ты молодец, что меня нашла!! Я уж весь извелся!

– Вижу! Не успел приехать – побежал на свидание.

– Ну, должны же мы были встретиться и поговорить.

– Вот! Вот! Он там любовные лясы точит, а меня из-за тебя, чуть не четвертовали.

– О чем ты говоришь!? Кто? Почему?

– Да Евгений Николаевич позвонил, нашел время, извиняться перед моим папашкой, за накладку с тобой. Предки, конечно, в шоке.

– Н-да! Представляю!!

– Меня на ковер. Чуть не ментовской допрос устроили. Отцу же не привыкать. Как и что? А я им правду-матку тогда – и выложила: «Да, знала!», «Да, с самого начала, – и даже помогала», «Да! Нравится». И что ты – мой первый мужчина!!! Представляешь, что тут началось?!!! Мама почти обмороке, отец в истерике с пеной на губах!! Я подлая обманщица! Сына прокурора им подавай. Дудки!

– Бе-е-едненькая! – протянул ласково Александр, – что же делать? Может мне приехать?

– Нет! Только не сегодня. Я заперлась. Пусть в чувство придут. У нас тут как в лазарете и валерьянкой и валокордином пахнет.

– Хорошо. Тогда завтра, мы собираемся праздновать Рождество. Будет наверно, мой брат, которого я еще не видел, Настя, Вера, мама, я. … Придешь?

– А что за Вера?

– Так, соседка на костылях. Смешная. Мы давно друг друга знаем. Мама гуся с яблоками сделает. Согласна?

– Спрашиваешь!? Меня тут уже скоро с дома выгонят. Бомжевать пойду.

– От такой бомжички никто-о-о-о… не откажется! – делая довольную гримасу, протянул Александр.

– Ага-а!? А свербящую и чесоточную не хотите?

– Даша! Миленькая! Родненькая! Как чудесно, что ты позвонила! Как замечательно, что мы с тобой встретились!…

– Можно подумать!?

– Сказать, что у меня перед глазами? Вижу твои, глаза, волосы, губы. Чувствуешь? Кладу руки на плечи и целую тебя! Мы отрываемся от земли. Мы летим в омут. Слышишь как я нежно тебя целую? Тебе понравилось? Легче?

– Уже да! Наверно лучше! Только я сейчас заплачу. Но ты, пожалуйста, не обращай внимания. Прошу говори! … Говори! … Говори!

Глава 15

Рождество для Санкт-Петербурга выдалось на редкость: было ясно, холодно и красиво. Башня Городской думы, у расширения Невского проспекта, возле Гостиного двора, вонзалась шпилем в морозное небо. Только здание «Серебряных рядов» выходящее фасадом на Невский проспект, казалось, удерживало ее месте.

Зоя Васильевна заканчивала последние приготовления и была очень взволнована. Помимо рождественского гуся она сделала холодные закуски, большой двухкилограммовый торт и заканчивала лепить вторую сотню пельменей. Саша тоже устал от готовки, и вяло ворчал:

– Мам, ну все! Ты как на Маланьину свадьбу!? Будто люди с голодного мыса придут?

– Иди, раз тебе надоело. Что с музыкой? Коньяк в холодильник поставил?

– Сколько тебе раз говорить – коньяк не водка, его охлаждать не нужно.

– Ой! Кажется, все успела. Глаза боятся, а руки делают. Иди в душ, да езжай за своей кралей. Телефон то в целости тебе отдали? Проверял?

– Все отлично, я уже зарядил.

– Ох! А я хоть прилягу – немного отдохну. Время как остановилось. Часы то у нас правильно идут!? Бог ты мой! Неужели, правда, сегодня увижу своих сыночков?!!

***

Красное морозное солнце отцепилось от шпиля Петропавловской крепости, когда Александр с Дашей подошли к дому на Театральной.

– Вот здесь я и живу!

– А мне не по себе. Боюсь твоей мамы.

– Да ты что дурочка! Мама у меня просто золото!! Пойдем.

Девушка смущенно переступила порог квартиры.

– Здравствуйте! В гости к вам! Можно!? – смущенно с порога сказала Даша.

– Милости просим. Заходите! Заходите, – добродушно приветствовала Зоя Васильевна, внимательно с прищуром, оглядывая розовощекую с мороза девушку, – ну красавица, … красавица! Вот чертушка!!! Где такую и нашел!?

– Мама! – прикрикнул слегка Саша, увещевая ее, – ну что за шутки-прибаутки – зачем ты смущаешь Дашу – кстати знакомьтесь.

– Сашина мама! Зоя Васильевна, – сказала хозяйка дома, слегка раскланиваясь.

– Очень приятно! Просто Даша, – ответила зардевшаяся от стеснения девушка. В зале их ждала Вера, которая, отставив костыли, по свойски, потягивала сервелат из ближайшего блюда.

– Что-то проголодалась я… Не обращайте внимания, положу под язык палку колбасы и успокоюсь.

– Верунчик получишь по рукам! – шутливо пригрозил Саша, – знакомьтесь с Дашей.

– Чему бы грабли ни учили, а сердце верит в чудеса!!! – продекламировала обладательница костылей, с обезоруживающей улыбкой, обтирая губы. – Будем знакомы – Вера.

– Очень приятно. Даша. Да! В это трудно поверить.

– Недостаточно знать себе цену. Надо еще пользоваться спросом.

– Ну что вы!

– А я вот первого отвёла душу… Сегодня не могу вспомнить куда! Просто я очень хороший повар. Могу навешать лапшу. Заварить кашу. Подлить масло. Вот мужики и шарахаются, – она сделала грустное лицо.– Чужое счастье – как чужая обувь: красиво, но – увы, не по ноге.

– Вам тоже непременно повезет!

В коридоре опять раздался звонок, и появились Настя с Александром.

– Вот он! Вот он!! Вот же он!!! – по нарастающей, запричитала Зоя Васильевна, без чувств бросаясь ему на грудь. – Сыночек мой родной!!!!!! Когда довелось свидеться!!!

– Здравствуй мама! – смахивая непрошенную слезу, промолвил молодой человек.

– Двадцать пять годков как один день! – заплакала она. – Кровиночка моя!

Как только первый взрыв эмоций чуть поутих, подошел хозяин квартиры.

– Александр Краснов! Здорово братуха!

– Здорово, наслышан! Бушуев! Тоже Саша.

Братья подали руки, а потом обнялись, потрепывая друг друга и оглядывая со всех сторон.

– Как в зеркало смотрю!?

– Взаимно. Не удивительно, что тебя в Испании, мои не раскусили.

Гости прошли в зал. Даша с Настей переглянулись. Настя взглядом показала на братьев стоявших рядом и о чем– то беседующих, они покачали головами, и дружно рассмеялись.

– Все садимся! Садимся! – начала ворковать Зоя Васильевна, – открываем шампанское. Подставляйте бокалы!

– Ура! – крикнула громко Верка и стукнула по полу костылем. – Все хором сейчас кричат «Ура»

– Ура! Ура! Ура! – подхватили дружно гости.

В тот Рождественский вечер – долго, до полуночи, не гасли окна в серой, обычной девятиэтажке на Театральной. Два раза, с проверкой приходила Степановна; ей тоже налили по случаю небывалого праздника. Верка разошлась и сломала костыль. Ну а впрочем, все было как всегда. Это был просто маленький эпизод необычной истории, в большом городе, который он, наверно и не заметил.

Можно вероятно посчитать, сколько таких, или подобных историй, происходит в Северной столице. Но никто и никогда не определит, насколько они правдивы, и не слукавил ли автор, рассказывая о приключениях свалившихся на плечи его героев. Но абсолютно точно – это город, где встречаются молодые сердца; где произносятся тысячи нежных, каждый раз неповторимых слов. Они означают только одно чувство, о котором мы умолчим, так как у нас поблизости нет деревяшки, постучать; и мы, следовательно, можем нарушить такую робкую, эфемерную ткань, изредка окутывающую обнаженные души жителей этого славного города на Неве.

Хочется, что бы те, кто до сих пор сомневается в подлинности этой истории – сами приехали в наш город. Вдохнули воздух, настоянный на мифах и лучших в России памятниках. Прошли по его брусчатой звонкой мостовой, сыграли ноктюрн на величественных оградах Летнего сада. Прикоснулись к стражам города – чугунным львам на Дворцовой пристани, или проехали на морском трамвайчике от Адмиралтейской набережной, до Васильевского острова. Вот тогда и настанет время, – поговорить о превратностях судьбы и конечно о любви, которая приходит к нам совершенно неожиданно и в самом неподходящем месте, но забирает полностью и без остатка.

Конец.

9.02. 2016.