Текст книги "Горец-варвар"

Глава 10

Жарко. Очень жарко. Сесилия силилась проснуться, пыталась отогнать от себя сны о мужчине с широкой грудью – тот целовал ее, и от его поцелуев у нее дух захватывало. Окончательно пробудившись, она обнаружила, что прильнула к Артану, и он ее страстно целует. И хуже всего было то, что Сесилия отвечала на его поцелуй – опять! – отвечала так же, как раньше. Ей вдруг пришла в голову мысль притвориться спящей, чтобы продолжать наслаждаться его ласками, не испытывая при этом чувства вины. Однако она тотчас же отказалась от этого постыдного плана и оттолкнула Артана.

«Он сведет меня с ума своими поцелуями», – в отчаянии подумала Сесилия. Артан действительно ласкал и целовал ее при каждом удобном случае. Даже сейчас, когда они старались уйти от погони, он все-таки не унимался. Казалось, он пытался соблазнить ее во что бы то ни стало. Да, все шло к тому, что скоро ее будет охватывать желание от одного лишь его взгляда.

– Ничего такого между нами не будет, – пробормотала Сесилия. Она уже, наверное, раз сто говорила ему об этом.

– Разве мужчина не может немного поухаживать за девушкой, на которой собирается жениться? – Артан, потягиваясь, приподнялся.

Краем глаза он заметил, что Сесилия смотрит на него; причем она смотрела с жадностью, прямо-таки пожирала его глазами, это тешило самолюбие молодого человека. Впрочем, он тоже испытывал страстное желание.

Поднявшись на ноги, Артан медленно потянулся – главным образом для того, чтобы показать себя во всей красе и чтобы Сесилия получше его рассмотрела. Ах, если бы она только знала, как он желал ее! При одной мысли о ее прекрасном стройном теле Артана бросало в жар. Однако ему следовало соблюдать осторожность, чтобы ничем себя не выдать и чтобы девушка не догадалась, в какую игру он с ней играет. Иначе проницательная Сесилия попыталась бы навязать ему свои собственные игры.

Тут она тихонько выругалась и тоже встала. Поморщившись, помассировала онемевшую поясницу. Девушка уже начинала привыкать к тому, что большую часть дня проводит в седле, однако после ночи на жесткой земле она чувствовала себя ужасно. Немного подумав, Сесилия решила пройтись в надежде, что прогулка избавит ее от боли в спине.

Когда она вернулась обратно в лагерь, Артан уже успел подготовить лошадь. Он протянул девушке овсяную лепешку, и Сесилия молча кивнула. Она надеялась, что до Гласкрига осталось не очень далеко, и уже мечтала об обильном и вкусном обеде, о горячей ванне и о мягкой постели. Внезапно сообразив, что неотъемлемой частью ее мечтаний о широкой и мягкой постели является лежащий рядом Артан – причем совершенно без одежды! – она чуть не вскрикнула. Ах, это просто наваждение какое-то! Вездесущий Артан посмел проникнуть даже в ее мечты. И даже в этих мечтах он пытался ее соблазнить.

– Если все пойдет хорошо, дня через четыре мы будем в Гласкриге, – сказал Артан, протягивая девушке бурдюк с вином.

Сесилия снова кивнула. Сделав глоток вина, она вернула Артану бурдюк.

– Помню, раньше дорога в Гласкриг казалась мне гораздо длиннее, – пробормотала она.

– Наверное, вы ехали очень медленно и часто останавливались на привал. А обратно вас везла домой Старая Мэг.

– Я плохо помню путешествие с Мэг, – сказала Сесилия.

– Да, конечно… Ведь именно тогда произошла та ужасная трагедия. И тогда вам много пришлось пережить.

– О, это было ужасно! – Сесилия погрузилась в воспоминания, и ее охватила скорбь. – Да, мы действительно ехали намного медленнее, чем сейчас. К тому же я была тогда маленькой девочкой, а детям такие путешествия кажутся очень утомительными.

Артан едва заметно улыбнулся.

– Вы правы, дорогая. Когда я впервые отправился в Гласкриг, чтобы начать свое обучение у дядюшки, путь из дома показался мне чрезвычайно длинным и скучным. Вы готовы?

– К чему? Сесть на лошадь и трястись на ней весь день напролет?

– Совершенно верно, – ответил Артан с улыбкой. – Может, попозже, когда солнце будет высоко, мы сможем отдохнуть подольше, чем обычно.

– В деревне? – спросила Сесилия. Вдалеке виднелись домики, и ей очень хотелось остановиться в одном из них.

Но Артан проехал мимо этих домиков и направил лошадь по узкой неприметной тропке.

– Неподалеку есть другие места, где намного безопаснее, – пояснил он. – Но если вы согласны выйти за меня замуж, то я готов рискнуть и заехать в какую-нибудь деревню. Да-да, заеду с огромным удовольствием, – добавил он со смехом.

– Это шантаж? – Сесилия тоже рассмеялась; слова спутника почему-то не рассердили ее.

– Угадали, дорогая.

– Почему вы снова завели разговор о браке? Я же не свободна.

– Вы можете стать свободной, – многозначительно проговорил Артан и положил руку на рукоять меча.

– Но вы же не убьете сэра Фергуса только за то, что мы с ним помолвлены?

– А почему бы и нет? По-моему, неплохая мысль. – Обхватив Сесилию за талию, Артан усадил ее в седло, затем уселся позади нее и взял в руки поводья.

Сесилия задумалась. «Неужели Артан не шутит? Неужели действительно готов убить сэра Фергуса?» – спрашивала она себя. Мысль о том, что Артан ревнует ее к сэру Фергусу и жаждет его смерти, будоражила ее и щекотала нервы. Однако Сесилия не верила, что все дело только в ревности. Возможно, он действительно немного ревновал. Однако она подозревала, Артану хотелось убить сэра Фергуса совсем не поэтому. Скорее всего, именно он, ее жених, направлял к Артану головорезов, покушавшихся на его жизнь. К тому же горец был убежден, что сэр Фергус желал ее смерти.

Глядя по сторонам и любуясь красотами природы, Сесилия размышляла о том, что рассказал ей Артан про ее родственников. Она была уверена: молодой человек полагал, что его рассказ – чистейшая правда. И ее доверие к Артану с каждым днем возрастало – причем вовсе не потому, что поцелуи вскружили ей голову. Просто Сесилия словно начинала прозревать, припоминая многие обстоятельства своей жизни с Доналдсонами, а также подробности взаимоотношений с сэром Фергусом. При этом девушка прекрасно понимала: Артан хотел, чтобы она сама разобралась, где правда, а где ложь. И ей становилось все труднее открещиваться от истины, утверждая, что молодой горец заблуждается в своих чудовищных подозрениях. Да, у нее не было серьезных оснований, чтобы защищать своих опекунов и своего жениха и оправдывать их поступки. Более того, почти все, что всплывало в памяти, только подтверждало слова Артана. И хуже всего было то, что она постепенно начинала понимать, как часто себя обманывала, как часто закрывала глаза на очевидное, стараясь многого не замечать и на многое не обращать внимания, стараясь все прощать и забывать.

Сесилия словно смотрела на прошедшие годы со стороны – и с ужасом осознавала, какую жалкую и полную угнетений жизнь она вела последние двенадцать лет. Временами она злилась на Артана из-за этого, хотя в глубине души понимала, что он не заслуживал осуждения. Да, он был абсолютно прав. Ведь, живя с Доналдсонами, она давно забыла, что такое взаимопонимание между близкими, что такое их поддержка, участие и душевное тепло. Увы, она забыла и что такое любовь. Но когда-то Сесилия знала и другую жизнь. К сожалению, она рано потеряла мать, но все же была вполне счастлива, когда жила вместе с отцом и братом – ведь они окружали ее любовью. И Сесилия не могла избавиться от ощущения, что после смерти самых близких людей она лишилась любви. Теперь девушка уже нисколько не сомневалась: с того самого дня, когда Старая Мэг привезла ее домой после ужасной трагедии, случившейся в пути, ей не давали ни с кем общаться, ограждали ее от всех – даже от прислуги. А когда в конце концов прогнали и верную Мэгги, Сесилия оказалась в полной изоляции.

Но всему этому должно быть какое-то объяснение, которое расставило бы все по своим местам и доказало бы, что Артан ошибается. И Сесилия очень беспокоилась, потому что никакого разумного объяснения не находилось. Все чаще и чаще внутренний голос нашептывал: «Неужели все это время ты жила, стремясь во всем угодить убийцам отца и брата?» При мысли о том, что это могло оказаться правдой, она холодела.

Прижавшись к Артану, Сесилия закрыла глаза. Почувствовав, что он поцеловал ее в макушку, она улыбнулась. И она даже не сердилась на Артана из-за того, что он ее похитил. Остались только сомнения в том, что он все еще испытывал к ней желание. Ведь один раз он уже воспользовался ласками и поцелуями, чтобы ее похитить. Всякий раз, когда Сесилия чувствовала, что их снова влечет друг к другу, ей становилось не по себе. При этом она вынуждена была признать, что ее влечение к молодому горцу нисколько не ослабевает.

«Так почему же ты отвергаешь его?» – спрашивала себя девушка. Артан давал ей понять: если ее помолвка с сэром Фергусом будет расторгнута, она не останется без мужа. К тому же муж ей достанется намного лучше, чем тот мужчина, которого навязали ей опекуны. Ее влечение к Артану походило на постоянный неутолимый голод. Так почему же она лишает себя того, чего хочет по-настоящему? Сесилия начала строить догадки и в конце концов решила: возможно, она отталкивает Артана просто потому, что хочет его наказать. Однако то, за что она хотела его наказать, оказывалось на деле не таким уж страшным грехом. А может, она стремится наказать себя? Может, хочет наказать себя за то, что, будучи помолвленной, мечтает о другом мужчине?

Сесилия вздохнула; у нее уже голова шла кругом от бесконечных раздумий и от вопросов, на которые не находилось ответов. К тому же она опасалась, что просто ищет способ убедить себя в том, что ей не следует отказываться от того, чего она так страстно желала.

«Наверное, мне не нужно ломать над этим голову», – подумала Сесилия. Чем дольше она размышляла о своей жизни, тем больше утверждалась в мысли, что ей следовало взять то, чего желала. Артан предлагает ей выйти за него замуж. К сожалению, она пока не могла на это решиться. Зато вполне могла насладиться его ласками. Единственное, что ее останавливало, – это слово, которое она дала сэру Фергусу. Но Сесилия чувствовала: угрызения совести из-за нарушения обещаний, которые она дала на церемонии обручения, не очень-то обременят ее. Да, она знала, что слово, данное жениху, ее не остановит.

Успокоившись при этой мысли, девушка вздохнула и с облегчением прижалась к широкой груди Артана. Долой все проблемы! Ведь она сейчас рядом с Артаном! Нельзя противиться своим чувствам. При первой же возможности она даст понять этому человеку, что больше не собирается его отталкивать. Сесилия еще крепче прижалась к Артану и невольно улыбнулась. Сердце ей подсказывало, что молодого горца не придется долго упрашивать.

Артан заглянул в лицо девушки, мирно спавшей в его объятиях. «Почему она улыбается во сне?» – подумал он с удивлением. Во всяком случае, было ясно: от ее гнева и следов не осталось. Ее сердце оттаяло, и Артан почти не сомневался: Сесилия уже не считала, что он лгал ей. Хотя, конечно же, она еще не вполне смирилась с горькой правдой – ей было очень трудно ее принять. Это противоречие в ее отношении к нему Артан совершенно не понимал. Но кто же поймет этих женщин? Возможно, Сесилия и сама себя не понимала. По крайней мере, один шаг к постижению горькой правды о Доналдсонах и сэре Фергусе был сделан. И Артан очень надеялся, что его спутница прозреет окончательно. И тогда она, конечно же, откажется от данных сэру Фергусу обещаний. Да, должна отказаться. Артану претила сама мысль о том, что Сесилия считала, будто имеет какие-то – хотя бы самые незначительные – обязательства перед этим человеком. И преступления сэра Фергуса были тут совершенно ни при чем. Артан вынужден был признать: ему ужасно не хотелось, чтобы у Сесилии имелись обязательства перед каким-либо другим мужчиной. Он мечтал сделать эту девушку своей – и чем скорее, тем лучше. Он испытывал к Сесилии постоянное, неудержимое влечение и опасался, что не сумеет сдержаться, не выдержит еще одну ночь рядом с ней – было необыкновенно мучительно лежать с ней бок о бок, изнывая от вожделения… Ему казалось, что если так будет продолжаться и впредь, то он может лишиться рассудка.

Артан вздохнул и пришпорил лошадь. Он мог очень долго обходиться без женщины, но рядом с Сесилией с трудом держал себя в руках. Более того, Артан не был уверен, что сможет удовлетворить свою страсть к ней, даже если она сама того захочет. Временами ему казалось, что он никогда не сможет утолить тот чувственный голод, который испытывал к этой женщине. Столь неудержимое влечение к Сесилии даже отчасти пугало его. О, если она только догадается о том, какой властью над ним обладает, он пропал…

Отогнав тревожные мысли, Артан вдруг вспомнил про небольшое озерцо, на берегу которого останавливался по пути в Данбарн. Если все пойдет гладко, они будут проезжать мимо этого озерца, когда солнце будет в зените. Артан решил, что места для привала лучше не придумаешь. А еще это неплохое место для любовных игр. Они могут также искупаться в озере. Обнаженными. От этой мысли у него едва не закружилась голова, и, чтобы отвлечься, Артан стал внимательно осматриваться – словно из-за ближайших деревьев вот-вот могли появиться преследователи.

Сесилия потянулась и помассировала поясницу. Взглянув по сторонам, она невольно улыбнулась – вода в маленьком озерце была удивительно чистая и прозрачная, а по берегам росла трава и цвели цветы. Сняв ботинки и чулки, девушка подошла к самому берегу. Так приятно было в душный и жаркий летний день окунуть ноги в прохладную воду озера. Артан бросил на землю одеяло и разложил на нем уже изрядно сократившиеся съестные припасы.

Подойдя к нему, Сесилия снова улыбнулась.

– Красивое место, – сказала она, присаживаясь.

– Да, очень. – Артан протянул девушке кусок хлеба, затем разрезал пополам оставшийся кусок сыра. – Я заприметил это местечко, когда ехал в Данбарн. Тогда я тоже делал здесь привал. Даже заночевал здесь и ужинал рыбой, которую поймал в озере. Может, мне и сейчас немного порыбачить?

– Мне кажется, нам нельзя долго тут задерживаться.

– Да, верно. Хотя очень хотелось бы посидеть здесь подольше. К сожалению, нам действительно нужно торопиться. Только отдохнем немного и дадим передохнуть лошади – а потом снова в путь.

Сесилия кивнула и принялась за сыр с хлебом.

– Жаль, что в этом озере нельзя поймать жареного цыпленка, – пробормотала она.

Артан широко улыбнулся:

– И свежий яблочный пудинг.

– Но все равно озеро прелестное. Хотя вода в нем ужасно холодная.

– Значит, вы отказываетесь искупаться? – проговорил он с ноткой сожаления в голосе, потому что в этот момент ему представилось, как они с Сесилией плавают в озере обнаженные.

Девушка пожала плечами и со вздохом ответила:

– Я не умею плавать. Папа обещал меня научить, когда мы вернемся в Данбарн после поездки к дяде. Я тогда все время вертелась возле ручья, и он боялся, что я упаду в воду и утону.

– Я вас научу, но не сегодня и не здесь. Научу, когда мы приедем в Гласкриг. Там есть несколько мест, где совсем не глубоко, и учиться плавать там не опасно.

Сесилия посмотрела на Артана, и ее глаза наполнились грустью.

– Возможно, я недолго пробуду в Гласкриге.

– Вы пробудете там долго, очень долго.

– И вы говорите, что это я упрямая, – пробормотала Сесилия. – Нет-нет, скорее всего я уеду вместе с Доналдсонами и сэром Фергусом, когда они подъедут к воротам замка моего дяди.

– Даже если вы не можете поверить в то, что я рассказал вам об их коварных планах, – зачем же вам возвращаться вместе с ними? Ведь у вас не лежит к ним душа. Признайтесь, вы несчастны в Данбарне.

– Это правда, – вздохнула Сесилия. – Все это верно, но, по-моему, вы поймете меня, если я не скажу вам «спасибо» за то, что вы раскрыли мне глаза. И я должна сдержать свои обещания и выполнить свой долг.

– А разве вы не должны также отдать долг брату вашей покойной матери?

– Должна. И я начинаю подозревать, что Доналдсоны намеренно препятствовали нашей с дядей встрече. Моя обязанность – сделать все, чтобы такое больше не повторилось. Я не знаю, что говорит закон о правах опекуна, но, возможно, у моего дядюшки будут неприятности, если я надолго задержусь в Гласкриге. Я волнуюсь, боюсь навлечь беды на его голову. Меня успокаивает только одно: все можно уладить, если я вернусь в Данбарн вместе с Доналдсонами и сэром Фергусом.

– Ангуса не напугать неприятностями. А ради возможности сразиться с несколькими шотландцами с равнины он готов подняться даже со смертного одра.

– Мне не хочется огорчать дядюшку, однако я не смогу доставить ему такое удовольствие. Я не допущу кровопролития. Когда люди направляют друг на друга оружие… в таких конфликтах обычно страдают невинные – те, кто не придерживается чьей-либо стороны и не имеет к раздору никакого отношения.

Артана позабавил суровый и мрачный тон девушки. Заявив, что лишит Ангуса удовольствия подраться с проклятым равнинными шотландцами, Сесилия поступила как строгая воспитательница, лишившая ребенка сладкого ради его же пользы. Конечно, кое в чем девушка была права, однако Артан все же решил, что непременно вступит в бой, если потребуется. А слова Сесилии о том, что она собирается покинуть Гласкриг вскоре после приезда, не особенно его расстраивали. Он почти не сомневался, что со временем девушка окончательно прозреет и не захочет возвращаться в Данбарн. А если Доналдсоны и сэр Фергус появятся в Гласкриге слишком быстро, то ее можно будет спрятать в каком-нибудь укромном и надежном месте. Потом Сесилия выйдет за него замуж – и все проблемы отпадут сами собой, потому что она уже не сможет с ним расстаться.

«Да, не сможет. Даже когда узнает всю правду», – думал Артан, проклиная себя за малодушие. Он часами беседовал с Сесилией, но тем не менее по-прежнему не был уверен, что настало время рассказать о своей сделке с Ангусом. Артан уверял себя, что это сейчас не столь уж важно и что их договор не имеет ровным счетом никакого значения. Многие мужчины женятся по расчету, и это не имеет ни малейшего отношения к чувствам, которые они испытывают – или не испытывают – к своим женам. В данном же случае предложение было сделано Ангусом главным образом ради Сесилии и в ее интересах. Просто старик не мог передать земли Гласкрига беззащитной девушке. Потому что все соседние кланы непременно захотели бы завоевать Гласкриг, захватить его силой оружия. Следовательно, во главе клана должен стоять сильный мужчина. Выходит, этот брак был выгоден и полезен в любом отношении. Да-да, все выглядело очень разумно и логично, и Сесилия ни в коем случае не должна была из-за этого волноваться. Ей следовало понять, что разумный расчет совершенно не умаляет его, Артана, чувств.

Впрочем, Артан понимал, что эти его рассуждения – сугубо мужская точка зрения. Он не мог поручиться, что Сесилия будет придерживаться того же мнения. И еще он опасался, что не сумеет объяснить девушке, что на самом деле к ней испытывал – ведь он не мастер говорить красивые слова. Однако для него было совершенно очевидно: его чувства к Сесилии гораздо важнее, чем любая выгода.

В конце концов, Артан отбросил неприятные мысли. Он решил, что если не соберется с духом или не найдет благоприятный момент для откровенного разговора по дороге, то обязательно расскажет обо всем, когда они приедут в Гласкриг. Самое главное – чтобы Сесилия не узнала правду от кого-то другого.

Понимая, что им нельзя слишком долго задерживаться у озера, Артан встал и подал девушке руку, помогая ей подняться.

– Я собираюсь окунуться в воду и снять с себя дорожную пыль. Не хотите составить мне компанию? Я прекрасно плаваю, поэтому не волнуйтесь. Я не дам вам утонуть, если пойдете ко дну.

– Вы меня успокоили, – пробормотала Сесилия. Нахмурившись, она посмотрела на водную гладь, затем кивнула: – Да, было бы неплохо искупаться. Даже если вода ужасно холодная. Ведь мы снова проведем в седле целый день, верно?

Артан тоже кивнул и начал стягивать с себя сапоги. Его почему-то не оставляло беспокойство, зрело нехорошее предчувствие – словно где-то неподалеку их подстерегала опасность. Артан же никогда не пренебрегал своими предчувствиями, ибо по опыту знал, что ими не следует пренебрегать. Он решил, что они быстренько искупаются, а потом вскочат на Молнию – и снова в путь.

Закончив снимать с себя рубашку, Артан увидел, что Сесилия уже разделась до нижнего белья. Он уже готов был поддаться искушению, однако вовремя остановился. Нет-нет, им ни в коем случае нельзя было задерживаться у озера.

Войдя в озеро, Сесилия вскрикнула от неожиданности – вода и впрямь оказалась ужасно холодной. Девушка с улыбкой взглянула на Артана – тот вздрогнул, когда присоединился к ней. Немного помедлив, Сесилия сделала еще несколько шагов. Когда вода стала доходить ей до колена, девушка остановилась, не желая идти дальше. Нагнувшись, она принялась смывать с себя дорожную пыль. Белье промокло до нитки, но ее это совсем не волновало – на солнце белье высохнет очень быстро.

– Запрокиньте голову. Если хотите, я промою вам волосы, – сказал Артан.

– Да, конечно, – охотно согласилась Сесилия. Артан старался не смотреть на девушку, когда мыл ей голову чистой озерной водой. От воды ее тонкое белье просвечивало, и были видны все женские прелести. После этого Артан вошел в воду поглубже и нырнул. Вода была такой ледяной, что у него зубы застучали.

Сесилия внимательно наблюдала за молодым человеком. Когда он нырнул и на мгновение исчез под водой, ее охватил страх. Но вскоре Артан всплыл на поверхность, и она почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Сесилия поняла, что ее спутник нисколько не преувеличивал, заявив, что он отличный пловец. Было очень приятно смотреть, как грациозно движется в воде его сильное и ловкое тело. Но холод выгнал девушку из воды, и она вернулась на берег. Через некоторое время Артан последовал за ней.

– Мне нужно отойти ненадолго, – сказал Сесилия, вытираясь одеялом, которое протянул ей Артан.

– Только не заходите далеко, – сказал он, надевая рубашку.

Сесилия же надела платье прямо на мокрое белье, а потом натянула чулки и обулась. Носить сырую одежду под сухой было не очень-то приятно, но купание стоило этих небольших неудобств. Осмотревшись, девушка поспешила к ближайшим деревьям.

Когда она уже оправляла одежду, до нее донесся какой-то странный звук, заставивший ее насторожиться. Снова осмотревшись, Сесилия поспешила обратно к Артану. Пройдя несколько шагов, девушка поняла, что допустила ужасную ошибку, оставив Артана одного. Он был окружен вооруженными мужчинами, и те, судя по всему, были настроены не слишком дружелюбно. Выходит, сэр Фергус все же их нагнал.

Сесилия попятилась и, спрятавшись за деревьями, стала обдумывать, как помочь Артану. Ей вдруг захотелось просто выбежать на берег озера, чтобы таким образом отвлечь на себя внимание людей, напавших на Артана. Но сумеет ли Артан убежать? Сесилия очень в этом сомневалась, но выбора у нее не было. Когда молодой горец с громким криком бросился на противников, она решила, что сейчас сделает то, что задумала. Девушка сделала шаг вперед – и тут кто-то схватил ее за руку. В следующее мгновение она почувствовала резкую боль в затылке – и провалилась во тьму.