Текст книги "Невеста горца"

– Дядя, мне кажется, Коннор прав, – вмешался Дэрмот. – Леди Джиллианна очень гордится своим отцом, да и все мы слышали о нем только хорошее. Он действительно очень красив?

– Женщины полагают, что да, – ухмыльнулся Нейл. – Он и этот ее кузен не упускают возможности затащить очередную леди в свою постель. Особенно отличается Пейтон. Большинство придворных восхищаются им и в то же время хотят, чтобы он получил какое-нибудь ранение, потому что завидуют его успеху у слабого пола. – Нейл с отвращением выругался и снова глотнул эля.

Пока его братья расспрашивали дядю о придворной жизни, Коннор попытался привести в порядок свои мысли. Он только что попытался защитить свою жену от нападок. Возможно, муж всегда должен поступать именно так, однако, по мнению Коннора, это было проявлением слабости. Ему следует сдерживать свои эмоции. Кроме того, он заметил, что Фиона вышла из зала вслед за Джиллианной, а это значило, что у его жены появилась союзница.

– Что ты делаешь?

Джиллианна скребла каминную полку и удивленно оглянулась на Фиону, сидевшую в кресле. В глазах девочки сквозило любопытство. Возможно, та хотела чему-то научиться у нее, или просто Джиллианна была неким необычным существом, привлекающим всеобщее внимание.

– Я мою спальню хозяина, – ответила Джиллианна и тут же обратилась к Джоан, которая начала скатывать ковер возле кровати: – Нет, Джоан, сначала занавески и постельное белье. Нужно позвать еще одну женщину и принести воды, чтобы вымыть пол.

– Это работа Мэг, – тут же вставила Фиона, приподнимая одну бровь, точь-в-точь как это делал Коннор. – Вообще-то Мэг делает только то, что хочет, хотя ее обязанность – уборка.

– Значит; она не выполняет свою работу? Не думаю, что она часто убирает в этой комнате, хотя белье на кровати чистое.

Джиллианна посмотрела на кровать Коннора, представила, как на ней лежали другие женщины, и захотела немедленно ее сжечь.

– Мэг никогда не была в этой кровати. И ни одна женщина Коннора не была. Правда, у него их было немного. К этой кровати у него особое отношение. Я очень удивилась, когда узнала, что ты спишь здесь, но ты ведь его жена, и ты очень чистая. Он велит менять ему простыни каждую неделю. – Фиона насупилась. – А я даже не помню, когда в последний раз убирали в моей комнате.

– Обещаю, что позже займусь и твоей комнатой. Помоги мне снять матрасы и проветрить их на подоконнике, – попросила Джиллианна, когда Джоан ушла. – Потом мы снова положим их на кровать, а между ними разложим травы.

– Чтобы кровать хорошо пахла? – спросила Фиона, помогая Джиллианне раскладывать матрасы на узких под оконниках.

– Да, и отпугнуть насекомых.

– Я думала, что у Коннора в кровати нет насекомых.

– Это так, но если разложить травы, они вообще никогда не заведутся.

– Мне кажется, Коннор так относится к своей кровати потому, что провел много ночей в сырой и холодной землянке, пока мы не восстановили наш замок.

Джиллианна удовлетворенно кивнула, когда вернулась Джоан и занялась коврами. Служанка привела с собой младшую кузину Майри, которая принесла метлу, ведро с водой и тряпку для мытья пола. Интересно, подумала Джиллианна, заметит ли Коннор изменения в своей спальне? Если да, то вряд ли скажет ей об этом. Она вздохнула и снова принялась отмывать каминную полку. Ей вполне хватало удовлетворения от хорошо сделанной работы.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила Фиона.

– Возьми тряпку и начинай мыть стены. Ты правда хочешь помочь?

– Да, ведь я – женщина. Я не смогу стать воином, как мои братья. Мне предназначено выйти замуж и рожать детей. Нет ничего плохого в том, что я умею сражаться, но мой муж захочет, чтобы я ухаживала за его домом.

Фиона начала мыть стену.

– Тебя не учили тому, что должна знать женщина?

– Что могут знать об этом Коннор, другие мои братья или мой дядя? Нет, я не жалуюсь. Коннор растил меня как мог, ведь он сам был еще подростком. Я была младенцем, и нужно было восстанавливать замок. Но я хочу научиться быть женщиной именно из-за него, чтобы не посрамить себя перед будущим мужем.

– Я сделаю для тебя все, что будет в моих силах.

Некоторое время они работали молча, потом Фиона произнесла:

– Мне кажется, я должна научиться носить платье.

Джиллианна рассмеялась:

– Да, ты права. Когда мой кузен Джеймс привезет мои вещи, я дам тебе одно из них. – Она окинула взглядом фигурку девочки. – Его нужно будет только немного перешить. А теперь я хочу попросить тебя кое о чем. Я слышала обрывки разговоров о том, что было здесь в прошлом, о войне, разрушениях и смерти. Не могла бы ты рассказать мне обо всем этом более подробно?

Фиона тяжело вздохнула и начала мрачный рассказ о долгих годах междоусобных войн. Майри тоже внесла свою лепту в это печальное повествование. Постепенно Джиллианна начала понимать те обстоятельства, которые вынудили Коннора стать таким, каким он был сейчас.

Ему было всего пятнадцать лет, когда большинство взрослых людей из его клана, включая его родителей, погибли. Земля была разорена, почти все дома разрушены, люди были обречены на голодную смерть. Коннор стал главой клана и все последующие годы защищал своих людей и восстанавливал замок и дома в деревне. Он мог гордиться собой, но Джиллианна согласно кивнула, когда Фиона пояснила, что ее старший брат до сих пор терзается чувством вины из-за того, что не погиб в битве вместе с отцом.

Это очень многое объясняло. Бремя, возложенное на его плечи, могло сломать кого угодно, но он выстоял, однако годы жесточайшей дисциплины и борьбы за выживание заставили его похоронить глубоко в своем сердце все эмоции. Он стал жестким, считая, что всякое проявление радости или нежности может быть воспринято его людьми как слабость. И даже теперь, когда война давно закончилась, он продолжал себя сдерживать.

Придется изрядно потрудиться, чтобы взломать раковину, в которую он запрятал свое сердце, грустно подумала Джиллианна. Он защищал тех, кем управлял, не думая о том, чего ему это стоило. Ей хотелось верить, что мужчина, способный так страстно заниматься любовью, сохранил в душе хоть немного места для светлого чувства. Однако за его поцелуями могла скрываться и обычная похоть. Джиллианна понимала, что ей придется бороться за то, чтобы ее брак был таким же счастливым, как у ее сестер, но от этой мысли кровь холодела у нее в жилах, ведь она не знала, как вести эту битву и какое оружие выбрать.

Глава 9

– Она снова не принесла горячую воду.

Джиллианна сердито смотрела на пустую ванну. Фиона стояла рядом с ней.

После пяти ночей, наполненных страстью, и пяти дней, в течение которых муж ни разу не проявил к ней интереса, Джиллианна разработала план, который был продолжением исполнения ее роли хозяйки Дейлкладача. К несчастью, уборка затянулась, а Коннор практически этого не замечал, поэтому она решила в конце дня приготовить ему горячую ванну. Она придумала это три дня назад, но никак не могла осуществить задуманное.

Проблема заключалась в том, что Мэг была обязана приносить воду в комнату хозяина. Джиллианна ожидала, что с этой женщиной могут возникнуть проблемы, но такое проявление непослушания было вообще недопустимо. На этот раз она твердо решила не поручать задание кому-то еще. Было несправедливо просить других женщин выполнить работу Мэг, поскольку у них хватало своих дел. Особенно несправедливо это было по отношению к Джоан, потому что все знали, что когда Джоан работает, Мэг, как правило, ублажает ее мужа.

– Ты хочешь, чтобы здесь каждый вечер готовили горячую ванну? – спросила Фиона.

– Я устала от того, что мой муж целый день не обращает на меня внимания, – ответила Джиллианна.

– Ты думаешь, что ванна это изменит?

– Нет, дело не только в ванне, хотя я люблю принять горячую ванну в конце дня и думаю, что Коннору тоже это понравится. – Джиллианна присела на кровать рядом с Фионой. – Коннор называет меня женой и делит со мной постель, но это еще не настоящий брак. Да, мы сидим с ним рядом за столом, но он в основном говорит со своими братьями, дядей и мужчинами клана. Я хотела привлечь его внимание, убрав в спальне, но, кажется, Коннор из тех мужчин, которые замечают уборку только тогда, когда все сверкает.

– О, – вздохнула Фиона, – я тоже не знала, что моя комната такая грязная, пока мы не вымыли ее.

– Я видела более грязные комнаты. Кажется, там не убирали целый год.

– Да, с тех пор, как несколько лет назад Мэг стала командовать другими женщинами.

– Ничего не скажешь, мудрое назначение, – усмехнулась Джиллианна. – Она так долго была любовницей Коннора?

– Раньше она была с моим дядей Нейлом. Думаю, она также спала со всеми моими братьями. – Фиона пожала плечами. – Так ты начала объяснять мне про ванну.

– Это одно из тех маленьких удобств, которое жена может обеспечить своему мужу. Думаю, если я смогу наполнить жизнь Коннора такими удобствами, он будет замечать меня не только в своей постели. Если он будет мыться здесь перед ужином, то это будет время, которое мы проведем вместе и сможем поговорить. Скоро он к этому привыкнет.

– Но он может затащить тебя в кровать сразу после ванны.

Джиллианна кивнула:

– Да, это возможно, но все равно он привыкнет мыться с комфортом в собственной спальне, а также к тому, что в этом ему будет помогать женщина.

– Но ему и так помогает женщина, – вдруг ляпнула Фиона и тут же закрыла рот обеими руками.

– Дай я угадаю, – прошипела Джиллианна, сжимая кулаки. – Мэг!

– А также Дженни и Пег.

– Три шлюхи Дейлкладача! Неудивительно, что Мэг не приносит мне воду. Она каждый вечер имеет возможность затащить Коннора в свою кровать. Нет, это уж слишком!

Джиллианна почти бегом выскочила из спальни.

– Тебе нельзя идти в баню! – крикнула ей вслед Фиона, едва поспевая за Джиллианной. – Там голые мужчины.

– Я уже видела голых мужчин.

Проклиная свою болтливость, Фиона следовала за Джиллианной. Она не знала, что задумала жена ее брата, но та точно не желала, чтобы Мэг терла спину Коннору. Когда они проходили через кухню, Джоан схватила Фиону за руку.

– Это ты ей сказала? – спросила женщина.

– Я не хотела. Само с языка сорвалось. – опустила голову Фиона.

– Она выглядит сердитой.

– Да, поэтому я хочу пойти с ней.

– Зачем? Чтобы защитить эту мерзавку Мэг?

– Все зависит от того, что она увидит. Возможно, мне придется защищать вовсе не Мэг.

Джоан улыбнулась и отпустила Фиону.

– О, если хозяйка будет драться с Мэг, я готова поставить последние деньги на то, что победит хозяйка.

Фиона не стала говорить о том, что ей очень интересно посмотреть, как поведет себя ее брат, когда увидит разъяренную жену. Заметив, что Джиллианна уже у дверей бани, Фиона подбежала к ней. Ее сердце подсказывало, что этот брак пойдет Коннору на пользу, и она боялась, что брат может повести себя неправильно и оттолкнуть от себя Джиллианну.

Джиллианна выругалась про себя, когда услышала раздающийся из-за дверей бани мужской и женский смех. Она не думала, что Коннор продолжает поддерживать отношения с Мэг, но неспособность понять, что думает и чувствует этот мужчина, лишала ее уверенности в себе. Если ее держат за дурочку, то она должна об этом знать.

Ее тревожила не только возможная измена Коннора. Та страсть, которую они испытывали в постели, и те клятвы, которые они дали друг другу, заставляли ее стремиться превратить их брак в нечто большее, чем бесконечные занятия любовью. Ей только что удалось придумать план, как изменить их отношения, а Мэг разрушила этот план, даже не дав ей начать его осуществлять.

Она распахнула дверь и увидела такое, отчего сжала кулаки так сильно, что ногти впились ей в ладони. Она даже не посмотрела на мужчин, которые при ее появлении запрыгнули в ванны или постарались прикрыться. Все ее внимание было приковано к мужу, который еще не до конца разделся. Он стоял в своих льняных подштанниках, а улыбающаяся Мэг медленно развязывала его пояс. Джиллианна не знала, кого из них ей хочется убить в первую очередь.

Коннор как раз хотел снять штаны, когда Мосластый начал рассказывать забавную историю о кузнеце и его жене. Он почти не обращал внимания на Мэг, решившую помочь ему раздеться. Вдруг Мосластый замолчал; его глаза испуганно расширились. Остальные мужчины тоже повели себя странно: они вдруг замолчали и попрыгали в ванны, хотя некоторые были еще одеты. Коннор быстро повернулся в сторону двери, и волосы зашевелились у него на голове.

Как только он увидел Джиллианну и ее глаза, сверкавшие недобрым зеленым огнем, он тут же почувствовал на своем животе пальцы Мэг. Хотя он пытался убедить себя, что не совершил ничего предосудительного, но сразу оттолкнул любовницу и начал торопливо завязывать пояс. Ему пришлось сжать губы, потому что с языка едва не сорвались слова извинения и оправдания. «Я не сделал ничего плохого», – напомнил он себе, однако знал, что виноват.

– Ты не должна находиться здесь, – заявил он. – Тут голые мужчины.

– Я уже видела голых мужчин, – фыркнула в ответ его жена.

– Но тогда ты не была замужем. Женщине здесь не место.

– Но я вижу здесь женщин.

– Да, но они привыкли видеть нас такими.

– И спать с вами, как я понимаю.

Коннор почувствовал, что краснеет. Ему было стыдно, но он никак не мог понять почему. Ведь он наслаждался ласками Мэг, Дженни и Пег еще до того, как узнал Джиллианну. Но теперь он оказался в крайне неловкой ситуации: все три женщины, с которыми у него были любовные отношения, стояли перед его женой и нагло улыбались ей в лицо.

– Теперь я поняла, почему ты не принесла мне горячую воду, как я велела, – прошипела Джиллианна, обращаясь к Мэг, спрятавшейся за спиной у высокого мужчины, завернувшегося в кусок ткани.

– Она не принесла тебе воду? – Коннор не хотел ввязываться в женские конфликты, но не мог позволить Мэг неуважительно относиться к приказам своей жены.

– Вообще-те я хотела приготовить для тебя ванну, – процедила Джиллианна. – Я думала, что тебе понравится мыться в спальне, где тебя может вымыть жена. Это одна их тех вещей, которые жены делают для своих мужей.

– Да? – Коннор подумал, что ему и в самом деле может это понравиться.

– Но ты, очевидно, предпочитаешь мужское общество. – Джиллианна заметила, что Мэг довольно открыто пытается ласкать мужчину, стоявшего рядом с ней. – Мэг, тебе не кажется, что не стоит демонстрировать свою похоть перед Фионой? Она знает, что ты шлюха, но еще слишком юна, чтобы видеть, как ты себя ведешь. – Тут она узнала мужчину: – А, это ты, Малькольм, муж Джоан. Тебе не стыдно?

– У мужчины могут быть особые желания, – попытался оправдаться Малькольм, но на всякий случай отошел от Мэг.

– О, понимаю, Джоан отказывает тебе в постели, – протянула Джиллианна, зная, что это не так. – Если она не исполняет свой супружеский долг, то заслуживает строгого наказания. Ей очень обидно сознавать, что ты тут развлекаешься с Мэг, тем более что все давно знают об этом.

– Все? – ахнул Малькольм.

Джиллианна удивилась – неужели этот человек настолько глуп, что думает, будто о его измене известно лишь немногим?

– И конечно, она заслуживает того, – продолжала Джиллианна, – чтобы теперь выполнять не только свою работу, но и работу женщины, с которой ты ей изменяешь. И каждый раз, когда она работает за Мэг, та развлекает тебя. Джоан следует хорошенько наказать за то, что она плохо выполняет свои супружеские обязанности. Наказание, конечно, жестокое, но, как я полагаю, справедливое.

Вид у Малькольма был весьма жалкий, и Джиллианна испытала удовлетворение. Она посмотрела на Коннора и заметила, что его глаза смеются. Ее гнев поутих.

– Что ж, раз ты предпочитаешь мыться здесь, тогда я оставлю тебя, – проговорила она приторно-ласковым голосом.

– Эй, подожди.

Хотя общество друзей было ему приятно, Коннор прекрасно понимал, что гораздо лучше мыться вместе с женой, чем сидеть в большой деревянной кадушке вместе с остальными мужчинами, в то время как три шлюхи трут им спины.

Джиллианна посмотрела на Коннора с деланным сожалением:

– Должна признаться, я, видимо, совершила большую ошибку. Ведь я благородная леди и не смогу дотрагиваться до тех частей твоего тела, до которых дотрагиваются эти три женщины. Да вдобавок я могу увидеть такое, отчего не буду спать по ночам.

Она одарила Коннора насмешливой улыбкой, взяла Фиону за руку и вышла вон.

– Здорово ты умеешь разговаривать, – восхитилась девочка.

– Моя мама говорит, что в этом я пошла в отца. – Джиллианна вздохнула. – Не рассказывай Джоан о Малькольме, ладно?

– У него был такой вид, словно его вот-вот стошнит.

– И как этот глупец не понимает, что о его измене всем известно? Или он думает, что мы, женщины, не разговариваем друг с другом?

Фиона поморщилась:

– Мужчины не думают об этом. А те женщины, что легко задирают юбку перед чужими мужьями, считают.себя особенными. Они уже давно не выполняют свою работу, а мои братья не замечают этого. Коннору не понравится то, что они не выполняют свои обязанности. – Фиона посмотрела на Джиллианну: – Как ты думаешь, Коннор придет к тебе, чтобы принять ванну?

– Не знаю, но сама я вымоюсь.

– Значит, вы остались живы? – спросила Джоан, когда Джиллианна и девочка вошли в кухню. – А раз вы непокрыты кровью, следовательно, и сами никого не убили.

– Нет, хотя очень хотелось, – ответила Джиллианна.

– Мне бы тоже хотелось посмотреть на Макенроев, когда они голые, – вздохнула Майри.

Джиллианна рассмеялась:

– Прости, но мне не удалось увидеть слишком много, тем более что они все быстро прикрылись.

– Мы наполнили для вас ванну, – сказала Джоан.

– Спасибо. – Джиллианна направилась к выходу из кухни и вдруг почувствовала, кто именно из Макенроев так интересует Майри. – Кажется, я успела разглядеть одного или двоих. Например, Мосластого.

– Вы видели голого Мосластого? – с надеждой спросила Майри.

– Он оказался таким же высоким и худым, как и в одежде. За исключением одной части тела. О, она тоже длинная, но не худая. Нет, совсем не худая.

Некоторое время женщины на кухне пытались представить, как же выглядит обнаженный юноша, затем переглянулись и расхохотались. Майри снова вздохнула. Она была смущена.

– Теперь я понимаю, почему Дженни бегает за ним и жалуется, что он редко оказывает ей внимание. Я бы хотела, чтобы он вообще не смотрел на нее, – призналась Майри. – Но он такой же мужчина, как все.

– Да, но раз он так сдержанно себя ведет, хотя не женат и не обручен, то это говорит в его пользу. Я вот вижу девушку, которая влюблена в парня, но стесняется сказать ему об этом. А он, возможно, и не подозревает, что кто-то им интересуется.

– Девушке не пристало открыто проявлять свои чувства, – вмешалась в разговор Джоан.

– Думаю, я останусь и послушаю, – заявила Фиона. – Они уже давно спорят об этом.

Джиллианна направилась в спальню, чтобы насладиться горячей ванной. Она не надеялась, что Коннор присоединится к ней. Она думала о том, как сильно связаны между собой все мужчины Дейлкладача. Это было неудивительно, так как им многое пришлось пережить вместе. И теперь они продолжали держаться тесным кругом, а Джиллианна боялась, что в этом круге для нее не найдется места.

– Мне показалось, что моя жена только что мне угрожала, – произнес Коннор после ухода Джиллианны.

– Это точно, – согласно кивнул Мосластый, жестом отгоняя от себя Дженни. – Думаю, после сегодняшней помывки тебя ждет холодная постель. И может быть, несколько следующих ночей – тоже.

– Жена не должна угрожать мужу.

– Хозяин, твоя жена застала тебя в обществе трех твоих любовниц, причем одна из них снимала с тебя штаны. Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, но понимаю, как разозлилась леди Джиллианна, тем более что она приготовила для тебя ванну. Думаю, тебе повезет, если наказанием будет только холодная постель.

Коннор удивленно вскинул брови, когда услышал, как остальные мужчины одобрили слова Мосластого.

– Вы считаете, мне нужно поддаться на ее шантаж?

– Ну, ты можешь пойти к ней, принять ванну, а потом отругать ее за то, что она неуважительно разговаривала с тобой.

Все громко рассмеялись, и Коннор не смог сдержать улыбку. Он только что получил одобрение почти всех мужчин своего клана последовать за Джиллианной и при этом не утратил их уважения. Он начал одеваться, и тут его взгляд упал на Мэг. Вспомнив, что Джиллианна говорила о ней, он нахмурился.

– Если твоя жена настолько глупа, что отказывает тебе, ты знаешь, кто тебя согреет, – игриво промурлыкала Мэг.

– Я женатый человек и не собираюсь нарушать клятву. Моя жена не давала мне повода для этого. – Коннор посмотрел на Малькольма. – Я не могу и не хочу следить за моралью в моем клане, но не допущу, чтобы люди моего клана страдали. Поэтому вы, женщины, больше не будете спать с женатыми мужчинами в стенах замка. Если хотите заниматься любовью, то делайте это в другом месте и соблюдайте осторожность, чтобы не распространялись слухи.

И снова многие одобрительно закивали в ответ.

– И еще одно, – продолжил он, обращаясь к женщинам. – Я хочу сделать вам предупреждение. Задирать юбки – не ваша работа. Вы не должны забывать о своих обязанностях. Я не позволяю мужчинам пренебрегать долгом ради удовольствия и не позволю делать это вам. Или вы делаете свое дело, или можете уходить из замка. – Он посмотрел на Мэг, лицо которой скривилось от злости: – А ты будешь выполнять все приказы леди Джиллианны. Она моя жена и хозяйка замка, поэтому ты должна относиться к ней с уважением.

Мэг повернулась и отошла в сторону, не произнеся ни слова.

– Присматривай за ней, – тихо предупредил его Мосластый.

– Почему ты думаешь, что это необходимо? – спросил Коннор. Он чувствовал, что если задержится в бане еще на некоторое время, то не сможет вообще принять ванну.

Мосластый подошел ближе, Дэрмот тоже приблизился к ним.

– Хозяин, Мэг может доставить тебе неприятности. Она уже пытается вредить. Она побывала в постели у твоего дяди и всех твоих братьев. За последние несколько лет она сильно возгордилась.

– Это доказывает лишь, что она считает себя более важной, чем является на самом деле. Но почему она может быть опасной?

– Не знаю, – пожал плечами Мосластый. – Знаю только, что в последнее время она ведет себя как хозяйка замка и помыкает остальными женщинами. Но никто не осмеливается жаловаться, потому что она спит с тобой и твоими родственниками. Отказав ей, ты отнял у нее часть власти, а сегодня практически полностью лишил ее всех привилегий. Как только женщины узнают о твоих словах, они перестанут слушаться Мэг и молча выполнять за нее ее работу. К ней будут относиться так, как она того заслуживает, а именно как к простолюдинке, хорошо умеющей задирать юбку. Мэг это здорово разозлит.

– Ты ни разу не был с ней? – спросил Дэрмот.

– Нет. Мои мать и сестра часто говорят о Мэг. Я знаю, как плохо она обращается с другими женщинами. Быть с ней – значит оскорбить мою семью. Да, пару раз я давал слабину и был с Дженни, но теперь жалею об этом. Она и Пег ведут себя как Мэг. И еще, по правде говоря, я не могу не думать о том, что мне придется совать свой член туда, где уже побывало немало других.

Дэрмот поморщился:

– О, зачем ты сказал это! Теперь я тоже буду постоянно думать об этом.

– Я присмотрю за ней, – пообещал Коннор. – И отошлю прочь, если она начнет создавать проблемы. Она может заниматься своим распутством в деревне или, еще лучше, в лесной хижине. А теперь мне стоит поспешить в свою спальню, иначе я рискую вообще не вымыться сегодня.

Дэрмот скрестил руки на груди и посмотрел вслед уходящему брату.

– Мосластый, что ты об этом думаешь?

– О чем? О Мэг?

– Нет, хотя ты правильно сделал, что предупредил Коннора. Мне тоже стоит присмотреть за ней. Но сейчас я говорю о жене моего брата.

– Я думаю, она хорошая женщина. Твоя сестра Фиона любит ее.

– Да, она во многом помогает сестре. А еще мне кажется, что она оказывает на Коннора хорошее влияние.

– Могла бы, если бы он ей это позволил. Он хороший лэрд и отличный друг, но… – Мосластый замялся.

– Но он так долго заботился о нас, замке и людях, что это напрочь отбило у него охоту радоваться жизни, – закончил за него Дэрмот. – Но когда эта женщина рядом с ним, я вижу, как он оживает. Он даже стал смеяться, правда, очень редко. Джиллианна умная и очень жизнерадостная. Но мой дядя не любит ее.

– Да, она ему не нравится. А Коннор прислушивается к ней. Теперь ему не нужны советы сэра Нейла.

– А вот это очень хорошо! Я никогда не доверял дяде так, как Коннор. Мне всегда казалось, что он мог бы побольше помогать нам, а он только наезжает время от времени и читает нам нравоучения. Не помню, чтобы он когда-нибудь сделал для нас что-то стоящее. Неплохо, если Джиллианна поможет Коннору по-новому взглянуть на дядю. Но самое лучшее – если он снова научится жить полной жизнью. Надеюсь, она сумеет научить его этому.

– Как я уже говорил – если он ей позволит. Боюсь, если она слишком глубоко проникнет в его душу, он ее оттолкнет.

– А тогда, друг мой, я встану у него на пути и не позволю ему уйти.