Текст книги "Убитые девушки"

Глава пятьдесят вторая

Вернувшись в гостевой дом, Кэл застает Крисси за работой. Он бросает сумку с аппаратурой на пол, и дочь вздрагивает. Кэл замечает, как она отдергивает пальцы от телефона. И, судя по выражению лица, опять нервничает. Это заставляет Кэла занервничать тоже.

– Все в порядке? – спрашивает он.

Дочь кивает.

– Точно?

Крисси прикусывает губу:

– Я не могу перестать все время просматривать сообщения и посты.

Кэл садится на край кровати:

– Может, удалить приложения?

– Я пробовала. Не срабатывает. Я опять залогиниваюсь на сайтах.

– А давай ты отдашь мне свой телефон? – Кэл говорит это в шутку, но Крисси переводит взгляд с него на мобильник.

– Ну, может, на день, на два.

Значит, все плохо, сознает Кэл, но с нарочито беззаботным видом забирает у дочери телефон:

– Без проблем.

Его взгляд падает на стол. Крисси работала над маленьким офортом на куске кожи. Кэл рад возможности сменить тему:

– Очень красиво.

– Это лишь набросок… их всего семь… это часть более масштабной работы.

Крисси несколько секунд не сводит глаз с кусочка кожи, вертит его в руках как потерянная.

– А на какую тему?

– Семь смертных грехов.

– И какой это грех? Нет, подожди… Я сам попробую отгадать… гнев?

Кожа испещрена резкими, заостренными линиями. Они расходятся в разные стороны из одной точки, словно иглы разлетаются из эпицентра взрыва. Ярость так и брызжет в разные стороны. Жутковато, но красиво. Крисси кивает, а Кэл замечает, как по ее лицу пробегает тень.

– Ты голодна? Может, выйдем проветримся и предадимся греху чревоугодия в пабе?

Правильно ли он поступает, пытаясь наигранной веселостью отвлечь дочь от мрачных мыслей? Может, ему стоит еще раз с ней поговорить? Элли бы подсказала, как лучше… Но Крисси уже встает и надевает ботинки.

Ужиная рыбой и картофелем фри без отвлекающего ее телефона, Крисси, кажется, немного расслабляется, и ее щеки покрывает легкий румянец.

– Как тебе Стивен?

– Странный он. Какой-то дерганый. Нетрудно представить, как он выходит из себя. Но, похоже, он думает, что у Лейлы было свидание с кем-то еще, когда она пропала. Место, где нашли ее тело, идеально подходит для тайной встречи. Только я не уверен, что Стивен выбрал бы его для свидания.

– С кем еще она могла встречаться?

– А это вопрос на миллион долларов. Лейла была натурой деятельной, неугомонной. Здесь ей было скучно. А другой жизни она не знала, ведь не училась ни в колледже, ни в университете. Все свободное время проводила, катаясь на лошадях. Как она могла с кем-то познакомиться, да еще сохранить это в тайне? Непонятно… если только это не был кто-то местный, только женатый.

– А в гостинице?

– У меня есть список персонала того времени. Я проверяю.

– А постояльцы?

Кэл смотрит изумленно: кусочки пазла складываются.

– Ну конечно…

– Ей не надо было никуда выходить, чтобы познакомиться с новыми людьми, – отмечает Крисси.

– Да, они сами сюда приезжали. В гостинице ведь всегда есть гости.

Глава пятьдесят третья

Кэлу не хочется возвращаться на склад пиломатериалов, но что-то в словах конюха Джима не дает ему покоя. И он заставляет себя снова выехать на шоссе А96 и погнать в направлении Абердина, несмотря на угнетающую серость неба, затянутого тяжелыми тучами. Кэл дивится проницательности Крисси, размышляет над ее догадкой и немного страшится новой задачи: ворошить последние недели и дни жизни Лейлы. В любом расследовании всегда наступает момент, когда оно кажется бесконечным, безнадежным. Вот сейчас как раз такой момент. Но нужно побороть отчаяние, ведь Тэм и Джин зависят от него.

На этот раз Джим – в том же грязном комбинезоне – пилит бревна за пределами склада. Визг пилы взрывает тишину, а вокруг, как искры от костра, разлетаются опилки. Кэл ждет, уверенный, что Джим его заметил и просто-напросто игнорирует. Хмурое выражение лица этого человека вновь наводит Кэла на мысль: а не он ли ненавидел Лейлу настолько, что задушил ее и бросил тело в расщелину? И эта мысль все прочнее укореняется в сознании Кэла, невзирая на, казалось бы, железное алиби Джима: он был с Дагом в конюшне.

Как только пила замолкает, Кэл, уже преисполнившись раздражения, устремляется вперед.

– Джим, уделите мне минуту.

Кэл машет микрофоном, показывая: он записывает. И лицо Джима мрачнеет еще больше.

– Выключите эту штуку.

– У меня всего пара вопросов.

– Мне без разницы.

– То же самое вы сказали и в прошлый раз. Когда обозвали Лейлу шлюхой.

Джим замирает как вкопанный. Даже он расслышал в тоне Кэла обвинение.

– Я такого не говорил.

– Говорили.

Джим отворачивается:

– Что ж, это правда.

– Вы сказали: «Поспрашивайте в гостинице». Что вы имели в виду? Что Лейла встречалась с поваром?

Джим фыркает. И Кэл понимает: он на верном пути.

– Она не ограничивалась персоналом.

– Откуда вы знаете?

– Вам лучше уйти.

– Так расскажите мне, и я уйду.

Джим сплевывает на опилки, и Кэл снова поражается глубине той ненависти, какую он питает к человеку, пропавшему больше тридцати лет назад.

– Я ее видел.

– Где? Когда?

– Она села в роскошную тачку в конце подъездной аллеи гостиницы. Новенький «Дискавери» без единой царапины, – усмехается Джим.

– Когда это было?

Джим пожимает плечами:

– Примерно в то же время, когда она пропала.

– И вы не думали рассказать об этом полиции?

Глаза Джима вспыхивают.

– Да как-то вылетело из головы. – Он отступает назад. – Уходите.

– Подождите. Вы не разглядели человека в той машине? – Кэл видит, как на лице Джима отражается беспокойство. Он знает что-то еще! – Вы недолюбливали Лейлу, я понимаю. Она, конечно, не была святой. Но Тэм и Джин, ее родители, – очень хорошие люди. Они не заслужили такого. Им важно знать, что случилось с их дочерью.

– Я не хочу, чтобы меня в это впутывали.

– Самый быстрый способ избавиться от меня – это рассказать все, что вы знаете.

– Ладно. Только выключите эту штуку.

Кэл делает вид, будто выключает аппаратуру.

– Он был намного старше. В отцы ей годился. Волосы с проседью, шикарная рубашка. Это все, что я видел. Я за ними не шпионил.

– Вы бы узнали того человека, если бы я его нашел?

– Хрен его знает…

Джим доходит до теплушки и хлопает дверью. Проводив его взглядом, Кэл переводит глаза на пилу. Она молчит, но зубья у нее острые, и ствол дерева, в который они вонзились, лежит на земле, разрубленный на части.

Глава пятьдесят четвертая

Крисси осваивается. По возвращении Кэл находит ее болтающей с Мэриленой на кухне. Встав в дверях, Кэл несколько секунд наблюдает за тем, как они чаевничают с бисквитами за старым фермерским столом, потерявшим цвет за долгие годы использования. Лицо дочери уже не напряжено, а расслаблено, плечи не так зажаты. В свое время Кэл практически потерял мать, а его собственный брак терпит крушение. Хоть бы с Крисси было все в порядке! Он приложит для этого все усилия.

– Привет, пап. – Заметив его, дочь ухмыляется и машет учебником. – Я не сачкую. Мэрилена проверяет меня.

– Крисси не мешает вам заниматься своими делами? – спрашивает Кэл хозяйку, обеспокоенный тем, что они злоупотребляют ее гостеприимством.

– Мне нравится общаться с ней. – Мэрилена легонько шлепает его полотенцем по плечу.

– Мне нужно снова отъехать, проинтервьюировать еще кое-кого. Крисси, можешь поехать со мной, если хочешь.

– Я должна сделать пару эскизов… а потом я думала погулять по полям и попробовать набросать несколько пейзажей… Если ты не против.

– Конечно, не против. Увидимся позже.

Дочь так и не просит вернуть ее мобильник.

Он паркуется около аккуратного серого домика в поместье на окраине Инверури. За домом виднеются поля, ощетинившиеся стерней, и излучина реки, прорезающая низину. Ирен несет корзину с выстиранным бельем и пакет с прищепками.

– Здравствуйте, Ирен. Найдете для меня минутку? – Кэл взмахивает бумажным свертком. – Я привез слоеные булочки.

– Исправляетесь! Может, вы и белье за меня повесите? – хихикает Ирен.

Кэл легко представляет ее за барной стойкой – чувство юмора и умение оживлять любой разговор располагают к ней людей. Но в то же время Ирен производит впечатление человека, в шутках которого лишь доля шутки.

– Повешу, если нужно.

– Что ж, за дело! Развесим это на веревке, а потом заварю чай к вашим булочкам.

Газон радует глаз сочной зеленью. Как, впрочем, и все сады здесь. Гибкие стебли сырой травы приятно пружинят под ногами.

Ирен вытаскивает из корзины простыни и вешает их так, чтобы они развевались на ветру. Кэл подает ей прищепки и поглядывает на небо – оно опять в свинцовых тучах, угрожающих в любой момент разразиться дождем. Ирен перехватывает его встревоженный взгляд:

– Оно высохнет в мгновение ока.

И вот Кэл уже сидит на кухне в тыльной части дома. Его ноги обвила пестрая кошка. Кэл внимательно рассматривает комнату, чтобы потом описать ее в мельчайших подробностях. Кухня безупречно чистая, ни единого пятнышка. Ламинат блестит, раковина сияет белизной.

– Извините за нее… – Ирен пытается отпихнуть от Кэла кошку. – Это Нина. Ей постоянно хочется ласки.

– Все нормально. – Кэл почесывает мягкую шерстку на голове кошки, гладит ей бочок, а та упивается вниманием гостя. – Я люблю кошек.

Ирен ставит перед ним чашку с чаем и занимает стул напротив в ожидании, когда Кэл заговорит.

– Я хотел у вас спросить: не встречалась ли Лейла в гостинице с кем-нибудь еще кроме Стивена? С кем-то из постояльцев, к примеру?

Ирен ерзает на стуле.

– Об этой девчушке все время ходили сплетни. Трудно было понять, что правда, а что люди болтали со зла.

– Значит, у нее мог кто-то быть?

Ирен выглядывает в окно, за которым на веревке пляшут простыни. Кэл ждет: ее опять мучает внутренний конфликт, и он это чувствует. Как же время и жизненный опыт влияют на восприятие прошлого! Порой происходит такое переосмысление, такая переоценка, что черное превращается в белое, а то, что ты считал верным, оказывается неправильным. И наоборот. Кэл по себе это знает. Наконец Ирен поворачивается к нему, и он видит в ее глазах слезы.

– Когда Лейла только пропала, мне казалось, что… нехорошо о ней сплетничать. Я боялась, что это отразится на поисках, что люди не станут искать ее с должным рвением. Понимаете?

Кэл кивает.

– А сейчас, – продолжает Ирен, – стоит мне подумать о том, что она лежала там все это время… Я постоянно терзаюсь вопросом: а если бы я решилась рассказать, может…

– Лейла умерла до того, как ее стали искать, Ирен. Скорее всего, еще до того, как лошадь вернулась в конюшню. И даже если бы вы все рассказали, вы бы ее не спасли.

Кэл вспоминает, как была свернута шея Лейлы. И стремя неподалеку…

– Я бы солгала, сказав, что меня это не тяготит. Я не ожидала, что ее найдут так близко от гостиницы спустя столь долгое время, – вздыхает Ирен. – Возможно, она там занималась чем-то с гостем. Я не уверена, но…

– Но и не отвергаете такой возможности. Почему?

– Как-то ночью я передвигала в коридоре ящики с вином. Лейла спустилась по служебной лестнице, а было уже поздно… слишком поздно для того, чтобы быть в гостинице. Вот почему я обратила внимание. Она плакала… и выглядела так… словно что-то случилось.

– Она вас видела?

– Да, но не остановилась. Выскочила на улицу через заднюю дверь, а я вернулась к бутылкам. Лейла была не из тех, кто ищет утешения, когда расстроен. А я раньше никогда не видела ее плачущей. Да и после того случая тоже. А потом я вспомнила… Только было поздно. Примерно в то же время мы обслуживали частный ланч какой-то нефтяной компании. Один мужчина так смотрел на Лейлу! Он буквально пожирал ее глазами. Она ходила пунцовой от смущения.

– Лейла была красавицей. Ничего удивительного.

– Да, но его Лейла игнорировала иначе. Не так, как прочих мужчин. Вообще-то она любила пофлиртовать. И на чаевых это сказывалось. А тогда мне даже подумалось, что они знакомы.

– А что вы можете сказать о том человеке?

– Немногое. Лет сорока… Волосы с проседью, на вид привлекательный, холеный.

– А название нефтяной компании не припомните?

Ирен медленно качает головой:

– Господи, да как же они назывались? Они постоянно гостили у нас тогда, до того как рынок обвалился, – охота, ланчи, обеды… – Ирен трет виски. – Может, я все-таки вспомню.

– В гостинице должны храниться старые журналы регистрации. Спасибо вам, Ирен. Вы так помогли!

На лице женщины отражается замешательство.

– Я хотела сказать… Я видела вас. В газете.

Кэл яростно кивает, желая избавить ее – и себя – от неловких слов.

– Я вам очень сочувствую, – признается Ирен.

– Для меня это многое значит. Спасибо, – благодарит Кэл.

Как же странно! Он всю жизнь скрывал правду о своем прошлом, убежденный в том, что она его разрушит, сломает. А на деле не так. Каждый раз, когда кто-то упоминает об этом, внутри Кэла что-то разжимается. Боль понемногу отпускает.

Марго заслуживает того, чтобы ее помнили.

Глава пятьдесят пятая

На этот раз Кэл одет неподобающе. Женщина за стойкой регистрации хмурится при взгляде на его джинсы и футболку.

– Я могу побеседовать с Арчи?

Ее губы поджимаются.

– Я узнаю, может ли мистер Джеймс вас принять.

За стойкой сидит еще одна женщина, помоложе, – занимается бумажной работой. Пока первая бормочет что-то в телефон, эта заговорщически улыбается Кэлу. Не проходит и пары секунд, как появляется Арчи. Судя по взгляду и улыбке, лишь слегка обнажившей его зубы, Джеймсу неловко. Но Кэлу все равно. Они пожимают руки – так положено при встрече. Но на этот раз Арчи не предлагает Кэлу кофе и не отводит в бильярдную. «Хорошо хоть, что не велели воспользоваться черным входом», – ухмыляется про себя Кэл. У него уже был такой опыт. Изъявляя желание помочь, люди не всегда подразумевают реальную помощь.

– Так чем мы можем вам помочь?

– Возможно, у вас сохранились какие-то записи того времени – регистрационные журналы, заявки на мероприятия. Я мог бы их просмотреть, начиная с того месяца, когда пропала Лейла?

– Записи? Для чего?

– Я проверяю одну версию… Возможно, Лейла встречалась здесь с кем-то из гостей.

Арчи потирает подбородок и изображает огорчение:

– Увы, у нас сейчас совершенно иная система регистрации и обслуживания гостей. Ничего из старых записей не сохранилось.

– Ничего?

– Ничего. Сожалею, что не могу вам помочь. – Арчи пожимает плечами, но, похоже, ему не очень-то жаль.

– А старая книга отзывов подойдет?

Развернувшись, они оба впиваются взглядом в девушку с пачкой документов.

– Прошу прощения, – вспыхивает она. – Я случайно услышала ваш разговор. Все старые книги отзывов гостей хранятся наверху, в библиотеке. Может, стоит попробовать? Никогда не знаешь…

Арчи на мгновение прищуривает глаза:

– Какая чудесная идея, Элли.

– Спасибо вам. – Кэл старается и тоном, и глазами выразить ей искреннюю признательность. А еще Кэлу кажется, что девушке хотелось подколоть старого Арчи и его секундное унижение доставило ей не меньшее наслаждение, чем ему.

– Я могу проводить вас туда, – говорит она, косясь на босса. – Если это поможет.

– Да-да, – машет ей Арчи и обращается к Кэлу: – Если вы уверены, что это необходимо…

Кэл уже следует за Элли к лестнице:

– Это очень поможет, спасибо.

Библиотека маленькая, древняя: прогибающиеся деревянные половицы да странные стенные шкафы, похоже составленные из старых полок. Судя по всему, теперь здесь переговорная, хотя столы пусты и в помещении холодно.

– Спасибо вам, – еще раз благодарит Элли Кэл.

– Не стоит благодарности, – усмехается девушка, подводя его к полке с книгами. – Я порой грешу любопытством. Вот в этих книгах больше всего имен. – Выбрав одну, Элли раскрывает ее на первой странице. – Какой год искать?

– Лейла пропала в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году.

Они достают книги с полок, сравнивают даты. Наконец Элли находит два тома, которые интересуют Кэла.

– По-моему, в шкафу должны быть еще старые настольные календари. Поискать?

– Если вас не затруднит.

Невероятно, но вот они! Помеченные нужным годом.

– Я могу забрать их с собой, как вы полагаете? – Кэл корчит просительную мину. Они оба понимают, что Арчи настоял бы на том, чтобы книги и календари остались в библиотеке.

Элли отвечает ему гримасой:

– Обещаете, что все вернете?

Кэл кивает, проводя пальцем по груди:

– Клянусь.

– Что ж, босс ничего не говорил по этому поводу… значит, мы можем допустить, что он бы разрешил…

– Мне не хочется навлечь на вас неприятности.

Элли смеется:

– Тогда я прикинусь дурочкой. Меня здесь такой и считают, так что им не составит труда в это поверить.

Кэл прижимает книги к груди:

– Если бы вы знали, как я вам благодарен!

– Я слушала первые выпуски вашей программы. – Веселость пропадает с лица Элли. – Мне столько же лет, сколько было тогда Лейле. Я даже воображала, как она здесь работала. Кто-то должен узнать, что с ней случилось.

Кэл удирает, словно крыса с куском сыра, опасаясь, что за драгоценными книгами явится Арчи и потребует, чтобы он читал их в стенах гостиницы. Как только Кэл оказывается за пределами комплекса, он звонит Ирен:

– Я раздобыл в гостинице книги посетителей за тот год, когда пропала Лейла. Если я привезу их вам, вы не глянете на имена? Может, что-то щелкнет в памяти.

– Охотно. Вы заедете сейчас? Пойду поставлю чайник.

Путь к дому Ирен пролегает недалеко от конюшен. Проезжая мимо, Кэл замечает в поле женщину на лошади. На миг он представляет, что это Лейла. Ее одинокая фигура навевает меланхолию. Кэлу остается только уповать на то, что он уже близок к разгадке.

Глава пятьдесят шестая

Выпуск шестой:

«Нефтяник»

Мы сидим в освещенной солнцем кухне, принадлежащей Ирен, в прошлом – сослуживице Лейлы. Кошка Ирен по кличке Нина вылизывает лапки в луче света на полу. На столе перед нами коробка со старыми регистрационными книгами из гостиницы. На их страницах каракули, телефонные номера и бронирования, записанные неразборчивым почерком, перечеркнутые, исправленные. Ваш покорный слуга пришел к выводу, что Лейла могла состоять в отношениях с постоянным гостем отеля. И мы листаем эти увесистые тома и вчитываемся в записи в надежде освежить память Ирен.

Мы начинаем с той даты, когда Лейла пропала. И движемся в обратном направлении. Как жаль, что этого не сделали тридцать пять лет назад! А теперь слишком поздно рассуждать о том, как проводилось полицейское расследование. Это просто чудо, что мне удалось найти эти книги. К счастью, старые имена начинают пробуждать в Ирен воспоминания.

– Я помню эту свадьбу. Сущий кошмар! Свидетель напился, да так, что его вырвало в баре. А потом он обругал мать новобрачной, произнося речь. Что там началось…

– А вот это название, «Норт Си Экстрэкшенс», вам ни о чем не говорит?

– Не думаю, что это та компания.

Мы проводим все утро в поисках информации. Я уже готов сдаться, но тут Ирен что-то замечает:

– Вот она! Вот та компания!

– Там есть какое-нибудь имя?

– Нет. Но вот она снова. И в этой записи фигурируют два имени.

Я не буду называть эти имена до поры до времени, пока не удостоверюсь в том, что эти люди связаны с Лейлой. Зато теперь легко отследить, какое из этих двух мужских имен часто повторяется. Возможно, этот путь заведет нас в тупик: по словам Ирен, бизнес-ланчи и встречи в гостинице проводили разные нефтяные компании. Так было до обвала рынка, потом стало не до развлечений. Но Ирен уверена, что именно эта компания заказывала запомнившийся ей ланч и именно на том ланче присутствовал человек, которого Лейла, похоже, знала. Быть может, эту зацепку мы искали?

Проверив все записи за месяцы, что предшествовали пропаже Лейлы, мы решаем проверить и записи за несколько недель после ее гибели. Я возвращаюсь к дате ее исчезновения. И сразу замечаю то, что не может быть простым совпадением.

– Он был тогда в гостинице.

– Правда? Я в тот день не работала.

– Мы не увидели этого, потому что не знали имени. Вот, смотрите…

– И что это значит?

Я листаю страницы дальше… Вот оно! Через неделю после исчезновения Лейлы в книге попадается зачеркнутая строчка.

– Смотрите, Ирен. Вот опять. Он должен был приехать. Непонятно, что тут написано: то ли обед, то ли охота. Попробуй разбери эти каракули! Но, что бы там ни было, заявка вычеркнута.

Мы проверяем дальше, переворачиваем страницу за страницей, пока не доходим до конца книги. И теперь нам известно, что один нефтяник, часто бывавший в отеле до пропажи Лейлы, после ее исчезновения в гостинице больше не появлялся.

Глава пятьдесят седьмая

Кэл паркуется на узкой дороге в непосредственной близости от реки Ди. Между деревьями виднеется дом, разительно контрастирующий с тем маленьким коттеджем на открытом ветрам и дождям склоне холма, в котором жила Лейла. Здесь буйная трава на лужайках приручена, покошена аккуратными полосами. И внушительный серый каменный фасад эффектно поблескивает в рассеянном после ливня свете.

Сердце Кэла бьется сильнее: он чувствует, что на верном пути. Хотя Джон Ноулс больше не работает в нефтяной компании и ушел на заслуженный отдых, найти его в сети оказалось нетрудно. Теперь он председатель клуба гольфистов: дом на берегу реки Ди, право на рыбалку, живописные виды, замок Балморал чуть ниже по дороге.

Кэл сидит в машине часа два. Другого шанса застигнуть Ноулса врасплох ему не представится. Если сейчас не выгорит, эффект внезапности – пока единственное преимущество Кэла – будет потерян. Наконец терпение журналиста вознаграждено: мужчина, знакомый ему по фотографиям, пересекает гравийную подъездную аллею и подходит к «Лендроверу Дискавери» – в автомобиле той же марки и модели некогда видели Лейлу. Следом семенят два спаниеля – хвосты виляют, языки высунуты. Мужчина открывает багажник, прищурившись, смотрит на небо и загоняет собак в машину. Он высокий, в приличной форме для своих семидесяти лет, хотя волосы седые.

Кэл вылезает из засады, настраивая микрофон. Должно быть, Ноулс слышит хруст гравия под его ногами, потому что тут же оборачивается. Ключ от машины покачивается на цепочке, зажатой в руке.

– Джон Ноулс?

Он хмурится и смотрит настороженно.

– Что вам угодно?

– Меня зовут Кэл Ловетт. Я делаю подкаст об одном человеке, с которым, как мне кажется, вы были знакомы.

Джон Ноулс пристально разглядывает журналиста и не спешит прервать молчание, но его подбородок подрагивает, а лицо приобретает жесткое выражение и бледнеет. Кэл уверен, что ему это не чудится.

– Догадываетесь, о ком речь?

– У меня нет времени на игры, мистер Ловетт. Вы на территории частного владения. Если кто-то из моих бывших деловых партнеров ввязался во что-то предосудительное, это его дело.

Надо же!

– Дело… Интересный выбор слова. А до Лейлы вам тоже не было дела? Вы хоть вспоминали ее иногда за эти годы?

Долгая немая и как будто бы замедленная сцена. Джон Ноулс смотрит на Кэла, переводит взгляд на дом и опять обращает его на журналиста. Такое впечатление, что он пытается понять, что именно известно Кэлу и как на это реагировать.

– Вы смотрели последние новости? Неужели вас это не зацепило? Хотя дело старое…

Ноулс шагает к машине:

– Сейчас неподходящее время для разговора.

– Я знаю о вас и Лейле.

Джон Ноулс резко разворачивается:

– Я думаю, что вам лучше уйти.

– В новостях, правда, не сказали, где ее нашли. Пока не сказали.

– Не знаю, с чего вы взяли, что это имеет ко мне отношение.

– Вы много раз бывали на частных ланчах и встречах в гостинице.

Ноулс снова взглядывает на Кэла – былой уверенности в его посеревшем лице уже нет.

– Бывал, как и сотни других людей в нашем бизнесе.

– Но никто из них не прекратил внезапно приезжать в гостиницу.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Ноулс вновь оглядывается на дом.

Кэл идет в лобовую атаку:

– Мне известно о свидании у водопада. Там что-то произошло, так ведь, Джон? Лейла потребовала от вас чего-то, что вы не готовы были ей дать?

Ноулс бледнеет еще больше, это заметно даже под эффектным загаром, приобретенным на горнолыжном курорте.

– Мы можем побеседовать об этом в другом месте? В более приватной обстановке? – спрашивает Кэл.

Это необычный метод для Кэла, но болезненная энергия, запертая внутри, потребность действовать, а не думать заставляют его быть напористым.

– Мне нечего сказать.

– А я думаю, что вам лучше изложить свою версию событий.

– Что вы подразумеваете под версией? У меня нет версии. Когда я оставил Лейлу у водопада, она чувствовала себя замечательно. Я бы даже сказал, прекрасно.

– Вы не могли не знать, что девушка пропала. Если то, что вы говорите, правда, почему не рассказали об этом? Вы должны понимать, что это выглядит подозрительно.

Кэл ловит себя на том, что не спускает глаз с рук собеседника. Не они ли обрекли Лейлу на неминуемую смерть? Предчувствовала ли она, что с ней случится?

Внезапно с губ Ноулса начинают слетать слова – быстрым, сумбурным потоком:

– Послушайте, я решил, что Лейла упала с лошади. Потом репортеры выдвинули версию о том, что она могла сбежать из той дыры. Я просто… Мне нельзя было светиться. Быть фигурантом такого дела, знаете ли… Лейла была очаровательной девушкой, но между нами не могло быть ничего…

– Серьезного?

– Именно так.

– А Лейла это сознавала?

Ноулс вздыхает, трет лоб:

– Она была умной девушкой, трезво смотрела на вещи. Я предложил ей вариант, и он ее устроил. Лейла понимала, что наша связь не продлится вечно.

– Но теперь ее нашли, и совершенно очевидно, что она умерла именно там, у водопада.

Смятение отражается на лице Джона. «А он хороший актер», – признает Кэл. Не знай он, что Ноулс последним видел девушку живой, Кэл почти поверил бы ему.

– Она не могла покончить с собой… Она бы этого не сделала…

– Вы не опишете подробно тот день? Вы очень помогли бы расследованию.

Джон снова переводит взгляд на дом, и нерешительность на его лице сменяется непреклонной твердостью. Сотрудничества не получится.

– Нет. Я хочу, чтобы вы ушли. Немедленно.

– Мистер Ноулс…

Не сказав больше ни слова, бывший нефтяник садится в свою блестящую машину, громко хлопает дверцей и, утопив педаль газа, уносится прочь, оставив Кэла стоять на аккуратно уложенном гравии.