Текст книги "Бумеранг желаний"

9.7

В маленькую бильярдную на Катукова Леонид приехал, как говорят, на морально волевых. Играть не хотелось. Хотелось напиться и забыться. Леонид собрал кий, аккуратно помелил наклейку и подошел к столу. Александр Иванович уже был в зале и неспешно забивал один шар за другим по угловым лузам.

Играли, как обычно, до трех побед в «сибирку». Сибирская пирамида требовала усиленной эмоциональной концентрации и постоянного контроля красного шара, называемого еще битком.

Леонид сегодня играл слабо, много подставлялся. Играть по причине проигрыша Леонида окончили рано. Леонид выложил на стол спичечный коробок. Это был давний уговор, что каждый раз вся игра идет до трех побед на один коробок спичек. Проигравший должен заранее подготовить и подарить победителю спички. Считалось ценным, если коробки каждый раз будут разными. Поэтому игроки к тому же стали заядлыми собирателями спичечных коробков.

Александр Иванович с интересом посмотрел на Леонида:

– Вы знаете, Леонид, вы сегодня совершенно меня расстроили. Никакого сопротивления. Вы не заболели часом, милейший?

– Нет, Александр Иванович, все в порядке.

– Что же вы сегодня такой странный? По шарам не попадаете, мимо луз бьете? Думаете все время о чем-то.

Леонид не знал, как сказать про деньги. Он же сам подтвердил Александру Ивановичу, что деньги пришли, а теперь получается, что вроде как соврал. А это нехорошо.

– Александр Иванович, у нас тут техническая накладка с той фирмой произошла, может быть, отзовете деньги, и мы вам другие реквизиты дадим?

Александр Иванович очень внимательно посмотрел на Леонида и вежливо сказал:

– Видите ли, в чем загвоздка, милейший вы мой. Я же вам никаких денег не посылал и, к сожалению, запросить их обратно никак не могу.

Леонид понял, что это были за деньги. Дареному коню в зубы не смотрят, как говорят, и подарков не возвращают. Ну не может Александр Иванович сказать своим друзьям, чтобы они деньги забрали обратно. Ну не делаются так дела в России.

– Я надеюсь, мой друг, что ваша накладка, как вы говорите, никак не может отразиться на том небольшом строительстве и качестве отделки?

– Нет, что вы, Александр Иванович, наши договоренности – это наши договоренности. Сказано – сделано, это мой принцип.

Леонид твердо посмотрел в стальные глаза Александра Ивановича.

– Это очень правильные слова, молодой человек, очень правильные слова.

Домой Леонид приехал окончательно разбитым, чай не пил, зубы не чистил, сразу лег спать.

10

10.1

Лера проснулась среди ночи от детского плача. Кто плачет? Смеются дети по-разному, а плачут все одинаково жалобно. Она вскочила с кровати и побежала в детскую спальню. Диана плакала навзрыд.

Лера потрогала ее лобик. Температуры нет. Обняла маленькую, прижала к себе, начала гладить по волосам.

– Ну что ты плачешь, маленькая моя? Тебе что-то приснилось? Тебе приснился кошмар? Ну не плачь. Мама рядом. И никакие сны не страшны. Ди! Посмотри на маму. Ну, видишь, это я, я рядом. Ну что тебе приснилось?

Лера по кругу повторяла одни и те же фразы. Наконец малышка успокоилась и только всхлипывала нервно. Пару минут спустя, пригревшись в маминых руках, Диана стала спокойно дышать.

– Ну что же тебе приснилось? – снова повторила Лера.

– Маматька, мне Бойка пифнился, и Надевда Ивановна, и дядя сеый влой. И ффе мне говоят, фто это я во фем виновата. А Бойка белый вефь. А дядя фамый больфой и втвафный. И он тове вкафал, фто я виновата. А я фкавала, фто я ево не внаю, а он вкавал, что он меня внает и выть натял. Ему больно, навеное. А я его не внаю даве. А он воет и дегается вефь.

Диана вжалась в мать, словно хотела спрятаться обратно в ее живот. Лера укачивала дочку, шептала ласковые слова.

– Маматька, не уходи феводня, пофпи фо мной, мне втвафно.

– Хорошо, маленькая, не бойся, я никуда не уйду, давай-ка мы одеялом с тобой укроемся. Вот так, маленькая моя, все будет хорошо, спи, мама рядом, спи, маленькая моя.

10.2

Как здорово, когда просыпаешься, а мама рядом. Вот ее тяжелая, большая и теплая рука обнимает и никуда-никуда не отпустит. Тяжелая рука и пальцы длинные. Больше моих и больше Катиных. А еще мамочка теплая и дует теплом мне в волосы. Как ветер. Теплый ветер. Смешно! А Селентий сегодня темно-зеленый с самого утра. Ну, конечно, мамочка заняла часть его подушки, и он устроился в ногах. Руки в боки и хмурится. Я поманила его пальчиком, но он только помотал обиженно головой. Ну и пусть сидит там. Мамочка рядом. А еще у нее такая большая грудь. У меня, наверное, тоже будет большая грудь, когда я вырасту. А у папы нет такой груди. Потому что он мальчик. Только у девочек есть грудь, когда они становятся большими. И у Кати будет грудь.

10.3

Мама уехала с Катей и с дедушкой в школу, а я осталась одна. Нет, не одна, конечно, но когда папочка спит, он не в счет. Он так-то ничего не слышит и не понимает. А когда спит – совсем глупый.

Мама включила мне мультик про Бабу-ягу. Она думает, что я не умею включать мультики, и всегда спрашивает перед уходом, что включить. А я давно знаю, как включать. Меня Катя научила. А мама не знает и все равно включает мне мультики сама.

Баба-яга страшная такая. Шипит постоянно. А вот кто это рядом с ней? И не кошки и не мышки. А! Знаю, кто это! Это же неведомы зверушки. Вот это кто! Мамочка читала про них нам в книжке!

Ой! Папа ходит! Проснулся! Пошел в туалет. А я знаю! Все мальчики писают стоя. Это так неудобно, наверное. А теперь пошел в ванную. Воду включил. Сейчас бриться будет. Надо срочно бежать смотреть.

– Папотька! А ты фто делаеф? Ты бееффя?

– Да, маленькая. Папа решил побриться! Чтобы не быть колючим. А ты дома, значит?

– Да.

– А мама с Катей в школу уехали?

– Да.

Папочка со мной разговаривает. Он большой и добрый. И колючий по утрам. У него такие острые волосы из лица растут. А у мамы не растут. Это только у мальчиков растут, когда они большими становятся. Ой, Селентий тоже прилетел и папочку изображает. Водит около своего личика ручкой и корчит рожицы. Ой, смешной.

– Диана, а ты сегодня куда-нибудь собираешься?

– Не внаю.

Я пожала плечами. Это мама знает, а я не знаю. О! Папочка провел бритвой по лицу, и там остался чистый след. Я тоже хочу попробовать побриться. А мама говорит, что бритву трогать нельзя. Что можно порезаться. А мне все равно хочется. Как же тогда папочка каждый день бреется и не порезался ни разу. Я бы сейчас бритвой вот так…

– Аай! – вскрикнул Леонид и со звоном бросил в раковину бритву. На лице у него появилась маленькая капелька крови, которая начала на глазах увеличиваться в размерах.

Ой! Теперь точно никогда не буду трогать бритву. Ой! Мамочка! Страшно-то как.

Леонид готов был поломать бритву пополам. Сколько брился и ни разу не резался. И вот на тебе. Еще и Диану напугал, как последний кретин. Он схватил полотенце и прижал к лицу. Второй рукой быстро смыл остатки крема, оставив небритой половину лица, и пошел в комнату искать аптечку.

10.4

Лера пришла домой. Леонид пил чай в гостиной. Из детской спальни доносились звуки мультика. На бритом лице Леонида красовалась полоска бумаги, пропитанная йодом. Лера с удивлением посмотрела на мужа. Он также посмотрел ей в глаза и пожал плечами, дескать, сам не понимаю, что происходит.

– Понимаешь, задумался с утра, бреюсь-бреюсь и бац, порезался. Еще и Диану напугал так, что она от меня в своей комнате спряталась и мультик там смотрит. Сходи посмотри, пожалуйста, все ли с ней нормально. Я своей кривой мордой ей не показываюсь.

Лера сходила в детскую, потом вернулась обратно.

– Да уж, Леня, сидит на кровати под одеялом и дрожит. Ты уж поосторожнее в следующий раз, пожалуйста. Она сегодня ночью, бедненькая, так плакала, так плакала. Представляешь, проснулась среди ночи и говорит, что ей ужасы всякие снятся. Этот мальчик Боря, воспитательница ее, которая тоже в больнице, и еще ей какой-то мужик приснился – серый и большой и, похоже, тоже больной.

– Серый, говоришь? – Леонид вспомнил Катин рисунок простым карандашом и потемнел лицом. – И что дальше?

– Так вот, приснились ей в страшном сне и начали говорить, что это она во всем виновата. А наша малышка, ты же знаешь, какая она у нас… Плачет… У меня у самой сердце разрывалось, я уж думала, что она заболела.

Леонид помолчал. Было уже одиннадцать утра, а он даже почту еще не смотрел и у телефона с вечера звук отключил. Настолько все достало, и еще противно было. Никогда еще ему от работы противно не было. А тут один «какашкин» вонючий попался, а уже и на работу не хочется.

– Слушай, меня этот вчерашний капитан полиции напряг своей настойчивостью. Давай попробуем с Ди поговорить. Что она помнит? Что-то мне эта возня вокруг детского сада не нравится.

– Нет, Леня, давай поговорим, но не сейчас, ладно? И спала она плохо, и ты ее напугал. Давай в другой раз.

– Ну, хорошо, хорошо. Только ты помнишь, что я вчера тебе говорил? Не понравился он мне.

– Да-да!

В телефоне зазвонил будильник.

– Это еще что за такое. О господи, мне же сегодня к стоматологу. Зуб лечить. Таблеток наглотался за неделю, опухоль прошла, и все забыл. А лечить-то надо. Все, я поскакал…

10.5

Умеют же в современной стоматологической клинике сделать все так, будто ты не зуб сверлить пришел, а в ресторан пафосный кофе попить и с друзьями поговорить, отдохнуть, журнальчик почитать. Именно так было в клинике Давидяна. Кофеек, приятная беседа, пока доктора готовятся. А потом укольчик, и ничего не чувствуешь. Андрей копался с зубом часа два, не меньше. Смотрел на него исключительно через специальный бинокль-микроскоп. Время от времени фотографировал при помощи того же бинокля.

– Ну что я тебе могу сказать. Первый этап лечения прошел нормально, но еще раз повторю, ситуация очень зыбкая, случиться может все что угодно. Я тебе рекомендую на зуб не давить, на этой стороне не жевать. Понимаешь ли, мы вскрыли застарелую болезнь. Твой зуб был под коронкой. А каналы в корнях зуба были неправильно залечены и сами по себе были источниками воспаления. Поэтому вокруг корня образовалась киста. Сегодня мы вскрыли верхнюю часть коронки, вынули старую пломбу и заполнили зубные каналы лекарством. Пломбу я тебе поставил временную. Она не может быть такой же твердой. От полноценной коронки осталось только кольцо. К тому же лекарство внутри зуба сильное, оно повлияет и на зуб, и на кисту. В общем, если корень зуба лопнет, то его придется удалить. А если выстоит и киста начнет уменьшаться в размерах, то будем лечить дальше. И еще, зуб может начать болеть. Это нормально. Заболит – пей обезболивающее, понятно?

Леонид кивнул. Лицо было перекошено от анестезии.

– Ну ладно, друг мой. Вот тебе таблеточки и если что, звони. Повторяю – скорее всего, поболит. Не удивляйся и не ругай меня. Это лечение такое.

10.6

Если вы такой герой и приняли сегодня муки стоматологического искусства, то можно себя чем-нибудь дополнительно порадовать. Для Леонида таким мероприятием давно уже стало поехать на Остоженку к храму Христа Спасителя и зайти в «Альтосенсо», салон красоты, чтобы подстричься и помыть голову. Леонид раньше даже представить себе не мог, что вымыть голову может быть таким блаженством.

Ты садишься в кресло, и ласковые руки прикасаются к твоим волосам, сначала легко, а потом все более и более настойчиво массируют голову от лба до затылка, омывают теплой водой, добавляют мятный шампунь, от которого холодок расходится по всему телу. Затем эти заботливые руки снова касаются твоих волос, и хочется, чтобы это длилось вечно. И нет людей, есть только руки. Только руки успокаивают твои мысли и приводят тебя в эмоциональный творческий беспорядок. Вся твоя деловая собранность и нервная готовность к борьбе сходит на нет.

И после этого обязательный разговор с Маэстро.

– Comment зa va?

– Tout va bien!

Стэфан говорит по-русски с сильным акцентом. Но, может быть, именно поэтому здесь чувствуется другой уклад, иной стиль.

Тихо играет музыка, все улыбаются, и нет суеты, будто ты и не в Москве вовсе…

10.7

В офис Леонид приехал во второй половине дня помолодевшим лет на пять. Артем – друг Леонида и соратник Стэфана, как всегда, творил с обликом Леонида чудеса.

Первым делом Леонид посмотрел информацию из швейцарского банка. Новостей не было. Денег тоже. Настроение снова стало портиться. Олегу Анатолий звонить сегодня запретил. Сам Анатолий тоже не проявлялся.

В офисе у Леонида была запланирована только одна встреча с поставщиком сантехники. Новый AM.PM быстро наступал на пятки прочим мастодонтам унитазного искусства. Немецкий бренд, за которым стоит наш российский бизнесмен. Леонид помнил, как его поразил этот совершенно новый подход к сантехнике. Мы создаем эмоции – дословно переводился лозунг нового бренда. И действительно, при входе на сайт потенциального покупателя спрашивают, какие эмоции ему ближе, а далее, согласно его настроению, предлагается концепт ванной комнаты, куда уже входит и ванна, и душ, и унитаз.

Забавно, но другие сантехнические бренды сдавали свои позиции перед новыми технологиями. Вот и Леонид теперь отдавал предпочтение не старому Вилерой енд Бох, а новому и дерзкому AM.PM.

А еще Леониду нравилась новая дизайнерская сантехническая марка Orange. Тоже немецкая, и тоже надежная, как все немецкое. Пока еще в России были Orange mixers и Orange accessories, но за ними обязательно придут Orange cabins и Orange baths. Этот бренд пропагандировал, что при современном уровне технологий главным в продукте становится дизайн, а все остальное по определению само собой будет высокого уровня, как и у остальных приличных брендов.

Встреча с унитазным деятелем из AM.PM настроила Леонида на позитивный лад. Новые идеи всегда окрыляют. На подъеме он пошел гулять по офису. Поговорил с сотрудниками, наметил сам себе пару-тройку вопросов – подумать на досуге.

Завершив рабочий день, Леонид отправился домой.

10.8

Через сорок минут он сворачивал с дороги на маленькую дорожку, ведущую к дому, когда дорогу ему преградил большой черный джип. Оттуда выскочил маленький мужичок и направился к машине Леонида.

Интересно, почему мужики небольшого роста выбирают обязательно огромный черный джип? Хотя рассуждать некогда.

Не каждый день тебе перекрывает дорогу черный джип. С учетом событий, связанных с Олегом, Леониду стало не по себе. С другой стороны, этот мелкий тип вызывал больше смех, чем страх. Хотя кто его знает, может, у него там в машине за темными стеклами автоматчики сидят и ждут команды. Оружия у Леонида не было. Как-то не было никогда такой необходимости.

Несмотря на мороз, маленький мужичок был в кепке и имел крайне неприятное лицо. Подошел к машине, постучал в боковое стекло. Леонид частично приоткрыл стекло.

– Ты Леонид?

– Да. А вы кто?

– А я папа Бори. Я отец ребенка, которого ваша Диана в больницу с черепно-мозговой травмой отправила. Выходи, говорить будем!

У Леонида в голове пронеслось: «Ну и псих, однако».

– Ничего не понимаю… – пробормотал Леонид.

– Ты еще и не понимаешь. Выходи – говорить будем! – Нервный мужик начал дергать за ручку двери, пытаясь ее открыть. Когда это не получилось, он пнул дверь ногой. – Выходи, говорю.

Для Леонида удар по любимой машине был как по собственной ноге. Он тоже начал заводиться:

– Слушай, ты! Отойди от греха подальше от моей машины. Ты что-то сказать хотел, так говори. Что ты там про мою дочь говорил?

Он начал отстегивать ремень безопасности.

– Твоя дочь моего сына о батарею головой ударила. И он в коме. Мой сын в коме, ты понимаешь?

Леонид замер. Это были серьезные новости. Он посмотрел на говорившего. В глазах у мужчины были слезы. Он кулаком в перчатке быстро провел по своим глазам и сказал, приблизив лицо к окну:

– Так вот, если мой сын не очнется, то кто-то должен за это ответить, понял?

У Леонида глаза на лоб полезли. Мужичок провел рукой поперек своего горла, жестом подтверждая сказанные слова. Леонид задергался в машине, отчаянно отстегиваясь и пытаясь вылезти. Мужичок тем временем прыгнул в джип, нажал на газ, и машина, выбросив комья снега из-под колес, рванула с места. Леонид выбрался наконец из машины, посмотрел вслед джипу. Номер 173 ма 90. Первая буква в грязи. «Линкольн Навигатор». Осмотрел дверь машины. Ни царапин, ни вмятин не было. Леонид посмотрел по сторонам. Никого поблизости. И камер видеонаблюдения тоже нигде не видно.

«Вот так вот. Живешь в Москве. Толпа народа. Миллионы. А случись что, никого поблизости не окажется и никто не увидит, какой у парня был конец. Господи, да что же это такое творится? За что мне все это?» – подумал Леонид про себя. Он достал из кармана телефон. Хотел позвонить домой, но передумал. Что тут звонить, когда быстрее дойти?

«А на что я был бы готов, если б мой ребенок был в коме?» – спросил себя мысленно Леонид. Сердце в груди сжалось.

Он медленно залез обратно в машину и поехал к дому.

10.9

– Папотька! Папотька пиехал! – закричала Диана и бросилась на отца. Из другой комнаты выскочила Катя и бочком-бочком, словно скакун-иноходец, приблизилась к Леониду.

Леонид обнял обеих чуть крепче, чем обычно. Почувствовав расположенность папы к объятиям, обе девочки вскочили ему на спину, оседлав, и с воем и улюлюканьем все вместе отправились в гостиную. Леонид умудрился протянуть и пожать дедушке Коле руку. Довольные дети, посчитав миссию выполненной, слезли с Леонида и так же громко ускакали в сторону кухни, видимо, рассказывать маме о своей победе над папой.

Они остались с Лериным папой вдвоем. Леонид походил из угла в угол, посмотрел в окно, развернулся к деду Коле. Тот уже смотрел на него, сидя в кресле и отложив книжку в сторону.

– Ну, Леня, выкладывай…

– Пока говорить особо нечего, Николай Федорович, но у меня есть веские основания для дополнительных мер предосторожности. Короче говоря, я прошу вас быть крайне осторожным, девочек без присмотра не оставлять нигде. И сами поосторожнее, пожалуйста.

– Понятно, но ты бы мне лучше сказал, где причина.

– Причина. Мне сейчас поперек дороги свой джип поставил отец того мальчика, который в коме лежит. Так вот, он фактически объявил, что наша Диана виновата в том, что мальчик без сознания.

– Понятно. И что он пообещал?

– Что будет мстить, если ребенок не выздоровеет.

– Понятно. И что ты решил?

– Решил, что осторожность не повредит. Осталось только Лере втолковать.

Дед Коля почесал затылок:

– Ну, это не просто будет. Лера у нас свободолюбивая и дома сидеть не станет, когда в школу надо ходить.

– Папотька, а ты подеф ф нами игать? – раздался голос Дианы из-за спины.

– Нет, маленькая моя, мне надо с дедушкой поговорить, а потом по телефону позвонить.

– Нуу-уу. Фегда таак! – проговорила Диана и поскакала к Кате в другую комнату.

– С Дианой нужно поговорить. – Деда Коля согласно кивнул в ответ. – И с юристом тоже, надо понять, чем это может обернуться.

– Это зачем вам с юристом говорить? – На пороге комнаты была Лера.

Леонид повторил все то, о чем говорил с дедушкой. Лера восприняла информацию в штыки.

– Нам в школу надо ходить, да и в детский сад тоже, между прочим. Детям развиваться надо, а не дома сидеть, к телевизору привыкать, зомби становиться. Нет, ты там, Леня, что хочешь делай, а в школу мы завтра пойдем. Если бы этот Борькин папа хотел на нас наброситься, то он уже бы давно это сделал. Нет, Леня, ты, если хочешь, охрану нанимай, но сидеть дома и дрожать мы отказываемся.

Дедушка Коля с понимающим видом посмотрел на Леонида, типа «видел, что происходит».

– Лера, еще надо с Дианой осторожно поговорить. Понять бы, что она помнит. Хотя, если честно, это не суть важно. Если кто-то вбил себе в голову, что надо мстить, убеждать этого человека – только нервы портить. Но давай выберем время и поговорим с Ди. Может, прямо сейчас и поговорим?

– Поговори… Диана, иди к нам, с тобой папа хочет поговорить…

Диана появилась в дверях, косички в стороны, майка и штанишки, ножки босые. Подошла к папе.

– Папа, ты меня ввала?

Диана, всегда, когда волнуется, начинает путать окончания в словах.

– Ди, правильно сказать «звал». Но мы с тобой по-другому поводу хотели поговорить. Ты помнишь Борю, Бориса, мальчика из вашей группы, который ударился головой о батарею?

Взгляд Дианы устремился куда-то за окно, сквозь снежную январскую метель.

– Ему плохо, по-прежнему плохо, – сказала девочка.

– Ди, скажи, а ты видела, как он упал?

Теперь Ди смотрела в пол, на свои голые ступни.

– Ди, скажи, пожалуйста, ты помнишь, как он упал?

Ди посмотрела на папу, в глазах стояли слезы:

– Он мимо бевал, на Фелентия хотел нафтупить, а потом ваф – и упал. И он влой, влой…

Диана заплакала. Лера подхватила малышку на руки, посмотрела с укоризной на Леонида, типа «тебе вот нужно было так ребенка мучить», и унесла Диану из комнаты.

«Господи, да что же это такое происходит?» – подумал про себя Леонид.

Он посмотрел на Николая Федоровича. Тот невозмутимо сидел в кресле и понимающе молчал. Лера вернулась в комнату одна с видом «ну, кто тут еще на моего ребенка», посмотрела на Леонида.

– Ну что? – Леонид пытался сдерживаться, хотя это ему давалось все сложнее. – Что ты так смотришь на меня? Я не знаю, что там произошло на самом деле, но нашему ребенку ни с кем из полиции, детсада и с другими родителями по этому поводу говорить нельзя. А то вот так же про Селентия своего скажет, и белая палата обеспечена.

– Ты меня что, пугаешь? Ты вот это зачем сейчас сказал? Чтобы мы дома сидели, как в тюрьме? – Лера начала заводиться.

– Лера, ни к чему я не клоню, успокойся, пожалуйста, ты просто подумай, что я сказал, и все…

– Папа? А ты посмотришь мои рисунки? – В дверях стояла Катя.

Леонид понял, что последняя фраза была сказана в присутствии Кати, а может, и не только последняя. Лера выбежала на кухню. Катя по-прежнему стояла в дверях.

– Да, посмотрю, конечно. И дедушке Коле, наверное, интересно.

Катя показывала картинки и что-то говорила. Леонид не очень всматривался. В голове крутилось другое, повторялась одна и та же фраза: «Мой ребенок не очень нормальный, у меня ненормальный ребенок, мой ребенок…» Рассказывающий голос Кати успокаивал. Сердцебиение уменьшилось. Шум в голове ушел вместе с повторяющейся фразой.

– Папа, тебе нравится?

Да, ему нравилось смотреть на картинки и слушать Катин голос. Дедушке Коле тоже нравилось. Он улыбался.

– Хорошо, Катенька, спасибо, очень хорошие рисунки. Извини, мне надо пойти с мамой поговорить.

Леонид оторвался от картинок и пошел на кухню. Лера орудовала сковородками. Леонид подошел сзади, прижался к ней. Лера чуть сковородку не выронила.

– Ой! – Она вздрогнула всем телом. – Леня, ты совсем дурак, что ли? А если бы я тебя сейчас этой сковородкой огрела с испуга? Фу-ты!

Лера вытерла пот со лба.

– Лер, я хотел сказать, что давай постараемся не нервничать и не срываться. А то ерунда какая-то происходит. Бред какой-то.

Лера вздохнула и сказала в ответ:

– Иди давай, а то котлеты сгорят…

«Вот она чистая женская логика», – подумал про себя Леонид.