Текст книги "Бумеранг желаний"

11

11.1

Утро Леонида началось с того, что в зеркале его лицо снова выглядело, словно было ударено поленом наотмашь. Та половина, в которой был больной зуб, была явно больше второй половины, где зубы были здоровыми.

«Может, пусть второй зуб с другой стороны заболит, лицо зато подравняется», – подумал про себя Леонид. Но зуб не болел, вопреки предреканиям Андрея. «И то хорошо», – подумал он про себя. Пополоскал рот лекарством и пошел завтракать.

Толком поесть ему не удалось, потому что зазвонил телефон. Леонид поднял трубку и услышал взволнованный голос юриста Петра Ивановича:

– Леонид Андреевич, хорошо, что до вас дозвонился. У нас тут плохие новости.

У Леонида сердце ушло в пятки. Если тебе звонит твой юрист и говорит, что случилась беда, значит, дело хуже некуда. Юристы обычно люди выдержанные и ко всему привычные, и если звонит, значит, действительно беда.

– Леонид Андреевич, сегодня утром Олегом Алексеевичем по офису распространено письмо, что сначала вы приезжали к нему домой и терроризировали его близких – дочь и супругу. А сегодня рано утром неизвестные угрожали его матери, и она доставлена в больницу бригадой «скорой помощи». А еще в письме сказано, что вы вымогаете у Олега Алексеевича полтора миллиона евро. У нас тут все на ушах, никто не работает, все только и обсуждают письмо. Но и это еще не все.

Леониду стало нехорошо.

– Из нашего надежного источника, сами знаете из какого, поступили сведения, что в прокуратуру района пришла жалоба от нашего врага «Айкома», что мы якобы преступным путем добились того, что они тогда подписали акт выполненных работ. А потом, несмотря на то что они не хотели платить, мы через арбитражный суд их заставили. И они просят прокуратуру разобраться с этим вопросом.

«Две пички – не одна пичка», – почему-то вспомнилась Леониду профессиональная поговорка из старой карточной игры преферанс. Сил в ногах не было, и он присел на стул.

– Леонид Андреевич, вы меня слышите? Что вы молчите? Приезжайте скорее, пожалуйста, – продолжил взволнованный голос Петра Ивановича в трубке.

– Я скоро буду, – как можно тверже произнес Леонид.

Передохнув пару минут, он набрал Анатолия и рассказал, что случилось. Анатолий сказал, что, если кто-то из органов позвонит, чтобы Леонид с ними не разговаривал, а дал номер Анатолия как его личного адвоката.

– Никаких переговоров по телефону. Кто знает, может, успели уголовное дело возбудить и на прослушку поставить. И еще, пришли мне на почту срочно то письмо, которое по офису ходит.

Леонид подтвердил, что все сделает. В ответ Анатолий сказал:

– А твой Олежа гадливее, чем я думал. Ладно, давай на связи. Разберемся, дай время.

Леонид собрался с силами и поехал в офис. Он хотел личным примером показать, что все в порядке. Но, приехав и прочитав письмо Олега, расклеился, уселся в своем кабинете, полагая, что одного его присутствия уже достаточно, чтобы люди успокоились и начали работать. Тем более что Петр Иванович уже распространил по внутренней почте нейтральное сообщение, чтобы все успокоились и приступили к своим обязанностям.

11.2

Вы знаете, как выглядит страх? Какой он бывает? Он бывает разный. Но суть одна и та же. Ты сидишь на месте. И не можешь ничего делать. Тебе нужно выполнить тысячу дел. Но ты не можешь. Твое тело будто сковано маленькими путами. Все движения становятся вялыми. Есть не хочется, пить не хочется. Ты сидишь на месте, и твои мысли вращаются вокруг одного – того страшного, что тебя ждет впереди. Голова болезненно пухнет. Давление растет. Ты снова и снова думаешь о своем страхе.

И тебе все страшнее и страшнее. У вас бывало такое? Тогда вы понимаете, что я имею в виду.

Современные российские бизнесмены часто пребывают в перманентном страхе. Потому что не важно, успешен ли твой бизнес или нет. Если успешен и приносит большие деньги, тем более интересно его отобрать, а тебя отправить, к примеру, за решетку. Если не успешен – на тебя могут разозлиться твои кредиторы, которым ты задолжал денег. Если дела идут ни шатко ни валко – твое место может показаться интересным конкурентам.

А результат часто один и тот же, сначала следует изощренная подстава, на которой кто-то из твоих сотрудников обязательно попадется, потом на генерального директора заводится уголовное дело. Если генеральный директор ты и есть, то вот ты и попался, а если в твоем бизнесе генеральный директор – другой человек, то, скорее всего, он – твое доверенное лицо, и либо ты за него вступишься, а значит, ввяжешься в драку, либо генеральный струсит и скажет, что фактическим руководителем бизнеса являешься ты, а не он, и тогда ты станешь «теневым» владельцем бизнеса, что звучит гораздо страшнее. А далее из тебя постараются выжать все соки, квартиры и машины, а может быть, сделать показательным козлом отпущения в назидание остальным владельцам бизнеса. И тогда ты точно сядешь и будешь сидеть долго и показательно. И тюрьма будет тебе наградой за то, что ты организовывал рабочие места, платил людям зарплаты и премии, платил налоги государству. Почему? Потому что ничто не совершенно.

Поэтому, как только начинается какое-то подобие такой заварушки, у наших бизнесменов нередко разыгрывается мигрень на почве страха. У кого-то страх, что его подстрелит из-за угла киллер, нанятый конкурентом. У кого-то страх, что на него натравят полицию, ОБЭП, РУБОП, прокуратуру или ФСБ и он окажется за решеткой. У кого-то страх, что у него отберут любимую машину или дом на Канарах и он станет никому не нужным без денег, к которым он так привык. Кто-то боится, что его жену и детей увезут в лес и он никогда их больше не увидит. Не важно, что для вас самое страшное, главное, что у каждого есть что-то, чего он боится. А это значит, что достаточно намекнуть, что это страшное вам угрожает, и страх начинает действовать. Страх начинает занимать все свободное пространство в вашем теле и вытеснять оттуда все живое и человеческое. Вы перестаете соображать, как нормальный человек. Вы перестаете действовать, как нормальный человек. Вы живете своими страхами и способны на любой поступок, только бы избавиться от них.

Именно из страха маленькие собачки, зажатые в углу, становятся самыми опасными монстрами. Именно из страха нанимают киллеров, чтобы избавиться от конкурента. Именно из страха сдают все и вся и рассказывают все тайны, хотя можно было сказать только то, что спрашивали.

Леониду было страшно. Время было уже семь вечера, а он так и не прочитал толком почту. За весь рабочий день он не принял ни одного решения, не написал ни одного письма, не поговорил ни с одним сотрудником, не ходил на обед, только несколько раз пил чай. Леониду было страшно, что он сядет, и он не понимал, что делать. Он не знал, возбудят ли уголовное дело, и вообще, собираются ли его возбуждать. Как таковой прямой угрозы в настоящий момент не было. И он знал, что все, что произошло, это подстава и что правда на его стороне. Но он не знал, чего ждать, точнее, он знал, что в таком случае возможно и возбуждение уголовного дела. А это и был, наверное, самый страшный страх Леонида. Тот страх, которого не понять умом, которого боишься на животном уровне. Это был тот страх, в котором страшно признаться самому себе. И несмотря на то что еще не было прямой угрозы, страх одной только возможности такого расклада выбивал Леонида из колеи.

Говорят, ожидание смерти хуже самой смерти. Так было и с Леонидом. Он не знал, что произойдет, и эта неизвестность пугала более, чем прямая угроза. Если бы Леониду стало известно, что, к примеру, в отношении его возбуждено уголовное дело по такой-то статье, он начал бы действовать. Он бы уже использовал все доступные ему ресурсы для борьбы. И эти действия отвлекли бы его от страхов. Он был бы занят делом, и ему некогда было бы бояться. А сейчас он мог только ждать. Если начать суетиться, то только покажешь, что тебе страшно. А когда твоим врагам становится понятно, что ты струсил, они действуют еще решительнее. Поэтому надо ждать, только ждать. А в момент этого ожидания страх заползает во все щели твоего нутра и выдирает из тебя все живое и человеческое. В таком состоянии многие начинают пить, жестко пить, чтобы забыться. К сожалению, Леонид никогда не мог напиться до состояния, чтобы мозг выключился. Каждый раз раньше выключался желудок. Отвлечься, но чем? Пойти домой в таком состоянии Леонид не мог. Может быть, ему и было бы легче, но, скорее всего, он перепугал бы жену и детей. Поэтому он сидел в своем кабинете за своим письменным столом и тупо смотрел в монитор. Леночка постучалась и заглянула в кабинет.

– Леонид Андреевич, может быть, вам чаю или кофе? – как всегда нараспев произнесла она.

– А, это вы, Леночка, да, наверное, что-нибудь, – нерешительно произнес Леонид.

Леночка, осмелев, полностью вошла в кабинет, как всегда, на высоких каблуках, удлиняющих и без того длинные ноги, юбка-карандаш обтягивает торчащую попу, белая рубашка не застегнута именно на столько пуговиц, чтобы в разрезе была видна алая завитушка бюстгальтера и краешек груди. Все как всегда.

– Так чай или кофе, Леонид Андреевич? А может, бутерброд вам приготовить? Вы и на обед сегодня не ходили.

– Нет-нет, сделайте двойной эспрессо с молоком, пожалуйста, – сказал Леонид, потом подумал и добавил: – И скажите, у нас есть алкоголь?

Уходившая Леночка застыла в дверях, повернулась к Леониду.

– Да, у нас есть виски, коньяк, вино белое и красное, мартини.

– Коньяк.

– Конечно, сделаю.

Чем отличаются правильные секретарши от неправильных? Неправильная обязательно бы задала вопрос типа «У вас что-нибудь случилось» или упомянула бы, что «Обычно вы не пьете без клиентов». А правильная секретарша спокойно сделает, как ее попросят, и оставит все мысли при себе. Леночка была правильной секретаршей, вышколенной еще в стенах московской мэрии.

Через минуту Леночка появилась в дверях с подносом, на котором дымился ароматный кофе, рядом стоял маленький кувшинчик с молоком, рядом блюдце с нарезанными ломтиками лимона, и завершала композицию бутылка «Хеннеси» и пустой коньячный бокал. Леночка аккуратно расставила все на столе перед Леонидом. Потом с сомнением посмотрела на молоко и произнесла:

– Леонид Андреевич, вы знаете, если бы я пила коньяк, то, наверное, отказалась бы от молока, чтобы не повредить желудку.

– Вы, как всегда, правы.

Леночка в ожидании замерла:

– Что-нибудь еще, Леонид Андреевич?

– Нет-нет, ничего.

Леночка развернулась.

– Хотя… вы не за рулем случайно сегодня?

Леночка снова развернулась в сторону Леонида:

– Нет, Леонид Андреевич, вы же знаете, что я так и не решилась купить машину.

– Ну что ж, хорошо. Может быть, вы тогда выпьете со мной за компанию? А то одному как-то, знаете…

Леночка помедлила немного. Улыбнулась и просто сказала, как всегда слегка нараспев:

– Только я коньяк пить не буду. Я себе, если не возражаете, мартини с соком сделаю.

– Конечно, не возражаю.

Леночкины каблуки застучали-заторопились в другой комнате, потом вернулись обратно и замерли на пороге.

– Заходите, заходите, присаживайтесь, – произнес Леонид.

Леночка аккуратно присела на стульчик. Леонид встал со своего кресла, наверное впервые за весь день, передвинул, поставив его с другой стороны своего рабочего стола, там, где была Леночка. Потом придвинул другое кресло, поменьше, попросил Леночку пересесть со стула в кресло, убрал стул и уселся обратно в свое кресло. Пододвинул к себе ближе кофе, блюдце с нарезанным лимоном, бутылку коньяка и бокал, так и оставив стоять на другой половине стола молоко. Взял в одну руку бокал с коньяком, в другую кофе. Отпил коньяк, поболтал его на языке, пока тот не растворился во рту, и отпил кофе. Крякнул и впервые за день почти улыбнулся.

– Леночка, так все же, как вам удается делать такой вкусный кофе?

Леночка изобразила смущение, улыбнулась и сказала:

– Леонид Андреевич, кофе у нас делает кофе-машина, а я просто покупаю самый дорогой сорт.

– А, так вы у нас расточительная?

– Да что вы, Леонид Андреевич, во-первых, этот дорогой сорт стоит всего на тридцать рублей дороже, а во-вторых, это же для вас и для наших клиентов. А как известно, кофе активизирует покупательную способность. Так что, возможно, я стимулирую, так сказать, подписание контрактов.

– О! То-то я смотрю, последнее время наши клиенты на все соглашаются, а это, оказывается, вы им такой кофе делаете, что они уже и отказаться ни от чего не могут. Ну, Леночка, тогда надо выпить за вас. Спасибо вам, что вы у нас есть.

Леонид ударил с легким звоном своим бокалом о бокал Леночки и выпил коньяк залпом.

– Хороший коньяк, правда, так не пьют, так что не берите с меня пример, – сказал он, наливая себе еще.

– Ну что вы, у меня папа, например, только так коньяк и пьет. Так что я привычная.

– У-у-у, – неопределенно промычал Леонид. – А кто у вас папа по профессии?

– Обычный инженер, отпахал на заводе «Москвич» больше тридцати лет, а сейчас на пенсии.

– А-а-а, понял. А вы с родителями живете? Извините за нескромный вопрос.

– Да нет, к счастью, нет. Мне по наследству бабушкина квартира в центре досталась. В ней и живу.

– О, да вы у нас завидная невеста, – изумился Леонид.

– Да уж, Леонид Андреевич, а вы и не знали, – произнесла Леночка и погрустнела.

Потом посмотрела в свой бокал и отпила немного через трубочку.

– Так, так, невеста завидная, красивая, приветливая, сногсшибательная, я бы сказал, с квартирой в центре и не замужем. Где же избранник, Леночка? Вы же такая очаровательная, и мужики около вас всегда толпами вьются.

Леонид с улыбкой приподнял свой бокал и коснулся им Леночкиного фужера. Леночка приподняла голову и посмотрела Леониду прямо в глаза. Леонид замер, долгие секунды прошли, прежде чем он вздрогнул и смог отвести взгляд.

Они помолчали. Леонид неспешно выпил коньяк и налил еще. Леночка тоже выпила свой коктейль почти наполовину.

– Надо вас выдать замуж, Леночка. Я должен подумать на эту тему. У меня остались еще неженатые друзья. Очень даже приличные и солидные молодые люди. Ну прямо как я.

– Ну если как вы, Леонид Андреевич, то, конечно, рассказывайте. Так кто там у вас на примете? – оживилась Леночка и решительно отпила из своего бокала.

– Ну вот, к примеру, Семен. Вы его не знаете. Очень серьезный молодой человек. Образование высшее, институт имени Баумана. Не женат, детей нет, не курит, не пьет, квартира, машина, тридцать пять лет.

– Машине тридцать пять лет или Семену?

– Да нет, Семену, конечно.

– Вы знаете, Леонид Андреевич, если мужчине тридцать пять лет, без вредных привычек, и у него все есть, кроме жены, это меня настораживает. Либо псих, либо со здоровьем что-то не то, ну вы меня понимаете.

– Да уж, конечно, странно выглядит, но это так. Вот вы и проверите, – с удовольствием заключил Леонид.

– Ну уж нетушки, я подопытным кроликом у психа быть не хочу, – со смехом произнесла Леночка. – Вы уж лучше к нему кого-нибудь другого, в смысле, другую на испытания пошлите, а потом, если все ок, то тут и я, так уж и быть, нарисуюсь.

– Леночка, ну как же вы не понимаете, – шутливо возмутился Леонид. – А если та подопытная возьмет его в оборот во время испытаний и приберет к рукам? Вам же уже ничего не достанется. Тут уж самой надо рисковать.

– Э нет, Леонид Андреевич, по тому, что вы описали, я к такому мужчине ни ногой, не то что сердцем. Точно какие-то проблемы.

– Э-э-э. Ну, если честно, я и сам подумывал, нет ли там каких проблем. Может, голубой он и не сознается?

– Вот как? Значит, друг голубой, а он мне его тут сватает. И не стыдно?

– Да нет, ну что вы, Леночка. Во-первых, голубой – это для девушек нестрашно, а во-вторых, глядя на вас, любой голубой обратно в натуралы поспешит вернуться. Так что, может, мы ему сейчас жизнь спасаем, а?

– Ну, Леонид Андреевич, вот вы какой, оказывается. Спаиваете, значит, чтобы своего голубого приятеля обратно в мужики превратить. А я, значит, в качестве наживки и главного приза. Ну, так меня еще никогда не обижали. Не буду я, пожалуй, с вами больше пить.

Леночка попыталась резко встать. Леонид поймал ее руку и постарался удержать на месте. Вместо этого Леночка покачнулась, узкая юбка не дала ей сделать вовремя шаг в сторону, и она повалилась прямо в объятья Леонида.

– Ой! – нараспев сказала Леночка, и ее губы коснулись губ Леонида.

Волна желания охватила Леонида, и он ничего не мог с собой поделать. Ее волосы так головокружительно пахли неведомыми ему духами. Ее тело было таким гибким и послушным. Ее руки так нежно его обнимали. Все происходило само собой и как будто без их участия. Они наслаждались тем, что было им дано, казалось, самой судьбой.

– Ой! – нараспев сказала Леночка время спустя.

Леонид с одурением посмотрел на бокал с коньяком. Мыслей в голове не было. Никаких.

11.3

Домой Леонид приехал поздно, когда уже все спали. По дороге он заехал в бар, выпил там пару рюмок, поговорил ни о чем с барменом и вышел оттуда в прокуренной насквозь одежде. Дома первым делом пошел в душ. Снял с себя все. С ожесточением побросал в угол одним комком. Включил горячий душ в кабине, долго ожесточенно тер себя мочалкой, мыл волосы, чистил зубы. Потом надел теплый халат и пошел в гостиную. Сделал себе горячего чая, положил в чашечку варенья и долго тупо щелкал телевизионными каналами. Это была его первая измена жене.

Он хотел уже спать, но мысль о том, что он сейчас ляжет в постель рядом с женой сразу же после секса с секретаршей, не давала ему покоя. Он все щелкал и щелкал каналами. Наконец нашел старый советский фильм, устроился поудобнее на диване и начал его смотреть. В следующий момент он осознал, что проснулся от того, что полусидит-полулежит на диване, в телевизоре показывали настроечную сетку, и противный писк из динамиков был слышен, наверное, даже в детской. Леонид судорожно нащупал пульт и отключил телевизор. Он огляделся по сторонам. Он был дома. Часы показывали четыре утра. Вспомнился коньяк, Леночка, бар. «Может быть, приснилось? – подумалось Леониду. – Ах, если бы все было так просто». На всякий случай Леонид пошел в ванную. В углу на полу ничего не лежало. «А может, и приснилось?» – воспрял духом Леонид.

– Леня, ты спать когда придешь? – послышался голос Леры за спиной.

Леонид вздрогнул, обернулся на голос. Жена в одной сорочке, босая, стояла перед ним. Волосы чуть растрепаны. Шелковая сорочка красиво прилегает к полной груди, сбегает вдоль талии и снова плотно прилегает к телу на бедрах.

– Леня, ты что сегодня? Одежду всю побросал. Перед телевизором уснул. Случилось чего?

– Да просто неприятный день был, – протянул Леонид, отводя глаза.

– Ну был и сплыл. Пойдем-ка спать лучше. Ну пойдем уже… – Лера поймала мужа за руку и потянула за собой.

Леонид покорно пошел за ней. Улегся на кровать, сжался в комок, лежа на боку, и минут через десять засопел. Лера так и не смогла заснуть. Ворочалась, наверное, целый час. Потом встала, вышла на кухню, подумала, выбирая между чаем и кофе. Решилась на кофе. Приготовила в турке. В чашке принесла в гостиную, уселась в кресле. На глаза ей попалась та самая книжка, которой зачитывался отец. Открыла на первой странице. Сначала текст ей показался вздором. Но страниц через десять она и сама не заметила, что с интересом скользит взглядом по строчкам.

12

12.1

Звонок будильника застал Леру за чтением где-то на трети книжки, той самой «Эффект Холла», которой папа до этого зачитывался. Она нехотя захлопнула ее.

Выключила будильник. Муж все так же мирно сопел на кровати.

– Котятки, подъем…

Все как обычно. Все как всегда… Только Катя удивила. В ответ на стандартную побудку она посмотрела на маму своими изумрудными глазами и произнесла:

– Мама, ты не плачь…

И залезла с головой под подушку. На вопросы Леры, что значит ее фраза и когда она уже встанет, ответы были абсолютно стандартными – Катя сидела на кровати, спрятавшись головой под подушкой, торча попой кверху, и молчала.

В общем, все как всегда, все как обычно…

12.2

Леонид проснулся позже обычного, посмотрел в окно. Небо было хмурым, в сизых тучах, солнце где-то потерялось.

Леонид побрел умываться. Лицо было сильно помятым. Он попытался сосредоточиться на откручивании крышки тюбика с зубной пастой, но перед глазами прокручивались сцены вчерашней попойки и секса с Леночкой. В этот момент Леонид коснулся щеткой десны под больным зубом.

– Черт! – скривился от боли Леонид и со злобой бросил щетку в раковину. Вода смывала разводы от зубной пасты. Челюсть ныла. Леонид с ненавистью посмотрел на свое отражение. – И что теперь?

На работу не хотелось. Что там делать? Одни неприятности кругом. Теперь еще с Леночкой как-то разобраться надо. Она же живой человек и, наверное, что-то там себе уже придумала, как все молодые девушки в ее возрасте. Наверное, уже придумала, как они вместе растят их детей. Сил не было. На работу не хотелось. И зуб? Может, выдрать его к чертовой матери?

– Леня, я хотела с тобой поговорить, – раздался неожиданно голос Леры.

Вот женщины, ты, может быть, впервые за всю супружескую жизнь подумал о другой, и в ушах тут же голос: «Милый, нам надо серьезно поговорить». У Леонида по спине пробежал неприятный холодок.

– У тебя все в порядке? – спросила Лера.

Все ли у него в порядке? Да ни черта у него не в порядке. И в глаза жене смотреть нет никакой мочи. Хочется спрятаться или потеряться, стать таким маленьким-маленьким или прозрачным, как вода. Только утекать было некуда.

– Да, все в порядке.

– Неприятности на работе? – спросила Лера.

Женщины, они сами нам подсказывают, как правильно надо соврать. Все же близко, именно на работе все и случилось.

– Угу. – Поднять глаза от пола не было сил.

– Понятно, – сказала Лера. – А почему в гостиной заснул? Устал очень?

Ну вот опять, вопрос и сама на него отвечает. Леонид кивнул.

– Понятно, – снова сказала жена. Развернулась и направилась к выходу, но остановилась. Подумала и спросила: – Я вот одного не могу понять: а мылся ты зачем среди ночи, ты же обычно по утрам душ принимаешь и только в выходные днем – ванну.

Хотелось прямо так и спросить: а где ответ в вопросе? Или второй вариант, типа, ну вот сама задала трудный вопрос, сама теперь и выкручивайся.

– Хотел усталость с себя смыть.

– Понятно, – сказала Лера и вышла.

«Что понятно?» – хотелось крикнуть вслед. Уши Леонида горели пунцовым огнем. Слава богу, что жена не видит. Или давно уже все увидела?