Текст книги "Бумеранг желаний"

9.4

Леонид созвал в офисе совещание и объявил, что в настоящий момент у него есть несколько серьезных вопросов к Олегу и что в связи с этим он просит не предоставлять Олегу никакой информации и при появлении того вблизи офиса незамедлительно сообщить об этом ему лично. Во время совещания женщины с улыбками перемигивались. История «финансиста-клептомана» уже успела стать притчей во языцех. Леонид также попросил никого не звонить Олегу и не общаться с ним. «Лучше бы так не говорил, теперь точно позвонят», – подумал про себя.

Сейф и рабочий стол Олега были очищены от всех документов и бумаг. Все это было сложено в одну большую коробку и перенесено в кабинет главбуха.

Отпустив всех, Леонид оставил в кабинете юриста и главбуха и попросил их тщательно посмотреть на всю работу фирмы в смысле чистоты и безукоризненности документов. Те переглянулись и вопросительно посмотрели на генерального директора. Леонид пояснил, что Олег не совсем адекватен, и поэтому, если он уходит, можно ожидать любых провокаций. Сотрудники, наверное, хотели узнать подробности, но Леонид не стал дожидаться вопросов и отправил их выполнять поручение.

Леонид попытался дозвониться до Олега со своего мобильного. Долгие длинные гудки были ответом. Он посидел в кресле немного, невидящим взглядом уставившись в окно. За стеклом была белая январская пурга на фоне серого, унылого неба.

Леонид набрал номер Анатолия. Бодрый голос раздался в трубке как ни в чем не бывало.

– Ну что ты там? Как дела? Нет, дай я сам угадаю. Деньги не пришли. Отозвать платеж ты стесняешься. На работу твой Олежа не приходил. По телефону тебя послал к ядреной фене, еще и придурком обозвал, нашел какой-нибудь повод.

Леонид вяло промямлил в ответ:

– Ну… в общих чертах…

– Да, брат, ты совсем расклеился, как я посмотрю, – бодро продолжил Анатолий. – Ладно, у меня сейчас в суде дела закончатся, я тебе наберу, встретимся и перетрем, не забудь поискать грешки на него, давай, пока…

В трубке короткие гудки. Леонид позвонил Леночке по внутреннему телефону и попросил снова пригласить главбуха и юриста и чаю горячего с конфетами попросил.

На повторном совещании дал указание пересмотреть все сделки с клиентами на предмет участия со стороны Олега и выяснить все, что связано со вспомогательными фирмами. Сотрудники пошли работать. В дверь заглянула Леночка.

– Леонид Андреевич, вам, может быть, еще чаю?

– Нет, ничего не нужно, хотя зайдите, пожалуйста.

Дверь полностью открылась, и Леночка появилась во всей красе. Белая обтягивающая рубашка подчеркивала осиную талию и полную грудь. Пуговки расстегнуты так, что виден кулон небесного цвета на золотой цепочке как раз в ложбинке рядом с сердцем. Волосы убраны назад так, что маленькие ушки в полной мере показывают сережки с такими же камнями. Черная юбка-карандаш, длинные тонкие ножки заканчиваются яркими синими туфлями на высоком каблуке. Тонкий прямой носик, пухлые губки, черные как смоль глаза, брови вразлет, ресницы хлопают, как крылышки бабочки.

«Сумасшествие какое-то! Ей надо в индустрии моды работать или на телевидении, а не у нас. В каком-нибудь журнале Vogue или на Первом канале, – подумал про себя Леонид. – Секс ходячий».

Леночка стояла перед Леонидом.

– Присаживайтесь, Леночка, присаживайтесь.

Леночка осторожно присела на стульчик. «Наверное, тяжело в такой юбке. Все обтянуто. Пукнешь случайно, а юбка по швам разойдется», – со смехом подумал Леонид. Мысль о «пукающей секретарше» помогла ему перенастроиться на деловой лад.

– Леночка, расскажите мне, пожалуйста, все, что можете, об Олеге Алексеевиче. Ну и, конечно, о вашем с ним общении.

Леночка произнесла какие-то общие фразы. Потом разговорилась, раскраснелась, как будто вспомнила что-то постыдное, и рассказала, как он домогался ее последние полгода.

– Ну и как же вы от него отбивались?

– Ну ка-ак-как? – Леночка говорила в своем стиле, чуть нараспев, что, впрочем, добавляло ее сексуальному образу дополнительный шарм и изюминку. – Ну не могла же я ему сказать в лицо, что он такой мерзкий, что меня бы стошнило от одной мысли, что мы с ним… – Леночкино лицо исказила гримаса неподдельного ужаса.

– Ну так как же?

– Нуу я емуу сказала, что у меня есть постоянный молодой человек и я не могу.

– А он?

– А он все домогался, кто это. И еще, что он – Олег – такой замечательный, богатый и все такое, что лучше любого мужика и что мне надо подумать хорошенько, пока такой, как он, не передумал.

– А вы?

– А что я? Меня же тошнить меньше от этого не будет? – Леночка сделала удивленные круглые глазки, как бы говоря «Ну что тут непонятного, я же уже сказала, что он противный».

– А вы сказали, кто этот замечательный человек?

– Неет, конечноо. Ну как я могла сказаать?

– А почему бы не сказать или, к примеру, когда тебе звонит противный мужик, передать свой телефон молодому человеку и попросить его поинтересоваться, кто звонит и зачем. В большинстве случаев это остужает…

– Леониид Андреевиич! Ну так для этого молодой человек должен быть рядом. А не так, как у меня, мечты однии…

Леночка скромно потупилась. А Леониду почему-то стало жарко… Он встал из-за стола, подошел к окну, посмотрел на белую метель за стеклом. Потом развернулся, собрался с духом и спросил:

– Леночка, извините за очень нескромный вопрос. Ну раз уж у нас сегодня день откровений и все такое. Можно?

Леночка посмотрела на Леонида. Тот стоял темным пятном с красными ушами на фоне белого экрана окна.

– Спрашивайте…

– Леночка, извините, но вот пока вы у нас работаете, другие мужчины из офиса, ведь, наверное, тоже к вам неоднократно приставали? Вы отвечали взаимностью хоть кому-нибудь из наших сотрудников?

– Да вы чтооо? Леониид Андреевиич! Да я никогда! Да я бы никому! Да как вы не понимааетее?

– Леночка, извините, пожалуйста, меня за этот вопрос. Мне просто надо было его задать. Чтобы пресекать слухи и все такое, – скороговоркой зачастил Леонид.

– Да-даа! Я понимаюю, но так обидноо, как вы только могли подумать? – Леночка с укором посмотрела на Леонида.

– Ну, все-все! Извините. Считайте, что этого разговора не было. Спасибо вам большое, Леночка.

Леонид опять посмотрел в белую мглу. «Бред какой-то! Совсем спятил! Ерунду какую-то у сотрудников спрашиваю!»

– Что-нибудь ещее, Леониид Андреевич? – послышалось за спиной.

– Нет, Леночка, ничего не нужно. Хотя… Можно вас попросить сделать еще чая и конфет или шоколада принести. И еще, как только Анатолий придет, вы знаете его – юрист. Так вот, как только он придет, проводите его сразу ко мне, даже если у меня встреча.

– Конечноо, Леониид Андреевич.

9.5

Часа в три Леониду позвонила взволнованная Лера. Леонид помнил, что Лера сегодня с Дианой должны быть у врача. Сердце у Леонида болезненно сжалось. Лера начала сбивчиво рассказывать, что ей звонила заведующая детского сада, того самого, куда ходит Диана. Точнее, звонила заведующая, но разговаривал какой-то злой мужчина, назвавшийся капитаном милиции, тьфу, полиции, а заведующая нервная и запуганная, только трубку передала.

– Лера, подожди, не тараторь, пожалуйста!

Лера замолчала.

– Давай по порядку. Вы с Ди к врачу ходили? – начал выпытывать Леонид.

– Ходили, только я не поэтому звоню, там тот мужик от заведующей звонил, такой злой и наглый, весь из себя, он… – снова засуетилась жена.

– Ну, подожди же ты. Лера, давай так: я задаю вопросы – ты на них отвечаешь. И до мужика тоже доберемся. Понятно?

– Понятно, – смирилась Лера.

– Значит, так, вопрос первый. Что сказал врач?

– Ничего не сказал. Мы только энцефалограмму сделали, и все. Он бумажки заполнил и сказал послезавтра приехать за распечаткой и отчетом. Я тебе о другом хотела рассказать…

– Лера, я все понял. О’кей. Теперь скажи мне: что сказал этот мужик? О том, что он злой и якобы из полиции, я уже понял, но только скажи мне дословно: что он сказал?

– Он сказал, что хочет поговорить с нашей Дианой.

– Так. А ты что сказала?

– Что с нашей дочерью он сможет поговорить, когда я посоветуюсь с мужем.

– Умница. И что он сказал на это?

– Сказал, что перезвонит через десять минут.

– Так. А зачем он хочет поговорить с нашей дочерью?

– Он сказал, что дело касается выяснения обстоятельств, при которых Борис Плетнев получил повреждение головы. Ну, помнишь, Боря, мальчик из их группы, который ударился головой о батарею.

– Помню… Значит, так, скажи ему дословно: если мы и согласимся на то, чтобы он беседовал, то только в присутствии нас – обоих родителей. Причем не одного, а обоих. Второе – перед тем как я решу, согласны ли мы на эту беседу, ему следует поговорить со мной. Можно еще короче сказать – пусть мне звонит. Дай ему номер и сама с ним не общайся. Ни слова ему, понятно?

– Да.

У Леонида было четкое ощущение, что Лера на другом конце провода кивнула, когда сказала «да». Лера вроде бы успокоилась и положила трубку.

Через десять минут ему позвонил тот самый капитан. Леонид сразу понял, кто звонит, по чеканным фразам и металлическому голосу. И этот человек хочет допрашивать его дочь? У Леонида волосы на затылке зашевелились, как у волкодава перед прыжком в сторону волка.

Металлический голос сказал, что ему немедленно нужно поговорить с Дианой. Леонид не растерялся и ответил, что дочь находится вместе с мамой на больничном и разговаривать ни с кем не намерена. И поинтересовался в ответ, почему ему нужно поговорить именно с Дианой и в чем такая срочность. Капитан сказал, что почти со всеми детьми уже поговорили и для завершения проверки осталось поговорить только с Дианой. «Щас! – подумал про себя Леонид. – Тебе проверку скорее закончить надо, а нам потом от заикания ребенка всю жизнь лечить. Вон уже Лера связно говорить не может, а что тогда с ребенком будет?»

– Ничем не могу помочь, – сказал Леонид, – и еще я не уверен, что наши сведения могут изменить картину в целом, если вы всех уже опросили. Я думаю, что вам уже и так все понятно. Не правда ли?

– Нет, без ваших показаний, боюсь, мы не сможем разобраться, – вкрадчиво сказал капитан. – Дело в том, что, по показаниям остальных детей, ваша девочка находилась ближе всех к Борису Плетневу во время падения. Так когда вы сможете предоставить девочку для беседы?

Напористость капитана Леонида нервировала. И еще что-то неприятное было в его голосе и в словах. Теперь Леонид начал понимать, почему Лера пребывала в таком возбуждении, когда звонила.

– Э-э-э, капитан, простите, представьтесь, пожалуйста, еще раз по всей форме. Я зафиксирую, кто вы.

Он представился – капитан полиции Иван Лапшин и так далее. Леонид тщательно записал все сказанное.

– Значит, так, капитан. Пока ребенок на больничном – никаких разговоров у нас с вами не будет. Это значит, что раньше чем через неделю я вас прошу не звонить ни мне, ни моей жене. Если вам очень надо будет, звоните через неделю, и то я вам ничего не обещаю. И последнее – по этому вопросу звоните мне, а жену мою не нервируйте.

– Вы мне не указывайте, кому я могу звонить, а кому нет. И я проверю действительность вашего больничного.

– Это сколько угодно, проверяйте что хотите. До свидания!

Леонид нажал отбой. Ощущения после разговора были не сахарные. Он перезвонил жене.

– Лера, я поговорил с этим капитаном. Слушай внимательно. Если придет к нам домой – в квартиру не приглашать, встретит на улице, не разговаривай и ребенку говорить не разрешай, будет звонить – говори, чтобы звонил мне, и тут же клади трубку. Бред какой-то происходит. Надо сначала разобраться, что там за возня. Тебе понятно? – Лера ответила, что понятно. – Все, пока, увидимся дома.

«Да что ж за день такой!» – Леонид прислушался к своим внутренним ощущениям. На сердце спокойно не было. Леонид посмотрел на бумажку, где были написаны данные полицейского. Он поискал в Интернете его отдел. Позвонил дежурному, представился и спросил, служит ли там Иван Лапшин. Ему ответили, что да, служит.

Он залез в компьютер, посмотрел, не пришли ли деньги, но, увы, ничего нового не было.

9.6

Спустя полчаса приехал Анатолий. Бодро прошел в кабинет, потребовал у Леночки кофе.

– Ну так что мы имеем? – начал он. – Деньги у тебя пропали, а заявить об их пропаже ты не можешь, потому что пропали они с твоего заграничного счета и счет этот не твой и не твоей компании. Так? Так! Вот они, реалии российского бизнеса. Значит, заявить ты не можешь, так?

Леонид молча кивнул.

– С клиентом говорил? Платеж он может вернуть? Не говорил. Так, а когда поговоришь? Сегодня на бильярде играешь? Так, уже неплохо. А что кислый такой?

Леонид рассказал, как много в его бизнесе зависит от репутации и как все может разрушиться, если слух пойдет, ведь Александр Иванович знает и других его клиентов и поставщиков. Москва ведь такая маленькая.

– Ну я тебе так скажу, Леонид, говорить тебе с Александром Ивановичем все равно придется, так лучше раньше, чем позже. Попытаешься потом поговорить, определенные сомнения у человека могут возникнуть. Понял?

– Понял, понял, поговорю я…

– Так, значит, дальше. Что ты накопал на него? Какие сделки он проводил, где его зацепить можно? Может, он дом в Ницце купил трехэтажный. Может, он документами фальшивыми где-то пользовался, чтобы сделку оформить. Может, вы ему кредит давали. И он его официально до сих пор не закрыл. Что у тебя на него есть? Вспомнил хоть что-нибудь? Нет, что ты тут качаешь головой. Думай на эту тему, думай. Не бывает чистых финансовых директоров, ну, не бывает…

Леонид послушно кивнул, что будет думать.

– Ты ему звонил еще? Он трубку снял? Нет. Ну, это и понятно. Так, надо с ним поговорить срочно. Кто из офиса ему может позвонить, чтобы он трубку поднял? Он что-то о Леночке говорил. Если она ему позвонит, он трубку поднимет?

Леонид подумал, что поднимет, и опять послушно кивнул.

– Отлично. Леночка! Нет, кофе, чай не нужен. Можно у вас попросить ваш телефонный аппарат, мы тут Олегу с вашего номера позвоним. Кстати, он вам не звонил сегодня? Нет. Понятно, ну так можно вашим телефоном воспользоваться? Спасибо. Мы вам вернем телефончик через пять минут, хорошо? Отлично, Леночка, мы вас позовем. Какая вы сегодня красивая!

Анатолий выпроводил ошарашенную Леночку и плотно закрыл за ней дверь.

– Так, Леонид, а теперь мы с тобой составим текст, что ты будешь говорить. И ты будешь следовать четко тексту. И разговаривать будешь по громкой связи, понял? И еще надо позвать двух неболтливых, надежных людей. Леночка не подходит. Зови главбуха и юриста. Они подойдут, я с ними разговаривал.

Леонид с сомнением посмотрел на Анатолия. Его задумка была не очень понятной.

– Объясняю. Тебе нужны хоть какие-то доказательства, что твои деньги у Олежи. Значит, так, я адвокат, ты обратился ко мне. Мы пригласили свидетелей. Сейчас будем записывать разговор в присутствии свидетелей. Вдруг он угрозы произнесет в твой адрес или скажет еще что-нибудь полезное.

Леонида это не порадовало, но главбуха и юриста позвали. В присутствии Анатолия они смирно стояли, боясь пошевелиться. Анатолий сказал стоять, молчать и слушать. Они закивали.

Леонид взял в руки розовый телефон Леночки. Стразы блестят. Главбух и юрист недоуменно переглянулись. Раздражение Леонида росло. В руках женский телефон, перед глазами на столе текст, что говорить. И два свидетеля, которые через пятнадцать минут будут рассказывать новую историю по всему офису. Он набрал номер Олега, включил громкую связь и положил телефон перед собой на стол. Три гудка, и голос Олега ответил:

– Ух ты, кто позвонил. А говорила, что не нужен. Значит, понадобился все же.

Леониду было настолько неловко, что его сотрудники слышат, как к нему обращаются, что чуть было не прервал звонок. Анатолий показывал ему на текст, пытаясь привлечь его внимание.

– Олег, это Леонид. Когда ты вернешь мои деньги?

Пауза.

– А, это ты? – проговорил Олег. – И че ты мне опять звонишь? Ты там и помадой, наверное, весь вымазался, чтобы тебя не узнали во время звонка?

Леонид посмотрел на сотрудников. Глаза у Маргариты Ивановны были круглые, у Петра Ивановича открыт рот. Истории для сотрудников обеспечены.

– Олег, когда ты вернешь мои деньги?

Анатолий оттопырил большой палец руки, показывая, что Леонид все правильно говорит.

– Какие деньги? – раздался голос Олега. – Ты о каких деньгах сейчас говоришь?

– Я говорю о моих полутора миллионах евро, которые ты должен был перевести на мой расчетный счет.

Анатолий еще раз показал пальцем, что все правильно сказано. Петр Иванович икнул. Наверное, это было слишком громко.

– Че-то я тебя, Леня, не понимаю, – настороженно произнес Олег. – Какие деньги? Я никакими денежными переводами не занимаюсь. Ты че-то путаешь.

Анатолий скривился, как от боли. Потом опомнился и показал руками – еще, давай еще.

– Олег, мы договорились, что ты перешлешь мне полтора миллиона евро. Это было еще на прошлой неделе. Теперь ты пропал куда-то. На работе не появляешься. Дома тебя не застать. У меня плохие подозрения, что ты эти деньги незаконным образом себе присвоил. Если у тебя такие мысли, советую тебе скорее образумиться и вернуть все обратно. Если у тебя вопросы или претензии, приезжай в офис, и поговорим. Так когда ты вернешь деньги?

– Какие деньги? Я тебя не понимаю. Слушай, ты сначала мне какую-то хрень в сейф засунул, теперь с бабского телефона звонишь и деньги у меня вымогаешь. Ты что думаешь, если я два дня на работу не прихожу, то я тебе полтора миллиона евро должен? В бандиты подался?

Леонида бросило в пот. Анатолий показывал на последний пункт на листочке бумаги.

– Олег, давай встретимся и обсудим спокойно все вопросы. Не можешь же ты вечно прятаться?

– Леня, ты че, совсем рамсы попутал? Кто прячется? Я дома на диване лежу. Кто прячется? Думаешь, меня запугать можно? Думаешь, если мою семью запугивать взялся, так тебе это все с рук сойдет? Ты, если в следующий раз ко мне домой угрожать приедешь, то я за себя не отвечаю. Ты меня понял? Бандитам знаешь где место?

– Олег, ты с ума, видимо, сошел. Я тебе предлагаю приехать в офис. В присутствии нашего юриста объяснить, почему ты не приходишь на работу, обсудим рабочие моменты спокойно. Тебе никто не угрожает. Я не бандит, и оскорблять меня не надо. Если ты в офис стесняешься приезжать, то скажи, где мы можем встретиться? Где и когда?

Анатолий отчаянно махал руками, что Леонид говорит не тот текст. Леонид пожал плечами.

– Я подумаю над твоим предложением… – зевнул в ответ Олег и положил трубку.

Анатолия надо было видеть. Злой как черт. Вытолкал главбуха и юриста из кабинета, строго им наказав ничего никому не говорить. Леонид слабо улыбнулся его словам. «Да, конечно, час максимум молчать будут», – подумал он про себя. Анатолий тем временем вернул розовый телефон Леночке, плотно прикрыл дверь и злобно уселся напротив Леонида. Сидел и дулся, а потом саданул по столу кулаком так, что стоявшая на столе фарфоровая чашка выскочила из блюдца.

– Знаешь, что только что ты сделал? Знаешь? Ты только что все просрал. Ты только что сказал ему – возьми мои денежки и ничего не бойся.

Леонид в недоумении посмотрел на Анатолия. Тот скрежетал зубами.

– Тебе что было сказано? Вот текст, повторяешь его по кругу, пока противник не ляпнет лишнего. А ты что сделал? Ты начал говорить отсебятину, свою коммерсантскую туфту. Ну ладно бы, ты говорил коммерсантскими вариациями, но по тексту. А ты что сделал?

Леонид смотрел на Анатолия и молчал. Его, взрослого мужика, отчитывали сейчас, как мальчишку.

– Я тебе скажу, что ты ему сказал. Я тебе скажу. Ты знаешь, что сделал? Ты начал перед ним оправдываться. «Я не бандит. Тебе никто не угрожает». Какого фига ты это сказал? Это отступление. А это значит, что все – ты ему дал добро окончательно украсть у тебя деньги. Если до этого он сидел и дрожал: а вдруг сейчас к нему приедут здоровые мужики и засунут ему в жопу бейсбольную биту, то теперь все, ты сам все сказал. «Тебе ничего не угрожает» – вот что ты сказал. Ты отбрось весь остальной текст в сторону. Все остальное – туфта. Именно то, что должны были сделать мы, – дождаться от него оговорки, сделал он с тобой – ты проговорился, что не готов с ним расправиться по-пацански. Если до этого он знал это, но сомневался, все-таки сумма очень большая и за половину от этих денег почти с любым человеком в России сделают все что угодно, то теперь ты сам оговорился по Фрейду и подтвердил, что все о’кей. А по бумагам и он и ты – вы оба знаете, что его не достать. Ты меня понял?

Леонид молчал. В душе словно кошки нагадили. Было непонятно, что обиднее – слова Олега или Анатолия. В том, что сказал Анатолий, было что-то правильное. Ну не привык Леонид к этим пацанским разговорам. Он привык договариваться, а не в могилы закапывать. Он привык строить, а не разрушать. Было обидно.

– Давай срочно все исправлять. Вот тебе новый текст. И не дай бог хоть слово в нем поменять. Понял?

Леонид послушно кивнул. Теперь позвонили с офисного.

– Да, слушаю, – раздался голос Олега.

– У тебя есть сутки, чтобы все вернуть. Время пошло, – твердо сказал Леонид и повесил трубку.

– Вот теперь ты все правильно сделал. Даже если он сейчас писал или говорил при свидетелях, то что ты сказал? Никакой угрозы не было, денег не требовал. Ты сказал что-то вернуть. А что это – сопливый носовой платок, может быть? Может. Ладно, успокойся, на халяву доказательства, что он тебе деньги должен, мы с него не получили, но и лицо не потеряли окончательно. Восстановили, так сказать, статус. Надеюсь, что восстановили. Кстати, я сегодня закинул удочку на твоего Олежу, посмотрим, что люди скажут, кто он и что он.