Текст книги "Глубокий Чёрный Космос"

Администратор вздрогнул и опять понял, что ещё не проснулся. Какие могут быть ограничения багажа для фрахтователя? Он пощёлкал по монитору пальцем и нашёл нужный рейс. Вылет этой ночью, таможня пройдена.

– Нет, – вздохнул он, дёргая за молнию, – придётся проверить. Таможня пройдена, и вам надо пройти досмотр для доступа на судно.

Так как багаж ложился под его ответственность, он переворошил вещи в чемодане, но не мог долго копаться в нижнем белье пассажирки под её же сердитым взглядом. Вытащив две увесистых коробки, он проверил печати на замках. Сканер уверенно проглотил контрольную марку, на экране высветилась сегодняшняя дата двенадцатью часами ранее, опломбировано в Фиенне. Две секунды спустя институт подтвердил разрешение на вывоз документации.

– Теперь бумаги.

Сверка паспорта заняла меньше времени. Рейс готовился заранее, никаких лишних лиц, только зарегистрированные пассажиры.

– Всё, – криво улыбнулся администратор, – всё в порядке. Пройдите на личный досмотр, багаж будет ждать на выходе. О, забыл предупредить, ночью метро не работает.

– Но такси ведь остались! – Сердито ответила пассажирка, исчезая в коридоре терминала.

Маленький экипаж на два места лихо подрулил к «Беспечному Ловцу». Один прожектор вместе с камерой неотступно следовал за машиной, а затем за вышедшим из неё человеком. Грубоватый серый дорожный костюм скрадывал комплекцию, только собранные в пук волосы и острые черты лица выдавали в ней женщину.

Навстречу ей в основании носа судна опустилась рампа, и худой молодой человек тоже с острым орлиным взглядом, но уже от недосыпания, спросил:

– Ваш последний багаж, мадам Стратим?

Женщина поморщилась и протянула чемодан.

– Майя, пожалуйста.

Стэнли перехватил чемодан и охнул, в руках археолога он казался легче. Пропустив её внутрь шлюза, он задраил люк.

– В трюм или в каюту, раз он такой небольшой?

– В каюту, если найдётся местечко. – Произнесла Майя.

Стэнли начавший было подниматься по трапу, резко обернулся.

– Хотел бы высказать одно замечание, мадам Стратим. Вы наш наниматель, а не оценщик деятельности или оборудования. Если вы выбрали наш корабль и экипаж, значит, остальные вас не устроили. Чем – мне не важно. Ещё я хотел бы сказать, что меня не касаются цели вашего полёта и вашей деятельности в других системах, а согласно контракту, вас не касаются методика управления кораблём и сам корабль. Я капитан, а вы – пассажир, не больше и не меньше. У вас есть какие-нибудь претензии, или я думал, мы всё уже обсудили, в том числе и метраж вашей каюты?

– О, – расплылась в улыбке археолог, – расставляем точки над «и»? Я не думала, что вас это заденет, капитан. Я слышала вы сами не в восторге от корабля.

– Мои взаимоотношения с кораблём исключительно личные и, смею сказать, доверительные. Несмотря на славу, которую он заработал у предыдущего владельца, опыт показывает, что он находился в неумелых руках. Советую вспомнить «Конкуриор», который на момент катастрофы в прошлом году находился на третьей строчке в оценочном регистре. Все его суперсовременные системы безопасности не предохранили от жалкого астероида. Кстати, капитан – для мадам Стратим, для Майи – просто Стэнли.

Стэнли проводил археолога до каюты, засунул чемодан в багажный ящик под койку и вместе с ней прошёл в рубку. Он хотел показать, как закрепиться на койке во время старта, но Майя даже не вошла в каюту. Весь экипаж сонно зевал в кают-компании. Андрей и Се что-то исследовали на экранах и изредка щёлкали переключателями. Майк с опаской пялился на запасной пульт двигателя. Тот существенно уступал комплексу в машинном отделении, поэтому Майк старался держаться от него как можно дальше.

– Доброе утро. – Привлёк внимание Стэнли. – Хочу представить нашего шефа на ближайшие недели, археолога Фиенны, Майю Стратим.

Вся троица многозначительно смерила Майю взглядом, после чего Себастьян произнёс:

– Добрый день.

Стэнли представил каждого из команды и обернулся к археологу.

– Собственно, последний вопрос, когда вылетаем?

– Немедленно, меня больше ничего не держит.

– Воля ваша. – Хлопнул в ладоши Стэнли и указал на кресло в кают-компании. – Пристегнитесь. Все по местам.

– Отлично. – Произнёс Майк и направился в инженерный отсек. – А то я думал, мы зря всю ночь прогревались.

– Я всё слышал. – Крикнул Стэнли в коридор и улыбнулся Майе. – Не обращайте внимания, у него сегодня…, да и вчера, и позавчера были напряжённые дни.

Стэнли бросил взгляд на то, как археолог быстрыми движениями без замечаний затянула страховочный ремень, и занял место рядом с Андреем. Тот уже привёл в полную готовность навигационные панели, на экранах чётко прорисовывались контуры окружающей местности. Шум двигателя усилился, Майк наращивал обороты, столбики индикаторов мощности ползли вверх.

– Диспетчерская, говорит борт ФСМ-1, «Беспечный ловец», – произнёс Себастьян в микрофон, – разрешение на взлёт.

Динамик чуть пошипел, затем слабый голос пробормотал:

– Разрешение на взлёт, отказано.

Ответ был столь неожиданный, что Стэнли, Андрей и Се переглянулись.

– Диспетчерская, – вновь обратился к микрофону Се, одновременно начиная бегать по клавишам пальцами, – вы четыре часа назад подтвердили наше окно. Мы не задерживаемся ни на секунду, объясните причину отказа.

Порт помолчал полминуты, затем сухо выдал:

– Отказ в разрешении. Вам сообщат о новом окне.

Стэнли хлопнул ладонью по панели. В кои-то веки хотелось произвести впечатление. Он же трижды проверил список предполётной подготовки. В этот момент Се удовлетворённо крякнул.

– Марик, ты что ли?! – Рявкнул он в микрофон. – Ты обязан дать мне обоснование, или думаешь, у меня не хватит сил рапорт написать твоему начальству?

Колонки пошипели ещё чуть-чуть.

– Резолюция 7—14 из столицы. Не выпускать корабли без проверки.

– Да вы нас уже проверяли!

– Ничего не могу поделать.

Динамик заткнулся. Стэнли оглянулся на Стратим.

– Задержимся ещё на этой планете, шеф?

– Я вам за задержки платить не буду. – Холодно произнесла она.

Стэнли почесал под носом. Затем махнул рукой Себастьяну.

– Надо постараться.

Тот попробовал языком на остроту клык и наклонился к микрофону, но его остановил Андрей. Переключив связь на себя, он спокойно, но уверенно стал говорить.

– Мариуш, видите тумбочку под столом?

Диспетчер на тридцать первом этаже главной башни вздрогнул. Мало того, что пилот обратился по кадетскому прозвищу, так он говорил, словно находился у него за спиной.

– Да, – осторожно сказал он.

Тумбочка вмещала в себя всё, что не мог вместить стол. А на нём и так было мало места из-за сплошных экранов, на одном из которых слабо светился продолговатый обшарпанный корабль. Его дюзы в инфракрасном диапазоне уже мерцали красным.

– Тогда достаньте из ящика книгу в белом переплёте, – прошептал тот же голос ему на ухо, – и прочитайте в содержании первое слово после цифр семь, точка, четырнадцать.

Мариуш достал из ящика список инструкций и приказов и осторожно открыл его будто святое писание, чем привлёк внимание старшего диспетчера Каликоса. Тот подошёл к подопечному и включил громкую связь, но вмешиваться не стал.

– Рекомендация. – Прочитал Мариуш, краснея под взглядом начальника.

– Почему же вы мне сказали: «резолюция»? – Спросил вкрадчивый голос. – Прочитайте, пожалуйста, текст рекомендации. А пока читаете, позвольте просветить вас. Резолюции имеет право накладывать только правительственный орган рангом не ниже сенатской комиссии, а рекомендации выдают любые инспекционные органы, до тех пор, пока их решения не будут прослушаны в суде. Вследствие этого, рекомендации не имеют окончательной силы для портовых властей. Поэтому, я хочу знать, почему вы, именно вы, а не столичные власти, не хотите нас выпускать.

Мариуш умоляюще посмотрел на шефа. Каликос пожалел подчинённого и, взвешивая каждое слово, произнёс:

– Порт имеет право задержать любой корабль, если нет уверенности в легальности грузов и оборудования.

– Да ну?! – Моментально отозвался Андрей. – Презумпцию невиновности, как фундаментальную основу нашей конституции, ещё никто не отменял. Вы проверили корабль, какие у вас претензии?

– К вам на борт только что поднялся пассажир.

– Она не прошла контроля в порту? – Насмешливо переспросил Рон.

Каликос закусил свои усы. По жизни артачиться начинают небольшие корабли. Крупные лайнеры ставят пассажиров в известность о задержке и не думают пререкаться с диспетчерской. А рекомендация тем и отличается от резолюции, что в суде не сумеет перевести ответственность на плечи полицейского управления. Старший диспетчер отключил микрофон и перешёл к другому экрану, на котором виднелось лицо встревоженного администратора.

– Когда были запечатаны боксы с документами?

– За двенадцать часов до проверки. – Ответил администратор. – Фиенна подтвердила.

– Узнал, когда она выехала из столицы?

– За десять часов до проверки. Регистрация есть, служба охраны нашла её на камерах. Восьмичасовой экспресс с двумя остановками.

– Кто в экипаже? – Каликос обернулся к диспетчеру.

– Те курсанты, что атаковали «Вельтерин» и угнали пакетбот два года назад.

Каликос понимающе кивнул.

– Засудили «Вельтерин», министерство и поставили в ступор комиссара из Лиги. Конечно. Не может же она быть в двух местах одновременно.

Кинув ещё взгляд на экран с кораблём, он подошёл к микрофону.

– «Беспечный ловец», до конца вашего окна осталось пятнадцать минут. Диспетчерская даёт добро.

– А где: счастливого пути? – Не удержался Андрей, пока Се хлопал его по плечу.

– Счастливого пути. – Пробормотал динамик и отрубился.

– Майк?

В ответ корабль вздрогнул, а скалы на экранах вспыхнули рыжим светом. Стэнли пробежался по клавишам, освещение в рубке угасло, только подсветка выхватывала лица пилотов из темноты. Волна лёгкости подкатила к горлу и тут же исчезла, двигатели поменяли тон и немного приутихли, на больших обзорных экранах световые круги прожекторов побежали по скалам. Неожиданно они провалились в тёмный проход. Майе, как пассажиру ночь казалась непроницаемой, но перед Стэнли трасса светилась линиями и отметками рекомендуемых скоростей.

Корабль гигантским морским скатом пополз по туннелю. Наилучшая ассоциация, возникавшая при виде «Ловца». Вторым предметом, на который он больше всего походил, была сковородка. Планировка корабля являлась загадкой для экипажей, пилотировавших его. Широченное блюдце грузового отсека впереди на базе слабых поворотных двигателей грозило кувырком через нос в случае отказа антигравитационных установок.

Грузовой отсек не полностью занимал объём диска. В задней части располагались рубка, кают-компания, кухня и санузел. Позади блюдца крепилась толстая ручка сковородки. Почти круглый пузырь кубриков и капитанской (теперь пассажирской) каюты служил мостиком к двигателям и машинному отделению. Движки по объёму занимали не меньше места, чем грузовой диск, но из-за того, что они торчали как сигары из коробки, казались меньше.

Дабы не давать диспетчерам остановить их на взлётной полосе, Стэнли проигнорировал регламент и выгнал корабль на стартовую прямую, не останавливаясь. Судно чуть занесло на повороте, но в следующий момент «Ловец» упёрся носом в зелёный огонёк и двигатели стремительно стали наращивать мощь. Майк знал своё дело, и когда Стэнли требовалась тяга, она всегда была в наличии.

Мелкая дрожь, не свойственная пассажирским судам протрясла корпус. Корабль прошёлся по полосе, легко оторвался от земли и принялся медленно увеличивать высоту. Могло показаться, что Стэнли бравирует, пролетая над доками, но на самом деле «Ловец» просто не мог взять резко к горизонту. Фактически, он мог направить в подъёмные коллекторы не более одной двадцатой мощности.

Тем не менее, они быстро прошли пелену облаков и ещё до истечения времени окна распрощались с атмосферой. Вспыхнувший яростный рассвет заставил переключить обзорные экраны на радиодиапазон, но вскоре и он остался позади. Полтора часа спустя «Беспечный ловец» достиг зоны прыжка для положительных «тэта-векторов», и гиперпространство благодушно распахнуло для них двери.

– Хороший взлёт. – Сдержано похвалила Стратим команду.

– Я надеюсь услышать новую точку назначения до того как мы выйдем на орбиту Эльгреи. – По деловому заметил Стэнли.

– Без проблем, – откликнулась археолог, – Лафарден. Кстати, я рассчитываю на скоростные качества «Ловца», мы должны добраться туда быстро.

Стэнли ожидавший услышать Маркежен или Йелукку, нахмурился, но согласно кивнул.

Корабль мерно покачивало на волнах гиперпространства, и это успокаивало.

Глава 4. Знакомство

Себастьян аккуратно закрыл дверь, отделяющую кают-компанию от коридора.

– Как она? – Кивнул ему Стэнли.

– Вроде спит. – Также вполголоса ответил Се. – Поставили бы камеру, а не микрофон, знали бы точно.

– Господи, прояви немного уважения к личной жизни.

Майк усмехнулся, но ничего не сказал. Он устроился в любимом кресле и положил ноги в нишу, где по идее должен находиться холодильник для напитков, но время оставило только разъёмы. Сейчас было время вахты Андрея, и остальные должны отдыхать, но назрел разговор. Андрей одним глазом следил за потоком цифр текущих по экрану, Майк балансировал на грани сна и яви.

– Ты не сказал, что «сотрудник» – женщина. – Заметил Се, поправляя наушник в ухе и усаживаясь напротив Стэнли.

– Учитывая, что ей далеко не двадцать, я решил поберечь твоё спокойствие. Лучше расскажи, почему из порта не хотели выпускать.

Майк приоткрыл левый глаз.

– А я почём знаю?

– Нет, ты те полтора часа, что мы отходили от Фимиде, музыку слушал.

Себастьян улыбнулся, и, развернувшись к своему пульту, двумя движениями вывел на экраны картинку новостей. Поёживающийся корреспондент в тонкой белой рубашке стоял на фоне мраморных стен. Всполохи белого света выхватывали из темноты кровлю и клубы белого дыма, поднимающиеся над крышей в ночи. Человек беззвучно открывал рот и иногда показывал рукой за спину.

– Анрит? – Спросил Андрей.

– Республиканский музей. – Се ткнул пальцем в колоннаду. – Когда мы улетали, они ещё не определились, теракт это или авария. Но учитывая, что выезды перекрыли, кого-то ищут.

– И, стало быть, наш археолог…

– Вряд ли, – перебил Андрея Стэнли, – когда это случилось?

– Часа за четыре до взлёта.

– Вот видишь, она физически не могла перенестись с другого конца континента, а ехать собиралась поездом. Судя по всему, диспетчеры это тоже поняли и отпустили нас.

– Всё равно, – поморщился Андрей, – слишком много несуразностей с этим рейсом.

– Ты ещё на наш счёт запиши падение Сомского моста. Это мандраж чистого поиска. – Стэнли открыл свою книжку и нашёл в корабельной памяти сведения о Лафардене. – Впервые летим на ощупь. Раньше ведь как было, тщательная проработка плана, обманных манёвров, прыгали чётко и всегда знали куда.

– Кстати, что там в грузе? – Вновь отвлёкся от навигационных экранов Андрей. – А то я пропустил таможню, пока по порту бегал.

– Ничего особенного. Я, честно говоря, после предостережения Бохана думал увидеть там арсенал, чтобы взять нас тёпленькими.

– Таможенник даже удивился, – подал голос Майк, – что это мы так рьяно всё открываем.

– Но ничего особенного не оказалось. Стандартный груз на удалённые станции. Коробки с документами вскрыть не могли, но просветка показала, что везде бумага.

– А может, Бохан нас наколол? – Спросил Майк.

– Если и так, то непонятно для чего. Зачем делать нас осторожными? Надеяться, что нервы сдадут? Чушь полная. К тому же, почему не раньше, когда от нас легче было ожидать ошибки? И если валить всё в кучу, можно предположить, что некто интересуется не нами, а самой экспедицией. Но тут можно ожидать чего угодно.

– Короче, ничего мы не знаем. – Закончил за Стэнли Се.

– Да, а раз так, то давайте к насущным задачам. Итак, Лафарден: первая планета в системе Банда-Бета, небольшое скопление Банда из семи звёзд на полпути между Толиник и Фриштитисом…

Эльгрея являлась совершенно ничем не примечательным миром, такие планеты встречались в каждом кубическом парсеке пространства. Санкт-Виктор, Хонор, Доркелон, все системы устроены одинаково. Небольшая планетка с условиями жизни достаточными для выживания гуманоидов, но со сложностями в освоении, во время колониальных волн игнорируется, как негостеприимная. Впоследствии, когда все тёпленькие места в созвездии оказываются заняты, группы беженцев, сектантов, авантюристов или репрессантов начинают обживать подобные миры.

Если Санкт-Виктор отпугивал туристов жгучим солнцем и песчаными бурями, накрывавшими иногда целое полушарие, то Эльгрея славилась безнадёжной серостью. Вроде всё было при ней, и вода на половине площади поверхности, и земля без вулканов, даже звезда Хайге – класса К, но переизбыток азота в атмосфере портил всё. Дышать кислорода хватало, но начиная с трёх километров над поверхностью, начинался непробиваемый облачный покров. Облака никогда не рассеивались, и планета вечно находилась в полумраке. Хорошо, хоть тучи нагревались и отдавали часть тепла земле. Растения росли из рук вон плохо, население составляло от силы три-четыре миллиона человек, разбросанных на берегах бухт богатых рыбой. Материки лежали не заселённые, и среди серых гор и равнин гулял только ветер.

Задержались они ровно на столько, чтобы выгрузить два небольших контейнера. Что здесь могла забыть археологическая партия, Майя не сообщила, но бросила вскользь, что институт держит склад, и умотала в город. Пока экипаж улаживал формальности, Майя примчалась в порт, в котором вряд ли когда-либо стояло больше пяти кораблей одновременно, на фургоне и, забрав контейнеры, исчезла на два часа. Времени переговорить с представителями торговой гильдии не было, да и аборигены не стремились подняться на борт. После изучения информационных систем, Стэнли признал, что ничего стоящего они предложить эльгрейцам не могли. Здесь хозяйничали корпорации соседних Фимиде и Калгара. Серые сумерки, считавшиеся ярким полднем, и двукратное давление отбивали охоту гулять даже вокруг судна. Археолог вернулась, и «Ловец» спустя пять часов после приземления поднялся над серо-синим взморьем.

Новый курс лежал под прямым углом к предыдущему, цель: маленькое скопление в недрах Мирфакской ямы. Три звезды обитаемы: вышеупомянутые Маркежен, Йелукка и Лафарден, ещё на двух красных карликах находились зависимые поселения или научные базы. Ещё две являлись жутковатыми мирами железных солнц.

Отоспавшись после суматошного взлёта и не обнаружив в первом порту засады, Стэнли в честь благополучного начала путешествия предложил накрыть праздничный стол. Возражений не было. Меню получилось не слишком изысканным: заварной бульон, жареная курица с войвурами (тишескими макаронами) и десерт из настоящих фруктов. Обычно они сидели на военных пайках, в которых вкусы паковались в тубы питательных и полезных паст. За обедом, пока косточки от птицы и фруктов копились в обеденном блюде, Себастьян попросил Майю рассказать им что-нибудь.

– Я? – искренне удивилась она, – по-моему, это у вас интересная профессия. Археолог копается в старье, полжизни в земле и грязи, другую половину в пыльных бумагах, причём отнюдь не в исторических документах, а больше в бюрократической писанине. То ли дело у вас: новые звёзды, новые планеты, разные существа непохожие на людей. Тем более вашему экипажу. Даже в Фиенне, столь далёкой от космоса, несколько месяцев говорили о вас.

– Сказки. – Махнул рукой Се. – Своя профессия всегда кажется обыденной, а звездоплавание слишком романтизировали. Многие думают, что полёты это сплошное наслаждение видами, полирование пуговиц во время вахт полных безделья, жизнь в своё удовольствие, экзотические порты, буйная природа диких планет и прекрасные туземки, только и рвущиеся в ваши объятия.

Стэнли рассмеялся, Майя просто улыбнулась.

– А ведь я не вру. Когда мы поступали в академию, чуть ли не четверть курсантов представляли работу на флоте именно так. Но первые два курса выгнали из них сладостные грёзы. Мы не слабо скрипели от дисциплинарных взысканий, бессмысленных приказов, муштры и длинных, истязающих тело и душу вахт и работ.

– А потом, – вставил Стэнли, – когда стали ходить по трассам, поняли, что это были только цветочки. Сколько мы выгоняли крысиное семейство?

– Три месяца, – хмыкнул Себастьян и улыбнулся Майе, – не бойтесь, выгнали.

– При этом в каждом порту нас ждала биоинспекция, и если бы они заподозрили нас в нарушении карантина, мы могли схлопотать полугодовую изоляцию. Представляете, как мы бегали?

– Но это исключения. Гораздо сложнее обычная рутина. Ещё до подхода к планете рубка превращается в биржу, Стэнли и Рон консультируются с десятками компаний, чтобы выхлопотать заказ побогаче, при этом ещё надо навести справки о поставщике или платёжеспособности клиента. Приземление превращает нас в грузчиков, а вы, надеюсь, понимаете, что все ваши ящики расфасованы вручную, потому как подъёмник краулера не обладает гибкостью рук и способен разве что вытащить груз из трюма.

– Десять тонн? – Нахмурилась Майя.

– Да, – кивнул Стэнли, – за пять часов втроём. Нестандартный корабль, нестандартная техника, а груз не упакован по рекомендациям торгового кодекса.

– Может, тогда вам лучше было устроиться на большие корабли, в крупные компании? – Хитро спросила Майя.

Андрей насмешливо хмыкнул.

– Да, – согласился с ним Стэнли, – курсант имеет маленький выбор. Либо летать на чём случилось, либо не летать вообще.

– Даже у вас? – Удивилась археолог.

– Тем более у нас. – Поднял указательный палец Се. – Слава – вещь дурная, для экрана хороша, а вот работе мешает. К нам до сих пор относятся как к опасным субъектам. Недоверие кредиторов, клиенты, требующие тройных гарантий, липнущие авантюристы.

Майя фыркнула.

– А что вы хотели? – Пояснила она. – Судьба любой мало-мальски известной личности. Вы же не хотите сказать, что вам не повезло?

– Нет, – аккуратно сказал Стэнли, – но это не значит, что работа у нас лёгкая и чудесная. Честно говоря, к концу первого года думал что сорвусь. Правда, сказалось, что мы работали на себя.

Он задумчиво почесал подбородок.

– Не пугай нашу гостью, – хлопнул по плечу Стэнли Себастьян, – подумает ещё, что с неврастениками летит. На самом деле, на крупных кораблях ситуация с психологией гораздо напряжённее. Там всегда есть угнетатели и угнетаемые.

– На фимидианских кораблях? – Удивилась Майя.

– На любых. – Взял слово Андрей и, сев рядом со Стэнли, указал тому на пилотское кресло. Часовая стрелка упёрлась в цифру четыре. Стэнли пересел в рубку, но, пощёлкав по нескольким кнопкам, обернулся к компании.

– Всегда есть офицерский состав и рядовые спеэры, – продолжил Андрей, – везде подчинённые и начальники. Даже капитан, вроде властитель всего и вся несёт на себе тяжёлую ношу ответственности. Любая неприятность с кораблём может обернуться для него крахом карьеры и судом. А самый последний стюард, механик или терминальщик постоянно находится под жёстким прессингом: пойди туда, убери это, зачистить палубу, уберись в кубрике, у тебя есть час на всё. Не удивительно, что, выходя в порт, эспеи пускаются во все тяжкие, ведь они получают долгожданную свободу.

– Не верится. – Покачала головой Майя, но Стэнли вдруг уловил в уголках её глаз хитроватую улыбку.

– Но оно и к лучшему. – Вновь осторожно добавил он. – Дисциплина не позволяет кораблям падать. Слова нашего декана. Если бы в космосе к технике и исполнению своих обязанностей относились так же, как на автомобильных дорогах, каждый день приходили бы новости об очередной катастрофе.

– А у вас дисциплина не слишком соблюдается? Ведь работаете на себя?

– Это только так кажется. – Погрустнел Себастьян и, наклонившись к Майе, указал пальцем через плечо и заговорщицки прошептал: – Он нас совсем загонял.

– Эй, я всё слышал! – Вновь повернулся к ним Стэнли. – Список работ мы всегда вместе обсуждали. Перед кем отчитываться? Не будем же мы устраивать церемониал передачи вахты. Кстати, о дисциплине, достанешь Галадею?

– А я-то думал, когда ты напомнишь? – Вскочил Се.

Пошебуршив на кухне (благо она находилась в закутке в трёх метрах от обеденного стола), он извлёк большую бутылку тёмного вина.

– Понятно, что у вас тут с дисциплиной. – Проговорила Майя.

– На других кораблях любая алкогольная или наркотическая продукция запрещена. – Сообщил Се, расставляя стаканы.

– На нашем тоже. – С нажимом произнёс Стэнли.

Андрей рассмеялся, а Се отмахнулся и передал стаканы тёмно-багровой жидкости. Узорчатый кубок он протянул археологу.

– Майк, как всегда проспал, – пробормотал Се и поднял стакан, – за что пьём?

– За первого клиента. – Поклонился Майе Андрей.

– За первого?

– Те два года мы работали по контракту, который Стэнли и Майк заполучили благодаря своим похождениям. – Пояснил Себастьян. – Реальный первый клиент, это вы, и мне это особенно приятно.

– Взаимно. – Расплылась в улыбке Майя.

– Вздрогнем!

Наконец, госпожа Стратим в глазах экипажа превратилась в Майю. До сих пор она старательно держала себя серьёзно, весь полёт до Эльгреи просидела в кубрике со своим компьютером. Не сказать, что она выглядела старше команды, тем более что на лице не было ни морщинки, кроме тех, что стали появляться вместе с улыбками. Но в каждом движении чувствовалась отточенная уверенность в достижении поставленной цели. Она всё делала по какой-то причине, полностью отрицая такое понятие, как «женская легкомысленность». Наоборот, Стэнли иногда чувствовал себя глупым юнцом рядом с ней, точно он находился под пристальным взглядом учителя, понимающего глупые поступки подопечного.

И вот Майя растаяла. Хотя волосы, цвета бледной умбры, оставались уложенными в аккуратный пук на затылке, лицо полностью расслабилось. Чуть прищуренные тёмные глаза потеряли напряжённость, и длинные ресницы стали чаще порхать. Даже грубый полевой костюм цвета светлого хаки, как-то удобнее сел на её достаточно широких для женщины плечах. Теперь она казалась не старше их.

– А что же гостья всё слушает, а сама ни капли не рассказывает?

Себастьян глядел на Майю сквозь багровое стекло бокала.

– Рассказать вам? О чём?

– О жизни, работе. Нам ведь тоже интересно.

Майя отвела взгляд, а затем задорно вскинула его на Себастьяна.

– Похоже, мне этого не избежать.

– Вы правильно оценили сложившуюся ситуацию. Так просто вам отсюда не уйти.

– Ты. – Поправила его Майя. – Мы вроде договорились.

– Да? – Удивился Се и пересел на соседний стул к Майе, она еле заметно отодвинулась, не ожидав резкого перехода. – С ним? – Кивнул он на Стэнли. – Что-то он об этом ничего не говорил.

Стэнли пристально посмотрел на него и негромко произнёс:

– Можем поговорить об этом.

Себастьян смерил его своим обычным прищуром и, вздохнув, пересел обратно.

– Не будем говорить об этом.

Майя и Андрей одновременно рассмеялись. Се пожал плечами и выжидательно уставился на пассажирку.

– Ладно, – кивнула она, – ответьте мне тогда на один вопрос. Вам нравится работа?

– Нам? – Удивился Се и повернулся к Стэнли, тот пожал плечами и переадресовал вопрос кивком к Андрею.

– Безусловно. – Ответил Андрей. – Иначе бы давно бросили.

– Почему?

– А как же?! – Воскликнул Себастьян. – Это сплошное наслаждение красотами Вселенной, полирование пуговиц во время вахт, жизнь в своё удовольствие, экзотические порты, дикая природа разных планет и прекрасные туземки, рвущиеся в наши объятия.

– Это не описать. – Серьёзно ответил Андрей. – Работа есть работа, но не редки случаи, когда тебе она нравится. Я, честно говоря, думаю, что человек не может быть полностью счастлив, если работает против воли. Конечно, бывают моменты, когда суматоха, борьба с бюрократами, переговоры с патрулями, каждодневные проверки состояния корабля и так далее, утомляют до потери пульса. Вы сейчас на нас не смотрите, возможно, это последний рейс на «Ловце», потому и не лазим по всем проходам с резонаторами. Но, простояв всего один день в порту, начинаешь невольно глядеть наверх. Бесконечные чёрные трассы средь звёздных островов обладают своей магией, и мы не первые поддавшиеся ей.

– Последнее, что ты сказал, откуда? – Переспросил Стэнли.

– Дихтен, я его ещё в академии читал.

Майя пробарабанила пальцами по столу.

– Хорошо. У меня в принципе схоже. Своя работа всегда кажется тяжёлой, но если ты ей занимаешься, значит, она нравится. В большинстве случаев. – Внесла последнее уточнение она. – Обычно, учёные делятся на две группы: теоретики и практики. Первые предпочитают обмозговывать всё в кабинетах и большую часть времени тратят на преподавание. Я отношусь к полевым работникам, много времени провожу в разъездах, славы немного, зато есть неповторимое ощущение истории в руках, когда из грязи извлекаешь невзрачную вещицу, созданную многие века назад.

Археолог настолько увлеклась рассказом, что руками повторяла слова, и когда подняла сложенные лодочкой ладони, все невольно приподнялись со своих мест. Но ладони оказались пусты.

– Да, в этом тоже есть волшебство. Волнение первооткрывателя, секреты, ещё скрытые от других, глобальный взгляд на историю. Вот эти вещи меня и привлекают в работе.

– И часто у вас случаются экспедиции?

– Экспедиции? – Майя поморщилась. – Почти никогда. Исторического хлама на каждой планете так много, а археологов столь мало, что процесс слишком обыденный. Правильное слово – командировка. Какой-нибудь фермер находит чудную диковину, показывает участковому, потом приезжает археолог, для очистки совести немного потопчется на месте находки и уезжает обратно.

– А к чему был рассказ о копании в грязи? – Нахмурился Андрей.

– Иногда везёт. – Улыбнулась Майя. – Но только тем, кто этого очень хочет. Вот я и заведую отделом внешних партий и изредка мотаюсь по весям сектора. Если говорить о планетарной археологии, то всё скучно. История Фимиде документирована от приземления «Рамахаты» до сегодня. Но что касается межпланетных исследований, есть много скрытого и неясного. Утонувшие в джунглях города, вымершие планеты, заброшенные базы на астероидах. Есть где развернуться, были бы деньги.

Археологические партии в основном многонациональные и работают под эгидой сотрудничества крупнейших институтов скопления. Постоянных участников девять и ещё пара десятков периодически подключаются. Много студентов в горячке исторических открытий, иногда содействует Лига. Обычно общий план работ расписан на годы и включает несколько партий, работающих в разных частях космоса, и несколько команд, направленных непосредственно институтами для достижения определённых целей. У них есть базы, стоянки, лагеря. Вот мы сейчас и облетаем эти точки, надо раскидать груз по складам, кое-что доставить лично в руки. Может быть, мы так и не увидим археологов за работой.