Текст книги "Легенды Пустоши (сборник)"

3

Выехали, когда почти стемнело. Как ни торопились с погрузкой, а все равно задержались: в «Панче», как и предполагал Туран, пришлось разрезать автогеном заднюю стенку, чтобы уместились оба ящика.

Курьеров оказалось четверо, все были одеты в плотные непродуваемые куртки и штаны, на ногах – полуботинки из выделанной кожи пятнистых манисов. Старшим назвался Штопс. Суетливый разговорчивый толстяк со злым взглядом ехал перед «Панчем» на трехколесной мотоциклетке. За рулевого у него был худосочный паренек по прозвищу Пикча, носивший желтый омеговский шлем и круглые очки с выпуклыми стеклами. Мотоциклетка ревела на всю округу, потому что не имела глушителя, чем здорово раздражала скучавшего перед экраном локации Белоруса. Он даже беруши не поленился из марли смастерить и теперь сидел, скрестив руки на груди, клевал носом, наполняя кабину запахом перегара.

После спора в гостинице напарники почти не разговаривали, Туран угрюмо смотрел на дорогу, где в свете фары впереди идущей мотоциклетки пылил фермерский пикап. Опережая его на три корпуса, вдоль обочин катились два мотоциклиста. Одного звали Унылый, это был неразговорчивый мужик с длинным лошадиным лицом. При знакомстве с ним Туран понял по взгляду осоловелых глаз, что курьер давно балуется дурман-травой. Унылый флегматично жевал наркотическую жвачку, спрессованную из стеблей.

А слева ехал Федор, с первого взгляда ничем не примечательный блеклый простак. Туран, впрочем, много раз убеждался, что внешность бывает обманчива. Курьер помог толковыми советами, когда грузили насосы в «Панч», и сам в стороне не остался, участвовал в процессе. После чего уверенно проложил маршрут по холмам до заправки старого Ветлуги, куда сейчас направлялся караван.

На заправку должны были прибыть к полуночи, когда жара только начнет спадать. Мутафаги в это время еще прячутся по норам, а мутанты или кочевники лишь собираются на охоту. Поэтому компаньоны не стали расчехлять ракетную установку на крыше грузовика, но приготовили стволы. Трехзарядный помповик Турана перекочевал из-под сиденья в особый вертикальный захват возле дверцы; короткое движение рукой – и можно стрелять прямо на ходу, не отпуская руль. Белорус достал кобуры с револьверами, прицепил на пояс; правда, заряжать барабаны не стал, глянул на свет стволы – оружие напарники всегда держали в чистоте – и спрятал обратно. Туран хотел его заставить снарядить револьверы, но в последний момент передумал. Не желал он разговаривать, слишком еще был зол на Тима за пьянство в неподходящий момент.

Когда начались холмы и караван стал подниматься по пологому склону, из кабины пикапа высунулась Кира, замахала рукой – мол, тормозите все. Туран включил пониженную передачу. Придушенно загудел движок, мотоциклетка впереди вильнула и съехала на обочину, помигала фарами остальным курьерам, и караван остановился.

– А? Что? – Белорус завертел головой. – Приехали?

Туран выключил передачу, скрестил руки на руле, глядя перед собой. Тим тряхнул головой и энергично похлопал себя по щекам. Говорил он слишком громко, потому что забыл про беруши: скрученные полоски марли торчали из ушей, и в сумерках его лицо напоминало морду вислоухого шакала.

– А, вижу! – Белорус уставился на дорогу, где показалась выбравшаяся из пикапа Кира.

Штопс привстал на сиденье, поправил на ремне деревянную кобуру с маузером, рукоять которого поблескивала серебряным кольцом в свете фар, и что-то крикнул девушке.

– Что случилось? – Тим нахмурился, глядя то на дорогу, то на напарника.

Туран молча наблюдал, как Кира огрызнулась на Штопса, махнула руками и, бормоча под нос ругательства, поспешила к «Панчу».

– О! – оживился Белорус. – Похоже, к нам гребет.

Он распахнул дверцу навстречу Кире, вылез на подножку. Девушка без лишних слов забралась в кабину и села между компаньонами.

– В чем дело? – спросил Туран.

Кира буркнула: «Поехали», – и поджала губы, уставившись в лобовое стекло.

Штопс помахал мотоциклистам. Когда те двинулись по склону, за ними покатил пикап, и машины быстро выстроились прежним порядком.

– Та-ак-с, – протянул Белорус и светски развалился на сиденье, широким ненавязчивым движением переместив левую руку Кире за спину. – Не правда ли, чудная луна?

Хмель из его головы еще не выветрился. Он посмотрел на девушку, но встретился взглядом с ухмыльнувшимся Тураном, сдвинул брови и показал подбородком, чтобы компаньон следил за дорогой, после чего предложил девушке:

– Хочешь, покажу «Панч»? Заодно проверим, хорошо ли уложен груз. – Не дожидаясь ответа, он схватил Киру за руку и потянулся к дверце в задней стенке кабины.

– Пусти! – Она оттолкнула Белоруса. – Не хочу никуда идти.

– Почему ты пересела сюда? – спросил Туран, переключая скорость.

Кира процедила:

– Фарид – урод!

– Почему? – удивился Белорус, вновь садясь.

– Достал меня! Не может простить, желчь так и прет.

– За что простить?

– За жениха!

– Какого еще жениха? – поднял рыжую бровь Тим.

– Да что ты пристал! – буркнула Кира.

– Ну, интересно же…

– В прошлом сезоне Фарид хотел, чтобы я вышла за Каляма, его старшего сынка.

– Ну! А ты-то чего? Фарид у вас, судя по всему, самый крутой – отличная партия.

– Ты Каляма его видал?!

Белорус покачал головой.

– Ну вот увидишь и все поймешь. Я лучше с катраном в постель лягу, чем с ним! – Кира треснула по приборной панели так, что мигнул экран локации.

– Но-но! – забеспокоился Белорус, проверяя настройки. – Не балуй тут, а то…

– А то что? – насупилась Кира. – Высадите?

В кабине воцарилось молчание. Впереди рыкнула мотоциклетка Штопса, Пикча дернул рулем, свернул налево.

– Что-то не так. – Туран ударил по тормозам.

Пикап тоже остановился, а вот мотоцикл Федора резко принял вправо, ускорился, подрезал на вершине холма Унылого, заставив того отвернуть, и… подпрыгнул.

В свете мотоциклетных фар мелькнуло длинное чешуйчатое тело, блеснули пунктиром брызги кислоты, протянулись к Федору.

– Ползуны! – хором крикнули Тим и Кира.

Туран врубил передачу, выкрутил руль, съезжая с дороги. Белорус защелкал на приборной панели тумблерами, и темноту перед грузовиком вспороли яркие лучи закрепленных над кабиной ламп.

Когда грузовик выровнялся, Туран взял немного правее, чтобы осветить пологий склон и дорогу. Лучи выхватили из темноты спешащие к вершине вытянутые тела ползунов-солдат.

– У них тут что, сходка?! – крикнул Белорус, нервно запихивая патроны в барабан.

Загремели выстрелы. Штопс палил из маузера, Фарид отстреливался, высунувшись из пикапа. Мотоцикл Унылого скрылся за холмом, а вот Федор еще оставался на вершине, его машина лежала на боку – курьеру срочно нужна была помощь.

– Дай мне один! – Кира выхватила у Белоруса из кобуры револьвер, перегнулась к окну. Боек щелкнул. Она вновь взвела курок. Снова раздался щелчок. Тим отпихнул ее и открыл огонь по ползунам.

Слева от дороги потрескавшаяся земля была усеяна крупными камнями. Вынужденные лавировать между ними пикап и мотоциклетка Штопса продвигались наверх слишком медленно. Туран взял еще немного в сторону, потому что тяжелой машине такие препятствия нипочем, «Панч» ехал быстрее остальных. Главной опасностью сейчас были ползуны – выделяемая их железами кислота может расплавить металл. Надо держаться подальше от дороги и спешить наверх, где наблюдательный Федор спас от неминуемой смерти Унылого, но сам оказался в беде.

– Заряжай! – приказал Белорус, сунув Кире пояс с патронами.

Он выстрелил дважды в ползуна на вершине, подбиравшегося к мотоциклу Федора. Открыл дверцу и приготовился выпрыгнуть.

Федор сумел выбраться из-под машины с оплавленным кислотой передним колесом, стащил левой рукой со спины однозарядный дробовик. Правая висела плетью. Курьер поднял оружие и вдавил спусковой крючок.

Тело подползавшей к нему твари взорвалось кровавыми брызгами. Федор знал, что нельзя стрелять в голову, где находятся железы, выделяющие кислоту, и бил в туловище. Ползуна разорвало на части, когда Белорус оказался рядом с мотоциклистом. Тим выстрелил последний патрон, схватил курьера за плечо и поволок к выезжавшему на дорогу «Панчу».

Туран, почти развернув машину, высунулся в окно с помповиком и разрядил магазин в приближавшихся по склону тварей.

Когда на вершину въехали мотоциклетка Штопса и фермерский пикап, Белорус уже затащил в кабину раненого Федора, крикнув Кире, чтобы укрылась в салоне. Забрал у нее заряженный револьвер и начал стрелять, стоя на подножке.

Пропустив курьеров и фермеров на дорогу, Туран сдал немного назад, с хрустом в коробке передач включил вторую скорость и утопил педаль газа в пол. «Панч» вздрогнул, в салоне вскрикнула Кира, Федор повалился на сиденье, а Белорус едва не сорвался с подножки – так быстро поехал грузовик по склону вниз.

Курьер сел, вцепился здоровой рукой Тиму в плечо и затащил его в кабину.

– Все целы? – спросил Туран, глядя в боковое зеркальце на удалявшуюся вершину, освещенную бледным светом фары от брошенного мотоцикла.

– Порядок! – первым отозвался Белорус.

– Кира? – Туран быстро оглянулся.

– Цела!

– Курьер, ты как? – Тим привалился плечом к закрытой дверце, окинул Федора взглядом. – Зацепило?

– Малёхо, – буркнул тот и скривился.

Его правая рука и бок выглядели неважно. Куртку прожгло кислотой, кожу в нескольких местах разъело, кровь пузырилась на предплечье.

– Потерпи. – Белорус был серьезен и собран. – Кира, подай сумку. – Он перегнулся через спинку сиденья, обитую мягким войлоком. – Нет, не ту, под лавкой смотри… Да, эта.

Девушка протянула ему брезентовую сумку, и Белорус принялся доставать склянки и бинты.

– Помоги наложить повязку. А ты терпи, курьер.

Но Федор явно не нуждался в поддержке словами – сразу видно было, тертый мужик.

Белорус смастерил пару тампонов и смазал ожоги лечебным воском, после чего Кира наложила повязку.

– Откуда здесь ползуны? – спросил Туран.

Мотоцикл Унылого виднелся далеко впереди.

Штопс катил следом за ним с небольшим отставанием.

– Похоже, мигрируют, – подал голос Федор.

– Горючего совсем мало, – заметил Туран. – Но до заправки недалеко, скоро приедем.

4

– Да там же горит что-то! Тормози! – воскликнул Белорус, подавшись вперед. – Нет, вы гляньте… Ну точно – дом хозяина заправки горит!

Не успел он сказать это, как мотоциклетка с Пикчей и Штопсом начала притормаживать. Унылый так и вовсе остановился, пикап съехал с дороги, пропуская «Панч» вперед.

– Ты осторожней езжай, – посоветовал Белорус, перекидывая тумблер на мониторе перед собой.

– Что вы делаете? – Из салона, где лежал Федор, выглянула Кира.

Она еще в гостинице проявляла к локации интерес, задавала вопросы, но хозяева «Панча» отмалчивались, не желая рассказывать ей про ракетницу на крыше. Таких больше не было ни у кого, а тут еще и система наведения… В общем, чем меньше людей знают про это – тем лучше, потому что очень многие хотели бы заполучить себе такую штуку.

Но теперь выхода не было, и когда монитор разгорелся тусклым зеленым светом, Туран нехотя сказал:

– Это система наводки наших ракет.

– Каких ракет? – заинтересовалась девушка.

– Да тех, что на крыше, – пояснил Белорус. – Видала, там блок на стойке? Он может поворачиваться, и еще у нас радар, который реагирует на металл. Посылает, будем говорить, ракету по железным целям.

За спиной у Киры раздалось сопение вставшего Федора.

– В монитор смотри, – перебил Туран компаньона. Он видел, что тот готов из кожи вон лезть, чтобы завоевать расположение Киры.

– Угу. – Белорус опустил голову. – Но сейчас я ничего железного вокруг заправки не вижу.

На мониторе горели несколько ярко-зеленых точек, и все они соответствовали расположению машин их небольшого каравана. Мерцающая россыпь впереди – заправка. А вокруг никаких точек нет, что означает: в стороне от дороги и горящей заправки нет сендеров и мотоциклов.

Мотоциклетка курьеров опять разогналась, Пикча уверенно рулил к заправке, привставший позади него Штопс замахал руками, сделал знак: двигайтесь дальше. Мотоциклетка вдруг вильнула, объезжая большой камень, он едва не вылетел из седла и вцепился в торчащую из сиденья железную скобу.

Туран и Белорус подались к лобовому стеклу, напряженно глядя вперед. Обитый жестью дощатый домик старого Ветлуги догорал. Второй, стоящий за ним, – приземистый барак, где жили пять – семь охранников, которых нанимал хозяин заправки, – был цел, хотя вскоре выяснилось, что у него выбиты двери.

Машины встали. Из-за «Панча» вырулил мотоцикл Унылого, остановился рядом с пикапом, откуда выскочил Фарид. С оружием на изготовку они бросились вслед за Штопсом и Пикчей, спешащими мимо горящего домика к бараку.

– Здесь оставайтесь! – велел Белорус. Явно красуясь, выхватил револьвер, распахнул дверцу и спрыгнул с подножки, крикнув напоследок: – Тур, защищай Киру!

– А может, это Кира его защитит?! – возмутилась вслед девушка.

Она тоже сунулась к двери, и Туран сказал:

– Я бы не советовал. Непонятно, что там случилось.

– Боишься – оставайся здесь! – Она побежала к пикапу, из которого как раз выбирался немой Петро, держа перед собой карабин.

Вслед за Кирой из «Панча» выпрыгнул Федор. Туран, пожав плечами, остался сидеть. Свое внимание он делил между происходящим впереди и зеленым монитором. Судя по прибору, в темной степи по сторонам от дороги никого не было.

Курьеры, Белорус и немой водитель скрылись за горящим домом, Кира осталась возле машины. На заправке, помимо горящего дома и барака, был еще навес, а под ним стояли в ряд четыре железные бочки с вентилями. Эти бочки обычно наполнялись горючкой, которую пригоняли из Московии, и хозяин за плату разливал ее в баки проезжих машин. Хорошо, что огонь не перекинулся к навесу, иначе могло бы громыхнуть.

В свете фар показался Тим, призывно махнул рукой: давай сюда!

Кира залезла в пикап и сдала влево, позволяя грузовику подъехать к заправке. Туран плавно тронулся с места, подруливая к бочкам. Белорус с немым водилой уже разматывали навстречу шланг, Пикча насаживал другой его конец на торчащий из ближайшей бочки вентиль.

Закипела работа. От барака вернулись Штопс, Фарид и Унылый, начали помогать. Кира с немым занялись другим шлангом, курьеры принялись наполнять канистры, взятые из багажника мотоциклетки. Когда Белорус снял заглушку на горловине бака, упрятанного под кузовом «Панча», и вставил туда конец шланга, Туран высунулся в окно, крикнул:

– Где местные?

Тим, оторвавшись от работы, ребром ладони провел по горлу.

– Что – все? – удивился Туран.

– Угу, – кивнул напарник. – И хозяин, и заправщик… В бараке все разгромлено, вещей нет, стволов – ни одного. Радар ничего не показывает?

– Ничего.

– Ну и хорошо. – Тим наклонился к машине, слушая, как горючка льется в бак.

– А следы остались? – спросил Туран, ощущая сильное беспокойство. Кто это решился напасть на заправку хитрого старого Ветлуги, который ходил чуть ли не в лучших друзьях у главы крупного московского клана, знался и со Стерхом, и с кетчерами, нанимал для охраны омеговцев?.. Неужели Голован, с остатками своей банды перебравшийся в эти края? – Эй! – повторил он громче. – Следы, спрашиваю, есть какие-то?

Взревела движком мотоциклетка Штопса, и выпрямившийся Тим повысил голос:

– Дротик я вроде заметил. Ветлуга, понимаешь, там, в доме, сидел, через окошко я его разглядел – в кресле, прямо посреди горящей комнаты. Уже и пламя к нему подступало. Сидел и на меня так… – Тим покрутил пальцами в воздухе, – укоризненно пялился. А из груди у него дротик торчал. Вот.

– Дротик? – переспросил Туран. Он кинул взгляд на монитор, по-прежнему показывавший только машины каравана, взял помповик, снял с крючка за сиденьем патронташ и полез на крышу «Панча».

– Ты чего? – удивился Белорус, задрав голову.

– Идиоты! – бросил Туран. – Мозги у вас где? Дротик – это ж кочевники. А у них железа никакого нет.

С заправкой мотоциклов было покончено, бак пикапа тоже почти наполнился, только бездонный «Панч» никак не мог насытиться.

– Эй, парни! – зычно крикнул Тим. – Напарник мой говорит, это могут быть кочевники! Осторожней!

– Какие кочевники? – брюзгливо спросил стоящий у мотоциклетки Штопс. – Мутанты, что ли, с Крыма? Они сюда не забредают.

– А вот теперь забрели, – возразил Тим. – И если…

Туран в это время залез на ракетницу и осматривал окрестности. Через степь к заправке быстро приближался синий огонек.

– Едут сюда! – Он спустился.

Белорус, покончив с заправкой, выдернул шланг из горловины бака, ввернул заглушку.

– В кабину, быстро! – прокричал Туран. – Отъезжаем!

Бросив шланг, из которого на землю потекло горючее, Тим кинулся в кабину, проорав остальным то, что сообщил ему напарник.

Вокруг засуетились. Снова взревел и раскашлялся движок мотоциклетки, зарокотал пикап.

– А ты уверен, что… – начал Белорус – и полетел на сиденье, когда грузовик, рывком сдвинувшись с места, покатил вперед. – Осторожно! – завопил он, выпрямляясь.

Зацепив бортом край навеса, «Панч» стал набирать ход. Навес медленно завалился, треща деревянными подпорками. Из-под колес грузовика вынеслась мотоциклетка. Рулил Пикча; сидевший позади него Штопс оглянулся, погрозил кулаком.

– В степи огонек синий, – сказал Туран, – сюда движется. Синий, ты понял?

– Как светящийся тростниковый газ, который кочевые используют? – догадался Белорус.

– Да.

– Ну, это паршиво… Ай! – Он едва не подскочил, когда ручка дверцы справа задергалась. – Какого мутафага, что такое?!

Дверца распахнулась, и в кабину полезла Кира.

– Ты откуда взялась?! – завопил Белорус.

– Догнала! – Она захлопнула дверцу. – Вы видите их, видите?!

«Панч» все увеличивал скорость, заправка пропала из виду. Мотоциклетка катила перед ними, пикап и Унылый на мотоцикле держались сзади. В темной степи дергался, перемещаясь короткими зигзагами, синий огонек. Сощурившись, Туран разглядел маниса, на котором сидели сразу трое кочевых, рядом – другого. А позади катила повозка – скорее всего, плетеная из тростника, легкая, такие в основном используют кочевники-мутанты. На ней и горел огонь. Отряд чужаков наискось приближался к дороге и теперь, когда машины разогнались, постепенно отставал от них.

Сзади полыхнул огонь, ярчайшая вспышка на мгновение высветила степь вокруг. От валунов и чахлых кустарников прочь от дороги протянулись тени… Съежились, угасли вместе со вспышкой… И тут же полыхнуло снова – раз, второй, третий. Грохот накрыл караван, тугие горячие волны били сзади, багровый свет озарял затылки пригнувшихся курьеров на мотоциклетке, дорогу. Густая тень «Панча» четко обозначилась перед грузовиком.

– Вот это да! – восторженно вскричал Белорус и, обхватив зажмурившуюся Киру за плечи, с энтузиазмом прижал ее к себе. – Не бойся, милая! Мы здесь, а он там!

– Кто «он»? – спросила она, открывая глаза и то ли вправду не замечая, то ли делая вид, что не замечает ладонь Белоруса на своем плече.

– Взрыв, что еще?! Слышала, сколько раз рвануло? Четыре, как раз столько бочек под навесом… Короче, до горючки огонь добрался.

– Это потому, что ты шланг бросил и оттуда натекло, – заметил Туран. – Что сзади? Я в зеркало ни пикап, ни мотоцикл не вижу. И кочевников тоже.

– А сейчас проверим, проверим, – с этими словами Белорус полез к двери мимо девушки и чуть не плюхнулся ей на колени, когда грузовик качнулся на ухабе.

– Сиди на месте! – крикнула она, отпихивая Тима. – Сама посмотрю!

Взрывы смолкли, хотя гудение пламени доносилось даже сквозь шум мотора. Открыв дверцу, Кира шагнула на подножку, повернулась спиной по ходу движения. Белорус, не вставая, длинной рукой обхватил ее за талию, всем своим видом выражая искреннюю озабоченность безопасностью пассажирки.

– Так, убрал клешню! – велела Кира, ныряя обратно в кабину. – В общем, все целы, едут за нами.

– А кочевники? – спросил Туран.

– И они едут, но их уже почти не разглядеть. Вернее, разглядеть можно только из-за огня. Отстают.

– Их по трое на каждом манисе, поэтому и не могут догнать, – авторитетно заявил Белорус. – За ночь мы от них далеко оторвемся, но вот днем… Ладно, будем надеяться, отвяжутся – чего им нас преследовать?

Стало темнее: они отъезжали все дальше от места, где бушевал огонь. Мотоциклетка кашляла и ревела впереди, разогнавшийся «Панч» бодро катил за ней.

– На повозке не меньше трех-четырех мутантов, – заговорил Туран. – Да три маниса, по трое на каждом… Больше десятка бойцов. Интересно, что они делают в мариупольских землях? Штопс прав: никогда раньше кочевники сюда не забредали…

5

В Аслановой балке когда-то был богатый поселок, где обитала команда старьевщиков. На юге Пустоши люди всегда селились возле воды. Но источник четыре сезона назад иссяк. Сколько ни пытались старьевщики бурить новые скважины и найти хоть каплю живительной влаги, ничего не получилось. Пришлось им бросить жилища и податься на север, ближе к Киеву. Голован стоял на гребне холма в тени старой липты и смотрел на дорогу, лентой вившуюся вдоль склона к покосившимся хибарам. Крыши дырявые, стены с подветренной стороны занесло песком, а вот приземистый ангар, где у старьевщиков когда-то находился склад, неплохо сохранился. Так получилось, потому что ангар возвели за хибарами, прямо под склоном: строители учли розу ветров, явно стараясь уберечь барахло на складе от продувавших балку суховеев.

– Эй, молодой! – просипел Голован через плечо. – Как тебя, Дерюжка… Сюда иди.

Раньше среди людей атамана не было ни одного способного схватывать мысль на лету. Главарь давно мечтал о толковом помощнике. И вот в прошлом сезоне к банде прибился этот парень. Гига, тупой силач с бычьей шеей, только и умевший махать тесаком, едва не пришиб Дерюжку, когда случайно нашел того спящим в ангаре среди мусора, оставленного старьевщиками. Но Голован не дал разделаться с тощим бродягой, взял в банду – и не прогадал.

– Как думаешь, – заговорил он, когда молодой подошел, – куда они машины поставят?

– В ангар загонят, – с ходу отозвался Дерюжка. – Им тень нужна, дневать будут.

– У них будет грузовик, один сендер, два мотоцикла и трехколеска, – сказал Голован, наблюдая за своими людьми, прятавшимися в тени под склоном.

Бандитов было четверо: Хлюп – вечно простуженный старик, Гига, Конь и Сера. Последний цветом кожи не отличался от атамана, желтоватый оттенок ее походил на серный порошок, но прозвище свое бандит получил не поэтому, а за то, что вспыхивал от ярости, словно спичка. И ему, как и Гиге, всегда было наплевать, кого убивать и за что.

– Курьеров четверо, – продолжил Голован, – будут на мотоциклах. Фермеры едут в сендере, на грузовике – двое наемников. Груз мариупольским они везут. Значит, так, валить нужно всех, кроме курьеров. Вот и прикинь, где кто разместится, чтобы быстро чужаков кончить. Потом мне доложишь.

Он замолчал, обдумывая, стоит ли делиться с Дерюжкой своими соображениями по поводу того, как действовать дальше. Голован хотел курьеров тоже порешить, груз, деньги, машины забрать себе, а после ночью нагрянуть в гости к Стерху. Он глянул под дерево, где стояла полученная в конторе рация для переговоров с курьерами, и решил повременить: приказ своим как действовать отдать всегда успеет. Главное – вначале разобраться с наемниками, а фермеры, как увидят, что им грозит, разбегутся, бросив машину и груз. Вот тогда и надо брать Штопса в оборот, точнее, его мотоциклетку с рацией, чтобы Стерха не предупредил.

– Ну-у… – с умным видом протянул Дерюжка, запустив руку под рубаху и пошкрябав грязными пальцами живот. – Думаю…

– Не тяни катрана за хвост, – просипел Голован.

– Да, надо по рации поговорить с ихним старшим.

– С кем? – не понял вожак.

– С курьерами. Кто у них старший?

– Штопс.

– Вот с ним. Предупредить, пусть на въезде в поселок тормознут и с фермерами как-то разберутся. Когда грузовик в ангар заедет, наемников там будут ждать Конь, Гига и Сера. А мы с Хлюпом их подстрахуем, прячась под окнами у склона. Ну а ты здесь будешь наблюдать, ружье у тебя вон какое, с ептическим прицелом. – Дерюжка кивнул на длинноствол с прилаженной к нему трубкой с линзами внутри. – Как пальнешь отсюда, башку любому снесешь.

– Забери тебя некроз! – разъярился Голован. – Дурень!

Молодой аж подскочил на месте.

– Я тут буду, они – в ангаре, как же тогда…

– Понял, понял тебя, атаман! – замахал руками Дерюжка. – Нам тогда надо там всем быть, то есть тебе с нами. Мы в ангаре спрячемся, там же мусора полно…

– Теперь дело говоришь, – смягчился Голован и снова посмотрел на рацию: прав Дерюжка, пора выходить на связь. Солнце почти в зените, караван как раз на дневку расположился в месте, где после Погибели остался дом с табличкой «МАРКЕТ» на фасаде.

Он скинул капюшон, опустившись на теплый песок, поставил железный ящик между ног и нацепил наушники. И решил: с курьерами следует разделаться сразу, как будет покончено с наемниками. Потом надо в Киев ехать, там продать то, что забрал у крымских кочевников, потеряв две трети своей банды. Людей боевитых нанять и сюда вернуться, Стерху вломить, всю округу под себя подмять и зажить богато, красиво и сытно. За штуку, которую у кочевников увел, монет много получить можно…

Атаман повернул тумблер на запыленной боковине железного ящика – мигнула лампочка, в наушниках раздалось шипение. Он знал: караван все ближе и вскоре после дневки в «Маркете» будет здесь.