Текст книги "Легенды Пустоши (сборник)"

7

Белорус разгреб песок, просунул голову в дыру и зажмурился – таким ярким оказалось солнце. Он вдохнул раскаленный воздух Пустоши и невольно подался обратно в лаз, пряча нос в промокший от пота воротник. Под землей воняло, в десяти шагах разлагался труп ползуна. Видимо, тварь проникла в подземелье недавно, день или два назад, и подохла, не найдя выхода на поверхность. А может… Тим зажал нос, задышал через рот. Может, ползун взорвался от жары, прежде чем успел выбраться. Ведь их шкуры выделяют газ, который на жаре становится опасен для самих ползунов. Лаз песком завалило, тварь ползала, ползала, воняла, а потом – бац! И…

У него закружилась голова, перед глазами поплыло. Белорус больше не мог здесь находиться и полез на поверхность, понимая, что выбор у него невелик, все равно погибнет: не от жары, так от вони, не от вони, так от бандитской пули.

Тим собирался вернуться в ангар во что бы то ни стало, только вот четкого плана по спасению напарника, фермеров и Киры у него не было. Если бы он не успел шмыгнуть в лаз, то высокий, с непропорционально большой головой бандюган его бы подстрелил. А так…

Было как-то стыдно, что он смылся. Получалось, Тим Белорус бросил Киру, фермеров и Турана. Напарник явно спешил на помощь, даже стрелял в бандитов – Тим это слышал, но сидел в подземелье, ожидая появления курьеров. Уже хотел выбраться, когда те прикатили в ангар. Но потом загремели выстрелы, раздались крики, и все стихло. И еще кто-то вдалеке сказал про него, что, мол, убег через лаз. Тогда Белорус смекнул: курьеров завалили, напарник вроде как жив, Кира тоже. Вот только появляться в ангаре как герой и палить во все стороны Тим не мог, потому что не знал, где и кто стоит, сколько точно бандитов, может, кто из курьеров с ними заодно. Не стал рисковать, а решил разведать, куда ведет лаз, и уж тогда…

Он проверил оружие. Один револьвер остался в «Панче», патронов в петельках на поясе было всего шесть, три – в барабане. Осмотрелся – ползти пришлось достаточно долго, поэтому сразу сообразить, в какой стороне находится балка, ему не удалось. Покрутив головой, Белорус наконец определил, что надо идти на север, и побрел туда с надеждой выйти к дороге раньше, чем на подъезде к поселку появятся преследовавшие караван кочевники. Те запросто разъезжают по жаре. Привычные, им все нипочем.

В голове постепенно зрел план действий, но все зависело от того, умеют ли кочевые балакать на языке нормальных людей или нет. Если да – может получиться. Если нет… Об этом он думать не хотел.

Сколько времени прошло с момента, когда он выбрался к дороге, Белорус сказать уже не мог. Жара почти доконала его. Казалось, песок под ногами раскалился добела, впереди мерещились барханы, которые таяли в дымке, сменяясь озером кристально чистой воды, затем возникали какие-то строения, иногда на горизонте всплывали странные фигуры… В голове все перепуталось, он слабо понимал, куда идет и зачем. Когда различил впереди крупные размытые силуэты, не поверил, что видит их наяву, подумал: мираж. Но до ушей донеслась гортанная речь кочевников, и Белорус захрипел:

– Воды-ы… – Он упал на колени, протягивая руки навстречу всадникам на ящерах. – Воды. – И рухнул лицом в песок.

Вокруг мягко затопали ноги рептилий, донеслось шипение, на незнакомом языке что-то сказали, кто-то ответил… Тима взяли за плечи, перевернули и сунули в рот то ли соску, то ли мягкую полую пуповину. В глотку полилась теплая густая жижа, Тим стал жадно глотать. В голове почти сразу прояснилось, перед глазами возникли две обветренные коричневые рожи в черных тюрбанах. У одного не было зуба.

– Фпафсибо, – прошамкал Белорус, не выпуская пуповину.

Кочевой что-то сказал, повернув голову к другому. Тот кивнул, держа под мышкой бурдюк из мочевого пузыря маниса, к которому тянулась пуповина. Оба кочевника рассмеялись, вокруг шумно загоготали остальные. Шланг выдернули у Тима изо рта.

– Э, чё ржете? – «протрезвевший» от напитка Белорус стал озираться. – Классный у вас этот… чем угостили. Рецепт дадите?

Кочевых было больше десятка. Один вскинул руку, и все стихли.

8

Туран протянул сидящей справа Кире револьвер Белоруса, а сам достал из-под сиденья двуствольный обрез и коробку патронов.

– Шины они нам спустили, – произнес он, выглядывая в просвет между листами брони, закрывающими лобовое стекло.

С глухим стуком в стекло ударила пуля, он машинально отпрянул, девушка ойкнула.

– Ничего, – сказал Туран, – стекло у нас бронированное. Древнее. У одного старьевщика купили за непомерную сумму, но теперь я не жалею. А в шинах есть автоподкачка. Бандиты об этом не знают.

– А что это впереди? – Кира показала на груду железа сбоку от ведущей из ангара двери.

– По-моему, какой-то древний станок. Локация его видит. А еще…

Оба посмотрели на монитор, где горела целая россыпь точек, некоторые ярче, некоторые слабее.

– Вот эта точка – наш пикап, правильно? – спросила девушка. – Он слева от нас. Бандиты, кажется, за ним прячутся…

Туран глянул в узенькую щель между закрывающими окно железными полосками, которые могли проворачиваться наподобие жалюзи.

– Пикап вижу, бандитов не вижу… А, вроде мелькнул кто-то.

– Сколько их всего? Ты помнишь? Они говорили кликухи друг друга: Конь, Гига, Хлюп, Сера…

– Коня я ножом поранил в плечо. Гига – такой здоровяк с тупой мордой, он за пикапом вместе с их главным, Голованом. Еще Дерюга…

Снаружи стукнул выстрел, и пуля ударила в дверцу. На миг за пикапом показались голова и ствол, но тут же исчезли.

– А если они сзади подберутся? – Кира вскочила. – Я посмотрю из салона, у вас же там задник спилен! – Девушка нырнула в салон – и тут же дважды выстрелила из револьвера.

– Что там?! – Туран вскочил, сунулся было к ней, но Кира крикнула:

– Оставайся на месте!

Он направил ствол в открытую дверь, ведущую в салон.

– Так что у тебя?

– Я тут залегла, за ящиками, – пояснила она. – Двое пытались в кузов влезть, одного ранила, они отступили. Давай так: я буду здесь караулить, а ты там. И слушай, мы ракеты ваши использовать можем?

– Не выйдет. На локации куча всякой рухляди, весь ангар железом завален. Ракеты разлетятся по металлическим целям, в бандитов не попадем, просто завалим ангар.

– Там была одна яркая точка – пикап, а другая – прямо перед нами.

– Правильно, станок.

– Ну да. Ракета в него ведь полетит, раз он яркий такой? Взорвется – наверняка обрушит стену, видишь же, какие они хлипкие.

– Тогда на нас завалится крыша.

– А ты заведи мотор раньше. Как только взрыв – включай автоподкачку в шинах и сразу ходу.

Туран, то и дело выглядывая в боковые и передние окна, обдумал это предложение и нашел его слишком рискованным, но выполнимым. Тут впереди перед кабиной появились сразу трое бандитов: Дерюжка, раненый Конь и старик Хлюп, получивший от Турана в брюхо еще в самом начале боя с бандитами. Они волокли связанного Фарида.

– Эй, Кира, тут… Глянь, в общем. Прямо сейчас сзади к нам вряд ли кто-то подберется.

Раздались шаги, шуршание – и девушка вернулась в кабину.

– Да что же это! – воскликнула она, увидев происходящее впереди, и, вскинув револьвер, дернула дверцу справа.

– Нет, стой! – Туран схватил ее за руку. Рядом с головой высунувшейся Киры о бортик кабины лязгнула пуля. Туран втянул девушку обратно, и она захлопнула дверцу. – Они держат нас под прицелом, не высовывайся!

Тем временем бандиты затащили Фарида под кабину. Донесся приглушенный стук, лязг.

– Что они делают? – спросила Кира.

Вдруг прямо впереди возник Дерюжка – его было видно по пояс. Гаденько ухмыляясь, он показал вниз, провел ребром ладони по шее и опять исчез из поля зрения.

– Кажется, они как-то примотали Фарида к бамперу или к оси, – понял Туран. – Теперь если поедем – раздавим его. Иди быстрее назад, они могут опять попытаться через салон пролезть.

В это время, отбежав вместе с Конем и Хлюпом обратно в подсобку, куда вела дверь возле стоящего у стены станка, Дерюжка радостно потер ладони. Дерюжка молодец, Дерюжка хитрый – вон как ловко придумал! Конь и Хлюп – тупари, только стрелять да драться сподобились, а Дерюжка умный…

Бандиты, встав у стены, выглянули, молодой помощник атамана тоже посмотрел в проем. С этого места был виден фермер, привязанный к оси.

В кладовке была и вторая дверь, ведущая наружу, и через нее быстро вошел Голован. Чтобы как-то защититься от солнца, он накинул капюшон, но все равно тяжело дышал, по лицу тек пот – долго снаружи сейчас находиться было нельзя. Сера и Гига, которые по приказу атамана попытались забраться в «Панч», но получили отпор, караулили за грузовиком.

– Атаман, то, что мы ему колеса продырявили, – это мало что даст! – жарко зашептал Дерюжка. – Ты на другое погляди: они теперь и так с места не сдвинутся, если фермера своего размазать не хотят!

– Из этой… – Голован руками изобразил ракетную установку на крыше «Панча», – выстрелить могут.

– Я ж тебе говорил: я эту машину знаю! Она только в железо стреляет, ракеты ейные сами его ищут и…

– Так вон же оно… – пробасил Конь, мотнув головой в сторону стоящего за стеной станка. – Этот – железный.

Голован уставился на Дерюжку, и тот пожал плечами:

– Ну так что же, значит, отсюда отойти надо. Но все равно стрелять они не будут, иначе ангар завалят на себя же. Нам бы их выкурить оттуда… А вот если эту, пластмассу… Ну точно!

– Пластмассу? – переспросил Голован.

– Да! – Дерюжка уже загорелся своей идеей. – Тут ведь вокруг много всякого разбросано. Значит, берем дерево, пластмассу, резину, крошим их, пихаем все в канистру, поджигаем и тушим. Что будет?

– Вонять будет, – заметил Конь.

– Правильно, пластмасса будет как бы так тлеть, черный дымяра от нее повалит. Все это надо делать за пикапом. Насаживаем на горловину канистры шланг, пропихиваем его конец под днищем пикапа к грузовику – и дым тогда будет идти прямо ему под днище да вверх подниматься. А в «Панче» всяких щелей хватает, сейчас еще дыра сзади прорезана, откуда ящик торчит, точно говорю. Долго они там не протянут. Чтоб не задохнуться, выскочат оттуда. И тут мы их возьмем.

Дерюжка замолчал, с надеждой глядя на Голована, Конь и Хлюп тоже смотрели на него.

– Дерюга, Конь, быстро собрать пластик, – приказал наконец тот. – Хлюп, найди канистру, а шланг там, за пикапом, валяется. Выкурим их.

9

– Вы Голована ищете? – Белорус смотрел на всадника, одиноко восседавшего на пятнистом ящере.

Кочевник медленно опустил руку. Беззубый и тот, что держал бурдюк, сразу зарычали на своем наречии. А потом бурдюк упал на землю, и Белорусу в лицо прилетел загорелый кулак.

Перед глазами вместо большого желтого пятна на мгновение воцарилась темнота, вспыхнули и погасли десятки светлячков. Упав на спину, Тим приготовился умереть. Но перепалка смолкла так же быстро, как началась. Его вновь поставили на ноги, сняли пояс с кобурами.

Когда зрение восстановилось, перед ним был только беззубый, а кочевой, ударивший Тима, стоял возле всадника и, покорно склонив голову, слушал его тихий свистящий шепот.

Только сейчас Белорус заметил у наездника на шее ожерелье из зубов катрана и цветных побрякушек и решил, что на манисе сидит вождь. Кому как не вождю разъезжать в одиночку? Остальные кочевники были похожи друг на друга как две капли воды: на всех черные просторные хламиды, на головах тюрбаны, лица прикрыты платками. Разве что по телосложению да по росту их можно различить. Кочевой, слушавший сейчас наставления, был на голову выше других. Может, он главный помощник вождя или почетный воин племени – вон какой тесак на боку висит. Даже не тесак, а сабля с широким лезвием и резной рукоятью. Все кочевые имели при себе холодное оружие, но не такое тяжелое и красивое. У нескольких за плечами виднелись ружья.

Белорус посмотрел на беззубого, и тот ощерился:

– Така говорить. – Кочевник полез в суму на бедре. – Така дает тебе тюрюк. – Он протянул широкий отрез темной ткани.

– И чего? – спросил Белорус.

– Тюрюк голова. – Така ловко свернул ткань и нахлобучил Тиму на лоб, затем перевязал черной лентой. – Така дает – бери. – Он опять полез в суму, вынул наркотическую пластинку и сунул Тиму в рот, прежде чем тот успел возразить. – Жуй! Солнце жжет, дурман спасает.

Белорус скривился от боли в ушибленной челюсти, смял зубами пластинку и принялся медленно жевать. И тогда вождь что-то громко крикнул.

– Где Голован? – перевел беззубый.

Белорус повернул голову. Воин с саблей грозно смотрел на него, но лицо вождя оставалось невозмутимым.

– В балке, – прохрипел Белорус и сглотнул горькую слюну. – Там. – Он махнул рукой на юг, где висело солнце.

Вождь снова что-то спросил.

– Как далеко? – поинтересовался Така.

Тим пожал плечами. Мысли загустели, будто древесная смола, ноги стали ватными, от жары и жвачки перед глазами поплыли круги. Он зажмурился, и по щекам потекли слезы.

Така быстро заговорил с вождем. Похоже, этот кочевой был не только толмач, но и проводник. Беззубый опустился на корточки, поддернув полы хламиды, обнажил грязные костлявые колени и принялся чертить пальцем на песке какую-то схему. Белорус не понимал его слов, но вскоре врубился в рисунок. Така предлагал ехать к поселку по дороге, потом разделиться и осмотреть дома.

– Не, ты чего, – возразил Тим и поднял голову к вождю. – Нельзя так!

Проводник вопросительно посмотрел на него снизу вверх.

– Вас так постреляют всех к некрозовой плесени. – Тим присел рядом. Нарисовал широкую дугу, соединив дорогу и полукружие, обозначавшее холм на западе от поселка. – Надо разделиться. Вот тут под склоном ангар. В него ведет подземный ход. Если трое пойдут со мной, я покажу. Остальные поедут по дороге.

Така быстро переводил его слова. Белорус вновь взглянул на вождя, тот кивнул и гаркнул три коротких слова.

– Сколько людей в поселке? – спросил беззубый.

– Бандитов то ли пятеро, то ли шестеро. Но есть люди, которые против них.

– Сколько? – повторил Така.

– Было… – Белорус мучительно пытался вспомнить, сколько на самом деле их было в караване. – Кажись, девять. – Он показал беззубому на пальцах. – Только сейчас непонятно, сколько остались в живых. – И потер кулаком рубец на скуле. – Нас же врасплох застали…

Така перевел. Вождь раздумывал не долго, ткнул пальцем в воина, в Таку, крикнул остальным и ударил пятками маниса в поджарые бока.

– Поехали, – кивнул беззубый, стерев ногой схему на песке.

– С этим, что ли? – Белорус указал на воина.

– Боишься? – Така прищурил один глаз.

– Это он меня боится! – Тим быстро встал и пошатнулся. От резкого движения закружилась голова. Кожу на лице нещадно жгло полуденное солнце, было трудно дышать.

Проводник поддержал его за локоть:

– Совсем слабый. Не спеши, поедем. – И подвел к манису, на которого уже взобрался воин, крепивший к седлу знакомый бурдюк.

– Это… – Тим облизал потрескавшиеся губы. – Дайте еще, ну… жижи из бурдюка.

Така объяснил, чего хочет Белорус. Воин качнул головой – мол, нельзя – и сел прямо, натягивая повод.

– Жмот. – Белорус выплюнул жвачку и полез в седло. – Эй, а чего вы на ту заправку напали? Решили, что там люди Голована засели?

Ему не ответили. Когда Тим оказался за спиной у воина, Така дернул его за руку.

– Чего? – Белорусу и без того было плохо, тратить силы на лишние движения не хотелось.

– Жуй. – Беззубый проводник протягивал ему зеленый комок, облепленный песчинками.

– Не… – попытался возразить Белорус, но воин обхватил его, сдавил пальцами челюсть и сунул поднятую с земли жвачку в рот.

Песок заскрипел на зубах.

– Вот уроды! – буркнул Тим, когда отпустили, и едва не выпал из седла.

Его поддержал Така, запрыгнувший ящеру на спину. Рептилия зашипела, высоко подняла голову и побежала на запад. Остальные кочевые и повозка двинулись по дороге на юг.

Пить хотелось неимоверно, Белорус вновь попробовал уговорить Таку, чтобы дали живительной влаги из бурдюка, но кочевник приказал жевать пластинку и помалкивать.

Вскоре они отыскали следы Тима и поехали по ним к видневшемуся впереди холму. Спешились в тени на склоне, осмотрели лаз. Кочевники о чем-то быстро посовещались.

– Идем, – сказал Така и кивнул на дыру в земле. – Ты вперед.

– Э-э… – Белорус все-таки присел, опасаясь получить от воина кулаком. – Пусть пушку вернет. – Он указал на свой револьвер за поясом у кочевника. – А то, понимаешь, без него мне как-то неудобно.

– Лезь. – Така вынул кривой нож.

– Ладно. – Белорус сел на песок, спустил ноги в дыру. – А чего он так зыркает на меня? Чего злится?

– Голован убил его брата. – Така сделал шаг и пихнул Белоруса ногой в плечо. – Лезь.

– А чего вам Голован-то понадобился? – Тим спустился по пояс в лаз. – Я ж знаю, что на Крыме ваше племя ему накостыляло, а…

Така поднял ногу, чтобы ударить его по голове, и Белорус исчез под землей.

* * *

Закашлявшись, Кира крикнула:

– Надо выходить! Мы же просто задохнемся!

Туран приподнялся над ящиком, выглядывая в прореху в задней части грузовика. Дышать становилось все тяжелее.

– Кира, ты видишь, как они дым пускают?

– Нет! Он будто снизу идет. Не знаю, как у них получилось. Может, шланг протянули? Вонь как от горящего пластика!

Сзади больше никто не пытался подойти к «Панчу», и девушка вернулась в кабину. Туран смотрел в просвет между железными полосками, закрывающими дверцу. Он надеялся, что в полу вот-вот сдвинется люк и оттуда появится напарник. Кира, усевшись на место Белоруса, свинтила колпачок с фляги. На приборной доске перед ней лежали две чистые тряпки из аптечки.

– Они не пытаются напасть, просто ждут, когда мы выйдем, – сказала она.

Туран привстал – за пикапом мелькнула и пропала чья-то голова. От вони уже першило в горле, начали слезиться глаза.

– Держи! – Девушка сунула ему в руки мокрую тряпку, а вторую повязала себе на лицо, закрыв нос и рот. – Немного поможет.

– Совсем немного, – пробормотал он, затягивая узел на затылке. И потянулся к тумблерам под зеленым монитором справа от рулевой колонки.

– Что ты делаешь?

– Выстрелю в этот станок впереди. Проломим стену и сразу поедем. Они начнут стрелять по колесам.

Когда «Панч» встанет – выскакиваем и бежим. Просто бежим. Попробуем укрыться в других строениях и отбиться. – Туран перекинул два тумблера, повернул верньер.

– Там же Фарид! – Девушка схватила его за кисть, но Туран сбросил ее руку. Кабина наполнялась черной гарью, дышать было уже почти невозможно.

Он сказал, глядя Кире в глаза:

– Другого выхода нет. Либо погибнем втроем, либо один фермер. Они все равно убьют его сразу после того, как достанут нас. – Туран повернул ключ, скрежетнул стартер, и двигатель «Панча» завелся.

– Но его намотает на ось! – простонала девушка. – Это же… Он живой человек, а ты хочешь переломать ему все кости!

– Не хочу. Просто нет другого выхода. – Туран уже коснулся пальцем тумблера, когда Кира закричала:

– Стой! Люк! Да стой же!

Она со всей силы пихнула его в плечо, потом ударила ладонью по голове. Решив в первый миг, что девушка обманывает, просто чтобы не позволить ему выстрелить ракетой, Туран сильно толкнул ее – и краем глаза увидел, что крышка люка действительно сдвигается.

Одновременно снаружи закричали.

* * *

План у кочевых был простой – они решили напасть с двух сторон, одну группу повел вождь, вторую воин. Морща носы от вони разлагавшегося ползуна, троица под командованием воина с трудом пробралась по лазу к люку и остановилась. Белорус по плану должен был вылезти первым и принять, так сказать, главный удар на себя. То есть поймать первую пулю.

Тим сложил пальцы в кукиш, приподнял крышку люка, осторожно выглянул, и тут снаружи донеслись крики, улюлюканье – это кочевники с вождем помчались на манисах в атаку.

Белорус помедлил, оценивая обстановку, и получил болезненный укол в зад. Он дернулся вверх, высунувшись почти по пояс, – и уставился в дико поблескивающие глаза старого фермера в полутьме под кабиной «Панча». Фарид, прикрученный к оси передних колес, дергался, безуспешно пытаясь высвободиться.

Бандитов не было видно. Тим хотел сообщить об этом кочевникам, но снова получил укол в ягодицу, выскочил наружу, кривясь от боли, и сразу присел. Мимо люка к грузовику тянулся шланг, воняло паленой пластмассой, в ангаре было дымно. Фарид призывно замычал – у него во рту был кляп.

Прямо за пикапом, возле которого находился люк, раздался приказ:

– Молодой, двигай к воротам! Конь, твою мать, к окну справа встань!

Затопали, впереди мелькнула тень, кто-то пробежал за спиной у Тима. И тут же из приоткрывшейся дверцы «Панча» высунулся Туран:

– Сюда! – крикнул он – и выстрелил поверх головы напарника в одного из тех, кто был за пикапом.

Оттуда тоже выстрелили, пуля ударила в кабину, Туран отпрянул.

Тим упал плашмя, из люка высунулся беззубый проводник, поднес к губам короткую духовую трубку и дунул в нее. Под днищем машины свистнул дротик, воткнулся кому-то из бандитов в ногу. Така перекатился в сторону. За ним на поверхности показался воин с саблей наголо, грозно зарычал и кинулся в проход между машинами.

Сколько точно бандитов там было, Тим не знал. Он вскочил и бросился к «Панчу». Нырнул за колесо, стал распутывать привязанного к передней оси Фарида. Тот извивался и вращал глазами.

Вверху несколько раз выстрелили, хлопнула дверца, вскрикнула Кира…

– Руки! – захрипел Фарид, когда Тим сорвал с его лица тряпку.

Под грузовик залез Така, полоснул кривым ножом по веревкам, отпрыгнул и побежал, мгновенно скрывшись из вида.

– Великая Пустошь! – Фермер выпучил глаза. – Кто это?!

– Кочевой. Потом про них. – Тим стал отползать к колесу, волоча за шиворот освобожденного фермера.

Сбоку раздался топот. Белорус схватился за подножку. Появившийся возле кабины человек сцапал его за кисть и рванул на себя. Тим отпустил Фарида, врезался лбом бандиту в живот, отбросил его, пригнулся. Над головой сверкнул нож, он отбил удар, вскочил, попав противнику макушкой в подбородок. Но врезать по челюсти не успел: его огрели по ноге чем-то твердым. Белорус охнул и опустился на одно колено. Сообразив, что против него теперь двое, машинально закрылся локтем, куда тотчас воткнулся приклад ружья. В плече хрустнуло. Тим зарычал, прыгнул вбок и двумя ударами свалил нового противника на пол. Бандит вдруг заверещал, Белорус отпрянул. Это движение спасло ему жизнь. Первый бандит, вытащивший его из-под машины, взмахнул ножом, острие которого чиркнуло Тиму по уху, и занес руку для нового удара.

Только теперь Белорус по неестественно крупной бугристой башке смекнул, с кем имеет дело: перед ним стоял Голован.

Атаман подался вперед, Тим приготовился отразить атаку. В дыму за спиной бандита загремели ружья кочевых. Одна пуля угодила атаману в ногу, другая в руку, его развернуло, он выронил нож. Белорус прижался плечом к борту пикапа, закрывая голову руками.

Он хотел спрыгнуть в люк, но его опередил молодой бандит. Тот, ужом скользнув вниз, сдвинул крышку над собой перед носом у Тима, и теперь, чтобы подцепить ее, нужен был нож. Оружие лежало всего лишь в шаге от Белоруса, и за ним нагнулся раненый Голован.

Пули свистели вокруг. Тим выбросил вперед ногу, нож отлетел под пикап. Атаман выпрямился, схватил Тима за плечи, ударил в нос бугристым лбом. Белорус сделал подсечку, и оба повалились на пол.

Из разорванной рубахи атамана выпал сверток, покатился под «Панч». Голован с сиплым ревом пополз к грузовику. Тим подался следом и снова получил от противника по носу – тот ударил затылком, откинув голову назад. Перед глазами вспыхнули звездочки, и когда Тим снова смог нормально видеть – он уже лежал на спине, а бандит навалился на него и душил. Прямо над ним было бешеное лицо атамана. Руки все сильнее сдавливали горло.

За спиной у бандита появился Фарид, занес над его лысой головой продолговатый сверток и с выдохом опустил на затылок. Попал как-то вскользь и слишком слабо, удар пришелся больше по плечу. Фермер снова ударил. Атаман, выпустив шею Белоруса, откатился вбок, вскочил и скрылся в дыму.

– Уходим! – прохрипел Белорус, бросаясь к «Панчу». – Тур, открывай! Мы идем!

Удушливая гарь заполнила весь ангар. Он едва видел подножку и приоткрывшуюся дверцу грузовика. Со всех сторон раздавались крики, стук и звон стали. В отдалении шипели манисы, доносились топот и шорохи.

Белорус уже вспрыгнул на подножку, когда в ангаре громыхнуло. «Панч» качнулся, сверху посыпались искры. Фарид возле кабины присел от испуга. Белорус, стоя на подножке, схватил его за шиворот и потянул вверх. Выпущенная Тураном ракета с пронзительным свистом ушла в стену напротив и взорвалась. В дыму сверкнула яркая вспышка, Тим успел открыть дверцу и втащить за собой фермера, прежде чем град осколков пробарабанил по бронированному корпусу «Панча».

Зарычал двигатель, «Панч» дернулся и покатил вперед. Туран включил фары, велев Белорусу следить за локацией – вдруг кто-то из бандитов погонится за ними на пикапе. Кира помогла старику Фариду сесть. «Панч» выехал из ангара через пролом в стене, сквозь который наружу выползали клубы угарного дыма.

Тим не удержался и высунулся в окно. Следом за грузовиком из пролома выбежал Голован, за ним воин с саблей в руке. Рослый кочевник легко догнал атамана, взмахнул оружием… Облако пыли и гари накрыло обоих.

А потом грузовик повернул за угол, обогнул соседнее здание, покатил между домами к выезду из поселка – и ангар пропал из виду.