Текст книги "Легенды Пустоши (сборник)"

6

– Выспалась? – Белорус облокотился на руль, протянул Кире флягу. – На, промочи горло.

– А где все? – спросила она, выглядывая в прорезь между листами брони, закрывающими лобовое стекло сверху и снизу.

Машины загнали в «Маркет» еще утром. В зал на первом этаже большого двухэтажного здания заехали через пролом в стене. Осмотрелись, затем решили, кому идти в охранение, кому спать, и разошлись по местам.

– Тур на крыше отдыхает, курьеры въезд стерегут, – пояснил Белорус. – Твои с пикапом возятся.

– Сломались? – Кира поднялась с сиденья.

– Не! – Белорус торопливо махнул рукой, опасаясь, что девушка ринется на выручку фермерам, она же механик. – У них крепеж в кузове полетел, железку мастерят.

– Какой крепеж?

– Задняя стенка сама раскрывается, вот они и придумывают, как на нее крепеж навесить. Ерунда, в общем.

Кира успокоилась, села и потянулась, широко зевнув.

– Странное место, – сказала она.

– Ты что, никогда здесь не была?

– Я редко выезжала с фермы. Зачем предки строили такие громады? Неужели жили здесь?

– Не, я слышал, что в таких домах у них раньше были рынки. Ну, такие крытые.

В зале не осталось никакой мебели, пол – сплошь серый потрескавшийся бетон, под потолком ржавые железные конструкции. «Панч» стоял между двумя квадратными колоннами, за ними виднелся край пролома в стене, где маячила фигура Пикчи в желтом шлеме.

– У них тут лотки раньше были – торговые ряды, что ли? Давай покажу тебе здание. – Тим протянул девушке руку.

Кира помедлила и выбралась вместе с ним из кабины.

– Вы куда? – раздалось сверху. Туран выглянул с крыши, потер спросонья глаза.

– Прогуляться, – сердито буркнул Белорус. – Спи.

– Далеко не ходите. – Напарник опять скрылся из вида.

Белорус повел Киру в боковые комнаты, поясняя на ходу, что там вряд ли осталось чего-нибудь стоящее из пожитков. Команды старьевщиков все древние строения в округе давно вычистили. Но бывает, попадаются занятные находки, ведь до Погибели люди делали много необычных вещей и устройств, о назначении которых очень трудно догадаться. Поэтому их ценность не всегда можно с ходу определить.

– Я всегда знала, что вокруг в мире много странного и непривычного, удивительного. – Кира остановилась на пороге комнаты, окинула взглядом обшарпанные стены.

– Тут, наверно, были отдельные лавки-магазины или рыночный управитель сидел, – предположил Белорус и указал на барельеф вверху. – Смотри, какой узор под потолком. Сразу видно, дорогая была отделка. Лезь за мной! – Он вскочил на подоконник, собираясь спрыгнуть наружу.

– А не сгорим на солнце? – Она подошла к окну.

– Уже вечереет, нормально. Давай.

Тим помог ей забраться в проем, и вскоре оба стояли во внутреннем дворе.

– Тихо, – сказала Кира. – Прям как у нас на ферме, когда все на работах. – Она помолчала. – Я вам, доставщикам, завидую, вы везде ездите, всё видите…

– Могу свозить тебя на Мост. И на Корабль, я везде бывал. – Белорус обнял девушку за талию, притянул к себе, чтобы поцеловать…

Кира толкнула его в грудь, размахнулась, метя ладонью по щеке, но Тим перехватил ее руку.

– Пусти!

– Да ладно, чего ты дергаешься? Можно подумать, большое дело – мужик поцеловать ее вздумал, а она… – Он потер большим пальцем рубец на скуле. – Ты же, наверное, не только мира не видела, ты и мужиков нормальных еще не встречала, только тупых фермеров…

Кира, ни слова не говоря, развернулась и быстро пошла к двери в здание.

Тим возмущенно фыркнул ей вслед:

– Ну иди, иди к своим фермерам, с ними тебе самое место.

Кира исчезла в «Маркете», а он направился к железной лестнице у стены. Забрался на крышу дома, повернулся лицом к закату и сказал с досадой:

– Вот бабы!

– И не говори, – раздалось за спиной.

Белорус обернулся. В проломе, ведущем внутрь полуразрушенной кирпичной надстройки, стоял Федор. Он положил дробовик на плечо, держа раненую руку на весу.

– Как плечо? – буркнул Белорус.

– Терпимо. – Федор подошел к нему. – Солнце садится, выезжать пора.

– Пора. – Белорус вздохнул, повернулся к лестнице, но так и не шагнул на ступени. – А это чего там?

– Где?

– Да вон же… А, чтоб их!.. – Белорус запустил пятерню в свою рыжую шевелюру и завопил во все горло: – Тур, заводи!!!

Вместе с Федором они быстро спустились с крыши. Курьеры уже выкатывали мотоциклетки из «Маркета», гудели двигатели.

– Что случилось? – Туран развернул «Панч» кабиной к пролому, распахнул дверцу и перелез на пассажирское сиденье, освобождая место за рулем.

– Кочевые! – отозвался Тим, садясь за баранку. Он сделал вид, что не заметил Киру, выглянувшую из салона грузовика.

– Далеко? – Тур включил на всякий случай локацию. Но на экране, кроме машин каравана и железных конструкций в здании, ничего не высветилось.

– Не очень. Скоро здесь будут.

– Чего им надо? – спросила девушка.

Белорус гордо промолчал, выруливая на улицу вслед за пикапом. Туран посмотрел на дорогу и задумчиво сказал:

– Они как-то странно нас преследуют. Не нападают, но из вида не выпускают, будто ждут, когда мы сами разговор им предложим.

– Ага, держи карман шире, – все-таки подал голос Белорус. – Вспомни, что они на заправке Ветлуги учинили. К таким выйдешь поговорить, а они из тебя дикобраза сделают. Постреляют отравленными дротиками, будешь валяться совсем мертвый, никому не нужный.

Туран почесал затылок.

– Ну тогда не знаю. Они нас просто догнать не могут, но и не отстают. Это ж кочевые, они и днем в этот сезон двигаться могут. Теперь всю ночь придется петлять, чтобы оторваться. Эх! – Он стукнул кулаком по ладони. – Нам бы в балку до полудня теперь успеть.

Дорога вывела их на равнину, курьеры помчались вперед, набирая ход. Тим прибавил скорости, стараясь не отставать от пикапа.

– А может, кочевые кого-то ищут? – предположила Кира.

Туран с Белорусом переглянулись, и Тим нахмурил огненно-рыжие брови:

– Это возможно. Но кого?

* * *

Когда-то Дерюжку звали немного иначе, солиднее – Дерюга. Он часто вспоминал славное времечко своего стремительного роста в клане Большого Хозяина, управителя Моста, помощником которого был всего несколько сезонов назад. Как набирал авторитет и силу, легко решал задачи, порученные атаманом Макотой[4]4
  Атаман Макота – персонаж романов А. Левицкого, А. Бобла «Кланы Пустоши» и А. Левицкого «Воин Пустоши».


[Закрыть]. Да, решал, был крутым, имел вес – но все это осталось в прошлом, развеялось по ветру, как ил во время бури в Донной пустыне. Нет теперь банды атамана Макоты, да и самого Макоты тоже нет.

Приближалось утро. Войдя в ангар, Дерюжка направился к костру у дальней стены, где спиной к нему сидел Голован. Справа от вожака были кучи мусора, слева грудой искореженного металла возвышался древний станок.

Услыхав шаги, атаман обернулся и быстро спрятал за пазуху какой-то сверток. В ангаре, кроме него и помощника, никого не было. Конь и Сера отогнали сендеры подальше от Аслановой балки, оставили в овраге за холмом и сейчас возвращались в поселок пешком. Гига дежурил на склоне, где росла старая липта. Оттуда хорошо просматривалась вся округа. В небе висела полная луна, равнина под холмами была как на ладони.

– Где Хлюп? – просипел атаман, следя за помощником.

– Поселок обходит. – Дерюжка остановился в двух шагах от костра. – Позвать?

– Не надо, – буркнул Голован и отвернулся. Положил ружье на колени, достал ветошь и принялся протирать прицел.

Дерюжка расценил действия атамана по-своему. Уверенно приблизился к огню, над которым висел котелок, вынул из-за голенища люминевую ложку, протянул руку, собираясь зачерпнуть похлебку. И наткнулся на холодный взгляд Голована.

– Молодой, я тебе что приказывал?

– Так я же… – Дерюжка замер, забыв о том, что собирался обсудить с атаманом.

– Чего?! – Голован двинул ружьем, направив его в голову помощника. Отдельные языки пламени, взлетая выше, касались вороненой стали, где виднелись нарезы, раскручивающие пулю, прежде чем та покинет длинноствол.

Дерюжка быстро заговорил:

– Я сверху проследил, чтобы Конь и Сера машины поставили где надо. Гига на холме дежурит, как ты велел, Хлюп ща явится. Я… я пришел ангар осмотреть. Повторно.

Пару мгновений Голован глядел на него не моргая, затем кивнул, подцепил стволом котелок с крюка на перекладине и поставил перед собой.

Медленно распрямившись, Дерюжка облегченно выдохнул. Еще чуть-чуть – и лежать ему под стеной, забрызганной кровью и его собственными мозгами. Вовремя он сообразил, что ответить, ведь на самом деле атаман поручал вместе с Хлюпом поселок обойти, дождаться перегонявших сендеры бандитов и только тогда явиться на доклад. Да, видно, позабыл. Он уставился Головану в грудь, где из-под куртки торчал краешек свертка. Интересно, чего у него в той тряпице завернуто? Не из-за этой ли штуки банда с кочевыми сцепилась и вынуждена была бежать?

Голован отложил ружье, вынул нож и, сунув его в котелок, начал помешивать вкусно пахнущее варево.

– Чего встал? – просипел он, не глядя на помощника.

Дерюжка встрепенулся, повертел головой и двинулся вдоль стены, делая вид, что внимательно осматривает усыпанный мусором пол. Голован приподнялся, ткнул ножом в гущу похлебки. Из-за пазухи у атамана вывалился тот самый увесистый сверток и упал возле котелка на тлеющую головешку.

– Некроз тебе в печень! – рявкнул Голован. Сверток быстро занялся.

Вожак бросил нож, схватил вспыхнувшую тряпицу руками и сразу выпустил, сдувая тлеющие ошметки с пальцев, затряс кистями. Что-то вытянутое и блестящее с хлюпом шмякнулось в котелок, расплескав кипящую похлебку.

– Да чтоб тебя мутафаги сожрали! – выругался Голован. – Молодой, иди сюда. Живей!

Дерюжка быстро оказался рядом, снова выхватил ложку и получил тяжелой ладонью по руке.

– Держи котелок, сам достану! – Атаман обжег его взглядом.

Натянув рукава на кисти, помощник обхватил посудину с почерневшими от сажи боками. Голован сунул в нее нож, подцепил на дне какой-то предмет.

– Отвернись!

Дерюжка дернул головой, но любопытство пересилило страх, и он скосил глаза на атамана. Ругаясь, тот выудил из похлебки статуэтку длиной в локоть, протер рукавом и только тогда поднял взгляд.

Молодой помощник уже глазел с безучастным видом в потолок, но перед этим он хорошо рассмотрел, что статуэтка была из чистого золота.

– Ладно, расслабься, – проворчал Голован. Пододвинул к себе походную суму и начал рыться в ней, придерживая другой рукой спрятанную за пазуху статуэтку. Выпрямился с новой тряпкой в руке, отошел к станку, не забыв прихватить с собой ружье. Сопя, повозился в сумраке, стоя вполоборота к Дерюжке, и наконец вернулся к костру. – Ну, Хлюп, значит, поселок обходит?

– Да, – сразу оживился Дерюжка. – А я вот решил ангар еще раз осмотреть. И…

Атаман спокойно смотрел на него, ожидая продолжения.

– Я спросить хотел: почему мы сендеры должны так далеко от балки поставить?

Голован опустился возле огня, но сел так, чтобы пламя отделяло его от помощника.

– У наемников в грузовике есть штуковина, которая железо видит.

– А что за штуковина? – Дерюжка нахмурился – ведь он сам когда-то разъезжал по Пустоши на таком грузовике.

– Мутафаг его знает. Видит, и всё. Об этом Штопс сообщил. – Атаман снова достал нож, опустил в похлебку и вынул с серым, разваренным куском мяса на конце. – Иди назад, отыщи Хлюпа. И чтобы завтра все по плану было, ничего не сорвалось. Скоро светать начнет, караван вот-вот подъедет. Вернутся Конь и Сера – пусть поедят и сменят Гигу на посту.

Дерюжка сглотнул слюну – так аппетитно выглядела и пахла наваристая похлебка.

– И никому ни слова про сверток. – Голован взялся за ружье. – Ну, ты понял?

– Конечно, – закивал Дерюжка и попятился к выходу из ангара. – Все будет как надо. Завтра мы всех сделаем, атаман.

Он развернулся и чуть ли не бегом выскочил сквозь широкий проем в ночь.

* * *

Солнце жарило вовсю.

– Смотри-ка, Штопс чего-то притормаживает, – произнес Белорус, сидевший за рулем.

– Ну и ты тормози, – отозвался Туран, напряженно глядя на экран локации.

Ему не нравилось то, что на подъезде к Аслановой балке, на краю экрана, мигнули и погасли две неподвижные точки. По размерам и свечению они напоминали небольшие сендеры. Караван вроде бы двигался им навстречу, но как только грузовик оказался на вершине холма, точки пропали с радара. Почему?

– Он машет, чтоб вперед ехали.

– Кто? – Туран подкрутил настройку.

– Штопс, кто ж еще? Оторвись от локации. – Белорус почти остановил машину. – Вылезай, побазарь с курьерами – чего вдруг тормозим? Солнце и так жарит, сваримся, надо в укрытие скорей… Кира, дай флягу, а то я сдохну сейчас от жажды.

В «Панче» было не продохнуть. К балке прикатили позже, чем рассчитывали, и шевелюра Белоруса потемнела от пота. Туран сидел перед экраном в одних штанах, повесив через плечо патронташ и держа помповик на коленях. Кира ушла в салон.

Белорус все норовил смениться за рулем, но Туран не позволял – что ни говори, а с локацией он всегда управлялся лучше, чем напарник. И желание Тима поменяться местами прекрасно понимал: того не радар интересовал, а возможность поближе пообщаться с девушкой.

Фермерский пикап уже въезжал в поселок. За домами под склоном виднелся неплохо сохранившийся ангар, но другие постройки выглядели совсем паршиво. С севера их полностью занесло песком.

Туран, повесив помповик на плечо, спрыгнул на обочину.

– Чего остановились?

Пикча даже не обернулся, сидел за рулем прямо, Штопс копался в багажнике. За ними на обочине стоял мотоцикл Унылого, тот вместе с покинувшим пикап Федором присел возле заднего колеса: курьеры о чем-то оживленно спорили.

– Что случилось, почему встали?

«Панч» рыкнул двигателем и покатил за пикапом вниз. Туран качнул головой: добился-таки Белорус своего, остался наедине с Кирой.

– Эй, Штопс…

– Поломались, – отозвался толстяк, доставая из багажника большой пенал с инструментами. – Сейчас починим, тут недолго. – Он захлопнул крышку и обошел мотоциклетку.

– Может, помочь? – Туран попытался заглянуть через его плечо и понять, какая неисправность приключилась у мотоцикла.

– Не, – отмахнулся Штопс. – Не надо. Лучше в ангаре осмотритесь, ведь туда машины поставим, так? Всё, иди. Сейчас будем.

Сняв помповик с плеча, Туран поспешил за машинами. Оставаться на солнцепеке ему не хотелось, да и отдохнуть не мешало после долгой поездки, поспать, в конце концов.

Колеса машин подняли с дороги пыль. Туран пожалел, что не взял с собой хотя бы платок, который можно нацепить на голову и прикрыть лицо. Он задержал дыхание, сбежал на обочину, огибая оседавшую на дорогу взвесь, споткнулся о камень и растянулся на песке.

Но перед тем напоролся взглядом на блеснувшую в окне ангара вспышку.

Когда поднялся на ноги, машины уже были между домами на подъезде к ангару. Узкий оконный проем, смотревший на дорогу, выглядел как прежде, ничего там не мелькало и не светилось. Туран сплюнул песок, скрипевший на зубах, отряхнулся и, внимательно глядя под ноги, начал спускаться.

Он подошел к ангару, а на склоне зарычали мотоциклетки. Обернулся – и нос к носу столкнулся с незнакомым стариком, замахнувшимся на него ножом.

Туран присел, вскинув над головой карабин, который держал за цевье и приклад. Лезвие лязгнуло по стволу, старик выбросил вперед другую руку, метя в кадык, но Туран увернулся и вмазал нападавшему прикладом в живот.

В ангаре грохнул выстрел. Другой. Вскрикнула Кира, и тут раздался громкий повелительный голос:

– Всем стоять на месте!

Голос показался знакомым. Оставив старика корчиться на песке, Туран забежал в ангар и сразу кинулся в сторону, к стене, стараясь укрыться за машинами. Он успел насчитать троих бандитов, и у всех были обрезы. Один – крупный, настоящий силач. Второй – высокий с вытянутым лицом. Третий – с желтой кожей. Этот стоял в стороне и держал за волосы Киру, целясь в Белоруса, засевшего между «Панчем» и пикапом.

– Рыжий, бросай оружие!

– А то девку убьем!

Фарид лежал в пыли возле машины, легкий ветерок, задувавший сквозь проем, шевелил его редкие волосы. Немой Петро сидел за рулем, только как-то неестественно сгорбился. Туран прокрался вдоль стены, быстро подбежал к «Панчу», присел за колесом и увидел у дальней стены между кучами мусора стоявшего на одном колене лысого мужика с большой бугристой головой, целившегося в него из длинноствольного ружья.

Хлопнул выстрел. Пуля высекла искру из крыла, но Турана там уже не было – он нырнул под грузовик, выстрелил бандитам по ногам и попал в силача. Тот с ревом повалился на пол, подняв облако пыли.

Туран прополз под машиной к пикапу, выглянул. Белорус за это время успел куда-то сныкаться. Сзади рычала мотоциклетка Штопса – ну все, сейчас курьеры дадут бандитам прикурить. Главное – освободить Киру. Он понял, что мигнувшие на локации точки – это оставленные вдали от балки бандитские сендеры. Значит…

Между машинами на полном ходу промчались Унылый и Федор на мотоцикле, резко свернули налево и скрылись за «Панчем». Следом подъехал Штопс. Пикча затормозил, толстяк проворно спрыгнул на землю и навел на Турана маузер:

– Вылазь! Оружие на землю!

Значит, бандиты знали, что в «Панче» есть радар, поэтому спрятали тачки так далеко, где-нибудь в овраге или за холмом. Их предупредили дядюшка Стерх или Штопс, все равно.

Туран встал на четвереньки и заметил в полу между пикапом и Панчем плохо прикрытый люк: вот куда подевался Тим, пока он перестреливался с бандитами.

– Рыжий где?! – крикнул Штопс.

Туран поднялся на ноги, сделав над собой усилие, чтобы не вмазать толстяку. Он легко бы его разоружил, но не знал, что тогда будет с Кирой, и не был уверен, что напарник вовремя подоспеет. Подземный ход мог вести куда угодно. Сейчас надо тянуть время. Выяснить все подробности – чего хотят курьеры, зачем использовали для засады бандитов…

Штопс ударил Турана в живот и сразу отступил на пару шагов, целясь из маузера ему в голову. Пикча слез с мотоциклетки, навел дробовик.

– Ну? – Свиные глазки толстяка забегали. – Где он?!

– Кончай его, – просипели сбоку. – Он Гигу подстрелил.

Возле «Панча» показался тот самый мужик с длинностволом. Держался он спокойно и уверенно – похоже, это и есть их вожак.

– Его напарник ушел, – возразил Штопс, глядя на Турана, – надо узнать куда. А потом…

Жахнул обрез за грузовиком, потом еще. И еще – но уже с другой стороны. Брызнуло стекло в дверце пикапа, Пикча повалился Турану под ноги. Толстяк вздрагивал каждый раз, когда слышал выстрел. В маленьких глазках плескался ужас. И вдруг бандитский вожак, вскинув ружье, всадил пулю Штопсу промеж глаз. Перезарядил, прицелился в Турана.

– Не убивай его, атаман! – закричали сзади знакомым голосом.

Туран оглянулся. Перед ним стоял Дерюжка. В памяти всколыхнулись воспоминания о походе в Донную пустыню, о жестоком атамане Макоте, убившем семью Бориса Джай-Кана, отца Турана.[5]5
  См. роман А. Левицкого, А. Бобла «Кланы Пустоши».


[Закрыть]

– Не стреляй! – повторил молодой помощник. – Только он может показать, как с локацией управляться.

Вожак медленно опустил ружье и спросил:

– Где рыжий?

– Убёг, – затараторил Дерюжка, – через подпол убёг. Я видал, Голован. А мы-то и не знали, что здесь ход есть…

– Ладно. – Голован сплюнул сквозь кривые редкие зубы. – Ход потом проверим. Пошли. Все равно беглец на жаре подохнет или вернется, тогда пришьем его. – И похромал на свободное пространство, двигаясь немного боком, подволакивая левую ногу.

– Ступай! – Дерюжка пихнул Турана в плечо стволом обреза.

Они вышли за машины. Там лежали убитые бандитами курьеры – вот что означали недавние выстрелы.

– Трупы уберите, – приказал атаман. – Конь, Сера, слышали? Девку давайте сюда. Где Хлюп?

– Я здесь, хозяин, – прохрипел старик, ковылявший от ворот. Он одной рукой держался за живот, другой утирал сопли.

Киру толкнули в спину, она упала на пол. Раненый Гига перетягивал себе ляжку жгутом.

Голован уселся на деревянный ящик, венчавший кучу мусора, пристроил ружье между ног и уставился исподлобья на Турана:

– Рассказывай, как и что надо делать.

– Отпустите девчонку – скажу.

– Что?! – К Турану подскочил Дерюжка. Он сильно исхудал с тех пор, как они виделись в последний раз. – Торговаться с Голованом вздумал?!

– Заткнись, – бросил атаман и обратил к Турану желтое, лоснящееся от пота лицо. – Значит, девку спасти хочешь? – Он помолчал, раздумывая. – Сера, за дело! Гига с Конем и без тебя справятся. Хлюп, помоги им.

– Я расскажу, но… – произнес Туран, следя за приближающимся к девушке Серой.

– Но? – Голован смотрел ему в глаза. – Опять условие хочешь выставить?

Сера грубо схватил Киру за руку, поднял рывком с пола.

– Не торгуйся, – бросил вожак и кивнул бандиту, державшему девушку.

Тот поднес к ее щеке нож, провел, едва касаясь острием, по коже, оставив царапину. Голован махнул рукой, и Сера отнял лезвие от лица Киры, но нож не опустил.

– Я расскажу, как управляться с локацией, только прежде хочу узнать, почему убили курьеров. Ведь они были в сговоре с вами.

Голован удивленно поднял брови. Он-то думал, что Туран сейчас опять станет за девчонку вступаться…

Проскочив бочком мимо пленника, Дерюжка приблизился к атаману, хотел нагнуться, что-то шепнуть на ухо, но Голован отмахнулся.

– Атаман, я…

– Умолкни, – сипнул Голован.

– Хозяин, тут… – Из-за пикапа показались Хлюп и Конь. Они приволокли Фарида и бросили перед кучей мусора. – Фермер живой.

– Так убейте. Чего притащили?

– Он про золото бормочет. И про воду еще что-то…

– Обыщите его. Машины перетряхните! – Голован забыл про Турана и девчонку.

Когда речь заходила о золоте, он становился другим. Драгоценный металл имел над ним особую власть, с тех пор как Голован впервые взял в руки золотую монету. И если он слышал о золоте или уж тем более видел его, должен был завладеть им во что бы то ни стало. Поэтому атаман положил большую часть своей банды, напав на лагерь кочевников; поэтому согласился на предложение Стерха: ему хотелось заиметь как можно больше золота, чтобы заплатить наемникам, подмять с их помощью курьеров, мариупольских фермеров, старьевщиков. Золото – это власть! Обитатели юга Пустоши хорошо понимают язык силы, а наемники – звон монеты. Пока у Голована будет золото, он сможет держать в кулаке всю округу. А как разбогатеет, настанет момент подумать о делах покрупней – например, завладеть восточными воротами в Донную пустыню, захватить Мост, и тогда…

– Ай-яй! – завопил Дерюжка. – Держи его! А-а-а!!!

Голован пропустил момент, когда пленник, разоружив Серу, метнул в Коня отобранный у бандита нож.

Вскинув ружье, атаман выстрелил вдогонку доставщику, который вслед за девчонкой залезал в грузовик. Пуля ударила в захлопнувшуюся бронированную дверцу. Атаман вскочил, целясь из ружья в кабину. Потом, слегка опустив ружье, огляделся.

Бледный от ярости Сера поднимался на ноги, утирая кровь с лица. Гига, тяжело дыша, хромал к грузовику, Хлюп выглядывал из-за станка – старый пень, когда жареным запахло, сразу слинял! Дерюжка таращился, широко раскрыв глаза, на кабину, где скрылись беглецы. Конь стонал на полу перед машиной, пытаясь вытащить засевший в плече нож.