Текст книги "Лаборатория. Железная власть"

– Помаялась в медпункте, извели на меня целый тюбик восстанавливающего геля. В общем, ничего интересного. А вы хорошо отдохнули?

– Жаль, тебя не было, да еще этот поджаренный менекен… – начал Игорь и спохватился, вспомнив ее просьбу. – Извини, про чернику-то забыл.

– Ну вот, мои витамины, – притворно обиделась Аня. – Как это случилось?

Пока они шли к выходу из катакомб, Игорь бегло пересказал дневные приключения в Сертолово. Девушка слушала с возрастающим удивлением, изредка уточняя детали.

– Нужно разобраться, – заключила она, когда Игорь замолчал. – Как можно скорее. И ни в коем случае не афишировать.

– Ясное дело, – согласился он и, поколебавшись, предложил: – Слушай… давай сходим куда-нибудь. Развеемся. В кино, например. Если, конечно, у тебя будет время.

– Давай, – она с готовностью подняла на него глаза, будто ожидала чего-то подобного, но стеснялась первая заговорить. – Если хочешь.

Это расставило все на свои места.

– Конечно.

– Ты не торопишься? Хочешь, кое-что покажу? – загадочно предложила девушка, словно состоявшееся только что объяснение позволило Игорю войти в определенный круг посвященных какой-то очень личной тайны.

От Марины по-прежнему не было никаких вестей. Инженер мельком посмотрел на часы и согласно кивнул.

– Тогда иди за мной, – Аня достала из кармана брюк маленький диодный фонарик и свернула в боковой коридор. – Только никому ни слова! Это мой личный секрет.

– Хорошо, – отозвался в темноте Игорь, боясь налететь головой на какую-нибудь некстати торчащую трубу.

Через некоторое время тоннель закончился, и он ощутил дуновение теплого ветерка – они вышли в какое-то большое, погруженное во мрак помещение.

– Пришли, – таинственно сказала Аня, лучом фонарика выхватывая из темноты покрытую пылью массивную металлическую поверхность и небольшой расчищенный на ней фрагмент, в котором был виден сделанный облупившейся от времени красной краской бравый призыв «За Ленинград!».

– А теперь – внимание, – торжественно объявила девушка и щелкнула невидимым рубильником.

Просторный ангар наполнился багровыми отсветами аварийного освещения, и у Игоря отвисла челюсть. В один миг из его головы вылетели все приключения невероятно длинного дня.

В красных сумерках перед ним возвышалась поставленная на обрезанный с двух концов фрагмент рельсов величественная громадина. Забытый стальной гигант, навеки запертый в подземном лабиринте.

– Это же… – Игорь от волнения сглотнул, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. – Это же мотоброневагон! Но как? Откуда?

– Их конструировали на Кировском заводе с тридцать шестого, – объяснила Аня.

Потрясенный Игорь подошел к вагону, оглядывая ощетинившиеся стволами три башни от танка Т-28, торчащие из узких бойниц четыре пулемета «Максим» и зенитный пулемет ДТ на крыше. Немного помедлив, он коснулся ладонью прохладной стальной обшивки.

Игорю показалось, что он подушечками пальцев ощущает, как еле различимо гудит, вибрирует бронированная сталь, с советской старательностью прошитая клепками, каждая из которых была размером с кулак. Словно позабытая когда-то махина все еще рвалась в бой, мечтая вернуться с победой под хлопающими на ветру боевыми знаменами. Машина, созданная нести смерть, но так и не запятнавшая себя ни единой каплей крови.

Крови, которой столько было пролито.

– Он простоял тут почти восемьдесят один год, – словно прочитав его мысли, с благоговением прошептала Аня. – И не побывал ни в одном сражении. До сих пор непонятно, по какой причине его тут оставили.

– Забыли? – предположил Игорь.

– Может… но на войне каждая единица техники была на счету, – Аня подошла к Игорю и тоже запрокинула голову. – А может, оставили как память. Я порылась в заводских архивах – ничего.

– Он же в отличном состоянии, – повинуясь неожиданному порыву, Игорь взобрался по лесенке на вагон. – Того и гляди поедет! Только почистить.

– Мальчишки, – улыбнулась Аня. – Вас хлебом не корми, дай поиграть в войнушку.

Игорь провел рукавом спецовки по корпусу вагона, стирая густые хлопья многолетней пыли. Под ними показалась темно-зеленая краска и красный хвостик какой-то цифры. Немного поработав обеими рукавами, он наконец отошел в сторону, и Аня осветила расчищенное место фонариком.

– МБВ № 14, – прочитал он бортовой номер, выведенный трафаретом рядом с большой потускневшей пятиконечной звездой. – А начальство о нем знает? Это же потрясающий музейный экспонат.

– Ты забываешь, в какой стране мы живем, – возразила Аня, когда Игорь спрыгнул на бетонный пол и, сняв спецовку, встряхнул ее, подняв облако пыли. – Исторические ценности – это всегда волокита, экспертизы, торги с музеями и выставочными центрами. Кто этим будет заниматься? Я уже пыталась поднять этот вопрос. Говорила с папой, но он, как обычно, почти сразу забыл. Никому он не нужен. Представляешь, новый директор завода только от меня узнал, что тут вообще имеются катакомбы, – Аня положила ладонь на стальной бок. – Я нашла его в одну из своих первых вылазок. Часто сюда прихожу. От него веет каким-то спокойствием, памятью, что ли. Не знаю, как это передать.

– Как и не было войны, – пробормотал Игорь.

– Да.

В этот момент в его кармане заелозил мобильник, бесцеремонно нарушая торжественность минуты, и Игорь, виновато посмотрев на Аню, поднес трубку к уху.

– Ну?

– Тип-топ, – зазвучал довольный голос Марины. – Можем ехать.

– Иду, – Игорь убрал телефон.

– Что будете делать? – спросила Аня.

– Нужно просканировать «кибер-мозг» из головы манекена. У Марины какой-то план. Я тебе позвоню, обещаю.

Как же ему хотелось плюнуть на все, никуда не идти, остаться здесь…

– Ладно, – просто ответила девушка. – Буду ждать.

* * *

Игорь был настолько погружен в свои мысли, что даже не поинтересовался у Марины, куда они, собственно, направляются. Таксисту в насквозь провонявшей дешевыми сигаретами «Волге», плотному кавказцу лет сорока, попросту назвали конечный пункт – метро «Крестовский остров». Сидя рядом с водителем, Игорь вглядывался в проносящийся за окном город под алеющим небом. Его не отвлекала даже включенная магнитола, из которой доносился голос Антонова, певшего: «Над тобой встают как зори нашей юности надежды…»

Почему он сказал Ане это именно сейчас? Даже не сказал, а выпалил, словно боялся, что слова застрянут где-то на полпути. Действительно это так или случайно вырвалось? Что это – эмоция или реверанс за первое чаепитие?

Может, он просто боялся себе признаться, что увлекся другой девушкой всего через пару месяцев после того, как чуть не стал семейным человеком? Но Кати больше нет. Бессмысленно тосковать об этом, давать прошлому власть над настоящим. Многое изменилось, да и сам он уже другой. Надо двигаться дальше, так что вперед! Игорь неоднократно ловил себя на том, что из головы не идут Анина улыбка, ее взгляд. Запах духов… Он отвернулся от Питера за окном.

Странная штука жизнь. Где потеряешь, там найдешь. Вот только нашел ли?

– Мнэ тожэ эта пэсня нравится, – по-своему растолковав выражение его лица, кавказец прибавил громкость приемника и довольно залыбился, сощурив заплывшие глазки. Во рту залихватски сверкнул вставной золотой зуб.

– Что думаешь об ожоге? – спросил Игорь, когда они с Мариной вышли из такси возле метро на Крестовском острове. Случай с утренней заправкой автомобиля почему-то все никак не шел из головы.

– Каком ожоге? – не поняла та.

– У Ани.

– Утром бинт был, – Марина пожала плечами. – Ты же сам обрабатывал.

– Вот именно! – взволнованно кивнул Игорь. – Сейчас ни того ни другого! И всего за сутки? А ее рука – ледяная! Ну? Ты женщина, вы такие штуки за милю чувствовать должны.

– Пожалуйста, не грузи меня, – взмолилась напарница. Сейчас ей было явно не до чужих проблем. – Она же сказала, что попробовала крем для восстановления кожи. Косметические средства сейчас и не на такое способны.

– Но как она могла про него забыть? – не унимался Игорь. – Ты видела лицо? Ее как подменили!

– Просто ей надо больше бывать на солнце или в солярий сходить.

– Нет. Тут определенно что-то не так, – хмурясь, Игорь следовал за Мариной к входу в парк аттракционов, над которым неторопливо вращалось увитое сияющими гирляндами колесо обозрения.

– Аттракционы? – сообразив, что это и есть место, куда они шли, Игорь взглянул на часы. Было девять вечера. Долго же они блуждали под заводом. – Закрутим на американских горках и наедимся сладкой ваты?

Он вдохнул знакомый горячий запах, идущий от окутанного паром лотка с поп-корном, к которому тянулась оживленная очередь из галдящей детворы. Запах детства.

– Значит, так. Ты забудешь все, что сегодня увидишь. Я взяла тебя потому, что ты шаришь в этих «кибер-мозгах», а я пока не очень. Твой совет может потребоваться, – остановившись перед турникетами у входа в парк, серьезно предупредила Марина. – Говорить буду я.

– Как скажешь, – Игорь согласно кивнул, идя мимо клоуна, раздававшего всем желающим шарики.

Они вошли в наполненный громкой музыкой и визгами ребятни парк. Игорь двигался за Мариной по дорожкам, переполненным беспечными детьми и их родителями, каждый раз с улыбкой поглядывая наверх, когда над головой, сопровождаемая дружным воплем восторга, по закручивающейся петле американских горок стремительно проносилась вереница тележек. Народ наслаждался уплывавшим в сумерки воскресным выходным.

Давно не бывавшая здесь Марина, напротив, сосредоточенно оглядывала замысловатые аттракционы и площадки для езды на электромобилях, стараясь высмотреть среди них знакомые очертания. Да, вон она, за территорией парка. Девушка мысленно еще раз похвалила изобретательность своего приятеля – соседство с таким шумным местом было очень кстати. Идеальное сочетание официальной работы с неофициальным родом деятельности. Хочешь спрятаться – оставайся на видном месте. Факт.

Наблюдая за царящим вокруг беззаботным весельем, Игорь не заметил, как они прошли парк насквозь и теперь подходили ко второму входу, над которым в стороне от ограды на фоне темнеющего неба выделялась массивная громада старой водонапорной башни, украшенной переливающимися гирляндами. На круглом боку была видна надпись «Диспетчерская», сделанная белой краской.

Перейдя дорогу, Марина воровато огляделась и, зайдя в обрамлявшие поддерживающий конструкцию столб кусты, сняла с шеи цепочку с ключом. Присев, вставила его в незаметное гнездо на поверхности столба и, повернув, откинула крышку замаскированного щитка. Быстро нажала несколько кнопок на распределительной панели. Игорь следил за манипуляциями подруги.

– Дин-дон, дин-дон, из трубы я слышу звон, – человеческим голосом, умело копирующим синтетическую фонограмму, донеслось из столба. – Бим-бом, бим-бом, может, ветра просто стон.

– Это я, – понизив голос, сказала Марина, застегивая цепочку на шее.

– «Я» – понятие растяжимое, – переходя на нормальный тон, недоверчиво отозвался динамик.

– Открывайте быстрее.

– Мадам, вы знаете правила. Чтобы войти, необходимо предъявить пропуск, – обладатель голоса явно не торопился выполнять ее просьбу.

Если вход вообще тут был. Сбитый с толку Игорь оглядел столб и разросшиеся кусты шиповника, в которых к тому же приходилось нагибаться в три погибели.

– Как был занудой, так и остался, – снова присев, Марина задрала штанину джинсов и, отогнув край носка, обнажила татуировку на лодыжке. – Наслаждайся!

По лепестку магнолии скользнул вырвавшийся из щитка лучик лазера, считавший нанесенный на кожу замысловатый штрихкод.

– М-м, какая фантазия, – оценил таинственный голос, когда считывание закончилось и в динамике послышалось приглушенное бормотание, словно кто-то заслонил микрофон рукой. – Порядок, это Чума.

– Чума? – расслышав последнюю фразу, Игорь поднял брови и удивленно посмотрел на спутницу.

– Не бери в голову, – поймав его взгляд, Марина смущенно отвернулась. – И вообще, постарайся ахать и охать поменьше.

– А это что за фрукт? – сурово поинтересовались из невидимого динамика, явно намекая на Игоря.

– Специалист по «мозгам», я говорила.

– У нас с мозгами порядок, – с подозрительностью, в которой сквозила издевка, откликнулись изнутри.

– Долго будете трепаться, или хотите, чтобы нас тут нашли? – Марина неожиданно подняла голову и стукнула по щитку ладонью. – Открывайте скорее!

– Велкам, – лаконично ответил голос, и в башне обозначилась узкая дверь. Игорь и Марина протиснулись в нее и стали подниматься куда-то вверх по узкой винтовой лестнице, озаряемой красными сполохами аварийной мигалки.

Глава 8
Стиратель

– Тесновато, – заключил Игорь, будучи где-то на втором пролете.

В вертикальном коридоре неприятно пахло гнилым деревом и плесенью.

– Чем богаты, – отозвалась Марина.

Когда до круглого потолка с вращающейся аварийной мигалкой оставалось несколько ступенек, над головами Марины и Игоря с металлическим скрипом обозначилось круглое отверстие люка. Звонко лязгнув, вниз съехала короткая лесенка, сваренная из толстых иззубренных прутьев. По очереди вскарабкавшись наверх, они выбрались в освещенную неоновыми трубками круглую комнату с высоким потолком – пустую емкость водонапорной башни.

Дождавшись, пока гости встанут на старый вьетнамский ковер с незамысловатым узором, рябой парнишка быстро вобрал лесенку и крепко задраил крышку. На его голове красовалась вязаная растаманская шапочка.

«Интересный способ попадать на работу. Видимо, начальство не так часто захаживает с проверками», – подумал Игорь, осматриваясь. Оборудованная в огромной цистерне комната была уставлена многочисленными компьютерами – от самых допотопных до сверхсовременных. На экранах некоторых из них горели замысловатые графики, со всевозможных ракурсов показывались разнообразные аттракционы, снимаемые камерами наблюдения. Всюду – по стенам, полу, потолку – электронными щупальцами змеились провода. Из навесных колонок задорно гремело едущее по дороге в ад «AC/DC».

В дальнем углу (если это обозначение применимо к круглому пространству), заглушаемый музыкой, меланхолично бормотал старенький ламповый телевизор «Квант». Игорь удивился – надо же, такой раритет и в рабочем состоянии. По самым смелым подсчетам этому ветерану было никак не меньше пятидесяти лет! Даже его бабушка за последние несколько десятилетий умудрилась сменить пять телевизоров – один современнее другого. Под потолком темнели два забранных решетками отверстия – воздухозаборники. Ясное дело, как еще дышать в этой консервной банке.

– Она здесь, – доложил рябой парнишка, по-прежнему остававшийся за спинами гостей. Округлое металлическое пространство, исказив голос, создало интересный акустический эффект.

– Ты был прав, Триггер. В кафешке около «Мертвой петли» повара опять перестали пользоваться перчатками. Бр-р! Рад видеть, Чума, – из большого кресла с высокой спинкой, стоящего перед одним из компьютеров, поднялся долговязый парень в турецком халате поверх майки и обвисших на коленях треников. На ногах у него были шлепанцы на босу ногу. Вытянутое лицо с широкими скулами и умными глазами, внимательно смотрящими из-под круглых очков а-ля «Леннон», было обрамлено копной светлых волос. Тонкие пальцы вслепую быстро переставляли разноцветные сегменты кубика Рубика.

Марина улыбнулась. Со времен учебы в Политехническом неразлучные приятели Савелов и Игнатов нисколько не изменились, по крайней мере внешне. И по-прежнему не признавали свои указанные в паспортах имена.

Всегда взъерошенные и одетые черт те как, давным-давно вызубрившие от корки до корки всю программную литературу, они были обречены на ежедневную пытку просиживания на лекциях, которые вполне уже могли читать сами. По крайней мере, так считал Жуков.

Но обзаводиться лысинами в пыльных кабинетах и аудиториях было не для приятелей, которые всегда оставались себе на уме. Поэтому, окончив университет и плюнув на аспирантуру, парочка дипломированных специалистов в области программирования сейчас преспокойно сидела в диспетчерской полностью автоматизированного парка аттракционов и явно радовалась жизни.

И это парни. А еще говорят, женская логика не поддается осмыслению.

Воспоминание о сокурсниках и уютном профессоре, потягивающем из дымящейся чашки только что заваренный душистый чай, на миг вернуло Марину в беззаботные годы студенчества. А заодно легонько кольнуло в сердце, снова напомнив…

Девушка повела плечами. Остановившись в нескольких шагах от гостей, парень в турецком халате заложил руки за спину и перевел вопросительный взгляд с Игоря на Марину.

– Специалист по «мозгам», – терпеливо повторила та. – Я о нем говорила, помнишь?

– М-да, – недоверчиво протянул долговязый и обошел Игоря, придирчиво его оглядывая. – Телосложение обычное, черепная коробка тоже. В меру волосат. Одежда так себе, без изюминки. Нет, он скорее на актера похож. Одного из тех, кто пыжится, воображая себя Аль Пачино, и при этом снимается в сериальном дешевняке, который никто не смотрит. Кроме бабулек, конечно.

– Проверял? – не выдержал возмутившийся Игорь, но, увидев улыбку на лице Марины, для начала решил отшутиться: – Может, паспорт показать, дело быстрее пойдет?

– Строптив. Мне нравится. Есть какие-нибудь отличия? – Парень снова встал рядом с Мариной.

– Это Торговец, – ответила программистка. – Помнишь, в сети на каждом углу трубили, когда удалось его вагонной камерой сфотографировать?

– Да ладно! – поведение долговязого субъекта мигом переменилось. Он перестал вертеть кубик Рубика и уважительно протянул тонкую руку Игорю. – Стиратель, а рыжий – Триггер. Уважающему себя киллеру без спускового крючка никуда.

– Йоу, – шуршащий пакетом чипсов Триггер поднял руку в приветственном жесте. – Но это не означает, что он главнее.

– А почему Стиратель?

– Работаю чисто! – не без гордости ответил обитатель башни. – Добро пожаловать, приятель.

– Он хакер, – объяснила Марина. – Один из лучших.

– Элита, – цокнул языком Триггер.

– Благодарю, но теперь это славные деяния прошлого, – долговязый поклонился и перекинул напарнику собранный кубик. – Девять тридцать шесть, новый рекорд. Парируй! Да-а, Торговец! Молва быстрее пули. Дал ты там, в метро, кое-кому прикурить, – Стиратель с уважением покачал головой. – Техника, исполнение… И как ты до этого додумался?

– Жизнь заставила, – пожал плечами Игорь. – После того как вышибли из универа, работу было трудно найти. А кушать каждый день хочется.

– Знакомая привычка, – кивнул хакер. – Я ведь тоже в этой башне не от хорошей жизни сижу. Хотя и не жалуюсь.

– Бедненький ты наш, – хмыкнул со своего места Триггер. – Прямо узник Азкабана.

– Неплохая берлога. – Игорь со смешанным чувством любопытства и удивления оглядел таинственную комнату-лабораторию.

Он вообще впервые в жизни был внутри цистерны водонапорной башни. Вот уже действительно – голь на выдумки хитра.

– Год назад ее сносить собирались, а в парке как раз второе «чертово колесо» строили. Там, как всегда, с планировкой что-то напутали, и выяснилось, что под еще одну диспетчерскую места не осталось. Дирекция парка вовремя вспомнила про эту развалюху и выкупила ее у «Водоканала», – хакер подмигнул. – Все, что произошло дальше, как говорится, история!

– Блин, в какую же дверь, – Триггер устроился за одним из компьютеров и нервно потер ладони. – Битый час уже мучаюсь.

– Все еще «Фобики» не прошел? – Марина подошла к креслу, в котором сидел рыжий, и оперлась о спинку локтями.

– Да вот, в Коридоре Детских Страхов застрял, – надев на голову шлем виртуальной реальности, Триггер неуверенно взялся за джойстик.

– Что за игра? – спросил Игорь, с интересом рассматривая застывшего на экране перед четырьмя закрытыми дверями длинноволосого дядьку лет шестидесяти в шикарном манто, отороченном мехом. Глаза опиравшегося на красивую трость персонажа закрывали черные круглые очки а-ля «кот Базилио».

– Старик, ты вообще от жизни отстал! Это же «Фобики Оззика». Игрухе сто лет в обед, но совершенно убойная вещь. Нужно выйти из лабиринта подсознательных страхов, победив их один за другим. Ее разработал парень по имени Оззи Элбарн из Мичиганского института психологии, – принялся объяснять Триггер. – Делал ее почти двадцать лет. Хотел таким образом облегчить врачам работу с душевнобольными. Типа лечение через игровой процесс, проникновение в лабиринты подсознания и все такое. Но, как заведено у гениев, под конец работы ему самому крышу снесло. Да с такой силой, что за несколько месяцев до релиза он благополучно загремел в психушку. Согласись, классный пиар для раскрутки своей игры!

– А я знаю это место, тут легко, – заявила Марина.

– Не подсказывай! – запротестовал Триггер, испуганно отодвигая от девушки джойстик. – В этом и заключается суть, каждый должен справиться со своим страхом самостоятельно.

С этими словами он уверенно направил явно заждавшегося Оззика в одну из дверей. Раздался скрип, и в образовавшемся проеме показался стул, на котором сидел большой плюшевый медведь. Из сумрака позади игрушки высунулась зловещая скрюченная рука с занесенным кухонным ножом.

– Не-е-ет! – истошно завопил Оззик, в ужасе выронив трость и пятясь, словно от прокаженного.

– Останови руку! Останови руку, балда! – Триггер остервенело задергал джойстиком, давя на все кнопки подряд.

Но персонаж не слушался. Нож вонзился в брюхо медведя, и во все стороны полетели изодранные комья ваты.

– Закройте дверь! – Оззик схватился за голову и стал корчиться, словно его неожиданно пронзила невероятная боль. – Умоляю, закройте дверь!

– Ну вот, опять, – Триггер разочарованно отодвинул пульт. – Сегодня не мой день.

– Он страдает, – отрешенно сказал Стиратель, наблюдая за мечущимся по экрану Оззиком. – У тебя совершенно нет сердца.

– Сам бы попробовал, – недовольно буркнул приятель.

– А я этого не боюсь, – пожал плечами Стиратель.

– Интересно, а сколько всего имеется вариантов прохождения каждого уровня? – Игорь посмотрел на экран. – Существует определенный алгоритм?

– Трудно сказать, тут программирование спаяно с психологией, – ответил развалившийся в кресле Стиратель. – Каждый уровень – определенная фобия, или «фобик», и каждый волен избавиться от нее своим путем. Однажды Тригас поссорился со старшим братом и закрылся от него в туалете, а там над дверью было маленькое окно. Так старшенький взгромоздился на табуретку и пригрозил препарировать медведя кухонным ножом, если тот не выйдет…

– Перестань! – вскинул руки напарник. – Это была подстава.

– Согласен. Как говорится, у кого что болит… Ладно, хватит об игрушках. Помнится, вы что-то хотели нам показать.

– Давай, время не ждет, – спохватилась Марина и кивнула Игорю. Он бережно достал из кармана куртки носовой платок и положил на ладонь.

Хакеры выскочили из своих кресел и подобострастно склонились над матрицей, разглядывая ее с неподдельным интересом.

– Ой-ей, красавец! – глаза Стирателя жадно сверкнули из-под очков. – Триггер, давай демонстратор.

Напарник сдернул брезент с полуразвалившегося безногого робота, усаженного на стул рядом с телевизором. В его лишенной наружного покрытия голове были видны потрепанные и явно знававшие лучшие времена кустарно подлатанные детали. От головы к нескольким компьютерам по полу и потолку тянулись толстые разноцветные провода.

– Вижу, тебя изрядно потрепало, мой маленький. Давай, иди к папочке, – Стиратель аккуратно взял «мозг» пинцетом и вставил его в голову робота. У того бледным светом вспыхнули проекторы-глаза. Голова, скрипнув, нервически дернулась на ржавой шарнирной оси.

– Не повреди, – забеспокоилась Марина.

– Спокойно, сестренка! – успокоил хакер. – Я тебе не школоло сопливое.

– Ха, демонстратор, – Игорь посмотрел на знакомый агрегат без нижних конечностей. – Вы где его откопали?

– С прошлой работы, – неохотно отозвался хакер. – Я первые позитронные «мозги» в КБ Лусачевского на брак тестил. Та еще скукотень…

С этими словами он запрыгнул в свое кресло с высокой спинкой и застучал по клавиатуре. На дисплее монитора стали поочередно сменяться различные экраны, пока хакер подготавливал старенький демонстратор к работе. Наконец на экране на черном фоне появилась зеленая решётка. Каждый образованный зелеными гранями квадратик имел свой порядковый номер и название.

– Никогда не копались в чужой голове? – загадочно поинтересовался Стиратель, надевая на руку подключенную к компьютеру толстую перчатку с множеством датчиков и тянущихся из каждого кончика пальца проводов. – Макдуф, начнем, и пусть нас меч рассудит[21]21
  Уильям Шекспир. «Макбет», V акт, 8 сцена.


[Закрыть]… Так, архитектура фон Неймана. Ага, она родимая. Ну, это мы проходили…

С этими словами хакер стал шевелить в воздухе пухлыми пальцами перчатки, управляя действиями на экране.

– Тэк-с… – пробормотал он, открывая череду выстроившихся столбиком аудиофайлов.

Подключенный к компьютеру робот-демонстратор ожил и со скрипом повел конечностями. Его ротовая пластина тускло замерцала в такт произносимым словам.

– Опять не смазал, – поморщился Стиратель.

– …проект реконструкции нашего города вполне реален… – донесся из подключенных к компьютеру колонок знакомый голос.

– Речевки нашего мэра! – выдохнул Триггер. – Наговорённые буквы, слога, слова…

– «Характеристики объекта» – что такое? Ну-ка, открой, – попросила придвинувшаяся к монитору Марина.

Хакер ткнул пальцем по указанной папке, и на экране монитора появились различные изображения Геннадия Орлова. Имелось даже несколько обнажённых снимков в полный рост, как в анатомической книге. Крупно сфотографированы пигменты кожи, глаза, ногти…

– Даже медицинская карта есть, – Стиратель пролистал несколько электронных страниц с историями болезней и выписками рецептов и лекарств.

Покончив с изучением карты, он наугад открыл папку с надписью «Ассимиляция». На экране появилось несколько колонок со сложными формулами.

– Что-нибудь понимаешь? – Марина посмотрела на Игоря. Тот задумчиво покачал головой.

На самом деле еще при открытии первой папки его охватило знакомое нехорошее предчувствие, за последние несколько дней ставшее уже привычным. Предположение, по мере того как хакер все глубже погружался в материалы «кибер-мозга», постепенно превращалось в уверенность.

Вот зачем «Прогрессу» был нужен японский робот…

Почему украли силидий из лаборатории в Политехническом…

Для чего сожгли манекены…

Какая, к лешему, гонка вооружений! Игорь взволнованно облизнул пересохшие губы. Как бы не лезла из кожи вон российская наука, ей все равно было не угнаться за продвинутыми японскими умельцами во всем, что касалось робототехники. Именно поэтому в России до сих пор пользовались скромным термином «манекен», в то время как в Японии еще десятилетие назад уверенно называли «андроидом» все неодушевленное, что было способно самостоятельно держаться на ногах.

Игорь усмехнулся, вспомнив, как один из его преподавателей однажды пошутил, выдвинув гипотезу, что японцы такие умные, потому что ежедневно трескают суши. Мол, у них количество фосфора в мозгах зашкаливает.

А почему бы, собственно, и нет? Вот он, как говорится, результат – налицо.

– Так, перенос манеры поведения на позитронный носитель… процесс обучения… психотесты… – бормотал тем временем пролистывающий многочисленные папки хакер. – В общем, либо это какая-то шутка, либо у нашего мэра на редкость преданный фанат.

– Нет, это досье из Федерального уровня. – Марина осторожно постучала ногтем по экрану монитора. – Увеличь страницу, видишь водяной знак, федеральный код. Эти документы украли. Или, по крайней мере, скопировали.

– Так, Красный бор… чертежи какие-то, – вчитался в написанное Триггер.

– Не похоже на могильник.

– А это что… обогащенный уран… ядерная энергетика! – внезапно ахнул хакер.

– Завод ядерного оружия? – Стиратель тоже внимательно всматривался в страницы, сдвинув очки на лоб. – Да тут целый охренестический комплекс, мать его!

– Но это же экологическая программа, – оторопела Марина. – Не может этого быть!

– Значит, утка, – Стиратель вернул очки на место и возобновил работу.

– Не верю, что Орлов об этом знал.

– Если и знал, ему бы не дали распространяться.

– А что они будут делать с ураном? – спросила Марина.

– Как что – продавать.

– Террористам?

– Всем, у кого есть деньги. Покажи «Завершающую стадию», – попросил Игорь, уже догадываясь, что может там увидеть.

На экране появилось изображение Геннадия Орлова, одетого в строгий деловой костюм, в полный рост. Под изображением была надпись «Орлов-1».

Затем рядом с мэром возникла маленькая точка, висящая на уровне головы – это был «кибер-мозг». Постепенно сжимаясь, фигура губернатора стала затягиваться в него. Под изображением появилась надпись «Орлов-2».

– Но при чем тут Орлов и «кибер-мозг»? – Стиратель растерянно оглянулся на стоящих за его спиной друзей.

– По-моему, все предельно ясно, – сказал Игорь. – Это один из образцов «кибер-мозга», на который пробовали переносить закодированное сознание Геннадия Орлова. Перед тем как произвести чистовую запись в японского андроида.

– Почему было не сделать это сразу? – осторожно спросила Марина.

– Калибровали программу, – ответил Игорь. – И заодно проверяли мои проводники на манекенах лаборатории. А когда все получилось, отработанные модели решили уничтожить, чтобы не оставлять следов.

– Но кто способен на такое? – сидящий в кресле хакер снова повернулся к монитору. – Это же просто невероятно!

– Тот, кто располагает неограниченным денежным ресурсом и временем, – Игорь переглянулся с Мариной. – «Золотой прогресс».

– Но почему они вызвали устранять неполадку в огнемете именно нас? – не поняла Марина.

– Именно потому, что мы находимся под контролем «Прогресса», – с горечью сказал Игорь. – Нас в любой момент можно по-тихому прикрыть без шума и пыли. Чтобы не болтали лишнего. Похоже, теперь нам грозят крупные неприятности.

– Крупные? – хмыкнул Триггер. – Да за то, что мы тут сейчас прочитали, можно огрести таких люлей, что полное форматирование нашим жалким жизням, ребята!

– Ладно, – вздохнул Игорь. – Раз влезли, будем идти до конца. Давай видео.

Стиратель пошевелил пальцами в перчатке, открывая содержимое нужной папки, и экран монитора вошел в режим воспроизведения.

– …едем дальше – адаптация личности, – из колонок послышался мужской голос, и темный экран горизонтально пересекла яркая полоса. Робот-демонстратор вздрогнул, словно проснувшийся человек. Чернота разъехалась вверх и вниз – потом несколько раз снова сомкнулась, перекрывая размазанные пятна изображения.

– Что это? – нахмурился Триггер.

– Глаз, – догадался Игорь.

В этот момент «веки» перестали смыкаться, и в размытый кадр вошла такая же размытая человеческая фигура. Напротив подключенного к компьютеру демонстратора появилась нечеткая голограмма седовласого человека в белом комбинезоне, проецируемая из глаз робота.