Текст книги "Лаборатория. Железная власть"

Эпилог

– Орлов? – Коржин привычным движением поправил сползшие на нос очки.

– А что Орлов? – вопросом на вопрос откликнулся Смирнов и расстегнул верхнюю пуговицу плаща. – Андроид уничтожен, документация и файлы тоже. В прессу ничего не попало. Никто ничего не докажет.

– Рубинчик и Дроид?

– Первый залег на дно, а девчонка под надежным присмотром.

– Наделала дел ваша Анка-пулеметчица, – ехидно хрюкнул сидящий напротив Головачев, прикладываясь к неизменной фляге. – Кучка ботаников утерла непобедимому генералиссимусу нос?

– Помолчи. Удачно Рубинчик ее скопировал. Я знал, что Дроид однажды может выйти из-под контроля. Жаль, идея с цезием была неплоха, но из-за дурацкой случайности мы потеряли ценный экземпляр и вдобавок не уничтожили Лабораторию.

– Они не разболтают? – насторожился Коржин.

– Вряд ли. А если и так, что с того? – пожал плечами Смирнов. – Доказательств все равно никаких. Пусть в своих железках пока ковыряются. Ну, где твой человек?

Мало того, что кто-то сам посмел назначить ему встречу, так вдобавок еще заставлял себя ждать.

– Договаривались в семь, – поелозил на сиденье Головачев.

– Кто это вообще такой?

Ответить Коржину Головачев не успел. К шелесту дождя добавился урчащий звук двигателя, сверкнули фары, и через окна, по которым сбегали струи воды, сидящие в лимузине разглядели темную массу автомобиля, припарковавшегося чуть в стороне.

– Он здесь, – оживился Головачев и, в последний раз приложившись к булькнувшей фляге, спрятал ее в карман плаща.

Из приехавшего автомобиля вышел водитель и, подойдя к открывшейся задней двери, раскрыл над ней зонт. Смирнов следил за укрытой пеленой дождя фигурой, уверенной походкой приближающейся к лимузину. Открылась дверь, и вместе с облачком водяной пыли на сиденье рядом с Головачевым опустился невысокий мужчина средних лет.

– Господа…

Сидящая в лимузине троица с интересом уставилась на незнакомца. У того было мужественное лицо с умными серыми глазами, дополненное аккуратной бородкой. На крепкой фигуре хорошо сидел броский костюм «армани».

– Вы опоздали, – Смирнову не удалось скрыть раздражение.

– Добро человеку сделаешь и с опозданием, а зло всегда успеешь, – невозмутимо ответил незнакомец. – Еврейская пословица, не слышали?

– Сразу хочу сказать, что на данный момент я не обсуждаю новые проекты, – Смирнов внимательно разглядывал сидящего напротив человека.

– Японский андроид. Наслышан. Сильно потратились?

– Чего вы хотите?

– Предложить сделку, – мужчина протянул Смирнову папку с россыпью капель. Тот, не глядя, передал ее сидящему рядом Коржину. – Это полная документация изобретения, с помощью которого можно с легкостью выиграть любую войну.

– «Электрический шторм»? – Коржин прочитал название, выведенное чернилами на обложке папки, и, развязав ленточку, перелистнул несколько страниц. – Но… это невозможно, – вчитавшись в строки, написанные на пожелтевшей от времени бумаге мелким убористым почерком, он оглядел сидящих в салоне. – Электрическая передача на расстояние волны взрыва?

– Не торопитесь, – уверенно перебил незнакомец и посмотрел на сидящего рядом Головачева. – За этим будущее.

– Где-то мы уже это слышали, – толстяк икнул и виновато переглянулся с банкиром.

– Сейчас у нас напряженная ситуация с иностранными партнерами… – начал было Коржин.

– Я не предлагаю производить оружие, а хочу подарить тому, что уже создано, такие возможности, которые и представить нельзя. Продемонстрировать миру силу, равной которой не было в истории человечества.

– Ой, ну давайте без пафоса, – скривился Смирнов.

– Виталий Анатольевич, я не склонен тратить свое, а уж тем более ваше время на болтовню, – таинственный гость наклонился вперед. – Просто профинансируйте образец и первые испытания, и все сами увидите.

– Так просто? – Смирнова одновременно и раздражала, и привлекала задиристость собеседника. – Но почему? Почему вы пришли ко мне, а не продали разработку за границу? Американцы были бы очень заинтересованы. В чем подвох? И кто вы вообще такой?

– Мой предок был великим ученым, а о его достижениях попросту забыли, вдобавок записав в сумасшедшие. Меня бесит, что я являюсь гражданином страны, которая корчит из себя сверхдержаву, а людей, которые ценой непосильных трудов и лишений зарабатывают для нее этот статус, выкидывают доживать свой век в безвестности и нищете. К тому же зачем делиться с кем-то такими возможностями, когда все рычаги находятся в наших руках…

– Разделяй и властвуй, – понимающе хмыкнул Головачев.

– Так вы… – Коржин первым начал догадываться.

– Андрей Филиппов, – представился незнакомец. – Праправнук Михаила Филиппова.

– Но почему об этой разработке умалчивали столько лет?

– Однажды все рукописи пропали. Мне потребовалось приложить немало усилий и средств, чтобы найти эти документы в одном захолустном архиве.

Смирнов забрал у Коржина папку.

– Я подумаю над вашим предложением.

– За вас уже все придумано, Виталий Анатольевич, осталось сделать. Джентльмены, – c коротким кивком Филиппов открыл дверь, над которой терпеливо караулил зонт, и подобно фантому исчез за пеленой хлещущего дождя.

Оставшиеся в салоне мужчины некоторое время молчали.

* * *

– Сдайте вашу одежду.

Рокот тарахтящего под полом двигателя сливался с монотонным шелестом плещущихся о борта катера волн. Маленькую каюту с равными промежутками озаряли бледные сполохи маяка.

Она не помнила, как оказалась в лодке. Сильно болела голова – действие усыпляющего вещества еще не закончилось. Какую дрянь ей подсыпали? Скорее всего, барбитал… Когда Аня наконец осознала, где находится, то чуть вновь не упала в обморок от страха. Вот чем ей отплатили за преданность! Из глаз, полосуя щеки остатками косметики, хлынули слезы бессильной злобы и обиды на саму себя.

Быстры же они на самосуд. Пленница скоро сообразила, что звать на помощь и колотить в толстое стекло единственного иллюминатора было бесполезно. Не сбиваясь с курса, управляемый автоматической системой навигации катер вез Аню в некогда заброшенный Кронштадтский форт «Обручев», а ныне – самую страшную российскую тюрьму.

Ни персонала, ни охранников. Даже находящиеся в соседних камерах заключенные никогда не слышали друг о друге. Шансов на побег – ноль. Запертый в акватории Финского залива, полностью автоматизированный каземат в виде гигантского серого куба, возведенного из монолитных многотонных плит, невозможно было обмануть.

Из вещей оставили только одежду, да и с ней теперь предстояло расстаться, словно таким образом расплачиваясь с курсирующим между городом и тюрьмой судном-Хароном, раз за разом доставлявшим в механическую обитель новых оступившихся жертв. Но сейчас Аня была совершенно одна. Для нее потрудились сделать «приятное» исключение. Много чести. Покорно засунув в выехавшее из стенки ведро с откидной крышкой галстук-бант, блузку, брюки и сапоги, она съежилась на обжигающем ягодицы холодном полу и обхватила прижатые к груди коленки руками.

– Сдайте вашу одежду, – вновь безучастно потребовал динамик.

С выжигающим душу бессилием, поборов остатки стыда перед взглядом невидимой камеры, Аня стянула и побросала в урну кружевные лоскутки дорогого белья. Сжалась как воробей. Маленькая, растрепанная, никому не нужная.

– Сдайте вашу одежду.

– Крестик не сниму, – глухо отозвалась она, закрывая ладонью золоченую нить на острых ключицах.

Словно принимая ответ, крышка захлопнулась, и урна издала короткое «бзы-ы-ыть!».

– Одежда утилизирована, – отчитался компьютер.

Из стены рядом с Аней выскочил ящик, в котором лежали сложенные шерстяные рубаха и штаны. Арестантка с облегчением натянула их на себя.

– Возьмите гигиенический комплект.

Движение катера плавно замедлилось. Над ящиком, в котором находилась одежда, выполз еще один. Аня выудила из него прозрачный герметичный кулек с полотенцем, мылом и зубной щеткой. Дверь отворилась, и она зябко поежилась на хлестнувшем снаружи ветру́, жадно лизнувшем мокрые щеки. Ноздри покусывал едкий аромат йода, источаемый колышащимся на волнах слоем гниющих водорослей. Накинув ватник с нанесенным на спину штрихкодом, Аня всунула босые ноги в калоши и робко вышла на палубу.

Чаячий грай тонул в шуме набегающих на прибрежные камни волн. Занимавшее все пространство острова циклопическое строение автоматизированной тюрьмы-куба было погружено в темноту, изредка, подобно психоделическому пинкфлойдовскому видению, освещаемое круговыми сполохами света от установленного на крыше сигнального маяка.

Едва Аня ступила на бетонный причал, лесенка-трап тут же с жужжанием втянулась в борт, и суденышко двинулось в обратный путь, подмигивая во мраке красной мигалкой. Изгнанница с тоской посмотрела на далекую полосу огней Петербурга, не почувствовав, как штрихкод на спине прощупал прицельно направленный кубом лазерный луч.

Сон. Может, это всего-навсего страшный сон, и она вот-вот проснется в своей постели… Ах, если бы это было так…

Со стороны тюрьмы послышался лязг, и девушка обернулась, наблюдая, как черный массив здания-исполина с рокотом проре́зала яркая вертикальная полоса – бездушный кошмар приглашал войти.

Прижимая к груди пакет, Аня шагнула за открывающиеся ворота, и ее маленькая фигурка призрачно растворилась в ослепительном свете тюремных прожекторов.

Октябрь 2009 – Август 2012 г.